А дождь всё лил...

     - Пап..ну пап, дай рубль на жвачку! - теребил за рукав, сидящего в придорожных кустах мужика, шестилетний мальчик.

    - Ты чё, щенок, офигел совсем? - надрывно икнув, отмахнулся мужик в чёрных брюках и несвежей клетчатой рубахе.

   - Так это ж, вроде, твой пацан? - лениво предположил собутыльник.

   - А ,это ты, сопляк? - отец порылся огромной грязной пятернёй в дырявом кармане штанов, ничего не найдя, похлопал второй по нагрудному карману рубахи, довольно хмыкнув, вытащил  заскорузлыми мазутными пальцами сухой, облезлый, словно обсосанный пряник, протянул его мальчику, с силой впихивая в крохотную ладошку.

    - На!..И помни батю!

       Две девочки, лет пяти, сидят на рассохшемся деревянном крылечке возле дома, сплошь заросшего дикой крапивой и лопухами. У каждой в руках свёрток: в старые, линялые тряпки заботливо укутаны самодельные куклы - уродцы, наспех смастерённые из пластмассовых пивных бутылок, с прорезями вместо глаз и рта. Мерно раскачивая свёрток в руках одна из девочек поёт заунывным голосом колыбельную песню:

   - Баю, баю ,баю, бай, спи малютка, засыпай, не то папа наш придёт, что - нибудь да украдёт..Лучше б он.. потерялся - вздохнула она.

    - А я буду артисткой!- уверенно заявила другая.

     - У тебя шлёпки разные: один - синий, другой - красный, а таких артисток не бывает!

     - А я...я босиком танцевать стану..и меня, всё равно, будут лю - бить!

  Вдруг - крик: резкий, надрывный, истеричный:

     - Пашка, домой, зараза!...Ты что же, паразит, делаешь, а?..Зачем, гад, кошку мучаешь?...Куда ты меня послал?!...И, что б ты сдох, дебил!

У Лёвы Житка ожеребилась кобыла. Принесла двух мёртвых жеребят.

    - Быть покойнику! - прострочила пулемётной очередью молва, - верная примета, Лёва- не жилец!

    - За это и выпьем! - изрекла очередной тост мужеподобная особь с синюшным лицом, взлохмаченными космами и ярко накрашенными губами.

   - Пи - и - ить! - протяжно прошептали берёзы, устав от жары и бесконечных саранчинских набегов чёрных лесорубов.

Тяжёлые грозовые тучи, обволакивая со всех сторон уставшее за день небо, сцепились в беспощадной схватке с вихревыми потоками ветра за право существования, меча в друг друга громы и молнии.

    - Не психуй, Господи,  вразуми нас, сирых, пролей свои благодатные слёзы на грешную землю, очисти от скверны бытия..- торопливо крестилась старуха, моля у неба пощады.

    - Ну где же папа?!..Где он может так долго быть? - твердила со слезами на глазах девочка, стоявшая возле калитки своего дома. У её ног валялась пластиковая кукла, зияя пустыми глазницами и скалившимся дырявым ртом, захлёбываясь мутными, проливными потоками всё усиливающегося дождя.

    - И, что ты здесь стоишь, глупышка? Промокла вся! - подошедший отец подхватил на руки дочь, прижал к груди и начал неуклюже гладить шершавой, колючей рукой мокрые, слипшиеся волосы ребёнка, отчего - то стыдясь своей неожиданной нежности.

 Девочка обхватила тоненькими ручонками отца за шею, осыпала поцелуями его мокрое лицо и всё повторяла:

    - Папочка..папочка..

Растерянный взгляд мужчины случайно скользнул по земле и наткнулся на игрушку дочери. Он остолбенел. Его словно  молнией пронзило, передёрнув от отвращения.

     - Что ж я делаю!?..Скотина! - простонал, скрежетнув зубами и гневно отшвырнул ногой омерзительный намокший свёрток.

      - Завтра, Малыш, я куплю тебе новую куклу..

    - А, "завтра" - это скоро? - девочка счастливо улыбнулась и заглянула в глаза отцу.

      - "Завтра" теперь будет всегда! - пообещал, скорее себе чем ей, мужчина.

А дождь всё лил и лил...