Часть 1. Предистория - переселенцы

Из сборника "Великий перелом - кого и как ломали"

На фото мой дед Дмитрий Афанасьевич Лембик (слева). Таким, в полушубке и подпоясанным ремешком, запомнили его мои старшие двоюродные сестры.Дата к сожалению не установлена.

Речь пойдет о конце 20-х  и начале 30-х годов прошлого века, которое известный историк-аграрник В.П.Давыдов обозначил как историческая драма сплошной коллективизации. «Великий перелом» - откуда пошло такое обозначение того периода в жизни нашей страны, времени сложного, кровавого и неоднозначного.

Дело в том, что седьмого ноября 1929 г. в «Правде» была опубликована статья И. В. Сталина «Год великого перелома», начинающаяся словами: «Истекший год был годом великого перелома на всех фронтах социалистического строительства. Перелом этот шел и продолжает идти под знаком решительного наступления социализма на капиталистические элементы города и деревни». После этой статьи выражение «великий перелом» стало крылатым и применяется в советской истории преимущественно для обозначения того исторического момента, когда основные бедняцко-середняцкие массы крестьянства под руководством Коммунистической партии свернули с пути капиталистического развития на социалистический путь и, приступив к сплошной коллективизации сельского хозяйства, ликвидировали кулачество как класс.

Ну а для меня жизнь моей семьи именно в  годы коллективизации была  раньше совершенно неизвестной. Первые сведения о том, что семья и близкие тогда пострадали, я получил от двоюродных  братьев Лембика Ивана Иосифовича и Лымаря Алексея Филипповича в 2004  году, когда начал работать над родословной. До этого в разговорах никто и никогда не упоминал о тех годах и событиях. Ну и я сам как-то этим не интересовался.

 Но оказалось  практически у каждого собеседника-родственника старшего поколения есть, что рассказать о тех временах. А до этого все сведения сводились к тому, чему учили в школе и институте, что показывали в кино, писали в книгах и газетах. Но реальная картина оказалась намного сложнее, и я бы даже сказал страшнее.  Все воспоминания были  записаны и частично вошли в «Историю жизни семьи Лембик», написанную мною в 2007 году.

Но совершенно неожиданно я получил в 2011 году новые сведения о тех временах от земляка-уроженца хутора Красавский Тараненко А.Ф., неутомимого поисковика и краеведа. Александр Федорович опубликовал в Интернете  статью «Справка по истории наших хуторов, а также уточнения по родословной Б.Н.Лембик» [1] [<alfetar.narod.ru›spravka_po_istorii_nashih_mest/]. В ней он дал не только выдержки документов по раскулаченным, но и подробно разъяснил последовательность тех далёких  времен. Также на  его сайте [2][Александр Федорович Тараненко/ Сайт обо мне <alfetar.narod.ru>] есть материалы  из подготовленной, но еще не опубликованной книги [3][alfetar.narod.ru/s3]. 

 Я был поражен объемом выложенного материала и тем, сколько ему пришлось поработать в архивах. Прочитав это, просто уже не можешь оставаться равнодушным  к прочитанному и услышанному ранее, и начинаешь смотреть на те события совершенно другими глазами: поражаясь и сопереживая. Люди, перенесшие такое достойны того, чтобы о них не забыли потомки.  И надо пожелать Александру Федоровичу успехов и сил в завершении им начатого благородного и крайне необходимого дела по сбору и издании книги.

Эти события происходили на моей родине в нынешнем Новоаннинском районе Волгоградской области. Ну а начиналось это в начале прошлого, двадцатого века. На земли Нижнего Поволжья, а тогда на свободные земли Хопёрского округа Области Войска Донского (или как ещё сейчас говорят родственники на Украине «на Донщину» или «на Донскую») двинулись переселенцы. Ехали они на новое место, стремясь обеспечить себе и детям достойную, нормальную  жизнь. Вырастали в поволжской степи хутора из нескольких землянок, а потом из саманных хат, крытых соломой или камышом. У переселенцев рождались дети в метриках, у которых уже стояло название новых хуторов, в том числе и моих родных: Полтаво-Звонаревский(а скорее всего рядом стоявших небольших хуторов Полтавский и Звонаревка) и Головатовский. 

Переселялись настоящие мужики. Не просто рисковые, а желающие и умеющие работать, имеющие вкус к работе на земле, крестьянскую жилку. Ибо именно такие могли пересилить  неудобства и проблемы, возникающие на новом месте. Распахивали плодородный чернозем, выращивали урожай, продавали или перерабатывали его. Приходилось читать в родословных исследованиях о таких переселенцах, что местные жители не особенно охотно отдавали дочерей замуж в их семьи - уж слишком много они работают.

Всякий труд был важен, но в особом почете были специалисты. Кто-то стал кузнецом, кому-то удалось скопить денег и построить ветряную мельницу, кому-то купить молотилку. Поскольку основной тягловой силой кроме быков были кони, то одной из главных профессий в хуторах была профессия кузнеца:  подковать коня, поставить обод на колесо для телеги или арбы, отковать лемеха у плуга, сделать какой–нибудь инструмент и многое другое. Еще в почете были плотники, потому  что при дефиците деревьев необходимо было делать рамы, двери, сани, телеги, домашнюю мебель  и утварь.

 Одним из таких уважаемых на хуторе специалистов был мой дед Дмитрий Афанасьевич Лембик и самой основной чертой его характера,  которую называли все родственники, было трудолюбие: трудовой, трудолюбивый, мастеровой, "огонь до работы". Ну а в то время те, кто не ленился и трудился во всю силу, стали богатеть. Так как Дмитрий Афанасьевич был на все руки мастер: мог работать на земле, разводить коней, скот, был отменным кузнецом, столяром, пчеловодом и вообще у него получалось любое дело, то его хозяйство стало быстро расти.

 По воспоминаниям  Алексея Филипповича Лымаря к 1915 году у него было 20 конематок, 8 дойных коров, 100 овец, много птицы, две молотилки, кузня, пасека. Кроме того по воспоминаниям других родственников он обрабатывал 15 гектаров земли по Головатовской балке. Стоило это тяжелейшего труда, поскольку многое приходилось делать вручную. Елена Дмириевна Лымарь (Лембик) рассказывала своей дочери Рае о том, что ходили они по своему полю с лукошками и засевали его. Сразу встаёт перед глазами картинка из школьного учебника. А ведь так и было в действительности, по крайней мере вначале.

Поскольку   самому с таким хозяйством управляться было невозможно, он стал нанимать работников-батраков (до З-х человек). Делалось это под контролем местной власти, следившей чтобы их работа оплачивалась вовремя и правильно. Дмитрий Афанасьевич не терпел лентяев и когда увидел, что  один из работников (вроде бы его звали Никитой) на поле работает плохо (с ленцой), то в тот же вечер после ужина рассчитал его. За работу он  выдал ему 10 рублей и каравай  хлеба, ну а  бабушка Екатерина Павловна тайком от деда дала тому кусок   сала (мяса).

Дед был  строгий и у него был очень горячий, резкий, взрывной характер. Про него говорили: "скаженный дед" (вероятно от украинского слова «сказывся», т.е. сошел с ума), особенно когда это касалось работы. Если у него был заказ, то  он мог за ночь сделать полностью тавричанские санки. Трудился он с малолетства до самой смерти: достаточно сказать, что  за свою  жизнь он построил 8 домов. Чтобы обеспечивать хозяйство водой, в Полтаво-Звонарях дед насыпал плотину через балку,  находящуюся за огородом и сделал прудок.

Поскольку семья была большая (четыре сына и две дочери), а также, потому что он всё время хотел жить поближе к воде,  примерно в 1916-20 годах, семья переехала из Полтаво-Звонарей в   хутор Головатовский. Где-то в казацких хуторах дед купил большой дом на 4 комнаты с  коридором ("круглую хату"), перевез его в Головатовку и  поставил  на берегу пруда. Дом имел высокую шатровую крышу и окна на все стороны. Он был самым большим в хуторе и смотрелся  как купеческий на фоне остальных хат. У дома был большой надел земли, который обрабатывался всей семьей.

Потом, после войны, был построен соседний дом,  часть земли и сада отошла к другой усадьбе Сягайло Мусию Федоровичу, а вначале у дома был посажен большой сад, в котором было много вишни и яблонь разных сортов, кустарников. Вокруг дома росли вишни и ветки были у самых окон. На бугре за огородом дед построил  кузницу, конюшню, хозяйственные постройки, у дома был построен погреб-ледник, в который зимой заготовляли (запасали) лед, а летом хранили продукты.

В те времена отношения между казаками и переехавшими украинцами (хохлами) не всегда были простыми. Некоторым не нравилось, что новые люди селятся на этих землях. Поэтому и места для постройки домов иногда выделяли не у прудов, а по буграм.  Бывало, если казак ехал на коне, а навстречу ему попадался переселенец, то для некоторых было шиком стегануть того нагайкой  (кнутом). После первых публикаций эта глава была размещена на казачьем сайте под заголовком "Украинцы на Хопре" и в комментариях написали что при этом некоторые ещё и приговаривали "Вы ишшо там не подохли". Но деда Лембика Д.А. казаки никогда не трогали, уважая его за исключительные умения в кузнечном и плотницком деле. К  нему со всей округи шли и ехали с заказами: и как к кузнецу, и как к столяру. Ну а делал он всегда на совесть.

Эти трудолюбивые крестьяне и здесь со временем зажили нормально, как пишет Тараненко А.Ф. «хоть в соленом поте и с кровавыми мозолями, зато с хлебом и мясом».

Таким был уклад жизни для большинства переселенцев. И так продолжалось до 1917 года.

 Продолжение смотри на:http://www.proza.ru/2012/03/22/2263