Я буду жить глава без номера

                Я буду жить ( глава без №)

Когда мне было пятнадцать лет, на меня напали. Дело было вот как. Я состояла при своей младшей сестре ( с родовой травмой, отставанием в развитии, еще были диагнозы типа ДЦП и опухоли мозга, якобы) в должности санитарки-охранника и девочки-для-битья.

Над нами издевался весь район. Травля продолжалась примерно десять лет и закончилась, когда мою сестру затащили в подвал. Она не рассказывает, что с ней там делали, но выходить из дома после этого отказалась наотрез, закрылась на пять лет. К тому времени ей уже стукнуло восемнадцать лет и она объявила, что она -взрослый человек и вправе решать, куда ей выходить и о чем рассказывать.
     Но когда на меня напали, ей было только тринадцать. В нее бросали грязь и битые стекла, в наши окна стреляли и ногами высаживали дверь нашей квартиры. Я обязана была охранять ее, да и себя. О том, что я могу отвертеться, речи не шло, ведь я тоже жила в этой "осажденной крепости". Да мне бы и в голову не пришло.
      Бабушка порой охала из окна на хулиганов:"вы что делаете"?! Они, понятно, хохотали. Дедушка предпочитал делать отсутствующий вид. Мать отсутствовала на самом деле. Ее все это не касалось. Недавно, года два назад, я сказал ей, что сестра, вдохновленная моим примером, купила себе мочалку, морского цвета, чтоб мыться, "естессно".
-А у нее, что не было мочалки?
-Конечно, не было, она же денег стоит.
"Интересно, почему у меня все было, а у вас ничего не было"? -спросила наша с ней мать.
  В общем, расклад был такой. Начало 1997 года. Очередной, как тогда говорили, "наезд". Я набросила куртку и погналась за бандой малолетней шпаны. Они -врассыпную. Я решила догнать одного, который бежал явно медленнее, чем другие.
Он - в подъезд, я - за ним.
Позвонила в какую-то квартиру с вопросом:"это, случайно, не ваш мальчик"?
-Нет, нет.
И тут из лифта вышел вдребезги пьяный мент в форме. Со словами "хули ты, ****ь, заперлась на мой этаж"  схватил меня большим и указательным пальцем за шею под ушами и начал бить затылком о стену. Это продолжалось довольно долго. Он картинно размахивал удостоверением и орал :"с пьяной властью не спорь"!
Из одной двери высунулась забитая женщина:"хватит, пойдем ужинать".
-Иди на ***!

   Через полтора года там, где он давил пальцами, за ухом, начала расти опухоль. Она искала слабое место и клюнула туда, где пьяные ментовские лапы что-то раздавили, нервы или кровеносные сосуды, кто знает.
    Через год опухоль болела так, что казалась мне взрывным устройством. один полузнакомый неформал с пафосом сообщил мне:"менты бьют вот сюда"! И ткнул пальцем прямо в опухоль. Я увидела полярное сияние и потеряла дар речи, сползла с лавочки и долго искала дыхание. Найдя в воздухе кислород, хрипло сказала:"я знаю, куда бьют менты".

   Только в двадцать лет, почти в двадцать один я смогла позволить себе лечь в больницу и нет слов, чтобы передать, как я была рада, что у меня -рак. Нет, вы не ослышались и зрение вас не подводит, уважаемый читатель. Я была очень рада.
      Загадочное нечто на шее мешало поворачивать голову. А самое страшное не боли и не лишний нарост на теле. Самое страшное -когда плохо, так плохо, что уже пахнет формалином и сырой землей, но ничего не болит. Я такой, знаете, человек -люблю определенность. Рак - и Слава Богу!

Если еще что вспомню, обязательно дополню.