Двести сорок третий. Часть третья

   ... Степь просыпается рано. Лес в это время ещё дремлет, слабые солнечные лучи робко пробиваются сквозь листву деревьев. И водоемы ещё дышат ночной прохладой. А в степи уже начинается жизнь. Степные растения и насекомые первыми встречают солнце. Степь легко расстается с накопленной за ночь влагой. И вот уже застрекотали в подсохшей траве кузнечики, то тут, то там вырастают из-под земли маленькие столбики, это суслики  озирают окрестности. А в небе черным планером кружит коршун. Невидимый жаворонок заводит свою песню. А на курье, заболоченном озере, своя музыка: кричат проснувшиеся утки, пищат кулики, влетевший чибис неустанно выкрикивает своё имя. 

  В шесть часов утра мать  будит Володьку.  Пора Володьке на работу, а работа у него такая  - пасти колхозных телят.  Стоит у денника оседланный Воронко, это отец уже сходил на ферму и привел коня. Володька умывается и быстро завтракает. Не хочется с утра есть, так, кусок хлеба, намазанный сметаной, проглотит, чаем запьет, и весь завтрак.

   Косит темным глазом Воронко, пофыркивает. Володька отвязывает от жердины повод, зануздывает коня. Топчется нетерпеливо Воронко, трясет черной гривой. Седло на коне английского образца, оно потверже казачьего, зато удобнее. Нравится Володьке, как кожей от седла пахнет. Мальчишка ловит ногой стремя, и вот он уже на коне, выезжает из ограды, и пускает Воронка рысью. Красивый у Володьки конь, ноги тонкие, шея лебединая, и откуда только такой взялся на колхозной конюшне, среди работяг-тяжеловесов. Прошлым летом Володька тоже пас телят, но тогда ему выделили толстопузую, беременную кобылу, которую он прозвал Старухой. Старуха охотнее передвигалась шагом, чем рысью, а уж в галоп её разогнать было почти невозможно.

В такт лошадиному бегу привстает Володька на стременах, но не высоко, чуть-чуть приподнимаясь от седла.   Спину старается  держать прямо,  не сутулиться, поводья в левой руке, в правой витой кнут.  Проехав по деревенской улице, Володька направляет Воронка в обход фермы, по дороге, ведущей к летнему лагерю.

Несколько больших загонов огороженных жердями, внутри  узкие навесы на случай дождя, и ещё металлические колоды для воды. Это и есть летний лагерь.

   Подъехав к своему загону, Володька слез с коня,  снял с ворот кольцо из тюковой проволоки, растащил воротины.  Некоторые телята, самые нетерпеливые, потянулись к выходу сами, других пришлось выгонять.   Перешагивая через «лепешки», Володька шел по деннику,  щелкал кнутом, покрикивал.    Наконец, всё стадо покинуло загон и привычно потянулось в степь. Мальчишка подгонял отстающих, не давая стаду растянуться.

Солнце уже заметно поднялось над горизонтом, но воздух ещё свеж, дышится легко. Легкий ветерок приносит с ближайшей курьи запах тины. Эх, пустить бы сейчас Воронка в галоп, так чтоб ветер в ушах засвистел. Кажется что и у коня такое же желание, вон как рвется вперед, приплясывает, приходится сдерживать, натягивая повод. Нельзя им бросать этих коровьих подростков, забредут на поле кукурузное, или смешаются с другим стадом.

 А другое стадо неподалеку, это дядя Витя Бедов, как всегда, выгнал своих пораньше.  Володька, заехав вперед, завернул телят в сторону рощи. Когда стадо вышло на выбранное им место, мальчишка слез с коня, разнуздал его, привязав повод к луке седла, пустил пастись. Воронок, опустив голову, захрумкал травой.

  Володька достал из висящей на седле сумки книжку, уселся на бугорок, огляделся.  Отсюда была видна вся деревня, ведущая к ней насыпная дорога, по обе стороны от дороги зеленело кукурузное поле. За деревенскими огородами блестел водный овал, окаймленный зарослями камыша. Иногда оттуда поднималась небольшая стайка диких уток, и «шур-шур-шур», проносилась над головой куда-то за рощу, наверное, на другую курью.

К мальчишке подошел теленок, и попытался его лизнуть. Володька отклонился, вовремя предотвратив попытку обслюнявить себя. Он схватил теленка за меченое ухо. Тот потряс головой, но не отошел.

 -  Что, Федька, соскучился? -  Володька почесал доверчивого теленка между пробивающих рожек.  Федька уперся головой в ладонь,  мальчишка оттолкнул его,   - Я тебе пободаюсь, кнута получишь. Про кнут Володька  сказал так, к слову. Федька был его другом,  а друзей,  как известно,  кнутом не бьют.

  Послышался стук копыт. Это подъехал на своей гнедой кобылке, дядя Витя.  Напуганный шумом тушканчик выскочил из норки и поскакал прочь.  «Тпру»,- Бедов,  натянул повод.  Кобыла, запрокинув голову, остановилась.
 -  Здорово - были.
 -  Здравствуйте.
 -  Спишь долго.
Володька пожал плечами,  когда разбудили, тогда и встал.  Бедов,  перекинув правую ногу на левую сторону,  уселся в седле как на стуле,  достал из кармана пачку «Примы».
 - Ты, в какой класс перешел?
 - В шестой.   
 - Молодец.  Десятилетку будешь кончать?
 - Наверное, куда после восьми,  только  в «фазанку».
Бедов  внимательно посмотрел на Володьку, усмехнулся:
 - А тебе, поди, институт подавай.
 - А что плохого в институте?

Дядя Витя вставил сигарету в наборный мундштук, чиркнул спичкой, закурил.   Оттого что он щурил один глаз, то ли от дыма,  то ли по привычке, взгляд его казался хитрым,  насмешливым.

 - Да плохого-то ничего, даже наоборот. Только что это вы молодежь, всё в город бежите? Сашка вон мой тоже после восьмилетки в город подался, на сварщика выучился, на стройке работает. А ты вот скажи, что в деревне сварщики не нужны?  То-то.  - Бедов затянулся, закашлялся.

 - Или, ты вот говоришь - институт. Хочешь учиться учись, на агронома, или на зоотехника, пожалуйста. Нет же, вам город подавай. Эх, загубите вы деревню, - дядя Витя осторожно плюнул на окурок, сковырнул его пальцем из мундштука.
 - Ты, вон, смотрю, всё книжки читаешь, и про что в них пишут?
 - Ну,  как про что?  Про жизнь.
 - Про жизнь говоришь.  Вот то-то и оно, книжек начитаетесь, телевизоров насмотритесь, и тянет потом неизвестно куды.  А того понять не можете,  что жизнь, она не такая гладкая как в книжках, а люди подавно. Ну да что там говорить, поживешь, сам всё поймешь.  Книжкам шибко не верь,  а людям особенно.
 
 Бедов оглянулся.
 - Эх, едрит - твою  через коромысло,  мои-то к кукурузе подбираются. -  поймав правой ногой стремя,  он поддал кобылке в бока.  Кобылка фыркнула и понесла своего седока по направлению к стаду.

http://proza.ru/2012/02/07/1409