Смертная рубаха

      С Федором два года назад случился инсульт. Так неожиданно… Впрочем, такие вещи с людьми всегда случаются не по житейскому плану – шел от гаража знакомого, планировал, чем займется, придя домой, и вдруг почувствовал, что правая нога мало-помалу становится неуправляемой.
      - Что за ерунда такая! Такого ещё не было!
      К шестидесяти годам появление новых и новых болячек становилось делом привычным, хотя об этих пресловутых болячках, так не скажешь, но особо они не досаждали Федору. Мысли о смерти посещали частенько, однако излишней боязни и тревог не поселяли в душе, разум успокаивал: «Когда ещё это будет!». И утешенная рассудком душа, умирялась, всё входило в привычное русло суеты, и жизнь текла дальше.
     И вот – на тебе…
     Ещё лёжа в больнице, он напряженно «прислушивался» к себе и с удивлением обнаружил, что начисто забыл все молитвы, память сохранила только «Отче наш» и «Богородице Дево радуйся». Признался об этом открытии навестившему ему товарищу:
     - Ну и прекрасно! Главные молитвы помнишь и, Слава Богу!
     Много перемен в организме принёс с собой инсульт; например, Федор очень любил рыбу, во всех видах, говорил:
     - Если бы предложили меняться: мясо на рыбу – менялся бы охотно.
     Теперь же никакой рыбы и на дух не переносил. Физическое влечение к жене пресеклось – эта тема давно витала между ними, но он говорил, как бы успокаивая себя и её:
     - Придет время, само собой отойдет…
     Ну, вот отошло… слава Богу. Появилась какая-то новая духовная близость между ними.
     Времени размышлять появилось много и Федор охотно размышлял. Деятельная жизнь мешала этому, конечно, это спустя два года можно сделать такие выводы, а поначалу часто размышления заходили в тупик – как же жить дальше?! Чем заниматься?
     Терпение открыло новое поприще: организм требовал разминки парализованных конечностей и зарядкой Федор начал заниматься вскоре после прибытия домой. Казалось, вот-вот всё восстановится, всё придет в норму и если не как прежде, но можно будет заниматься деятельной жизнью. Его младший брат, Степан Петрович, известный в городе доктор, весёлый, всесторонне округлый человек, всячески взбадривал старшего брата. Несмотря на свою занятость, находил время забежать, повеселить, дать врачебный совет. Федор со студенческих лет называл его, шутя – Степан Петрович, так это и перешло из шутливого тона в обычное обращение. Младший брат был далёк от веры в существование Всевышнего. Он целиком был занят научным подходом в любой сфере деятельности; если до болезни Федора он просто отмахивался от разговоров на эту тему, то сейчас просто усмехался и переводил беседу на болезнь брата, очевидно, чтобы не волновать Федора.
     Федор же к этой теме всегда относился трепетно. Он не любил много болтать и спорить о том, есть ли Бог или нет, но разглаголившегося человека сурово перебивал фразой:
     - Не болтай лучше!
     Ходил в церковь вместе с женой и детьми по праздникам; мало, что понимал в богослужении, но старался вникнуть в произносимые священником и диаконом слова, с удовольствием слушал пение хора.
     С болезнью хождение в церковь стало практически невозможно – внезапно находило безсилие, он сам себе был обременителен, да и к церкви добираться нужно было на такси, обратно – тоже. Это «удобство» упиралось в копеечку. Но всё равно по мере возможности, Федор бывал на вечерней службе, утром причащался и внутренне умиротворенный возвращался домой. Это случалось раза три-четыре в год.
     Со временем пришла готовность к смерти, и Федор решил приготовить себе смертную рубаху. В магазине напротив - «Ткани» выбрали с женой простую льняную ткань и там же, при магазине была небольшая швейная мастерская. Удобно и по силам. Заказали пошить рубаху, нехитрые размеры сняты, заказ выполнен, Федор, улыбаясь, принял работу. Дома ещё раз примерил, осмотрелся перед зеркалом:
     - Хорошо! Теперь я готов…
     - Как на свадьбу! – согласно поддержала жена, - Я себе тоже такую закажу сшить.
     Они понимающе переглянулись, во взглядах светилась любовь и глубина недосказанности. Прожили всю жизнь, высказывали друг другу свои недовольства, а вот таинственность любви и надежду встречи, после смерти, оказывается, высказать можно только молча - взглядом…
     О смертной рубахе узнал Степан, он с застывшей улыбкой опустил глаза, мгновение задумался о чем-то, как бы про себя сказал:
     - Нужное дело… 
     - Когда в церковь начнешь ходить, Степан Петрович? Когда мы вместе будем внимать службе? – при каждой встрече спрашивал Федор брата.
     На что тот весело и безобидно находил очередной ответ.
     Но вот неожиданно нагрянула беда – гром среди неба ясного!
     У Степана обнаружили рак крови – лейкемия по научному.
     Трижды Федор навещал брата в больнице. О болезни они не говорили. Вспомнили далекое детство, когда собирались гурьбой дворовых пацанов идти на пруд купаться, а мать, наставляла их, высунувшись по плечи в форточку:
     - Если утонете – домой не приходите!
     А потом, на ставке, Федор очень испугался, не найдя Степку на месте. Увидел его невдалеке, плескающегося у берега, но остро следящего за старшим братом.
     - Ах, ты, барбос, такой! Я что сказал – не уходить от одежды!..   Федор попытался поймать Степку и отвесить ему подзатыльник «для понятия», но пронырливый Степка увернулся… И всю дорогу домой держался на почтительном расстоянии, ожидая, когда старший брат успокоится.
     Теперь, вспоминая детство, они оба безмятежно смеялись, и смех сближал их.
     Разница в возрасте незаметно сгладилась. Без обычной маски веселости Степан внимал каждому слову Федора о загробном мире – этой темой Федор интересовался обстоятельно и что возможно было, перечитал в книгах.
     В последний третий раз, когда Федор навещал младшего брата, между ними возникла, уже знакомая Федору невысказанная, однако  понятная надежда встречи после смерти.
     - Ты теперь веришь в Бога? – тихо спросил Федор,
     - Я всегда в  Него верил… Только не стоял так близко к Нему…
     Их взгляды встретились. Много, ох, много хотелось сказать друг другу, но зачем говорить словами, когда взглядом сказано больше…
     - У меня к тебе просьба, брат, - тихо с трудом говорил Степан.
     Движением Федор показал готовность выполнить просьбу брата.
     - Мы теперь одинаковы по комплекции… Подари мне свою смертную рубаху…

                Февраль 2012 год.