Аида

                           Этот и другие «Репортажи из Metropolitan Opera»
                           смотрите в более культурном виде в Живом Журнале

Oct. 24th, 2009. Наученная опытом современных постановок Metropolitan Opera, я уже была готова увидеть на сцене Радамеса, торгующего планами родного нильского завода. Верхом на слоне. Но на этот раз была вполне традиционная постановка. Никакой мейерхольдовщины, если не считать весёлых танцев, поставленных русским хореографом Алексеем Ратманским. В одном из танцев у кого-то слетел тапок и я, как зачарованная, следила в бинокль за тем, чтобы никто об него не споткнулся. Однако, после очередного фуэте, танцовщица с размаху все-таки налетела на тапок и поскользнулась. Партнер подхватил её с необычайной ловкостью и одновременно умудрился схватить тапок и унести его за кулисы. Такую бы прыть да Радамесу и неизвестно как бы закончилась опера Верди. Но дородный Radames (Johan Botha) умеет только петь приятным тенором.

Постановка имела размах, но несколько умеренный. Десяток лошадей на сцене искупали отсутствие слонов. Но только для тех, кто любит лошадей и не любит слонов. А я слонов люблю и мне их, пожалуй, не хватало. Впрочем, дочь фараона Amneris (Dolora Zajick) и её рабыня Aida (Violeta Urmana) в совокупности весят больше любого слона. Виолета и Долора — две равно-корпулентные сопрано (Долора — меццо) и неудивительно, что толстяк-Радамес кончил свои дни как буриданов осёл, умерев от голода. Надобно сказать, что фараонова дочка соревновалась за любовь толстяка самым деликатным образом. Вместо того, чтобы выпороть Аиду и дело с концом, Амнерис задает ей всякие деликатные вопросы, получая на них уклончивые ответы. Но поет при этом совсем неплохо.

Впрочем, Аида, сама дочь эфиопского царя Amonasro, хорошо понимает, как в таких случаях должна вести себя хозяйка, и ждет от Амнерис изрядной порки, а то и хуже. В ожидании она подбивает Радамеса на измену Родине и добивается своего. Делает она это тонко, поя такие песни: «у вас в Египте плохой климат, безводная пустыня, поедем к нам, будем нюхать цветочки. А иначе здесь меня выпорют и ты, милый, будешь в неловком положении». Генерал Радамес на это клюет и излагает Аиде дислокацию войск, над которыми он поставлен чуть ли не генералиссимусом. А враг не дремлет. Папаша Аиды, человек с нехорошим именем Амонасро, все подслушивает и подсматривает. Внешне он (Carlo Guelfi) очень напоминает Фиделя Кастро в его до-геронтологический период. Толстенький, правда, и коренастый, но вылитый Фидель. Вот он-то все и испортил. Аида хотела как лучше, а у Амонасро получилось как всегда. Он прямо в лоб брякает Радамесу, мол, я царь Эфиопии, щас ваших победю и женю тебя на своей дочке. Так прямо в лоб Радамесу не позволяет совесть и он сдается собственному СМЕРШу.

В результате все кончается хорошо для египетской стороны! Фиделя убивают, передислоцировав войска, а предателя-Радамеса замуровывают живьем в подземном склепе. Сверху над склепом одинокой кукушкой плачет Амнерис. Зритель имеет возможность наблюдать действие на обоих этажах в поперечном сечении здания. Глядя, как воркуют замурованные Радамес с неизвестно как туда пробравшейся Аидой, зритель злорадно думает, ничего скоро похудеете.

Наверху жирной парочке плачет-подпевает ничего не подозревающая дочь фараона. Если бы она знала, кто там еще в склепе сидит, слёзы бы её несомненно высохли и рабыня-соперница была бы наконец выпорота, как она того давно заслуживала. Надо полагать, что зрители получили бы от этого удовольствие, тем более, что по сообщениям прессы оперная дива Урмана призывалась на пост президента Литовской республики. Я бы это приветствовала. Президент должен иметь вес, а если он при этом еще и хорошо поет, то нет ему цены.

Виолета Урмана поёт очень хорошо. Но её не выпороли и поэтому в отчётной постановке зрителям удовольствия, пожалуй, не хватило... На одном тапке далеко не уедешь!