Не сказка о детстве полностью 11 глава

                Глава 11  В землю
 
              Каждое лето, кроме «лета проклятия» мы ездили в Валентиновку. Я искала клады, перекопав весь участок. Вырыла себе яму больше своего роста и отсиживалась в ней, когда дома было неспокойно, то есть почти каждый день, зачитываясь книжкой Бенгта Даниэльсона про Соломоновы Острова. Кое-что мне по наивности было непонятно, например, что за болезни подхватывал от туземок художник, который их рисовал и не только. Но все равно было интересно. Однажды Вика с грохотом и  визгом свалилась в мою яму как слон в ловушку.
                Но была еще и другая яма, о которой даже сейчас страшно вспомнить. Дело в том, что на даче, естественно, имелся туалет типа сортира. Под будкой был вырыт котлован, в ширину превосходящий будку. И вот однажды моя сестра заперла  меня снаружи и начала раскачивать туалет. Будка шаталась, скрипела и, казалось, вот-вот развалится. Я знала, что подо мной – бездна дерьма. Выпустила она меня нескоро, по-моему, когда я начала выть.
              Там же, в районе сортира, мы как-то раз играли в киллеров. Вика была киллером, а я делала заказ на убийство матери. Сестра заломила сорок тысяч, не помню, в какой валюте, и выражение лица у нее было совершенно киллерское :»мол, ты что, я в рекламе не нуждаюсь, а расценочки знать пора, не маленькая уже».
             Свои кровожадные желания сестра осуществляла, уродуя кукол. Выходя под утро в туалет, я на что-то наступала, раздавался мерзкий хруст. Это были очередные глаза очередной куклы. Вика снова вырвала их и бросила на пол, чтобы их растоптали.
                А я все рыла и рыла яму, теперь там появился подземный ход куда-то вбок. Я делала подкоп, в глубине души, видимо, надеясь дорыться до до новой жизни и обрушить за собой коридор, чтобы не догнали.
                А Вика тоже занималась своим делом. Присев где-нибудь, где что-то особенно хорошо росло, она начинала подрывать корни. Делала она это терпеливо, настойчиво и, похоже, вкладывала душу, или как там это у таких называется. Там, где она повозилась, оставалась пустыня.
                Летом я сидела в яме, а зимой вместо  школы садилась на трамвай и ехала до конечной без билета. Мне очень не хотелось идти в школу, где я была изгоем и посмешищем. О моих прогулах никто так никогда и не узнал. И я знала, что это сойдет мне с рук.
            Я была девочкой интеллигентного вида, училась иногда на пятерки, остальное время болела. Я отвечала на сложные вопросы учителя, например, был такой рассказ «Русский характер». Там, по сюжету, парень воевал, горел в танке, обгорел и стал уродом, как он считал. Он был уверен, что невеста, или жена, не помню уже, не захочет его видеть таким. А он был нужен ей любым. Прочитав все это вслух, учитель стал опрашивать всех : так какой он, русский характер?
        Наши блеяли что-то вроде «смелый, храбрый». Я подняла руку и сказала :» верный».  Получила пятерку и несколько ненавидящих взглядов.
         Имея такую репутацию, можно было прогуливать недели и месяцы абсолютно безнаказанно.
         Вот так я в дрожливый ( опечатка, которую не нужно переправлять на «дождливый) ноябрьский день оказалась перед кирпичным зданием детской поликлиники, куда меня водили в абсолютно дошкольном возрасте, в том районе, откуда мы уехали. Когда мне снился страшный сон про раздел квартиры, когда меня отдали матери, а сестру спасли от матери сразу же, когда меня в первый раз предали.
           Здание было трехэтажным, кирпичным , светились окна, я не имела к этому празднику жизни никакого отношения, стояла в кустах, созерцая темно-красные от сырости кирпичи ( мерзни, мерзни, волчий хвост) и вдруг вспомнила теплый летний день, когда дедушка играл в огороде гантельками, бабушка загорала на матрасе, а мать повела меня в кино на фильм «Друг» , где главный герой, отпетый пьяница, случайно обзавелся говорящим псом, который мешал ему пить. Этого несчастного зверя он отдал на живодерню, а когда вернулся и нашел погрызенный собакой мячик, сел в своем пустом дому и заплакал, и пошла песня:

        «…Холодно, холодно, холодно,
Не замерзнуть бы, отворите,
Пологом, ласковым пологом
Даль морозную затяните
Молодость, молодость, молодость
Мне верните, не губите,
Холодно, холодно…

А когда наконец мне на стук
Дверь открыли в тяжелом раздумье,
Собрались все родные вокруг,
И пришел самый преданный друг
И в кольце его солнечных рук
Понял вдруг, что я умер…»

Я вздрогнула , когда струйка дождя полилась за мой воротник, за ней – следующая…Натянув ворот на голову и сунув руки в карманы, я поплелась к остановке. Вот тогда я впервые сформулировала относительно себя одно слово- «одиночество».
  Ведь одиночество – это именно дождь, который льется за воротник, а ты не можешь никому рассказать об этом, ведь ты должен сидеть в теплом и светлом классе школы и получать пятерки. И жвачки в волосы. И одноклассники, которые не садятся с тобой за одну парту, будут поливать тебя водой, и высмаркиваться на страницы твоей книги или тетрадки.
А ты должна гордо сносить все насмешки и приносить домой отличные оценки, быстро и блестяще делать уроки под вопли кровных родственников и идти во двор выгуливать на воздухе лишенную разума, но очень агрессивную сестру…

«…Холодно, холодно, холодно,
Не замерзнуть бы, отворите,
Пологом, ласковым пологом
Даль морозную затяните
Молодость, молодость, молодость
Мне верните, не губите,
Холодно, холодно…

А когда наконец мне на стук
Дверь открыли в тяжелом раздумье,
Собрались все родные вокруг,
И пришел самый преданный друг
И в кольце его солнечных рук
Понял вдруг, что я умер…» - Я была жива, ЖИВА, черт подери, жива!!!
Все это продолжалось, продолжалось и продолжалось.!!!! Как же повезло герою песни, что он умер!!!
              Я плелась к остановке, там был навес. Садилась на трамвай и бесплатно ехала домой.  На самом деле у каждого из нас есть фора безнаказанности. Это когда в момент нашего отчаяния мы застрахованы от бед. Мне и в голову не приходило, что у меня могут быть какие-то проблемы из-за безбилетного проезда. Никогда. Пока мне «Холодно, холодно…», я – Человек Дождя. А это значит, что со мной ничего не случится. Беды могли ждать меня только дома или возле дома.

 Так шло время и складывалось в года.

Продолжение http://www.proza.ru/2012/02/10/1751