Начнем с яблок

Яблоки. Яблоки, налитые красным на фоне сероватого зеленого, неболь-
шие яблоки лежат в серванте. Им там пыльно и спокойно, они заняты тем,
что отражаются — дело в том, что есть стеклянная стенка. У серванта. Точно,
у серванта есть стеклянная стенка, чтобы хрусталь мог самоумножаться, но
яблоки делают это удачнее, поэтому теперь там лежат они. Кроме того, мож-
но сказать кое–что о жизни. Всегда можно сказать кое-что о жизни.
Скажем же. Жизнь прячет свои маленькие сюрпризы. И большие тоже прячет. Зата-
ившись тихонько в комнате уютной с дождём за портьерами, за пыльными
портьерами, она любовно упаковывает, заворачивает бережно свои сюрпри-
зы, и вечером, вечччером отправляется распрятывать их по тёплым темным
укромностям городских закоулков. Таясь и улыбаясь в сумерках, вкрадчиво–
украдчиво, прячет. Положит в угол тайный, отойдёт, обернется, вернется, по-
правит получше, чтоб лежал как нужно, и чему-то своему улыбаясь ещё раз
глянет и уйдёт, украдется крадучись смотреть, кто доберется, кто развер-
нет, кто аккуратно возьмёт и найдет, наткнется на сверток, узнает, узнает и
вздрогнет тепло. По чердакам, бесконечный бег по скрипучим чердакам. Бес-
конечный не в смысле всегдашний, а в смысле просто бесконечный, как вре-
менное качество. Доски, коричневые доски, снова эта пыль. Слуховое окно.
Подбегаешь, отдышавшись, прикладываешь ухо к окну. Потому, что слухо-
вое. И слышно — космос. Ага, натуральный космос. Там тихо–тихо, в космо-
се. Но не страшно. В космосе — уютно и тихо, слушаешь, слушаешь, стоишь
на чердаке, приложившись к слуховому окну ухом, и слушаешь космос. А в
серванте яблоки, отражаются. Все отражаются, отражаются, отражаются —
и нет конца этому, и не будет, и не было никогда, и хорошо, и правильно,
тихо, тихо-тихо в космосе, он слушает, слушает, приникнув к слуховому с той
стороны, слушает, как ты дышишь, как стоишь тут на чердаке, доски, пыль,
скрипит, яблоки – а ты дышишь, и космос слушает, слушает, слушает беско-
нечно. Вон видишь — яблоки в серванте. Лежат, отражаются себе. Неправда
это все. И здесь неправда, и там неправда, и тут неправда – да где хочешь,
одно все — неправда. Даже если не яблоки, не в серванте и не отражаются.
Вещи всякие, чердаки, ты — всё это — неправда это все, все больше, больше,
больше, бесконечней и проще.