Книга 1. Энергия жизни. Часть 2. Гл 1-11 Эпилог

Повесть написана в соавторстве с Виктором Хорошулиным.


Часть 2. Тайна старинной книги


Глава 1. Обретение рукописи

В 1939 году Германия развязала очередную кровопролитную войну. На этот раз, самую масштабную и жестокую в истории человечества, в огне которой погибли миллионы людей и были стерты с лица земли тысячи городов.
В августе 1944 года авиация союзников попыталась сравнять Кёнигсберг с землей. В ходе ковровых бомбардировок были разрушены четверть промышленных объектов и почти половина всех зданий города-крепости. Исторический центр города, особенно районы Альтштадт, Лёбенихте, и Кнайпхоф, был полностью уничтожен. Королевский замок, старое и новое задания Кёнигсбергского университета, все кирхи старого города были превращены в руины. В безжизненные стены превратился и Кафедральный собор. Город, словно тяжелораненый солдат, медленно умирал. Жизнь уходила из него через многочисленные раны, нанесённые тротилом и напалмом. 9 апреля 1945 года Кёнигсберг был взят советскими войсками, а в сентябре по решению Потсдамской конференции он стал частью СССР.
Вскоре, Кенигсберг, а это слово звучало для многих, как брань и вызов, переименовали в Калининград, Прегель в Преголю (так казалось – более «по-русски»), Штайндам в Ленинский проспект… Замок и памятник королю Вильгельму снесли, а в Альбертине стали преподавать марксизм-ленинизм…
«Зачем нам Кант, Гофман, Гайдн, Глюк, Брахерт и другие?», «Долой былых кумиров!», «Мы наш, мы – новый мир построим!..»  - кричали на партийных митингах  борцы с «неметчиной»… Так памятник Шиллеру во время штурма города спасся лишь благодаря надписи: «Не стрелять! Это – пролетарский поэт!» Но все равно шальной снаряд угодил поэту прямо в горло, после чего в народе долго бытовала шутка: «Наливать всем, кроме Шиллера – у него все равно из глотки вытечет».
Так, на месте бывшей столицы Восточной Пруссии возник советский город (46). Он был возрожден из пепла войны трудом и талантом нескольких поколений россиян – творцов его новой, мирной истории… С тех пор эта земля дала миру немало выдающихся людей: поэтов и художников, ученых и покорителей космоса (47). Однако это были представители уже совершенно иного народа…
 
Развалины, о которых пойдет речь, были расположены между улицами: Пролетарская, Минская, Пороховая и Астрономическая. Большие и малые, полностью и частично разрушенные строения были местом, чудесным образом, манящим вездесущих мальчишек. Выросшие на этих улицах хрущёвки окружали палисадниками и огородами, а вот мест для игр и гуляния у сорванцов практически не было. Поэтому пацаны стремились проводить свободное  время на руинах. «Сашка, ты куда?» - «На развалку, мам, гулять!» «Смотри, чтобы через час был дома. Осторожнее там!» – это уже вдогонку. Сашки, Витьки, Серёжки, Валерки, Вовки устраивали на «развалке» увлекательные игрища. Нужно разжечь костёр – пожалуйста! Нужно устроить обломками кирпичей «артиллерийский обстрел немецких танков» (это – тоже кирпичи, только один побольше, а другой поменьше – башня) – запросто! Захотелось исследовать в поисках пороха, патронов, немецких крестов и других ценных предметов внутренности разрушенного дома – будьте любезны! А находили немало: стволы карабинов, дырявые немецкие каски, снаряды и патроны, разбитые часы, монеты и награды…
Однажды такой малолетний исследователь забрался через зияющую пробоину в подвал разрушенного немецкого дома, где среди груд щебня и обломков кирпича обнаружил чудом сохранившийся деревянный ящик. С большим трудом дотошному искателю исторических ценностей удалось его открыть. В недрах треснувшего и подгнившего ларца, тщательно замотанная в непромокаемую бумагу и куски брезента, лежала книга - толстый и довольно увесистый фолиант в кожаном переплёте с двумя металлическими застёжками. Принес счастливый добытчик свою находку домой, показал родителям. «Тащишь в дом всякую гадость, – проворчала мать – немедленно выброси её на улицу!». «Нет, не спеши, – сказал рассудительный отец, раскрыв книгу и вглядываясь в страницы, на которых было что-то написано по-немецки. – Любопытная книга… Очень старая. Возможно, она представляет историческую ценность… и даже материальную… Кто знает, а вдруг тут написано что-то очень важное. Оставим её у себя, потом посмотрим, посоветуемся со знатоками».
И книга была водворена на антресоль в коридоре, между стопки старых номеров журнала «Наука и жизнь», перевязанной шпагатом, и резиновыми сапогами.
Десять лет «любопытная книга» пролежала на этом месте, всеми забытая. Изредка её брали в руки, сдували накопившуюся пыль, иногда даже раскрывали и… водворяли обратно на антресоль со словами: «Надо бы показать, посоветоваться…»
В течение ещё десятка лет, в жизни привыкшей к одиночеству реликвии мало что изменилось: выезжали из квартиры старые жильцы, появлялись новые хозяева. Изменилось и место её хранения – из коридора она перекочевала в массивный шкаф. В течение следующего десятилетия антикварная книга поменяла свою прописку. Новые хозяева переехали из советской хрущевки в старый, но добротный немецкий дом, отремонтированный и вполне пригодный для жилья. Но прошло ещё несколько лет, прежде чем она попала в руки Андрея Орлова, чрезвычайно любознательного и весьма начитанного молодого человека, врача по профессии и искателя приключений по натуре.
Молодой врач снимал комнату в этом доме. На днях он переехал сюда вместе со своей женой Натальей, и сейчас исследовал книжные полки, пытаясь найти место, чтобы водрузить на них свои медицинские справочники, которые у врача всегда должны находиться под рукой. Необычных размеров, явно старинной работы, фолиант, резко выделяющийся на фоне скромной домашней библиотеки, сразу привлёк внимание молодого специалиста.
– Смотри-ка, Наташа, какая удивительная книга… На первой странице дата – 1724 год… Настоящий раритет! Немецкая… рукописная... Интересно, откуда она у нашей хозяйки?
Чуть позже он убедился, что книга имеет медицинское содержание. Неплохо зная немецкий язык (в школе и в институте по немецкому у него всегда было «отлично»), он заметил, что в книге немецкие слова обильно разбавлены хорошо знакомыми латинскими терминами: названиями минералов, болезней, именами великих врачевателей…
Осторожно перелистывая пожелтевшие страницы и вглядываясь в ровные, написанные красивым почерком строки, Андрей ощущал необъяснимое волнение. Ему казалось, что он понимает в тексте практически всё, даже без словаря. Незнакомое немецкое слово тут же «находило» выплывший откуда-то из глубин сознания русский аналог. Это было удивительно и захватывающе! Через некоторое время молодой человек понял, что благодаря этой книге далёкий немецкий предок, умудрённый богатым жизненным опытом человек, разговаривает с ним, доверяет ему свои тайны, делится знаниями, даёт важные советы.
На вопрос, заданный хозяйке квартиры, о происхождении данной книги и о том, может ли он её почитать, удивлённая старушка ответила:
– Да читай, коли разберёшь. Откуда она у нас? Да кто его знает… Нашли где-то на развалинах возле Минской улицы. Давно уже. А кто принес, и где он сейчас, разве теперь упомнишь? Читай, читай, Андрюша, если она медицинская… Только, прошу тебя, аккуратно. Книга, видать, дорогая…
Жена Андрея удивлялась, насколько сильно книга увлекла её мужа.
– Орлов, ты уделяешь ей больше внимания, чем мне! – смеялась Наталья.
– Ты так думаешь? – рассеянно отвечал ей муж. – Удивительная книга… Но ты – ещё удивительней!
Действительно, книга странным образом притягивала. Но не только тем, что в ней содержалось много интересных фактов, а еще какой-то непонятной, особой магической силой, которой она, несомненно, обладала.
Перелистывая страницу за страницей, молодой врач стал замечать, что понемногу меняется мир вокруг него. Во всяком случае, казалось, что книга заставляет его смотреть на всё по-другому. И видеть то, чего раньше он попросту не замечал…


Глава 2. Нити из прошлого

– Эх, Андрюша, – вздохнула хозяйка. – А ты знаешь, как в сорок шестом переселенцы заселяли дома? Приезжали, выбирали особняки, кому какой понравится, и занимали… Особняки двух-трёхэтажные, с верандами, а внизу – глубокий подвал…. Такими были у немцев, прежних хозяев, дома на одну семью. А наших-то… по три, а то и по пять семей въезжало… Перед домом – двор  с мощённой кирпичом дорожкой. Веришь ли,  на той улице, на которой мы стали жить, сейчас это улица Тихоненко, во дворах сибирские кедры росли. За домом – сад: яблони, груши, сливы, крыжовник… За садом – огороды… Да, умели немцы обустроить свою жизнь, - вздохнула старушка. – Они-то сначала думали, что лишь на короткое время отсюда уезжают. Поэтому и прятали здесь свои ценные вещи. Некоторым из наших посчастливилось откапывать такие клады в садах-огородах…. Ковры, столовое серебро, богатую посуду… Я сама, будучи девчонкой, перелопатила пол-участка. Да только ничего не нашла. Видно, плохо старалась, – она улыбнулась, вспоминая своё детство. – А потом мы разменялись и переехали вот сюда, ближе к центру… А книга эта от старых хозяев осталась, нашли где-то в развалинах... Только никто на неё никаких претензий не предъявлял. Так и лежит…
– Спасибо, Лариса Владимировна. Эту книгу написал немецкий врач. Есть у него некоторые любопытные рецепты… Вот, хочу проверить… Вдруг старые, забытые лекарства будут сегодня работать не хуже современных препаратов? Тем более, тут все натуральное, никакой химии…
– Читай, Андрюша, читай! Раньше лечить умели. И дешевле, и надёжней… Тем более, немцы… Посмотришь меня на досуге, а то что-то поясницу опять ломит?.. – бабка сморщилась, согнулась и потёрла больное место. – Пойду-ка я, пожалуй, полежу…
– Садитесь обедать! – донёсся из кухни голос Наташи. – Лариса Владимировна, пока не пообедаете, я вас никуда не отпущу! Андрей! Да положи ты эту книгу на полку!
– Кто бы знал, - пожаловалась молодая женщина хозяйке уже за столом, - что эта древность так приворожит нашего врача! Он и за стол её тащит, и в туалет, и в постель…
– Вот она - злая разлучница! – рассмеялась Лариса Владимировна. – Знатный у тебя борщ, Наташенька. А я люблю в борщ болгарского перчика добавить и фасольки. У нас, на Украине так всегда делают.
– Он у нас диссертацию задумал писать, – с гордостью сообщила супруга Андрея. – Что-то важное нашёл в этой книжке…
– И правильно, пусть пишет. Учёным быть завсегда почётно, – согласилась хозяйка. – Сметанки добавь, Наташенька...
Поздним вечером, уже в постели жена прижалась к молчаливому Андрею.
– Что с тобой происходит, милый? О чём ты думаешь? У тебя неприятности на работе?
– Нет, котик, с чего ты взяла?
– Я вижу, что тебя что-то тяготит…
– Успокойся, Наташа… Ничего меня не тяготит. Просто, думаю… Иногда полезно поразмышлять…
– Знаешь, мне надоело твоё постоянно озабоченное лицо… Ты что же, впрямь решил взяться за диссертацию? И всё из-за этой книги?.. Ответь, Андрей!
– Диссертация… Нет у меня времени на неё. Работы полно. Но и без диссертации можно добиться значительных… успехов. Если правильно взяться за дело…
– Так ты задумал какое-то новое дело? Какое же? – не отставала супруга.
– Лечить людей - вот моё дело. И лечить качественно. Успокойся, зайка, я пока ничего еще не решил. Но кое-какие мыслишки появились… Интересные. Вполне возможно, скоро всё у нас с тобой изменится. Только бы получилось…
– Ну вот, а говоришь, что ничего не задумал…. – произнесла жена, поворачиваясь на другой бок. – Конечно, со мной поговорить у тебя времени нет…
– Спи, заинька, - прошептал Андрей. – Всё узнаешь в своё время. Это тот самый редчайший случай, когда не мы выбираем себе книгу, а она - нас…
Жена вскоре засопела. Орлов улыбнулся, с нежностью подумав о ней. Ему, конечно же, опять не спалось: мысли кружили в голове мощным водоворотом. Одни вспыхивали яркими искрами, но тут же потухали, другие гасли, столкнувшись с такими же ночными странницами, а третьи росли, крепли и множились, образуя чрезвычайно затейливые образы.
Нет никакой возможности заснуть! Поворочавшись с боку на бок примерно час, боясь разбудить спящую Наталью, Андрей поднялся и прошёл на кухню. Включил свет, плотно прикрыл за собой дверь. Сел на стул, задумчиво глядя на черноту летней ночи, скрывшуюся за занавесками. Прислушался. В доме царила тишина, нарушаемая только мышиной вознёй под половицами. К ней Орлов уже успел привыкнуть. В клетке, под плотной накидкой дремал волнистый попугайчик, в честь мультяшного героя прозванный Кешей.
– Ну-с, приступим… – молодой врач, волнуясь, открыл толстенный деревянный переплет, обтянутый бурой потрескавшейся кожей, и стал осторожно перелистывать пожелтевшие от времени страницы, исписанные мелким, как бисер, но вполне разборчивым почерком. Сразу было видно, что автор делал записи не торопясь, со знанием дела, тщательно обдумывая и взвешивая каждое свое слово. Состав лекарств был явно на латыни, но сигнатуры (48), все разъяснения к ним и пометки были на немецком языке. В этом ничего странного не было. Некоторое время для понимания немецкого текста требовался словарь, затем как-то незаметно Андрей почувствовал, что может обходиться и без него.
– Да тут материала не на одну диссертацию… И не на одну статью по истории медицины, – усмехнулся Андрей. - Но можно попытаться извлечь из книги пользу и иного характера...
Настольная лампа, принесённая из комнаты и водружённая на кухонный стол, привычно очерчивала на гладкой поверхности яркий магический круг, приглашая к серьезным раздумьям и оставляя за границей света и тени все неприятности и бытовые проблемы минувшего дня. Иногда «оживал» и давал о себе знать старенький холодильник, сердито бормоча что-то сквозь потревоженный сон. Все больше углубляясь в чтение, Андрей необъяснимым образом ощутил, как сквозь века к нему потянулись невидимые нити из прошлого, а порой даже стал чудиться негромкий, но уверенный голос мудрого Учителя.
Уже месяц Андрей знакомился с книгой. Сначала просто из любопытства, потом профессиональный интерес с головой захлестнул его. Орлова очень скоро перестало удивлять, что он без труда читает старинный рукописный текст на немецком, да так, словно долгие годы усиленно изучал этот язык. Может быть, именно поэтому к нему пришло необъяснимое желание, почти необходимость, ежедневно читать её, в тихое ночное время, в месте, сокрытом от посторонних глаз и ушей. Сначала содержание не произвело на Андрея большого впечатления. Лечить настойками и вытяжками из лекарственных трав люди начали очень давно. А идею лечения «подобного подобным» высказывали и основатель гомеопатического (49)  метода лечения немецкий врач Самуэль Ганеман, и родоначальник практического применения изопатии (50) немецкий ветеринар Вильгельм Люкс. Правда, жили они намного позже Вильгельма Пильца, но разве кто-нибудь сможет поручиться, что им не приходилось слышать об опытах старого алхимика? Отчего-то Андрей прозвал про себя автора книги «алхимиком». Видимо, он ещё не начал относиться всерьёз к исследованиям забытого немецкого врача. Но что-то ему подсказывало, что это мнение очень скоро может перемениться…
Еще учась на медицинском факультете, Андрей узнал, что новаторские изыскания С. Ганемана (51) начались с исследования свойств иезуитского порошка, который изготавливали из коры хинного дерева, произрастающего в высокогорных районах Южной Америки. О, это была красивая история, очень похожая на легенду!
Во времена Ганемана малярия уносила около трех миллионов жизней в год. Но по воле судьбы лекарство и болезнь были разделены тысячами километров. Одно время хинин был дороже золота, и за ним охотились, словно за сокровищами. Правительства Перу и Боливии, государств, где произрастало хинное дерево, наложили «вето» на вывоз его семян за границу. Но нашлись искатели приключений, которым с риском для жизни удалось похитить семена хинного дерева и посадить их на острове Ява. Благодаря кардиналу Иоанну, члену Ордена иезуитов, хинная кора в виде порошка прославилась сначала в Испании, затем в Италии, а вскоре и во всей Европе. Очень скоро хинна стала применяться и в других формах – мацерированной в вине или спирте, а затем уже – в виде пилюль.
Так вот, изучая действие хинина на организм здорового человека, Ганеман обнаружил, что прием этого лекарства вызывал появление лихорадочного состояния, характерного для малярии, что побудило его произвести схожие опыты и с другими фармакологическими средствами. Данные наблюдения подтолкнули к применению «закона подобия», ставшего основным кредо гомеопатов: «подобное лечить подобным».
Второй исследователь, Вильгельм Люкс (52) использовал в качестве исходных компонентов для приготовления своих лекарств: мочу, слюну, пот, кожные выделения, кровь из варикозных язв, взятые от больного человека… Препаратом из слез больного, ему удавалось добиться полного излечения при тяжелых воспалениях и изъязвлениях глаз. При помощи бронхиальной слизи (мокроты) он успешно лечил хронические бронхиты, а глоточной слизью – отиты…

Андрей приоткрыл дверь в коридор и прислушался. Жена мирно спала. Вернулся на кухню, открыл пошире форточку, закурил… Эти ночные бдения уже стали, каким-то «наркотиком». Если ночью не посидишь хотя бы часок над книгой, не поразмышляешь над написанным, то кажется, что ночь прошла даром. Да и не только ночь… Весь следующий день проносится без пользы и толку. Андрей покосился на важно «развалившийся» на столе фолиант… А в нём-то есть толк? Кажется, что-то определённо есть…
Итак, надо ещё раз всё обдумать. Он сел за стол.
Все коллеги Андрея относились к этим, почти забытым теориям весьма скептически, да и сам он, обладая практическим складом ума, прежде не проявлял к таким «пещерным» методикам лечения ни малейшего интереса. Иное дело – перспективы новейших компьютерных технологий или расшифровки человеческого генома… Но все же подсознание молодого доктора шептало: «Овчинка» стоит выделки! В этой невзрачной породе много золотых самородков, только их нужно суметь извлечь!»
Ганеман и Люкс  верили, что существует некая духовная жизненная сила, поддерживающая здоровье человека; а болезни вызываются исключительно расстройством потоков этой жизненной силы. Они пропагандировали лечение препаратами в сверхмалых дозах, но никогда не экспериментировали над чистой энергией, и даже не пытались выделить «факторы» патологических состояний, тем более, самой смерти, как это сделали доктора Пильц и Майбах.
Андрею оставалось признать, что, несмотря на схожесть многих суждений, «старый алхимик» ушел в своих изысканиях намного дальше. Его опыты были смелее, а помыслы дерзновеннее: прежде никто не осмеливался победить силы зла его же оружием: все предшественники профессора Пильца пытались, как правило, заискивать перед ними и просить их покровительства. Но таинственное предупреждение Учителя: «я никогда не открою свое страшное знание ученикам и потомкам, дабы никто не смог воспользоваться им во вред роду человеческому», свидетельствовали о том, что он сумел достичь того, к чему стремился. Как же узнать: не выдавал ли Иоганн Майбах, ученик Вильгельма Пильца желаемое за действительное? Что в его утверждениях является правдой, что - вымыслом? А вдруг измышления старого врача имеют в своей основе подлинные достижения, способные перевернуть современные представления о природе болезней и принципах их лечения? Над этим стоило хорошенько подумать, а еще лучше – поставить серию опытов…
Андрей взглянул на часы. Половина второго. В стекло бьются ночные бабочки, комары с противным писком кружат над головой. Не дай бог, проснётся Наташа, не миновать неприятного разговора. Действительно, он совсем помешался на этой книге… Включил чайник. Чашечка чая – и в постель, решил молодой человек. До утра ещё вполне можно выспаться. А там… вновь суета, беготня, работа… Днём не поразмышляешь над необыкновенными идеями, порождаемыми в мозгу вкрадчивым голосом далёкого немецкого коллеги… А ночью так хорошо думается!
…Конечно, подобные исследования  проводились исстари, и существует множество сведений о них. Например, еще в 19 веке были описаны интересные эксперименты,  в результате которых водоросли погибали в сосуде с водой, в котором некоторое время находилась пластина из меди, даже после повторных промываний этого сосуда, когда уже никакими химическими реакциями следы меди не обнаруживались. Действительно, как бы непросто было в это поверить, но современная квантовая физика подтвердила, что при высоких разведениях гомеопатических препаратов в них уже не присутствует ни одной молекулы грубого вещества, а остается одна лишь чистая Энергия, высвобождаемая при активном встряхивании или растирании сырья!
Сегодня ни для кого не секрет, что многие сильнодействующие вещества, которые в рекомендуемых концентрациях сужают кровеносные сосуды, в минимальных дозах – расширяют их. Установлено, что даже тканевые токсины, которые считаются непосредственной причиной болезни, при введении их в организм в сверхмалых дозах превращаются в средство стимуляции иммунитета и механизмов выздоровления.
В современной медицинской литературе Андрею встречались и методики лечения псориаза при помощи лекарств, приготовленных из растертых кожных чешуек самого больного, а эпилепсии и рассеянного склероза - препаратами из собственной крови пациента.
«Вы все считаете, что жизненная сила – это чушь? – мысленно обращался Андрей к своим оппонентам. – Тогда – докажите мне это: создайте хоть раз живое из неживого… Природа жизни не настолько примитивна, чтобы ее можно было объяснить только лишь с помощью физики и химии. Есть в ней что-то… самое главное - то, что мы, пока, не в силах потрогать и даже объяснить… А как это «что-то» называть: «душой», «жизненной силой», «тонусом» или «энергией» – дело десятое!
Любой из вас, - продолжал свой «доклад» Андрей,  - может проделать простейший опыт: если над стаканом воды тридцать раз прочитать молитву, то она приобретает совершенно иные свойства и начинает лечить, а если произнести проклятья – то становится причиной болезни или ухудшения самочувствия… Пора бы всем понять, что современная наука уже не входит в противоречие с религиозным восприятием мира, а древние храмы и книги, которыми мы не перестаем восхищаться, сошествие Благодатного Огня на Пасху, феномен нетленности тела ламы Итигэлова, мироточащие и исцеляющие иконы, появились не на пустом месте и имеют важнейшую духовную первооснову. Мы можем в это не верить, но, как говорится, «поезд будет ехать и без последнего вагона»…
Андрей допил чай и захлопнул старинную книгу. Пора спать. Его ноздри защекотали частички мельчайшей трехвековой пыли. Он потер указательным пальцем переносицу, чтобы не чихнуть и не разбудить свою супругу. «Мне выпал редкий шанс и глупо им не воспользоваться, - подумал он. – «Двигать» науку – это, конечно, здорово, но и о себе забывать не стоит. Давно пора выкарабкиваться из нищеты и начинать новую красивую жизнь. Удача - как прекрасная, но пугливая бабочка, она не каждому садится на голову. Я достоин большего и она выбрала меня не случайно! Уж я-то сумею правильно распорядиться таким подарком судьбы. Завтра, нет, уже сегодня я обязательно придумаю, какую выгоду можно извлечь из этого фолианта…»
Через приоткрытую форточку ночь свежим и легким вздохом тронула неплотно задернутые шторы… А на фоне темного окна бледная тень Иоганна Майбаха пристально смотрела на Андрея, укоризненно покачивая головой, обрамленной длинными седыми прядями волос, и беззвучно шевеля тонкими губами…
Впрочем, возможно, это был уже сон…


Глава 3. Добрый доктор Айболит

Хороша и по-своему неповторима калининградская осень! Затяжная, с дождями и солнцем, порой, она перерастает в весну, минуя зиму. Нет, зима, конечно, приходит, иногда даже с сильными морозами и обильными снегопадами. Но это бывает довольно редко. Вот в 70-е годы прошлого века, это – да. Бывало такое… Но чаще – нудные дожди, немного мокрого снежка и кратковременные слабые морозы…
Эта осень мало чем отличалась от всех предыдущих: то есть, не спешила переходить в зиму. И, как следствие, - вспышка острых респираторных заболеваний. Работы врачам прибавилось. А Андрей Орлов, благодаря своей квартирной хозяйке, стал очень востребован не только среди простуженных горожан, но и среди пенсионеров, у которых, как известно, букет разного рода заболеваний бывает гораздо «роскошнее».
Весьма общительная Лариса Владимировна, после чудесного исцеления, которое ей обеспечил медик-квартирант, в короткие сроки организовала молодому врачу широкую клиентуру среди людей пожилого возраста.
– Что вы, Лариса Владимировна! – пробовал отказаться Андрей. – Я же не семейный врач! У меня своя работа в клинике!..
– И сколько ты получаешь в своей клинике? – язвительно интересовалась дама с украинскими корнями. – Стыдно признаться? Так вот, возьми подработку. Все подрабатывают. Помогай людям, принимай подношения. Ничего зазорного в этом нет. Ты людям здоровье возвращаешь, а пациенты за это - благодарят тебя денежкой…
– Я не могу принимать деньги от больных людей. Я должен бескорыстно помогать людям! Таково моё кредо.
– Это в рабочее время, – логично парировала бойкая старушка. – А в своё личное – можно! – и уже в комнату: – Наташенька, ничего, если я твоего мужа работой дополнительной обеспечу? Часик-другой в день, а прибавка будет солидной! А там, найдёте старичка больного да одинокого, за которым никто не присматривает, глядишь, он вам в благодарность квартирку завещает. Так многие делают, я знаю…
Наташа, уставшая после смены, не нашла слов для возражений. Так и начался новый период в жизни Андрея. После работы он успевал сбегать по двум-трём адресам, проведать больных стариков. Вскоре убедился, что его визиты приносят, кроме дополнительного дохода, несомненную пользу больным. Само собой, возникло и чувство гордости за себя.
Однажды, сидя вечером у постели пожилой женщины, в прошлом - педагога, он с сомненьем теребил в руках невзрачную бумажку – рецепт своего коллеги, выписанный накануне. Вроде бы, всё назначено правильно, но те лекарства, которые были указаны в рецепте, во-первых, были совсем недёшевы, а во-вторых, небезопасны по своему химическому составу для «возрастного» организма. Тут надо бы что-то… менее токсичное - гомеопатическое, подумалось Андрею, и в ту же минуту гениальная мысль буквально прожгла его! Есть такое снадобье! Старина Майбах позаботился! Он отложил рецепт в сторону…
– Вот что, Вероника Петровна. Вы пока не принимайте эти таблетки. – Старушка понимающе кивнула головой. – Они выписаны правильно, но довольно дефицитные…
– Да уж, сейчас с лекарствами трудно, – согласилась бывшая учительница. – Вот раньше в аптеках всё было… И, в основном, наше, отечественное…
– Я вам лично принесу лекарство. И подробно расскажу, как им пользоваться. Если будете поступать строго в соответствии с моими советами, ваш недуг скоро пройдёт...
Дома он заглянул в книгу, выписал необходимые компоненты и подумал: «Ай да Майбах, ай да сукин сын! А ведь я начинаю лечить по его принципу… То есть, метод, конечно, не совсем его, в основе лежит учение Пильца, но до совершенства-то довел его все-таки Иоганн Майбах!»
Жена сразу заметила, что муж в хорошем настроении.
– Я думала, ты едва на ногах держишься от усталости, ан нет, выглядишь молодцом! Неужто старушки вдохновили? – Наташа улыбалась. – Ужинать будешь?
– А что у нас на ужин? – Андрей сгрёб супругу в охапку и прижал к себе. Та аж взвизгнула от неожиданности. – Можно, я съем тебя?

На другой день Андрей передал Веронике Петровне лекарство и подробную инструкцию. При этом наказал:
– Строго придерживайтесь этих рекомендаций, иначе средство не поможет. Если что, звоните. Я зайду к вам денька через два.
Вслед за этим случаем последовал второй, затем третий. Молодой врач на каждую болезнь отыскивал в книге нетрадиционный способ лечения: и вроде бы он прост, и далеко не нов, однако в каждом случае всегда находились весьма важные указания, которых Орлов не смог бы найти ни в одном справочнике, и которые являлись неотъемлемой частью лечения «по-майбаховски»…
После очередного счастливого исцеления «проблемного» больного, Андрей припал губами к старинному фолианту и с благодарностью прошептал:
– Спасибо, Учитель!
И книга ответила ему странным гулом в ушах и покалыванием в кончиках пальцев.
Именно этой осенью Андрей почувствовал произошедшую в себе перемену. «Я действительно нужен людям,  - думал он. – Вот этими руками давно почивший, старый немецкий врач, приносит пользу моим современникам. Точнее, мы вместе с ним приносим… Выходит,  что я – являюсь продолжателем его дела и его учеником! И это - прекрасно!»
Андрей стал более энергичен, более уверен в себе, он научился быстро и безошибочно ставить сложные диагнозы. Сомнения, ранее частенько досаждавшие ему, теперь полностью исчезли. В клинике он стал курировать больных чуть ли не в два раза больше, чем прежде. И ни разу не ошибся в определении методов лечения. Только заведующий отделением, Сан Саныч начал с подозрением поглядывать на молодого, ретивого доктора. Наверное, заподозрил мздоимство или халтуру?.. Возможно, просто завидовал…
К началу зимы имя доктора Орлова стало популярным в округе. Старики, почувствовав недомогание, тут же говорили: «Надо нашему Андрюше показаться»…
Часто Орлов слышал примерно такие слова:
– Очень приятно с вами общаться, Андрей Валерьевич. А придёшь, бывало, в нашу поликлинику, а там на тебя смотрят, как на чёрта из табакерки… откуда, мол, взялся? Иди домой, подыхай спокойно, не мешай людям работать… А вы так внимательны, и сразу видно, что дело своё хорошо знаете….
Среди людей молодого и среднего возраста у Андрея тоже появились «свои» пациенты. Разве откажешь, если звонят: «Мне ваш телефон дала подруга. Отзывается о вас очень хорошо... А у нас проблема, мы уж ходили к врачам, да всё без толку…» И Андрей выкраивал часок времени из своего «напряжённого графика», и мчался на помощь. Диагнозы он ставил безошибочно, не было трудностей и с назначением лекарств. Но всё равно заглядывал в старую книгу, пытаясь найти другой путь лечения. И, как ни странно, находил. Применял методику немецкого врачевателя в современных условиях, и обнаруживал, что она великолепно работает!
«А ведь ты, старина Майбах, писал, что никому не доверишь свои тайны… И всё же чуточку приоткрыл завесу… А мне этого хватило. Хочешь ты того или нет, но я стал твоим учеником. И пойду дальше! В твоей книге много интересного даже для нас, живущих в двадцать первом веке. Правда, то, о чём ты только смутно догадывался, мы уже давно знаем…. А то, что ты хотел, но не смог сделать, я без особого труда могу воплотить в жизнь самостоятельно».
Порой ему казалось, что старик его слышит и даже пытается что-то ответить. Сообщить нечто важное… Однажды, взглянув в старое зеркало, висящее в прихожей, он заметил в нём… нет, не своё отражение, а чужое бледное лицо, которое внимательно смотрело на него. Андрей в ужасе отшатнулся. Лицо исчезло, но страх остался. «Нервы, Андрюша, много работы, постоянная беготня, общение с больными…» - успокаивала жена. Он это понимал. Но слишком явным было то видение. Пожалуй, при случае Андрей мог бы даже узнать этот лик…
Не сказать, чтобы очень внушительно, но доходы семьи Орловых все-таки выросли. Андрею удалось даже купить с рук старенький «Опель». На машине объезжать «клиентуру» стало намного удобнее и быстрее. В один вечер он мог проведать больных на Ленинском проспекте, на Сельме и в Балтийском районе. На все это у него теперь уходило не больше двух-трех часов. Словом, быстро росла популярность молодого врача в народе. Но не всех это устраивало… Как-то раз Сан Саныч вызвал Андрея к себе в кабинет.
– Ты что же, Орлов, занялся частной практикой? И каково? Выгодное дело? – сквозь толстые стёкла очков на врача был направлен строгий, укоряющий взгляд. – По работе в клинике у меня к тебе претензий нет. Работаешь ты толково, тут ничего худого не скажу… Что же тебя заставляет подрабатывать на стороне? Мало получаешь? Так мы все не богачи. Нехорошо, Андрей Валерьевич.
– Обращаются за помощью, Сан Саныч. Не могу отказать, – оправдывался Андрей.
– Понимаю. Только не с того ты начинаешь свою трудовую деятельность, не с того. Если уж мне докладывают о твоих… похождениях, то, что будем делать, если слухи дойдут до Управления здравоохранением. Нехорошо получается, некрасиво… И последнее: у нас по итогам года предусмотрена премия. Но тебя я теперь вынужден её лишить. Пойми меня правильно, но есть такие понятия, как «человеческая порядочность» и «профессиональная этика»!
Выходя из кабинета заведующего отделением, Андрей не сдержался и произнёс еле слышно: «Вот сволочь!» С одной стороны,  подработка в осенний период всё-таки принесла ему определенный доход, превышающий возможную премию в несколько раз, а с другой… Молодой специалист, грамотный и работящий, вынужден крутиться, чтобы обеспечить себя и свою семью… К тому же, приходится снимать жильё, без малейшей надежды получить хоть какую-то квартирку, пусть даже у чёрта на куличках.
Сев в машину, Андрей Орлов завёл двигатель и подумал: «Я приношу людям пользу. Но значит ли это, что я полностью реализовал себя как личность?»
Как ни странно, ему показалось, что ответ на свой вопрос он найдёт в книге.
Той самой.


Глава 4.  Первые опыты – первые успехи

Жизнь продолжала идти своим чередом. В Калининград ворвалась весна. Стряхнув с себя остатки зимней хандры, город встретил её разноголосым птичьим пением, буйным цветением нарциссов и тюльпанов. Улицы наполнились новыми звуками – высокими, чистыми и ясными. Даже трамваи звенели по-особому весело, будто обменивались приветствиями, совершая крутые повороты у площади Победы. А в сердце каждого человека Весна нашла и заставила зазвучать потаенные струны, наполняя души людей новой, радостной мелодией.
Андрей продолжал заниматься частной практикой. Он чувствовал, что эта деятельность ему подходит больше, нежели работа в клинике. В стационаре он как бы «отбывает повинность», это безрадостно и неинтересно, а вот работа «на дому» у больных стариков, приносит ему огромное душевное удовлетворение.
- Когда вы приходите, Андрей Валерьевич, мне кажется, что дом посетило само Добро! – с улыбкой говорила ему пожилая дама Людмила Сергеевна, большую часть жизни проработавшая на заводе «Янтарь». Процесс её лечения уже подходил к концу, и успех от него был налицо. Здесь молодой врач столкнулся действительно с непростым случаем. Его предшественник – участковый терапевт поставил неверный диагноз, приняв интенсивные, но не типичные боли при стенокардии за проявления холецистита, и, не вмешайся в «процесс выздоровления» Андрей, назначенное «лечение» могло привести больную к печальному исходу. О чём Орлов деликатно заметил:
- Я сразу почувствовал что-то странное… Будь у вас та болезнь, которую заподозрил мой коллега, вы бы давно пошли на поправку… А ваше состояние лишь ухудшилось… К сожалению, так иногда случается, но я исправлю эту оплошность.
- Сам Бог послал мне вас, - всхлипнула пожилая женщина. – Спасибо моей подруге, которую вы тоже поставили на ноги, это она дала мне ваш телефон. Вы знаете, хотя и муж, и дети давно заждались меня на том свете, а умирать всё равно не хочется… Надеюсь еще порадоваться солнцу, весне, зелёным листочкам, птичьему пению…
- Ну и живите! Незачем торопить то, что приходит к каждому в свой срок, - ответил Андрей.
Убедившись, что больная чувствует себя гораздо лучше, но в её доме царит какое-то запустение, неухоженность, препятствующая нормальному образу жизни, он спросил:      
- Вы что же, совсем одиноки? О вас, как я погляжу, даже позаботиться некому.
Вскоре выяснилось, что есть, кому заботиться, но это – подруги молодости, иногда захаживающие в гости, и ещё реже - престарелая соседка…
- Наняли бы кого-нибудь в помощь. Сейчас многие так делают. Завещают им, допустим, свою квартиру…
- Страшно, Андрей Валерьевич, слишком много аферистов… Завещаешь им свои метры, а потом они тебя на кладбище и спровадят. И никто разбираться не будет… Нет, тут нужен проверенный человек… Вот, например, вы…  -  у Андрея все внутри задрожало от нетерпения, - вы же тоже, если не ошибаюсь, бесквартирный?
- Да, Людмила Сергеевна. И даже не знаю, как мне поступить: честно на квартиру не заработаешь, а с ипотекой связываться опасно - меня уже раз обманули… Наверное, уеду куда-нибудь из большого города...
 К этому времени Андрей Орлов уже всерьёз занялся поисками стариков, которые могли бы завещать ему свое жилье. Наталья на некоторое время могла бы стать сиделкой, бросив работу в магазине (она работала в торговом центре «Тысяча мелочей»). Ну и что? Ничего, продержались бы. Надо что-то делать, не век же снимать углы и комнаты! И вот, наконец, представился реальный случай. Сдерживая радость в голосе, Андрей поблагодарил женщину за доверие и пообещал поговорить с женой и подумать над ее предложением.
- Если она согласится, то мы с вами созвонимся. Не забывайте принимать лекарство, Людмила Сергеевна.
- Спасибо, сынок, - расчувствовалась старушка.

 В старинную немецкую книгу Андрей заглядывал постоянно. Перелистывал страницы, вчитывался, не спеша возвращался к прочитанному, но неуклонно продвигался вперёд. Он отметил, что в своей практике всё чаще применяет принцип лечения «подобного подобным». О том, как изготовить это «подобное», в книге указывалось сразу несколько способов. Имея под рукой исходный материал и нехитрое оборудование, молодой врач быстро и качественно готовил лекарства от разных заболеваний. Но ему не терпелось почерпнуть именно «потаённые» знания, о чем неоднократно намекалось в рукописи. Те знания, которые открыли бы путь к недосягаемым сверкающим вершинам, к такому желанному пьедесталу. Напрямую автор труда о своем секрете не говорил, но если внимательно вчитаться, то человеку с высшим медицинским образованием не составляло особого труда догадаться о том, что в тексте либо завуалировано, или упоминается вскользь, либо просто умалчивается.
Иногда он спрашивал себя, а чего в книге больше: медицины или философии? Старик Майбах очень любил рассуждать о целесообразности применения тех или иных препаратов и способов лечения. В своих размышлениях он уходил весьма далеко – от тела к душе и обратно - от души к телу, причём, путь этот был достаточно замысловат. И, хотя Андрей в основном, понимал смысл текста, ему частенько приходилось «поломать голову», поскольку старинный эпистолярный жанр, в котором была написана книга, сильно отличался от современного письма.

В ту субботу Андрей проснулся поздно. С удовлетворением подумал, что важных и неотложных дел на сегодня нет. В клинике у него выходной, поход к пациентам на этот день тоже не был запланирован. Андрей даже удивился: неужели придётся бездельничать?
Наталья с утра ушла на работу. Тонкий аромат её духов ещё витал в комнате. В окно с солнечной улыбкой заглядывал свежий апрельский день. Птахи резвились среди ветвей деревьев, спешащих опериться молодой зеленью. Птичье пение звучало так радостно и так заразительно, что Андрей не сдержал улыбки. Попугай Кеша своим чириканьем давал понять, что он присоединяется к пернатому хору и также от всей души приветствует весну.
Молодой человек погромыхал на кухне кастрюльками и... то ли позавтракал, то ли пообедал, после чего сел за чтение рукописи. Весь день он переводил рецепт за рецептом, делал пометки и выписки, и, порой, в голос хохотал над необычными названиями разных «экзотических» недугов. И пора бы уже к ним привыкнуть, но каждый раз они вызывали если не смех, то улыбку. А в этот день смех просто невозможно было сдержать. Ведь звучали они примерно так: «от плешивости», «от кривизны и худобы ног», «от чревоугодия» (О, к этому следует вернуться – доходное дело! - отмечал про себя Андрей)…
Ближе к вечеру в дверь позвонил сосед Василий Марчук. Отличный мужик и почти друг: ранее Андрей частенько ездил с ним на рыбалку и по грибы, он-то и посоветовал Орлову снять жильё в этом доме. И сейчас первое, что пришло в голову врача: а не надумал ли сосед пригласить его проветриться на Куршский залив?.. Но Василий был непривычно грустен и бледен.
- Зубы… - мученически простонал он, показывая на припухшую щеку, - всю ночь не спал. Дай что-нибудь обезболивающего. Все мои запасы уже закончились…
Андрей порылся в аптечке и вручил соседу конвалюту анальгина. Марчук глубоко вздохнул и ушёл восвояси.
- А не подыскать ли для приятеля что-нибудь подобающее из старинных рецептов? - осенило Андрея, и он принялся листать антикварную книгу. «От замерзания в ледяной воде», «от пустынной жажды и высыхания», «для зачатия наследника мужского пола»… Не то, не то… Вот! Нашел: «для успокоения болей в зубах и костях»...
Почти все необходимое для изготовления этого снадобья нашлось тут же на кухне: яичная скорлупа, которую пришлось вручную растереть до пылевидного состояния, лимонный сок  и прополис («взять пчелиный клей-узу» - было сказано в книге).
- Я понял вас, Учитель, - улыбнулся Андрей, - скорлупа – это кальций, строительный материал, а прополис – для обезболивающего и противовоспалительного эффекта…
«Перед приемом и после него не пить красного вина и не есть мяса», - гласила инструкция, – «Действует от заката до рассвета».
- Вот и славно, - отметил для себя Андрей, посмотрев в окно на склоняющееся к горизонту светило, и поспешил к своему соседу.
Василий жил в этом же доме, только этажом выше. Поднимаясь по крутым ступеням, Орлов вдыхал ароматы готовящейся в доме пищи. А где-то звучала музыка, кто-то из соседей был без ума от Джо Дассена.
- Ну, что? Все еще маешься? – сочувственно осведомился он у Василия.
- И не спрашивай: хоть на стену лезь!
- А ты случайно вина сегодня не пил и мяса не ел? – спросил он больного.
- Да ты что, издеваешься? Я уже сутки ничего не ем и не пью! Еще ты пристаешь со своими глупыми вопросами!
- Тогда прими вот это, - и Андрей протянул ему порошок, завернутый в конфетный фантик.
Сосед вытряхнул его содержимое в перекошенный рот.
- Кисленькое… Что это было?
- Народная медицина, натуральный продукт, сам приготовил. Не беспокойся – хуже не станет, - и присел на табуретку. – Чаем угостишь?
- А хуже и не бывает… - сосед засуетился, вынимая из буфета печенье и другие сладости. Постепенно он перестал вздыхать и охать, а страдальческое выражение стало сходить с его небритого лица. Взгляд прояснился! Наливая кипяток в чашку Андрея, он несколько раз, словно проверяя на мягкость буханку хлеба, ткнут указательным пальцем в щеку, и вдруг в полной растерянности заявил:
- Прошла… Боль прошла! – и с удивлением уставился на своего спасителя. – Андрюха, ты - просто волшебник!
- Значит так, Василий, ты сейчас ложись спать, а с утра пораньше дуй в дежурную стоматологию… Смотри, мяса не ешь! – сказал Орлов своему соседу на прощанье и ушел.
- Неужели все это - от мяса? – растерянно произнёс вслед ему обалдевший Василий…
Спустившись вниз, воодушевленный таким успехом Андрей решил продолжить работу с книгой.
Вот-вот должна придти с работы жена, он поставил на плиту кастрюлю с водой, собираясь попотчевать её пельменями. Сам сел за стол, достал заветный фолиант.
Мимоходом просматривая сигнатуры лекарств, Андрей недовольно бурчал:
- …Яд змеи, чернила каракатицы… Где же я их достану?..  Мышьяк, ртуть, опиум, дурман…  Нет, не подходит, опасно… Сангвинария, подофиллум, фитолякка… Ужас! Я даже названий таких не слышал… А что, если попробовать вот это? – Андрей заёрзал на жестком табурете и с интересом углубился в чтение. – Купрум металликум – это медь, натрум муриатикум - морская соль и крылышки мухи… Что же - ингредиенты не столь экзотические в отличие от странного названия: «Будь быстрее всех!». Прямо какой-то олимпийский девиз, - пошутил он. - Не знаю действия первых двух компонентов, но муха в рецепт старого Учителя попала, видимо, благодаря ее молниеносной реакции, исключительной скорости и маневренности…» - размышлял Андрей.
Пришла Наталья. За ужином они обсудили вопрос её ухода с работы. На днях с Людмилой Сергеевной был заключён договор о найме помощника по хозяйству. Взамен она завещала семье Орловых свою однокомнатную квартиру. Наталье надо было увольняться из магазина и приступать к выполнению новых обязанностей. 
К книге Андрей вернулся уже ночью.
– Читаем дальше, – шептал он еле слышно, -  «…готовить, как и прочие… отмерять на кончике ножа… принимать, попав в опасность (возможно, оно как-то взаимодействует с адреналином?)… теряет силу от первого глотка холодной  воды…» Отлично! Сейчас и состряпаю: медная проволока у меня в кладовке, а морская соль на полочке в ванной…
Глубокой ночью порошок «Будь быстрее всех!» был готов: потенцирован, отмерен и упакован в вощеную бумажку. Ложась спать, Андрей попытался решить, на ком бы его испытать. Но, ничего не придумав, заснул.
С того дня прошла неделя.
Наталья уволилась с работы и большую часть времени проводила дома. Два раза в день она отправлялась на улицу Павлика Морозова, в дом, где поживала Людмила Сергеевна. Она делала в квартире пожилой женщины уборку, ходила в магазин и аптеку. А  еду себе ветеран труда готовила сама. Вот и сегодня, все попытки Натальи взяться за стряпню, были пресечены:
- Оставь, Наташенька! Для меня супчик сварить - хоть какое-то развлечение, - говорила старушка. -  А то ты, Наташа, буквально всё за меня хочешь делать. Ступай-ка лучше домой. Спасибо тебе.
- Андрей велел проконтролировать, как вы принимаете лекарства, - улыбнулась та.
- Уж за это не беспокойтесь!
- Погулять не забудьте, - уходя, напомнила Наталья.
Ей не совсем нравилось сегодняшнее положение дел: прежней работы она лишилась, стало быть, и зарплаты тоже… Но, договор заключён, завещание написано. Остаётся ждать чьей-то смерти… Ох, тяжко это… А что прикажете делать? Глядишь, годика через два-три и решится данный вопрос… тьфу-тьфу-тьфу, грех так думать… Но, в чём грех-то? Старые люди умирают, а молодые дают жизнь другим. Будь у них с Андреем своя квартира, она бы родила ему сына или дочку… От этих мыслей закружилась голова…
Выйдя из подъезда, Наталья обнаружила, что погода окончательно испортилась: небо затянули тучи, крупные капли дождя вовсю «хозяйничали» в округе, не давая людям свободно прогуливаться по улице. А ведь еще совсем недавно ничто не предвещало дождя. Так ласково светило солнышко! Зонтик, конечно, был оставлен дома. Растерянно оглянувшись по сторонам, она вдруг заметила подъезжающий к дому знакомый «Опель».
- Как хорошо, что ты догадался меня встретить, Андрей! – обрадовано сказала она мужу, садясь в машину.
- Так получилось… Звонила Марина, приглашала к себе. Вот я и решил: встречу тебя, и вместе отправимся к ней. Как там наша пациентка?
- Людмила Сергеевна чувствует себя нормально… Даже не знаю, хорошо это или плохо?.. – вздохнула Наталья. – С одной стороны - радуешься, что человеку стало лучше, а с другой – какой-то камень на душе…
- Ничего, пусть живёт наша старушка. А я постараюсь ещё кого-нибудь отыскать… Мы же решили, что это самый верный способ законно получить жильё…
От улицы Павлика Морозова до Киевской ехать всего ничего. Серые дома, серое небо, серая брусчатка с трамвайными путями, оставшимися ещё после немцев, действовали отнюдь не угнетающе, а, скорее - успокаивающе. К тому же, автомагнитола «выдавала» вполне приличную музыку. В машине было тепло и уютно.
- Что хотела Марина?
Марина была старшей сестрой Натальи. Она недавно развелась с мужем и теперь одна воспитывала сына – двенадцатилетнего Димку, приветливого и трудолюбивого парня, способного в учёбе и спорте.
- Завтра у Димки  очень ответственное соревнование. Сестрица немного нервничает, да и спортсмен наш тоже. Просила заехать, поговорить с ним, приободрить немного…
- Ну, а я уж испугалась, не случилось ли чего…

На следующий день, в воскресенье состоялась заключительная часть международного турнира по восточным единоборствам среди детей и подростков. Участвовали в нём спортсмены из Франции, Германии, Литвы, Польши, России, Казахстана… Проходили соревнования во Дворце спорта «Юность», построенном на берегу Прегеля в конце 70-х годов  прошлого века, и являющимся центром как спортивных, так и культурных мероприятий. Любая, приезжающая в Калининград знаменитость, считала за счастье дать концерт непременно во Дворце спорта, собирая на свои выступления множество калининградцев. 
Андрей с Натальей были приглашены на это зрелище лично участником международного турнира, племянником Димкой, который вот уже три года успешно занимался каратэ, готовясь в ближайшее время стать вторым «Чаком Норрисом». Орловы с радостью согласились «поболеть» за него в финале соревнований.
Ради справедливости надо сказать, что это приглашение Андрей воспринял, как очередной «знак сверху». У него было готово снадобье, изготовленное по старинному рецепту, взятому из таинственного фолианта. «Будь быстрее всех» - таково было название препарата, и его действенность необходимо было проверить. А какой наилучший способ его испытания, если не в единоборстве?
  - Там и апробирую, - решил Андрей, - а вреда ребенку от этого никакого не будет: все составные части абсолютно безопасны.
Дворец спорта был полон народа, и в его округе с трудом отыскалось место для парковки. Соревнования уже начались. Сразу на двух татами шли жаркие поединки. Вначале выступали совсем юные спортсмены, и Орлов не упустил возможность пройти в раздевалку и подбодрить своего племянника непосредственно перед боем.
Пожелав ему победы, Андрей приступил к реализации своей идеи:
- Вот, прими витаминку…- посоветовал он, вручая заветный порошок, -  только обязательно, прямо здесь и сейчас… она - сил прибавляет… Не робей, дружок, мы в тебя верим, - похлопал он Димку по плечу и пошел на свое зрительское место.
Минут через двадцать, объявили финальный поединок:  «Дмитрий Веряскин (Россия) – Курт Хенге (Германия)». Дмитрий вышел в полной защитной экипировке, отчего выражение его лица было скрыто решеткой шлема. В первые секунды схватки ничего странного в его поведении не было. Обычная «разведка» противника: мальчишки делали обманные выпады и в полсилы обменивались «дежурными» ударами. Но вот немецкий парень пошел в атаку: после серии ударов он провел красивый бросок, болевым приемом удачно захватил кисть Димки и попытался совершить его удержание. Андрею и всем болельщикам в огромном зале уже казалось, что бой проигран, когда случилось что-то необычное. Никто не понял, как это произошло, но российский спортсмен вдруг оказался на ногах и уже во всю мутузил немецкого парнишку. Он бил его без остановки: хлестко и сильно, в голову и в корпус, руками и ногами… Противник был деморализован и растерян: практически все удары достигали цели, он не успевал защищаться или уклоняться.
Трибуны взревели. Андрей вскочил со своего места и кричал вместе со всеми:
- Дима, давай! Так его! Так!
Наконец Курт Хенге упал, и судья остановил поединок досрочно…
Андрей поспешил в раздевалку. Дмитрий был явно чем-то расстроен и вовсе не выглядел чемпионом. Он стоял уже без шлема и жадно пил воду из пластиковой бутылки, а тренер, снимая щитки с его ног, в радостном возбуждении приговаривал:
- Вот молоток! Разделал немца под орех! Показал ему «Сталинград»!
- Первый раз со мной такое… - бормотал в ответ растерянный Димка, - Я даже не знаю, как вам объяснить… После того, как он меня бросил на татами и стал проводить болевой прием, я подумал, что это – конец! Мне было ужасно обидно и стыдно, и тогда внутри что-то как будто «включилось»: все стало каким-то нечетким, звуки - протяжными, а движения людей неторопливыми и плавными... Я все видел, словно при замедленной съемке, и успевал нанести пять-шесть ударов, пока соперник лишь наклонял корпус. Я делал несколько шагов или прыжков, пока он только сгибал руку… Все прошло только тогда, когда мне дали глотнуть воды…
 - Не пугайся, дорогой. Поверь: так иногда бывает  в критических ситуациях, - успокоил его Андрей, а сам подумал: «Средство работает! Значит, старый Алхимик был прав!»
Настала пора подвести промежуточные итоги. Они оказались настолько ошеломляющими, что самым внятным для них объяснением являлось следующее: произошла череда удивительных случайностей! Но, так ли это? Неужели зубная боль у соседа прошла сама собой? Ведь приготовленное средство для этого и предназначалось, причем, действие каждого компонента для Андрея было ясно. А вот роль составных частей снадобья «Будь быстрее всех» оставалась абсолютно непонятной. Возможно, они воздействовали на какой-то дремавший в организме человека источник энергии, который внезапно «проснулся» и обеспечил такой потрясающий эффект… Или это тоже произошло случайно? Открывается же иногда у спортсменов «второе дыхание»… Появляются же у женщины силы, когда она, спасая своего ребёнка, становится способна сдвинуть с места автомобиль…
Но вот искусственно создать такую возможность?.. Если подобные попытки и предпринимались прежде, то Орлов о них не слышал. Применение же допингов, по его мнению, лишь весьма отдаленно напоминало такой удивительный эффект…
Ясно было одно: надо проводить новые испытания… Лишь тогда можно будет говорить о какой-то системе.
А что же там дальше, в этой старинной книге? Какие ещё сюрпризы приготовил Андрею Орлову его Учитель, старый «алхимик» Майбах?


Глава 5. Ночной визит

Этой ночью Орлов, как обычно, занимался переводом и изучением старинной книги.
Кофе закончился. Чтобы побороть сонливость молодому врачу приходилось периодически вставать из-за стола, прохаживаться по кухне и делать «освежающую» разминку…
Где-то за час до рассвета в окошко кто-то тихо постучал. Сначала Андрей решил, что это ему послышалось, но странный стук повторился.
- Кто бы это мог быть? - насторожился врач.
Это было удивительно еще и потому, что из-за солидного фундамента окно дома находилось на высоте более двух метров… Одернув штору, Орлов всмотрелся в предрассветный сумрак. Сначала он никого не увидел, но, приглядевшись более внимательно, заметил стоявшего за кистями цветущей сирени человека. Седовласый старик опирался на трость и манил его рукой…
Андрею удалось рассмотреть благородные черты пожилого мужчины; они показались ему до боли знакомыми, но, не смотря на это, вспомнить старца он не мог…
Накинув на плечи легкую замшевую куртку, Орлов тихо прикрыл за собой дверь квартиры и по темной лестнице поспешил к выходу…
Когда же он распахнул подъездную дверь, в глаза ему неожиданно брызнул яркий дневной свет. Несколько мгновений Андрей стоял на пороге, не решаясь шагнуть в открывшееся перед ним пространство. Под ногами блестела на солнце умытая дождём покатая булыжная мостовая. Справа и слева стояли трехэтажные кирпичные дома, под высокими черепичными крышами, с маленькими окошками и необычными, разделенными на две горизонтальные створки входными дверями. Ближайшие строения были соединены аркой, которую украшал барельеф в виде щита со скрещёнными мечами и рыцарским шлемом. За ней, в глубине проулка, куда проникало гораздо меньше солнечных лучей, виднелись более скромные деревянные постройки. Оттуда слышался собачий лай и доносился стук тяжёлого молота.
- Смелее, у нас мало времени, - старик подбежал к Андрею и, схватив его за руку, куда-то потащил. – Поторопись, мой юный коллега!
Говорил он по-немецки, на каком-то незнакомом наречии, однако смысл его слов необъяснимым образом мгновенно переводился в мозгу Орлова в понятные фразы.
          - Что происходит? Где я? – пробормотал молодой врач, но таинственный незнакомец лишь повторял:
- Быстрее, мой друг.
Он выпустил руку Андрея, взял зажатую подмышкой трость в руку и указал ею вправо.
- Нам – туда.
Андрей решил хотя бы оглядеться. Но, обернувшись, не обнаружил ни своего подъезда, ни дома. На его месте мрачно возвышалась длинная кирпичная стена с узкими окнами-бойницами. От неожиданности Орлов тихо выругался и бросился догонять ушедшего вперёд старика. С этого момента он уже ничему не удивлялся…
А старик бодро шагал по влажной мостовой, обходя лужи и распугивая снующих под ногами голубей. Был он облачён в синий длиннополый сюртук, отчего-то расстёгнутый, в такого же цвета панталоны и белые чулки. На ногах красовались добротные башмаки с медными пряжками. Иногда странный провожатый оборачивался, доставал платок и вытирал им лоб. Его светлые глаза были слегка прищурены, а на губах играла загадочная улыбка...
- Смелее, юноша, смелее!
Дорогу им пересекла запряженная парой лошадей карета. Ее колёса рассекали лужу, разбрызгивая по сторонам грязную воду. Андрей лишь бросил короткий взгляд в сторону старинного экипажа, как вновь ощутил лёгкий толчок в плечо.
- Нам – прямо.
Они прошли мимо играющих на обочине дороги ребятишек, молодой женщины в длинном клетчатом платье и чепце, качавшей металлическим рычагом воду из колодца в большой глиняный горшок. Андрей обратил внимание, что один из мальчишек здорово смахивает на племянника Димку, а бравшая воду женщина – вылитая Наталья! Но времени на рассматривание и расспросы не было. Они продолжили движение мимо лавки, торгующей янтарными украшениями, миновали аптеку, двери которой были широко открыты…
            - К чему такая спешка? – удивлённо спросил Андрей. – Ведь за нами никто не гонится!
             Старик мгновенно остановился, подошел к Орлову вплотную и крепко сжал его руку.
            - Иезуиты! – прошептал он и оглянулся по сторонам. – Если тебя увидят монахи, мы пропали!
- Иезуиты?.. – чуть слышно повторил Андрей.
- Они давно охотятся за мной. Очень давно… - и жестом старик велел молодому врачу держать язык за зубами. – А сейчас – вниз и налево…
С этого места открывался великолепный вид на город. Настолько захватывающий, что Орлов едва не задохнулся от нахлынувших чувств. Внизу сверкала на солнце широкая река. Вдоль её берегов стояло множество больших и малых парусных судов. И кругом – тесные ряды домов с остроконечными крышами и башенками, увенчанными шпилями, над которыми повсеместно возвышались ярко-зеленые с позолотой кроны цветущих лип. Чуть левее – густо застроенный остров, мосты на деревянных сваях … А вот и Кафедральный собор! Точь-в-точь как наш – Калининградский! Боже мой, - наконец осенило Андрея, - ведь это же - старый Кёнигсберг!
Однако старик не дал Орлову полюбоваться городскими красотами. Он вновь увлек его в узкий, довольно грязный переулок, не переставая повторять:
- Сейчас, сейчас. Надо торопиться…. Уже близко.
Наконец они остановились перед фасадом кирпичного дома с довольно высоким крыльцом. И пока поднимались по ступеням, старик зорко поглядывал по сторонам. Затем он толкнул резную дверь и впустил Андрея в дом.
Внутри было заметно прохладней, чем на улице. Странный провожатый повёл молодого человека по неосвещенному коридору, затем, через узкую дверь – в подвальное помещение, куда спускалась крутая винтовая лестница.
Словно по ходу захватывающего театрального действа декорации стремительно менялись одна за другой. Внизу было светло. Горели свечи. «Довольно просторный подвал», - отметил про себя Андрей. Центральную часть помещения занимал широкий стол. Он был весь заставлен колбами, ретортами, пробирками и прочими склянками. Однако все они находились в строгом порядке. Чувствовалось, что каждому сосуду на столе – своё место и назначение.
            - Будь здесь! – приказал старик. – И смотри сюда!
Только сейчас Андрей обратил внимание, что поодаль стола, возле стены стоит кровать, на которой неподвижно лежит бледный истощенный человек.
- Ты назвал меня своим учителем. И я пришел за тобой. Чтобы преподать один урок. Это - больной. У него – чахотка! Он безнадежен, но я его сейчас спасу! – фразы вылетали из уст странного врачевателя пушечными залпами. Каждое слово, словно гвоздь в доску, вколачивалось в сознание Орлова. – Вот матрица! Я её делал так… - Старик достал ступу с пестиком и показал, как он растирает её содержимое. – Потом я высыпаю всё в мешочек, – он, что говорил, то и делал своими ловкими руками. – Затем – самое главное: я помещаю его в точку, откуда исходит энергия смерти! Важно «насытить» матрицу лишь до необходимой степени. Иначе она принесёт смерть! Для данного больного мне достаточно подержать её над этим местом одну минуту!
Он склонился над пациентом и, откинув покрывало, поместил свой мешочек в ямку над левой ключицей. Другой рукой он перевернул песочные часы: время пошло. Андрей, затаив дыхание, следил за каждым движением лекаря.
- Я долгие годы искал это место! Смотри же и запоминай!
Дождавшись, когда последняя песчинка упала на дно, он убрал мешочек с заряженной матрицей.
            - А теперь приступим к возрождению энергии жизни! – объявил старый врач. – Я могу водрузить смертельный состав вот сюда, - он показал место на теле больного. – Но могу приготовить и микстуру с частицами матрицы. Если больной в состоянии сам её выпить, я так и поступаю. Когда же он не может этого сделать, я прикладываю «энергию смерти» вот сюда. И здесь она будет находиться до тех пор, пока не произойдет перелом в течении болезни! Лишь только человек очнётся, как только изменится цвет его лица, он задышит ровно и глубоко, значит, «энергия жизни» проснулась!
Наверху послышался какой-то шум. Старик тотчас насторожился. Подождал минуту и, видимо, успокоился.
- Теперь ты знаешь мой секрет! Пользуйся им, но помни: были люди, которые заплатили за него своей жизнью! Не опускайся же до того, чтобы с его помощью пытаться извлечь какую-то выгоду для себя!
Андрей хотел многое уточнить, у него возник ряд важных вопросов, на которые ему захотелось немедленно получить ответ, но в этот момент в верхнюю дверь настойчиво постучали.
            - Проклятие! – воскликнул старик, метнулся к кровати больного и стремительно отодвинул её от стены, часть которой закрывал деревянный щит. Убрав и его, старик наклонился к полу. Через миг открылась потайная дверь.
- Вот, - старик вынул из кармана ключ. – Беги, поднимайся по ступенькам! Этим ключом откроешь следующую дверь и выйдешь наружу… Быстрее! Не забывай, что здесь видел и слышал. Дальше врачуй сам. Будешь честно трудиться – придет и опыт…
Сверху послышались глухие удары. Орлов пролез через потайную дверь, споткнулся о ступеньки, но быстро освоился в потёмках.
- Молодой… - послышался голос старого врача. – Живи и здравствуй!
Начался нелёгкий подъём. Ступени были очень крутыми. Дверь сзади закрылась, словно отрезав остатки света. Андрей обеими руками шарил по стенам и поднимался всё выше. Что творилось в подвале, который так спешно покинул молодой врач, было не понятно. Похоже, что туда ворвались люди… Кто они? Монахи? Иезуиты?.. Боже мой, подумал Андрей, а что же будет со мной?
Внезапно Орлов наткнулся на дверь, о которой предупреждал учитель. Где-то здесь должен висеть замок. Пытаясь нащупать замочную скважину, он упёрся лбом в толстые дубовые доски. Но замка нигде не было и Андрей все сильнее давил лбом в запертую дверь…
           Очнулся Орлов у себя дома, на кухне. Голова его покоилась на кухонном столе. Лоб довольно сильно болел… И немудрено: ведь голова несколько часов подряд лежала на жёсткой поверхности. Андрей потёр руками онемевший лоб, прогоняя остатки сна и восстанавливая кровообращение. Чёрт возьми! Неужели это был сон!
Не без труда приподнявшись, он взглянул на часы. Ого, проспал целых три часа!
Но сон… Каким же он был ярким, реалистичным!.. Взгляд на книгу: «Ох, не доведёт тебя до добра этот фолиант», - с улыбкой подумал Андрей.
Он подошёл к окну. Утро давно вступило в свои права. Сейчас проснётся Наталья. Нельзя, чтобы она видела, что он всю ночь провёл на кухне… Хотя, она и так догадается.
Андрей вышел в коридор.
На полу, возле стула, на котором сидел Орлов, что-то лежало. Если приглядеться внимательней, то можно было различить, что этот предмет - небольшой металлический ключ. Редкий. Старинной работы.


Глава 6. Удивительное - рядом

В Калининграде много летних кафе. И они никогда не пустуют, особенно по вечерам.   Намаявшиеся за день жители, с удовольствием проводят время под разноцветными зонтами за бокалом пива или сухого вина, радуясь хорошей погоде, безмятежно отдыхая и болтая ни о чём.
В этот июльский вечер Андрей Орлов тоже присел за свободный столик в уютной кафешке, расположившейся возле торгового центра «Европа». Он ждал жену. Наталья «опекала» уже трёх пожилых людей, и ей приходилось нелегко. Не все старички обладали таким же покладистым характером, как Людмила Сергеевна. Ко всем был нужен свой, индивидуальный подход, каждый нуждался в ласковом слове. А сдерживать собственные эмоции – дело немаловажное, особенно в таком щекотливом мероприятии. Все эти пенсионеры завещали свои квартиры Орловым: две «однушки» и двухкомнатную, но вот только уходить из этой жизни старики что-то не торопились.
Небо освещалось предзакатными лучами. Золотистая желтизна облаков гармонично сочеталась с уставшей за день бирюзой бесконечного неба. Андрей знал, что эта бездонная синь в любой момент может окраситься в малиновые тона с прожилками тёмно-фиолетовых туч, так похожих на натруженные руки работящего человека.
Почти девять. Мимо прошли, высматривая свободные места, болельщики, возвращающиеся со стадиона «Балтика». Судя по хорошему настроению, калининградская команда, на сей раз, оказалась на высоте. Андрей был равнодушен к футболу, но всегда радовался победам местных спортсменов, будь то футбол, волейбол или баскетбол… Сам он приехал в Калининград четыре года назад, после окончания уральского мединститута, но уже считал «Кёниг» своим городом.
Покуривая свой любимый «KENT» и потягивая из бокала тёмное пиво, он всматривался в лица сидящих неподалёку посетителей, невольно слушал их болтовню и размышлял.
- Пожалуй, - думал он, - каждый человек должен взять за правило ежедневно размышлять. На работе и дома, в очередях и общественном транспорте. «Начните, - советовал своим воображаемым слушателям Андрей,  - хотя бы с пяти-десяти минут в день: не «трещите» по мобильнику, не «доставайте» окружающих пустой болтовней, а немного помолчите и задумайтесь… Бросьте хрустеть чипсами и хохотать без повода, не шуршите пакетами, не толкайтесь кошёлками, а хоть немного побудьте наедине со своими мыслями и чувствами… Очень плохой признак, коль таковых у вас не окажется вовсе...» Хотя... кому он это говорит? Кто его станет слушать? Эти пустые, недалёкие прожигатели жизни? Эти пузырьки, возникшие в лужах от капель дождя, и готовые тут же полопаться? Никому из них не подняться из своего убогого состояния даже до его сегодняшнего уровня, не говоря уже о том, чтобы достичь тех вершин, которые наметил для себя он, Андрей Орлов.
- Вот, ты где! – тут и Наталья подоспела.
Она была молода и красива, но выглядела еще моложе. При¬поднятые брови, рот с некоторым подобием улыбки, не слишком пристальный взгляд, но… который, как было известно мужу, достаточно многое заме¬чает. «Су¬дя по всему, - думал Андрей, - ей предстоит превращаться в пожилую женщину прямо из девочки, минуя так называемый «цветущий» средний возраст».
- Присаживайся, супруга великого эскулапа, - шутливо произнёс Андрей. – Ты, верно, проголодалась… Пиццу будешь?
- С удовольствием!
Они заказали пиццу, немного поболтали о том, что давненько не посещали кафе, а так иногда приятно посидеть и вновь почувствовать друг к другу непередаваемую словами симпатию… Вспомнили о том, что «Опель» сломался и сейчас ожидает в автосервисе заграничные запчасти, которых на складе, увы, нет… И, конечно же, о том, что наступившие сегодня трудности, завтра окажутся лишь поводом для улыбки.
- Это даже хорошо, что ты не за рулём, - смеялась Наталья, - можешь позволить себе бокал вина!
- Да, свои «плюсы» в этом, несомненно, есть… Устала, зайка? – сочувственно взглянул он на супругу.
- А, ерунда. Нина Григорьевна немного утомила своей «стерильностью»: всё ей не так, всё не то… Ее может затошнить от запаха жареной рыбы или при виде грязных рук...
- А Петрович как?
- Тоже надоел… своей галантностью… Хочет выглядеть гусаром, старый вояка… в молодости, видать, был похлеще поручика Ржевского! – она звонко рассмеялась. – Ты-то как?
- Тоже не сидел без дела. Провёл несколько удачных опытов… - и, увидев нахмурившееся личико супруги, добавил: - Я на пороге открытия, Наташ. Настоящего.
Наталья промолчала. Затем, пригубив из бокала, заметила:
- Вечер-то сегодня какой… просто волшебный…
Андрей действительно стоял на пороге открытия. Точнее, ему казалось, что стоял… Он решил экспериментировать с неизученной энергией, с теми субстанциями, которые в книге имели названия «Энергия смерти» и «Энергия жизни». Принцип их действия при лечении «подобного подобным» был ясен: необходимо уловить «энергию смерти» соответствующей матрицей, на которой она может сохраняться в течение 9-ти дней (почему именно 9-ти, об этом сказано не было). Затем, эту энергию надо было внедрить в тело смертельно больного человека (какого количества этой «энергии», и как ее измерить - тоже сказано не было, как и не совсем понятно, на какую область человеческого тела следовало это воздействие направить в каждом конкретном случае). Энергия смерти, возбуждая неизвестные нам рецепторы, должна приводить в действие доселе дремлющую «энергию жизни», скрытую то ли в каком-то таинственном депо, то ли в окружающем нас пространстве, тем самым, заставляя организм бороться с недугом и полностью побеждать его, возрождая человека к жизни. На словах всё это выглядит красиво, - подумалось Андрею, а вот на практике – множество сомнений и весьма противоречивых рекомендаций. Было понятно, что автор записей что-то утаивает. Нет, тут спешить нельзя! Надо всё тщательно обдумать! Не может такого быть, чтобы Учитель не оставил ни единого шанса мыслящему человеку, проникнуть в суть его теории... Но, действуя второпях, необдуманно, можно таких дров наломать, что всё дело погибнет на корню…

Однажды ночью Андрей, по устоявшейся уже привычке, будучи не в силах отогнать от себя желание углубиться в старинную книгу, тихонько выскользнул из-под лёгкого одеяла и, сунув ноги в тапочки, отправился на кухню.
Наталья спокойно спала. Всё повторялось, как обычно: свет, дверь, кнопка чайника, чашка, заварник, стул и он, заветный фолиант. Толстая книга, лежащая на кухонном столе, была похожа на чёрную коробку, в которой хранятся не только тайны и знания, но и что-то другое: осторожные голоса, звуки клавесина, скрип лодочных уключин, старческий кашель, жар огня… и многое другое, что скрыто под широкими корками обложки, словно за массивными дверьми в волшебный замок.
Андрей приоткрыл окно, впуская в помещение лёгкую прохладу летней ночи. В мозгу назойливо крутилась фраза на латыни: аpotestatem cogitationis (53). Но откуда она появилась, он не мог понять. В книге такая фраза не встречалась, в этом Орлов был уверен. «Странно, подумал он, доставая с полки сахарницу, - неужели я начал думать на латинском языке?»
Настольные часы показывали четверть первого. Андрей улыбнулся. Впереди много времени. Потёр ладони от предвкушения общения с удивительной книгой.
«Апотестатем… Удивительный язык. Пожалуй, ни на каком ином и не выразишь желаемую мысль так изящно, но строго и торжественно».
Он мягко передвинул стул и сел за стол. Налил в чашку чаю. И вдруг…
За окном послышались дребезжащие звуки. Скрип колёс и цокот копыт. Было похоже на то, что какая-то телега с шумом катила глухой ночью прямо под окнами дома. Звонко стучали подковы запряженных лошадей. Свист и щелчок бича! И – громкий, хриплый крик кучера:
- Vorsicht! Fort vom Weg! (54)
Андрей выскочил из-за стола и рванулся к окну. Распахнул его и высунулся наружу чуть ли не по пояс…
Но ни лошадей, ни повозки он не увидел.
Тишина ночной улицы. Поникшие ветви деревьев в саду. Тускло поблёскивали припаркованные возле дома машины. И заунывное кошачье мяуканье. Город, словно спящий ребёнок, которому приснилось что-то тревожное, беспокойно ворочался во сне.

Андрей по крупицам собирал сведения,  касающиеся действия чудодейственных «энергий». К сожалению, старый Алхимик серьёзно перестраховался и не оставил готовых рецептов, он лишь указал цель, намекнул, что изготовить такие средства вполне реально. Орлову предстояло в одиночку пройти весь его путь и постичь эту тайну самостоятельно.
- Ничего, ничего… Старик, конечно, хитер, только я – еще хитрее, - думал он, просматривая свои конспекты. – Сдохну, но повторю все его опыты.
При этом он подумал, что было бы неплохо покончить со своим нищенским существованием в эпоху повального обогащения, беспринципного и несправедливого… «Пусть плачут неудачники, - думал он. – Я же - не из их числа!»
Конечно, он мечтал о славе, как о достойном венце его деятельности в медицинской науке. Хотя, иногда одолевали и сомнения. «Наука это или магия? От бога или от черта такое знание? Добро или зло оно несет людям? – вихрем проносились мысли в голове Андрея. – Впрочем, какая мне разница! Главное – принцип работает. Я не собираюсь, как доктора Пильц и Майбах, философствовать на тему нравственности, милосердия и сострадания». 
Как-то для самого себя Орлов решил, что  «добро» – это то, что помогает решать его собственные проблемы, и что приносит радость лично ему. «С какого перепугу мне беспокоиться о судьбе этого безмозглого «планктона»? - думал он об окружающих его людях, -  ведь всему этому стаду карликов нет никакого дела до меня и моих забот…»
Лето было в самом разгаре, и пора было приступать непосредственно к экспериментам. Для начала, памятуя урок профессора, полученный во сне (а Андрей отнесся к нему очень серьезно, как к мудрому совету, посланному учителем через века), следовало приготовить «матрицу» из соли, чтобы затем «заряжать» ее энергией различных болезненных состояний. Майбах неосмотрительно и весьма подробно рассказал об одном опыте, который он провёл в самом начале своей деятельности, видимо, надеясь, что никто не станет скрупулёзно вникать в содержание его методики. Но Андрей не упускал ни одной мелочи...
Растирая соль в ступке, Орлов размышлял:
- Как же в природе все просто, но… одновременно сложно устроено. Вот возьмем, хорошо всем известную поваренную соль – хлористый натрий. Она содержится во всех физиологических жидкостях нашего организма: слезах, поте, крови, плазме. Это вещество участвует в поддержании и регулировании водно-солевого баланса, а разность концентрации соли является основным механизмом для поступления питательных веществ в клетку и выведению продуктов её жизнедеятельности. Этот же принцип используется в передаче нервных импульсов нейронами... Неслучайно, наверное, и то, что с древнейших времён были
известны способы гадания с применением соли…
Соль - самая распространенная приправа к еде, без нее не обходится приготовление практически ни одного блюда. Она продается в любом магазине, и каждый ребенок знает, что соль бывает крупного и мелкого помола. Причем, даже после такой, весьма примитивной обработки, ее свойства заметно меняются: любая хозяйка вам скажет, что белоснежная мелкая соль-экстра уже не подходит для домашней консервации, ее вкус не такой насыщенный, поэтому и расход на приготовление пищи намного больше.
Орлов знал и то, что столовая соль, очищенная от всех примесей путем перекристаллизации, становится мало гигроскопичной и для задуманных им опытов не годится, поэтому он и достал пачку грубой каменной соли. Андрей даже не подозревал о том, что если вручную долго и упорно растирать эти кристаллы, то они становятся практически безвкусной пылью, невероятно сильно впитывающей окружающие запахи и влагу. Он это понял примерно через час работы, когда результат его титанического труда превратился в дурно пахнущую жидкую кашицу.
Процесс пришлось повторить, поместив ступку и пестик внутрь двойного полиэтиленового пакета. В итоге он стал обладателем двух герметически закупоренных пробирок с матрицей, готовой впитать энергию любой болезни…
Первую пробирку следующим же утром он положил в свой нагрудный карман перед уходом в клинику. Четкого плана действий у него не было.
«Там посмотрим… - думал он. – Что подвернется, с тем и буду работать. Главное – не топтаться на месте».
Тяжелобольных и умирающих тем утром в отделении не оказалось. После завершения скучного обхода, назначений и выписки двоих поправившихся пациентов, у него появилось немного свободного времени. Наслушавшись в курилке свежих анекдотов и от души насмеявшись, на обед он поспешил домой. Андрей всегда так делал – ведь жил всего в двух остановках от больницы скорой медицинской помощи, тем более что Наталья в обеденное время обычно находилась дома, а сегодня обещала приготовить «особенно вкусный» борщ.
Обед действительно уже дожидался Андрея, но трапеза началась с упрека супруги:
- Ты на свои опыты всю соль в доме извел! Из-за тебя борщ получился недосоленным. Сейчас же беги в магазин…
Никуда бежать Андрею, конечно, не хотелось, и он быстро нашел компромиссное решение проблемы. Полагая, что взамен старой матрицы он легко изготовит новую, «ученик алхимика» достал пробирку, с которой уже полдня был неразлучен, и высыпал ее содержимое в кастрюльку с первым блюдом.
- Вот тебе и соль, - сказал он жене, - а после работы я принесу новую.
Сели за стол. Посыпанный укропом и заправленный сметанкой, борщ был, как всегда, хорош. Натали умела и любила готовить украинскую кухню, в чём ей охотно помогала хозяйка квартиры.
- Это Лариса Владимировна наготовила к нашему обеду украинских пампушек, - говорила Наталья, размешивая в борще сметану.
- Балует она нас,  - заметил довольный Андрей, - ведь только вчера угощала  паштетом из печени трески.
- Кулинария – ее хобби, - улыбнулась Наталья.
Однако, едва супруги отведали по две-три ложки этого прекрасного борща, на них напал приступ беспричинного смеха…
- Немедленно перестань смеяться! – Наталья еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться в полный голос. – Ты что... смешинку… проглотил? – и тут же – волна безудержного веселья накатила на неё.
- Да, - давясь от смеха, ответил Андрей. – В-вот-т так-кую… - и развёл руки в стороны.
- Слушай… я сейчас подавлюсь… не смеши меня….
Так «от души», весело и заразительно они прежде никогда не смеялись! Хохотали до слез, икоты и колик в животе, но остановиться не могли… Через минуту такого необузданного веселья, Андрею стало понятно, что в этом есть что-то неестественное и подозрительное. Он вспомнил, как сегодня днем смеялся в больнице, и все понял – это действие нового медикамента, который зарядился энергией, выделенной им же самим при прослушивании анекдотов и баек. Нужно было срочно что-то предпринять…
- Выпей водички! – припомнив историю с племянником Димкой, почти простонал он, задыхаясь от смеха, и протянул жене стакан, предварительно отхлебнув из него сам.
Наталья тоже сделала несколько глотков, но ни она, ни Андрей смеяться меньше не стали.
«Скверная история, - подумал Андрей, - так и в психушку можно угодить…»
Но судьба в очередной раз показала ему выход из сложной ситуации: совершенно случайно он сделал глоток крепко заваренного чая, заранее приготовленного заботливой супругой… и все проявления бурной радости тут же прошли.  Предложил жене глоток чая и, после того, как она пригубила из чашки, с удовлетворением отметил, что антидот подействовал.
- Уф-ф, полегчало… - Наталья вытерла лицо полотенцем. – Что нашло на нас, не пойму… Точно, борщ какой-то волшебный…
«Мне бы раньше вспомнить фразу Учителя о том, что: "чайный лист является универсальными противоядием", - думал Андрей, продолжая отпаивать свою обессилевшую от смеха жену крепким чаем. - Впредь нужно экспериментировать предельно осторожно: ведь это был всего лишь полуфабрикат, а какова же будет сила препарата после нескольких разведений и потенцирования?»

Вторую пробирку с «матрицей» Орлову удалось «зарядить» у постели больного эпилепсией во время судорожного припадка. Это случилось в тот же день, но уже в конце рабочего времени. По пути домой, Андрей зашёл в магазин, где купил соли, хлеба и колбасы. Попросил нарезать «Любительскую», сложил покупки в пакет. В голове уже созрел очередной план, который реализовать оказалось довольно легко. Подходя к своему дому, он заприметил сидящую возле забора бродячую собачонку. Остановился, полез за колбасой. Собачка радостно завиляла хвостом и без опаски подошла, поняв, что встретила доброго человека, решившего угостить её чем-то вкусным. Достав пробирку с приготовленным по всем правилам «фактором», Андрей посыпал кусочек колбасы «волшебным снадобьем» и бросил его дворняжке. С едва заметной улыбкой он наблюдал, как та набросилась на угощенье. Затем с откровенно торжествующей усмешкой, он следил, как меняется ситуация: едва собака справилась с едой и подняла голову в надежде «перехватить» ещё кусочек, так тут же у бедной дворняги начались страшные конвульсии…
Отвратительную сцену с отравлением собаки могла видеть пожилая женщина на втором этаже соседнего дома, развешивающая бельё на своем балконе, но Андрей решил, что она была слишком увлечена своим занятием. А сам почувствовал внутри себя огромную силу. И понял, что сумел достичь чего-то значительного…

На другой день Андрей Орлов, воодушевлённый положительными результатами и готовый к новым достижениям, продолжил свои опыты. Перелистывая книгу старого Алхимика, Андрей заинтересовался упоминанием Учителя о янтаре, как еще одном адсорбенте энергии. Превратить крошки янтаря, хранящиеся в доме, как память о посещении Балтийска, в пахнущую смолой пыль, было делом несложным. Через час с небольшим в его руках уже было несколько пробирок с новой матрицей. Эффективность нового адсорбента он решил испытать весьма оригинальным способом. Потенцированную янтарную пыль Андрей положил под подушку своей законной жене, во время их… любовной игры. Да-да, в голове удачливого испытателя созрел новый план. При этом во время интимных отношений он старался проявить всю свою изобретательность, чтобы матрица вобрала в себя целый шквал любовных эмоций, чтобы она была готова светиться янтарным огнём любовной страсти!
Вечером следующего дня, будучи на дежурстве, он, без зазрения совести, подсыпал это средство в кофе симпатичной, но кажущейся такой неприступной анестезистке Танечке, неосознанное влечение к которой испытывал уже больше года. «Ничего страшного в этом нет, - решил про себя Андрей. – Не получится, значит, опыт не удался. Следовательно, матрица годится только для… поглощения «определённых» энергий. А если все «сработает», то тут, пожалуй, передо мной откроются безграничные возможности…» И результат не замедлил сказаться! После первых глотков кофе, васильковый взор девушки затуманился, она задышала прерывисто и часто. Тыльной стороной ладони  она прикоснулась к своему лбу, как бы определяя, нет ли у нее жара, потом ее пальцы скользнули по волосам вниз и… расстегнули верхнюю пуговку полупрозрачной блузки. Наконец, резко встав с дивана, Танечка выключила свет в ординаторской и, призывно улыбаясь, сняла перед Орловым свой халатик… Пронзительные зрачки звезд с интересом наблюдали эту сцену в оконный проем кабинета…

Настал новый день. Будничный Калининград звенел трамваями, гудел потоками машин и ослепительно улыбался многочисленным пешеходам, старающимся выбрать участок тротуара «потенистей».
Наташа ушла проведать своих «старичков», взяв с собой объёмную сумку, и пожелав мужу хорошенько отдохнуть «подальше от своей бесчувственной книги».
- Отличный эффект! – бесстрастно отметил про себя Андрей,  проводив жену и вспомнив некоторые моменты своего «весёленького» дежурства. – Такого бурного секса у меня, пожалуй, прежде никогда не было! Вот если бы все вокруг так же меня обожали и ублажали… Впрочем, я могу попробовать создать «фактор уважения и послушания», чтобы заставить окружающих подчиниться моей воле.  Но как с его помощью точно и тонко, а главное - незаметно воздействовать сразу на большое количество людей? Тут нужен какой-то иной, принципиально новый путь доставки энергии к моим подопытным. Не стану же я каждого встречного угощать чашечкой кофе? Ведь когда-нибудь они догадаются…
Да, опять он погрузился в свои мечты, неугомонными таракашками закопошились в его голове нескромные фантазии… Появилась новая цель и потребовались пути для её достижения… Машинально поставив сковородку на горящую конфорку, чтобы подогреть нехитрый завтрак, Андрей вдруг почувствовал, что решение новой задачи находится где-то совсем рядышком, и вскоре он его найдет… Случилось это несколькими днями позже. История, откровенно говоря, произошла пренеприятнейшая. А кому понравится встреча на тёмной пустынной улице с обнаглевшими пьяными отморозками?
Нередко, когда человек витает где-то в облаках, он не замечает того, что творится у него прямо под окнами. А происходят там иногда не совсем приятные события. В тот поздний вечер Андрей вышел в магазин, работающий круглосуточно. Это только водку в нём по ночам не продавали. Но молодому врачу она не требовалась. Назавтра они с Натальей хотели съездить к морю, ведь погода стояла на удивление хорошая. Машина ещё находилась в ремонте, поэтому решили ехать на автобусе до Зеленоградска. И, как это часто случается, кое-каких необходимых продуктов дома не оказалось. Видя, что у жены от этого портится настроение, Андрей решил прогуляться до магазина и обратно. «Не расстраивайся, зайка, сейчас я сгоняю в наше «сельпо», чтобы завтра не тратить время на магазины». При этом он машинально сунул в карман пробирку с только что изготовленным янтарным порошком – матрицей. А напротив «сельпо», возле автобусной остановки дежурили несколько подвыпивших парней… Даже не дежурили, а, скорее, охотились.
Заходя в магазин, Андрей, конечно, обратил внимание на поджидающих кого-то юнцов, но не придал этому должного значения. Возможно, парни «догоняются до кондиции» пивком. Такие колоритные представители местного населения встречаются в каждом дворе. А если они попытаются к нему пристать, то он -  молод и достаточно силён, чтобы постоять за себя… Вот только, при входе в магазин дверь скрипнула как-то нехорошо, мерзко и жутко, аж мурашки по коже пробежали.
Выйдя через несколько минут с покупками, Орлов с облегчением отметил, что парней у остановки уже нет. Перешёл проезжую часть… вот тут-то они и вышли из темноты. Их было трое. Один, с ножом в руке, преградил Андрею дорогу, а двое других встали по бокам.
Так часто бывает: годами ходишь по известному до мелочей маршруту, и днями, и вечерами.. – и ничего не происходит… а тут вдруг попался… Что было делать? Парни не так уж и пьяны, зато агрессия и злоба льётся прямо через край. Передний, нахально осклабившись, приставил к животу Андрея нож… Естественно, молодой врач сильно испугался, хотя и старался не показывать свой страх этим подонкам. Уже потом, когда он расстался со всей наличностью, а грабители скрылись, Андрей почувствовал, как выше темени его захлестнула жгучее чувство обиды, затем, как выкипающее через край кастрюльки молоко, душу стала переполнять неудержимая ярость.
- Отомстить! – шипел он, стиснув зубы и, сжав кулаки. - Отомстить этим и всем остальным примитивным одноклеточным дебилам! Я объявляю вам беспощадную войну! Я стану вашим судьей и палачом! На карачках  будете предо мной ползать! Мне доставит огромную радость вид ваших предсмертных мук!
Отчего-то ему казалось, что он сможет осуществить свои угрозы.
Немного успокоившись, Андрей нащупал в своем кармане матрицу и в его памяти всплыл совет психолога Дейла Карнеги: «Если судьба подложила тебе лимон – сделай из него лимонад!». Он решил получить из данного образца «фактор страха» и с этими мыслями поспешил домой.
К задуманному он вернулся вечером следующего дня. Наученный прежним опытом, Андрей начал свою работу с таким сильнодействующим средством, позаботившись о соблюдении «техники безопасности». На всякий случай, он поставил рядом с собой чашку крепкого свежезаваренного чая. И - не напрасно! Случилось так, что когда «фактор страха» был почти готов, одна из пробирок упала на газовую плиту и разбилась. Часть янтарного порошка высыпалось на включенную горелку и… то ли пар, то ли дым с ароматом соснового леса заполнил всю кухню… Несмотря на довольно приятный хвойный запах, Андрей тотчас почувствовал тревогу и сильное беспокойство, его сердце учащенно забилось, а на лбу выступили капельки холодного пота. Дальнейшего развития симптомов Орлов дожидаться не стал и быстро сделал глоток чая из приготовленной загодя чашки. Антидот подействовал почти мгновенно, и Андрей вздохнул с облегчением…
- Отпустило… Надо открыть окно и проветрить кухню…
И тут он увидел, как неистово бьется о прутья клетки его волнистый попугайчик. На пол летело не только просо из кормушки, но и сломанные перья из крыльев. Через несколько секунд Кеша упал на дно своей клетки и затих.
- Вот это, да! Умер от страха! – сделал заключение доктор Орлов.
Он не успел, как следует прийти в себя от пережитого, когда случилось ещё более странное событие. Из-под кухонного шкафчика, прислонённого плотно к стене,  совершенно неожиданно выскочили две серые крысы, и на глазах у Андрея завязался жестокий поединок. Разъяренные твари, не обращая никакого внимания на находящегося здесь же человека, бросались друг на друга, кусались, брызгая кровью и визжа! Андрей со страхом и омерзением смотрел на эту жуткую картину, боясь сдвинуться с места. Наконец, одна из поединщиц сдохла с перегрызенным горлом, вторая тоже вскоре скончалась от полученных ран, так и не сумев доползти до укрытия …
- О, боже… - пробормотал молодой человек, не в силах сделать ни малейшего движения.
Позже, преодолев отвращение, он навёл порядок на кухне, отметив про себя, что надо бы отодвинуть шкафчик в сторону и осмотреть половицы…
- Странно, - озадаченно думал Андрей, протирая пол, - очень странно: я не увидел у них и намека на страх, а только злость и стремление во что бы то ни стало убить своего врага. Ведь ни одна из крыс не сдалась и не уступила, пока обе не погибли…
Дело, видимо, в том, - уже позже понял он, - что минувшей ночью мое желание отомстить и уничтожить обидчиков оказалось намного сильнее первоначального испуга! Впоследствии, мне это может очень пригодиться… как и то, что мои медикаменты прекрасно действуют даже будучи распыленными в виде аэрозолей… Теперь я смогу импровизировать до бесконечности.
Он присел на табурет и закурил. Тяжёлый выдался день. Бедный Кешка… две мерзкие крысы, бр-р-р… Но и результаты есть. Даже весьма неплохие. Тут его взгляд упал на сидящую возле хлебницы муху. И она, и её подруги, видимо не испытали подобного шока, не стали безумно кружить по квартире и устраивать воздушные сражения  друг с другом. Впрочем, тут нечему удивляться, понял Андрей: у насекомых, в отличие от животных, отсутствуют эмоции…


Глава 7.  Решение принято

Ясные осенние деньки иногда прорывались сквозь череду ненастья. Дождь то с остервенением хлестал по черепичным крышам и капотам автомобилей, по обезлюдевшим аллеям и зонтам прохожих, то - тоскливо тянул свою нудную, бесконечную песню, омывая прозрачными слезами окна домов и спускаясь по водостокам с крыш на грешную землю. Ветер срывал с деревьев мокрое золото и швырял его под ноги людям, показывая свою власть, богатство и великодушие. Но время от времени небо все же пыталось ласково улыбнуться калининградцам, демонстрируя им свою бездонную синеву, и городские пичуги приветствовали солнышко не по сезону радостно и беззаботно.
Октябрь. Клиника. Дежурство. Ближе к полуночи жар у больной усилился. Она дышала тяжело и часто. Глаза были полузакрыты… Молодое тело все еще не желало мириться с приближением смерти  и надсадным кашлем пыталось исторгнуть из себя тяжелую болезнь… Силы покидали больную, и запас жизненной энергии таял с каждым часом. Женщина устала бороться, она была уже почти побеждена…
Острый лейкоз – недуг очень коварный, он весьма серьезный противник, как для больного, так и для врача. Позади был месяц ожесточенной борьбы с болезнью… И вот, когда всем уже стало казаться, что схватка выиграна, измотанный и ослабленный опасным недугом иммунитет «пропустил», не справился с самой банальной инфекцией, вызывающей у здорового человека лишь легкий насморк… Но эта инфекция у тяжело больной пациентки за считанные часы переломила ход сражения и теперь стремительно перерастала в грозный сепсис…
Самые печальные мысли рождаются у постели безнадежных больных. Молодой ординатор Андрей Орлов сделал все, что мог, и даже несколько больше, например, вчера он лично сдал кровь для своей пациентки, но её состояние по-прежнему оставалось критическим… Неправда, что хороший врач никогда не сдаётся, действует хладнокровно и решительно, всегда находит правильный выход из сложной ситуации и непременно побеждает болезнь. Так бывает только в кино. На самом же деле врач – обычный человек, и у него тоже бывают периоды сомнений, отчаянья и бессилия. И слезы случаются… Особенно, когда уже ничем не можешь помочь.
Он помнил, какой добрый свет исходил из её ясных, веселых глаз… совсем еще недавно. Теперь же они были пусты и безразличны, глядели мимо суетящихся медиков, и казалось, уже видели надвигающийся ледяной мрак…
Надо признать, что ещё два дня назад Ольгу планировали выписать домой. Врачам стало ясно, что дни ее сочтены и, по самым оптимистическим прогнозам, жить ей оставалось максимум две-три недели. Однако больную убедили в том, что достигнута стойкая ремиссия и в интенсивной терапии надлежит сделать паузу. Выписку из отделения приурочили к ее маленькому юбилею, который она должна была отмечать завтра. Подумать только – двадцать пять лет…
Ольга так мечтала вернуться домой к маме и трехлетней дочурке… Она часто повторяла: «Дома и стены лечат!» - при этом задумчиво улыбалась уголками усталых глаз и краешками бледных губ, видимо, действительно веря своим словам…
Так больно было за всем этим наблюдать! Как бы Андрей хотел отдать умирающей хотя бы частичку своих молодых сил! К сожалению, современная наука на это не способна…
И тогда Андрей решился на отчаянный поступок. Ему было известно, что в сейфе начальника отделения хранилось несколько флаконов новейшего и фантастически дорогого антибиотика аморбидила. Этот препарат был закуплен на средства от платных услуг и являлся неприкосновенным запасом на случай поступления в клинику кого-нибудь из VIP-персон. Где начальник прятал ключи от сейфа, Андрею тоже было известно…
Многое приходится видеть за годы своей практики медицинскому работнику. Конечно, это и счастье в глазах спасенного человека, благодарность его родных и уважение окружающих. Но непременно бывают в его работе боль и слезы, грязь и смерть. Всегда за спиной у врача, как говорится, есть своё кладбище, и никуда от этого не деться. Лечебный процесс полон тревог и трагических неожиданностей, поэтому и напоминает игру в шахматы, когда всего лишь один неверный ход приводит к проигрышу всей баталии. Андрею же теперь он казался минным полем, ступив на которое обязательно взорвешься, вопрос лишь во времени… Квалификация и опыт, конечно, имеют большое значение, но не решающее. Случай – вот что чаще всего сводит на «нет» все усилия медиков.
Медицина – наука очень консервативная, стремящаяся частоколом инструкций отгородиться от любой неожиданности. Но нередко врач сталкивается с ситуациями, выходящими за рамки общепризнанных, «обкатанных» схем и понятий, упирается в «стену» ограниченных возможностей науки или неверных представлений о природе заболеваний. Но он не может позволить себе такую роскошь, как свободу мысли и действия, потому что ценой ошибки обычно бывает человеческая жизнь…
 
Препарат был введен Ольге внутривенно. Но, видимо, решение Андрея оказалось запоздалым… Под утро температура тела больной внезапно снизилась. Это могло произойти по одной из двух причин: или в течении болезни наступил коренной перелом к выздоровлению, так называемый «кризис», либо энергетические запасы пациентки настолько истощились, что ее организм, устав бороться с недугом, умирает… О приближающемся фатальном исходе свидетельствовала резкая бледность и мраморная окраска кожных покровов, одышка, падение артериального давления и нитевидный пульс. Причина была очевидна – развивался инфекционно-токсический шок - отравление, возникшее от выброса в кровь запредельной дозы токсинов, образовавшихся при распаде колоссального числа бактерий…
Чаще всего люди рождаются и умирают ночью. Со времен земских врачей существует примета, согласно которой тяжелобольной, «дотянув» до утра, имеет неплохие шансы дожить и до следующего вечера... Однако в четверть восьмого, когда застенчивое и румяное после сна солнышко уже заглядывало в окно палаты, сердце Ольги перестало биться…
 - Вы, батенька, кретин! – орал на Андрея Сан Саныч, второпях надевая халат наизнанку. – Не было никаких показаний для назначения данной больной этого препарата. Вы похитили дорогостоящее лекарство, чтобы с его помощью спровоцировать тяжёлое осложнение и собственными руками убить молодую женщину!
- Я сделал все возможное для ее спасения… - отрешенно бормотал Андрей. Он словно смотрел фильм ужасов с собственным участием.
- Убирайтесь с глаз моих! – продолжал кричать заведующий отделением. - Но завтра… Завтра мы встретимся с вами на врачебной комиссии, где досконально разберемся в том, что же это было на самом деле: нелепая ошибка или преступление, совершенное по глупости и халатности! Вот, к чему привело ваше увлечение частной практикой! Кстати, приготовьте деньги, чтобы компенсировать нашему учреждению стоимость аморбидила, а также моральный вред родственникам погубленной вами пациентки!
 
- За что мне все это! – скрипел зубами Андрей. – Есть ли справедливость в этом мире?
Он сидел на обшарпанной скамейке в больничном сквере наедине со своими невеселыми мыслями, которые казались ему сейчас тяжелыми и тягучими, словно густо упаренная патока. Дежурство его давно закончилось, но домой идти не хотелось… Да разве у него есть дом? Съёмная квартирка в старом немецком особняке, выцветшие безвкусные обои, скрипучие полы, мыши и тараканы… Хорошо, хоть с хозяйкой более-менее повезло… А какие радужные надежды питали они с супругой Наташей, когда брали грабительский кредит и подписывали договор о долевом участии в строительстве нового дома… Однако всех дольщиков вскоре бессовестно обманули. Уже через пару месяцев «фирма-однодневка» бесследно исчезла вместе со всем своим персоналом. А вместо обещанного роскошного здания на огороженном пустыре так и остался стоять заполняемый дождями огромный котлован… Он напоминал Андрею чью-то хищную ненасытную пасть…
Своего жилья у молодой семьи никогда не было, а теперь хоть и предвиделось, но довольно смутно… Оставалось надеяться на то, что вот-вот скончается кто-то из стариков, завещавших квартиру Орловым. Но они с Наташей делают всё, чтобы это случилось как можно позже.
Их старый «Опель» так и остался в автосервисе. У Андрея не хватало денег, чтобы выкупить машину после ремонта. Его частная практика последнее время приносила едва ощутимый доход. Он об этом пока не говорил Наташе. Боялся. Боялся, что она скажет: «Ты неудачник, Андрей, ты не мужик! Я из-за тебя бросила работу, ухаживаю, как нянька и уборщица за дряхлыми пенсионерами в надежде, что кто-то из них вскоре сдохнет! И всё это из-за твоих фантазий! У тебя ничего не получается в жизни, ты строишь какие-то планы, витаешь в облаках, а на деле – полный ноль!»
Он медленно поднялся, отряхнулся и побрёл прочь с территории клиники.
Город приготовился к очередному нашествию дождей. Андрей вспомнил, что оставил зонт в ординаторской. «Да и чёрт с ним!» - подумал он, с тоской глядя себе под ноги.

«Всё меньше становится в городе старинной  брусчатки, все больше потрескавшегося, в дырах и рытвинах от нескончаемых «ямочных» ремонтов грязно-серого асфальта…» - отметил он, сворачивая к драмтеатру.
Какие-то «шутники» вновь покрасили красной краской «мужское достоинство» бронзовых быков… А памятник Шиллеру, который, к слову, никогда не жил в Кенигсберге, понуро уставился на проезжающие иномарки… Андрей достал сигарету и задумался… Закурил и развернувшись, побрёл к площади Победы. Старые, корявые деревья роняли ржавые листья на заплеванные тротуары. Окурки, бумажки и пустые пивные бутылки в изобилии валялись вокруг переполненных урн на автобусных остановках. А на месте вот этого рычащего и глотающего горожан монстра-супермаркета прежде был тихий сквер, окруженный зарослями душистой сирени…
Кажется, что Центральный рынок, как липкая квашня, расползся и заполонил полгорода. Слащаво зазывают покупателей к своим лоткам полупьяные торгаши с бессовестными глазами и противными наглыми рожами… У Собора просто не протолкнуться из-за нищих. Молодых и... непонятного возраста, женщин и мужчин… вернее - «ни мужчин - ни женщин». В грязной и рваной одежде, опухшие от беспробудных пьянок бездельники, со следами «асфальтовой» болезни, фиолетовыми фингалами и гнойниками, которые они выставляют напоказ спешащим прохожим...
Странный старик с благородными чертами лица и длинными седыми волосами что-то неслышно бормочет, закрыв глаза и прислонившись спиной к обшарпанному забору. Он то ли просит  подаяния, то ли молится… Лицо! Где Андрей мог видеть его лицо? Через минуту сознание прояснилось… Вспомнил! Во сне и у себя дома - в старом немецком зеркале! Там он видел точно такой лик! Андрей мгновенно обернулся... Но старик куда-то исчез. Вот чертовщина… померещится же такое! Ох уж эти нервы…
Дома Андрей, едва раздевшись, рухнул на диван. Обедать не хотелось. Наташа исправно «несла службу», она находилась у кого-то из подопечных старичков. Взглянул на старинный фолиант... Если бы у него сегодня была заряженная матрица! Если б знать, сколько ее нужно ввести в кровь… То, что необходима была внутривенная инъекция, он не сомневался… Вот с количеством вводимой «энергии» сложнее, тут нельзя ошибаться…
Что ж, сегодня он не сумел пробудить «энергию жизни»… С глубоким сожалением Андрей подумал о том, что с «энергией смерти» ему везёт больше...
Он взял в руки несколько последних номеров «Калининградской правды»…
«На мировых биржах паника: нефть стала стоить меньше $60 за баррель…»
«Внешний долг страны стал выше золотовалютных резервов… Банк России тратит миллиарды долларов, пытаясь удержать на плаву слабеющую российскую валюту, частные и корпоративные инвесторы продолжают долларовое бегство. Отток капитала из России по итогам текущего года может превысить 250 млрд. долларов. Об этом сообщил министр экономического развития …»
«В результате очередного витка кризиса социальная ситуация в России не просто накалилась, а готова взорваться… Страна находится на пороге очередной революции…»
 «Скачок» доллара нарушил ипотечные планы многих тысяч россиян: в разы вырос ежемесячный платёж у тех, кто брал кредиты в американской валюте…»
«Сколько будет стоить рубль к концу года? Как низко ему еще предстоит «упасть»?..»
«С взяточничеством и коррупций на российском рынке в прошлом году столкнулось 55% респондентов...»
Газеты полетели на пол.
Мысли, грустные мысли опять мерзкими скользкими змеями подползли к его сердцу и свернулись в тёмные шипящие клубки… Но сжатые зубы были замком, на кото¬рый он запер ищущее выхода внутреннее напряжение. Долги… Да, оставалось только одно – вновь залезать в долги. Андрей подумал о том, что сам он ходит на работу в стареньком замшевом пальто, купленном еще до первой волны кризиса, а жена уже третью осень донашивает одни и те же демисезонные сапожки…
- Почему так много честных и трудолюбивых людей живет в нищете, а пройдохи и мошенники процветают? Случайность это или закономерность? Правило или исключение? – бормотал Андрей, глядя в потолок. - Что такое удача? Почему она к одному приходит, а от другого отворачивается? Как она выбирает человека, по каким признакам и за какие заслуги? Можно ли ее удержать, если она однажды посетит и меня? – размышлял он.
По карнизу застучали первые капли дождя.
«Это же немыслимо, неправильно, несправедливо! Почему, дожив почти до тридцати лет, я не имею ни дома, ни дачи, ни хорошей машины, а только одни проблемы и разочарования? Ведь я же не глуп, старателен, любознателен, и всегда хотел быть полезен людям. Но они – эти самые «люди», не могут или не хотят понять моих стремлений и оценить мои достоинства, хотя я, возможно, лучше большинства из них… 
Да, я жажду признания, любви и уважения, мечтаю о достатке и достойной жизни… Но, в отличие от других, я готов работать для достижения этой цели день и ночь, до седьмого пота, не покладая рук, не жалея себя! Не жалея никого… Только вижу, что это абсолютно никому не нужно и не интересно. А я не могу больше ждать. Мое терпение лопнуло! Я устал верить обещаниям, мне противно чувствовать себя неудачником и изгоем. Это унижает и озлобляет меня. За что вы так со мной? Еще совсем недавно я всех вас любил, теперь же – презираю и ненавижу! Вы – волки! Вы все – огромная хищная стая и оттого ваши подлые повадки называются «законом»!
Но я гордый, я – зверь-одиночка и не собираюсь жить по вашим правилам! Мне по силам самому выследить и поймать добычу… Но только тогда не ждите, что я с вами стану делиться! Не скулите, не войте, не скальтесь: теперь каждый - сам за себя. Я докажу вам свою правоту! Пусть даже это станет схваткой, которую никогда не выиграть… Но я попробую!»
Он поднялся с дивана и подошёл к окну. Спящее где-то внутри, в самом сердце чувство собственного достоинства вдруг всколыхнулось, призывая к действию. Мозг тут же ответил напряжённой работой. Глаза Андрея перестали видеть серый заоконный пейзаж, перед его взором стали разворачиваться совсем другие картины, похожие на живые логические конструкции, варианты предполагаемых действий. Возникшее желание яростно сопротивляться сложившимся обстоятельствам, стало обретать понятную форму. Постепенно ему стало ясно, как действовать и к какой конкретной цели стремиться.
Решение, которое ещё недавно могло показаться безумным, было принято.
 

Глава 8. Выход из тени
 
Прошло несколько дней. Андрей продолжал работать в клинике, хотя Сан Саныч попытался создать вокруг него атмосферу недоверия и даже враждебности. Врачебная комиссия должна была состояться на следующей неделе, и завотделением предвкушал полный разгром молодого врача в ходе разбирательства его «преступной халатности и непрофессионального подхода к выполнению своих обязанностей».
- Извольте до дня проведения комиссии возместить стоимость дорогого препарата, - сухо напомнил Сан Саныч, - иначе дело может принять уголовный характер. Сумма серьёзная, почти 500 евро, хотя для вас, при таком увлечении частной практикой, вполне подъёмная.
- Успокойтесь, - ответил Андрей, - и следите, чтобы не оторвались пуговицы на вашем халате… - а, заметив недоумённый взгляд, пояснил: - Они умоляют, чтобы ваш живот стал чуточку меньше! - С этими словами Орлов покинул кабинет заведующего отделением и начал обход своих палат.
Как только он принял решение «стать зверем», к нему пришло странное ощущение. Прежде всего – прилив сил и душевный покой, отсутствие каких-либо сомнений и, вообще, некий эмоциональный «холод». Долой слёзы и всякую мягкотелость! Только трезвый расчёт,  логическое мышление и личная польза! Обратного пути  нет.
Между тем, по микрорайону уже вовсю гуляла добрая славушка о замечательном молодом докторе, исцеляющем практически от всех болезней. И, как это часто бывает, правда в народных рассказах очень тесно переплеталась с вымыслом. Хочешь - не хочешь, а клиентура у Андрея не иссякала. Хотя, забота о старушках, с их бесконечными, порой необоснованными жалобами на головокружения, шум в ушах или ломоту в суставах, - симптомами, обусловленными, как правило, лишь преклонным возрастом, - стала досаждать Андрею. Он попросту начал отделываться от назойливых просительниц простыми советами: «не ешьте на ночь», «больше бывайте на свежем воздухе», «заведите себе котенка» или рекомендовал принимать самые обычные таблетки. «То, как дается лекарство, не менее важно, чем само лекарство», - помнил Андрей слова своих наставников и… отправлял великовозрастных пациенток в аптеку, обязательно напутствуя их словами: «Вам непременно станет легче от этого средства!»
Как ни странно, его рекомендации и назначения почти всем помогали, именно этим и хвастались друг перед дружкой пенсионерки, называя доктора и «умным», и «добрым», и «талантливым». Но в голове у Орлова зрели другие планы…
Андрей и не подозревал, как непросто будет зарядить янтарную матрицу по-настоящему смертельно опасной энергией. Непредвиденные обстоятельства, ненужные свидетели и иные досадные мелочи постоянно мешали осуществлению его замысла. Как будто кто-то держал его за руки и внушал: «не делай того, о чем пожалеешь!»
Закончив обход больных, он направился в ординаторскую, на ходу вытаскивая из кармана халата авторучку. Внезапно Орлов обратил внимание на одинокого старика, сидевшего в коридоре на стуле. Первой его мыслью было: «Странно, на пациента он совсем не похож, поскольку одет в какой-то темный балахон, но и посетителей к больным ещё не пускают… Кто же это такой?» Широкие кисти рук пожилого человека, все в синеватых прожилках, покоились на рукоятке массивной янтарной трости, набалдашник которой обвивала золотая змея. Голова с прядями седых волос была опущена, словно старик что-то с интересом рассматривал на полу или же попросту дремал. С другого конца длинного коридора Андрей заметил спешащую к нему медсестру Свету. Он с любопытством повернулся к старику.
- Позвольте узнать… - Старик быстро поднялся… Орлов увидел его лицо и запнулся на полуслове... Тот самый старик, то самое лицо! Тот же строгий взгляд!
- Андрей Валерьевич, - совсем рядом послышался голос Светы. – Больного привезли. Очень тяжёлый случай! Сан Саныч послал за вами …
- Хорошо, Света, - ответил молодой врач и кивнул медсестре. Обернувшись же к старику… Андрей даже не удивился его исчезновению… «Опять чертовщина! Ничего, скоро я привыкну к тебе, и мы станем добрыми друзьями», - подумал Орлов и поспешил в приемный покой.
Удача на этот раз «улыбнулась» Андрею. В клинику доставили больного с тяжелейшей формой инфаркта миокарда. Соблюдая все меры предосторожности, Орлов приготовил «смертельную» матрицу. Янтарный порошок постоянно лежал у него в столе в ординаторской. Его нужно было только достать и,  аккуратно, не торопясь, вдумчиво и осторожно «насытить» флюидами погибающего человека…
Уже дома Андрей занялся приготовлением пробного образца своего «оружия возмездия». Это была… внешне ничем не примечательная, пачка сигарет «KENT». Достав из пачки сигареты, а осталось всего четыре штуки, он разложил их на столе. Затем, с помощью пинцета вытащил из кончика каждой сигареты часть табака и перемешал его с янтарным порошком, заряженным смертельными флюидами. «Мortem – заряд», как решил Андрей, должен находиться в самом начале сигареты. Чтобы с первой затяжкой «энергия смерти» проникала в лёгкие. Опять же, желательно, чтобы янтарь выгорал сразу, а не оставался внутри. Сделав своё дело, он аккуратно вернул роковую начинку на прежнее место. На всё ушло около получаса.
- Наташ, какое сегодня число?
- С утра было 21-е. Ты, вижу, совсем заработался, раз в числах путаешься? Сейчас ужин будет готов…
- Как там наши пациенты, зайка?
- Да что с ними случится? Это я скоро упаду где-нибудь на Ленинском с высунутым языком …
- А ты сильно удивишься, если к 30-му октября все они покинут этот мир?
- Сильно?.. Ты это о чём, Андрей?
- Ну, ты больше огорчишься или обрадуешься, узнав, что их уже… нет?
- Ну, сначала, конечно, огорчусь… Прекрати, Андрей, этим не шутят!
Орлов сложил сигареты в пачку, сунул ее в карман, и пришёл на кухню.
- Ах, какой запах! Слушай, откуда ты знаешь, что я люблю котлеты? – деланно удивляясь, спросил он.
- Догадалась! – улыбнулась Наталья. – Я очень сообразительна.
Он обнял её за плечи.
- Намаялась, милая? Ничего, совсем немного осталось…
- Ты что, Андрей? К чему такие намёки? – она повернулась к нему лицом и взглянула в глаза. – Ты что-то задумал?
- Нет-нет, ничего… Предчувствие у меня нехорошее…
- Иди ты… сам знаешь – куда, со своим предчувствием! Мне аж нехорошо стало…
- Ладно, заинька… Я на улицу, покурю.
- Сейчас котлеты будут готовы…
- Я на пять минут.
Ещё возвращаясь с работы, он приметил сидящего на автобусной остановке бомжа. Очень уж они полюбили остановки, эти дети трущоб… Вот к одной такой и направился Андрей, поскольку ему не терпелось испытать своё «оружие».
Уже заметно стемнело. Ветер гнал но небу рваные тучи. Стало довольно прохладно. На обшарпанной лавочке сидел, не обращая внимания на стоящих неподалёку людей, грязный тип в зимней, замызганной куртке. Был он чумаз, лохмат, лицо опухло от бесконечных пьянок и похмелок. Но выглядел далеко не старым. Ему бы жить, работать да растить детей …
- Курить будешь? – без обиняков спросил его Андрей и протянул открытую пачку сигарет.
- Давай! – обрадовано пробубнил опустившийся мужичок и удивленно вытаращил на подателя курева мутные глаза. Потом черными от грязи пальцами выудил «заряженную» сигарету и сразу же воткнул её себе в рот. Андрей чиркнул зажигалкой.
- А теперь вали отсюда. Видишь, люди сторонятся тебя. – Сам Орлов сделал вид, что ждёт автобуса. На деле же – зорко следил за каждым движением бомжа. Бомж кивнул нечесаной головой, что-то промычал и встал, освобождая лавочку, на которую желающих сесть почему-то не нашлось, и медленно отправился восвояси… Андрей занялся изучением расписания, взглянул на часы… С той стороны, куда удалился бродяга, послышался глухой кашель… затем хрип… В этот момент подошёл автобус.
Проводив взглядом отъезжающий автобус, Андрей не спеша побрёл за бомжем. Тот, по всей видимости, направился в сторону улицы Куйбышева. Не пройдя и полусотни шагов,  Орлов увидел, что бродяга неподвижно лежит на краю асфальта, боком «въехав» в придорожные кусты. Одна рука была вытянута вперёд, вторая так и осталась в кармане…
- Что и требовалось доказать… - удовлетворенно констатировал молодой врач.
Вернувшись домой, Андрей с удовольствием втянул ноздрями аппетитный мясной дух. Наташа гремела тарелками, накрывая на стол. Взглянув на свою спутницу жизни, Андрей почувствовал необыкновенную нежность к ней. Всё-таки, не все чувства оказались «замороженными», со своей «волчицей» «зверь» мог быть очень даже милым.
- Что-то ты долго курил, - взглянув на мужа, озабочено произнесла Наталья.
- А я не курил. Я думал… - Андрей сел за стол. – Я вообще, наверное, скоро брошу курить…
- Это правильно, - заметила жена.
- А Петрович наш как? Я рекомендовал ему реже залезать в сигаретную пачку…
- Какое там! Люди его возраста, с такими привычками так просто не расстаются... Потягивает, конечно, но при мне, последнее время, стесняется.
- Завтра вечером я проведаю наших старичков… - вздохнул Андрей. Его негромкая фраза была лишена всяких эмоций… Но только… такой бесцвет¬ный и внутренне напряженный голос мужа, порой пугал супругу больше, чем откровенный гневный крик…

Вторую сигарету Андрей подложил в пачку своему начальнику Сан Санычу. Этому способствовала дурная привычка шефа - оставлять свое курево, где попало. В последнее время отношения у Орлова с заведующим сильно не ладились. Началось это год назад, когда кто-то доложил Сан Санычу о том, что его подчинённый в нерабочее время занимается частной практикой. Вот тут всё и началось: из излишне требовательного, начальник превратился в чрезмерно придирчивого. То истории болезней, заполненные Орловым, раскритикует, то оперативностью его работы недоволен, то лечебные назначения поднимет на смех… Масла в огонь подлил тот неприятный случай, связанный со смертью пациентки, когда Андрей всеми силами старался помочь больной, да только безуспешно…
А позавчера на пятиминутке Сан Саныч при всех заявил:
- Нам с вами, Андрей Валерьевич, не по пути! Вы совершенно не интересуетесь новыми методами диагностики и лечения. Полный застой взглядов и атрофия клинического мышления. Вас нельзя и близко подпускать к больным людям!
И все это было сказано в лицо Андрею! А ведь сам-то Сан Саныч был всего на пять лет старше своего подчиненного, и никакими особыми талантами не выделялся! Андрей бы с легкостью мог заменить его в этой должности. А почему бы не попробовать?
Пачка сигарет была почти полной, и Орлов запихнул свое «изделие» во второй ряд, к ее задней стеночке.
- Хочу, чтобы не сейчас сработало, а потом… дома. Так меня никто не сможет заподозрить… - злорадствовал он. – Надеюсь, шеф никого не угостит этой сигаретой… Было бы несправедливо, если вместо него на тот свет отправится порядочный человек…
 
Эта осень принесла Андрею Орлову первые результаты его экспериментов с adsorbentis vitaе (55). Ветеран труда Валентин Петрович Боркин, именуемый соседями и знакомыми не иначе как «Петрович», умер у себя в квартире от обширного инфаркта миокарда… А заведующий отделением больницы скорой медицинской помощи Александр Александрович Пастухов скоропостижно скончался по дороге домой. Ехал он в своей машине, сам был за рулём… но… внезапно «прихватило» сердце… Хорошо, что никто больше не пострадал, а ведь могла сложиться опаснейшая ситуация на дороге…
Орлов всё чаще использовал в своей практике так горячо любимые его бабушками методы народной медицины и нехитрые травяные сборы. Молодой врач запрещал своим разуверившимся в традиционной медицине пациентам употреблять чай и всевозможные пряности, а некоторым даже выдал персональные солонки, за что люди «попроще» окрестили его «травником» и «целителем», а иные, поинтеллигентнее - называли «фитотерапевтом» и «гомеопатом». Взвесив все «за» и «против», Андрей выбрал для себя пять-шесть одиноких стариков, на которых и переключил все свое внимание.
- Вот молодец! Не бросает одиноких людей на произвол судьбы, - вспоминали о нем в очередях за покупками и на кухнях. - Дай бог ему здоровья!
Для своих «подопечных» Андрей готовил уже особые - «фирменные» снадобья, и видимо преуспел в этом, потому что, менее чем через месяц, он привез ещё к двум бабушкам нотариуса, и счастливые старушки, находясь в «ясном уме и твердой памяти» завещали свое жилье и остальные пожитки «дорогому дохтуру».
Сначала такое их решение не вызвало ни у кого особой тревоги и настороженности, а было воспринято с пониманием и даже одобрением большинством жильцов микрорайона. Однако прошло совсем немного времени, и пожилые люди стали скоропостижно умирать при довольно загадочных обстоятельствах…
- Слыхали, Вера Даниловна из двадцатой квартиры вчера скончалась, - делились новостью соседи, - врач со «скорой» сказал: «похоже на тромб…» А ведь еще днём она во дворе гуляла и ни на что не жаловалась. Вот ведь, как в жизни то бывает…
Расстроенный молодой врач взял расходы на погребение и поминки престарелой женщины на себя… Всё это было понятно и логично, однако…
Еще через неделю в соседнем дворе прощались с очередной бабушкой. И вот тогда кто-то из местных скептиков брякнул:
- А не ваш ли доктор их уморил? Что-то подозрительно часто он к ним в последние дни захаживал…
Кто-то счёл это подозрение весьма резонным, и письмо в городскую прокуратуру не заставило себя долго ждать.


Глава 9. Какова причина смерти?

- Напрасно обыватели считают нашу профессию унылой и рутинной, - увлечённо говорил судмедэксперт, военный пенсионер Борисов при каждом удобном случае, - неправда! Она – захватывающе интересная и, несомненно, творческая: как никакая другая, пробуждает любознательность, располагает к размышлениям и состоит из постоянных открытий.
Седоватого, но стройного, как юношу, Виктора Анатольевича Борисова в бюро уважали, если не сказать больше. Как говорится: «выслуга лет, помноженная на жизненный опыт». За его плечами были: учеба в Военно-медицинской Академии, четверть века переездов по гарнизонам и служба на боевых кораблях, завершившаяся в должности ведущего специалиста Главного госпиталя Балтийского флота. И вот теперь, после ухода на заслуженную пенсию, кропотливая работа судебно-медицинским экспертом и заведование отделом экспертизы трупов.
Сам Виктор Анатольевич был родом из Калининграда. На улицах бывшей столицы Восточной Пруссии прошло его детство, отсюда он начал свой офицерский путь. Много городов повидал земляк Канта, скитаясь по бескрайним просторам великой страны, и в каждом старался найти свою «изюминку». Всякий город имеет своё неповторимое лицо и душу, - считал Виктор Анатольевич. При этом, лица бывают разные: серые-усталые-невзрачные и яркие-весёлые-красивые. Души городов тоже разнятся: одни шумные и суетливые, жизнь в них бежит в быстром, изнуряющем темпе, другие же – тихие и спокойные, быт которых плавно течёт в тягуче-провинциальном русле… Бывало, попав в тот или иной город, любознательный офицер с удовольствием предвкушал интереснейшее «исследование»: «Покажи-ка, дружище-город, мне своё лицо, раскрой душу!»
 Но лучшего города, чем родной Калининград, он так и не встретил. Этот град был многолик, симпатичен, с широко распахнутой морской душой. Поэтому Виктор Анатольевич, окончив службу, вернулся в родные края и остановился здесь навсегда, «бросил якорь», - как он сам любил говорить. Он был рад видеть свой город обновлённым, заботливо хранящим творения давным-давно живших здесь людей, и гордым своей долгой и интересной историей.
Попав в сугубо «гражданский» коллектив, Виктор Анатольевич старался лишний раз напомнить сотрудникам, что он – офицер, хоть и «в запасе»; отличался военной выправкой и пунктуальностью, страстью к порядку и дисциплине. При этом не кичился своей флотской закалкой, старался не «перегибать» палку и не скатываться до тех нелепых и смешных поступков, которые в простонародье именуются «солдафонством». Его главный жизненный принцип звучал по-военному строго и лаконично: «Не согласен – возражай! Возражаешь – предлагай! Предлагаешь – исполняй! А исполнил – отвечай!». Но иногда в «бравом служаке» «просыпался» совсем другой человек – тихий, добрый и очень тактичный. Когда он находился в таком состоянии, с ним можно было запросто поговорить «по душам», попросить о чём угодно или просто пошутить-посмеяться. Многие находили его интересным собеседником и очень эрудированным человеком. Неудивительно, что всегда подтянутый, энергичный и остроумный Виктор Анатольевич был локомотивом коллектива и душой любой компании, за что очень нравился женщинам. Даже взбалмошная и немного ветреная фельдшер-лаборант Ирочка однажды с придыханием сказала в его адрес:
- Да он же совсем еще не стар, он – просто «суперстар»!
Признаться, она была втайне влюблена в своего шефа. Но всеми силами старалась это скрывать.
Едва Борисова назначили на должность заведующего отделом, сразу же начались нововведения. «Все знают, что цветы следует поливать два раза в неделю (это о комнатных растениях, украшавших подоконники и пол кабинетов). Но, как видите, они подвяли, следовательно, постоянного ухода за ними нет» - как-то заметил Виктор Анатольевич. Он распечатал на принтере небольшие бирки, на которых витиеватым шрифтом было написано: «Цветок любит воду! Поливать во вторник и пятницу. Ответственный – тов. Гаврилова». «Вы согласны, Ирина Григорьевна?». Ирочка смущалась, краснела и кивала очаровательной головкой. Видимо, с того самого момента она и влюбилась в своего начальника. «Тот, кому не нравится сие нововведение, может бирки сорвать, я не обижусь. Но растения страдать не должны. Цветок, он… как женщина… Требует постоянного внимания и заботы».  С тех пор на каждом горшке красовалась бирка, нисколько не портя его внешнего вида, а цветы поливались строго «по расписанию».
«Виктор Анатольевич, - как-то спросил его Артём Десюкевич, прозектор, - а почему вы так любите слово «товарищ»? Ведь в нашем обществе уже давно принято обращение «господин»? «Вы ставите меня своим вопросом в тупик, коллега, - отвечал Борисов. – Знаете, Артём, в молодые годы, мы, будучи лейтенантами или капитанами, с удовольствием называли себя «господами офицерами». Причём, не всегда в шутку. Была какая-то тоска в советские времена, по старым русским офицерским традициям… по сияющему лакированному роялю, по свечам, даже по дуэлям... По бокалу хорошего шампанского… А сейчас, когда и те времена уже ушли в прошлое, мне почему-то особенно дорого обращение «товарищ»... Но если вас это задевает, я с большим удовольствием, готов величать вас «господин»… «Нет, что вы, – смеялся Артём. – Меня тоже «господа» немного раздражают…»
 
- Наша главная задача – обоснованно и исчерпывающе ответить на вопрос: «Какова причина смерти?» – наставлял своих коллег Виктор Анатольевич в ходе одного из совещаний их небольшого коллектива. - Врач, исследуя труп, как правило, приходит к одному из двух выводов: первый - смерть человека наступила от внешнего фактора, то есть она насильственная; или второй - смерть ненасильственная и наступила от болезни или старости. Первый вариант вывода крайне важен для своевременного начала активного расследования и раскрытия преступления.
Если у умершего при жизни было диагностировано, например, заболевание сердечно-сосудистой системы, которое могло привести к быстрой смерти, то врач на основании записей в амбулаторной карте больного может выписать свидетельство о смерти, что позволяет произвести захоронение и без вскрытия трупа. А вот внезапная, необъяснимая или похожая на криминальную смерть всегда попадает в поле зрения правоохранительных органов и, конечно же, нас с вами. Если умерший не наблюдался врачами, и его кончина наступила скоропостижно, то причину смерти следует устанавливать обязательно по результатам вскрытия, причем судебно-медицинского.
При неожиданной смерти и ее причина может оказаться столь же неожиданной… - подзадоривал наставник своих подчиненных. - Всем вам прекрасно известно, что существует множество специальных лабораторных методов, которые могут давать весьма ценную дополнительную информацию. Однако эффективность этих исследований во многом зависит от задачи, которую поставил перед специалистами лаборатории эксперт, проводивший вскрытие. Это я подвожу вас к тому, что главный наш инструмент – не нож или микроскоп, а – голова. А то ведь некоторые из вас думают, что она лишь для того, чтобы кушать круассаны и носить модные шляпки. – Виктор Анатольевич улыбнулся и весьма выразительно поглядел на гистолога Зою.
- Совсем недавно, - продолжал Борисов, - в одном из домов Ленинградского района за короткий период времени скоропостижно скончались сразу две старушки. У них не было обнаружено ни телесных повреждений, ни следов борьбы или ограбления в их квартирах. Казалось бы: что тут особенного? Ведь пожилые люди, как известно, умирают намного чаще молодых. Однако участковому оперуполномоченному показалось странным, что при жизни почившие бабушки никакими серьезными болезнями не страдали и жалоб на ухудшение состояния своего здоровья не предъявляли. Как говорится, им бы жить да радоваться, только, не смотря на это, они все же умерли…
Перед нами поставили обычную в таких ситуациях задачу: определить причину их смерти… В сущности, самое рядовое и привычное задание, но…
Вот здесь мы и столкнулись с рядом обстоятельств, делающих этот случай необычным и даже загадочным. Во-первых, все без исключения жизненно важные органы исследуемых не имели выраженных патологических изменений, способных повлечь внезапный фатальный исход. То есть, смерть была, а болезни - как бы нет.
- Но ведь и на насильственную смерть также ничто не указывает? Почему же вы усомнились в том, что она была естественной? – задал вопрос Десюкевич. – К тому же, следственные органы тоже не обнаружили ничего криминального?  - Артём был хорошим работником и уважал Борисова, поэтому свой вопрос задал, чтобы возбудить дополнительный интерес у присутствующих на совещании коллег, да и с тем, чтобы просто высказаться. Так, в разговорах и беседах, он считал, рабочее время проходит быстрее.
- Меня удивило и насторожило обилие и странное сочетание «малых» признаков: чрезвычайно скудное кровенаполнение и начальная стадия атрофии, бледность и дряблость большинства внутренних органов, при отсутствии признаков общей кровопотери или анемии, спазма или тромбоза… Создавалось впечатление, что этим смертям предшествовало быстрое или даже мгновенное снижение жизненного тонуса и молниеносно прогрессирующее истощение всех важнейших функций организма. И судя по всему, жизненные силы покинули их поразительно быстро, так стремительно, что они даже не успели вызвать «скорую помощь»… Естественно, я предположил, что покойные могли: либо сами случайно отравиться, или быть кем-то преднамеренно отравлены… Однако, в изъятом биологическом материале: крови, моче, образцах внутренних органов и их содержимом не найдено даже следов никаких известных нам ядов. Я не знал, что и думать. Такое в моей практике случилось впервые. И коль все догадки остались без подтверждения, оставалось только признать, что интуиция меня подвела...
А недавно мне стало известно, что умерших пенсионерок регулярно посещал на дому некий проживающий по соседству врач, и по его совету все они придерживались какой-то довольно сомнительной диеты… И еще нам сообщили об одном, крайне важном обстоятельстве: оказывается, что эти пожилые женщины незадолго до смерти завещали все своё имущество любимому доктору.
- Ах, вот в чём дело… - присвистнул Артём.
- Cui prodest? Cui bono? - «Ищите, кому это выгодно»… - процитировала римское право умница Зоинька. – У нас тоже недавно старушка скончалась… в нашем подъезде обитала… Пока жила, никому была не нужна, а как умерла, так сразу откуда ни возьмись, куча родственников приехала... За наследством.
Наступила пауза. Виктор Анатольевич посмотрел в окно. Сквозь густую листву разглядеть, что творится во дворе, не представлялось возможным. Борисов наморщил лоб, видимо, выстраивая поток мыслей, как в песне Высоцкого - «рядами и колоннами», и продолжил:
- В результате всесто¬роннего анализа этих сведений, а также с учетом данных полученных при вскрытии трупов, результатов дополнительных и лабораторных исследований, я все же пришел к выводу: смерть наступила в результате отравления неизвестным ядом, предположительно общетоксического действия! Благодаря моему заключению, возбуждено уголовное дело по факту смерти двух человек, а странным врачом уже занимается следователь. Кстати, у нас с ним запланирована встреча после работы. Такая, неофициальная… Похоже, прокуратура этим делом заниматься не хочет… В общем, - он взглянул на часы, - поскольку рабочее время заканчивается, наш «симпозиум» прекращаем… Проверьте свои рабочие места и оставьте после себя порядок…
 
В последние годы в Калининграде появилось много списанных автобусов из Германии. Отчасти это решило транспортную проблему города. Куда хочешь, довезут тебя мощные и комфортабельные «старички-маны», следуя строго по расписанию. Троллейбусы, к слову, заметно «пасуют» перед ними. Но калининградский трамвай остаётся популярным и любимым видом транспорта для многих горожан. Виктор Анатольевич помнил, каким были трамваи его детства, звенящие, покачивающиеся и громыхающие, и как на смену им пришли новенькие чешские «Татры». Он позволял себе с удовольствием прокатиться по городу на трамвае, хотя у него имелась старенькая «Ауди». Но, путешествуя на машине, нужен глаз да глаз за дорогой, а в общественном транспорте можно передохнуть и спокойно любоваться красотами родного города. Тем более, если едешь по эстакадному мосту, соединяющему берега Преголи. Глядя по сторонам, то есть, на запад и восток, можно ощутить простор и ширь Калининграда, а также всю его неповторимость. Именно здесь можно увидеть древний Кафедральный собор, Рыбную деревню и спорт-комплекс «Юность»,  Дворец культуры моряков (бывшее здание Кёнигсбергской биржи) и уходящие вдаль многоэтажки Московского проспекта, а еще - трудяги-корабли, ставшие на «пенсии» музейными экспонатами… Старый Кенигсберг и новый Калининград повсюду стоят в обнимку друг с другом...
Работник Следственного комитета при прокуратуре Калининградской области был немногословен. Тёмные глаза, густые, коротко остриженные усы. Узел его галстука был ослаблен, а пиджак покоился на спинке стула. Выглядел он усталым и гораздо старше своих сорока с небольшим лет.
- Увы, мы не видим достаточных оснований для дальнейшего ведения уголовного дела, уважаемый Виктор Анатольевич. В общем, этот вопрос не обсуждается, но я всё же решил поговорить с вами, чтобы оценить вашу позицию, поскольку по телефону такие разговоры вести нецелесообразно. Мне нужны убедительные доводы судмедэкспертизы, веские доказательства… словом, вы меня понимаете. Что же касается врача, вызвавшего у вас подозрение, – следователь усмехнулся, - то никаких улик, доказывающих его виновность, у нас нет. Он трудится в клинике скорой помощи. Грубых замечаний по работе не имеет. В свободное от работы время практикует. Отзывы – замечательные…
- К сожалению, - ответил Борисов, - случаи смертей, которые объяснить естественными причинами не представляется возможным, а их насильственный характер доказать практически не реально, в последнее время у нас совсем не редкость. Не так давно я вскрывал тела двух совершенно разных людей, но умерших в течение одних суток и при схожих обстоятельствах. Вы знаете, о ком я говорю… Первого подобрали вблизи автобусной остановки недалеко от больницы «скорой помощи», второй скончался в собственной машине, но оказался врачом из этой клиники.
- Да, конечно, - следователь включил вентилятор и достал сигарету. – Будете курить?
- Нет, спасибо, - отказался Борисов и продолжил, - …и, хотя один был бездомным пьяницей, а другой – заведующим отделением, умерли они практически одинаково. При внешней картине классического острого инфаркта миокарда, на вскрытии - абсолютно здоровое сердце и совершенно неповрежденные венечные артерии. Иными словами, это не могло быть острым инфарктом. Но чем же тогда? Со стороны других органов и систем у них также не выявлено серьезных проблем, если не считать «испитую» печень опустившегося бомжа.
- Ну и что? – спросил следователь, щёлкнул зажигалкой и затянулся сигаретным дымом. – Впрочем, продолжайте, извините, что перебил. – И внимательно взглянул в глаза судмедэксперта, как бы мысленно вопрошая: «И чем ты хочешь меня удивить?».
- Вот тут-то и есть любопытная «зацепочка»: непосредственно перед смертью они курили сигареты одной и той же марки – «KENT»,  – при этих словах собеседник машинально взглянул на свою сигарету, и, похоже, сразу успокоился: «Winston». - Возникает законный вопрос: где алкаш мог взять дорогую сигарету? Возможно, подобрал с земли или ему ее кто-то дал… А почему обеспеченный человек, у которого в кармане лежала пачка «Marlboro», также курил единственную, неизвестно откуда взявшуюся сигарету «KENT»? Скорее всего - угостили или как-то иначе подсунули… И самое любопытное: что это за сигареты, кто и с какой целью угощал ими покойных?
- Откуда вам известно про сигареты «KENT»?
- Я беседовал с оперативниками. Они изложили факт наличия сигарет этой марки в протоколах.
- Проводили экспертизу данных сигарет?
- Экспертиза ничего не дала. Если и был какой-то посторонний материал, то он сгорел, даже следов не сохранилось… Но, определённо, что-то там было… Яд или другой наполнитель, сыгравший роковую роль для курящего… Вскрытие умерших, как я уже докладывал, тоже не принесло никаких зацепок… 
Следователь молчал. Однако по его лицу стало заметно, что он заинтересовался…
«Мы подумаем»… - эта фраза, произнесённая следователем, когда он прощался с Виктором Анатольевичем, назойливо вертелась в голове последнего. «Мы часто повторяем одни и те же фразы, - размышлял Борисов, выходя из здания прокуратуры, - однако, чем дольше это делаем, тем меньшее впечатление они производят… Бросаем их «на ветер», употребляем «не к месту», потом забираем «обратно»… Такая вот нелепица. Это – как хорошо заученная и порядком надоевшая театральная роль: немыслимо красивые слова любви, так же, как и страшные слова проклятий, просто входят в сценарий нашей жизни. Они «подумают»…»
Обратно по эстакадному мосту он шёл пешком. Где-то на его середине остановился и огляделся. В зеркальную гладь Преголи смотрелись вековые каштаны и липы… Вспоминая былые трансатлантические походы, по-стариковски дремали у причала суда – экспонаты Музея Мирового океана. Прогулочный катерок катал веселых и беззаботных туристов, похожих издали на пригоршню разноцветных конфет, насыпанных в праздничную вазочку, вдоль отстроенной в стиле довоенного Кёнигсберга Рыбной деревни, протянувшейся от Медового до Высокого моста. На набережной Петра Великого в безмолвной молитве о благополучии янтарного края, простер руки к небу восьмиметровый монумент святителя Николая Чудотворца.
Но вот неторопливо и гулко пробили старинные часы на готической башне Кёнигсбергского Кафедрального собора.  И от этих тягучих, мудрых звуков на душе у Виктора Анатольевича сделалось легче…

Следующий день оказался на удивление спокойным. Накопившиеся дела были быстро переделаны, новых проблем не возникло. «Вот оно, самое подходящее время для очередного совещания, – подумал Борисов. – Несомненно, что в таких диспутах есть огромная польза, и я не случайно их затеял. Правильно говорится, что в спорах рождается истина. Мнения коллег еще больше укрепили мою уверенность в том, что все эти случаи - со старушками и курильщиками «Кента», ничто иное, как убийства, искусно замаскированные под острую сердечную патологию. К сожалению, в прокуратуре не разделяют моей точки зрения и, скорее всего, скоро дело будет закрыто, ввиду отсутствия состава преступления. Я, конечно же, не следователь, но считаю, что мне просто необходимо побывать на месте предполагаемого преступления и досконально разобраться: что же ели и пили жертвы. Возможно, удастся взять образцы проб, потолковать со свидетелями и, наконец, встретиться с «легендарным» доктором…»
И он решил заняться этим делом всерьёз. Когда? Да сегодня же! После работы, конечно.
«Мы подумаем…» - вспомнилась ему фраза нерадивого следователя. - Нет, ребята, теперь думать буду я.


Глава 10. Охотник и зверь

Душный день сменила долгожданная вечерняя прохлада.
Виктор Анатольевич вышел из трамвая на остановке «Площадь Победы». Вот он, центр Калининграда. Ему сразу вспомнились майские и ноябрьские демонстрации, на которых колонны горожан, «вооружённые» флагами, транспарантами и портретами вождей, со всех концов города стекалась сюда, к памятнику Ленину и серым трибунам, на которых стояла партийная «верхушка» и принимала «благодарность от народа». Здесь также проводились и военные парады: войска калининградского гарнизона проходили, чеканя шаг, по немецкой брусчатке, подогревая тем самым в душах зрителей чувство гордости за свою армию и страну.
           Трамваи прежде расходились отсюда по четырём маршрутам (56): одни сворачивали на Ленинский проспект и двигались через эстакадный мост в Балтийский район, другие следовали мимо Калининградского государственного технического университета и Военно-морского училища им. Ф.Ф. Ушакова по Советскому проспекту, третий путь лежал к штабу Балтийского флота и областному драмтеатру, зоопарку, стадиону «Балтика», а четвёртый – к Верхнему озеру, Музею Янтаря (прежде - башне «Дона») и Росгартенским воротам, через которые в 1716 году выехал обоз, с которым отправилась в Россию Янтарная комната.
 Уже в наши дни площадь Победы была реконструирована. Она превратилась в уютный уголок, излюбленное место туристических экскурсий  и отдыха местных жителей, где можно было посидеть в одиночестве или в компании друзей, полюбоваться музыкальными фонтанами, спокойно поговорить, словом, провести некоторое время в своё удовольствие, как в любом другом городе центральной Европы.
Здесь, неподалёку от Северного вокзала (57), у Пассажа, Виктор Анатольевич должен был встретиться с людьми из городского УВД. Спасибо бывшему однокласснику, который в своё время окончил калининградскую Школу Милиции, долго служил в органах, и теперь, с высоты своего кабинета, мог оказать реальную помощь школьному товарищу. Они долгое время поддерживали отношения, в основном, созваниваясь и интересуясь, как идут дела друг у друга; потом звонки стали более редкими. И вот, некоторое время назад, когда Борисов навсегда вернулся в родной город, он восстановил все связи с прежними приятелями. Ибо, среди старых друзей «бывших» не бывает. Юрий Алексеевич сам изъявил желание встретиться с Виктором Анатольевичем, и обещал появиться ровно в девять вечера.
На центральной площади что-то успокаивающее шептали людям искрящиеся струи фонтанов, подсвеченные разноцветными фонарями. Косые лучи заходящего солнца золотили кресты собора Христа Спасителя. Рядом, словно обнявшись, прильнули друг к другу купола храма святых Петра и Февроньи, покровителей семейного счастья, любви и верности, чьи изящные своды выглядят изнутри как соединенные обручальные кольца - символ вечности брачных уз…
- Виктор!
- Юра, привет!
Старые друзья обнялись.
- Вот познакомься, это - Сергей Владимирович, он как раз занимался интересующим тебя делом, - представил Юрий атлетически сложенного молодого человека. Широкий лоб, короткая стрижка и серые внимательные глаза.
- Можно просто - Сергей, - скромно, но с достоинством произнёс молодцеватый сыщик.
Они присели возле фонтана, и Борисов сразу приступил к делу.
- Я постараюсь не отнимать много времени, Сергей. Меня интересуют подробности смерти гражданина Боркина Валентина Петровича, проживавшего по улице Лилии Иванихиной, дом 11… смерти, последовавшей 30 октября прошлого года.
- Я навел необходимые справки. Дело, собственно, не заводилось, потому что для этого не было оснований. Поэтому, я просто озвучу вам некоторые данные, которые мы получили, в результате предварительного расследования. Вот, - он достал записную книжку из внутреннего кармана пиджака. – Престарелый бездетный вдовец Боркин проживал в благоустроенной двухкомнатной квартире… Запомнилось это дело лишь тем, что оно подняло шум среди «чёрных» риэлтеров. Знаете, есть такая криминальная структура, которая охотится за квартирами одиноких стариков… У них на этот счёт имеется целая картотека. Так вот, они знали, что Боркин совсем плох и надеялись, что он вот-вот отправится к праотцам, поэтому и начали подбивать к нему клинья… Но тут появляется молодой симпатичный врач, как описали его соседи, и здоровье пенсионера почти сразу пошло на поправку. Соседи говорили, что старик словно обрёл вторую молодость. Стал живым, общительным… и по их словам, он души не чаял в своём докторе. В конце концов, дед решил завещать ему свою квартиру. При этом было одно условие, чтобы жена врача приходила к нему домой и помогала по хозяйству. Стала кем-то вроде сиделки… Впрочем, это - известная практика. Женщина добросовестно приходила, готовила еду, бегала по магазинам, стирала, делала уборку. Тут бы Боркину жить да жить, а он возьми и умри…
- А можно поподробнее о месте прест… происшествия? – попросил Виктор Анатольевич после недолгой паузы.
Сергей понимающе кивнул.
- Картина, в целом, ничем не примечательная. Смерть наступила поздним вечером. Старик решил покурить перед сном. А в квартире он этого себе не позволял. И в подъезде тоже. Вообще, он дымил только на балконе, в любую погоду… В тот вечер он тоже накинул на себя халат, взял в руки пепельницу, зажёг сигарету и вышел на балкон… – Сергей словно наблюдал эту сцену наяву, – …сделал несколько затяжек, почувствовал себя плохо и, затушив сигарету, решил вернуться в квартиру, чтобы прилечь. Но не дошел… Упал, едва шагнул в комнату. Пепельница, окурок – всё на пол, точнее, на ковёр… Если бы не затушил сигарету, мог бы произойти пожар. Утром пришла сиделка – жена врача, стала звонить в дверь, потом по телефону… Подняла шум, вызвала соседей, участкового. Когда вскрыли дверь…
Борисов насторожился. Напрягся. Он стал похож на охотничью собаку, почуявшую дичь и сделавшую «стойку».
- Окурок… уцелел? – с некоторой дрожью в голосе спросил он.
- Да, конечно… Меня вот что удивило…
- Что же?
- У старика полно было сигарет «Прима». Видимо, пристрастился к ним ещё с давних времён… А в момент смерти курил почему-то импортную, как его… - наморщил лоб сыщик.
- «KENT»?
- Да, именно... Я тогда ещё подумал: вредно менять свои привычки…
- Это вы к чему?
- Ну, коль привык к «Приме», так и кури её. А тут решил побаловать себя «Кентом»… Вот и случилось: инфаркт и скоропостижная смерть…
- А не осталось ли чего-нибудь из… скажем, грязной посуды, вдруг к нему вечером приходил кто-то, и они пили чай… Или какие-нибудь другие следы от посещения чужого человека?
- Старик был на удивление чистоплотен и аккуратен. Если к нему и приходил кто-нибудь, то никаких следов его присутствия Боркин не оставил. Все чашки чисто вымыты, ни одной крошки на столе. Соседи тоже утверждают, что ничего подозрительного не видели и не слышали.
- Дальше что?
- А что дальше, Виктор, - вмешался в разговор Юрий Алексеевич. – Сам знаешь, если криминала нет, уголовное дело не заводится. А какой тут криминал? Старик скончался от инфаркта миокарда, и то сказать, почти восемьдесят лет прожил! Да еще дымил, как паровоз! Сейчас сорокалетние мужики загибаются… Вот… В настоящее время, лечивший его врач вступил в собственность квартирой. И хорошо, что он, а не эти чёртовы риэлтеры… Что тебя насторожило? Уж не думаешь ли ты, что тут дело нечисто?
- Думаю? Нет, теперь я абсолютно уверен.
- Поясни, пожалуйста.
- Видите ли, ребята… Это уже третья сигарета марки «KENT», которая появилась неизвестно откуда и принесла с собой смерть - внезапную гибель от инфаркта миокарда. Сигарета, которой не могло… не должно было быть… - Борисов поднялся. – Ах, какая нехорошая история…
- Мы помогли тебе, Виктор? Может, нужно ещё что-нибудь?
- Спасибо, друзья. Помощь, возможно, понадобится… Но, пока я сам…

Этим летом Андрей отпустил небольшую «чеховскую» бородку, но зачем, толком не мог объяснить даже самому себе. Или это было желанием походить на кумира своей студенческой юности, или - неосознанной потребностью замаскироваться и тем самым укрыться, спрятаться от наседавших на него житейских проблем. А проблем хватало – он и Наталья стали собственниками сразу нескольких квартир. Эта неожиданная удача возбудила нездоровый интерес как среди «мирного» населения, так и в правоохранительных органах. Пришлось немало объясняться, отписываться, отнекиваться, одновременно понимая, что окружающие тебе не верят, но бессильны что-либо предпринять. Андрей был со всеми ровен: тактичен, вежлив, скромен, в меру улыбчив, всем своим видом давая понять, что он не способен даже на маленькую хитрость. Ему не верили – он разводил руками: ну, не верьте, мне самому в это трудно поверить, а что поделать?.. Так случилось... Для себя же решил одно: первую схватку он выиграл. Теперь нужно переждать бурю и… снова атаковать. Цели уже были выбраны.
Единственное, что его сильно тревожило, так это - отношение ко всему происшедшему Натальи. В первые дни она была шокирована известиями о смертях своих подопечных стариков.
- Андрей! Я себе места не нахожу! Мне всё время кажется, что тут не обошлось без нашего участия… Ради бога, скажи мне, что они умерли без твоей помощи!
- Наташа, ты понимаешь, что старые люди, к тому же, больные, часто умирают… Особенно сейчас, когда поздняя осень, мало света, витаминов, дожди, депрессия… Еще этот экономический кризис… Каждый человек смертен. Вон, посмотри, сколько молодёжи умирает… А тут – старички… Так уж случилось … И в чём моя вина? Я лечил их по всем правилам, и никто мне никаких претензий предъявить не смеет… Моя совесть чиста. И ты тоже успокойся.
- Нет, я помню твои слова: «…если они до конца месяца умрут…». Ты это предвидел? Или сам… им помог?
- Кое-что предвидел… Бывают ситуации, когда врачи бессильны. Здесь то же самое… Я поддерживал их как мог, только бывают случаи, когда организм настолько изношен, что восстановлению, увы, не подлежит… Оставь, зайка, мне самому неуютно… Кругом столько смертей, вон шеф наш тоже… скончался…Тридцать пять лет всего мужику было…
И Наталья умолкала. Подходила, обнимала мужа за плечи, шептала:
- Извини, дорогой, мне просто как-то не по себе…
Орлов продал все квартиры, оставив себе только «двушку». Впрочем, с переселением пока не спешил. Сначала предстояло сделать хороший ремонт. Евроремонт. На вырученные деньги он также приобрёл почти новую «Мазду», приодел жену и обновил свой гардероб. Купил кое-какую аппаратуру для медицинских исследований. И, разумеется, для проведения очередных акций… Теперь он пробовал применять в качестве «оружия» не только сигареты, но и различные кремы, гели и мази, в состав которых добавлял «матрицу смерти». Требовалось довести использование своего оружия до совершенства: оно должно было безотказно срабатывать после однократного применения и действовать через открытые участки тела. По-видимому, именно это и искали Майбах с Пильцем. В их времена лекарства ещё не вводили внутривенно, а вот смазать зельем участок кожи, через который открыт «доступ к душе»… это уже по-ихнему, «по-средневековому»…
Испытания он проводил всё по тому же принципу: выбирал пьяненьких, бомжеватых людей, неспешно подходил к выбранному «клиенту», иногда заговаривал, угощал сигаретой или давал 50-рублёвку, затем просто выдавливал порцию крема ему на лицо и говорил: «Вытри морду». Стараясь не привлекать ничьего внимания, быстро отходил, скрываясь за торговыми палатками или в людской толпе. Находясь на отдалении, внимательно следил за «подопытным». Видя, как тот размазывает по лицу полученный «подарок», осматривает и обнюхивает руки, Андрей иногда морщился, а порой широко улыбался. В зависимости от результата. Чаще приходилось улыбаться: в течение минуты тело «клиента» вдруг начинало изгибаться и биться в конвульсиях. Мастерство «зверя-одиночки» заметно возросло. «Что и требовалось доказать…» - эта фраза стала самой ходовой в лексиконе Орлова…
«Хорошо бы «зарядить» водопроводную воду, - иногда думалось ему… - Нет, пожалуй, для этого еще не пришло время...»

Борисов шёл на очередную встречу. На сей раз, его путь лежал в сторону Центрального парка. Был погожий воскресный день, он не опаздывал и поэтому мог не торопиться. Вот она – прекрасная возможность спокойно прогуляться по любимому Калининграду.
Как заставить себя идти не спеша, не бежать, как обычно, меряя шагами асфальтовые дорожки? За многие годы у него сложилась привычка ходить быстро, двигаться энергично, обгоняя неторопливых прохожих, чувствуя себя бодрым, здоровым и энергичным мужчиной. Вот и сейчас, хоть впереди ещё достаточно времени, Виктор Анатольевич в приличном темпе пересёк улицу Театральную и только после этого решил «сбавить ход». Всегда приятно оглядеться по сторонам, ощутить себя не торопливым и бестолковым командировочным, спешащим по коммерческим делам, а коренным горожанином, который неспешно осматривает полюбившиеся ещё с детства места, подмечает, что изменилось за последнее время, и наслаждается ответными прикосновениями городской ауры к собственной душе.
Прогуливаться по Калининграду нужно уметь... Здесь всегда были, да и теперь остаются свои особенности, придающие ему неповторимую прелесть. В отличие от многих других городов, главные калининградские достопримечательности находятся у нас не в центре, а в глубине кварталов. Очаровательные европейские дворики бывшей восточно-прусской столицы сохранились после варварских бомбардировок и последующего штурма лишь на тихих окраинах города. Вон в тени каштанов отдыхают от летнего зноя знаменитые бронзовые «Борющиеся зубры», именуемые в народе попросту «быками». От них рукой подать до памятника Фридриху Шиллеру – знаменитому немецкому драматургу и поэту-гуманисту. Более сотни лет стоит он в небольшом, но уютном сквере, напротив калининградского Областного Драматического театра.
- Давненько я не посещал сие заведение, - подумалось Борисову. - Осенью начнутся «Балтийские сезоны», обязательно загляну. С кем-нибудь…
Драмтеатр соседствует с калининградским зоопарком, расположенном на территории бывшего Кёнигсбергского зоопарка, основанного Г. Клаассом и считавшемся одним из лучших в Европе. До войны в зоопарке постоянно действовали рестораны и кафе, заведение минеральных вод, теннисные корты, ипподром, гимнастический зал, читальня, этнографический музей под открытым небом. Духовой оркестр постоянно играл легкую музыку, а по понедельникам тут исполняли симфонические произведения. Прежде, в этом царстве зверей посетители могли покататься на слоне или подняться в небо на воздушном шаре… Именно здесь была проведена первая Немецкая Восточная ярмарка.
В советские времена калининградский зоопарк тоже стал одним из лучших в стране! Теперь трудно поверить, что после штурма города в апреле 1945 года здесь чудом уцелели только орел, барсук, лань и раненый в брюхо бегемот по кличке Ганс.
Борисов вспомнил своё детство, как он с парой друзей проходил в зоопарк без билета. Им ничего не стоило пролезть сквозь прутья высокого забора. Для мальчишек – это плёвое дело. Сразу оказываешься за клетками с обезьянами. Главное, чтобы никто из обслуги не заметил… Проезжая мимо зоопарка на трамвае, Виктор Анатольевич, будучи ребёнком, да и став взрослым, всегда старался увидеть медвежонка, вылезшего поиграть на суковатую корягу, торчащую из бетонного колодца, который располагался неподалеку от входа в зоопарк, и полюбоваться на забавного звереныша во время остановки трамвая, что всегда доставляло истинное удовольствие…
Ещё пять минут ходьбы по древней брусчатке, а каждый шаг дарил новые воспоминания, и Борисов уже в Центральном парке. Прежде он назывался парком имени королевы Луизы (58) - Луизенвалль. Здесь расположена кирха памяти этой, пожалуй, cамой почитаемой женщины в Восточной Пруссии, о красоте которой слагались легенды.  Теперь в кирхе - кукольный театр.
Ах, парк! Он вспомнил, как часто бывал здесь в детстве… Сначала его приводила сюда мама. Для малышей тут раздолье - много каруселей и аттракционов, есть даже мини-бассейн. В парке находится концертная площадка под открытым небом - Певческое поле, где проводятся развлекательные мероприятия для посетителей всех возрастов, а также международный джазовый фестиваль «Дон Ченто Джаз». У входа на Певческое поле устало присел с гитарой в руках бронзовый Владимир Высоцкий, последний публичный концерт которого проходил именно в Калининграде.
А вот изображение барона Мюнхгаузена – самый веселый памятник в городе. Это - стальная плита, в которой вырезан силуэт летящего на ядре барона. На постаменте с одной стороны выбита надпись «Кенигсберг», а с другой – «Калининград», дабы подчеркнуть историческую связь немецкого города с русским. Памятник давно облюбовали для своих фотосессий молодожены, да и остальные горожане очень любят забраться на ядро и изобразить полет знаменитого обманщика. Скульптура стала подарком на 750-летие Калининграда от немецкого города Боденведена – родины барона. Известно, что реальный прототип барона Мюнхгаузена - Карл Иероним Фридрих барон фон Мюнхгаузен дважды посещал Кенигсберг: по дороге в Санкт-Петербург и обратно…
Здесь, «возле Мюнхгаузена», Борисов встретился с другим представителем УВД, майором Сидоренко, человеком средних лет, довольно упитанным, застегнутым на все пуговицы и всем своим видом показывающим, что он чрезвычайно занят. Видно, только просьба влиятельного человека заставила его придти сюда. Неподалёку с обиженным видом стояла нарядная женщина, похоже, его супруга, с двумя полненькими детьми, и наблюдала за мужем и его собеседником. Дети уплетали мороженое и с интересом разглядывали проходящих мимо людей. Было шумно, слышался громкий смех, со стороны аттракционов звучала бодрая музыка.
Поговорив с майором ровно пять минут, Виктор Анатольевич пополнил свою «базу данных», или, скорее всего, «доказательную базу». Дело становилось более ясным и более страшным. В итоге, складывалась довольно интересная картина… Пейзаж, нет, скорее -натюрморт. Четверо одиноких стариков. У всех четырех – один и тот же лечащий врач: молодой, грамотный, просто «умничка». Четыре завещанных врачу квартиры… Четыре внезапные смерти… И кто теперь осмелится заявить, что всё это – случайность?

Андрей Орлов всерьёз задумался над тем, что необходимо сделать, чтобы его «оружие» действовало дистанционно, подобно снайперской винтовке. Конечно, смазанная кремом или бесцветным гелем дверная ручка, это тоже хорошо, но… таким способом весьма затруднительно нанести удар, находясь вне поля зрения противника… И еще одна нерешенная проблема – сама матрица… Это ведь - осязаемая улика, а не какая-то там чистая энергия, которую невозможно уловить.
Но как донести «энергию смерти» до цели? Световую энергию, например, переносят элементарные частицы… Можно ли к квантам света добавить небольшую… дополнительную составляющую? Если на пути лучика света поместить мешочек с заряженной матрицей?... Нет, он будет преградой для световых волн… А если использовать электромагнитное поле? Допустим, высокочастотный сигнал, который используется для передачи информации? Сможет ли электромагнитная волна служить носителем для доставки энергии совсем иного свойства? Вряд ли… Хотя, можно провести опыты… С другой стороны, рассеивание энергии может оказаться таково, что легко и самому оказаться в зоне действия собственного оружия! Нет, с этим торопиться не следует… Лучше почитать, что там, в книге ещё интересного, вдруг, найдётся решение? Или хотя бы подсказка…

Андрей заметил, что с каждым разом снимать книгу с полки становится всё проблематичней: она явно «набирала» вес. В последнее время фолиант стало трудно удержать в руках. Скоро, видимо, придётся просить супругу доставать книгу… На жену, кажется, это воздействие не распространяется. «Мистика», - подумал Орлов. Но не придал этому большого значения. Зверь не должен пугаться непонятного. Для зверя настоящий враг – это вполне осязаемое существо: противник с клыками и когтями.
Но факт остаётся фактом. За последние месяцы вес книги увеличился раз в десять. Поэтому Орлов стал оставлять её то на подоконнике, то прямо на столе, не утруждая себя водружением фолианта на книжную полку. Смущало не только это. Открытая книга стала издавать ужасный смрад. Такой, что находиться вблизи и читать её становилось практически невозможно. Андрей стал подумывать о приобретении респиратора, хотя понимал, что этот подозрительный запах – тоже не вещественного происхождения. Ведь у него нет источника. Просто не существует в природе… Он – потусторонний, как ни странно это звучит. Наталья его не чувствует. А он, Андрей, даже весьма…. Влажная тряпочка, впрочем, немного помогает…

Наталья за последнее время немного успокоилась. Она старалась не думать о том, что внезапно свалившиеся на их голову «даровые» квартиры – результат преступлений её мужа. Ну, какой же он преступник? Он – врач. Он помогает страждущим людям. И они стараются отплатить ему добром, а именно: он становится наследником их имущества - квартир. Она тоже ему в этом помогала, разве и она теперь преступница? Нет, конечно. Тут и рассуждать нечего. Старики умерли сами, в противном случае, Андрея давно бы упрятали за решётку. Да он и не способен на такое… Хотя, в последнее время муж здорово изменился. Конечно, масса работы, столько хлопот… Тут ещё она со своими подозрениями… Наоборот, радоваться надо, помогать мужу. Хоть в чём-то… Следить за ремонтом, бегать по магазинам, готовить еду… И жёстко обрывать все разговоры по поводу его якобы «нечистой руки». А такие бывают, она слышала… Однажды хозяйка попыталась сказать что-то подобное, но Наталья быстро поставила её на место:
- Как вам не стыдно, Лариса Владимировна! Ведь Андрей и вам сколько раз помогал! И что же, вам не стало легче? Когда кому-то плохо, он на пузе готов приползти: мол, помоги, доктор. А как выздоровеет, сразу рот разевает, разные сплетни становятся для него слаще любимого сериала! Люди ужасно неблагодарны, любого готовы обвинить просто так, лишь бы хоть что-то ляпнуть!..
- Да я что, Наташенька, балакають люди чёрт знает шо…
- Плюньте в лицо тому, кто такое говорит!
Хозяйка обещала плюнуть и уходила восвояси, а Наталья постепенно успокаивалась.
Но однажды произошло событие, которое перевернуло всё с ног на голову… Или, наоборот, поставило всё на свои места. Это уж, с какой стороны посмотреть…
Ночью приснилось Наталье что-то жуткое, проснулась она вся в слезах. Немного полежала, отходя ото сна, отдышалась и решила принять успокоительное. Встала, обнаружила, что Андрея в постели нет. Наверное, на кухне сидит, книжку свою читает, решила она. Тем более что на кухне горел свет. Надела тапочки, пошла туда. Но, проходя мимо туалета, услышала за дверью тихий голос мужа. Тот с кем-то говорил по телефону…
- …Да-да, вспомните, что случилось с вашим шефом, любезный! – в словах Андрея сквозила какая-то незнакомая, чужая интонация, – …подумайте и сделаете правильные выводы. Правильные…
Она невольно прислушалась, затаив дыхание…
- …могу сказать вам по секрету: это я отправил их на тот свет, как это ни печально. Они мне отказали. Да, и пришлось применить против них свой метод… Ха-ха-ха!..
Наталье стало трудно дышать… Нет, это не её Андрей… Это - кто-то чужой забрался в их дом и приторно-слащавым голосом со звериной ухмылкой на лице (так ей тогда показалось) беседует с кем-то по телефону. И такой странный разговор, определённо, доставляет ему удовольствие.
- …но дело в том, что против меня ни у кого нет никаких доказательств. Нет, и не будет! Это значит, что я могу действовать безнаказанно. Только не пытайтесь мне помешать, иначе ваши дочки умрут от непонятной болезни. Что вы скажете, если болезнь подкосит вашу старшую? Впрочем, лучше начнём с младшенькой…
У Натальи подкосились ноги, и она тихо сползла по стене на пол…
- …даже если я сам приду в милицию и признаюсь в содеянном, мне не поверят. Ибо я должен буду предоставить доказательства. А где они? Так что давайте лучше дружить. Ведь вы и ваши близкие давно под прицелом и в любой момент можете умереть… Как это - за что? Вы, батенька, продаёте государственные земли жирным московским упырям! Земли заповедника, Куршскую косу! Да, да! А я и мои друзья привыкли там рыбачить. Сейчас к заливу подъехать невозможно, земли кто-то оккупировал. Колючка висит, коттеджи строятся… Вам кто это позволил? Нет, господь с вами, я не запугиваю… Я вас предупреждаю…


Глава 11. Белые начинают и…

Чем больше Виктор Анатольевич занимался делом подозрительного доктора, тем сильнее становилась его уверенность в том, что врач ухитрился отправить на тот свет всех стариков, которые неосмотрительно завещали ему своё жильё. Остальные его пациенты таким же удивительным образом воскрешались к дальнейшей жизни. Казалось бы, очень серьёзные заболевания (Борисов досконально изучал документацию клиентов частного доктора) «пасовали» перед мастерством Андрея Орлова - так звали злосчастного врача.
«… Просто демон какой-то, - думал Виктор Анатольевич. – Действительно, демон! Он шутя «расправляется» с циррозом печени, излечивает больного, на которого уже махнули рукой врачи в серьёзных лечебных учреждениях, но так же легко убивает стариков, чтобы завладеть их квартирами. Вот они, выписки из историй болезни! Они не врут… Вот, больной Павлов Сергей Геннадьевич… Пожилой… У него страшный диагноз – рак поджелудочной железы! По всем медицинским канонам, смерть должна была наступить ещё год назад… Но… Орлов вылечил его! Без хирургического вмешательства!.. Какими лекарствами он воздействовал на организм Павлова, - неизвестно. По словам самого старика, его лечили настоями из трав и мазями… Потрясающе! Но… не понятно…»
Личность Андрея Орлова всё больше интриговала военного пенсионера. Что тот – убийца, не вызывало никаких сомнений. Но доказательств его вины не было. А то, что Орлов – выдающийся врач, тому было масса свидетельств… Для многих смертельно больных людей Орлов оказался последней надеждой, настоящим спасителем. Удивительно…
- О чём задумались, Виктор Анатольевич? – Ирочка вошла в кабинет, держа наполненный кувшин для поливки цветов.
Ответить Борисов не успел. Помешал телефон.
- Виктор, интересные новости для тебя, - Юрий Алексеевич звонил из своего «высокого» кабинета. – Только сядь на стул, иначе упадёшь!
- Сижу, Юра…
- Мы проверили банковские счета твоего «клиента». Того самого доктора, любителя заграничных сигарет… Вот, что достойно внимания: он пополнил один счёт, продав три квартиры, но у него в наличии и второй банковский счёт… Вот на него есть свежие поступления. Причём, весьма серьёзные. Из фирмы «Янтарный берег» на его второй счёт перечислено пять миллионов рублей… Любопытно?
- Весьма. И что дальше?
- А дальше самое интересное. Недели две до этого, скончались несколько человек из окружения бывшего директора фирмы, некоего господина Фельдмана. Странные смерти настолько потрясли бизнесмена, что он угодил в психушку…
- Странные?
- Да, очень неожиданные… Даже слов подобрать не могу. Молодые люди: зять Фельдмана и его племянник… При этом, сам бизнесмен твердит, что их кто-то убивает, вымогая у него крупную сумму денег… И мы склонны ему верить. В настоящее время исполняющий обязанности директора фирмы, который перечислил эту сумму, отказался давать какие либо пояснения, хотя мы настаивали… В общем, всё сводится к тому, что наш «клиент» без дела не сидит… Если хочешь, можешь ознакомиться с результатами вскрытия умерших… Никаких ядов или иных лекарственных веществ. Загадка на загадке… Необъяснимым образом возникшая болезнь и скоропостижная смерть…
- Как всё это похоже… - вырвалось у Виктора Анатольевича.
- И это ещё не всё. Есть и третий счёт. Тоже недавно открыт. И тоже на пять «лимонов». Деньги поступили от одного ЗАО, название не имеет значения, но ты чувствуешь размах?
- После старушек наш «маньяк» принялся за вороватых бизнесменов…
- Именно. А как у тебя идут дела?
- Да как… Есть уверенность, нет доказательств. Пока нет…
- Да? Ну, ладно. Ищи. Мы тоже поработаем… - на этом разговор был закончен.
- «Эх, Андрюша... Нам ли быть в печали…» - медленно произнёс Виктор Анатольевич, рассеяно глядя в окно.
В таком состоянии Ирочка ещё никогда не видела шефа, поэтому, закончив полив цветов, быстро выпорхнула из кабинета.
Ближе к вечеру Борисов почувствовал, что ему невмоготу сидеть на рабочем месте. Едва дождавшись окончания рабочего дня, он отправился на прогулку… В сторону улицы Невского… С неё он свернул на Братскую улицу, повернул направо. Здесь, среди старых домов немецкой и отечественной постройки, было заметно тише и спокойнее. Запах зелени и цветов смешивался со свежестью воды. Чувствовалась близость Верхнего пруда… На скамеечке у подъезда дома, указанного в материалах следствия, сидели две пенсионерки и о чём-то неторопливо беседовали.
- Здравствуйте, бабушки, – обратился к ним Виктор Анатольевич. – Скажите, вы в этом доме проживаете?
- В этом, голубчик, в этом. А вы не иначе кого-то разыскиваете?
- Я врач судебно-медицинской лаборатории и хотел бы поговорить с людьми, которые хорошо знали недавно умерших в этом доме двух пожилых женщин.
- А-а-а, это вы, наверное, о Даниловне и Семеновне? Мы соседствовали с ними много лет. Жалко их, хорошие были женщины…
- Вот и отлично. Расскажите мне, пожалуйста, чем болели ваши знакомые.
- Да как чем?.. Все мы болеем… И они тоже болели… - начала одна.
- В том-то и дело, - перебила другая, - что последнее время они чувствовали себя хорошо. А тут такая беда… Обе померли прямо на кухне: одна за тарелкой супа, а другая со стаканом воды в руке… Не иначе, как сердце подвело. Жалко их…
- А в поликлинику они часто обращались?
- Да почти не обращались, все домашними средствами обходились. Тут у нас поблизости свой «старушечий» Айболит проживает - Андрей Валерьевич, - заулыбались бабушки, - вот он всех нас и исцеляет… У кого, например, давление поднимется, голова разболится или поясница, мы к нему сразу бежим.
- Да что вы говорите, - сделал удивлённое лицо Виктор Анатольевич, - и чем же он вас лечит?
- Известно чем: разными травами и пилюлями своими. Еще он большой знаток всевозможных диет, даже целебную соль для некоторых собственноручно приготавливает, засыпает в специальные баночки и учит, как ей надо пользоваться. Очень хороший и обходительный врач, не глядите, что молодой.
- А для вас он тоже такую соль готовил?
- Нет, как сказал Андрей Валерьевич, мне она без надобности, а вот Даниловна и Семеновна хвалились…
- А я однажды видела, как он собачку бездомную лечил… - вступила в разговор третья бабулька, проходившая мимо, и посчитавшая необходимым вступить в беседу.
- Как все это интересно, - подыграл и ей Виктор Анатольевич, - расскажите мне про этот случай.
- Так он ее сначала чем-то вкусненьким накормил, - бойко начала старушка, - а когда она повалилась на траву и начала биться в судорогах, то быстро ее осмотрел, пощупал, погладил и все, как рукой сняло – собачка стала снова здоровой и больше никогда не болела. Да вон же она бегает…
Почувствовав, что он привлекает слишком много внимания, Борисов поспешил закончить разговор.
- Спасибо вам, уважаемые бабушки. А не скажете напоследок, где живет ваш знаменитый доктор?
- Отчего не сказать: вон в том желтом немецком доме, на первом этаже, дверь направо, квартира № 2…

Усыпанный окурками подъезд, скрипучая деревянная лестница и старенькая, обитая дерматином дверь. На звонок выглянул молодой парень, быть может, немного полноватый, с густой тёмной шевелюрой и небольшой бородкой. Был он одет в лёгкий спортивный костюм. Добродушная улыбка и острый, пронизывающий взгляд…
- Я хотел бы поговорить с Андреем Валерьевичем…
- Входите, - молодой человек распахнул дверь шире и пропустил Виктора Анатольевича в тесную прихожую.
– Проходите на кухню, а то в комнате отдыхает моя жена – сказал он без тени смущения или беспокойства. – У вас, наверное, приболел кто-то из близких? – Видимо, Орлов принял его за родственника одного из своих пациентов. – Сами вы выглядите вполне здоровым…
- Да, я вполне здоров, и не по поводу больных родственников. Позвольте представиться, я - сотрудник судебно-медицинской лаборатории и хотел бы задать вам несколько вопросов… - молодой человек многозначительно улыбнулся, понимающе кивнул и жестом пригласил гостя садиться.
Виктор Анатольевич присел на предложенный табурет и продолжил:
- Мне поручено сделать заключение по факту смерти двух пожилых женщин, которые жили по соседству с вами и не так давно внезапно умерли . Вы были с ними знакомы?
- Вот оно что… - молодой человек о чём-то задумался, и после непродолжительной паузы поинтересовался: - Хотелось бы для начала взглянуть на ваши документы…
После того, как Борисов предъявил ему своё удостоверение, он продолжил:
- Ну вот… Вы – Борисов Виктор Анатольевич, а я – Андрей Валерьевич Орлов. Приятно познакомиться, - последовала явно не соответствующая щекотливой ситуации лучезарная улыбка. - Конечно, я прекрасно знал этих старушек и даже помогал им, чем мог, - Орлов отвечал уверенно и выглядел спокойным. Он положил ногу на ногу и откинулся спиной на стенку холодильника, словно показывая, что времени впереди достаточно, и никаких неприятных неожиданностей в данном разговоре для него не предполагается.
- А как вы считаете, что послужило причиной их смерти?
- Странно, что этот вопрос мне задает медицинский эксперт, у которого, наверняка, на руках есть протокол паталого-анатомического вскрытия, - непонятно чему вновь улыбнулся Андрей. - Я думаю: от сердечного приступа, что в их возрасте совершенно не удивительно.
Он, видимо, не первый раз отвечал на подобный вопрос и поэтому откровенно скучал.
- Раз уж вы сегодня меня посетили, то позвольте узнать и вашу версию случившегося… - молодой врач посмотрел в глаза собеседнику смело и даже с некоторым вызовом. – Я так расцениваю ваш визит к себе домой - вы засомневались в заключении медицинской экспертизы и подозреваете, что эти женщины были мною, попросту говоря, умерщвлены… - Он снова непринужденно улыбнулся, стараясь продемонстрировать свою открытость и искренность, а заодно – уверенность в абсурдности такого обвинения.
- Увы, дорогой Андрей, извините за фамильярность… Да, расследование вашего дела зашло в тупик… Но я, после долгих размышлений, всё-таки пришёл к выводу, что заболевания сердца тут ни при чем, и у меня есть основания, для того чтобы считать вас причастным к их смерти.
- Вот как? Вы меня удивляете, коллега! – Орлов рассмеялся. – Впрочем, раз вы пришли ко мне домой, значит, у вас имеется достаточно оснований для такого вывода… Вот что, давайте выйдем на улицу. Я не хочу, чтобы жена случайно услышала ваши нелепые обвинения, рассуждения и доводы. За последнее время она и так испытала достаточно горя. А в нашем дворе тихо и спокойно. Там нам никто не помешает провести беседу… Заметьте, я не попросил вас выти вон, хотя имею на это достаточно оснований. Просто, я хочу послушать точку зрения опытного человека, хорошо знающего своё дело…
Борисов согласился, и они вышли на улицу. «Действительно, в квартире несколько душновато…» - отметил про себя Виктор Анатольевич.
- Можно подумать, что Вы нашли следы яда, которым их отравили? – ухмыльнулся Орлов.
- А с чего вы взяли, будто мы решили, что женщины отравлены?
- А что же тогда? Единственное, что вам могло придти в голову – это отравление. Телесных повреждений, слава богу, обнаружено не было, остаётся одно – яд. И что же вы нашли, цианид, мышьяк, цикуту или нечто более экзотическое?
- Прекратите паясничать! А то у меня создается впечатление, что вы чрезмерно нервничаете.
- А как мне не волноваться? Вы знаете, скольким людям я уже объяснял свою непричастность к этим смертям? Я устал! Я сам, наверное, скоро сдохну от перенапряжения! Оставьте меня в покое, наконец! Послушайте, - он немного умерил свой пыл. – Вы же медик, вы – профессионал. Зачем вам эти выдумки? Чего вы добиваетесь?
Врач-эксперт молчал. Видимо, он ждал, когда его соперник выговорится и придёт в себя. Или собирался с силами для решающего удара.
- Вы, Андрей, замечательный врач, - наконец, промолвил Борисов. – Я был потрясён, честное слово, просто ошеломлён тем, насколько великолепны были ваши результаты в лечении пожилых людей… И с удовольствием бы поучился у вас… Уж извините, но я скрупулезно исследовал вашу работу…
- Вот видите, вы сейчас сами признали, что я честно лечил людей…
- Но это не относится к тем случаям, где речь идёт о ваших наследодателях… надеюсь, вы понимаете, о чём я говорю….
- Я не понимаю, в чём вы пытаетесь меня обвинить? Лечение я проводил успешно, это вы сами только что подтвердили… Но бывают случаи, когда оно бессильно, не мне вам объяснять.. То, что умершие оказались собственниками, завещавшими мне своё жильё, – чистое совпадение. Случайность, понимаете? Бывает же, что кто-то выигрывает в лотерею… Какие у вас доказательства? Или вы мне их назовете, или я буду вынужден распрощаться с вами…
Для себя Виктор Анатольевич отметил, что Орлов как бы «свернулся в клубок»: его ладони никогда не были открытыми – «берущими» или «дающими»; движения пальцев, скорее всего, что-то отбрасывали от себя, но тотчас возвращались в положение сжатых кулаков. Локти он все время прижимал к телу, или слегка отставлял в стороны - так обычно держит их человек в толпе, когда не хочет, чтобы его затолкали…
- Позвольте повториться, Андрей… вы – очень способный врач…
- Я это уже слышал. Вы, кажется, даже собирались у меня учиться?
Борисов сделал вид, что не заметил насмешки в голосе оппонента.
- Вы замечательным образом вырываете человека из лап смерти, дарите ему жизнь и здоровье…
- Так-так, это уже лучше…
- Я был бы готов низко поклониться вам, если бы ваша деятельность только лечением и ограничивалась… Но вы таким же непостижимым образом ухитряетесь внедрить в организм человека страшную болезнь…
- Какую? Страшную?.. Может, вы желаете, чтобы я признался в колдовстве? Скажите, а вам никто не жаловался, будто я готовлю приворотное зелье и навожу порчу?
- Вот именно, что порчу. Только в виде болезни… Причём, почти мгновенно убивающей человека…
- Тогда вам надо обратиться в инквизицию. Вам дать адрес? Самая страшная инквизиция – испанская. Правда, вы опоздали лет на пятьсот…
Теперь взгляд Орлова ме¬нялся быстро и причудливо: в нем попеременно просматривались то тревога, то беспечность, а иногда даже нахальство, периодически он буквально прилипал к зрачкам собеседника, словно пожирая его, или становился нарочито расслабленным и как бы засыпающим. Вот в глазах промелькнула какая-то посторонняя мысль, и на мгнове¬ние внимание рассеялось... вот они засветились от удачной шутки или похвалы, но тут же потухли, когда за ней последовало обвинение...
Где-то залаяли собаки. Борисов отметил, что начало темнеть.
- Вы знаете, я был готов к такой реакции с вашей стороны, - продолжал он. – Мне она понятна. Да, у меня нет абсолютно никаких доказательств, но я не теряю надежды их найти. Мне, возможно, и не следовало приходить сюда, но… очень уж хотелось повидать вас. Я надеялся найти необходимые доказательства в вас самих…
- Вот как? Извините, я сбегаю домой за сигаретами. Чертовски интересно с вами беседовать… Убеждения есть, а доказательств нет... Но без доказательств, увы и ах… - и Орлов скрылся в подъезде.
Вернулся он через пару минут. В одной руке была пачка сигарет, в другой – какой-то прибор. Щёлк! Вспыхнула лампочка-сигнализатор…
- Это я на всякий случай, - пояснил Орлов. – Всего лишь определитель всяких «жучков» и диктофонов…
- Вы думаете, я записываю наш разговор… или транслирую?
- Всё может быть. Возможно, я скажу что-то не то, о чём потом буду сожалеть… Прицепиться можно к любой фразе, а вам палец в рот не клади… Ну вот, вы «чисты». Поздравляю вас. Курить будете? Я сам уже было бросил, но ваши коллеги из полиции не дают…
- «Кентом» балуетесь?
- Угадали.
- Не угадал, а знаю. От ваших сигарет, между прочим, у людей инфаркты случаются… Поэтому я воздержусь.
В вечернем воздухе повисло тягостное молчание, во время которого Орлов сделал несколько нервных затяжек.
- Скажите, а чем вам помешал бедный бомж на автобусной остановке? – нанёс очередной удар Виктор Анатольевич. И тут же понял, что попал в цель! Орлов хорошо оборонялся от пустых подозрений, справедливо считая их «комариными укусами», но точно выверенный, «поставленный» удар «держать» не умел.
- Снимаю шляпу перед вашей проницательностью… - впервые по-настоящему удивился и испугался Андрей. – Это был всего лишь побочный продукт моих опытов…
- Я так и понял. А заведующий отделением из клиники, где вы работаете? – развивал наступление Борисов. – Возможно, вы метили на его место?
- Нет, там у меня имелись иные веские причины, только вам о них знать не обязательно, - глаза молодого собеседника мгновенно изменились, они как бы погасли, ушли от общения, лишь формально оставаясь в контакте со взглядом партнера... стали жесткими, непроницаемыми. Да, восстановить видимость прежнего непринужденного общения теперь будет трудно…
- Ну, с Петровичем понятно… - продолжал Борисов. При слове «Петрович» Орлов вздрогнул. – Сигареты были совсем не простые… Вам удалось синтезировать материал, который убивает, но не оставляет никаких следов в организме…. Как вы его назвали? Это ваше личное изобретение?
- Больше я вам ничего не скажу, уважаемый… И то, что вы сегодня узнали, останется только между нами. Нет следов – нет доказательств – нет преступления…
- Логично… А как же совесть?
- Совесть? Да, это я отправил на тот свет пару-тройку одиноких стариков! - вдруг «взорвался» Андрей. - Как говорится, восстановил социальную справедливость: они пожили в свое удовольствие, теперь моя очередь жить по-человечески!
- А как вам удалось напугать известных бизнесменов, депутатов калининградской областной думы?
- На каждого этого упыря можно найти тонны компромата! Они уничтожают наш край, наш народ, нашу страну! Разве вы не видите? Я же - «санитар» этого прогнившего общества! Да, со стариками я, возможно, виноват. Мне нужно было просто вылезти из ямы… А теперь я работаю ассенизатором! И не вам меня судить!
Да, я создал свой способ умерщвления людей! Однако моё средство воздействия на отдельные человеческие особи не является ядом в прямом понимании этого слова. Это совершенно иная субстанция, она колоссально сильна и неуловима, её невозможно выявить никакими лабораторными и химическими методами! Доказательств моей вины у вас нет, и никогда не будет! А о нашем разговоре вы никому не расскажете, потому что теперь от этого зависит ваша жизнь, а также жизнь ваших близких. Если вы не примете мои условия, то все ваши родные умрут от тяжелой и скоротечной болезни!
Угроза прозвучала настолько явственно, что, казалось, она материализовалась во вполне осязаемую вещь… Например, в свисающую через забор крючковатую ветку яблони…
- Как бы оно ни было, но свидетелей ни по одному эпизоду нет, зато есть мое «железное» алиби, - через пару мгновений продолжил Андрей - Надеюсь, вы поняли, что со мной лучше не воевать. Я научился воздействовать на людей дистанционно, и теперь расплата может прийти к вам, например, из водопроводного крана, телефонной трубки или экрана телевизора. Поэтому вы подтвердите всё написанное в вашем заключении, а именно: все эти внезапные смерти были обусловлены естественными причинами, и мы оба навсегда забудем о нашей беседе.
- Я вас понял.
- Вот и отлично, - немного успокоился Андрей. – Признайте ваше поражение и… разойдёмся по-приятельски… Мне почему-то не хочется с вами ссориться…
- Вы меня не поняли, Андрей… Я, видите ли, до сих пор остаюсь в душе военным человеком… А русские офицеры так легко не сдаются! – сказано это было просто и буднично, без всякого пафоса, но чувствовалась, что за данной фразой таится неуловимая, но реальная сила.
- Вы умный человек. И я уважаю достойных противников… Мне вас будет искренне жаль, Виктор Анатольевич.


Эпилог

Эпизод первый

Лариса Владимировна Семенчук с утра собралась на рынок. После того, как с её жилплощади съехали Орловы, она жила, понемногу приводя её в порядок и подыскивая новых квартирантов. Андрей и Наташа закончили ремонт в своей «двушке» и переехали туда два месяца назад, отметив это событие широким и весёлым застольем. «И слава богу, - думала пожилая женщина, – пусть у молодых будет свой дом. Заслужили…».
Выходя из подъезда, она едва не столкнулась лоб в лоб с человеком в полицейской форме.
- Здравствуй, Миша, - узнала она «своего» участкового. – Ты не ко мне ли?
- К вам, Лариса Владимировна. Я и эти господа, - он кивнул на выходящих из машины, что остановилась неподалёку, людей - женщину средних лет и пожилого, пожалуй, даже очень старого мужчину в черном костюме, держащего трость, янтарный набалдашник которой был обвит золотой змеёй. Именно эта удивительная трость привлекала особое внимание, а сам держащий её старик был как-то мало примечателен.
- А вы по какому делу? – опешила старушка.
- Не волнуйтесь. Эта дама – представитель районной администрации, а господин – прямиком из Германии. Он разыскивает свою фамильную реликвию – старинную медицинскую книгу, которая затерялась в Кёнигсберге во время войны. У него на руках есть все необходимые  бумаги, которые подтверждают этот факт. По различным сведениям и слухам, которыми полнится наш район, мы установили, что эта книга, возможно, находится у вас. Что вы на это скажете?
- Да, - немного успокоилась Лариса Владимировна. – Есть у меня какая-то книга. Ребятишки нашли где-то в развалинах. Если это - та самая книга, которую разыскивает господин немец, я с радостью её отдам…
- Вот и хорошо. Передача книги будет оформлена, как и полагается, по закону, а за её возвращение вам будет выплачено вознаграждение. Но сначала хотелось бы посмотреть на неё. Вы не могли бы вынести книгу сюда, к нам?
- Конечно, сейчас принесу, - старушка, казалось, даже обрадовалась такому повороту событий.
Увидев старинный фолиант, старик немец заметно оживился. Он что-то быстро залопотал по-немецки, но из его слов хранительница древней реликвии поняла только «Я, я…» Книгу раскрыли. Дрожащей от волнения (или старости?) рукой старик перевернул несколько пожелтевших листов, и его глаза заблестели от слёз.
- Это она, - произнесла дама из администрации.
- Да, он её узнал. Что ж, сейчас оформим передачу книги… - участковый, похоже, тоже был доволен. – Спасибо вам, Лариса Владимировна, за то, что сохранили эту ценную вещь.
- Я как чувствовала, что она очень дорогая, эта книга… А какова сумма вознаграждения, Миша?
- Вы, конечно, удивитесь, но… Десять тысяч евро! Деньги получите прямо сейчас, после того, как подпишете документы… Смотрите, как жадно старик ухватился за книгу… Видимо, действительно, фамильная реликвия…
Когда все формальности были соблюдены, и Лариса Владимировна стала обладательницей означенной суммы, гости начали собираться восвояси. Дама из администрации уселась в машину и оттуда посматривала на старика. Тот же, прижимая к груди тяжёлый фолиант, подошёл к раскрасневшейся от радости бывшей хозяйке, чтобы еще раз ее поблагодарить. По-русски он совсем не говорил. Переводил, с грехом пополам, участковый уполномоченный.
- Он благодарен вам за сохранность книги, - сказал Михаил, - и приглашает вас к нему в гости, в Германию…
Старик кивал головой, подтверждая истинность перевода. При этом длинные седые пряди на его голове смешно качались, спадая на щёки и крючковатый нос. Напоследок, немец полез в свой карман, вынул оттуда что-то блестящее и вложил это в ладонь Ларисе Владимировне.
- Боже ж ты мой, - воскликнула та, - никак, золотая монета!
- Да, - подтвердил участковый. – И довольно старинная. Повезло вам, Лариса Владимировна. Любой нумизмат у вас её с руками оторвёт. Смотрите, не продешевите! – и засмеялся.
- Так що ж вы, хлопцы? Уже уезжаете? Зашли бы в хату, по чарочке выпили, раз такое дело…
Но машина, взревев мощным двигателем, уже тронулась, увозя в неизвестность бесценную книгу и её счастливого обладателя.



Эпизод второй

- Виктор Анатольевич, позвольте у вас в кабинете цветы полить… - развивающиеся полы белого халата девушки напоминали крылья ангела.
- Так вчера же поливали, Ирина… Какая вы сегодня нарядная! Как сверкают ваши глазки, какая милая улыбка… Это весна так на вас действует? – Борисов не скрывал своего восхищения красотой женщины.
- Да? Поливала? – деланно спохватилась Ирочка, - И как я могла забыть?..
- Ну, излагайте своё дело, - улыбнулся Виктор Анатольевич. – Похоже, вас привело ко мне что-то не совсем обычное? Понадобилось уйти пораньше с работы?
- Нет, что вы…
- Неужели хотите убежать прямо сейчас?
- Нет, Виктор Анатольевич... просто… мне хотелось поговорить с вами…
- О чем, по какому вопросу? – удивился Борисов.
- По душам…
- И это в самом начале рабочего дня? – Он хотел казаться строгим, но, видя, как изменилось личико фельдшера-лаборанта, тотчас сменил тон: - Что с вами, Ирочка? Отчего такая срочность? Присядьте, и не смотрите так грустно… Жизнь прекрасна, поверьте… ну, улыбнитесь же!
- Я давно хотела с вами поговорить. А этой ночью почувствовала, что должна это сделать немедленно… Вы уж извините меня, дуру…
- Так… не плакать! – он отворил дверь и громко сказал в коридор: - Зоя, Артём! Я занят, прошу меня не беспокоить… минут десять! – и обернулся к Ире: - Ну, давайте поговорим..
Она села на стул, а он склонился над ней, как доктор над пациенткой. И Ирина, проникшись к нему доверием, почувствовав его доброту и участие, тихо произнесла:
- Вот вы, Виктор Анатольевич… Человек в самом расцвете сил… Везде-то поездили, много чего повидали… А есть ли у вас семья?
Тот, видимо, был готов к тому, что разговор может коснуться этой темы, поэтому не удивился.
- Конечно, Ирочка. У меня есть семья... то есть была. Закончил я службу в Питере, а потом, так сложилось, что мы с женой развелись. Дочь взрослая, давно замужем. У неё своя жизнь, у моей бывшей супруги – своя… А я решил переехать к себе на родину, и жить своею…
- А почему вы вновь не женитесь?
- Вот это вопрос… Им вы меня буквально к стенке поставили, - отшучивался Борисов. – Но при желании можно ответить и на него, - перефразировал он слова из известного фильма. – Такие дела не решаются в одночасье, Ира. Согласен, у меня не так уж много времени, но и торопиться тут не следует… Да и кто захочет связать свою жизнь с таким старым червяком, как я, и работающего, к тому же, с трупами?
- Да много кто! – не соглашалась девушка. – Я, например… - и, не давая возможности шефу что либо возразить, скороговоркой продолжила: - Это не сиюминутное решение… я давно к нему шла. С первого дня, как вы появились в нашем коллективе…
Виктор Анатольевич выпрямился, подошёл к столу. Сел на стул. Затем вскочил с него, сделал пару шагов в сторону окна. Потом вернулся, снова сел, взял в руки газету…
- Ну, что вы молчите? – Ира достала платок и начала вытирать глаза. – Скажите, что я дура… Ведь правда: я - дура?.. – она всхлипнула.
Виктор Анатольевич поднялся, подошёл к ней, нежно положил ладони ей на плечи. Ира замерла. Шеф медленно наклонился и чмокнул её прямо в розовое ушко.
- Спасибо тебе, Ира…
Она вопросительно взглянула на него.
- Я и сам бы предложил тебе нечто подобное... - с заметным волнением произнёс Борисов. - Но стеснялся… Возраст, всё-таки… Мне далеко за пятьдесят, мне внуков пора нянчить, а не в женихов играть… А ты молодая женщина, тебе ещё и тридцати нет…
- Скоро стукнет, - улыбнулась Ира. – Вы знаете, у Акунина в одном романе есть китайская формула по поводу предпочтительного возраста мужа и жены? Так вот, жена должна быть вдвое моложе мужа плюс семь лет…
- В таком случае… - некогда бравый вояка казался сейчас себе растерянным мальчиком, - мы, похоже, пришли к соглашению…
- Да?.. - и она, встав со стула, прильнула к Виктору Анатольевичу всем телом. – Только пусть пока это будет нашей тайной...
- Конечно, - он бережно обнял её. – Мы ещё всё обсудим… Сегодня же… После работы. Я приглашаю тебя в кафе. Сегодня прекрасная погода, летние заведения уже открылись… Мы посидим и спокойно поговорим…
- Да, а в субботу поедем к морю?
- Обязательно… Но купаться не будем, вода ещё холодная… - они улыбнулись друг другу.
- Как это всё совпадает с моей жизненной формулой, – задумчиво произнёс Борисов, держа в объятиях счастливую Ирочку. – Как всё точно…
- О чём ты?
- О смысле жизни…
- Да? И в чём же он?
- А ты разве не знаешь? В любви…. Не было бы любви… к женщине, к своей земле, к своим родным, к людям, живущим рядом и на расстоянии, то не было бы и самой жизни… Человек рождается на свет для того, чтобы любить. А от любви уже рождается всё остальное –  города и деревни, мосты и дворцы, стихи и музыка…И сами люди, конечно… Если бы люди приходили в этот мир только с любовью, в жизни наступила бы полная гармония…
- Как мне с тобой хорошо! – прошептала Ирочка…
- Ну, всё… - Борисов выпустил из объятий девушку. – Пора заниматься делами. Ирина, позови, пожалуйста, наших коллег на утреннее совещание…. Нет, тайну мы пока будем хранить, а поговорим на иные темы. Ох, голова закружилась…
Через несколько минут он сказал собравшимся:
- Я хочу вам объявить, чем закончилось дело о странных смертях, вызвавшее в нашем коллективе некоторые сомнения и разногласия… - Виктор Анатольевич достал газету. – В «Калининградской правде» появилась интересная статья о некоем докторе, который производил с виду безобидные лекарства и мази, обладающие потрясающим по силе эффектом – их применение вызывало острую сердечно-сосудистую патологию… Причём, у абсолютно здоровых людей… Чаще всего их прием заканчивался для пациентов трагически… Очень трудно было найти доказательства, чтобы построить обвинение…
- И всё-таки они нашлись?
- Конечно, Артём, причём, не без нашей скромной помощи…
- Это тот самый врач, который убивал старух из-за квартир? – вспомнила Зоя.
- Тот самый.
- И сколько ему дали?
- Боюсь, нисколько. Его признали невменяемым. Этот человек страдал паранойей с бредом преследования, по причине чего был помещен в соответствующую клинику на принудительное лечение. Вот, тут написано, что даже в зале суда он якобы видел какого-то призрака и кричал ему: «Ты сначала похитил мою книгу, Майбах, а теперь пришёл за мной!» Пишут ещё, что он бросался на окружающих и кричал что-то по-немецки и на латыни…
- Притворялся, верно…
- Врачебная комиссия пришла к заключению, что обвиняемый действительно психически болен… Впрочем, тех, кто совершает подобные преступления, нормальными и здоровыми людьми никак не назовёшь… Поэтому, друзья мои, - закончил свою краткую речь Виктор Анатольевич, – будем относиться к своему делу так же серьёзно и с полной ответственностью, как и прежде. Помните: враг не спит! Кто знает, на какие ухищрения еще могут пойти такие вот «умельцы» ради собственной наживы… А сейчас – всем работать!
Тут он почувствовал, что улыбается. Ему сделалось неловко, всё-таки, рабочее совещание, а не пересказ анекдотов.
Ему в ответ улыбалась счастливая Ирочка.

КОНЕЦ


Примечание:
Авторы не настаивают на достоверности всех описанных ими исторических событий.

СНОСКИ:
 
46 - Скелеты домов, оставшиеся со времён войны начали разбирать, расчищать и застраивать только в 60 – 70-е годы. Вместе с разбитыми домами под бульдозер попадали и немецкие кладбища, а надгробными плитами, взятыми оттуда, мостили дороги…
Отдельного разговора достоин Королевский замок. Он сильно пострадал во время боев и бомбежек, но все равно выглядел величественно и даже загадочно. От него остались только толстенные стены, а среди завалов из груд кирпича, битого стекла и покорёженного металла чернели большие воронки, и зияли, маня ребятню, провалы и уходящие глубоко под землю ходы, галереи, казематы… Замок хранил очень много тайн. Ходили слухи, что из него к знаменитым кенигсбергским фортам (а также затопленным фашистами заводам, госпиталям, складам  и нефтебазам) тянулись широкие подземные дороги, что в его хранилищах спрятана Янтарная комната и другие сокровища, будто бы он имеет таинственные раздвигающиеся стены, ловушки и иные жуткие секреты…Не удивительно, что все это прусское «убожество» предназначили к сносу. В 1949 году на месте замка было решено соорудить Дворец Советов, который не достроен и по сей день… В этой связи было также решено очистить и облагородить примыкающий к будущей «пирамиде Хеопса» калининградского чиновничества Королевский пруд (в то время именуемый горожанами не иначе как «Тухлое озеро»).
Наконец, Калининград обрёл своё, ни с чем не сравнимое лицо. Город-сад, с прекрасной рекой, прудами и озёрами, аллеями из каштанов, лип, буков и рябин стал областным центром Янтарного края с собственной интересной историей. Уже в наше время стали строить здания, придающие городу особый шарм: поскольку их стали возводить в стиле, напоминающем довоенную немецкую готику. В современном Калининграде всё явственнее проглядывает старое, строгое лицо немецкого Кёнигсберга. И это радует горожан. Такой вот счастливый случай: благодаря заботе и стараниям юного города, вернулся к жизни и другой – старый Кёнигсберг.

47 - В честь космонавтов, юность которых прошла в Калининграде – А.Леонова, В.Пацаева, В.Романенко и А.Викторенко – названы улицы и установлен монумент «Покорителям космоса» на проспекте Мира.

48 – Обозначение в рецепте, как больной должен принимает данное лекарство. Название лекарства обычно пишется по-латыни, а сигнатура  - на родном, в данном случае, немецком  языке.

49 – Гомеопатия –  метод, основным принципом которого является лечение «подобного подобным». Если традиционная медицина назначает лекарства «против» проявлений болезни, то гомеопатия – «по» симптомам.
50 – Изопатия - метод лечения болезней собственными «извержениями» человеческого организма.  Терапевтическим принципом этого учения является не «подобное подобным», а «одинаковое одинаковым». Против чесотки назначался внутрь чесоточный соскоб, против ленточных глистов применялось полученное из этих же паразитов вещество, против чахотки назначалась мокрота чахоточных и т.д.

51 – Христиан Фридрих Самуэль Ганеман (нем. Christian Friedrich Samuel Hahnemann; 1755 —1843) — официальный основоположник гомеопатии. Однако, основы гомеопатии использовал еще Гиппократ (V в. до н.э.). В своих работах он писал о трех принципах терапии: подобия; тождества; противоположности. По его мнению, болезнь можно сравнить с деревом: корни его - ее причины, а крона - следствие. Древнегреческий врач был убежден, что излечить болезнь возможно, только действуя в двух направлениях: лечить корни, исходя из принципа подобия, а крону - из принципа противоположного (принцип аллопатии). Асклепиад Вифинский (I в. до н.э.), основатель методической школы и медицинской системы, первым в медицине сказал: «Лучшее лекарство от лихорадки - сама лихорадка». Принцип подобия использовал и Парацельс (XVI в.) Применяя лечебные средства, он делал свой выбор, основываясь на сигнатурах - указаниях со стороны лекарства, а болезни он иногда называл именем того лекарства, которое имело свойство вызывать такую же болезнь, В этом отношении он до известной степени был предтечей Ганемана.

52 – Введение термина «изопатия» связывают с именем ветеринара Вильгельма Люкса (Wilhelm Lux - 1796-1849), который предложил его в 1833 г. после многочисленных попыток лечения животных гомеопатическим методом. На основе собственных наблюдений Люкс пришел к заключению, что любое инфекционное заболевание содержит в самом себе средство, которым оно может быть излечено. Он отметил, что техникой разведения и динамизации инфицирующего продукта (бактерии, вирусы, зараженные секреты или пораженные органы) могут оказывать терапевтический эффект на текущее инфекционное заболевание.
53 – Сила мысли (лат.).

54 – Осторожно! Прочь с дороги! (нем.).

55 – Поглотитель жизни (лат.).

56 - Трамвай появился в Кенигсберге еще в конце Х1Х века и был первым во всей Германии. До сих пор, следуя традициям, рельсовая колея в городе значительно уже, чем в материковой России.

57 - От Северного Вокзала отходят поезда к двум самым известным морским курортам области – Светлогорску (бывшему Раушену) и Зеленоградску (бывшему Кранцу). До войны больше славился именно Кранц, поскольку оттуда начинается Куршкая коса (Куриш Нерунг) – главный природный памятник Восточной Пруссии. Эти курорты всегда привлекали как самих немцев, так и иностранных путешественников красотой и чистотой улочек, романтичным обаянием немецких барышень, обязательностью и честностью обывателей, сентиментальностью детей, стабильностью и порядком.

58 – Луиза Августа Вильгельмина Амалия (нем. Luise Auguste Wilhelmine Amalie; 10 марта 1776, Ганновер — 19 июля 1810, замок Хоэнцириц) — принцесса Мекленбург-Стрелицкая, супруга Фридриха Вильгельма III и королева-консорт Пруссии, бабушка российского императора Александра II.
Её дочь, принцесса Шарлота, вышла замуж за Николая 1 и стала российской императрицей Александрой Федоровной.


Список использованной литературы:

 «Кант в Кенигсберге», составитель В.П.Лебедев-Шапранов, издат-во «Кладезь», г. Калининград, 2005 г.
«А.Т.Болотов в Кенигсберге», составитель - Калининградское книжное издат-во, комментарии – А.Б.Губин и В.Н.Строкин, г. Калининград, 1990 г.
«Калининград (городские прогулки)», А.Митрофанов, ИД «Ключ-С», Москва 2008 г.
«Калининград (путеводитель)», изд-во «Янтарный сказ», г. Калининград 2005 г.
Якшина Д., «Золотая тень Кенигсберга», ООО «Живем», Г.Калининград 2011 г.
Сечко Лидия. «Край в котором мы живем», изд-во «Янтарный сказ» Калиниград, 2008 г.
Костяшов Ю.В. «Секретная история Калининградской области», изд-во «Терра Балтика», Калининград, 2009 г.

Ячкин С.Я. «Врачи-философы», Москва "Медицина", 1990 г.
Мультановский М.П."История медицины", Москва "Медицина", 1967 г.
Грибанов Э.Д. «Медицина в символах и эмблемах», Москва "Медицина", 1990 г.
Шаретт Ж. «Практическое гомеопатическое лекарствоведение» (перевод с франц.), Киев, УРЕ, 1990 г.
Варшавский В.И. «Практическая гомеопатия», Москва "Медицина", 1989 г.
Сергеев В.В. "Раздумья врача" (избранные вопросы медицинской деонтологии и психологии). Типография БВМИ им. Ф.Ф.Ушакова, г. Калининград, 2004 г.
Сук И.С. "Врач как личность", Москва "Медицина",1989 г.
Рябушкин Н.В."Современное христианское богословие и медицина", Москва "Медицина", 1970 г.