Емкая разговорная энциклопедия. З

З

О ЗАПАХЕ СВОБОДЫ

Что есть свобода? Чем мы ее чувствуем, ощущая вплоть до мурашек на коже, и внезапно поднявшихся дыбом волосков? Нюхом? Глазами? Ушами? Или, как утверждают некоторые, пятками? Так ведь нет: подавляющее большинство, вкусивших свободы, в один голос твердят, что это – запах, и пускай даже иногда соглашаются на вкус, но тем не менее обонятельным органам почему-то доверяют больше, нежели чем другим. Быть может, оттого, что свобода – это дикий зверь, и его надо нюхать?

Но тогда: что за зверь это такой неведомый – свобода? Парнокопытный ли он, рогатый, или же и вовсе зубатый - бородатый, нам и предстоит узнать, иначе зря мы принялись за этот напрасный труд. Итак, свобода – это… Ну, когда делай, что хочешь, короче. Не канает такой вариант, да?

 Тогда: свобода есть осознанная необходимость. Что, опять до судорог передергивает? На вас, право слово, даже и не угодишь. Хорошо, тогда, наверное, все слышали о свободе совести (надеюсь, не надо напоминать, что это значит), свободе слова, свободе передвижения, и тому подобное, но ведь даже этот хваленый билль о правах человека не дает нам отчета, что есть свобода, и отчего ее надо именно нюхать.

С другой стороны, мы с вами отлично знаем, что такое несвобода: это когда тебя милиционер, или же какой другой, облеченный властью человек, протягивая к самому твоему носу волосатый кулак, спрашивает: «Чуешь, чем пахнет?». Кулак нюхать, естественно, никакого желания нет, но ты однозначно чуешь, чем это все может закончиться, и поэтому поспешно киваешь головой, соглашаясь с насилием.

 Затем: отличительные признаки несвободы – это наши с вами документы (кстати, их отсутствие также не освобождает от ответственности), наличие на безымянном пальце кольца, и треклятая окружающая среда. Тебе вдруг, к примеру, захотелось в Испанию съездить (а паспорт, зараза такая, не той системы), прогуляться с девушкой (а как это сделать, когда баба-жена под боком?), да после купания в океане на солнышке позагорать, а за окном – все та же промозглая уральская погода, за стенкой бодрые детки компьютер мучают, на кухне супруга (нет, не готовит, и даже не посудой гремит – она там телевизор свой смотрит), а в кармане – полновесный шиш?

Ей-богу, чем больше мы имеем, тем более мы несвободны. А если мы еще начнем учитывать моральные ограничения? Того не убий, это не укради, не возжелай, не прелюбодействуй, и так далее, а чего же тогда, в конце-то концов, можно?! И что мы имеем в сухом остатке?

 Испания – отпадает, девушки – ну, простите меня, не судьба нам, видать, а с хорошей погодой придется до следующего лета подождать: авось, хоть на пару неделек, если, разумеется, работой не слишком будешь занят, на Шарташ или Балтым съездишь, там и окунешься. Да, а комаров с мухами да кошками даже трогать не смей: они, оказывается, тоже божьи твари. Наверное, наш бородатый Карл все-таки был прав: кругом одна сплошная необходимость.

Но – ведь мы с вами все не о том, не так ли? Стоит ли столь уж тщательно принюхиваться к мертвечине рассудка, когда мы говорим о живом и пьянящем запахе свободы? Нет, и еще раз нет: накося, выкуси! Хватит с нас уже этих Марксов с Бэконами, по горло мы уже сыты их идолищами погаными!

И пусть мои слова будут звучать несколько напыщенно, но мне кажется, что подлинная свобода – в творчестве, будь то строительство дома, или же написание симфонии, растишь ли ты детей (которые просто обязаны быть лучше тебя), или же покоряешь Джомолунгму, главное, чтобы делалось это все от чистого сердца, с добрыми намерениями, да с верой в душе и светлой надеждой в каждом начинании: ведь именно тогда, с утра вздохнув полной грудью, ты и почувствуешь то, что нас так привлекает в жизни – радостный, неземной аромат свободы.

О ЗЛОБНЫХ ВЕЩАХ

Для начала я предлагаю определиться в понятиях: вещь – это то, что продается, покупается, меняется, либо дарится. Такое вот у нас обтекаемое определение получилось, почти по-ленински. Но тем не менее к дефинициям прошу относиться серьезно, и такие аргументы, вроде «я подарила ему любовь» здесь неприменимы. Объясняю: если бы ты ее на самом деле подарила, у тебя самой ее бы не осталось, ясно?

Так, теперь перейдем к термину «злобный». Достаточно ли сказать, что это – любой феномен материальной или же духовной природы, способный причинить вред объекту своего воздействия? Отнюдь. Злобность – это атрибут вышеуказанного феномена, и ее единственная цель – осознанное причинение вреда. Ведь если кирпич упал вам на ногу, или, что гораздо хуже – на голову, то это еще не значит, что кирпич – злобный. И не надо говорить про злобное завывание вьюги: это всего лишь поэтический эпитет, и убедительно прошу его к нашему расследованию не приплетать.

Однако – нельзя не признать, что на свете существуют злобные вещи, и поэтому стоит задуматься, что же это такое: слияние двух терминов порой дает неожиданный эффект. Итак, по порядку: среди вещей нам необходимо отыскать такие, которые могут действовать более-менее самостоятельно, с умыслом.

Хорошо, с ходу назвать затрудняетесь, тогда вот вам первый тип: он способен к самостоятельному выбору объекта нападения. К примеру, это – злобные вещи – кошки, и злобные вещи – жены (мужья), которых мы когда-то по собственной прихоти выбрали, приобрели, и которые теперь в отместку за это мстят либо нам, либо всему миру вообще, или же выборочно. Нет, разумеется, здесь я не имею в виду всех жен и мужей поголовно, не поймите меня превратно, но факт остается фактом: приобретенное живое существо, будучи зависимым, превращается в вещь. Я предлагаю данную разновидность злобных вещей назвать автономной злобной вещью (АЗВ). К АЗВ можно причислить также то, что способно мыслить спонтанно: ту же природу, например.

Далее, рассмотрим злобную вещь, не способную к выбору объекта. Я уже вижу улыбку просветления на ваших лицах: да, это – солдаты, это подчиненные разных уровней, независимо от вида деятельности, и собаки. Да-да, именно собаки, причем не только в прямом, но и переносном смысле слова: иногда злобные вещи нападают на свой объект именно из-за собачьей преданности хозяину. Я полагаю, что все с этим типом ясно, и поэтому предлагаю, недолго думая, окрестить его как злобная вещь – раб (ЗВР). Без обид: именно вид отношений «хозяин-раб» и действует в данной связке.

Однако, как мне кажется, кроме АЗВ и ЗВР для полноты описания злобных вещей, как полноценного вида, чего-то не хватает. Причем – самого важного, не зря же оно от нас так таится, так прячется. Сами подумайте: раз ни АЗВ, ни ЗВР не способны существовать сами по себе, будучи просто вещами по определению, следовательно, у них должен быть кто?

Правильно, хозяин. Вдохновитель! Но кто он? Неужели это – вы, желающий лишь добра своей жене и кошке? Который бродячих собак косточками подкармливает?

Вы угадали, но не совсем. Угадали в том, что да, действительно, это - вы. А не совсем – потому, что это… ну, не совсем вы.  Для этого вы сами сначала должны стать вещью, теперь ясно? Как? А вот это как раз проще простого: вы добровольно предаете себя, и все дела. Согласитесь: когда вы лжете, злитесь, грешите, в конце-то концов, разве вы тем самым не изменяете себе, не предаете самих себя? И в результате этой простейшей операции вы незаметно для себя и становитесь вещью, злобной вещью первого ранга (ЗВПР), которая из самых безобидных доселе вещей способна сделать орудие убийства, а из добрейших животных и людей – настоящих извергов.

Так что гордись, царь зверей, и мера всех вещей, тем, что ты  – самая злобная из них.