Исповедь. Часть 8. Глава 4

   В этот вечер я был приглашён на ужин к моим друзьям, очень приятным людям, всегда отличавшимся особым душевным теплом. Мне довелось их венчать в самом начале служения в этом приходе и уже через год крестить первенца, а через пару лет - второго малыша. За эти годы мы стали друг другу уже совсем как родные. И я часто отмечал с ними семейные праздники и торжества, всегда принимая с радостью их приглашения.
   Купил по дороге конфеты для детей. Они живут в тихом тенистом переулке, в небольшом одноэтажном доме всего на несколько комнат, каких множество построено в послевоенной Польше. В окнах гостеприимно горит яркий свет. На кухне суетится хозяйка, видна её тень сквозь бледно-розовые гардины. Из открытого окна доносится восхитительный аромат готовящихся блюд, слышен звон посуды и негромкий разговор супругов между собой; из детской вскрики и повизгивания расшалившихся малышей. Я на минутку замер, не решаясь нарушить эту картину семейной идиллии, красоту простого человеческого будничного счастья, с замиранием сердца вглядываясь в эту гармонию жизни и уюта, от которых я добровольно отказался когда-то, а теперь желал больше всего на свете.
   Представил, что возвращаюсь домой, где меня любят и ждут, что ещё несколько шагов, и обниму любимую жену и детей... Сердце сладко защемило в груди. Наташа всегда была в моём сердце, чтобы я ни делал, куда бы ни шёл, мыслями постоянно обращался к ней.
   Попросив Бога о счастье и благополучии своих друзей, я перекрестился и постучал в дверь. Виталь - отец семейства, открыл её, широко улыбнувшись мне.
-  Приветствую, ойтец! Наконец-то! Проходи!
   Мы по-братски приобняли друг друга. Из комнаты выбежали мальчики и облепили меня с двух сторон.   
-  Мой крёстный пришёл!
-  Нет мой!- кричали они, отпихивая друг дружку.
   Я взял на руки Анджея, тут же захныкал Тадеуш, поднял и второго. Вдвоём на руках они ненадолго успокоились, прижав ко мне светловолосые головы. Но не прошло и минуты, как снова что-то не поделив, заспорили между собой.
-  Сорванцы! - подошла хозяюшка.- Что вы набросились на пана священника, неугомонные дети! Быстро слезайте оба! Прости, ойтец! Совсем непослушные стали.
-  Я рад вас видеть, Кристина! Ничего страшного. Дети как дети...
-  Любят тебя! А как же тебя не любить? Ты же их крестил, считай, что крёстный, и балуешь каждый раз...
   Братья уже начали делить между собой конфеты, но мама их отобрала и сказала, что даст сладкое только после ужина. На что послышалось недовольное мычание в ответ.
   Меня умиляло в этом доме всё, каждая мелочь. Вспомнилось детство, как я всегда мечтал иметь братика или сестричку. Но из-за слабого здоровья мамы, родители так и не решились на второго ребёнка.   
   Что-то быстро перехватив со стола, малыши уютно пристроились на ковре и  включили любимые мультфильмы. Кристина бегала и суетилась, накрывая на стол. Она временно не работала, младшему сыну Тадеушу исполнилось всего два года. Старший - Анджей часто болел, пропуская детский сад, да и работы по дому больше, чем предостаточно. Всю семью финансово обеспечивал Виталь. Спокойный, рассудительный, работящий. В его глазах читается огромная любовь к Кристине, но внешне он довольно сдержан в проявлении чувств и эмоций, надёжный семьянин и просто очень хороший человек.
    За столом мы провели несколько часов, в приятной беседе не чувствуя как убегает время. Уходить не хотелось, но уже было пора. Я как-то совсем размяк от душевной теплоты моих друзей, обильного ужина и нескольких бокалов вина.
-  Что-то ты сегодня неразговорчив, ойтец! - заметила Кристина, принеся яблочный пирог на десерт.
-  Прости, хозяюшка, задумался... А есть я больше не могу. После твоих замечательных бигоса* и пызы** совсем не осталось места! Ради Бога, я уже не в силах!
-  Отъедайся, Эрик, вас там никто не балует, у старого ксендза, царствие ему небесное, - она перекрестилась, - хоть хозяйка-помощница была. Готовила прекрасно. А вы с Юрисом совсем истощали, не кушаете, наверное, ничего. На тебе лица нет последнее время! - она сердобольно, с материнской нежностью погладила меня по голове.
-  Как же не есть, Кристина, помилуй! Приходится, иначе долго не протянешь.
-  Знаю я ваши холостяцкие обеды! Бутерброды да кофе. В лучшем случае полуфабрикат какой в микроволновке приготовите. Хоть у нас хорошо поешь! Нам священник здоровый нужен...
-  С ней спорить бесполезно, Эрик! Я, видишь, уже какой добрый стал, - Виталь многозначительно провёл по округлившемуся в последнее время животу.
-  Чтоб хорошо работать, надо хорошо питаться! - возразила Кристина. - Да и нормально всё у тебя, ничего лишнего! Он так вкалывает на стройке, Эрик, что давно загнулся бы без нормального питания.
-  Я понимаю. И, главное, что невозможно отказаться, когда так вкусно всё приготовлено! Ты - потрясающая хозяйка, Кристина! Могла бы свой ресторан открыть, от посетителей отбою бы не было, это я точно говорю...
   Она смущённо улыбнулась:
-  Спасибо, Эрик, и на здоровье! - что ещё хозяйке надо за свой усердный труд, просто, чтобы заметили и оценили её работу, старания. - Ты по ресторанам-то много ходишь? Всем известно, какой аскетический образ жизни ведёт наш ксёндз...
   До пирога уже никто так и не притронулся. Кристина настояла на том, что я должен взять его с собой и поделиться с ближним, с Юрисом, конечно. Перед тем как уйти, я прочитал молитву благословения и перекрестил уже спящих в кроватях малышей. Мы вышли во двор, чета Каминьских решила меня проводить.
   На улице тёплая июньская ночь, заливаются трелями соловьи. Лёгкий приятный ветерок освежает.
-  Спасибо вам за прекрасный вечер, друзья! С вами так хорошо, что очень трудно заставить себя уйти.
-  Эрик, для нас большая радость - общение с тобой! Ты столько для нас сделал!   
-  Что вы, ребята, не больше любого другого священника...
-  Да, но ты всё делаешь с душой! Твои проповеди люди не забудут. Они проникают в сердце и меняют мировоззрение. Каждая исповедь, как откровение Божье!..
-  Спасибо, Кристина.
-  Большая честь для нас иметь такого друга, Эрик! - Виталь крепко пожал мою руку.
-  Понимаю, почему ты стал священником, ойтец! - Кристина лукаво улыбнулась, - но мне искренне жаль, что пропадает такой мужчина.
-  Что ты говоришь, непутёвая! - одёрнул её муж. - Не слушай, Эрик, эти женщины болтают сами не знают что.
-  Иногда очень даже знают... Женской интуиции, Виталь, можно только позавидовать! Ведь скоро я покину вас, друзья.
   Их лица вытянулись от удивления.
-  Тебя переводят?
-  Повышают?! - в один голос спросили они.
-  Мне предлагали повышение, совсем недавно, - я улыбнулся, - но, нет.
-  Тогда зачем уезжать? - они оба огорчились.
-  Чтобы начать новую жизнь. 
   У Кристины открылся рот от изумления, а Виталь пробормотал:
-  Во дела!..
-  Вы здесь самые близкие мне люди! Очень вас прошу, никому не рассказывайте об этом. Даже Юрис ещё ничего не знает.
-  Но как же так получилось, Эрик?! - Кристина по-женски начинала понимать всё, о чём я ещё даже не сказал.
-  Это давняя история, очень. Даже не знаю, как сказать. Я давно и безнадёжно люблю одну женщину...
-  Так погоди, Эрик, твоя сестра, что приезжала на Рождество... Не она ли? Я тогда сразу поняла, что смотришь ты на неё как-то не так. А ребёнок? Это ваш ребёнок?
-  Ну, как тебе не стыдно, Кристина! - попытался притормозить её Виталь.
-  Ребёнок - не мой, в смысле, не от меня. Если ты об этом. Но обязательно будет моим! Я очень их люблю.
   В тишине, образовавшейся после моих слов, казалось, замолчали даже птицы.
-  А может быть, это и к лучшему... - тихо заметила Кристина. - Нам будет очень тебя не хватать, но ты заслуживаешь счастья. Сил нет смотреть, когда такие молодые, красивые мужчины ни семьи, ни любви, ни тепла не имеют! Сердце кровью обливается, ей-Богу.
-  Будь счастлив, ойтец! Ты этого достоин.

* Бигос (польск. bigos) — тушёная капуста с мясом.
** Пызы — подобие цепеллинов. Готовятся из тёртой и отжатой картошки, с острым мясным фаршем внутри. В отличие от цепеллинов не варятся, а обжариваются на сковороде, потом дотамливаются в духовке.

Продолжение: http://www.proza.ru/2012/02/06/1109