Исповедь. Часть 9. Глава 9

   Не знаю, как так получилось, но в этот вечер на вопросы отвечал больше Юрис, нежели я. Видимо, пытаясь меня разговорить, он разоткровенничался сам. Больше не было барьера: начальник - подчинённый, страха получить нагоняй. Сидели рядом два почти ровесника, у которых было много общего, и разговаривали за кружкой чая по душам.
-  Ты никогда меня не спрашивал, почему я стал священником. Да я и сам не люблю об этом говорить. Просто была жизнь до ... и после. Вот, взять, к примеру, тебя: цельная личность, самодостаточная, твёрдо уверенная в незыблемости веры и в нерушимости своей любви. Я же всегда был не таким. Вечно чего-то искал, куда-то бежал, не было ничего, за что бы я мог зацепиться, остановиться, подумать. Так уж вышло, что я всегда нравился девчонкам. Уже с четырнадцати лет, я узнал, что такое секс. Менял их как перчатки одну за другой, ни на ком толком не останавливаясь. И чем больше я это делал, тем больше их притягивало ко мне, как магнитом. Вот, точно говорят: "бабочки к огню". Как-то раз спалил я очередную бабочку. Но она оказалась слишком чувствительна и влюбилась всерьёз. Начала звонить, встречать, поджидать, караулить. Писала мне стихи и признания в любви... - глаза его внезапно потухли. - Эрик, пожалуйста, не смотри на меня так! 
-  Прости. То, что ты говоришь, очень важно...
-  Да. Я так жил. Ты, наверняка, не раз слышал подобное на исповеди, и похуже того!
-  Конечно, но не от тебя... Не ожидал. Продолжай, пожалуйста!
-  Эта девушка, начала меня доставать, и я уже переключился на другую. Но она всё-таки уговорила меня на ещё одну последнюю встречу. Там, конечно, случилось то, что должно было произойти. Я не сдерживал себя, зачем? Когда рядом пылающая страстью ласковая девушка... - он набрал в лёгкие воздуха и шумно выдохнул. -  Утром, прощаясь, сказал ей, что это конец, больше ничего не будет. И отправился спать. А на следующий день узнал, что она отравилась, приняв какие-то сильнодействующие таблетки, откачать не смогли. Предсмертное письмо швырнула мне в лицо её почерневшая от горя мать.
   Он замолчал, а я не знал, что ответить. Часы отсчитывали секунды, тикая быстро бегущей по циферблату стрелкой. За окном сгущались сумерки.
-  Вот это письмо и перевернуло всё в моей жизни. Я решил, что больше никогда не дотронусь ни до одной женщины. А чтобы как-то замолить свои грехи и душу той девушки, пошёл в семинарию и стал священником. Хорошо это или плохо, пусть судит Бог. Ты знаешь меня, порой приходится нелегко. Крови не остудить, иногда так закипает, хоть вой! Тяжело. Но как вспомню о ней, и захотел бы - не смог... - он покрутил в руках уже остывшую кружку чая. - Вот ты, Эрик, сказал, что любишь Наташу с шестнадцати лет, и так и не смог избавиться от этой любви. А я  по-настоящему и не любил никого. Вряд ли уже полюблю. Упустил я что-то очень важное и теперь уже не найти. Я бы всё равно не принёс счастья ни одной женщине, потому что одной мне всегда было мало. Так уж лучше я буду отмаливать тех, кому уже причинил боль.
   Я смотрел на него другими глазами. Как мало я знал об этом человеке! Юрис мне всегда казался каким-то поверхностным, неглубоким, смехотворным, тогда как в душе его хранилось столько боли и горечи. Он понял самое главное в жизни и сумел себя остановить. Героически справляясь со своими наклонностями, ежедневно преодолевал самого себя, никому не показывая виду, как тяжело это даётся.
-  Снимаю шляпу, мой друг! Теперь я понимаю, чего тебе стоит нести свой крест. А я - однолюб. Кроме неё никого не видел. И счастье Наташи - моё счастье! Какое-то время я справлялся, пока мы не встретились вновь. Бесполезно бороться с тем, что суждено.
-  Я всегда это видел! В твоей силе была и твоя слабость...
-  А в твоей слабости скрывается сила! - мы оба засмеялись.
-  Что будешь делать дальше, пан Вишневский? - спросил он по-польски.
-  Юрис, если я скажу тебе это, то обещай, что сохранишь как тайну исповеди!
-  Хорошо, обещаю.
-  Я обвенчаюсь с Наташей, а потом перейду в православие.
   Юрис чуть со стула не упал. Надо было видеть его лицо!
-  Ты?! В православие?.. Не может быть. Эрик?!.. Ты больше всех любил то, что делал! Ты католик ex radicibus capillorum*!
-  Я и сейчас люблю!.. И буду делать то же самое, только немного по-другому. 
-  Представляю тебя с бородой и длинными волосами! - он засмеялся так, что весь покраснел.
-  Какие мелочи, мой друг, разве в этом суть?
   Он продолжал смеяться, указывая на меня пальцем, в конце концов, даже меня рассмешил.
-  Да-да, именно с бородой и длинными волосами!..
   Когда мы оба успокоились, стало слышно, как за окном ветер, наклоняя ветки сирени, стучит по стеклу и дождь тарабанит по крыше. Ощущалось приближение осени и чего-то неизвестного впереди. Нам обоим почему-то сразу стало грустно.  Юрис смотрел на меня с нескрываемой печалью в глазах.
-  Почему не может быть по-другому?  Мне безумно жаль, что ты уходишь, Эрик!
-  Мне тоже искренне жаль, что приходится уходить, Юрис. Но ни ты, ни я ничего изменить не можем.
   Где-то высоко над землёй пролетел самолёт, гулким эхом прогладив землю.
-  Если бы я раньше знал, что ты уйдёшь, был бы внимательнее. Большему бы у тебя научился. А теперь... так жаль бездарно потерянного времени!
-  Прости, я не очень тебе доверял, боялся, что ты проболтаешься. Ты ведь так любишь поговорить!
-  Это единственное, что остаётся, чтобы заполнить пустоту внутри! Я бы никогда тебя не предал и не заложил!
-  Теперь я это понимаю. Видишь, "и на старуху бывает проруха".
-  Что тебе начальник написал на прощание?
-  Пожелал удачи... - я не стал говорить про послание архиепископа, так как считал сказанные им слова и данный мне совет сугубо личным.
-  И всё? Поэтому ты вернулся таким побледневшим!? - он заговорщицки на меня посмотрел.
-  Не ожидал, что это будет так просто, - уклончиво ответил я.
-  Опять ты что-то от меня скрываешь, чует моё сердце!.. Ладно, не хочешь - не говори, Бог с тобой! Только пообещай одну вещь: что не потеряешься из виду! И где бы ты ни был, будешь хоть иногда позванивать мне.
-  Обещаю! И буду молиться за тебя.
   Он дал мне руку, я её крепко пожал.
-  Я тоже буду молиться за вас... Одно мне объясни, как ты видишь всё?
-  В смысле?
-  Думаешь, я ничего не замечал?!

* от корней волос (латынь)

Продолжение: http://www.proza.ru/2012/02/24/1253