ПродолЖение

               
                ПОСВЯЩАЕТСЯ ЕВГЕНИЮ КРЕПАКУ.
 


   Они просто ловили такси, в темноте, - три силуэта девушек, а мы просто  «восполняли денежную массу».
  Кто бы мог подумать, что мир так тесен, сказал бы я сейчас, но это только сейчас.

     А тогда, - мы загрузили в «нашу» белую Волгу трёх незнакомок, безо всякого желания продлить с ними наш маршрут. Впрочем, им тоже было не до нас, хотя их возбуждённый разговор заставил меня к ним прислушаться.
 
    Одна из них щебетала о театре, о каких-то парнях, но сокрушалась об отсутствии кареглазого брюнета в своём окружении. Её спутницы понимающе посмеивались.
  В машине было темно, и я не разглядывал их лиц в зеркало, как вдруг очень знакомый голос попросил притормозить.

- Танюшка?!!
- Женя?
- Как Вичка?
- Нормально.
- Передавай привет!

- И от меня тоже!
   Последнее было сказано той щебетуньей, которая, как оказалось хорошо знала мою одноклассницу, с чьей подругой я и ехал только, что в одной машине.

  Конечно, денег с них мы не взяли, и в ответ на наш отказ, щебетунья пригласила нас к себе в гости, предварительно сообщив, что она работает в театре, и что у неё скоро премьера. Её беленькая шляпка исчезла в темноте вместе с фигурами подруг, а мы поехали дальше, с твёрдой решимостью нанести визит.

  Однако первый наш приезд оказался неудачным.
Её не оказалось дома, и оставив записку на выклянченной в ресторане  треугольной салфетке, мы удалились.

 Удалялись мы ещё несколько раз. Пока совершенно случайно, не наткнулись на неё, в квартире у всё той же Вички, - на Дне рождения.
   
  Только тут я и разглядел эту девушку, окрестив её, в тот же вечер «леди ин блэк».

  Она вела себя не сдержанно и не вызывающе. Пила только шампанское, и постоянно улыбалась.

- Я всем говорю, что я маленькая девочка, но никто не верит!..
- Тогда я мальчик!
 (Это уже мой двоюродный брат – хозяин машины).
 Я ещё тогда заметил, что он смотрит на неё как-то не так. Но, что было в этом взгляде, так и не понял. Зачем-то спросил, не влюбился ли я?
  На этом тема была закрыта. Примечательно то, что День рождения у Вички был четырнадцатого февраля – в Валентинов день. День влюблённых.

 
   
      Две недели нашего знакомства пролетели со скоростью света. За это время она приводила меня в состояния то нежности и умиления, то бешенства, и негодования.
 Зачастую я просто отказывался понимать её и себя. Я не узнавал своих поступков.

        Она ничего не скрывала. Я знал, кто любил её, кого любила она, знал её бредовую мечту о единственном мужчине, обязательно брюнете и обязательно с карими глазами.
Знал о скором приезде её жениха из Сибири, знал, как дорожила своими друзьями.
Одного не знал – кто для неё я! Она называла меня «поездом вне расписания».

  Помню, как она покраснела от стыда, обхватив свою голову, когда я поцеловал её. Со слезами в глазах тогда же призналась, что не целовалась уже полтора года.
 
  Помню, как устроила концерт только потому, что я сел рядом с ней в пустом троллейбусе, и каким скандалом окончилась эта поездка. Помню, как впервые увидел её на сцене в главной роли «Маленькой До». Помню, как удивил её своим подарком на восьмое марта. Какой восторг вызвала всего лишь чёрная французская подводка для глаз - замена грубому театральному гриму. Достать это «сокровище» в те времена не предоставлялось возможным даже её подружкам с нереальными родительскими связями в советских магазинах. Моя же мама официантка совершила тогда это маленькое чудо.


  Но я так никогда и не узнаю, что слова, сказанные ею мне в день моего ухода, были не от её сердца, а словами «третьей подруги», которая позже призналась ей в своих симпатиях ко мне. Не узнаю, о её уверенности в том, что я, как все вернусь к ней, и соглашусь остаться «только другом».

   Не узнаю того, что ровно через девять месяцев в день её свадьбы на последнем перекрёстке на Красной, перед Загсом красный свет светофора остановит «свадебное» такси, и я перейду им дорогу по зебре, припорошённой снегом. Не узнаю, как позже ей скажут «Это судьба прошла мимо»… как порвёт рыдая нашу фотографию с самым нежным в мире поцелуем, чтобы не бесить мужа, но будет хранить маленькую плохонькую карточку где только по одному моему взгляду понятно будет мое отношение к ней...

  Не узнаю, как через три года мой брат, встретив её с ребёнком в парке, скажет «Только бы он не увидел тебя! У него маленькая дочь, а с женой совсем не ладится»…
 Не узнаю, как её, приехавшую в очередно раз лечить сына, поставят в известность о моём разводе в тот же день, и по иронии судьбы это будет всё та же «подруга», столкнувшаяся со мною в суде. Не узнаю о том, как она будет искать меня все эти двадцать лет, даже из другого города, чтобы только попросить прощения за сказанные "чужие слова", зная обо мне всё, кроме моей фамилии. А все её «друзья», будут молчать, так и не позволив нам встретиться, несмотря на то, что мама одного из них живёт со мной в соседнем подъезде.
   
    Как потом, всё же узнав, найдёт мой телефон, но так и не решится позвонить мне четырнадцатого февраля, как не решится на это и в мой День рождения, и каждое второе августа, поняв вдруг, что, я то вовсе не искал её все эти годы...
               
 

     Что же произошло?

    Они просто ловили такси в темноте, три силуэта девушек, а мы просто «восполняли денежную массу».
 Кто бы мог подумать, что мир так тесен, сказал бы я сейчас, но это только сейчас...


                12.03.199...г.