Не сказка о детстве полностью 14 глава

                Глава 14 И снова пауки

      Наступала ночь. Светка пошла домой, а я тоже пошла – в свой подвал. Прошла через подъезд легко, никто ее не видел. В «бункере» было спокойно. Дверь в свой отсек я закрыла на палку. Ненадежная абсолютно, но какая-никакая страховка. Со временем нужно будет засов приделать.
     Чиркнув спичкой, коробок я взяла еще дома, это было целый день назад, длинный как жизнь, я зажгла свечу. Посидела на покрывале, обхватив коленки. Мысли в голове бродили какие-то  рваные, клокастые : по морде, восемь пятерок, больше никогда, бутылки собирать по помойкам и сдавать, скоро весна – заживу чудесно, свобода – это значит, больше не будут бить и унижать, я победила свой Ужас.
     Усталость давила и клонила, я задула свечку и легла. Сон не шел. По стене спускался здоровенный паук.
- «Паша!» -Шепнула я . – Я тебя буду звать Пашкой, Паук Паша, привет, сосед! Я пыталась заснуть, а пауков становилось все больше. Видимо, я устроила свое ложе на каком-то их паучьем  пути, и теперь здорово им мешала, перекрыв дорогу многочисленным паучьим караванам.
      Когда, казалось, волны сна вот-вот закачают  усталый разум, я услышала голоса, шаги и треск. Я подскочила на покрывале, радуясь, что холодно, и что спит она в пальто. Рука быстро нащупала в кармане перочинный ножик, аккуратно заточенный перед Побегом. Ножик не был кровожадным , он хотел точить карандаши, например,  и не хотел входить в мягкий человеческий живот. Но я не собиралась домой. С костяным хрустом сломалась пополам палка, что держала дверь.
- «Это мы»! – Высокий парень лет двадцати пяти, вполне приличного вида, деликатно держал фонарь немного вбок, чтобы не слепить светом глаза. Рядом с ним широко улыбалась довольная Светка-Бандитка.
- «Я маме своей сказала, она послала за тобой нас с Серегой, одну меня в подвал не пустила. Пошли к нам».
Серега с интересом обошел комнату, оценил уют и свечи.
    Дома   Светка запихнула меня в ванну и чудным образом вымыла. Светкина мать выстирала и выгладила мое бельишко.  С собой я брала не только ножик, но еще огромную связку старых ключей, штук тридцать, не меньше. Я их находила везде, да и сейчас нередко нахожу на улице ключи. Как-то не стала брать ключ из лужи, по дороге на кладбище, так на могиле прабабки снова лежал ключ. Пришлось взять, это, похоже, было неспроста.
          Светка показала тете Оле мои ключи и произнесла : «а вот этим она собиралась вскрывать замки»! Оля криво усмехнулась.
         Накормленная, освеженная и в Светкиной майке я была уложена спать. Лежа в чистых хрустящих простынях, я тяжело, по-старушечьи вздохнула. Оля, мать Светки-Бандитки, подошла и положила руку мне на плечо. Я запомню это на всю жизнь, как мне в первый раз на плечо легла рука Друга.
     На следующий день Оля спала до двух, по многолетней привычке. Она нигде не работала и никуда не спешила. Я ужасно хотела в туалет по-маленькому, но боялась создать шум и разбудить тетю Олю, боялась, что сонная недовольная Оля выбросит меня на улицу. В два часа хозяйка наконец проснулась. Я рванула в туалет.
- Ты давно не спишь, ?
- «Часов с восьми.
- И все это время терпела?
- «Я вас разбудить боялась». Оля так и села на свою кровать, схватившись за грудь, за сердце. Из-под маечки выглядывали шрамы. А, ну конечно, Светка-Бандитка рассказывала про эти рубцы, это когда тетя Оля не хотела идти на дело с ворами, сожитель ее изрезал. А потом тетя Оля села в тюрьму на четыре года и высидела себе туберкулез.
         Бедная, бедная тетя Оля, она держалась за сердце и смотрела на меня с жалостью и ужасом, как смотрят, например, на человека, который, боясь воды, лезет в огонь или сам себя бьет. Она  хотела что-то сказать, но так и не сформулировала. Махнув рукой, она пошла готовить яичницу. Когда поели, она взяла меня за руку и отвела домой.
     Дома состоялся разговор с бабушкой : не надо так задалбливать ребенка! Оля твердила, не отступая от генеральной линии : нельзя так задалбливать ребенка, нельзя, сами же видите!
А я радовалась, что Олю не видит Мать. Уж та постаралась бы разузнать побольше и потом еще много раз устраивала бы скандалы с  припевом : «нас уже уголовники и воры учат как девку воспитывать!» Зная свою Мать, я отлично это представляла.
Когда-то пьяный сосед, которому Мать сказала какую-то гадость, врезал ей по морде. Она получила справку о побоях и организовала ему уголовное дело.
«Инна Сергеевна, не губи»! – кричал несчастный сосед, а два милиционера держали его, готовясь увести. Мать могла бы уничтожить Олю и как дочкину защитницу и вообще просто, для куражу.
         У Оли был туберкулез, привезенный из тюрьмы, и я надеялась заболеть, чтобы не ходить в школу. Но у меня был другой путь.
        Прошло три дня. Позвонила Мать и потребовала к ее приезду выложить на видное место школьный дневник – она хочет его изучить. «Ой, она будет его читать как книгу»! – испугалась я не на шутку. – «нужно валить»! На этот раз я ничего не сказала Светке-Бандитке и тете Оле. Еще раз их обременять постеснялась.  Ясно было только одно – дома больше оставаться нельзя. Чему быть, того не миновать. Придется уходить снова.

Продолжение http://www.proza.ru/2012/02/11/478