50-е годы - В Гастрономе

        В дверь громко постучали. Это тётя Клава из десятой квартиры. Говорит быстро, запыхалась вся, бежала, наверное: "Аниса, в нашем кур разгружают. Я очередь на тебя заняла, по одной в одни руки будут давать". Мы быстро одеваемся. Мама подпоясывает мою шубку старым папиным ремнём, а под шапку повязывает белый платок, который я не люблю, но спорить бесполезно. На шапке красная звезда, настоящая, военная. На ногах валенки с галошами.

        "Гастроном" в соседнем доме, только вход с проспекта Ленина. Очередь уже "приличная", как говорит папа, то есть большая. Стоять в очередях я не люблю, потому что нетерпеливый, начинаю вертеться и приставать с вопросом: "Когда же мы пойдём домой?" Маме это надоедает, она наклоняется и говорит, что я получу ремня, или она в следующий раз оставит меня одного дома, или купит мне шоколадного масла, если я потерплю немного. Лучше всего, когда она велит мне постоять в сторонке. Тогда я иду к окну и, держась за поручень, смотрю на улицу и болтаю ногой. Или ещё можно измерять своими галошами большие квадраты на полу. Пол мокрый от снега, и на нём разбросаны опилки. Люди ходят мимо туда–сюда.

        Я люблю обследовать разные отделы. Самый "вкусный" — где конфеты. На витрине они лежат в вазах. Я почти все сорта пробовал, но есть и незнакомые. Шоколадки уложены в стопочки и красиво повёрнуты. Ещё там лежат круглые железные коробочки с разноцветными леденцами и картонные — с мармеладом. А вот и кисель в брикетах, он внутри розовый, я его и так могу есть, сухой. И панировочные сухари тоже, прямо ложкой достаю из пачки. Вообще-то я "плохо ем", и меня заставляют доедать всё, что лежит в тарелке, но пить молоко не смогли заставить.

        От рыбного отдела вкусно пахнет копчёной рыбой. Я уже различаю рыб: селёдка, треска, палтус и зубатка. У нас в Мурманске рыбы много. Мама говорит: "Трещёчки не поешь — не поработаешь." Консервы стоят высокими пирамидами. Мои пирамиды из кубиков падают, а эти почему-то нет.

        В отделе напротив входа продают вино. Дядьки его покупают и идут в наш двор пить в подъездах. Мама их "гоняет", потому что они "гадят" и ругаются. А сейчас она зовёт меня к себе, подходит наша очередь. Вижу ребят, с которыми играл во дворе, — тоже стоят со своими мамами. Продавщица взвешивает две курицы, кладёт их на лист бумаги и пишет на нём цену. Курицы какие-то страшные, особенно лапы с когтями. В кассе мама пробивает чек за наших куриц и ещё на двести граммов сыра в молочный отдел. Там другая продавщица добавляет на весы тонкие листочки сыра и смотрит на стрелку. Я тоже смотрю на стрелку, но больших цифр не понимаю. Я люблю колбасу и, когда мама её покупает, съедаю дома такие довески.

        Однажды в "Детском мире" я просил купить мне машинку и "устроил истерику". Мама взяла меня за руку и молча повела домой, а там "всыпала ремня" прямо через штаны, но очень больно. Теперь, если мне что-то хочется в магазине, я говорю об этом тихо. Сегодня ничего не просил: конфеты дома есть, а вишнёвый компот — дорогой.

        Потом мы идём домой. У мамы хорошее настроение: день оказался удачным. Она рассказывает, что будет готовить из курицы. А мне всё равно: я вспотел и хочу писать.

        P.S. Страшно подумать: как же давно всё это было! Когда-то она говорила мне: "Жизнь кажется длинной до тридцати лет, а потом время покатится, и не заметишь, как состаришься". Так оно и оказалось.

        2012 год. Моя страница http://proza.ru/avtor/cogitosum