***

РАЗВОД НЕ СОСТОИТСЯ.
Отношения между Россией и Путиным напоминают сейчас семейную пару накануне развода. «Поженились» они в трудные для нее тяжелые времена: безработная «соломенная» вдова с кучей голодных детей и огромными долгами за коммуналку – того и гляди выселят за долги. И это притом, что она была дамой более чем состоятельной. В наследство от «бывшего», даже с документами работавшего в бессознательном состоянии, ей достались богатства, которые не снились даже арабским шейхам. Распоряжаться вот только было некому. Состояние растаскивали старые друзья «бывшего». Добрые люди, подкидывали детишкам по шоколадке к празднику.
Тут ей сосватали его, во всех отношениях положительного: работящего, не пьющего, не курящего. Любви не было, была надежда на то, что со временем «стерпится – слюбится».
Поначалу все складывалось просто замечательно. Ей он нашел приличную работу, погасил задолженность за квартиру. Накормил, приодел детей. И не важно, что одежка китайская – все лучше, чем голым задом светить. Во взаимоотношениях появилось нечто похожее на высокое чувство.
Но со временем они перестали понимать друг друга.
Она по-детски радовалась, когда он, дав от ворот поворот «старым друзьям», сам стал распродавать ее наследство и оказался хорошим коммерсантом: доходы притекали со всех сторон, но … мимо.
Нужно быть хорошим хозяином, тихо говорил он, - сначала как следует поставим дело, тогда-то появятся настоящие доходы. Ему вторили подхалимы и проходимцы, которых он по простоте душевной считал единомышленниками.
Деньги откладывались на «черный день». Добро, если бы относил он их в Сбербанк и клал на книжку, так нет – отдавал под невыгодные проценты партнерам по бизнесу, имеющим сомнительную репутацию.
«Партнеры» богатели, покупали особняки, дорогие иномарки, отдыхали на престижных курортах. Неплохо себя чувствовали и единомышленники. У них, как говорится, тоже «нос в табаке».
И только семья, тем временем, жила впроголодь. На столе - картошка, хлеб, куриные окорочка. Отдых – на огороде с тяпкой. Машина – подержанные «Жигули» советского производства. Денег, которые он приносил домой, хватало на то, что бы не умереть, но на жизнь явно не хватало. Даже в школу детей помогали люди добрые: кто тетрадки подарит, кто – ранец.
Праздник наступал только в случае приезда «партнеров» и единомышленников. Из запертого на амбарный замок подвала, доставалась зернистая икра и прочие разносолы,  «Вдова Клико» лилась рекой.    
Семье, правда, не доставалось и объедков – у гостей был завидный аппетит, да и не допускали их в парадную залу, но хотеть издали посмотреть…
Но у каждого человека, даже у русской женщины, есть предел терпению. Сначала она тихо бурчала себе под нос, потом началось демонстративное битье посуды. Перечитав «Домострой», он пытался вразумить благоверную поркой по субботам. Не помогло. Наладить мир в семье взялись его единомышленники.
Какого рожна тебе, дуре, надо?- вопрошали подпевалы.  Недоедаешь? – ерунда, лишь бы войны не было. 
А бьет, значит, любит. Вот, придет другой, тогда поймешь, что потеряла. Да только поздно будет.
Прослышав о скандалах в благородном семействе, к ней стали подкатывать женихи, и каждый уверял, что с самыми серьезными намерениями. 
Однако разводиться она не хотела, потому, как воспитывалась бабкой, которая с детства вдолбила ей в голову: шило на мыло менять – только время терять. Опять-таки детвора к «папке» привыкла.
Она просила суженого: давай жить при жизни, хватит ждать «черного дня», и еще - избавься от своих холуев, ибо предадут они первыми, если ты, не дай Бог заболеешь и ослабнешь.
Однако он по-прежнему отделывался туманными обещаниями, а к единомышленникам, казалось, еще больше прикипел душой.
Не найдя понимания у супруга, она стала заглядываться на других мужчин. И тогда грянул гром. Он решил, что все женихи никто иные, как агенты ее, давно почившего в бозе, «бывшего» и их стали мочить. Кого на улице средь белого дня, кого по ночам прямо в сортире. 
Испугавшись не за себя – за детей, она, судя по всему, согласится потерпеть еще немного.   
Посмотрим, что с того выйдет