Исповедь. Часть 9. Глава 3

   Сквозь сон я слышал полушёпот двух неизвестных мне женских голосов.
-  Сколько работаю, а такого не встречала!
-  Тише, не разбуди его! Делай свою работу. Я тоже не видела ничего подобного.
-  Говорят, сам Васильевич разрешил. Такая любовь, такая преданность! Только бы Господь им помог! 
-  Бедный мальчик, весь почернел!
-  Так девчонки говорят, он двое суток с колен не вставал, ни ел - ни спал.
-  Во дела! Да, бывает же так, а вроде священник, нельзя им влюбляться.
-  Молчи ты, ради Бога, вдруг услышит. Не наше это дело, понятно?!
   Я вновь куда-то провалился, туда, где нет ничего: ни света, ни звуков, полное забвение и тишина. Не было мыслей, не было чувств, отсутствие всего, только мрак, сплошная чёрная мгла.
   Вытащил меня оттуда мужской голос. Кто-то похлопал по плечу.
-  С Вами всё хорошо? - он держал меня за руку, измеряя пульс.
-  Всё в порядке, я заснул, простите, доктор! - еле выговорил, голос ещё не слушался.
-  Не пугайте нас так, прошу, молодой человек! Вы за весь день не пошевелились и не открыли глаз. Вам сейчас же нужно пойти домой, поесть как следует, да отоспаться! А то ж, где силы брать бедному организму?.. - он по-отцовски заглянул мне в глаза. - Нельзя себя так изводить, дружище! Вы мне всех медсестёр перепугали!
-  Простите, ещё раз, такое больше не повторится! Как она, доктор?
-  Критический срок прошёл, ухудшения я не вижу, но и улучшение пока не наступило. Такое состояние может быть долгим, поэтому мы переводим её в другую палату. Остаётся только ждать и надеяться на чудо. Как зовут Вас, отец?
-  Эрик. Эрик Вишневский.
-  Очень приятно, буду знать, за кого молиться, - шутливо сказал он, - Александр Васильевич. Там ваши родственники извелись, даже не представляете, чего мне стоило сдерживать их напор и не пускать сюда! - он закатил глаза и многозначительно помотал головой. - Так вот, Эрик, обещайте хорошо поесть!  Если Вы этого не сделаете, я запрещу вас пускать к больной! - он опять говорил вроде бы в шутку, но в тоже время, всерьёз. - Вы сделали всё возможное, как священник и как человек, теперь нужно возвращаться к жизни и надеяться на лучшее! Слышите? - он снова похлопал меня по плечу. - Пойдёмте! Я покажу вам палату, где больная будет лежать.
-  Доктор, она сможет двигаться, как Вы думаете?
-  Позвоночник сильно не пострадал, надеюсь, что да. Но у неё тяжёлая черепно-мозговая травма, а там, как понимаете, центр управления организмом!.. Я пока ничего не могу прогнозировать, нужно сначала, чтобы она вернулась в сознание. Функция дыхания понемногу восстанавливается. 
   Выходя из бокса, я ещё раз взглянул на Наташу, на мгновение мне показалось, что у неё дрогнула рука. Но увидев душу рядом, я понял, что она ещё не вернулась в тело.
   Доктор буквально вытянул меня за руку в коридор. Виктор подошёл ко мне и неожиданно обнял.
-  Спасибо тебе за всё. Я больше никогда не стану на вашем пути, обещаю тебе!
   Я не знал, что ответить. Ком встал поперёк горла, стало даже дышать тяжело. Изменились глаза и у Наташиной мамы. Не знаю, что им там наговорили про меня за это время, но она вдруг протянула мне руку и поблагодарила. Эрика ходила с дедушкой за ручку неподалёку. Увидев впервые, как она ходит, я улыбнулся сквозь слёзы.
-  Отдохни, Эрик! Это ключи от вашего дома, они были у Наташи, - Виктор протянул мне связку. - До ночи мы побудем с ней, не волнуйся! - в его глазах было настоящее сочувствие.
   Я молча кивнул, взял ключи и пошёл вслед за врачом. Александр показал мне палату, куда переведут Наташу, и пожелал удачи. В этот момент я обернулся, в конце коридора виднелись всё те же знакомые силуэты, вывезли Наташу из реанимационного блока, её мама громко воскликнула: "Девочка моя! Что с тобой сделали!" - и, заплакав, зажала рот ладонью.
   Как в тумане я слышал голос Наставника: "Ступай с Богом, Эрик! Всё будет хорошо."
   Я возвратился домой. Туда, где мы жили с мамой. Туда, где ждала меня любимая долгих семь месяцев. Войдя, оглянулся по сторонам. Чисто. Во всём угадывалось её присутствие, забота, любовь. Всё на своих привычных местах, как в музее.   Только кое-где появились детские игрушки. В вазе стоят завядшие цветы с дня рождения, подаренные, увы, не мной.
   Всё так. Нет только её... На стуле висит позабытая кофта. Схватив её и прижав к губам, ощущая запах любимой, аромат её духов, я взвыл как побитая собака...  Стало так больно, что не было сил терпеть, нужен выход эмоциям. 
   Только незримое присутствие мамы оберегает и поддерживает в эти тяжёлые минуты. Несмотря ни на что, есть надежда. И вера горит в груди зажжённою в церкви свечой. Бог не оставит нас, Он переживает это горе вместе с нами.

Продолжение: http://www.proza.ru/2012/02/18/1565