Камера пыток 4 Вуду и тотальный контроль

 
Начало http://www.proza.ru/2012/01/26/1073

  Но не нужно думать, что Диктатор только ублажает свои кровожадные инстинкты, кормя своего внутреннего монстра супом из старых обид. Порой ее путь был устлан вовсе не розами, а духмяным парнЫм дерьмом.
   После одного из покушений на Красной площади повесили двадцать человек. Они висели вплотную друг к дружке, обледенев на морозе и раскачиваясь под порывами ветра. Тихой, морозной ночью, ближе к рассвету, когда уже и воронкИ отъездили, собрав урожай арестованных, висельники вращались на ветру и стукались коленками, этот звук разносился по всей Красной площади.
     Никому нельзя было доверять. Она наступала людям на самые любимые мозоли -мешала воровать. По данным ТК ( Тотальный Контроль), ей каждый день кто-то выносил негласный смертный приговор). Казненные на площади провисели до весны, а когда их сняли, людям долго еще казалось, что над мавзолеем по-прежнему раскачивается этот причудливый занавес, не железный, как когда-то, а из плоти человеческой.
     А в память о своем детстве Диктатор задумала масштабную детскую программу.  Главным в ней было не "рожайте больше", нет, каждая детская жизнь была ценна. Переловили всех беспризорников, прошлись по всем детским домам, уволив почти все начальство.
      Это была великая чистка! Публичные расстрелы повыбили из сознания людей глупую, устаревшую мысль о том, что все можно. В данном случае не имеющая чувства юмора Диктатор понимала лишь одну хохму:"это чьи дети такие грязные? Наши? Ну что, этих отмоем или новых наделаем?"
   После публичных казней, показанных в прямом эфире всеми крупными телеканалами, Россию объявили Империей Зла, еще более опасной, чем Советский Союз. Диктатор ответила на это усилением промышленной и технической разведки.
    За удачную кражу новых конкурентных технологий присваивались звания и ордена, премии и роскошные подарки -квартиры, дома. Один из бывших владельцев такой квартиры ( черный риэлтор из фонда пожизненной ренты) долго таился во дворе, а потом бросился на жену одного из разведчиков. Слава Богу, только ранил. Но теперь квартиры подвергались более серьезной проверке.
    Во всех детских учреждениях разместили видео-регистраторы, везде, даже в туалетах, особенно в туалетах. Специально подобранные психологи отсматривали запись, и однажды целый класс был арестован.
    Эти двадцать пять девочек и мальчиков оказались слаженной, дружной бандой. Был и двадцать шестой -тот, над кем они издевались. В доме его родителей так же установили видео, негласно, конечно, выманив наружу взрослых.
    Одноклассников разделили и посадили, затем лишили родительских прав его родителей. Их взяли на заметку, но пока они не нарушали закон. Скорее всего, они будут под присмотром до самой смерти.
А сын попал в реабилитационный центр, где тоже все просматривалось.

   И никто не знал, что Диктатор до сих пор считает себя маленькой девочкой-тряпкой, удачно спрятанной в диктатора.
   Что такое наши воспоминания? Образы в нашем сознании или что-то плотное, осязаемое? А может, это и есть настоящие мы, упакованные в прошлое и настоящее?
   Мать Диктатора была помешана на побрякушках. Коротконогая, с визгливым голоском, вся увешанная украшениями, без всякого вкуса и меры, она долго была для Диктатора страшнее Бога и дьявола, вместе взятых.
    Однажды она подарила Диктатору и младшей дочери ( у Диктатора была еще сестра)по набору украшений из кости -сережки и колечко. Диктатор кисло улыбнулась, слегка позавидовав сестре -у нее колечко было резное, а ей достался просто костяной кружок с дыркой. Девочки должны были носить украшения, а принимать ванну было вовсе не обчзательно. Диктатор ощущала себя вонючим хорьком и тряпичной куклой. Про хорька -в пояснениях не нуждается, а про куклу сейчас расскажу.
    Диктатор мысленно ( конечно, только мысленно, высказать вслух такую крамолу она бы не посмела и благодарила милую мамочку за подарок, весь день смеясь ее идиотским шуткам, то есть вела себя как девочка хорошая, послушная), прозвала свое аскетичное и примитивное кольцо "пиленой говядиной" и вскоре равнодушно потеряла его.
Через какое-то время мать спросила "а где твое кольцо"?
-ОЙ, где-то лежит, я потом поищу".
Диктатор засуетилась, предчувствуя беду и надеясь отвлечь мать. Но это было не так просто.
-Где кольцо, я тебя спрашиваю?
-Ну не помню я.
-Ах, не помнишь? сейчас ты у меня живо вспомнишь.
   Дальнейшее было каким-то мельканием предметов относительно головы. Ножки стола, кровать, стул, потолок, порог, ножки стола, потолок, кровать -все сливалось в этом диком хороводе. Ругань матери доносилась как сквозь вату, очертания предметов смазались, и только металлический вкус во рту был отчетлив -из носа шла кровь, причем, похоже, внутрь.
    Диктатор чувствовала себя куском материи или ваты, тряпичной куклой, она гнулась во все стороны под руками матери, будто разом лишившись всех костей и мышц, и ощущала себя отдельно от тела, поражаясь, какое оно, оказывается, гуттаперчевое, ей бы в цирке выступать. Мать гнула, таскала за волосы и корежила кусок бесчувственного желе.
   Такой безвольной она была в детстве и юности всякий раз, когда на нее наседал кто-то уверенный и громогласный. Один раз в жизни она оказалась на игре в Зарницу. Всем выдали повязки и объяснили правила. Если повязки сорваны, ты побежден. И одна мордатая девочка, часто не дававшая ей прохода ( дело было в детском санатории) просто крикнула:"эй, а ну подойди"!
Послушная, хорошая девочка ( будущий диктатор) подошла, с нее молча сорвали повязки и сказали:"иди, чего встала, доложи, что тебя победили".
Она доложила какой-то взрослой личности в военной форме, и, сопровождаемая его презрительным взглядом, засела под деревом до конца игры. Она была послушной девочкой, на радость маме.
    Колечко так и не нашлось, а ей, пока ее жали, душили и выкручивали, подумалось, что если б была в мире какая-то добрая сила, то она пришла бы ей на выручку. Добрая сила не пришла, а Диктатор потом подумала, какая она все-таки дура! Кто пришел на выручку тем, которые задыхались в газовых "душевых" концлагерей? В одиннадцать лет Диктатор был была довольно начитана, что тоже бесило "строгую маменьку".
"Иосиф Тито" -услышала Диктатор во взрослом разговоре и поправила мать:"Броз Тито".
-ЧТООООО????
-Все правильно, ребенок прав.
-Ребенок прав?! Ну-ну!
И мать обожгла "послушную девочку" взглядом, полным неземной злобы.
   Но где-то она все-таки допустила серьезную ошибку, раз где-то в подсознании и сознании дочери, абсолютно умятой и покорной, как кусок пластилина, поселился кровожадный монстр.
     В девятнадцать лет будущий Диктатор сменила адрес и фамилию и несколько лет наслаждалась тем, как ловко она убежала от мамы. Но этого было мало для взрослой уже девицы, это было совсем по-детски, Змей из параллельного мира требовал решительных мер. Диктатор давилась ненавистью,словно кипятком, истекала желчью и корчилась ужом на сковородке.
    И наконец она решилась. Слепив из воска фигурку матери, она сделала из ботиночного шнурка скользящую петлю и повесила "куклу". Когда вуду-человечек изрядно нависелся, послушная хорошая девочка сделала гроб из обувной коробки и крест из двух дощечек. От матери у нее не было ничего, но помогла сестра. Ей мать отдала свою старую сумку, в кармане
которой лежал окурок.
   Сложив все это в гроб, она поехала на кладбище. Долго там кружила среди могил, выбирая место. из церкви вышел священник и увязался за ней. Она упала, растянула лодыжку и ушла за ограду, где и закопала куклу-вуду как самоубийцу. Нога сильно болела, но Диктатор, хромая, рванула оттуда с невероятной скоростью, как преступник и потом долго сидела на берегу реки.
    Вскоре мать сломала лодыжку, но этого было недостаточно. Заговор делался на мучительную смерть, а не на какую-то травму. У Диктатора тоже долго болела нога, несколько дней она не могла ходить.
    Теперь мать находилась в Зоопарке и Диктатор, притомившись от государственных дел (иной раз голова кругом шла), устало тушила об родительницу окурки, иногда тягостно размышляя, можно ли вырвать из своей души саму себя -ту самую тряпичную куклу.

Продолжение http://www.proza.ru/2012/02/24/1059