Триумф и трагедия АПЛ К-3

 


     К-3 атомная подводная лодка 627 проекта. Первая советская АПЛ .  Она считалась опытовым кораблём, и, на протяжении долгих лет, выполняла не только боевые задачи, но и служила плавающей научной лабораторией. Название «Ленинский комсомол» она унаследовала от одноименной дизельной подводной лодки «М-106» Северного флота.
     Но, «Ленинским комсомолом»  именовали её только в открытой печати, и на торжественных мероприятиях.  А, обычно, моряки  называли: «Тройка», «К-3».

     Научное руководство проектированием осуществлял академик  А. П. Александров. Разработкой  реакторной установкой ВМ-А для 627 проекта занимался директор НИИ-8 Н.А. Доллежаль, тоже в последствии  академик.
    
     Главным конструктором 627 проекта  был  В. Н. Перегудов.
 В 30-е годы он, вместе с  другом детства С.Турковым, готовили проектную документацию подводной лодки типа "С». В разгар этой работы С.Туркова арестовали. Вызвали к следователю и Перегудова, который отказался подписывать что-либо, порочащее товарища. Вскоре арестовали самого Перегудова. 
     В  камере с ним оказался армейский командир,  в  летней гимнастерке, арестованный еще летом. А Владимира Николаевича, при аресте, был в меховом пальто, Укрываясь под  меховым пальто, познакомились  будущий  конструктор первой отечественной АПЛ  Владимир Николаевич Перегудов  и будущий Маршал   Константин Константинович Рокоссовский. Ни один, ни второй не стали давать на кого-либо показания и их, в конце концов,  отпустили на волю.

     К-3   была заложена 15 мая 1954 года в нынешнем Северодвинске на заводе, который сейчас называется Северным машиностроительным предприятием (СМП).   А 17 декабря  1958 г. члены правительственной комиссии подписали акт о приемке К-3 в состав ВМФ. Таким образом, время строительства корабля от закладки до вступления в состав флота составило, чуть больше  трёх лет.
 
     По боевому назначению, К-3 многоцелевая атомная подводная лодка  с торпедным вооружением. Имеет  подводное  водоизмещение 4750 тонн, и  надводное - 3050 тонн. Длина наибольшая  107,4 м. Ширина корпуса  7,96 м. Средняя осадка  5,65 м.  Надводная  скорость  15,5 узлов. Подводная - 30 узлов. Рабочая глубина погружения 300 м. Экипаж 104 человека. Внутри прочного корпуса имеет 9 отсеков.
 
     Первый  отсек - торпедный, с восьмью торпедными аппаратами, и 12ю запасными торпедами, лежащими на стеллажах.
     Второй-отсек -  аккумуляторный. На К-3 впервые в отечественном флоте, аккумуляторная батарея (АБ) могла заряжаться в подводном положении корабля, без связи с атмосферой. Для этого имелся специальный комплекс, включавший в себя систему вентиляции с фильтрами для поглощения аэрозолей и  печь для дожигания водорода. Во втором отсеке расположена офицерская кают-компания и каюты.
     В третьем отсеке расположен  центральный пост с  перископами, выдвижными устройствами радиолокационных станций и станций связи; В нем находятся рубки с оборудованием акустиков и радистов.
     Четвёртый отсек –  отсек дизельных электрогенераторов (ДГ) и вспомогательных механизмов. Два ДГ являются резервными источником электроэнергии. В четвёртом отсеке находится камбуз.

      Пятый отсек – отсек паропроизводящей установки (ППУ), с парогенераторами и двумя водяными ядерными реакторами (ЯР) тепловой мощностью по 70 мВт.  Реакторы  размещены в диаметральной плоскости корабля,  друг за другом. Всё оборудование ППУ  расположено в специальной герметичной необитаемой выгородке, закрытой экранами биологической защиты. Пространство  выгородки, для поддержания разряжения, снабжено системой вакуумирования.
     Шестой отсек турбинный, с  двумя главными турбозубчатыми агрегатами (ГТЗА)  суммарной мощностью 35.000 л.с. Крутящие моменты роторов турбин, через редукторные передачи, шинно-пневматические (ШПМ) и зубчатые муфты, передаётся гребным валам.
     Седьмой отсек – электротехнический. В нем находятся два, навешенных  на ГТЗА, турбогенератора (НТГ) со станциями управления.  Два вспомогательных гребных электродвигателя (ГЭД), связанных, после ШПМ, с линиями валов, и станции управления ГЭД размещены ближе к корме.  В носу седьмого отсека находится выгородка пультов управления реакторами, а вдоль прохода – каюты офицеров.
     Восьмой отсек -  вспомогательных механизмов и  жилой отсек;
     В девятом отсеке находятся рулевые машины и другое вспомогательное оборудование. Отсек - жилой.

     АПЛ К-3 стала  широко известна всему миру, когда 17 июля 1962 года  она прошла подо льдами над Северным полюсом, и, найдя полынью, всплыла среди арктических льдов. После возвращения из похода на разработчиков и творцов этого чуда техники посыпался золотой дождь
     Героями Социалистического Труда стали министр судостроительной промышленности Б.Е. Бутома, главный конструктор  В.Н. Перегудов,  директор СМП  Е.П. Егоров  Орденами и медалями награждены 104 сотрудника СКБ-143 и  410 работников СМП. 18 ученых и специалистов промышленности получили Ленинскую премию.
   
     За  участие в проведении испытания был награжден весь  экипаж    АПЛ К-3. Звания Героя Советского Союза, впервые со времен войны, удостоен командир  Л.Г. Осипенко. Старпом Жильцов Л.М.,   и командир БЧ- 5 Акулов Б.П.  были  награждены орденами Ленина.
   За плавание к Северному полюсу Героями Советского Союза стали с командующий 1-й флотилии  контр-адмирал  А.И. Петелин, командир ПЛ Жильцов Л.М., сменивший Осипенко,   командир БЧ-5 Тимофеев Р.А,  сменивший Акулова.
   
    В сентябре 1962 год на К-3 было обнаружено разгерметизация тепловыделяющих элементов ядерного реактора. Подводная лодка прибыла на судоремонтный завод «Звездочка»  в гор. Северодвинск и передана для дальнейшего ремонта с заменой реакторного отсека. На подводной лодке была произведена модернизация аппаратуры  управления подводной лодкой и управления противоаварийными средствами. Установлен новый навигационный комплекса «Сигма».
     В ноябре 1965 года был подписан государственный акт об окончании ремонта и К-3 прибыла к постоянному месту базирования в губу Западная Лица. 17-го декабре этого же года подводную лодку посетил первый космонавт планеты  Гагарин Ю.А. и сделал запись в историческом журнале корабля.

      Моё первое знакомство с АПЛ «Ленинский комсомол» состоялось через три месяца, после этого события, когда я прибыл на К-3 для прохождения двухмесячной преддипломной стажировки. Во время стажировки выходил на К-3 в море  на испытание средств противолодочной обороны по теме  «Егорлык».
     Весь поход, лодка ходила под водой переменными галсами. Так чтобы, время от времени, пересекать свой маршрут. Вращением винтов подводной лодки перемешиваются слои воды  с разной солёностью, и по изменению солености предполагалось обнаружить след, оставленный  подводной лодкой. Когда мне, кто-то из офицеров объяснил цель нашего выхода, то я подумал, что меня разыгрывают. Через 12 лет, будучи с курсантами на практике в Гремихе, мне удалось прочитать отчет о результатах испытаний. Действительно, была разработана аппаратура, которая в состоянии определить след подводной лодки, даже по истечению многих часов, после её прохождения.

      В конце мая я сдал зачет по результатам стажировки, и начал собираться в училище, где меня ожидало дипломное проектирование. Во время представления по случаю окончания стажировки, имел разговор с командиром ПЛ Первушиным и командиром БЧ-5  Виталием Васильевичем Зайцевым о моей дальнейшей службе. Заручился их согласием после выпуска прийти служить на К-3.
      Через много лет, я снова буду представляться Зайцеву, к тому времени,  ставшему адмиралом, начальником электромеханической службы 11 флотилии АПЛ.  Когда  я,  преподаватель училища имени Дзержинского, привезу на стажировку в Гремиху своих курсантов-пятикурсников. Но, это будет через четырнадцать лет после стажировки.

      А не задолго до окончания дипломного проекта, мне предложили   должность инженера – электрика на новейший 705 проект, АПЛ третьего поколения. Я, с радостью, согласился, а с мыслью послужить на К-3 распрощался.
 
      Менее чем через год, АПЛ К-3, под командованием нового командира, капитана 1 ранга Степанова, вышла на  боевую службу в Средиземное море, имея на борту 4 торпеды с атомным боеприпасом.
      Командиром электротехнической группы на К-3 был назначен мой одноклассник Валера Сатрапинский.

      Ночью 8 сентября 1967 года, на 56-е сутки похода, северо-восточнее Фарерских островов,  в 1-м отсеке возник пожар. При переходе личного состава во 2-й отсек пожар перекинулся и туда.
      
Спальное место командира электротехнической группы было во втором отсеке. Но когда, незадолго до начала аварии, Валера Сатрапинский, отстояв свою вахту, пришел отдыхать, то место оказалось занятым. Он не стал будить спящего. Ушел в восьмой отсек, и, благодаря этому, остался жив. А все спящие погибли.
      Как бы сложилась моя судьба, если бы мои намерения служить на К-3 осуществились, не знает никто.

      Оказывается, из-за разрушения паранитовой шайбы, которую, вместо медной, во время заводского ремонта установили на штуцере системы гидравлики, произошло разгерметизация трубопровода. Горючая гидравлика (органическое масло), под давлением брызнула на раскаленную лампу и  вспыхнула. В отсеке  возник объемный пожар, подпитываемый поступающим, как из пульверизатора, маслом.

      Аварийные события, просле этого, развивались следующим образом.
   Вахтенным офицером  стоял капитан-лейтенант Александр Лесков, назначенный помощником командира за два дня до выхода корабля в море. Командир Юрий  Степанов и штурман Олег Певцов играли в шахматы в штурманской рубке, расположенной в центральном посту. Во втором отсеке, в  офицерской кают-компании играли в нарды, командир БЧ-5  Зайцев  и замполит  Жиляев.
 
     В 01 час 52 минут на пульте связи замигала лампочка. Лесков щелкнул переключателем: « Кто вызывает центральный?» Но ответом были только страшные крики заживо горящих людей.      
    Вахтенный офицер скомандовал: "Аварийная тревога!  Всплывать на глубину 30 метров!" и дал варийный сигнал.  Рулевой переложил рули на всплытие.
Вслед за этим начались отчаянные попытки осознать что-либо: — Первый, второй доложите, что у вас случилось?!
    Командир первого отсека, капитан 3 ранга Лев Коморкин, по тревоге прибывший из второго отсека в первый, где он был командиром отсека, сделал по «Каштану» в центральный пост, свой последний доклад: : «Весь отсек в огне. Больше не могу…»

    Из второго отсека в центральный пост успели выскочить замполит Жиляев и командир БЧ-5 Зайцев, по тревоге расписанные в центральном посту. На мгновение можно было увидеть за их спинами пламя,  и как из первого отсека во второй врываются горящие люди.   Переборочный люк между  третьим и вторым отсеками тут же захлопнулся.

   Это капитан-лейтенант Анатолий Маляр, прикомандированый, вместо убывшего на соревнования по баскетболу  командира второго отсека, перед смертью успел закрыть изнутри перборочный люк, и тем самым, предотвратил дальнейшее распространение огня. Там его и нашли после пожара, спиной к переборке, под грудой обгоревших тел.

По сигналу тревоги прибыл в ЦП штурман, капитан 3 ранга Песцов. Он вспоминает: "Помню, что дверь из штурманской рубки в центральный пост была открыта, и я увидел замполита Жиляева у кремольеры переборочного люка во второй отсек. Никаких физических усилий для удержания кремольеры в опущенном состоянии он не прилагал.

В какой-то момент у кремольеры люка 2-го отсека вместо замполита командир приказал встать мне. Моя рука лежала на кремольере и никаких попыток открыть люк из второго отсека не предпринималось. Все, находящиеся в каютах и в проходе 2-го отсека погибли.

К этому времени  из шифр-поста, который находился в трюме 2-го отсека, был телефонный звонок шифровальщика мичмана Мусатова, , который сообщал, что он не может подняться наверх из трюма на палубу. Тела погибших не давали возможности открыть лючек.

Вспоминает помощник командира капитан-лейтенант Лесков: ". Шифр-пост, где находился мичман, герметичен, поэтому, видимо, Мусатов сразу не погиб... Не знаю, обещал ли я, что мы его спасем, или слушал молча. Просто не могу это вспомнить. Наверно, есть вещи, которые не под силу хранить человеческой памяти...”.

Чтобы спасти Мусатова, надо было пройти во второй отсек. И прежде всего - отдраить переборочный люк, за которым уже вовсю бушевало пламя и клубился смертоносный газ..

Буквально перед пожаром старшина команды электриков Михнин В. пошёл во второй отсек включить печи дожигания водорода и произвести замеры плотности электролита. Добросовестно выполнив эту работу,  он оказался плененный огнём вместе с Мусатовым.

Вспоминает Певцов:"Периодически по требованию командира я докладывал температуру переборки между 2 и 3 отсеками, которую определял на ощупь. Помню, что докладывал 70°С, но это было, естественно, субъективное ощущение. Насколько я помню, даже на ощупь, температура менялась (уменьшалась).

Пожар в первом отсеке! В нем расположено два десятка боевых торпед, из них 4 — с атомными зарядами.
   В базу по радио уже дали сигнал аварийной тревоги. Но напряжение в центральном посту усиливалось - стремительно росло давление в первом отсеке. А тротил торпед взрывается при одновременном повышении температуры и давления.
 
   Чтобы не допустить взрыва, командир ПЛ принимает единственно верное решение:  «Сравнять давление с аварийными отсеками!».

Вспоминает штурман Певцов:"Командир отдал мне приказание сравнять давление со вторым отсеком. Я побежал почему-то на правый борт к клинкету вдувной вентиляции. Командир тут же отреагировал: “Сравнять давление по вытяжной вентиляции”, клинкет которой находился на переборке в штурманской рубке.

Я открыл клинкет и помню только, как под большим напором с гудением через открытые грибки вентиляции в штурманскую рубку хлынул черно-серый с преобладанием серого цвета дым и хлопья. Кто и когда закрыл клинкет я не помню, возможно даже я сам по приказанию командира".

 
"Всему личному составу третьего отсека включиться в ИДА"-скомандовал капитана 2 ранга Зайцев. Команду успели исполнить мичман Луня и трое матросов.

Вспоминает Певцов:" Возможно этому способствовало, в какой-то мере,  то, что  аппараты ИДА были размещены по-новому, более аккуратно что ли, но неудобно для доставания их, т.к. много аппаратов было размещено на подволоке.

По мере задымления  центральныого отсека начались неприятности и здесь. Из трюма подняли на палубу ЦП матроса в состоянии типа эпилептического припадка. Его удерживали, не давая биться головой о палубу и другие металлические конструкции.

Почему-то запомнился мне Зайцев Виталий, у которого, сидящего у пульта системы громкоговорящей связи, конвульсивно дергалась одна рука. Что делалось в это время с командиром, в памяти у меня не отложилось. Помню только тревожные и полные какой-то решимости глаза".

" Продуть цистерны средней группы! Всплываем в позиционное положение" - отдал команду командир ПЛ.

"Уже после задымления ЦП мы начали всплывать в надводное положение. Я помню, что команда “продуть среднюю” была дана. Трюмный открыл общий клапан на продувание средней, но, видимо, недостаточно, ибо лодка всплывала медленно. Он делал как всегда, с целью экономии ВВД. Командир быстро отреагировал на это и, отстранив трюмного, открыл клапан на полную катушку.

Видимо, в это время я и потерял сознание. Терял сознание я наверное постепенно, но довольно быстро. Помню только то, что я думал о трудностях, которые предстоит испытать жене, ибо моему младшему сыну было только 8 месяцев, а старшему шел седьмой год".


 Лодка всплыла.  Море сразу дало о себе знать, появилась килевая качка. Командир  поднялся к рубочному люку, и, в эмоциях, забыв сравнять давление, рванул кремальеру. Крышка нижнего рубочного люка, отброшенная избыточным давлением, ударила его по голове.

Скользя на руках по трапу и теряя сознание,  с окровавленной головой,Степанов  упал под шахтой люка.
Вступивший в командование кораблём Лесков,  отправил на мостик замполита Жиляева исполнять обязанности вахтенного офицера.  Жиляев первым поднялся на ходовой мостик.  Оттуда послышался голос: « Отдраен верхний рубочный люк!»

"Пустить вентилятор на вентелирование третьего отсека"- успел скомандовать командир БЧ-5 и потерял сознание.

В четвертом отсеке, моряки, под командованием прибывшего по аварийной тревоге, командира отсека  лейтенанта Сатрапинского, открыли задвижку между третьим и четвертым отсеками.При включении вентилятора дым 2 и 3 отсеков хлынул в 4 отсек т.к. вода еще не успела сойти из наружных трубопроводов.

    Видя, что люди в центральном начинают терять сознание, Лесков в 1 час 59 отдал команду на эвакуацию личного состава центрального поста на мостик. Сам он покинуть центральный не мог, так как в связи с выходом из строя общекорабельной трансляции помощник командира поддерживал связь с отсеками по корабельному телефону до полной потери сознания от отравления угарным газом.

    Кроме него, получили отравления продуктами горения и находились без сознания командир лодки, командир БЧ-5 и  штурман .
 Мичман Луня  включил раненого командира ПЛ и, находящегося без движения командира БЧ-5 , в изолирующий противогаз.
 
    Командир 1 дивизиона БЧ-5 капитан 3 ранга Юрий Некрасов,  после того, как центральный пост перестал отвечать на вызовы, принял правильное решение. По его приказу в четвертом отсеке, надев  индивидуальные спасательные аппараты, подводники эвакуировали людей из отравленного третьего отсека.

Потерявшего сознание Лескова А.Я.,   передали  через переборочный люк третьего отсека  командиру четвертого отсека Сатрапинскому, который,  на своей спине, отнес высокого ,крепкого телосложения Лескова А. до восьмого отсека.

Вспоминает штурман Песцов:"Очнулся я от того, что ко рту мне поднесли аппарат ИДА с открытым кислородным клапаном. Я, видимо машинально, еще ничего не соображая, губами искал загубник. Открыв глаза, я увидел нашего доктора капитана Толю Фомина и еще кого-то из матросов. Доктор спросил меня о том, что смогу ли я подняться на мостик один, т.к. я тяжелый и оказать мне в этом помощь проблематично.

 Я поднялся на мостик сам, уронив с ноги одну из сандалий. Естественно, возвращаться за ней не стал. Поднявшись в ограждение рубки, я сел на банку и лбом уперся в тумбу перископа. Сильно болела голова. Море было балла 4, вернее волнение. Немного покачивало. Все оборудование рубки было мокрое. На мостике, видимо, был уже командир (я точно это сказать не могу), но помню точно приказание командира доктору организовать в 8 отсеке лазарет".

 
Члены аварийной партии с рук на руки  передавали  тела на мостик и  в восьмой отсек, где корабельный доктор Анатолий Фомин бесчувственным морякам, прямо через рабочую одежду делал уколы.
Из третьего отсека спасли всех, кроме одного матроса, которого не удалось откачать. 

     Но, в  двух носовых отсеках сгорели или отравились газами старший помощник командира, начальник химической службы, командир дивизиона живучести, командир электронавигационной службы и командир группы дистанционного управления, большая часть личного состава команд торпедистов, трюмных, других подразделений корабля. Всего, в результате аварии, тогда   погибло 39 человек.

    Борьба за живучесть продолжилась. В аварийных отсеках был поврежден трубопровод воздуха высокого давления и поэтому огонь возобновлялся. В третьем отсеке на переборку второго отсека накладывали мокрые одеяла , чтобы как-то сбить температуру. Пришедший в сознание командир БЧ-5 отдал приказ о затоплении первого отсека через торпедозаместительную цистерну.

   Чтобы тяжелая на нос  подводная лодка не ушла под воду, пришлось   вывалить носовые горизонтальные рули. Дрейф подводной лодки  с отваленными носовыми рулями, подсказал пролетающим "Орионам" противолодочной обороны США, что АПЛ терпит аварию.

 От предложенной американцами помощи, Генеральный штаб МО СССР отказался. Облёты подводной лодки "Орионами" прекратились, но в двух милях от аварийной лодки лег в дрейф фрегат Великобритании.

Одинадцатого сентября к подводной лодке подошёл советский Крейсер "Желязняков". На борту крейсера находился командир 3 дивизии АПЛ контр- адмирал Игнатов, заместитель командира дивизии по ЭМЧ Зарембовский и личный состав резервного экипаж.

     Несмотря на тяжелейшую аварию и гибель значительной части личного состава, подлодка сохранила ход, и самостоятельно, без замены экипажа, вернулась в пункт базирования.
    
     Мой  друг и однокашник, Саня Игнатов, рассказывал, как он со своими матросами выносил из отсеков лодки обгоревшие трупы. Рассказ не для слабонервных.

    Погибшие члены экипажа К-3 похоронены в братской могиле на окраине города Заозерска, более известного, как Западная Лица. На скромном памятнике надпись «Подводникам, погибшим в океане 08.09.67 г.» И маленький якорь у подножия плиты.

     Комиссия, сформированная на берегу сразу после аварии, признала действия экипажа героическими. Все моряки – и живые, и мертвые – были представлены к государственным наградам. Пятеро – к званиям Героев Советского Союза, из них двое – посмертно.
   Но представления завернули, с аргументом, что не хорошо так щедро  награждать за аварию.
   
   Наградили экипаж так: все погибшие матросы, старшины и офицеры занесены в Книгу Почёта Краснознамённого Северного флота. Командира К-3 Ю.Ф. Степанова, по болезни,  списали на берег и перевели в Черноморское высшее военно-морское училище имени П.С.Нахимова. Там ему вручили орден Красной Звезды за спасение первенца советского атомного флота. Получил орден Красной Звезды и командир БЧ-5 В.В. Зайцев, в конце своей нелегкой службы ставший начальником Главного управления эксплуатации и ремонта ВМФ, заместителем Главкома ФМФ, членом Военного совета ВМФ.

    В 1987 году, когда «К-3» была выведена из боевого состава флота, сотрудники «Малахита», проектанта лодки,  обратились к властям с инициативой сохранить её как национальный символ, превратив в мемориальный комплекс, подобный  подводным лодкам  Д-2 в Санкт- Петербурге, или С-56 во Владивостоке.

   С той поры, в течение многих лет, несколько научно-производственных и общественных организаций, обращались к властям, вплоть до Президента, с просьбой сохранить первую АПЛ как национальную реликвию. На все эти обращения  ответа нет.
   По свидетельству  газеты «Корабельная сторона» (№28-2008 г.) :  «К-3» стоит на СРЗ «Нерпа», реакторный отсек вырезан, лодку вполне можно довести до ума в качестве корабля-музея. Сумма, необходимая для этого, примерно равна стоимости … футболиста уровня сборной России».

P.S. Через два года, после того, как я опубликовал на Прозе.Ру этот очерк, мне позвонил один из его героев, мой училищный друг Валера Сатрапинский, с которым я не встречался с 1966 года и передал мне текст, который я, вместе с его стихами о К-3 публикую здесь:

Пожар на атомной подводной лодке К3 « Ленинский Комсомол»

На эту тему уж столько написано, что кажется : можно ли найти что- то новое , что прольёт свет на это событие. Порой ссылаются на мнение прославленных подводников Александра Лескова и Юрия Некрасова . Это уважаемые люди которые отдали свои лучшие годы родному военно -морскому флоту на самом трудном его участке -подводные лодки . С тех пор прошло много времени и память их иногда, как видно, подводит.

Например , А.Я. Лесков перепутал базу в которую К - 3 прибыла после аварии . Это была не Гремиха ,а Малая Лопатка Западной Лицы из которой были удалены все подводные лодки базирующие там ,во время последнего похода на лодке с матросом случилась беда- воспалился аппендицит.

 Корабельный доктор Фомин успешно провел операцию, но тяжелые условия в подводной лодке мешали процессу заживления , что могло привести к тяжелому результату и была дана команда из Москвы встретиться с проходящим судном и передать больного и он остался живым и встречал нас в западной Лице в сентябре, а по версии А.Лескова , он был мертвым .

К месту встречи шли на приличной скорости. Я нес вахту в 7 отсеке как вдруг лодка пошла на глубину с большим дифферентом ,из центрального поста была дана команда перевести всю нагрузку на правый борт, а левой турбине дали реверс, но лодку остановить не удалось и дали задний ход и правой турбиной в результате чего вся энергетика легла на аккумуляторную батарею .

Точно не помню какая была глубина погружения , но угольники, на которых крепились аппаратура и пускатели деформировались с треском. Лодка всплыла ,а причина была в работе системы Турмалин ,которую на лодку поставили в экспериментальном варианте .

Система Турмалин ошибочно и дала команду на погружение – лодка нырнула и заставила нас поволноваться . На пути в базу поступила команда в Северном море подождать начала учения кораблей НАТО, но погода не позволила кораблям НАТО проводить учения из -за сильного шторма.

5 сентября вышел приказ МО СССР об увольнении в запас отслуживших свой срок матросов и старшин . На лодке настроение было праздничное, меня попросили проиграть марш « Прощание Славянки», так как корабельный магнитофон был в нерабочим состоянии .В тот вечер 7 сентября в кают- компании для офицеров шел фильм Киевской студии « Звезда балета».

Красочный фильм, женский балет на льду, все сидели завороженные красотой , иногда кто то отпускал шутки лейтенантам, сидящим на палубе под столом, . У меня за поясом была инструкция и утром я должен был по ней сдать зачет командиру БЧ5 Зайцеву Виталию Васильевичу .

Он был моим земляком и мне неудобно было неуверенными ответами опозориться перед ним. Недосмотрев фильм под остроты сослуживцев я покинул кают компанию и направился в энергетический отсек еще раз прочитать инструкцию и посмотреть на оборудование.

 В 4 отсеке я встретил моториста Виктора Тарабана, который после вахты направился в первый отсек спать. «Почему ты изменил своим привычкам спать прямо на вспомогательных дизеля во время похода «спросил я его ,он лукаво ответил:» хочу по человечески выспаться». Если бы он знал, чем это закончится. Перед походом он получил письмо от мамы ,она просила его приехать скорее , т.к. крыша совсем прохудилась а помочь ей было некому.

У меня были доверительные отношения с личным составом электротехнической группы и не только с ними , я жил на севере один , жена только что родила мне сына и прервав учебу в Педиатрическом институте в Ленинграде уехала на Волгу, поэтому я жил в казарме и был постоянным обеспечивающим офицером экипажа.

Ребята в экипаже были крепкие и сильные ,особенно Тарабан , Гайвас они со мной ходили в патрулировании и на дежурство в комендатуру и я всегда был уверен , что спина у меня защищена. Большинство офицеров были в прошлом спортсменами, ярким примером были Зарембовский В,Л и Степанов Ю.Ф.который сменил Первушина Г.С за месяц до похода в Средиземное море.

Экипаж лодки был такой же как и другие экипажи , только служить на К-3 было честью и предыдущий поход под льды Северного Ледовитого океана для определения толщины льда ,которую может взломать корпус лодки для нанесения ракетного удара доказал, что не случайно было доверено это прославленному кораблю.

В этом походе капитан –лейтенанта Лескова А.Я. не было и поэтому говорить о каком то не подготовленном экипаже не солидно. Комсомольцами экипажа руководил Валерий Розанов , один из героев книги про Ленинский Комсомол « Айсберги над нами» и» Атомные уходят по тревоге « мариниста -Анатолия Елкина, только автор в книге гибель Розанова описал совсем по другому, якобы он проходил мимо склада с боезапасом в котором произошел пожар, пытался вынести снаряды но не успел вынести все и там погиб.

Аварийная тревога меня застала в 8 отсеке ,это был действительно голос помощника командира Лескова А.Я. В считанные секунды я оказался в 4 отсеке и доложил в ЦП Тот час услышал голос В.В .Зайцева «Всем одеть ИДА и ИСП». Лодка шла на всплытие , штормовое море сразу дало о себе знать : лодку стало качать продольно , т е появилась килевая качка .

В этот миг я услышал команду Лескова включит вытяжной вентилятор , который установлен в 4 отсеке, на носовые отсеки ,Моряки быстро выполнили команду и открыли задвижку между 3 и 4 отсекам при включении вентилятора дым 2 и 3 отсеков хлынул в 4 отсек т .к . вода еще не успела сойти из ходовой рубки.

Замполит, капитан 2 ранга Жиляев Л.А. первым поднялся на ходовой мостик и принял командование кораблем т.к. командир ПЛ Степанов Ю. Ф. при открытии рубочного люка разбил голову и потерял сознание, так что одновременно у нас появилось сразу три командира: Жиляев ,Лесков и Некрасов, не много ли?.

Живучестью лодки командовал В.В.Зайцев , ему периодически при потери сознании мичман Луня М. надевал противогаз.

Буквально в первые минуту Лесков А.Я. потерял сознание и по команде из ПЭЖ Некрасова Ю.Н мне передали его через люк третьего отсека и я, командир четвертого отсека Сатрапинский В.П. на своей спине отнес высокого ,крепкого телосложения Лескова А. до восьмого отсека и больше я его не видел т.к. до конца похода я не покидал четвертый отсек, а Лесков А.Я лежал в 8 отсеке до прихода в базу.

В седьмом отсеке бессменно нёс вахту Г.Н. Борисов мой наставник по специальности на этой лодке, большинство электриков погибло в носовых отсеках . Наши беды на этом не закончились в аварийных отсеках был поврежден трубопровод воздуха высокого давления и поэтому огонь возобновлялся.

В третьем отсеке на переборку второго отсека накладывали мокрые одеяла , чтобы как-то сбить температуру. Буквально перед пожаром В.В. Зайцев напомнил Михнину В.-старшине команды электриков включить печи дожигания водорода и произвести замеры плотности электролита и он добросовестно выполнил эту работу и оказался плененным в отсеке и последним доложил из поста СПС.

Через сутки нас встретили корабли и спасатель, и сразу стало легче на душе. Правда, мы отказались от замены резервным экипажем и настояли на том ,чтобы корабли ушли на безопасное расстояние от нас.

Ко мне в отсек прибыл адмирал Зарембовский В.Л. ,он был весь мокрый, я достал комплект водолазного белья и он переоделся в сухое.  Владислав Леонидович у многих офицеров пользовался большим уважением. Он был настоящим эрудитом ,разбирался в политике , искусстве , музыке , был в отличной спортивной форме.
 
К офицерам обращался вежливо , знал даже лейтенантов по имени и отчеству и если замечал какие то ошибки , то сначала говорил как надо делать и это было внушительней чем наказание. Присутствие комдива Игнатова, Зарембовского и Зайцева вселяли в нас уверенность в благополучный исход этой борьбы за сохранение ПЛ и наших жизней.

В своих выступлениях А.Лесков часто упоминает о том ,что экипаж был сборным ,да это было правдой ,вместо помощника командира Горева , которого откомандировали на другую ПЛ пришел Лесков за два дня до похода , Толя Малер тоже был командирован вместо убывшего на соревнования по баскетболу командира группы.

Меня по окончанию Училища направили на Северный Флот сначала назначили командиром ЭНГ подводной лодки , потом перевели командиром ЭТГ по специальности на другую лодку, но служить с начала декабря 1966 года направили на «Ленинский Комсомол» .

 Морские мне не платили, хотя лодка была в компании.  Выплачивали только за действительные выходы в море, это было выгодно финансистам, а таких офицеров было не мало.

На комиссии после этой аварии меня спросили, что бы я хотел в дальнейшем, и я попросил служить там, где я стою на штате, обеспечить жильём, чтобы смог привезти свою семью на север.

Меня перевели на другую лодку, где заместителем командира по политической части был В.П. Некрасов в последствии член Военного совета Черноморского флота вице адмирал. Я сходил еще в одну автономку, но все осталось по-прежнему.

Был негласный приказ с экипажа К-3 в автономки не посылать, но я настоял на своём и мне разрешили. Откровенно говоря, поход для меня был напряженным, я автоматически даже во сне чувствовал все изменения курса и глубину погружение ПЛ , что бы быть готовым мгновенно оказаться на боевом посту .

Наш командир Степанов Ю.Ф. когда прибыл на К-3 после ремонта потерял сознание во втором отсеке, я помню тот запах горелого мяса , его не перебила даже свежая покраска .

Много лет спустя я встретил в Севастополе капитана 1 ранга Степанова Ю.Ф. Мы замерли в какое то мгновение потом обнялись по братски, правда многое не успели сказать , я спешил на корабль чтобы выйти в море на испытание.

С В.В.Зайцевым мы встречались в Николаеве и в Москве, и сохранили дружбу до сих пор . В г. Николаеве,я занимался спасательными судами СС «Алагез и Эльбрус».
  К сожалению, эти уникальные спасатели атомных подводных лодок, с мощной подъёмной системой выдвижных ферм, и уникальными подводными аппаратами, способными опускаться на глубины до 4000 метров, в девяностые годы превратились в груду металла.  Как и «Березина» , и многие другие корабли и подводные лодки.

В завершении хочу сказать, что если кто и достоин звания героя из экипажа Ленинского Комсомола, которые спасли лодку  так это:  Зайцев В.В, Степанов Ю.Ф , Малер А., Каморкин Л. .

В.П.Сатрапинский ,командир ЭТГ АПЛ К -3 « Ленинский Комсомол »1966 - 1967 г.

ПАМЯТЬ
Вы нас простите ,забывших ваши лица ,
За флот, что нами был любим,
Навеки вставшие у входа в нашу Лицу
Вас не вернувшихся из северных глубин.

По старшинству в строю златом застыли:
Горшков , Каморкин. Ганин и Смирнов
И имена других, которых не забыли
В домах отцовских ,русских городов.

В домах , где память как в углах иконы,
С годами ставшие прообразом святых,
А жизнь идёт безжалостным законом
На смену нам прислали молодых

И снова кинофильм «Звезда балета»
Вихрастый лейтенант , усевшись под столом
Он на экран глядит как в детстве без билета,
Смотрели мы в далеком и былом.

Я там сидел в ту роковую дату,
Ещё не зная ,что спустя лишь час,
Всем здесь сидящим как солдатам,
Придется жизнь отдать спасая нас.

Вам не пришлось гул рыданий,
И женский плач среди угрюмых скал
Глаза родных, надгробные страданья,
И голос сына, что отца искал.

Он не нашел ,но всё ещё не веря,
Пытался в люк подлодки заглянуть,
Он говорил что папа там за дверью,
Вы помогите мне его вернуть.

Он обещал ,он дал мужское слово,
Что как вернётся едем на Урал,
Но кто-то неуместно и сурово
Сказал вдруг : « Боцман объяви аврал».

Года прошли, сравнялись грани боли,
Но память не могу никак унять,
Когда в тот миг, помимо нашей воли,
Заставил в жизнь поверить БЧ-5 .

Мы слышали по громкоговорящей
Спокойный голос : Всем одеть ИДА»,
А из второго лавою горящей,
В центральный пост врывалась к нам беда.

И может тех спокойных слов хватило
Преодолеть Свой страх он нам помог ,
Пришла надежда и вернулась сила,
И стойкость за такой короткий срок.

Готов я был рвануться в пекло боя,
Неудержимой поступью морской.
Что б рядом быть с тобою Малер Толя,
Став мощной заливающей рекой.

Что б из пожара вышел ты веселым,
А командир в огне не падал в забытье,
Что б матери не лили слёзы в сёлах,
И горестным их не было жильё.

Что б над планетой в летний вечер грозы,
Давали влагу золотым полям ,
Что бы мужчины красочные розы
Дарили женам , сёстрам , матерям .

Сатрапинский В.П., 8 сентября 1977 год
г Николаев

Список личного состава ПЛ “К-3” погибшего 8 сентября 1967 года.
капитан 2 ранга Горшков Сергей Федорович
капитан 3 ранга Коморкин Лев Федорович
лейтенант Петреченко Александр Иванович
капитан-лейтенант Смирнов Валентин Николаевич
капитан-лейтенант Ганин Геннадий Иванович
капитан-лейтенант Маляр Анатолий Алексеевич
лейтенант Гурин Виктор Михайлович
мичман Буторин Алексей Алексеевич
старший матрос Лаврушкин Владимир Петрович
матрос Романов Владимир Николаевич
мичман Мусатов Владимир Иванович
старшина 2 статьи Таранов Владимир Георгиевич
старшина 2 статьи Пузевич Константин Николаевич
старший матрос Розанов Валерий Николаевич
матрос Осипчук Александр Степанович
старшина 2 статьи Кисловский Геннадий Иванович
матрос Воробьев Александр Васильевич
старший матрос Вигерин Игорь Васильевич
матрос Богачев Владимир Михайлович
главный старшина Михнин Владимир Яковлевич
старшина 2 статьи Иванов Анатолий Иванович
матрос Гарагонич Юрий Иванович
старший матрос Тарабан Виктор Иванович
старшина 2 статьи Юзефович Петр Иосифович
матрос Ярошевич Владимир Николаевич
старшина 2 статьи Гурьев Николай Николаевич
старшина 2 статьи Гайдей Сергей Никитович
матрос Гайвас Аркадий Константинович
матрос Клименчук Владимир Николаевич
матрос Пасталатий Виктор Федорович
матрос Коровин Александр Васильевич
матрос Кузьмицкий Виктор Анатольевич
матрос Соболев Николай Петрович
матрос Боглаев Сергей Федорович
старшина 2 статьи Романцов Борис Митрофанович
матрос Кутепов Анатолий Александрович
старшина 2 статьи Слугин Михаил Иванович
старшина 2 статьи Богачев Николай Михайлович
старшина 2 статьи Зацепин Николай Михайлович

Вечная слава героям-подводникам!


Трагедия К-19 "Хиросимы" http://proza.ru/2010/03/19/436