Из истории рыцарей Ордена Храма

       REX LUPUS DEUS

       Босеан!

       Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, аминь.

       1. Учреждение Ордена бедных рыцарей Христа и Храма Соломонова.

       История  Ордена бедных рыцарей Христа и Храма Соломонова (храмовников или тамплиеров) постоянно находилась в центре внимания многочисленных исследователей, что породило поистине необозримую литературу о рыцарях Храма.

       Орден храмовников, он же — Орден тамплиеров, или темплариев (Templarii), храмовых господ, храмовых братьев, воинов (рыцарей) Храма (Milites Templi или Equites Templi), бедных спутников (соратников) Христа и Храма Соломонова, бедных воинов во Христе и поборников Иерусалимского Храма и проч. — первым из духовно-рыцарских Орденов, учрежденных в Палестине в период Крестовых походов -, со дня своего основания направлял свою деятельность на решение чисто военных, хотя и оборонительных, задач - в отличие, например, от основанного гораздо раньше, примерно в 1040-е гг., еще задолго до начала Крестовых походов (вопреки попыткам Папского престола приурочить его возникновение к освобождению Иерусалима от неверных крестоносцами герцога Готфрида Бульонского в 1099 г.!) Ордена иоаннитов-странноприимцев (госпиталариев или госпитальеров).

       Впоследствии Орден Храма и его члены были несправедливо обвинены в ереси, кощунстве и разврате. Оговоримся сразу, что процесс тамплиеров, инсценированный в начале XIV в., вследствие интриг короля французского Филиппа IV и папы-француза Климента V, и приведший к уничтожению Ордена Храма, был подробно изучен современными исследователями, так что в результате от возведенных на храмовников голословных обвинений не осталось и следа. Вырванные у арестованных тамплиеров при помощи пыток признания не имеют никакой силы и ценности. Последний Великий Магистр тамплиеров, Жак де Молэ, публично сожженный на костре в Париже в 1314 г., умолил палачей привязать себя перед сожжением к столбу лицом к Собору Парижской Богоматери, чтобы до последних секунд своей жизни лицезреть Дом Пресвятыя Богородицы, и даже перед лицом неминуемой смерти неустанно клялся в невиновности своего Ордена. «Еретики» и тем более «сатанисты» так себя не ведут...

       В соответствии с папской буллой Ad providam 1312 г. владения упраздненного Ордена тамплиеров должны были перейти к иоаннитам. Многие светские князья, движимые низкой корыстью, игнорировали волю папы или исполнили ее не в полном объеме. В Германии Орден тамплиеров владел 50 командорствами, большинство из которых, в соответствии с папским указом, достались иоаннитам. Многие из рыцарей-тамплиеров этих командорств также вступили в Орден Святого Иоанна Иерусалимского.
      
       Однако вернемся к началу нашей истории Итак, в 1119 или 1120 г. бургундские рыцари Гуго(н) де Пайен (Юг де Пэйн), Готфрид (Годфруа) де Сент-Омер, Андре де Мон(т)бар (возможно, идентичный будущему Великому Князю Владимирскому Андрею Боголюбскому, причисленному Православной Церковью к лику святых)), Пайен (Нивар) де Мондидье, Жоффруа (Годфруа) Бизоль, А(р)шамбо де Сент-Аман, Роллан, Годемар и Росаль (в разных источниках их имена даются в различных транскрипции и звучании), принеся обеты перед Патриархом Иерусалимским (а согласно версии Альберта Пайка - Патриархом Константинопольским; возможно, путаница связана с тем, что православный Патриарх Иерусалимский, вследствие притеснений со стороны мусульман, еще до начала Крестовых походов был вынужден переселиться из Иерусалима в столицу православной Восточной Римской, или Византийской, империи Константинополь - но в данном случае важно, что речь шла не о римско-католическом, а о греко-православном Патриархе), объединились в военное братство, дабы, во славу Христа и Пресвятой Матери Божией, стать монахами, оставаясь в то же время рыцарями, вести целомудренную и благочестивую жизнь под сенью Гроба Спасителя, оборонять от нехристей Святую Землю и обеспечивать вооруженную защиту паломников на пути через преисполненные всяческих опасностей области Сирии, Келесирии (Ливана) и Палестины, охраняя их на пути от морского берега, к которому приставали паломнические корабли, до Иерусалима и обратно, от нападений мусульманских, а порой - что греха таить! - и от христианских дорожных разбойников (а также от  львов – единственных животных, на которых по уставу было дозволено охотиться храмовникам!). Король Иерусалимский Балдуин II предоставил в распоряжение нового братства воинов-монахов часть своего дворца, построенного на месте древнего Храма Соломонова. Поэтому членов братства и стали называть «храмовниками» или «рыцарями Храма», хотя первоначально они сами называли себя «бедными соратниками (рыцарями) Христа». Каноники Церкви Гроба Господня («сепулькриеры») передали храмовникам  несколько расположенных поблизости зданий для размещения бедных пилигримов, которым было нечем заплатить за ночлег на городских постоялых дворах.

        На первоначальном  этапе своей деятельности Орден Храма был (подобно Ордену госпитальеров-иоаннитов и Ордену Святого Гроба Господня) не строго римско-католическим, а общехристианским (экуменическим). Храмовники тесно сотрудничали с православной Восточной Римской империей и, в частности, с православным Патриархом Константинопольским. Среди членов Ордена Храма числились и православные «братья-рыцари» из славянских земель. Сохранились документы и записи, позволяющие считать, что одним из основателей и первых Магистров Ордена Храма был Святой Благоверный князь Андрей Боголюбский, известный в западном изложении истории Ордена тамплиеров под именем Андре де Мон(т)бара.

       2.О тамплиерской символике.

       Первоначально орденское одеяние (лат.: Habitus) храмовников состояло из надетой поверх брони серой монашеской рясы с небольшим прямым красным крестом (который нашивало себе на одежду большинство крестоносцев) и веревочного пояса, который они не должны были снимать, как символ целомудрия и воздержания, ни при каких обстоятельствах. Красный крест был официально присвоен храмовникам в качестве знака отличия при папе римском Евгении III (1145-1153 гг.). 

       В то время красный крест считался символом мученичества, а также символом Христовых воинов, как бы заранее приготовившихся обрести мученический венец в борьбе за веру. Поначалу храмовники носили красный крест на плече, подобно всем участникам 1-го Крестового похода (сами они как бы постоянно пребывали в состоянии «перманентного Крестового похода» и потому, в отличие от обычных «паломников», снимавших с одежды кресты после возвращения домой, постоянно носили кресты на одежде), но позднее стали украшать свои одежды на груди и спине, стяги, щиты, шлемы и прапоры на копьях большими красными крестами, хорошо видными издалека.
      
       Лишь по прошествии долгого времени, а именно - после взятия войском Иерусалимского королевства мусульманской крепости Аскалон (ветхозаветного филистимского Ашкелона) в 1153 г., папа римский в награду за храбрость, проявленную храмовниками при штурме магометанской твердыни, даровал им на упомянутое в орденском уставе, разработанном цистерцианским аббатом Бернаром Клервоским и принятом на церковном соборе в Труй в 1129 г., орденское облачение, состоявшее из белого льняного плаща и белого кафтана, с белым (неокрашенным) льняным веревочным поясом (символом душевной и сердечной чистоты), эмблему в виде 8-угольного кроваво-красного креста (символа готовности к мученичеству в борьбе за Веру). Следует подчеркнуть, что орденский крест тамплиеров был отнюдь не 8-конечным (с «ласточкиными хвостами» на концах), как, например, орденский крест иоаннитов-странноприимцев или крест лазаритов (кавалеров Святого Лазаря), а именно 8-угольным. Концы тамплиерского креста расширялись в форме «иерихонских труб», в ознаменование того, что стены Аскалона пали перед тамплиерами - как некогда стены библейского Иерихона пали при звуках труб воинства ветхозаветного пророка и воителя Иисуса Навина.

      Швейцарcкий банкир Анри Дюнан (основатель Международного Комитета Красного Креста), известный более как сэр Генри Дунант (Sir Henri Dunant), будучи потомственным тамплиером, избрал в качестве эмблемы учрежденной им в 1863 г. гуманитарной организации красный крест Ордена Храма (придав ему форму швейцарского равностороннего «женевского» креста, из уважения к своей швейцарской родине).

        Тем не менее, следует помнить, что Орден Храма (в отличие от других Орденов, основанных в Святой Земле - например, госпитальеров-иоаннитов, лазаритов и даже тевтонов) не содержал в своем уставе никаких упоминаний благотворительной, странноприимной и гуманитарной деятельности, будучи основан изначально в качестве военного братства (поэтому избрание красного тамплиерского креста на белом поле символом международной гуманитарной и госпитальерской организации - Комитета Красного Креста - с точки зрения верности исторической правде представляется нам не совсем уместным).

        На ранней печати Ордена Храма, в соответствии с названием Ордена, изображался Храм Соломонов (то есть построенная на его месте мечеть Аль-Акса, переделанная крестоносцами, после освобождения Святого Града Иерусалима, от мусульманского ига в христианский храм, находившийся под охраной тамплиеров), а позднее - 2 всадника (рыцарь-храмовник и находящийся под его защитой паломник). Но со временем рисунок печати изменился и стал изображать 2 рыцарей-храмовников, вооруженных щитами и копьями, на 1 коне, что должно было символизировать их нестяжание, то есть бедность (хотя в то же время известно, что по Уставу каждому рыцарю Храма полагалось иметь целых  3  лошади, и, разумеется, на одного, а не на двоих!). Недоброжелатели, однако, не замедлили истолковать это изображение как намек на склонность храмовников к однополой любви, что сыграло позднее свою роль в процессе над тамплиерами.

       Орденское знамя храмовников - так называемый «Босеан» - было черно-белым, хотя точно не известно, каким именно - то ли состоящим из 2 горизонтальных полос (черной сверху и белой снизу), как знамя Прусского королевства в позднейшие времена (по некоторым версиям, впрочем, белая полоса на знамени храмовников располагалась сверху, а черная - снизу), то ли из нескольких (обычно 7 или 9) чередующихся черно-белых полос (вертикальных или горизонтальных), то ли в черно-белую клетку, наподобие шахматной доски (вследствие чего полы в ложах обрядов современного франкмасонства, считающих себя наследниками тамплиеров, выложены чередующимися в шахматном порядке черно-белыми плитками). В пользу последнего варианта говорит название тамплиерского знамени — «Босеан», что на старофранцузском языке означает «пегая кобыла». Тамплиеры использовали несколько различных боевых кличей: «Босеан!» («Вeauseant!» или «Beausant!»), «Христос и Храм!» («Christus et Templum!») и, пожалуй, самый знаменитый и загадочный: «Бог Святая Любовь!» («Dieu Saint-Amour!»).

        Герб Ордена рыцарей Храма представлял собой щит с черной главой и лапчатым красным крестом, доходящим до краев щита, на серебряном поле.

        В то же время в Уставе тамплиеров, в отличие от уставов иоаннитов и Тевтонского (Немецкого) Ордена, отсутствовало всякое упоминание о благотворительной и странноприимной деятельности. «Бедные рыцари Христа и Храма Соломонова» изначально являлись чисто военным сообществом (поэтому избрание красного тамплиерского креста на белом поле символом гуманитарной и госпитальерской организации - Международного Комитета Красного Креста - с точки зрения верности исторической правде представляется не слишком уместным).
 
         3.«Рыцарство нового типа».

         Белый цвет орденского облачения членов Ордена Храма указывал на тесную связь тамплиеров с монашеским Орденом цистерцианцев (носивших белые рясы), устав которых был заимствован рыцарями Храма (в то время как черное облачение иоаннитов-госпитальеров указывало на их происхождение от носивших черные рясы монахов-бенедиктинцев).

         В мирное время тамплиеры носили шапочки из белой льняной материи, завязывавшиеся под подбородком, а поверх них - круглые шапочки-скуфейки красного цвета. Любопытно, что члены противостоявшего Ордену Храма (но иногда вступавшего с тамплиерами в соглашение и даже выплачивавшего им дань) мусульманского измаилитского (еретического, с точки зрения «правоверного» ислама) братства ассасинов носили белую одежду с красными тюрбанами и кушаками, что вполне соответствовало тамплиерской «цветовой гамме».

          Следует также заметить, что, хотя считается, что тамплиеры в мирное время носили длинные белые кафтаны, а поверх них - плащ, в период же военных действий - полукафтанья поверх доспехов (причем, скорее, всего, не накидывая поверх них плащ - по крайней мере, в бою, чтобы не запутаться в нем и не погибнуть), сохранились изображения вооруженных рыцарей Храма с мечами, щитами и копьями, в шлемах и броне, надетой поверх длинных белых «кафтанов мирного времени», виднеющихся из-под доспехов (и, естественно, без орденских плащей)
 
          В отличие от «братьев-рыцарей» и «братьев-священников» (клириков) Ордена Храма, «услужающие братья» («сервиенты» или «сержанты») носили облачения черного или коричневого цвета.
    
          Красный цвет тамплиерского креста, являвшегося, по большому счету, символом крестоносца вообще, обязан своим происхождением событию, происшедшему на Клермонском соборе римско-католической церкви в 1095 г. папа римский Урбан II, получивший, как глава всех западных христиан, послание с просьбой о военной помощи от императора (василевса) Восточной Римской империи Алексея Комнина, владениям которого угрожали турки-сельджуки, призвал участников собора выступить в поход для защиты христиан Востока. Выражение «Крестовый поход» тогда еще не употреблялось. Как уже говорилось ранее, сами участники этих военных предприятий с целью освобождения Гроба Господня от мусульман называли себя просто «пилигримами», то есть «паломниками», а свои походы – «паломничеством» («перегринацио», лат.: peregrinatio), подчеркивая тем самым религиозный аспект предприятия в качестве первостепенного и основного.
 
          В порыве воодушевления папа римский, сорвав с себя багряницу, стал раздирать ее на полоски и раздавать их всем добровольцам, согласившимся выступить на Восток. Они нашивали эти полоски крестообразно на одежду, желая тем самым уподобиться Христу, взять на себя Крест и нести его вослед Спасителю. Разумеется, лоскутков от папского облачения на всех желающих не хватило. Остальным пришлось изготовить себе кресты из другой материи, но, желая уподобиться тем немногим, которые как бы получили паломнический крест и благословение от самого «Викария Иисуса Христа», то есть от «Наместника Бога на земле», они также использовали для своих крестов материю красного цвета, «в тон» папской багрянице. Лишь позднее, по мере постепенного появления у паломников из разных стран Европы зачатков национального самосознания, матерчатые кресты на их одеждах и знаменах стали принимать различную окраску, в зависимости от национальной принадлежности.

          Вероятнее всего, эта легенда была сочинены впоследствии, чтобы придать больший вес и большее значение эмблеме крестоносцев, как бы освятив ее авторитетом папской власти. В самом деле, из какой материи могла быть сделана папская багряница? Из шерстяной ткани, бархата, атласа, простого сукна? Из чего бы они ни была сделана - попробуйте-ка разорвать такую ткань руками, да еще на более-менее прямоугольные полоски, из которых можно потом составить крест. Наверняка у вас ничего не получится...

          К XIII в., если верить средневековому хронисту Мэтью (Матфею) Парижскому, среди английских пилигримов утвердился червленый, то есть красный крест («Крест Святого Георгия»); среди французов – серебряный (белый); среди итальянцев – желтый или лазоревый (синий); среди немцев – черный; среди фламандцев – зеленый; среди испанцев – пурпурный; среди шотландцев – косой серебряный «Aндреевский крест», и т.д. - хотя, конечно, были и исключения. Так, например, рыцари Ордена Святого Лазаря (в большинстве своем итальянцы), носили на своих черных, с белой каймой, плащах крест не желтого или лазоревого (как им полагалось бы, если верить Матфею Парижскому!), а зеленого цвета и т.п.

          В то же время красный крест продолжал служить общим символом всех крестоносцев, готовых пролить кровь ради освобождения Земли Воплощения от гнета иноверцев. А тамплиеры служили как бы образцом, или, выражаясь современным языком, «архетипом» этого «нового рыцарства». Поэтому их одеяния, щиты и «фаньоны» (флажки-прапорцы) на копьях украшали «общие для всех крестоносцев» красные кресты. Впрочем, сохранились изображения рыцарей Храма со щитами черно-белой расцветки (наподобие их черно-белого знамени «Босеан»), а также со щитами, украшенными красным крестом на черно-белом поле (а в некоторых случаях - даже с крестами не красного, а черного цвета, вообще-то утвердившимися в качестве эмблемы другого, Тевтонского, военно-монашеского Ордена).

          На щитах 2 рыцарей, сидящих на 1 коне, с широко известной орденской печати храмовников, изображена так называемая хрисма, т.е. монограмма Христа (в одном из своих вариантов, напоминающим славянскую букву Ж или древнегерманскую руну Хагалль). Некоторые историки считали это схематичным изображением металлических полос, которыми оковывали щиты в эпоху раннего Средневековья для придания им дополнительной прочности. Однако на печатях явно видно, что концы хрисмы не доходят до края щита, так что данное объяснение не представляется правильным.

          В целом ряде источников данный, весьма древний, вид хрисмы именуется монограммным (доконстантиновским) крестом (употреблявшимся древними христианами, вынужденными исповедовать свое вероучение тайно, до провозглашения христианской религии государственной первым христианским императором Рима Константином I Великим). Известный православный специалист по литургическому богословию архимандрит Гавриил пишет, что в монограмме, начертанной на надгробном камне (III в.) и имеющей форму Андреевского (косого - В.А.), вертикально пересеченного чертою, есть прикровенное изображение креста (Руков., с. 343). Эта монограмма была составлена из греческих начальных букв имени Иисуса Христа, путем перекрестного их совмещения, а именно буквы I (иота, йота) и буквы Х (хи). Данная монограмма нередко встречается и в послеконстантиновский период - например, можем видеть ее изображение в мозаическом (мозаичном - В.А.) исполнении на сводах Архиепископской капеллы конца V в. в Равенне (Италия).

          Интересно, что на целом ряде миниатюр, настенных росписей и других изображений, сохранившихся до наших дней, тамплиеры представлены в белых одеяниях, украшенных не красным (как бы им полагалось по орденским Правилам), а черным крестом. Аналогичный черный крест украшает их копейные флажки, щиты и шлемы. Да и такой, казалось бы, знаток Средневековья, как недавно скончавшийся маститый французский писатель Морис Дрюон, автор известной исторической эпопеи о династии Капетингов «Проклятые короли», в своем романе «Железный король» представляет Великого Магистра тамплиеров «брата» Жака де Молэ облаченным в белый плащ с черным крестом.

          Да и в романе сэра Вальтера Скотта (шотландского масона высоких степеней и большого знатока всего, что связано со Средневековьем вообще и тамплиерами - в частности) о доблестном рыцаре Айвенго командор храмовников сэр Бриан де Буагильбер появляется на пиру в усадьбе благородного сакса Седрика Ротервудского в белой мантии, украшенной крестом своего ордена, вырезанном из черного (а не красного) бархата...

          В качестве девиза рыцари Ордена Храма избрали слова псалма 113: «Non nobis, Domine, non nobis, sed nomini Tuo da gloriam» («Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему славу даждь»), звучащие в русском переводе Псалтыри несколько иначе: «Не нам, Господи, не нам, но Имени Твоему да будет хвала». Любопытно, что российский Император Павел I, с огромным уважением относившийся к традициям истинного рыцарства, при восшествии на Престол повелел отчеканить новые рубли с тамплиерским девизом (в сокращенной форме: «Не нам, не нам, но Имени Твоему»), вместо своего портрета, на аверсе.
 
          Кстати, сохранились изображения государственного орла  Всероссийской империи первых лет правления Павла Петровича с лапчатым тамплиерским крестом на гербовом щите (вместо образа Святого Георгия Победоносца). Возможно, симпатии русского Царя-Рыцаря к храмовникам объяснялись влиянием на него воспитателей-масонов (в частности, графа Никиты Ивановича Панина), некоторые из которых принадлежали к «тамплиерским» градусам (высшим степеням некоторых обрядов франкмасонства). Впоследствии Павел I, вероятно, вышел из-под влияния масонов-«тамплиеров», и отдал предпочтение рыцарям другого военно-монашеского Ордена, исторически всегда соперничавшего с храмовниками и завладевшего, после упразднения Ордена Храма папским указом в 1312 г., немалой частью тамплиерских владений и имущества - Ордена Святого Иоанна Иерусалимского (известного ныне также под названием Мальтийского Ордена), украсив грудь Государственного Орла Всероссийской империи, вместо лапчатого тамплиерского креста, белым мальтийским крестом с «ласточкиными хвостами» на концах. Впрочем, все это случилось гораздо позже... 

          Орден Храма был официально узаконен, то есть признан, папой римским Гонорием II только в 1128 г.

          В 1128 г. монах духовного Цистерцианского Ордена Бернар Клервоский, тогдашний «духовный отец» западных христиан, суровый мистик и упорный защитник иерархического авторитета, пользовавшийся в свое время на Западе всеобщим почитанием и преклонением и причисленный римско-католической Церковью к лику святых, по настоянию короля Иерусалимского Балдуина сочинил первый проект орденского устава храмовников. Его Правила, подтвержденные упомянутым выше собором римско-католической Церкви, состоявшимся в 1129 г. в Труа, легли в основание дальнейших 72 параграфов тамплиерского Устава (Статута, или Статутов).
 
          Они повторяли положения, которые Гуго де Пайен и его соратники положили в основу своей военно-монашеской общины, и присоединили к ним отдельные параграфы из Устава древнего братства иерусалимских «каноников Гроба Господня» (сепулькриеров), а также из устава монашеского Ордена цистерцианцев, реформированного тем же Бернаром Клервоским. Новыми были лишь те пункты Устава, которые касались военной деятельности Ордена Храма. Кроме подробных указаний относительно молитвенных правил, порядка богослужения, соблюдения постов и обхождения с больными и бедными, храмовникам внушалась необходимость почтительного отношения к престарелым и беспрекословного повиновения вышестоящим орденским начальникам.

          Всякий рыцарь Храма был обязан избегать каких бы то ни было мирских удовольствий, развлечений и наслаждений, в том числе такой излюбленной забавы западного рыцарства, как турниры и охота (кроме упомянутого выше разрешения охоты на львов; дозволение храмовникам охоты на львов могло иметь и символическое значение, учитывая столь часто встречающуюся в священных книгах христиан характеристику дьявола как «Князя Мира сего, коий, аки лев рыкающий, ищет, кого бы пожрати», и неустанная борьба с которым не на жизнь, а на смерть рассматривалась в качестве первейшей и главной жизненной задачи всякого христианина, а тем более монаха, каковым являлся всякий храмовник).

          Важнейшим нововведением было перенесение основного упора с защиты рыцарями Храма паломников на новую задачу - вооруженную борьбу за веру. По новому уставу, эта вооруженная борьба и являлась главной целью Ордена храмовников, для достижения которой он и был основан. Уникальность этой задачи, верность которой каждый рыцарь, вступавший в Орден, подтверждал специальной клятвой, явствует из текста тамплиерской присяги:

         «Я имярек, рыцарь Ордена Храма, обетую Господу моему Иисусу Христу и его викарию имярек, суверенному папе и его преемникам, хранить им неукоснительное послушание и верность; и я клянусь не только словом, но и оружием и всеми моими силами защищать мистерии веры, семь таинств... Я также обетую подчиняться Генеральному (Великому – В.А.) магистру Ордена и быть ему во всем послушным согласно Уставу, предписанному нам отцом нашим, Святым Бернаром; клянусь во всех случаях, когда это будет необходимо, переплывать моря, отправляясь на битву; оказывать помощь (в войне – В.А.) против неверных царей и князей; клянусь никогда не бежать от троих врагов, а напротив, в случае, если это будут неверные, сходиться с ними лицом к лицу...»

       В бесчисленных боях и сражениях тамплиерами  было проявлено незаурядное мужество. Они активно участвовали в вооруженной борьбе с врагами христианства не только в Азии, но и в Европе. Так, тамплиеры способствовали изгнанию мавров из Испании и Португалии. В Силезии тамплиеры, вместе с иоаннитами и тевтонскими рыцарями, приняли участие в битве объединенного польско-немецкого войска против татаро-монголов при Лигнице (Легнице, Вальштатте) в 1241 г. В битве с татаро-монголами (впервые в истории европейских полевых сражений применившими реактивную артиллерию - боевые ракеты китайского производства) при Лигнице пало около 50 членов Ордена Христа и Храма Соломонова (в том числе 6 «братьев-рыцарей»).

       Когда египетский султан Бейбарс, захватив в 1266 г. орденский замок Сафед, предложил пленным тамплиерам жизнь в обмен на переход в ислам, 150 храмовников предпочли смерть вероотступничеству. Впечатляет и тот факт, что из 22 Великих Магистров Ордена Храма 5 пали на поле брани и еще 5 умерли от ран, полученных в бою. Благодаря постоянному пополнению своих рядов новыми добровольцами из Европы, многочисленным привилегиям и дарениям, тамплиеры, наряду с иоаннитами, стали одной из 2 господствующих сил в крестоносных государствах. Благодаря своим богатству, могуществу и независимости от местных магнатов Орден Храма вскоре превратился в «государство в государстве», и его проводимая в собственных интересах политика, особенно в последние десятилетия существования крестоносных государств, нередко шла вразрез с политикой правителей этих государств, что вызывала враждебность к Ордену Храма с их стороны.

       В Ордене Храма могли состоять не только монахи, но и женатые мужчины, однако они не имели права носить орденские отличительные знаки (белый льняной плащ и пояс). Никаких украшений, в том числе на платье и оружии (кроме должностных колец с печатками) не допускалось, равно как и использования родовых гербов. Как истые монахи, члены Ордена Храма в мирное время были обязаны оставаться в своих кельях, делить со своими собратьями скромную общую трапезу и довольствоваться жестким ложем (на двоих полагалось одно одеяло), не брить бороду и редко мыться, демонстрируя этим презрение к плоти.
      
       «Братьям» Ордена Храма воспрещались всякие праздные разговоры. Без разрешения начальника они не имели права отлучаться из общежития и не могли ни с кем обмениваться письмами, даже с родителями. Вместо мирских развлечений тамплиер был обязан усердно молиться и ежедневно, со слезами и стенаниями, приносить покаяние Богу. Радостно и безбоязненно должны были рыцари Христовы идти на смерть за святую веру, проявляя постоянную готовность «душу свою положить за други своя».

      Новому Ордену, в котором жизнь и смерть его членов принадлежали Творцу, были открыты сердце и руки христиан всей Западной Европы. Благочестивые люди видели в тамплиерах ратоборцев во славу Божию, которые, чуждые всякого честолюбия, возвращались из битвы в тишину своих храмов; молящихся монахов, которые, однако, никогда не наслаждались безмолвной тишиной и безмятежностью монастырской жизни; воинов, смело шедших навстречу опасностям и жаждавших самопожертвования. В своем сочинении «О похвале новому рыцарству» (лат.: De laudatio novae militiae), написанному в честь недавно основанного ордена Храма, Бернар Клервоский добился всеобщего признания этого (выражаясь современным языком) «Ордена нового типа», а именно - не чисто духовного, а духовно-рыцарского Ордена. Тем самым именно благодаря Бернару произошло слияние двух прежних высоких идеалов Средневековья - монашеского и рыцарского -, в единое целое.

       То несомненное обстоятельство, что средневековое рыцарство являлось не просто воинской кастой, существовавшей в той или иной мере у всех народов и во все времена, подтверждается тем звучанием и содержанием, которые сохранили даже в нашем сегодняшнем языке слова «рыцарь» или «кавалер». С этими словами неотъемлемо связаны такие понятия, как ЧЕСТЬ, САМОПОЖЕРТВОВАНИЕ, ЗАЩИТА ВДОВ, СИРОТ И ВООБЩЕ СЛАБЫХ И БЕЗЗАЩИТНЫХ, ВЕРНОСТЬ ДОЛГУ и другие ДОБРОДЕТЕЛИ — не побоимся этого слова! С другой стороны, оказалось не так уж трудно слить воедино монаха и рыцаря, ибо монах Восточной Церкви (а первые монахи и монастыри появились на Востоке, прежде всего в Египте) превратился на христианском Западе в члена монашеского Ордена.
 
       Ушедший от «мира и всего, что в мире», инок-аскет (кстати, слово «аскеза», ассоциирующееся у нас с монашеским воздержанием и смирением плоти, в своем исконном, древнегреческом, смысле означало «воинские упражнения», или «военную подготовку»!), живший только молитвой и стремлением к спасению собственной души, превратился на Западе в живущего по четко регламентированному духовному уставу, в соответствии с новым, строгим распорядком, орденского монаха — подчиненного строжайшей дисциплине воина Церкви. Его жизнь была настолько схожа с жизнью воина (рыцаря), что легко удалось слить эти два типа воедино. Из этого слияния родилось нечто новое - рыцарь духовно-военного Ордена, не относившийся в полной мере ни к рыцарскому, ни к духовно-монашескому миру, а служивший как бы связующим звеном между этими обоими мирами.

        Этот принципиально новый тип человека и христианина нашел свое наиболее полное и яркое выражение в традициях и действительности Ордена Храма. Если дотоле постриг принимали только священники и монахи, то отныне особое духовное посвящение, необходимое для осуществления их особой духовной миссии, стали принимать и рыцари. Если дотоле чтение Часослова было обязанностью только священников и монахов, отныне это стало и обязанностью рыцаря военно-монашеского Ордена, даже во время несения военной службы (правда, в форме кратких молитв). Если ранее только монастыри были обязаны постоянно творить дела милосердия, предоставляя нуждающимся кров и пищу, то отныне и замки духовно-рыцарского Ордена стали выполнять те же задачи.

       4.Стремительный рост.

       Очень скоро вся Европа оказалась усеяна постоялыми дворами Ордена Храма. Если дотоле образование, умение читать, писать и изъясняться на «международном» латинском языке было исключительной привилегией священников и монахов, то теперь, если верить летописям, многие тамплиеры (не только «братья-священники» Ордена, но и «братья-рыцари»!) были настолько образованы, что умели читать, писать, считать и свободно владели не только орденским «языком общения» - французским - но и латынью, многие арабским, а некоторые даже древнееврейским! Именно храмовники ввели в обращение долговые расписки, дорожные чеки и векселя (имевшие до того хождение лишь среди иудеев). Заплатив определенную сумму денег в кассу орденского замка где-нибудь во Франции, тамплиер или иной паломник, направлявшийся в Землю Воплощения, получал там лоскут пергамента или бумаги с определенными криптографическими знаками (понятными только тамплиерам), в обмен на который кассир Ордена Храма выдавал ему деньги по прибытии в Иерусалим. Возможно, это укрепляло их непросвещенных и суеверных современников во мнении, что «c тамплиерами дело нечисто»!

       В скором времени после своего основания Орден Храма освободился от духовной опеки и контроля со стороны Патриарха Иерусалимского (а позднее — и епископов) и перешел в прямое подчинение римского Папы, при дворе которого постоянно пребывал орденский посол, так называемый прокуратор. Все рыцари Храма получили от папы римского исключительное, уникальное право исповедовать в военно-полевых условиях любого собрата по Ордену и отпускать ему грехи! С другой стороны, «братья-священники» Храма играли активную роль во всех сферах орденской жизни, не ограничиваясь только духовным окормлением своей паствы. Эти капелланы были обязаны вести безупречный образ жизни, во всем повиноваться главе Ордена – магистру - и жить в определенном месте. Клирики аристократического происхождения могли достигать в Ордене Храма высших должностей.

       Ярким подтверждением этого обстоятельства являются материалы сфабрикованного французским королем и папой римским процесса тамплиеров (1307-1312), положившего конец существованию Ордена Храма — среди арестованных и осужденных тамплиеров числилось чрезвычайно много капелланов, то есть «братьев-священников». Начиная с середины XIII в. капелланы при вступлении в Орден Храма должны были приносить те же клятвы, что и рыцари-монахи. Среди прочих членов Ордена Храма священники выделялись лишь благодаря привилегиям, связанным с их духовным саном. Тем не менее, только после ревизии Устава тамплиеров в середине XIII в. члены Ордена Христа и Храма Соломонова стали формально подразделяться на «братьев-рыцарей», «братьев-священников» (и те, и другие были монахами), «братьев-сержантов» и «полубратьев» (лат.: «семифратрес» - воинов и слуг), именуемых иногда «братьями-клиентами» («фратрес клиентес», лат.: fratres clientes).

       Упоминавшиеся выше Правила, выработанные для Ордена Храма на церковном соборе в Труа при деятельном участии Бернара Клервоского («Regula pauperum commilitonum Christi templique Salomoni(a)ci»), или, по-русски: «Правила для бедных соратников Христа и Храма Соломонова») содержали почти одни только общие положения, а потому, в соответствии с потребностями времени, вскоре понадобилось их расширение и преобразование. Эти добавления получили окончательную редакцию к середине XIII в. и составили вместе с «Regula» одно систематическое целое. Кстати, знакомство с полным орденским уставом у храмовников, в отличие от членов других Орденов, требовалось только от высших членов тамплиерской иерархии.

        Члены низших категорий Ордена Храма знакомились с уставом лишь постольку, поскольку это диктовалось их служебным положением. Они были обязаны иметь лишь представления и сведения об общем духе, целях и задачах Ордена. Данное обстоятельство позднее послужило одной из причин распространения самых фантастических небылиц о якобы исповедовавшемся в недрах Ордена Храма «тайном еретическом учении», идолопоклонстве и тому подобных абсолютно недоказуемых гипотез - конечно, если не считать признание поджариваемых на медленном огне и вздернутых на дыбу обвиняемых доминиканской инквизицией храмовников в «ереси» своей вины «царицей доказательств»!

        5.Об орденской иерархии тамплиеров.

        Орденское братство рыцарей Христа и Храма Соломонова имело строго иерархическое устройство.

         Во главе Ордена тамплиеров стоял Великий Магистр (Великий Мастер, Гроссмейстер, Гранд-Мэтр, Грэнд Мастер, Гран Маэстро, Гранде Местре) храмовников (Magister Templariorum), избираемый простым большинством голосов особым комитетом (советом), состоявшим из членов Капитула и утверждаемый Капитулом в должности, по своему рангу уравненный папой римским с независимыми владетельными государями, а по достоинству - с епископами римско-католической Церкви. Хотя во всех важнейших вопросах требовалось согласие Капитула, решавшего их опять-таки большинством голосов, и магистр был обязан повиноваться ему, он все же обладал чрезвычайно широкими полномочиями - например, правом самому назначать высших должностных лиц («официалов», или «офицеров») Ордена Храма. Его ближайшую свиту составляли:

        (1)капеллан (духовник),

        (2)искусный писец-клирик, в совершенстве владеющий латынью,

        (3)«сарацинский» (то есть арабский) писец или европеец, владеющий арабским,

        (4)2 оруженосца,

        (5)2 личных конных слуги из числа членов Ордена Храма,

        (6)рыцарь, исполнявший обязанности ординарца,

        (7)кузнец-оружейник, ковавший и чинивший доспехи и оружие магистра,

        (8)2 конюха, в обязанности которых входил уход за его боевым конем,

        (9)личный повар,

       (10)2 так называемых «адъюнкта» - орденские рыцари из благороднейших родов, составлявшие ближайший совет Магистра.

       В случае отсутствия Магистра по каким-либо причинам (отъезд, болезнь, смерть в бою или плен) его заменял «сенешал(ь)». Сенешалу прислуживали 2 оруженосца, орденский «брат» из числа низших чинов, капеллан, писцы (скрибы) и 2 пеших слуги.

      «Маршал» был главным полководцем Ордена Храма и заведовал его военным делом. В военное время «братья-рыцари» состояли под его непосредственным началом, вооруженные «услужающие братья» - под началом подчинявшегося ему «подмаршала», о которым пойдет речь ниже.

      «Великий прецептор Иерусалимской области» был хранителем орденской казны тамплиеров. В этом своем качестве он ведал также размещением «братьев» по различным орденским замкам-монастырям и надзирал над всеми орденскими поселениями, фермами и имениями. Под его начальством находились также принадлежавшие Ордену Храма корабли, стоявшие на якоре в порту Аккона. Он же распоряжался военной добычей. При нем находился орденский «портной» (интендант или ризничий), ведавший снабжением «братьев» Ордена Храма одеждой, а их коней - сбруей.

       В обязанности «Командора Святого града Иерусалима» входило выполнение первоначальной общеорденской задачи тамплиеров. Вместе с 10 рыцарями, под черно-белым главным орденским знаменем «Босеан», он должен был сопровождать паломников к реке Иордану, снабжая их необходимыми припасами и лошадьми.

       Подобные же высшие орденские должности («официи», исполнители которых, как указывалось выше, именовались «официалами», или, по-нашему, «офицерами») были введены позднее и в провинциях, с XII в. вошедших в состав Ордена Храма, а именно - в Триполи, Антиохии, Франции, Англии, Пуату, Арагоне, Португалии, Апулии (Южной Италии) и Венгрии. Каждая орденская провинция управлялась особым командором, которому были подчинены командоры отдельных, более мелких, орденских территориальных единиц.

       Магистру подчинялись Великие приоры, Великим приорам - байлифы (именовавшиеся также «бальи» или «пилье», что буквально означает «столпы», «опоры»), байлифам — приоры, а приорам — командоры (или комтуры). Следует, однако, учитывать, что титулатура высших должностных лиц Ордена Храма в разные времена и в разных странах существенно варьировалась. Так, Великий приор мог именоваться «Командором провинции», «магистром» или «Великим прецептором», а командор (комендант орденского замка-монастыря) – «прецептором» («порученцем»).

       Название должности «прецептора» происходит от того, что он был обязан выполнять порученную ему магистром задачу (от лат.: praecippimus tibi, то есть: «поручаем тебе»).

        Как мы уже знаем, члены Ордена Храма подразделялись на рыцарей, капелланов-священников и услужающих «братьев-сервиентов» («фратрес сервиентес», лат.: fratres servientes), от названия которых произошло впоследствии слово «сержант».
 
       «Сервиенты», в свою очередь, подразделялись на оруженосцев, или «вооруженных услужающих братьев» («сервиентес арморум», лат.: servientes armorum), сопровождавших «братьев-рыцарей» в военных походах, и на разного рода слуг и ремесленников.

       Наряду с этими 3 разрядами членов Ордена Христа и Храма Соломонова, существовал еще и четвертый - светские члены Ордена Храма. В их число входили как дворяне, так и люди простого звания, мужчины и женщины, которые по собственной воле выполняли целиком или частично орденские предписания, но жили в миру, а не в орденских замках-монастырях (подобно монашествующим в миру). К числу этих светских членов Ордена Храма, кроме упомянутых выше «полубратьев»-«семифратеров», принадлежали также «донаты» (лат.: donati) или «донаторы» (лаи.: donatores), добровольно оказывавшие ордену Храма какие-либо услуги, и так называемые «облаты» (лат.: oblati), уже с детства, согласно принесенному обету, предназначенные родителями ко вступлению в Орден Храма и воспитанные в духе верности его Уставу.

        Каждому рыцарю Храма, как уже говорилось, полагалось иметь 3 лошади, 1 оруженосца и 1 шатер. Все члены Ордена получали одинаковые по качеству и количеству пищу, оружие и одежду.

        Из числа «братьев-сержантов», которые, в отличие от белых одеяний «братьев-рыцарей», носили черную и коричневую одежду и такой же плащ (также украшенные красным орденским крестом), назначались 5 низших должностных лиц Ордена Храма:

         (1) т.н. «подмаршал» («низший маршал»), в непосредственном подчинении у которого в военное время находились все вооруженные «сержанты» (servientes armorum),

         (2) знаменосец Ордена Храма,

         (3) управляющий земельными владениями Ордена Храма,

         (4) главный кузнец Ордена Храма,

         (5) комтур порта Аккон.

         Назначаемый из числа сержантов «подмаршал» считался помощником главного орденского Маршала. Он был обязан обеспечивать Орден Храма оружием и содержать это оружие в порядке. Знаменосец, возивший в боях главное орденское знамя «Босеан» за Магистром Храма, был в то же время начальником всех оруженосцев, которых он приводил к присяге, а по окончании срока их воинской службы увольнял.

         Уставом было точно определено, сколько каждому орденскому «брату» полагалось одежды, постельных принадлежностей и оружия; был точно установлен порядок дня в отношении молитв, посещения храма, трапез и т.д., Столь же строго и подробно регламентировались все военные обычаи в походе, при осаде, в лагере, на поле боя, распорядок дня и работа капитула. За престарелыми, слабыми и больными орденскими «братьями» был установлен чрезвычайно внимательный уход.

        Орденский «Альмоньер» (Милостынедатель), то есть попечитель о бедных, получал ежедневно десятую часть всех хлебных запасов для раздачи нуждающимся. Существовало также специальное Уложение о наказаниях, предусматривавшее различные кары за нарушение орденских правил.

        6.Об орденских правилах.

        Преступления (воровство, убийство, бунт, побег, кощунство, трусость перед лицом врага, сообщение постановлений Капитула не допущенному к участию в заседаниях Капитула «брату», симония и мужеложество) карались исключением из Ордена Храма, а менее тяжелые проступки (неповиновение начальникам, клевета на «брата», оскорбление действием «брата» или другого христианина, общение с продажными женщинами, отказ «брату» в пище и питье) - временным лишением права на ношение орденской одежды. Изгнание из Ордена Храма означало для изгнанника лишение источника существования - ведь, вступая в Орден, тамплиер вносил в него все свое имущество, которое обратно уже не возвращалось.
 
        Кто лишался орденского плаща, был обязан трудиться вместе с рабами, есть на голой земле и не сметь прикасаться к оружию. Даже после того, как ему возвращали орденский плащ, он уже никогда не мог достичь в Ордене Храма высшей должности или давать показания против кого-нибудь из «братьев» по Ордену.

        Всякий человек, желавший вступить в Орден тамплиеров в качестве полноправного члена («белого плаща»), должен был обладать отменным здоровьем, происходить от законного брака и из рыцарского рода. Он также должен был удовлетворять следующим требованиям:

        1) не состоять в браке,

        2) не быть отлученным от Церкви,

        3) не быть связанным присягой с каким-либо другим духовным Орденом и

        4) не добиваться приема в Орден Храма при помощи посул или подарков.

        Перед торжественным приемом в Орден Храма кандидата, успешно отбывшего год предварительного искуса (послушничества, или новициата), 2 «брата-рыцаря» отводили его в особую комнату при орденском храме на собеседование о серьезности его намерений и обременительности тех обязанностей, которые он собирается взять на себя. Если же кандидат, вопреки всему, оставался твердым в своем решении, то, с разрешения Капитула, его вводили в храм, приводили к присяге на Святом Евангелии и с соблюдением торжественных церемоний облачали в белый орденский плащ.

        Самовольно выходить из Ордена Храма было строжайше запрещено. Если храмовник, выбывший из Ордена тамплиеров, снова хотел в него вернуться, он должен был в любую погоду стоять с непокрытой головой у входа в «Орденский Дом» («Храм») и, преклоняя колена перед каждым входящим и выходящим храмовником, слезно молить о прощении.

        По прошествии определенного времени Милостынедатель предлагал кающемуся изгою подкрепиться пищей и питьем и сообщал Капитулу, что «брат»-отступник молит проявить милосердие и принять его обратно в Орден Храма. В случае согласия Капитула, кающийся проситель, обнаженный по пояс (или, выражаясь современным армейским языком, «с голым торсом») и с пеньковой веревкой («вервием») вокруг шеи, являлся перед собранием Капитула, на коленях и со слезами сердечного сокрушения молил о приеме и заявлял о своей готовности понести самое суровое наказание. Если он затем в течение назначенного срока приносил «достойный плод покаяния», Капитул возвращал ему его прежнюю орденскую одежду.

        Как уже говорилось выше, Великий Магистр тамплиеров принимал важные решения не единолично, а лишь посовещавшись с «Генеральным Капитулом» (в особо экстренных случаях - с Иерусалимским конвентом, то есть с общим собранием всех тамплиеров, несших службу в Иерусалиме) и только с их согласия мог объявлять войну, заключать мир, совершать торговые операции и т.п.

        Генеральный Капитул состоял из высших должностных лиц всех орденских областей и наиболее опытных «братьев-рыцарей», приглашаемых на совет Великим Магистром. Этот Капитул созывался лишь в особо важных случаях вследствие сопряженных с ним чрезвычайных расходов. Орденские дела, касавшиеся отдельной провинции, обсуждались на заседании провинциального капитула под председательством прецептора данной провинции.

       7.О харизме тамплиеров.

        Орден рыцарей Христа и Храма, благодаря своему воинственному характеру, привлекавшему к вступления в него многочисленных представителей знати, в наибольшей степени отвечал тогдашним представлениям об идеальном рыцарстве, расцвеченным самыми яркими красками поэтической фантазией того времени - не случайно в поэмах «Парцифаль» Кретьена де Труа и Вольфрама фон Эшенбаха хранителями Святого Грааля выступают рыцари-храмовники!

         В анонимном рыцарском романе «Перлесво» из цикла о Святом Граале, его главного героя - юного Перлесво - в замке Грааля встречают 30 рыцарей в белых плащах с красным крестом (орденском облачении тамплиеров). В «Перлесво» имеются и другие аллюзии с реальной историей Ордена Храма. Там, к примеру, говорится о человеческих «головах, сделанных из серебра», и о «головах, сделанных из золота». Упоминается и таинственная повозка с мумифицированными головами, среди которых - голова праотца Адама. В этих образах нетрудно, при желании, увидеть намек на ту загадочную «мужскую голову», в поклонении которой под пытками французских королевских инквизиторов признавались многие члены исторического Ордена Храма.

         В подражание Ордену Храма на разных «фронтах» войны с врагами Христианства были учреждены другие военно-монашеские Ордены под аналогичными или сходными названиями, члены которых носили белое облачение, напоминавшее тамплиерское, и украшенное красными крестами, имевшими первоначально «тамплиерскую» форму (и лишь впоследствии изменившими свою конфигурацию): на Пиренейском полуострове - Ордены Сантьяго («меченосцев Святого Иакова»), Калатравы (Сальватьерры), Монтезы (Монтесы) и Богородицы Монжуа; в Италии - Орден Святого Стефана; в Прибалтике - Орден Меченосцев («Орден Меча», «Бедное Братство Христово в Ливонии»), в польской области Мазовии - Добринский Орден («Добринское Братство Христово»). Иногда эти военно-монашеские братства путали с собственно тамплиерами. Так, например, одно из упоминаний «братьев из Добрина» на страницах исторических хроник датируется 1240 г. - в связи с захватом города Дрогичина западнорусским князем Даниилом Галицким (коронованным папой римским «королем Руси»), заявившим, если верить древнерусскому летописцу: «Не лепо есть держать наше отчины крижевником, тепличем, рекомым Соломоничем» (т.е. «Не хорошо владеть нашей вотчиной крестоносцам,  тамплиерам, именуемым рыцарями Храма Соломонова» - В.А.). Из приведенных слов князя Даниила явствует, что он не отличал добжиньских «рыцарей Христа» от «собственно» тамплиеров («рыцарей Христа и Храма Соломонова»).

         В силу своего высокого авторитета Орден Храма пользовался благоволением государей, щедро одаривавших его землями и привилегиями. Численность тамплиеров быстро возрастала.
         
         Столь же стремительно росли богатства и владения их Ордена, хотя и подчиненные его главному иерусалимскому «Храму», но разбросанные по разным странам, что оказалось позднее одной из причин его слабости. Со всех сторон стекались к Ордену Храма богатые приношения в виде коней и оружия. По завещаниям ему отказывалась десятая часть крупных состояний, огромные земельные владения, процветающие хозяйства, важные привилегии. При дворах в Париже и Лондоне и во дворцах испанских королей храмовники занимали наиболее почетные должности.

         К 1260 г. Орден Храма насчитывал в своих рядах, по некоторым данным, до 20 000 одних только «братьев-рыцарей», не говоря о священниках, слугах и воинах, и владел 9000 командорств, бальяжей (баллеев) и прецепторий («храмовых дворов»). Последние представляли собой укрепленные усадьбы замково-монастырского типа, пользовавшиеся правом экстерриториальности.

        Проживавшие в этих замках-монастырях тамплиеры, как рыцари, так и священники, в знак своего монашеского звания носили тонзуру (то есть выстригали себе волосы на макушке) и по указу папы римского с 1162 г. подчинялись не местным епископам, а только своему орденскому духовенству. Местные епископы не были вправе требовать церковную десятину с орденских земель. По могуществу и богатству Орден Храма уже мог смело соперничать со всеми государями Христианского мира. Но, сделавшись повсюду государством в государстве, со своим собственным и - самое главное! - постоянным войском, собственным судом, собственными церквями, собственной полицией и собственными финансами, он стал вызывать все большую зависть и недоверие как светских государей, так и князей церкви - тем более, что римские папы, стремившиеся подчинить этих монархов своей власти, оказывали подчиняющимся только Римскому престолу воинственным рыцарям-монахам в белых плащах с красным крестом всяческое покровительство.

        Римские понтифики не находили слов для выражения своей благосклонности людям, искренне готовым умереть за веру и представлявшимся им искренне преданными папской тиаре. В ущерб многим епископам и общей массе монашества они осыпали Орден храмовников неслыханными привилегиями и всевозможными отличиями, создавая ему совершенно исключительное положение и в религиозном отношении, но вместе с тем вызывая к нему ожесточенную вражду всех обиженных и обойденных папским вниманием, в том числе и других духовно-военных Орденов (в первую очередь - Ордена иоаннитов). Дело усугублялось еще и тем, что знатное происхождение большинства «братьев-рыцарей» Ордена Храма, их казавшиеся безграничными могущество, богатство и привилегии, по мнению многих современников, постепенно возбудили в храмовниках горделивое сознание своей избранности и чувство своего неприступного величия. Иными словами, многие тамплиеры впали, в глазах своих ближних, не имевших чести принадлежать к орденскому братству, в страшный грех гордыни.

        Среди Великих Магистров - преемников Гуго де Пайена - наиболее выдающимися и доблестными были тамплиеры:

        1) Бернар де Тремелаи (пал при взятии Аскалона в 1153 г.),

        2) Одо де Сент-Аман (умер в 1179 г.),

        3)Гийом де Божё (при нем крепость Аккон, последний оплот христиан в Палестине, была 18 мая 1291 г. захвачена магометанами, а сам он был смертельно ранен сарацинской стрелой), и

        4) Тибо Години, под чьим руководством Орден Христа и Храма Соломонова перебрался из Святой Земли на остров Кипр, под крыло титулярных королей Иерусалимских из династии Лузиньянов.

        8.Разгром.
      
        Уже с начала XIII в., когда Орден Храма еще безупречно и в полной мере выполнял свои уставные функции по защите паломников и границ Иерусалимского королевства, не было недостатка в жалобах на высокомерие и своеволие храмовников.

        Кроме того, тамплиеров обвиняли в том, что они причащаются под двумя видами - хлебом и вином, точнее - Плотью и Кровью Христовой. С точки зрения тогдашних правоверных католиков эта практика считалась еретической - под обоими видами причащались только греко-православные христиане. Между тем, изначально в христианской церкви было принято именно причастие под обоими видами. Даже после формального разделения единой прежде церкви на римско-католическую и греко-кафолическую (православную) в 1054 г., католики продолжали причащаться под обоими видами вплоть до середины XIII в. (после чего мирян-католиков стали причащать только Плотию Христовой, т.е. гостией, а причастие под обоими видами сделалось привилегией католического духовенства). Так что в данном случае вменяемое тамплиерам «криптоправославие» было лишь свидетельством их непоколебимой верности духу и практике единой Христианской церкви. Не случайно в легендарно-поэтической традиции западных христиан, лишенных причастия под обоими видами и с тех пор «тоскующих по Чаше», храмовники-тамплиеры стали хранителями Грааля - Потира, или Священной Чаши, с Кровью Христовой (символа Причастия под обоими видами, по сей день принятого в православной церкви).
 
        К тому же и светские государи, как уже упоминалось выше все больше завидовали богатству и могуществу Ордена Христа и Храма Соломонова. Последний сам подал пищу к дальнейшему росту недоверия и зависти, когда при Великом Магистре Жаке де Молэ  с 80 «братьями-рыцарями» и 60 «братьями-сержантами» в 1306 г. перебрался во Францию, где ему, по мнению многих, нечего было делать. То, что Великий Магистр приехал не самочинно, а лишь по настоянию злокозненного короля Филиппа IV Красивого и во исполнение воли папы римского Климента V, в глазах тогдашней «прогрессивной общественности» мало что меняло.

        Перебравшись во Францию, Орден Храма неосмотрительно отдался во власть коварно заманившего его в ловушку короля Филиппа Красивого, прозванного своими подданными также «Железным Королем», мечтавшего присвоить себе казну тамплиеров и вдобавок раздраженного позицией Ордена Храма в его конфликте с папой Бонифацием VIII (Орден Храма, как «международная организация», естественно, поддержал не французского короля, а своего сюзерена - римского папу, которого, в духе идеологии времен Крестовых походов, продолжал считать верховным главой всего христианского мира, «Первосвященником и Царем Царей по чину Мелхиседекову»). Но во Французском королевстве в описываемое время дули уже совсем иные ветры.

        На рассвете 13 октября 1307 г., в ходе тщательно подготовленной акции, в Париже (а точнее говоря - в главном замке храмовников Тампль, расположенном за пределами тогдашних городских стен Парижа) были схвачены Великий Магистр Жак де Молэ и высшие сановники Ордена тамплиеров, шедшие в храм на утреннюю молитву. Одновременно были арестованы почти все храмовники Франции. Их усадьбы и замки были разбросаны по всей стране, силы раздроблены и разобщены, так что они не смогли оказать никакого сопротивления королевским солдатам. Движимость и недвижимость Ордена Храма была конфискована в пользу казны еще до начала так называемого «cудебного разбирательства».

        Король Филипп Красивый обвинил Орден Храма в отречении от Христа, почитании «идола Бафомета» (до сих пор никто не знает, что это такое, но, по мнению инквизиторов, это и была упоминавшаяся выше «мужская голова»!), осквернении Святого Причастия, мужеложестве (вот где пригодилось изображение 2 рыцарей на 1 лошади!). В пользу истинности данных обвинений могли свидетельствовать фривольные высказывания некоторых храмовников и претензии, предъявлявшиеся Ордену Храма римскими папами и ранее (например, Иннокентием III — в 1208 г.), однако отсутствовали подлинные, неопровержимые доказательства. Целый ряд обвинений, выдвинутых против Ордена Христа и Храма, был связан с принятой в нем церемонией посвящения. Тамплиеров обвиняли в том, что новообращенные якобы торжественно обещали участвовать в мужеложестве и богохульстве (выражавшемся, например, в оплевывании Креста, осквернении его мочой и т.д.). Обвинители храмовников утверждали, что тамплиеры поклонялись дьяволу - иногда в виде черного кота (которого они якобы целовали под хвост), а иногда в виде символического изображения (идола под названием Бафомет). Рыцари Храма якобы натирали идол Бафомета (описываемого всякий раз по-разному: то как препарированную человеческую голову, то как украшенный драгоценными каменьями и укрепленный на деревянном фаллосе человеческий череп, то еще более диковинным образом) жиром, вытопленным из тел тайно замученных ими христианских младенцев. В свое время аналогичные обвинения выдвигались древнеримскими язычниками против первых христиан...

          Как бы то ни было, остались по сей день недоказанными утверждения, будто храмовники исповедовали тайное еретическое учение, поклонялись одновременно 2 «богам» — истинному небесному и другому, земному, дарующему мирские радости, которого и изображали в виде человеческой головы из благородного металла и т.п. (конечно, если не считать, как уже говорилось выше, выбитое под жесточайшими пытками «добровольное признания» обвиняемых «царицей доказательств», в духе позднейших воззрений кровавого сталинского прокурора Андрея «Ягуарьевича» Вышинского)...

          Само слово «Бафомет», по-видимому, представляет собой искаженное имя мусульманского пророка Магомета, а обвинение в поклонении этому мерзкому идолу входило, в качестве составной части, в общее обвинение тамплиеров в тайном переходе в ислам. При этом следует заметить, что на протяжении своей более чем 200-летней жизни на Ближнем Востоке тамплиеры, вне всякого сомнения, восприняли и впитали многое из культуры своих извечных врагов. Многие тамплиеры говорили по-арабски и, в противоположность большинству других «латинян» той поры, придерживались якобы арабской (а на деле - православной) манеры ношения бороды.
 
         Временами тамплиеры даже сражались - плечом к плечу с представителями «еретической» мусульманской секты убийц-«ассасинов» (поддерживавшей с Орденом Храма особые отношения, тайна которых не разгадана до сих пор) против других мусульманских сект в вечных усобицах (типичных, как и теперь, для исламского мира). Критики тамплиеров указывали на сходство в организации и одеяниях тамплиеров и ассасинов (носивших белые одежды с красными поясами и тюрбанами), делая из этого неоправданные выводы о сходстве или даже тождестве целей обеих организаций.

         Даже некоторые серьезные историки, включая Л.Н. Гумилева, считали, что Орден тамплиеров сознательно саботировал действия, направленные на освобождение Иерусалима от неверных - в частности, путем срыва так называемого «Желтого Крестового похода» монголов-христиан (под командованием полководца Ариг-Буги, исповедовавшего несторианство), в союзе с православными грузинами, армянами-монофизитами, а также исповедовавшим католичество князем Боэмундом Антиохийским -, и оказания помощи, с этой целью, египетским мамелюкам султана Кутуза в 1260 году, поскольку храмовники были, якобы, заинтересованы не в окончательном изгнании мусульман из Святой Земли, а в непрерывном продолжении Крестовых походов (служивших-де обоснованием существования их орденского братства)...

         Большинство современных историков отвергает подобные обвинения (хотя известно, что, по крайней мере, один тамплиер - английский рыцарь Храма Роберт Сент-Альбанс - принял ислам и возглавил мусульманское войско). Существует также устойчивая легенда о некоем «племени крестоносцев», происшедшим от дезертировавших тамплиеров, принявшим мусульманский закон и продолжавшем существовать на протяжении многих столетий на севере Аравийского полуострова.

         Хотя тамплиеров обвиняли в «сговоре с мусульманами, в ущерб делу защиты Святой Земли, в действительности они поддерживали тесные контакты не с «мусульманами вообще», а с упомянутым выше гностическим орденом низаритов (прозванных «ассасинами», от слова «гашишим», т.е. «потребители гашиша») - злейшим врагом мусульманских правителей Востока - и, тем самым, союзником государств крестоносцев в Святой Земле (ведь, как известно, «враг моего врага - мой друг»). А вооруженные столкновения тамплиеров с монгольскими «желтыми крестоносцами» могли объясняться желанием рыцарей Храма помочь своим стратегическим союзникам в регионе - низаритам (которых монголы беспощадно истребляли).

         По мнению некоторых историков, слово «Бафомет» происходит от арабского эпитета «Абу-ха-Фикамет» («Отец Мудрости»), прилагаемого мусульманскими мистиками-суфиями к Аллаху (то есть, к Богу). Таким образом, обвинять тамплиеров в том, что они поклонялись «Бафомету» - не что иное, как обвинять их в поклонении...Богу! Известно, что до переезда Ордена Храма с острова Кипр во Францию (состоявшегося по настоянию коварного короля Филиппа Красивого) тамплиер Жоффруа де Шарне (будущий прецептор Нормандии, сожженный на Еврейском острове в Париже вместе с Великим Магистром Жаком де Молэ) показывал придворным кипрского короля образ Спаса Нерукотворного, который, при желании, можно описать, как «мужскую голову с бородой». Речь, скорее всего, шла об отпечатке земного тела Иисуса Христа на погребальной пелене, известном ныне под названием «Туринской плащаницы» (сложенной таким образом, что был виден только лик Спасителя). Вот что было предметом поклонения «бедных рыцарей Христа»! Не удивительно, что слуги французского короля не нашли ни в одном из тамплиерских «Храмов» никаких изображений «Бафомета» - образ Спаса Нерукотворного - небесного покровителя их Ордена, получившего от Него свое название! - был своевременно укрыт храмовниками в надежном месте, пока не появился неожиданно в Италии - уже под названием «Туринской плащаницы». Впрочем, довольно об этом... 

       На основании упомянутых выше обвинений приспешники короля Филиппа Красивого применили «меры физического воздействия», чтобы вырвать у тамплиеров признание в ереси. В течение считанных дней заточения 36 тамплиеров умерли от пыток, примененных к ним в королевских темницах. Через 3 года, в 1310 г., 54 тамплиера были сожжены на костре. Преследование рыцарей Храма продолжалось, хотя папа Климент был вынужден признать в 1312 г. факт отсутствия у римско-католической церкви достаточных оснований для доказательства уклонения членов Ордена Христа и Храма в ересь. Тем не менее, вновь подчинившись давлению короля Франции, папа римский своим декретом объявил Орден бедных рыцарей Христа и Храма упраздненным.

        «Выбитые» королевскими инквизиторами при помощи пыток «признания» арестованных храмовников (большинство из которых составляли, кстати, не «братья-рыцари», а священники-капелланы, оруженосцы и «услужающие братья») послужили поводом к обвинению всех членов Ордена Храма в тех же «грехах». Собравшиеся в г. Туре Генеральные Штаты (тогдашний французский парламент) и находившийся у короля Филиппа в «авиньонском пленении» папа-француз Климент IV объявил выдвинутые против храмовников (но не против их Ордена в целом) обвинения обоснованными. 12 августа 1308 г. папа Климент официально повелел инквизиции начать судебное преследование тамплиеров.

         12 мая 1310 г. король Филипп, как уже говорилось выше, отдал приказ о сожжении 54 рыцарей Храма на костре. Хотя Вьеннский собор римско-католической Церкви, заседавший с 16 октября 1311 г. по 6 мая 1312 г., и отказался вынести приговор Ордену Храма в целом, Папа Климент V своей буллой от 22 марта 1312 г. объявил о роспуске Ордена (обвинения в адрес которого остались так и не доказанными).

         Парижский Тампль - штаб-квартира Ордена Храма во Франции, в котором были арестованы Жак де Молэ и его ближайшие приближенные -, был передан Ордену госпитальеров Святого Иоанна Иерусалимского.
 
         Тамплиерам, выжившим после пыток, которым их подвергли королевские палачи (а точнее - действовавшие по приказу короля палачи французской инквизиции), было разрешено вступить в другой Орден или вернуться в мир. Последний Великий Магистр тамплиеров, долгое время стойко выдерживавший невыносимые для других пытки после своего взятия под стражу в парижском «Храме», но, в конце концов, признавший обвинения, выдвинутые против его Ордена, Жак де Молэ, после предания гласности его личного признания, был приговорен к пожизненному тюремному заключению на «хлебе скорби и воде сердечного сокрушения». Однако де Молэ смутил и церковь, и государственных чиновников, публично объявив Орден Христа и Храма невиновным. За этот свой последний поступок (не столь безрассудный, если учесть ожидавшие его «прелести» одиночного тюремного заключения на хлебе и воде), был приговорен к сожжению заживо, как «повторно впавший в ересь». 11 марта 1314 г. Великий Магистр Жак де Молэ, прецептор Нормандии Жоффруа де Шарни (Шарне) и целый ряд рыцарей Храма были по приказанию короля Франции сожжены на острове Ситэ («Еврейском острове») в Париже.

        Уже почти полностью поглощенный пламенем инквизиционного костра, старый тамплиер громогласно обвинил папу римского и французского короля (но не проклял их), предсказав, что скоро они оба будут призваны на суд Божий - папа Климент в том же самом 1314 г., всего через 40 дней после сожжения Великого Магистра Храма, а злокозненный король Филипп - через год. Как это ни странно, и король, и папа умерли точно в сроки, назначенные им сгоравшим на костре магистром де Молэ.
 
      В соответствии с папской буллой Ad providam 1312 г. владения упраздненного (но не анафематствованного в целом) Ордена тамплиеров должны были перейти к иоаннитам. Многие светские князья, движимые низкой корыстью, игнорировали волю папы или исполнили ее не в полном объеме. Почти единственным исключением оказалась Германия, в которой Орден тамплиеров владел 50 командорствами. Большинство из них, в соответствии с папским указом, достались иоаннитам. Многие из рыцарей-тамплиеров этих командорств также вступили в Орден госпитальеров Святого Иоанна Иерусалимского.

      9. Тамплиеры на Руси.

      Известно, что многим членам Ордена тамплиеров, пребывавшим за пределами Французского королевства, удалось избежать преследований инквизиторов и жадных до земель и денег тамплиеров светских властей. В особенности сказанное относится к храмовникам Иберийского полуострова, Германии, Англии и Шотландии. Сегодня нам, несмотря на обилие разнообразнейших легенд на этот счет, все еще точно не известно, что именно с ними произошло.

      Существует даже версия, согласно которой тамплиерам удалось незадолго до ареста орденского руководства вывезти свои сокровища из штаб-квартиры ордена Храма, погрузить их в портовом городе Гавре на корабли и доставить морем в Новгород, откуда, по договоренности с новгородским владыкой (архиепископом, являвшимся, фактически, главой Новгородской боярской республики) и московским князем, казна Ордена Храма была переправлена в Москву.

      В пользу этой гипотезы говорят 2 обстоятельства.

      Во-первых, Москва в описываемое время вела ожесточенную борьбу с Тверью, чей князь получил от хана Золотой Орды (которой Русь со времен нашествия хана Батыя платила дань) ярлык (мандат) на Великое княжение Владимирское, т.е. на главенство над всеми русскими князьями. Новгород, верный своей всегдашней политике, вел борьбу против Великого князя Владимирского (какой бы князь ни носил этот титул) руками второго по могуществу русского князя (в данном случае – князя Московского), щедро финансируя его.

      Во-вторых, именно с этого времени Москва, являвшаяся долгое время небольшим удельным городком, начала активно расширяться. В Москву даже переехал митрополит Владимирский Петр, глава всей Русской Православной Церкви, и Москва стала церковной столицей Руси. Именно в первой половине XIV в. московский князь получил прозвище «Калиты» (т.е. мешка с деньгами). Заштатный городишко стал удивительно быстро расти, расстраиваться, не по дням, а по часам.

      Если в 1147 г. Москва (впервые упомянутая в летописи как «Москов») была фактически просто усадьбой тогдашнего князя Владимирского Юрия Долгорукого, расположенной на крутом мысу между Москвой-рекой и Неглинной (там, где сейчас стоят Большой Кремлевский дворец и Боровицкие ворота), то во второй половине XIV в. (несмотря на все татарские погромы и нашествия!) в Москве насчитывалось уже несколько тысяч дворов и десятки тысяч населения. Московские князья, обладая богатой казной, все больше увеличивали свои владения, фактически скупая владения мелких князей, разоренных необходимостью выплаты дани Орде и одновременного содержания собственных дворов и дружин, постоянно ссужая их деньгами, а затем - зачисляя их в ряды своих вельмож-бояр (с сохранением за такими боярами их прежних княжеских титулов). Спрашивается: на какие деньги все это делалось? Ведь московский князь разбогател совсем не потому, что татарский хан поручил ему собирать со всей Руси дань для Орды. Наоборот, ордынцы именно потому поручили московскому князю собирать дань с других русских князей, что он, как самый богатый (благодаря тамплиерской казне), представлялся им самым надежным сборщиком дани! Впрочем, это не единственная гипотеза...

      10. Храмовники...после храмовников.

      Казалось, что после фактической ликвидации Ордена бедных рыцарей Христа и Храма Соломонова совместными усилиями французской короны и папской тиары и сожжения на костре Великого Магистра тамплиеров Жака де Молэ и других членов верховного руководства уничтоженного Ордена Храма на парижском Еврейском острове в 1314 г., история братства тамплиеров (владения которого некогда простирались от Португалии до Руси и от Германии до Палестины) завершилась раз и навсегда. Однако вскоре выяснилось, что, несмотря на роспуск Ордена храмовников как официально признанного духовными и светскими властями Запада военно-монашеского института Вьеннским собором римско-католической Церкви, великую идею тамплиерства оказалось невозможно вычеркнуть из коллективной исторической памяти европейцев простым церковно-административным актом.
 
      Дело в том, что средневековое христианское благочестие порой принимало весьма причудливые, с нашей современной, «теплохладной» в вопросах веры, точки зрения, формы – достаточно вспомнить детские Крестовые походы, братства самобичевателей-флагеллантов и даже еретические объединения, вроде богомилов, патаренов, вальденсов или катаров-альбигойцев. Истоки всех этих движений коренились, прежде всего, в крайне интенсивном стремлении людей Средневековья быть как можно ближе к Богу. Частью этого мира было и благочестие рыцарей-тамплиеров, которое нам представляется правильным рассматривать именно под данным углом зрения.

      Во Франции Орден Храма ушел в подполье, оставаясь под руководством тайных Великих Магистров. Первым из них был Жан-Марк Лармений (Лармениус, Ларменюс), преемник Жака де Молэ (1314-1324). В то же время известно, что многим членам Ордена тамплиеров за пределами Французского королевства удалось избежать преследований инквизиторов и жадных до земель и денег тамплиеров светских властей. В особенности сказанное относится к тамплиерам Иберийского полуострова, Германии, Англии и Шотландии.

      Во Франции, Кастилии и в некоторых областях Англии владения и имущество Ордена Храма были конфискованы короной. В Арагоне они были переданы военно-духовному Ордену Калатравы, в Германии, как уже упоминалост выше, госпитальерам-иоаннитам и рыцарям Тевтонского (Немецкого) Ордена.

      В Португалии, где тамплиеры оказывали королю существенную военную помощь в борьбе с мусульманами-маврами, и в особенности в деле строительства крепостей, их Орден был переименован в «Орден Христа» и продолжал (да и по сей день продолжает) существовать под этим названием, которое даже нельзя считать новым, ибо «рыцарями Христа» храмовники именовались изначально.
 
      В Шотландии тамплиеры, оказавшие королю Роберту Брюсу (отлученному папой римским от Церкви за убийство своего соперника прямо во храме во время обедни) вооруженную поддержку (в частности, в решающей битве с англичанами при Баннокберне) и духовно окормлявшие его силами своих орденских клириков, сохранились под названием «рыцарей Ордена Чертополоха» (известного также под названием Ордена Святого Андрея), позднее перенесенного императором Петром I на российскую почву в качестве высшего Ордена Российской империи (Святого Апостола Андрея Первозванного), восстановленного в 1998 г. в Российской Федерации (через 10 лет после учреждения другого, церковного Ордена Святого Апостола Андрея Первозванного в 1988 г. Священным Синодом Русской Православной Церкви). Таким образом, высший Орден Российской империи и высшая государственная награда современной России также связаны с Орденом Христа и Храма Соломонова.

       С тех пор многие тайные и полутайные организации, в том числе современные масонские ложи, объявившие себя духовными наследниками средневековых рыцарей Храма, используют в своих ритуалах красно-белое и черно-белое знамена тамплиеров.
 
       Согласно предположениям многих исследователей, ушедшим в глубокое подполье уцелевшим тамплиерам удалось сохранить Орден Храма, хотя и в видоизмененной форме. Так, например, в качестве преемника Ордена Храма рассматривалось возникшее в XVI в. братство «розенкрейцеров» (Орден Розы и Креста, а позднее – Златорозового Креста), в рядах которого объединилось большинство свободомыслящих интеллектуалов Западной Европы – в частности, такие знаменитые мыслители, как француз Декарт (Картезиус) и немец Лейбниц.
 
      Вероятно, особую привлекательность идеям «розенкрейцеров» (Рыцарей Розы и Креста) придавала как раз окружавшая их братство аура некоей древней тайны (побудившая, к примеру, даже известного драматурга и поэта «Серебряного века русской литературы» Александра Блока назвать свою знаменитую историческую драму не как-нибудь, а именно «Роза и Крест»).
 
      Во всяком случае, невозможно отрицать влияние идей  розенкрейцеров на формирование идеологии эпохи европейского Просвещения, и, в частности, на основание английского «Королевского общества» (Royal Society), где блистали «звезды» ранга сэра Исаака Ньютона, Элайаса Эшмола и многие другие.

      В дальнейшем многие, в частности, масонские и парамасонские, но и не масонские, организации принимали название «храмовников» или «рыцарей Храма». Так, например, в Англии существовал масонский «Орден тамплиеров», в петербургский филиал (ложу) которого, под названием «Капитулум Петрополитанум» («Cаpitulum Petropolitanum»), входили такие известные политические деятели Российской империи как граф А.К. Разумовский и И.П. Елагин. Вообще, в начале XVIII в. произошло своеобразное «тамплиерское Возрождение». Именно в этом столетии идеи тамплиеров были как бы открыты заново и пережили период бурного развития, происходившего на фоне упадка позднефеодального общества, начавшегося распада абсолютистских порядков, принимавшего все более острые формы конфликта между идеями Просвещения и ортодоксии, а также секуляризма и пиетизма, как протеста против официальных установок римско-католической церкви. В эти годы великого духовного перелома опять вошел в моду тамплиерский крест, как символ мощного идейного «воссоединения».
 
      Иезуиты из Клермонской коллегии «Обшества Иисусова» (лат.: Societas Iesu) близ Парижа попытались исподволь внедрить «тамплиерские идеи» в франкмасонство, с целью вернуть в эту потерянную для католицизма организацию идеи, являвшиеся, в конечном счете, католическими (вероятно, сами иезуиты нисколько не верили в официальную папскую версию о том, что тамплиеры были осуждены в XIV в. за отступление от католицизма!).
 
      Первым шагом на пути к осуществлению этой попытки «идеологической инфильтрации» масонства считается таинственный документ, авторство которого приписывается шотландскому рыцарю (кавалеру) Эндрю-Майклу Рамзаю (Рамсею, Рэмсею, Рэмси) – так называемый «Дискурс» (Discours), ставший своего рода культовым документом франкмасонства так называемых «высших» («тамплиерских») степеней (или «градусов»).

      В «Дискурсе» был дан сжатый очерк истории Ордена тамплиеров, пережившего, по утверждениям Рамсея, свое официальное упразднение королем Филиппом Красивым и папой римским Бенедиктом V (не «проклятых» Великим Магистром Храма братом Жаком де Молэ, а призванных им из пламени инквизиционного костра на Божий суд и действительно скончавшихся в течение года - папа то ли от дизентерии, то ли от рака желудка; король - то ли от яда, то ли от падения с коня, то ли от клыков дикого вепря или рогов оленя во время охоты)! После катастрофы, постигшей Орден тамплиеров в 13124 г., уцелевшие рыцари Храма спаслись бегством в Шотландию, где и продолжали тайно проповедовать тамплиерские идеи.

       В исторической для судеб Шотландии битве при Баннокберне в том же роковом для тамплиеров 1314 г., всего через 3 месяца после гибели Великого Магистра Жака де Молэ в пламени инквизиционного костра, не признанный папой римским за убийство своего соперника Дэвида Комина Красного (Рыжего) в храме во время причастия (!) самозваный шотландский король Роберт Брюс во главе всего 6000 шотландцев сразился с почти 20-тысячным войском английского короля Эдуарда II Плантагенета.
 
       Численный и материальный перевес был однозначно на стороне англичан. Однако в самый разгар битвы, когда чаша весов стала уже склоняться в сторону Эдуарда, в тыл англичанам ударил засадный отряд Роберта Брюса – колонна неизвестных рыцарей, которая, как ураган, смела прославленных английских и валлийских (уэльских) лучников, опрокинула и обратила в паническое бегство английского короля и 500 его рыцарей и сквайров (оруженосцев). Многие из бежавших в ужасе с поля битвы англичан утверждали потом, что видели развевавшееся над неизвестными рыцарями, обратившими их в бегство, черно-белое знамя – знаменитый тамплиерский «Босеан».
 
       Между тем, всего несколькими годами ранее (до осуждения и упразднения Ордена Храма) английские тамплиеры участвовали в боевых действиях против шотландцев на стороне короля Англии (тогда еще не подвергавшего «своих» храмовников репрессиям под давлением короля Франции и папского престола).

       Согласно «Дискурсу» Рамзая (как и ряду других источников), в правление Роберта Брюса в Шотландии произошло объединение уцелевших храмовников с их традиционными соперниками - госпитальерами-иоаннитами (в отличие от других стран, где Орден Святого Иоанна Иерусалимского, известный впоследствии под названием Мальтийского Ордена, или Ордена Мальты, унаследовал львиную долю владений и имущества, конфискованных у Ордена Храма), в единый Орден рыцарей Храма и Святого Иоанна (именовавшийся также Орденом Храма и Иерусалимского Госпиталя). В память об этом объединении многие рыцари шотландских братств по сей день носят орденские знаки в виде белого восьмиугольного иоаннитского (мальтийского) креста с красным уширенным тамплиерским крестом в середине.

       Следствием этого совершившегося в Шотландии объединения стало также последующее введение в ложах франкмасонства «шотландского обряда» 2 особых степеней – «рыцаря святого Иоанна» (впоследствии - «рыцаря Мальты») и стоявшего в иерархии масонского Ордена ступенью выше «рыцаря тамплиера» («рыцаря Храма»).

       Мало того! В некоторых структурах «вольных каменщиков» эти 2 степени были даже объединены в 1 - например, в упоминавшейся выше, отпочковавшейся от расположенного на Британских островах масонского «Ордена тамплиеров» петербургской ложе «Сapitulum Pеtropolitanum» («Петроградский капитул»), в которой состояли вышеупомянутые видные русские государственные и политические деятели граф А.К. Разумовский, И.П. Елагин и др. Великий Мастер (Магистр) этой ложи при посвящении в данную степень говорил посвящаемым:

       «Поставляю Вас масонским рыцарем госпиталистом (госпитальером - В.А.) святого Иоанна Иерусалимского, Родоса и Мальты и точно так же рыцарем Храма». Кроме того, обрядность и клятвы этого масонского Ордена тамплиеров строились вокруг образа Честной Главы Иоанна Предтечи - покровителя Ордена госпитальеров-иоаннитов:

       «...мой череп на...блюде послужит воспоминанием святого Иоанна Иерусалимского, этого первого верного воина и мученика нашего Господа и Спасителя».

       Весьма характерным представляется также членство в этой тамплиерской ложе князя Б.А. Куракина, друга императора Павла I - и к тому же настоящего рыцаря-иоаннита (члена Державного Ордена Святого Иоанна Иерусалимского, 72-м Великим Магистром которого был избран мальтийскими кавалерами сам Российский император). Мальтийский Орден перевез в Россию мощи святого Иоанна Предтечи. Память перенесения из Мальты в Гатчину части древа Креста Господня, десной (правой) руки Иоанна Крестителя и Филермской иконы Божией Матери по сей день отмечается Русской Православной Церковью 1 (25 по новому стилю) октября. Вне всякого сомнения, подобная настроенность масоно-тамплиерских идей и реальные события царствования «царя-рыцаря» Павла I обратили немалую «богоискательскую» часть русской аристократии к Церкви. Показательно также, что в первоначальный период правления «царя-рыцаря», еще до того, как на груди российского государственного орла появился белый 8-угольный мальтийский крест (включенный в государственную геральдику Всероссийской империи после избрания Павла I Великим Магистром Ордена Святого Иоанна), на гербовом щите, украшавшем грудь державного орла России, был изображен лапчатый крест тамплиеров.

         Впрочем, еще до Павла I, в эпоху Екатерины II Великой, в России существовал самый настоящий Орден Храма (известный также под названием «Системы Мелиссино»), учрежденный в 1765 г. в Санкт-Петербурге. Его основателем и «Всемогущим Священником Храмовников» (лат.: Magnus Sacerdos Templariorum) был русский офицер, артиллерии полковник Петр Иванович Мелиссино (1730-1797). Наименования степеней псвящения в его Ордене Храма отличались особой романтической изысканностью. Так, например, низшая степень именовалась «Рыцарь Сумрачной Пещеры». Полковник Мелиссино утверждал, что его предки сохранили тайное преемство от средневекового Ордена Храма, и что он, П.И. Мелиссино - законный Магистр храмовников по праву рождения. Надо сказать, что греческий род Мелиссинов (Мелиссино), действительно знатный и древний, сыграл заметную роль в истории Восточной Римской (Византийской) империи, в которой получил известность, начиная с Х в. Мелиссины были родственниками византийских императорских родов Комнинов и Ангелов. После захвата Константинополя западными крестоносцами в 1204 г. и создания ими Латинской империи (представлявшей соой фактически конгломерат автономных феодальных владений) княжество Мелиссино в греческой области Ахайе граничило с владениями Ордена тамплиеров - вассалов «латинского» герцога Ахайи Готфрида (Годфруа), даровавшего немало земель духовно-рыцарским Орденам. В 1454 г. Рикардо Мелиссино, венецианский рыцарь греческого происхождения, переселился с острова Крит (ставшего к ому времени колонией Венеции) на остров Кефалонию. Там Мелиссино были приняты в сохранившееся на Кефалонии братство рыцарей Храма. Прямым потомком рыцаря-тамплиера Рикардо Мелиссино и являлся русский полковник П.И. Мелиссино. Среди современных жителей острова Кефалония до сих пор ходят легенды о таинственных рыцарях в белых одеяниях, живших на острове близ монастыря святого Герасима. Впрочем, рыцарское братство «византийских тамплиеров» Мелиссино ненадолго пережило своего основателя.

         В своем исследовании «От Петра Перваго до наших дней», изданном в 1934 г. в г. Харбине, выдающийся общественный деятель, историк и писатель русской эмиграции, министр внутренних дел в дальневосточном правительстве братьев Меркуловых (Русское Белое Приморье, где Приамурским Земским Собором было в 1922 г. объявлено о юридическом восстановлении в России монархической формы правления) В.Ф. Иванов (известный впоследствии как «Иванов-Харбинский), ссылаясь на рукописи Публичной библиотеки, упоминает, что «Петр (царь Петр I - В.А.) принят в шотландскую степень св. Андрея», причем «дал обязательство, что сей орден восстановит в России, что и исполнил (в виде ордена св. Андрея Первозванного, учрежденного в 1698 году). Оставя епанчу (орденский плащ, надевавшийся кавалерами в дни орденских праздников и по другим торжественным поводам - В.А.) зеленую, как они и должна быть (в исконном, шотландском, а впоследствии - общебританском, Ордене - В.А.), но ленту вместо зеленой сделал голубую; его (Петра Великого - В.А.) письменное обязательство существовало в прошлом (XIX - В.А.) веке (...) и многие его читали».

         Аналогичные сведения о «переносе» Петром I (между прочим, с детства окруженном не столько немцами и голландцами, сколько шотландцами - Брюсами, Гордонами, Гамильтонами, Друммондами, Грахамами=Грэхемами=Грэмами и др.) тамплиерско-штоландского по происхождению Ордена св. Андрея в Россию приводятся в книге Г.В. Вернадского «Русское масонство в царствование Екатерины II». Следует также заметить, что при этом Петр I, мягко говоря, слукавил, сообщив в Уставе Ордена св. Андрея в России (1720 г.): «Мы сей наш новой Орден именем Святого Андрея прозвать за благо избрали наипаче и для того, что Орден Святого Андрея  яко Патрона и заступника в Шкотской земле (т.е. в Шотландии - В.А.), тамо угасился» (в действительности же, как мы знаем, Орден Чертополоха в британской державе отнюдь не «угасился», даже после отстранения от власти шотландской династии Стюартов, а продолжает благополучно существовать в ней до сих пор). Последнее обстоятельств могло быть связано с нежеланием признать фактически «подчиненное»«, «филиальное», «провинциальное» положение «младшего», русского, Ордена св. Андрея по отношение к «старшему», «головному» (шотландско-британскому).

         В рукописях С.С. Ланского (1797-1862), известного российского государственного деятеля, министра внутренних дел (1855-1861), сохранилось известие о том, что «Император Петр 1-й и Лефорт были в Голландии приняты в Тамплиеры». Даже признавая некоторую неточность формулировки (Петр I был провозглашен Императором Всероссийским много лет спустя после своего пребывания в Голландии и смерти Лефорта), факт представляется весьма любопытным и многозначительным, с точки зрения очередного «тамплиерского следа в российской истории». Впрочем, довольно об этом...
 
         Однако вернемся в Шотландию. После битвы при Баннокберне там было основано тайное командорство Ордена Храма – «Геродом (Гередом)-Килвиннинг», по-английски: Herodom (Heredom)-Kilwinning, лежащее в основе современного «шотландского обряда» франкмасонства, ибо вошедшие в него в него тамплиеры, опасаясь новых преследований, решили осуществлять свою деятельность под прикрытием «ширмы» Ордена «вольных каменщиков».

        Слово «Геродом» («Гередом») происходит от латинских слов «гередис домус», heredis domus, т.е. «дом (в средневеково-церковном значении этого слова - «Дом Божий», т.е. «Храм») наследников», или «Наследие Дома» («домами» средневековые тамплиеры называли свои крепости-монастыри, т.н. «Дома Храма», «храмовые дома» или «орденские дома»). Кроме того, в эпоху Средневековья латинское слово «домус» (этим латинским словом обозначался «римский» дом, ибо только римляне умели строить дома и прочие здания из камня - в отличие от германского, не каменного, дома, именовавшегося не «дом», а «гауз», или «хауз», Haus, hus, house - означало не только «(каменный) дом», но и «храм» (долгое время только храмы строились из камня); так, например, кафедральный собор г. Риги называется «Дом», по-русски: «Домский Собор (Храм)», Кельнский собор в Германии называется по-немецки: «Кёльнер Дом», Koelner Dom, и т.д. Впрочем, возможно, название «Геродом (Гередом)-Килвиннинг» просто представляет собой форму множественного числа родительного падежа «гередум (домус), heredum (domus)» - «(дом=храм) наследников», что опять-таки однозначно указывает на основание данной организации наследниками храмовников.

        Впоследствии среди «братьев» тамплиерской ложи «Гередом» числилось немало видных представителей британского истэблишмента - например, Дэвид Ллойд-Джордж, лидер партии либералов-вигов, спикер (ритор) Английской ложи шотландского обряда, премьер-министр Великобритании и британский представитель в составе Большой четверки при заключении Версальского мира 1919 г.

        В разыгравшемся более чем через 399 лет после битвы при Баннокберне сражении при Бойне (1689) войска восставших за дело свергнутой династии Стюартов (шотландской по происхождению, но долгое время правившей также и Англией) ирландских католиков и шотландцев сошлись с англо-голландской армией короля Уильяма - голландского штатгальтера (статхоудера) Вильгельма Оранского, объявленного, после свержения Иакова II Стюарта  - между прочим, приходившегося штатгальтеру родным дядей! - в результате так называемой «Славной Революции» 1688 г., одновременно и английским королем.
 
        После битвы при Бойне, завершившейся сокрушительным разгромом ирландско-шотландской армии католиков, на теле ее павшего в бою предводителя Джорджа Грэма Клеверхауза (между прочим, введенного сэром Вальтером Скоттом в один из своих лучших исторических романов – «Пуритане») был обнаружен… командорский крест Ордена рыцарей Храма!

       Кстати, именно эта победа английских протестантов над шотландскими и ирландскими католиками положила начало существованию главной опоры английского владычества в Ирландии – организованной по масонскому образцу Великой Оранжистской Ложи (или Ордена Оранжистов), названной так в честь короля Уильяма - Вильгельма III Оранского.

       С тех пор ежегодно в Дублине (а после освобождения Ирландии от британского колониального ига – в столице Ольстера г. Белфасте) в день годовщины победы протестантов происходили торжественные шествия «оранжистов» с оранжевыми орденскими лентами и другими парамасонскими регалиями, во главе с их Великим Магистром верхом на белом коне, в цилиндре, в оранжевом фартуке-запоне с золотой бахромой, с серебряным молоточком в руке, громогласно возглашавшим (если верить, например, воспоминаниям английского писателя Арчибальда Кронина в его известной дилогии «Детские годы. Путь Шеннона»):

       «Эй, псы! Эй, псы, водой окрещенные!
        Эй, псы, святой водой окропленные!
        Король Вильгельм весь папистский сброд
        Сбросил при Бойне в водоворот!»

       Обычно шествие оранжистов сталкивалось в этот день с шествием ирландской католической организации Священный Орден Гибернийцев («Гиберния» или «Иберния» - древнее название Ирландии) под зелеными знаменами с изображением ирландского национального символа – золотой арфы, предшествуемым оркестром трубачей с сумками зеленого (национального ирландского) цвета через плечо, и столкновение переходило в кровавые уличные побоища.

        Все постоянно возраставшие в числе, в период после написания «Дискурса» кавалера Рамзая, франкмасонские организации («ложи») включали в свой состав так называемую «систему высших степеней», долженствующую являть собой попытку обозначения преемственности тамплиерских традиций.
 
       Так, ритуал приема в степень «рыцаря Кадош» («кадош» по-древнееврейски означает: «святой») франкмасонства «шотландского обряда» и по сей день включает в себя непременное произнесение кандидатом на прием проклятий виновникам разгрома средневекового Ордена рыцарей Христа и Храма Соломонова – папе римскому Клименту V и королю Франции Филиппу IV Красивому.

       При посвящении в высший градус этой системы кандидатам до сих пор демонстрируется скелет, держащий в левой руке белое, с красным крестом, или черно-белое тамплиерское знамя, а в правой – обнаженный кинжал. Их девиз: «Некама!», что означает на древнееврейском языке «месть» (месть алтарю и престолу за разгром Ордена Храма).

       Как уже говорилось выше, в 1754 г. французскими иезуитами из Клермона были предприняты первые попытки возродить к жизни Орден тамплиеров как таковой, оказавшиеся, однако, в конечном счете неудачными.
 
       Главной идеей, лежавшей в основе запланированного иезуитами восстановления Ордена Храма (как, кстати, и при упоминавшихся выше почти одновременных попытках российского императора Павла I учредить в своей державе – на новой основе! – другой духовно-рыцарский Орден - Святого Иоанна Иерусалимского!) была идея сохранения рыцарства как «главного нерва общества и государства».

       Среди не масонских тамплиерских организаций наибольшую известность среди приобрел Орден Храма Бернара-Раймунда Фабре (де)Пал(л)апра, именуемый ныне «Верховным Воинским (Рыцарским) Орденом Иерусалимского Храма» (или «Верховным Воинским Орденом Храма Иерусалима»). Он происходит от возрожденного (или, точнее говоря, вышедшего из подполья) в 1705 г. во Франции Ордена Храма.

        В 1705 г. Главный Совет Ордена Храма в Версале избрал Филиппа герцога Орлеанского (ставшего впоследствии регентом Французского королевства) 41-м Великим Магистром Ордена Храма. Как регент Франции и 41-й Великий Магистр, Филипп Орлеанский вновь подтвердил легитимность (законность) Ордена Храма, но уже не в качестве духовно-рыцарского, а в качестве светского рыцарского Ордена. При Великом Магистре Бернаре-Раймунде (де) Фабре-Паллапра Орден Храма был признан императором французов Наполеоном  I Бонапартом в 1808 г., о чем будет подробно рассказано далее.

      В 1738 г. в Париже (как раз в то время, когда папа римский публично выступил с угрозами в адрес франкмасонов)  упомянутый нами выше ритор (оратор, или спикер) масонской Великой Ложи Франции, кавалер Эндрю-Майкл (Андре-Мишель) Рамзай (Рамсей, Рэмси), произнес замечательную речь, незамедлительно переведенную с французского на английский язык и известную как «Апология свободных (вольных) и признанных каменщиков (масонов)». Подчеркнув, что главной целью масонского ордена является превращение человеческого рода в добропорядочных граждан, послушных подданных своих государей, непоколебимых в исполнении обещанного, преданных поклонников Бога Любви, сторонников обладания добродетелями, а не получения наград и т.д., Рамзай объявил масонов духовными наследниками рыцарей-тамплиеров.

       Рамзай заявил, что тамплиеры были масонами, что принятые у франкмасонов его времени, полные тайного смысла слова происходят от паролей, использовавшихся в военных лагерях тамплиеров, защищавших пилигримов в ходе паломничества в Святую землю. Согласно Рамсею, к концу эпохи Крестовых походов на европейском континенте уже было открыто несколько масонских лож. Принц Эдуард, сын английского короля Генриха III, сжалился после последнего Крестового похода над побежденными в Палестине войсками рыцарей Христа и в XIII в. (т.е. еще до разгрома Ордена Храма Филиппом Красивым и папой!) дал им пристанище в Англии. По версии Рамзая, принц (позднее ставший королем Эдуардом I Английским) создал из них в своем отечестве общество верных собратьев, дав им имя франкмасонов (вольных каменщиков).

        Подобная «родословная» должна была заинтересовать французов и (хотя и в меньшей степени) англичан. Однако некоторые масоны сочли ее не слишком согласующейся с историческими фактами и потому выдвинули утверждение, что франкмасоны (вольные каменщики - строители каменных сооружений) действительно в каком-то виде существовали еще в эпоху Крестовых походов, но их знакомство с рыцарями-тамплиерами состоялось не в военных лагерях крестоносцев,  а в ходе строительства для последних крепостей, больниц, монастырей и храмов. При столь близком общении такие качества тамплиеров, как отвага, щедрость и проч., передались и франкмасонам.

       К числу «тамплиерских» относилась, например, Версальская масонская «Ложа Святого Иоанна Простосердечного во славу Великого Строителя (Архитектора) Вселенной под покровительством светлейшего Великого Магистра 5775». Великим Магистром этой «тамплиерской» ложи, в которую входили знатнейшие дворяне Французского королевства, был герцог Луи-Филипп-Жозеф Орлеанский, кузен короля. Вот заимствованное нами из книги французского историка XIX в. Монжуа «История заговора Луи-Филиппа Орлеанского» описание церемоний, которым он был подвергнут при посвящении в масонскую степень «шевалье (рыцаря) Кадош».

      «Луи-Филипп-Жозеф был введен в темный зал пятью масонами, назвавшимися братьями. В глубине этого зала находился грот, а в нем скелет, освещенный лампадой. В одном углу зала стоял манекен, украшенный королевскими регалиями, а посредине двойная лестница.

       Когда Луи-Филипп был введен пятью братьями, ему велели растянуться на земле, как будто бы он был мертв; в этом положении он должен был перечислить все полученные им чины и повторить все данные им клятвы. Затем ему в напыщенных выражениях описали чин (степень или «градус» - В.А.), который он готовился принять, и потребовали от него клятвы в том, что он никогда не откроет его никакому мальтийскому рыцарю (память о враждебности тамплиеров рыцарям иоаннитам, или госпитальерам, именовавшимся с 1530 г., после получения ими во владение средиземноморского острова Мальты, мальтийскими рыцарями, связанной с тем, что иоанниты после разгрома Ордена Храма получили большинство владений тамплиеров - В.А.). По окончании этих предварительных церемоний ему велели встать и влезть на самый верх лестницы; когда он достиг последней ступени, ему приказали упасть; он исполнил это, и тогда ему крикнули, что он достиг nec plus ultra (лат.: «дальше некуда», т.е., в данном случае, высшей степени - В.А.) масонства.

       Тотчас после этого падения его вооружили кинжалом и приказали вонзить его в увенчанный короной манекен, что он и исполнил. Кровавого цвета жидкость брызнула из раны и залила пол. Кроме того, ему приказали отрезать голову у этой фигуры и держать ее в поднятой правой руке, а окровавленный кинжал в левой; он исполнил и это.

       Тогда ему сказали, что кости, которые он видел в гроте, были останками Жака де Молэ, Великого Магистра Ордена тамплиеров, а человек, кровь которого он пролил и чью голову держал в правой руке - Филипп Красивый, французский король. Кроме того, ему сообщили, что знак того чина, в который его возвели, состоял в том, чтобы приложить правую руку к сердцу, затем протянуть ее горизонтально и уронить ее на колено в знак того, что сердце рыцаря Кадош готово к мести. Ему также открыли, что, в виде приветствия, рыцари Кадош брались за руку как бы для того, чтобы заколоть друг друга кинжалом».

       Между тем, в годы Французской революции герцог Луи-Филипп-Жозеф Орлеанский стал видным революционером, отказавшись от герцогского титула и дворянского звания, став гражданином Филиппом Эгалитэ («Равенство») и проголосовав за казнь своего кузена, короля Людовика XVI (вскоре после казни которого и сам угодил под нож гильотины по обвинению в «контрреволюционном заговоре»; правда, сын Филиппа Эгалитэ, Луи-Филипп Орлеанский, впоследствии на восемнадцать лет, с 1830 по 1848 г., стал королем Франции). Когда низложенный король Людовик XVI (именуемый революционерами, после своего отрешения от власти, «Людовиком Капетом» - возможно, в память о своем отдаленном предке Филиппе IV Красивом из рода Капетингов, разгромившим во Франции Орден Храма и осудившим на сожжение заживо Великого Магистра тамплиеров Жака де Молэ) был обезглавлен, на эшафот поднялся какой-то человек, обмакнул руку в кровь казненного и окропил этой кровью теснившуюся у подножия эшафота толпу с криком: «Я крещу вас во имя Жака де Молэ!». Справедливости ради, следует заметить, что многие историки подвергают сомнению истинность данного сообщения, справедливо указывая на следующее обстоятельство. «Людовик Капет» был гильотинирован в самый разгар якобинского террора. Французские радикальные революционера-якобинцы (хотя иные конспирологи и связывали их прозвище с Яковом=Иаковом-Жаком де Молэ, мстителями за которого якобинцы, якобы, выступали) как раз в описываемое время жестоко преследовали христианскую веру, разрушали церкви (или превращали их в «храмы богини Разума»), учиняли беспощадные кровавые расправы над христианскими священниками и верующими, поэтому заявить публично (да еще с эшафота!) о своем намерении кого-то крестить означало подписать себе смертный приговор (благо до гильотины было рукой подать). А впрочем, кто знает...
   
       По мнению многих исследователей-конспирологов, именно Орден Храма, в период своего существования «в подполье», до официального признания императором французов, вдохновил Наполеона Бонапарта (тогда еще генерала Французской республики) в 1798 г. на захват острова Мальты и фактическую ликвидацию суверенитета Мальтийского Ордена Святого Иоанна Иерусалимского (как месть - хотя и запоздалая! - храмовников госпитальерам-иоаннитам, которым досталась немалая часть владений и прочего имущества, конфискованных у тамплиеров после разгрома Ордена Храма королем Филиппом Красивым и папой римским Климентом V в начале XIV в.).
 
       11. Орден Храма барона фон Гунда и «Рыцарь Красного Пера».

       Возрождение тамплиерских идей в Германии и Австрии было связано, прежде всего, с именем имперского барона Карла Готтгельфа фон Гунда унд Альтенгроткау. Барон фон Гунд (в русскоязычной исторической литературе встречается также написание «Хунд» и даже энглизированное «Хант»!) заявлял о себе как о посвященном тамплиере и законном преемнике продолжавшего существовать непрерывно с 1314 г. Ордена рыцарей Храма.

       Согласно утверждениям барона фон Гунда, он был, в период пребывания в 1742 г. при дворе пребывавшего в изгнании во Франции претендента на английский королевский престол – принца Карла (Чарльза) Эдуарда из шотландской по происхождению династии Стюартов (так называемого «красавчика-принца Чарли»), в присутствии ближайших приближенных претендента – лорда Уильяма Килмарнока и лорда Клиффорда, посвящен неким «Рыцарем Красного Пера» (cavaliere a penna rubra) в таинства исконного древнего, основанного Гуго де Пайеном Ордена бедных рыцарей Христа и Храма Соломонова, продолжавшего по-прежнему существовать в Шотландии, несмотря на все преследования духовных и светских властей.

       Далее, барон фон Гунд утверждал, что высшее тамплиерское руководство («Высшие Неизвестные»), якобы, назначили его Главой Ордена («орденсобером») в VII орденской провинции (Германии) и демонстрировал, в доказательство своего назначения, врученный ему «патент Воинского (Войскового) Магистра» («Геересмейстера»).
 
       По возвращению от двора претендента во Франции в Германию, барон фон Гунд восстановил там Орден Храма на основании Устава (Статутов), объявленных им исконно тамплиерскими. Согласно утверждениям (а, вполне возможно, и искреннему убеждению) Гунда, «Рыцарь Красного Пера», как наиболее авторитетный представитель «Высших Неизвестных» поведал и передал ему все секреты Ордена, тайные Статуты, сокровище храмовников, «все правила тамплиерской магии и алхимии» и полную историю Ордена Храма «вплоть до сегодняшнего дня, безо всяких пропусков и ничего не утаив».

       Точно установить, кто именно скрывался под маской таинственного «Рыцаря Красного Пера», не удалось по сей день, хотя некоторые исследователи подозревают, что это мог быть упоминавшийся выше  автор «Дискурса», шотландский кавалер Рамзай (любопытно. что в 30-40-х гг. ХХ в. под псевдонимом «Рамзай» действовал советский разведчик в Германии и Японии доктор Рихард Зорге). Во всяком случае, его подлинное лицо (как, возможно, и было задумано бароном фон Гундом) осталось скрытым под покровом тайны, оставив открытой возможность для бесчисленных фантазий и спекуляций.

       Сам барон фон Гунд руководил своим новым Орденом Храма по образцу древнего Ордена тамплиеров, внеся в практику нового братства некоторые важные понятия и идеи, заимствованные им из сферы вассально-сеньориальных отношений эпохи позднего Средневековья – например, «строгое послушание» (нередко в соответствующей литературе встречается неправильный. на наш взгляд, перевод «строгое наблюдение»).
 
       Этот немецкий Орден тамплиеров XVIII в. снискал себе известность среди «профанов» («непосвященных»), прежде всего, благодаря излюбленным бароном фон Гундом внешними эффектам – многочасовым религиозным и светским церемониям (часто проводившимся в подземельях, заброшенных рудниках и развалинах старинных замков), стилизованным «под Средневековье» пиршествам при свете факелов и смоляных плошек (чем в то время увлекались и масоны, именовавшие свои пирушки, как в Евангелиях, «Агапами» - «трапезами братской любви»!), пышным одеяниями и доспехам, а также (заимствованному, вероятно, у тех же масонов) обычаю давать принятым в члены Ордена Храма новичкам витиеватые рыцарские имена и титулы. Впрочем, обычай давать неофиту новое имя при инициации (посвящении) издавна практиковался и христианским монашеством, как на Западе, так и на Востоке (а в Православии монах, становясь схимником, принимает даже третье имя).
 
        О каких-то оригинальных духовных идеях нового Ордена Храма «Геересмейстера» фон Гунда сведений не сохранилось. Известно только, что, после первоначальных успехов и притока в его ряды немалого числа «ищущих света и истины» - в 1775 г. в рядах «Строгого послушания», или «Строгого наблюдения» (нем.: Strikte Observanz) «Воинского Магистра» фон Гунда числились, ни много ни мало, 26 владетельных германских государей (в том числе герцог Брауншвейгский, будущий главнокомандующий австро-прусскими войсками в войне против революционной Франции, неожиданно отступивший после «канонады при Вальми», что привело к обвинению герцога в измене, якобы совершенной сановным тамплиером в порядке «масонской дисциплины»)! - вскоре наступил спад.

        После смерти барона фон Гунда его Орден тамплиеров (возможно, не без влияния конкурирующей организации - вездесущих иезуитов!) очень быстро раскололся на враждующие группировки. К тому же после начала Французской революции и революционных войн, после прихода французских оккупационных войск и порядков (а также французских масонских лож наполеоновского образца) на германские земли, подобный пережиток Средневековья лишился всякой опоры и оказался явно «не ко двору».

        Что же касается таинственного «Рыцаря Красного Пера», то иногда высказывается предположение, что под его маской мог скрываться сам наследник английского престола принц Карл Эдуард Стюарт, о котором совершенно точно известно, что он планировал, в качестве тамплиерского Великого Магистра, утвердиться в Шотландии, но потерпел неудачу. Возможно, последний законный наследник династии Стюартов, рьяный католик-папист, скончавшийся в изгнании в Риме в 1788 г., до последнего дня мечтал об основании некоей «тамплиерской державы» на шотландской земле... Кто знает?

        12.Храмовники Наполеона.

        Идее иезуитов из Клермона не было суждено пережить тяжкие испытания разразившейся в 1789 г. Французской революции. Лишь в наступивший вслед за революционной эпохой период Первой империи Наполеона I Бонапарта, в 1808 г., был опубликован первый Устав «новых» тамплиеров, в котором недреманное око всесильного министра наполеоновской полиции, бывшего аббата, якобинца и термидорианца Жозефа Фуше, усмотрело, наряду с просветительскими, также и крамольные мысли, вследствие чего первый Великий Магистр нового Ордена Храма, чье имя стало достоянием гласности – Бернара-Раймунда (Раймона) Фабре-Палапра (или Фрабре-Паллапра), несколько раз подвергался аресту. Тем не менее, Наполеон I, ввиду крайней нестабильности своих отношений с папским престолом (в 1809 г. строптивый папа Пий VII, в ответ на присоединение своих владений к Французской империи, даже отлучил Бонапарта от Церкви!) возможно, не прочь был разыграть против Ватикана «тамплиерскую карту».

       Даже советский религиовед И.Р. Григулевич в 3-м издании своей пользовавшейся в свое время огромной популярностью книги «Инквизиция» (М., Издательство политической литературы, 1985, стр. 196) счел необходимым уделить этому событию целый абзац:

       «Орден тамплиеров, правда уже как полусветская организация, был восстановлен во Франции при Наполеоне в 1808 г. Формально он продолжает существовать в виде аристократического клуба по сей день».

       18 марта 1808 г. в парижском храме Святого Павла состоялась торжественная церемония, на которой, в качестве личного представителя императора французов, присутствовал канцлер империи Камбасарес. Стены храма были украшены белыми полотнищами с красными тамплиерскими крестами. Перед порталом храма было выстроено два батальона императорской гвардии. Сам храм был переполнен молящимися и любопытными, на хорах восседали рыцари Храма в подбитых драгоценными мехами белых орденских плащах с красным крестом на левом плече, в опушенных горностаем беретах, украшенных золотыми аграфами.
 
       Всех их, однако, превосходил сам Бернар-Раймунд Фабре-Палапра – Преемник Апостола Иоанна, Первосвященник, Патриарх и Великий Магистр Ордена Храма, державший в правой руке драгоценный скипетр, а левой опиравшейся на эфес рыцарского меча, осыпанный рубинами. Этот человек демонстрировал своим собратьям на орденских собраниях подлинные реликвии Ордена - черно-белое знамя (истинный Босеан), рыцарский шлем и меч Жака де Молэ и даже несколько костей Великого Магистра, спасенных верными слугами Ордена из пламени инквизиционного костра.
 
       Еще одной из реликвий Ордена Храма Бернара-Раймунда Фабре-Палапра и его тамплиеров являлась так называемая «Хартия передачи» (полномочий- В.А.) (лат.: Charta transmissionis), утверждавшая их в легитимном статусе единственных законных преемников братства Гуго де Пайена, упраздненного папой римским в 1312 г. Интересно, что содержание данной «Хартии передачи» косвенным образом подтверждало правильность легенды о бегстве части храмовников к отлученному папой от церкви королю Роберту Брюсу в Шотландию, ибо «Хартия» (сохранившаяся доныне) содержит проклятие бежавшим в Шотландию «орденским братьям», как «дезертирам», и объявляет их навечно исключенными из истинного Ордена Храма.
 
       Согласно «Хартии», истинными членами и наследниками Ордена тамплиеров могут считаться лишь те, кто остались во Франции и продолжали тайно руководить орденской организацией, а не те, кто предпочел трусливо искать спасения в бегстве. «Хартия передачи» датирована 13 февраля 1324 г. Последнее можно считать подтверждением того факта, что Орден бедных рыцарей Христа и Храма Соломонова продолжал существовать через 10 лет после своего официального упразднения Ватиканом (а точнее – Авиньоном, куда папы были переселены королем Филиппом Красивым и где они пребывали в течение 73 лет).
 
       Далее Великий Магистр тамплиеров, Жан-Марк Лармениус (Ларменюс или Лармений), избранный «в подполье» преемником Жака де Молэ, писал в «Хартии», что он стал стар и слаб и уступает свою должность более молодому собрату. С целью ограждения Ордена Храма в будущем от бежавших в Шотландию «дезертиров» и от госпитальеров-иоаннитов (которых Лармениус, вполне в духе давнего соперничества между двумя Орденами, не жаловал и именовал «совратителями рыцарства» - как бы в противоположность ситуации в Шотландии, где, как уже указывалось выше, некоторое время даже существовал объединенный Орден рыцарей Святого Иоанна и Храма!), он ввел навеки «неизвестные символы, передаваемые устно, таким образом, как я уже сообщил Генеральному Капитулу».

       С тех пор это послание Лармения на протяжении столетий подписывали все Великие Магистры Ордена тамплиеров – вплоть до Бернара-Раймунда Фабре-Палапра, опубликовавшего текст документа 4 ноября 1804 г.

       До наших дней дошла, кстати, и версия орденского Устава (Статутов) 1705 г., принятая на заседании Капитула Ордена тамплиеров в Версале. Из этих новотамплиерских Статутов явствует, в частности, что Ордену Храма, как распущенному папой римским в 1312 г., пришлось обходиться уже без официального благословения и одобрения своей деятельности римско-католической церковью, вследствие чего он состоял на тот момент уже не из рыцарей-монахов, а из мирян.
 
       Изо всех вышеизложенных фактов можно сделать вывод, что сохранившийся на территории Франции, первоначально в виде тайной организации взаимопомощи преследуемых инквизицией и королевской полицией «орденских братьев», Орден тамплиеров, с течением времени, превратился в элитарное секретное общество, принимавшее в свои члены преимущественно представителей знатнейших семейств Французского королевства и потому постепенно приобретавшей все большее влияние на его идеологию, политику и культуру.

       Хотя времена переменились, вступающие в Орден тамплиеров новички по-прежнему клялись «следовать во всем Правилам святого отца нашего Бернара» (упоминавшегося выше цистерцианского аббата Бернара Клервоского, духовного отца «исконного» средневекового Ордена бедных рыцарей Христовых, основанного Гуно де Пайеном в Иерусалиме – В.А.), охранять паломников в Святой Земле и вообще с мечом в руке «защищать Святой Крест от безбожных агарян, иноверных языцев».

       Возрождение тамплиерского рыцарского братства не помешало, впрочем, Наполеону I  распорядиться в 1811 г. по каким-то причинам снести бывшую штаб-квартиру Ордена Храма - знаменитый замок Тампль (в котором слуги короля Филиппа Красивого арестовали в 1307 г. Великого Магистра Жака де Молэ и где во времена Французской революции содержался перед казнью отдаленный потомок Филиппа Красивого - Людовик XVI Бурбон, именовавшийся революционерами «Людовиком Капетом», что как бы подчеркивало его родство с «Железным Королем», расправившимся в свое время с тамплиерами). В описываемое время парижский Тампль все еще считался владением Ордена госпитальеров Святого Иоанна Иерусалимского (приобретшего большую известность под названием Мальтийского Ордена). Заключение французскими революционными властями короля Франции в замок, принадлежащий не им, а духовно-рыцарскому братству госпитальеров, вызвало протест со стороны Великого Магистра Мальтийского Ордена Эмманюэля (Иммануила) де Роган-Польдю(ка), обратившегося за помощью ко всем государям христианской Европы. В ответ якобинцы конфисковали все владения госпитальеров на территории Франции, что крайне осложнило финансовое положение Мальтийского Ордена.
 
       Напомним уважаемым читателям еще раз, что после казни «Людовика Капета» на гильотине какой-то неизвестный, взобравшись на эшафот, окунул руки в королевскую кровь и стал разбрызгивать над заполненной народом площадью, громогласно возглашая: «Крещу вас во имя Жака де Молэ!». До наших дней дошла французская акварель 1812 г. с изображением увенчанного красным тамплиерским крестом черепа сожженного по королевскому указу инквизицией Великого Магистра рыцарей-тамплиеров Жака де Молэ, лежащего перед погребальным костром между бренными останками его прижизненных врагов - увенчанным тиарой с 3 коронами и крестом черепом папы Климента V и увенчанным королевской короной черепом Филиппа Красивого, под сияющим золотым треугольником с древнееврейским «непроизносимым» Именем Бога («Шем Гаммепораш») и 5-конечной «пламенеющей звездой»-пентаграммой.

       Первоначально Орден тамплиеров Фабре (де) Пал(л)апра исповедовал римско-католическую веру и отвергал протестантство, но Фабре со временем придал ему противоположное направление. Он приобрел греческую рукопись XV столетия Евангелия от Иоанна «с некоторыми изменениями против принятого текста» и с введением, или, вернее, комментарием, озаглавленным «Левитикон». Эти толкования он в 1815 г. он, по выражению исследователя тайных обществ и Орденов Чарльза Уильяма Геккерторна, «вознамерился привить обществу, которым управлял, и превратить его таким образом» в православную «секту» («схизматическую», с точки зрения чистого римского католицизма). «Левитикон» являлся сочинением греческого православного монаха-исихаста преподобного Никифора (наставника Святого Григоря Паламы и автора «Никифора-уединенника слова о трезвении и хранении сердца многополезного», вошедшего в V том «Добротолюбия»). Любопытно, что в житии преподобного Никифора говорится, что он был «латинянином» (то есть католиком), принявшим впоследствии «исповедание святой православной Восточной Церкви». Согласно книге протоиерея Иоанна Мейендорфа «Византия и Московская Русь», ученик преподобного Никифора - Святой Григорий Палама - в ходе исихастских споров «не однажды...сносился с госпитальерами Родоса» (то есть рыцарями Ордена Святого Иоанна Иерусалимского, впоследствии - Мальтийского Ордена, резиденция Великого Магистра и штаб-квартира Ордена которых в описываемое время находилась на острове Родос в Эгейском море).

        Инициатива Магистра Фабре (де) Па(л)лапра увлекла и его новых тамплиеров, если судить по их девизу «Сим знаменем победиши» (лат.: «Ин хок сигно винцес», In hoc signo vinces), принятому у всех исповедников Христианской Церкви, но особенно распространенному среди адептов ее восточной, православной, ветви.
 
        Кстати, Орден тамплиеров, вышедший на свет Божий при Магистре Бернаре-Раймунде Фабре-Палапра, продолжает существовать во Франции и поныне. В настоящее время его возглавляет Великий Магистр дон Фернандо де Соуса Фонтес - отпрыск одного из древнейших аристократических родов Португалии, являющийся одновременно членом португальской ветви Ордена рыцарей Христа (о нем еще пойдет речь далее).
 
        Согласно воспоминаниям французского литератора Жерара де Седа (автора нашумевшей в свое время книги «Тамплиеры среди нас»), побывавшего в 1960 г. на одном из орденских торжеств, на которое одних журналистов съехалось не менее 100 человек, в его ходе состоялся торжественный прием в члены Ордена Храма испанского аристократа дона Хаиме де Мора и Арагона, брата бельгийской королевы. Благоговейно приняв орденские инсигнии, дон Хаиме произнес хвалебную речь в честь испанского каудильо генералиссимуса Франсиско Франко Баамонде.

        После свержения власти Наполеона I Бонапарта, в результате тотального военного поражения возглавляемой им французской Первой империи, а затем – падения режима восстановленной штыками союзников на французском троне королевской династии Бурбонов, в результате Июльской революции 1830 г., сведения о тамплиерах вновь стали достоянием гласности.

        Так, в 1833 г. в Париже был торжественно освящен (причем по обрядам римско-католической церкви!) «Дом Храма» («Мезон дю Тампль») и одновременно учреждена «женская ветвь» так называемого восстановленного Ордена тамплиеров.

        Именно Орден тамплиеров (хотя и с тщательно законспирированными руководителями и запутанной иерархической структурой) рассматривался известным ученым первой половины ХХ в., ориенталистом, религиоведом, разоблачителем оккультных лжеучений, математиком, мистиком и философом Рене-Жаном-Мари-Жозефом Геноном в качестве идеала общественного устройства.

        Вследствие непризнания папским престолом (главным образом - из-за нежелания последнего решить спорные имущественные вопросов и, в том числе, нежелания возвращать Ордену Храма его имущество, переданное после 1312 г. Ордену госпитальеров Святого Иоанна Иерусалимского и узурпированное нынешним «папским» Суверенным Военным Мальтийским Oрденом - S.M.O.M.!), равно как и в связи с распространение Ордена Храма в некатолических странах - например, в Англии и США, в Орден Храма с середины прошлого века стали (как и в начальный период истории Ордена Храма) допускаться христиане всех конфессий.

         В 1940 г., после оккупации Франции и Бельгии войсками гитлеровской Германии, проживавший в столице Бельгии Брюсселе Принц-Регент Ордена Храма Эмиль Клеман де Варденберг передал свои полномочия португальскому аристократу, орденскому Великому Приору Португалии графу дому Антонио Кампелло Пинто Перейра де Соуза Фонтесу (Антониу Кампелью Пинту  Перейра ди Соуза Фонтишу). Сын графа – упоминавшийся нами выше дом Фернандо Пинто Перейра де Соуса Фонтес (Фернанду Пинту Перейра ди Соуза Фонтиш)  -  отпрыск одного из древнейших и славнейших аристократических родов Португалии, являющийся одновременно членом португальской ветви Ордена рыцарей Христа - является в настоящее время Великим Магистром и Принцем (Князем)-Регентом Верховного Воинского (именуемого также Военным или Рыцарским) Ордена Иерусалимского Храма (лат.: Ordo Supremus Militaris Templi Hierosolymitani, O.S.M.T.H.).

         В Верховном Магистрате (Ведомстве Великого Магистра) Ордена Храма (пребывающем в настоящее время в португальском городе Порту) хранится архив храмовников, доказывающий истинность орденского преемства от древних тамплиеров. Восстановленный Орден Храма, официально именующийся в настоящее время Верховным Рыцарским (Воинским) Орденом Храма Иерусалимского имеет свои филиалы (Великие Приораты, приораты, командорства и бальяжи) в целом ряде стран.

         В частности, Верховный Воинский (Рыцарский) Орден Иерусалимского Храма (Верховный Воинский Орден Храма Иерусалимского) зарегистрирован (со статусом консультанта) при представительстве Организации Объединенных Наций в Нью-Йорке, Вене и Женеве. Он имеет сильные позиции в православных странах (Болгарии, Греции, Македонии, Румынии и Украине - правда, с украинским Орденом Храма Александра Яблонского недавно произошел крупный скандал, невероятно раздутый местными и российскими журналистами и конспирологами!), где многие священнослужители вступили в Орден Храма в целях духовного окормления орденской братии. Так, например, в Болгарии Великий Приор Ордена Храма официально обратился в Патриархию с просьбой назначить священнослужителей, которые присутствовали бы на орденских собраниях-конвентах и следили за тем, чтобы действия Ордена осуществлялись строго в русле Православия. Просьба Приора тамплиеров была удовлетворена. Патриархия назначила архиепископа, отвечающего за работу Болгарской Православной церкви с Орденом Храма и направила на работу в Орден тамплиеров православных священников.
 
       Герб Ордена и плащи его членов украшает красный (червленый) «лотарингский» («лорренский») крест на белом поле (именуемый в  также «патриаршим крестом», а в русской православной традиции – «крестом святой княгини Евфросинии Полоцкой»). На средневековых миниатюрах и фресках, изображающих членов Ордена тамплиеров (1118-1314), автору данной книги видеть подобных «патриарших» крестов не приходилось (зато общеизвестно, что именно «лотарингский» крест был символом Вооруженных сил «Свободной Франции» генерала Шарля де Голля и вообще французского Движения Сопротивления в годы Второй мировой войны). Сохранились, впрочем, монеты средневековых тамплиеров и госпитальеров с изображением Великого Магистра их Ордена, коленопреклоненного перед «патриаршим крестом». Вообще форма этого 6-конечного креста довольно редкая, на Руси он встречался, главным образом, в домонгольский период. Крест такого типа был запечатлен на золотых монетах восточно-римского (ромейского, или византийского) императора-василевса Константина II (годы правления: 683-695, 703-711), появившись вновь в эпоху императоров-самодержцев (автократоров) из династии Комнинов (в XII в.). Этот крест служил навершием длинного золотого церемониального скипетра - атрибута ромейского василевса. Тамплиеры включили этот «патриарший» («лорренский», «лотарингский») крест в свою орденскую символику в знак покровительства, оказываемого им изначально Патриархом Иерусалимским. Крест аналогичной формы украшает щит всадника («витиса»), изображенного на гербе Литвы (а до прихода к власти Александра Лукашенко - также на гербе Беларуси), гербы Словении и Венгрии.
 
       13.Тамплиеры в современной России.      

       После крушения коммунистических режимов в странах Центральной и Восточной Европы в конце 80-х-начале 90-х гг. ХХ в. этот тамплиерский Орден распространил свою деятельность на территорию Венгрии, Болгарии, Румынии, Чехии, Словакии, Словении, Хорватии, Сербии, Черногории, Латвии, Литвы, Эстонии, Украины, России, а также Греции.
 
        С 1993 г. в Российской Федерации существует филиал Верховного Рыцарского (Воинского) Ордена Иерусалимского Храма, носящий в настоящее время название Великий Русский Приорат Ордена Храма.
 
       Согласно данным, полученным из хорошо осведомленных источников, первым Великим Приором России стал Владимир Павлович Егоров (1993-2000). В 2000 г. его сменил в должности маркиз Владимир Павлович Багаев, Кавалер Большого Креста Ордена Храма и Великий Офицер Ордена. Его заместителем - Великим Приором-Лейтенантом (Великим Приром-Викарием) России Великий Магистр Фонтес в 2009 г. назначил барона Алексея Валентиновича Андреева, Приора Москвы, Кавалера Большого Креста Ордена Храма и Великого Офицера Ордена.

       До 2011 г. в Министерстве юстиции Российской Федерации было официально зарегистрировано православное Великое Приорство (Великий Приорат) Российское (Московское), оно же - Великий Приорат Российский (Московский) во имя Святого Благоверного Князя Александра Невского, состоящее из 2 командорств:

       1)Командорства Московского во имя Святого Преподобного Сергия Радонежского и

       2) Командорства Санкт-Петербургского во имя Святого Великомученика и Победоносца Георгия.

       В 2011 г. прежнее Командорство Московское было преобразовано в (состоящий из 2 командорств) Московский Приорат Великого Приората Российского Ордена Храма.

       У Великого Русского Приората Верховного Рыцарского Ордена Иерусалимского Храма имеется официальный Интернет-сайт «O.S.M.T.H.RUSSIA-O.S.M.T.H.РОССИЯ».
      
   
        14.Рыцари Храма в контексте европейской культуры.

        Известному немецкому масону, просветителю, писателю и драматургу Готтгольду Эфраиму Лессингу, был хорошо известен принцип «Строгого послушания», положенный в основу «Ордена рыцарей Храма», «воссозданного» бароном фон Гундом. Не случайно в чисто масонской по духу пьесе Лессинга «Натан Мудрый», говорящей о равенстве трех мировых религий – христианства, иудаизма и ислама – фигурирует и рыцарь-тамплиер – представитель средневекового Ордена Храма.
 
        Не менее знаменитый немецкий поэт, драматург и писатель, автор «Фауста» Иоганн Вольфганг фон Гете (по совместительству – член Веймарской масонской ложи «Амалия») пренебрежительно отзывался о «восстановленном» бароном фон Гундом Ордене Храма (членом которого являлся и сам), как о «бело-красном маскараде» (намекая на эмблему ордена - красный тамплиерский крест на белом поле).

        Тем не менее, средневековые орденские правила и идеалы продолжали играть немаловажную роль в мышлении классиков немецкой литературы. В известном произведении того же Гете «Тайны» описывалось учреждение братства, во многом напоминающего тамплиерское. В его не менее известном, состоящем из двух частей – «Годы ученичества» и «Годы странствий» - романе о Вильгельме Мейстере (буквально: «Мастере» - налицо достаточно прозрачный намек на духовный рост масона от степени «ученика» до степени «мастера»!) - фигурируют, в частности, члены некоего таинственного «Общества Башни», весьма напоминающего средневековый Орден Меча (меченосцев), происходивший от Ордена Храма.

        Другой известный франкмасон - великий композитор Вольфганг Амадей Моцарт - также оказался, в своей опере «Волшебная флейта», не чужд тамплиерской идее. А уже в XIX в. немецкий драматург Цахариас Вернер сочинил пользовавшуюся при его жизни огромной популярностью драму о тамплиерах под названием «Сыны долины», посвященную истории Ордена Храма с момента его основания вплоть до несправедливого обвинения в ереси и упразднения, а затем – тайного продолжения существования Ордена в Шотландии.

       Наряду с Великим Магистром тамплиеров Жаком де Молэ, в пьесе Вернера фигурируют своего рода «Высшие Неизвестные» - так называемые «Сыны долины» - сознательно инсценирующие катастрофу, чтобы, ценой гибели «внешнего», «насквозь проникшегося мирским духом», забывшего о своем исконном высоком духовном предназначении Ордена Храма, обеспечить возможность вдали от политических реалий, поддерживать на протяжении столетий орденскую идею в ее исконной чистоте.

       Нечто подобное, но только в более тяжеловесной форме, попытались сочинить cоветский писатель - популяризатор «эзотерики» - Еремей Парнов как в своей приключенческой дилогии «Ларец Марии Медичи» и «Третий глаз Шивы», так и в своем «справочнике оккультиста» под названием «Трон Люцифера», а в еще более ярко выраженной степени - современные московские литераторы во главе с Александром Сегенем, скрывшиеся под псевдонимом «Октавиан Стампас», в своем девятитомнике «Тамплиеры. Исторические хроники рыцарей Ордена Храма Соломонова», вышедшем в московском издательстве «Окто Принт» в 1996-1998 гг.).

        Известный австрийский поэт, драматург и писатель периода fin de siecle Гуго фон Гофманнсталь вводит рыцаря Храма в действие своего оставшегося недописанным таинственно-магического романа «Андреас, или Объединенные».
 
        Сюжеты, связанные с тамплиерами, нередко встречались и у других немецкоязычных литераторов – например, у немецкого поэта-символиста Стефана (Штефана) Георге, писателей Густава Майринка и Эрнста Юнгера. Так, например, в поэтическом сборнике Стефана Георге «Седьмое кольцо» (Der siebente Ring) часто встречается мотив восхваления орденских идей безмерно идеализированных тамплиеров и розенкрейцеров.

        Австриец Йозеф фон Гаммер-Пургшталь еще больше способствовал созданию этого идеализированного, созерцательного образа Ордена Храма, усиленно разрабатывая тему реальности поставленного тамплиерам в вину католической инквизицией культа идола Бафомета, как чего-то реального. К тому же Гаммер-Пургшталь представил тамплиеров в качестве алхимиков, колдунов и черных магов, что вызвало дополнительный всплеск нездорового читательского интереса к его чисто умозрительным, но оттого не менее эффектным спекуляциям.
 
        Однако эта концепция реальности культа Бафомета и, более того, реальности самого Бафомета (принявшего в фантазиях оккультистов совершенно фантастический образ двуполого существа-андрогина с женской грудью, бычьей головой, козлиными рогами и пылающим факелом между ними, с пятиконечной звездой во лбу, кадуцеем вместо фаллоса, крыльями и прочими атрибутами «дьявола» из карт Таро(т) и, соответственно, уже ничего общего не имевшего с упоминаемым в допросах тамплиеров инквизиторами идолом в форме человеческой головы с длинной бородой или кошачьей головы!) благополучно угасла в конце XIX в., если не считать фантастических «разоблачений» французского мистификатора Лео Таксиля (без комментариев перепечатанных Михаилом Орловым на русском языке в его сборнике «Дьявол» и частично вошедших в труды русского православного духовного писателя Сергея Нилуса «Великое в малом» и «Близ есть, при дверех»), а также написанной несколько позже небольшой «готической» новеллы австрийского писателя-оккультиста Густава Майринка «Мастер Леонгард» (особенно интересной тем, что в ней он - впервые в доступной не только «посвященным», но и «профанам» литературе - назвал свастику, или крюкоообразный крест, «тамплиерским крестом»; позднее сочетание красного тамплиерского лапчатого креста на белом поле со свастикой практиковал в орденской символике своего собственного Ордена Нового Храма австрийский же ариософ барон Йорг Ланц фон Либенфельз).

        С тех пор подлинная история Ордена тамплиеров и спекулятивные легенды о тамплиерах (из серии «литературы ужасов», а в наше время – и «кинематографии ужасов» - например, снятый сравнительно недавно «тамплиерский» боевик «Миньон» с Жаном-Клодом Ван Даммом в роли современного «рэмбовидного» рыцаря Храма!) пошли разными путями, не имея между собой почти что ничего общего, кроме нескольких символов, терминов и названий. Хотя не существует ровным счетом никаких подтверждений реального почитания историческими тамплиерами двуполого звероподобного «Бафомета» - символа богатства, тайного могущества и одновременно гибели Ордена Храма – этот чудовищный образ продолжает существовать по сей день в современной тривиальной, ищущей сенсаций во что бы то ни стало литературе («Священная загадка» и «Мессианское наследие», в несколько меньшей степени – «Храм и ложа» Бэйджента и Ли и «Черная империя» Э.Р. Кармина) и кинематографии (тот же «Миньон» или голливудский триллер «Невеста Сатаны»).

       Не Нам, Господи, Не Нам, Но Имени Твоему Славу Даждь!



ПРИЛОЖЕНИЕ

УСТАВ ОРДЕНА БЕДНЫХ СОРАТНИКОВ ХРИСТА И ХРАМА СОЛОМОНОВА (PAUPERES COMMILITONES CHRISTI TEMPLIQUE SALOMONICI)

Составлен Святым Бернаром Клервоским, настоятелем монастыря духовного Ордена цистерцианцев (Сито), утвержден на Церковном Соборе в городе Труа в 1129 г.

I О том, как надлежит внимать Богослужению

Вы, отказавшиеся от собственных желаний, и те, кто до конца сражаются вместе с вами ради спасения душ своих в рядах Великого Царя (Господа Иисуса Христа - В.А.) на конях и с оружием, старайтесь всегда с чистым и благочестивым чувством внимать заутреням, и всякому Священному (integrum) Богослужению, согласно каноническому установлению и обычаю учителей права (regularium doctorum) Святого Града (Иерусалима – В.А.).

Посему вам, досточтимые братья, весьма полезно, презрев блеск настоящей (земной – В.А.) жизни и страдания вашей плоти, навеки пренебречь сим бурным миром ради любви к Богу: итак, да не страшится никто после Богослужения идти на битву, но готовится к венцу (мученика - В.А.), причастившись Божественной трапезе (приняв Святое Причастие - В.А.) и оною насытившись, научившись Божественным правилам и в оных укрепившись.

II О том, чтобы читали Молитву Господню, если не могут слушать Богослужение.

Впрочем, если какой-либо брат, удалившись от Восточного христианства (negotio orientalis Christianitatis - имеются в виду владения крестоносцев на Востоке, в Святой Земле, то есть Палестине и Сирии, из которых может, по  делам Ордена Храма, отлучиться брат - В.А.) (что, мы не сомневаемся, будет случаться все чаще), по причине оного отсутствия не услышит Богослужения, то да читает он вместо Заутрени 13 Молитв Господних, и каждый час — по семь; вместо же Вечерни мы предписываем и единодушно утверждаем свободным голосованием (libera voce) девять (Молитв Господних – В.А). Ведь поелику сии братья были направлены для спасительного труда, не могут они в назначенный час поспеть к Богослужению. Но да не пренебрегают они, елико возможно, назначенным часом.

III Что следует совершать об усопших братьях.

Если же кто-либо из постоянных рыцарей (milites - латинское слово miles, то есть "воин", ко времени учреждения Ордена бедных соратников Христа и Храма Соломонова, в связи с возрастанием роли в бою тяжелой конницы, стало означать "рыцарь", то есть "тяжеловооруженный конный воин благородного происхождения" - В.А.) Ордена (militum remanentium) предстанет (что неизбежно) смерти, не щадящей никого, то капелланам и клирикам вместе с вами мы повелеваем, с любовью совершая службу Верховному Священнику (summo sacerdoti, то есть Богу - В.А.), вознести торжественно и в чистоте духа должную службу и мессу за его (покойного рыцаря Ордена – В.А.) душу Христу.

Братья же, пребывающие там и проводящие ночи в молитвах за спасение умершего брата, да возносят за усопшего брата по сто молитв Господних вплоть до седьмого дня; с того дня, в который была возвещена кончина брата, и до седьмого дня да соблюдают (habeat) сто мужей братолюбиво совершенную чистоту (perfectionis integritatem). Еще же заклинаем Божеским и человеческим милосердием и приказываем пастырскою властью, чтобы каждый день, все, что полагается распределять между братьями для удовлетворения потребностей сей жизни в пище и питье, уделялось любому нищему до сорокового дня (со дня кончины брата по Ордену - В.А.).

Все же прочие пожертвования, кои добровольная нищета бедных рыцарей Христовых обыкла давать Господу в память успения брата, по случаю пасхального Празднества и прочих Праздников, мы вообще запрещаем.

IV О том, чтобы капелланы (священники - В.А.) имели только средства к существованию и одежду.

Прочие же пожертвования и все виды милостыни, какого бы рода они ни были, мы предписываем приносить капелланам либо лицам, временно замещающим их (aliis ad tempus manentibus), в общую казну Ордена (unitati capituli communis).

Итак, да имеют церковнослужители  только средства и плащ, соразмерные их власти, и да не жаждут  они иметь ничего сверх того, если только магистры по своему усмотрению им сего  не предоставят.

V Об усопших рыцарях, состоявших на временной службе.

Есть в Доме Божьем (in domo Dei) Храма Соломонова (то есть в Ордене Храма - В.А.) рыцари, по милосердию нашему временно (ad terminum) с нами пребывающие.

Посему просим вас с несказанным состраданием, предписываем и, наконец, строго приказываем, чтобы, если некая ужасная сила в сие время подведет кого-нибудь к последнему его дню, каждый бедный рыцарь Христов из любви к Богу и братского благочестия, наложил на себя семидневное воздержание ради души его.

VI Чтобы ни один из постоянных братьев Ордена не приносил обетов.

Мы предписываем, как было сказано выше, чтобы никто из постоянных братьев не приносил никаких обетов, кроме следования денно и нощно с чистым сердцем своему обету, дабы мог он в сем сравняться с мудрейшим из пророков: "Чашу спасения приму и в смерти своей буду подражать смерти Господа: ибо как Христос за меня положил душу Свою, так и я за братьев моих готов положить душу (мою - В.А.). Се истинное принесение обета, се жертва живая и Богу угодная.

VII О неумеренном бдении

То же, что нашему слуху поведал вернейший свидетель, а именно, что вы внимаете Богослужению в неумеренном бдении и не соблюдая меры в стоянии (в описываемое время не только православные христиане, но и римо-католики стояли во время Богослужения – В.А.), мы не только не предписываем, но даже порицаем: по окончании псалма "Приидите, возрадуемся Господеви..." (псалма 96 "Приидите, возрадуемся Господеви, воскликнем Богу Спасителю нашему" - В.А.) - псалом c прокимном (invitatorio) и гимном, мы приказываем, чтобы воссели все — как сильные, так и немощные, во избежание соблазна.

Когда же вы воссядете, то по окончании каждого псалма, при возглашении "Слава Отцу…" ("Слава Отцу и Сыну, и Святому Духу, и ныне и присно, и во веки веков... Аминь" - В.А.), предписываем вам вставать для молитвы к алтарю из почтения к Святой Троице, а немощным — склонять главу. Также приказываем стоять при чтении Евангелия и "Тебе Бога хвалим…" и на всех "Хвалите" (Laudes), пока не кончится "Возблагодарим Господа…" и следовать тому же правилу на Утрене Святой Марии (имеется в виду Мариино стояние, так называется Утреня четверга пятой седмицы Великого Поста, когда чтится память Святой Приснодевы Марии – В.А.).

VIII О трапезе собрания (conventus)

Мы полагаем, что вы будете вкушать пищу вместе, в одной палате или, лучше сказать, трапезной, a если потребуется что необходимое, то вместо невежливых жестов (pro signorum ignorantia), следует испрашивать сие тихо, не возбуждая всеобщего внимания.

Так, всякий раз (omni tempore) то, что вам необходимо за трапезой, просите со всяческим смирением и почтительной покорностью, как говорит Апостол: "Вкушай хлеб твой в молчании", и да вдохновит вас псалмопевец (Святой царь Давид - В.А.), говоря: "Положил я печать на уста мои", то есть, "я решил не согрешать языком", то есть, "запечатал свои уста, дабы не сказать ничего дурного".

IX О чтении

Во время завтрака и обеда пусть читается Св. Писание. Если мы любим Господа, то должны внимательнейшим образом слушать Его спасительные слова и предписания. Чтец же Писания да требует от вас тишины.

X Об употреблении в пищу мяса

В продолжении седмицы, если не случается Рождество Господне, или Пасха, или праздник Св. Марии (Праздник Успения Пресвятой Богородицы и Приснодевы Марии - В.А.), или Всех Святых, да будет вам достаточно трижды вкушать мясо, поелику употребление в пищу мяса считается пристойным (honorosa) способом развращения плоти.

Если же в среду (die Martis) случится пост такой, что употребление мяса запрещено, то на следующий день  да  будет вам добавлено его столько же. В воскресенье же всем постоянным рыцарям, а также капелланам пусть будет добавлено по два блюда в честь Святого Воскресения, благого и полезного.

Прочие же, то есть оруженосцы и клиенты (слуги Ордена – В.А.), сойдясь вместе, да пребывают в благодарение (cum gratiarum actione permaneant).

XI Как надлежит трапезовать рыцарям

Рыцарям надлежит вообще трапезовать по двое (duos et duos, то есть, вкушать пищу вдвоем из одной посуды - В.А.), дабы один всячески заботился о другом, дабы суровость жизни или тайное воздержание не примешивались (ne… intermisceatur) к общей трапезе (существует мнение, что данное требование изначально объяснялось нехваткой посуды в братстве храмовников – В.А.).

А также справедливо повелеваем, чтобы каждый рыцарь или брат имел для себя (получал для питья – В.А.) одну и ту же меру вина одной и той же крепости.

XII Чтобы в прочие дни подавалось два или три блюда из бобов

В прочие же дни, то есть на второй и четвертый день седмицы (secunda et quarta feria), а также по субботам, как мы полагаем, всем будет достаточно двух-трех блюд из бобов либо иной пищи, либо, к примеру, печеных приправ (овощного гарнира - В.А.); и повелеваем вести дело так, чтобы тот, кто не может наесться одним, насытился бы другим.

XIII Какую пищу следует вкушать по пятницам

Мы полагаем, что по  пятницам всей конгрегации (орденскому братству бедных соратников Христа и Храма Соломонова - В.А.) будет достаточно одноразовой постной пищи в воспоминание Страстей Господних, за исключением больных, ради их немощи, от праздника Всех Святых до Пасхи, если только не случится Рождество Господне или праздник Св. Марии (Успение Пресвятой Богородицы – В.А.) или апостолов. В прочее же время, если только не случится Великий пост, да трапезуют дважды.

XIV О том, чтобы после трапезы всегда возносили благодарственные молитвы

Строго предписываем всегда после завтрака и обеда, в церкви, если она есть неподалеку, если же ее нет, то в том же месте (в котором вкушалась пища - В.А.), со смиренным сердцем, как положено, приносить благодарность нашему Всевышнему Царю, Коий есть Христос. Мы повелеваем, чтобы по братской любви между слугами и нищими были распределены остатки нетронутых хлебов.

XV О том, чтобы десятая часть хлеба всегда раздавалась как милостыня.

Нищета заслуживает награды, коя есть Царство Небесное, нищим оно, без сомнения уготовано. Вам же, которым христианская вера о них истину возвестила, мы приказываем десятую часть всего хлеба ежедневно раздавать как милостыню.

XVI О том, чтобы сбор был отдан на усмотрение магистра.

Когда же солнце покинет Восток и спустится к Иберии (Испании, то есть, к западу - В.А.), вы должны, услышав условный знак, (ибо) таков обычай этой области, все прийти на Всенощную (Completa), но до того мы весьма советуем устроить общий сбор. Сей сбор мы поручаем распоряжению и усмотрению магистра, дабы, когда он пожелает, пили воду, а когда милостиво прикажет — некрепкое (возможно, разбавленное - В.А.) вино.

Однако же сие не должно приводить к излишнему пресыщению и совершаться с роскошеством, но достаточно умеренно. Поелику мы видим, что насытившиеся становятся даже отступниками (от Веры – В.А.).

XVII О том, чтобы по окончании Всенощной (Completa) соблюдалась тишина.

Итак, когда закончится Всенощная, надлежит идти на улицу. Братьям же, идущим со Всенощной, да не будет дозволено обращаться ко всем, если только кто не будет вынужден (к тому) необходимостью; то же, что он пожелает сказать своему оруженосцу, пусть говорит тихо.

Но поелику возможно, что в то время, как вы идете со Всенощной, возникнет величайшая (настоятельная – В.А.) необходимость обсудить военное дело, или состояние нашего Дома (domus, то есть Ордена - В.А.), и поелику оказалось, что дня вам для этого не хватило, то надлежит говорить (об этом – В.А.) либо самому магистру с некой частью братьев, либо тому, коему временно дана магистерская власть.

Так нам приказано поступать; к тому же сказано: "При многословии не миновать греха (Во многоглаголании несть спасения)", и в другом месте: "Жизнь и смерть зависят от языка". Во время же сего разговора мы вообще запрещаем балагурство, празднословие и шутки; когда же вы отходите ко сну, также повелеваем со смирением и благоговением чистоты читать молитву Господню, если кто-нибудь скажет что-либо глупое.

XVIII О том, чтобы уставшие не вставали к Утрени

Уставшим же рыцарям мы предписываем вставать к Утрени не так, как вам было объявлено, но да  отдыхают (acquiescere) они  с дозволения магистра либо того, кому это будет поручено магистром, и 13 раз пропоют установленные молитвы так, чтобы разум был согласен с устами, по следующим словам Пророка: "Пойте Господеви разумно" и другим (его словам – В.А.): "Пред очами ангелов воспою Тебе". Это мы вам единодушно предписываем. Сие же да будет всегда на усмотрение магистра.

XIX О том, чтобы среди братьев сохранялась общность имущества.

На боговдохновенной странице ("Деяний святых апостолов" - В.А.) читаем: "И каждому давалось, в чем кто имел нужду". Посему мы настаиваем на том, чтобы не было личного имущества, но должно созерцать непостоянство всего.

Если кто меньше нуждается, пусть возносит благодарение Богу и не омрачается, кто же нуждается, пусть смиряется ради своей немощи и не превозносится своим уничижением; и так все члены (Ордена - В.А.) пребудут в мире. Однако же мы воспрещаем, чтобы кому-либо было дозволено соблюдать неумеренное воздержание, но пусть все постоянно ведут совместную жизнь.

XX О качестве и виде одежды.

Мы повелеваем, чтобы одежды всегда были одного цвета, например, белого, или черного, или, скажем, бурого (burella). Итак, всем рыцарям, принесшим обет (professis; имеются в виду так называемые "профессы", или "обетные рыцари" - братья-рыцари, полноправные члены Ордена Храма - В.А.), мы предписываем белые одежды как летом, так и, по мере возможности, зимой, поелику тем, кои оставили темную жизнь позади, надлежит через чистую и светлую жизнь вернуться к своему Творцу.

Ибо что есть белизна, как не нетронутая чистота, се - чистота, спокойствие духа, здравие тела. Если какой-либо рыцарь не сохранит чистоту, то не сможет он ни вечного покоя достичь, ни Бога узреть, по свидетельству апостола Павла: "Мир имейте со всеми и чистоту, без коей никто не узрит Господа".

Но поелику одеяние такого рода не должно иметь излишней ценности, приводящей к надменности, то повелеваем иметь всем такие одежды, чтобы каждый мог спокойно сам одеваться и раздеваться, обуваться и разуваться.

И пусть ответственный за сие распоряжение (ministerium) в неусыпной заботе старается избегать того, чтобы раздавать слишком длинные одеяния, или слишком короткие, но пусть раздает соразмерные одеяния тем, кто будет ими пользоваться, сообразно  размерам каждого.

Итак, каждый, получив новое одеяние, пусть тотчас же (in praesenti) сдает старое, которое должно быть помещено в хранилище, или же, если постановит брат, которому сие поручено, пусть отдает (старое платье - В.А.) оруженосцам либо клиентам, а иногда и в пользу нищих (pro pauperibus).

XXI О том, чтобы слуги не имели белых, то есть светлых, одеяний.

Все, что происходило в Божественном Ордене и среди принадлежащих к нему рыцарей Храма без распоряжения (sine discretione) и постановления Общего Капитула, мы категорически воспрещаем, и вообще предписываем считать это как бы особым пороком.

Ведь некогда имели слуги и оруженосцы белые одежды, отчего произошли великие несчастья. Ибо появились по ту сторону гор некие лжебратья, женатые (conjugati), и прочие, говорящие, что они от Храма, в то время как они от мира.

Оные такое бесчестье и столько ущерба причинили рыцарскому Ордену, и бывшие там (remanentes) клиенты (слуги Ордена Храма - В.А.) сделали так, что возникли многие соблазны из-за надменности. Да носят же они постоянно черное; но если не смогут найти таковые одеяния, да носят то, что можно найти в той провинции, где они проживают, или одноцветное, что сравнительно дешевле, а именно бурое (burella).

XXII О том, чтобы только постоянные воины имели белое.

Следовательно, никому не дозволено носить блестящие (белые – В.А.) плащи, или иметь белые кафтаны, кроме признанных (nominati) рыцарями Христа (братьев-рыцарей, принесших орденские обеты целомудрия, послушания и бедности - В.А.).

XXIII О том, чтобы пользовались шерстью агнцев.

Предписываем общим указом (communi consilio), чтобы ни один постоянный брат (frater remanens) никогда не имел меховой одежды или одеял, сделанных не из овечьего или бараньего меха.

XXIV О том, чтобы старое распределялось между оруженосцами.

Да относится  попечитель или распределитель тканей со всяческой заботой и внимательно к тому, чтобы честно и поровну раздавать старые вещи оруженосцам, клиентам, а порой и нищим.

XXV О том, чтобы тот, кто желает лучшего, получал худшее.

Если какой-либо постоянный брат в силу должности (ex debito) или из чувства гордыни возжелает красивого или лучшего, да получит он за такое желание непременно самое дешевое.

XXVI О том, чтобы сохранялись размер и качество одеяний.

Следует следить за тем, чтобы размер одеяний соответствовал размерам и длине тела. Да будет ответственным за это распределитель тканей.

XXVII О том, чтобы распределитель тканей в первую очередь следил за одинаковой длиной одежды.

Да следит попечитель с братским вниманием за тем, чтобы длина одежды, как было сказано выше, была одинакова, да не усмотрит чего (дурного - В.А.) глаз клеветников и недругов. Пусть также во всем вышеупомянутом со смирением помнит о Божеском воздаянии.

XXVIII Об излишних волосах.

Всем братьям, и в первую очередь постоянным (remanentes), следует иметь волосы, прибранные так, чтобы они всегда могли их правильно уложить и спереди, и сзади.

И да соблюдаются неукоснительно те же правила в отношении бород, усов и gremiоnibus (волос, растущих на лоне, то есть в паху, от латинского слова gremium, означающего "лоно" – В.А.), дабы не было в сем излишества или повода для шуток.

XXIX О шнурках (завязках, laqueis) и клювах (rostris; под "клювами" подразумеваются заостренные носки башмаков, носимых светскими щеголями и именуемых по этой причине "клювастыми башмаками" - В.А.).

О шнурках (для башмаков - В.А.) и клювах (башмаков - В.А.) известно, что оные суть признак язычества. И коль скоро сие всеми признано мерзким, мы запрещаем их и налагаем вето, дабы тот, кто их не имеет, был их лишен и впредь. Прочим же временно служащим, мы не дозволяем иметь клювы (на башмаках - В.А.), завязки (шнурки), излишние (слишком длинные - В.А.) волосы и одежду непомерной длины, но совершенно запрещаем это.

Ведь служителям Всевышнего Творца необходима (благодатная - В.А.) защита как вовне, так и внутри, как свидетельствует Сказавший: "Будьте чисты, ибо Я чист" (видимо, неточная цитата из книги Левит 11:45 "Будьте святы, ибо Господь свят" - В.А.).

XXX О числе коней и оруженосцев.

Всякому из ваших рыцарей дозволено иметь трех коней, поелику великая бедность Божественного Ордена Храма Соломонова не позволяет сейчас иметь больше, если только не с позволения магистра.

XXXI О том, чтобы никто не бил верного оруженосца.

По той же причине всякому рыцарю дозволяем иметь лишь одного оруженосца.

Но если сей оруженосец будет верен и почтителен по отношению к рыцарю, то последнему не дозволено  бить его, если тот в чем-либо провинится.

XXXII О том, как надлежит принимать рыцарей на временную службу.

Всем рыцарям, желающим с чистым сердцем до определенного срока служить Иисусу Христу в сем Ордене, мы повелеваем честно покупать и коней, которые им потребны в ежедневных трудах, и оружие и то, что им вообще будет необходимо.

Затем же, соблюдая интересы обеих сторон, мы повелеваем хорошо (справедливо, добросовестно - В.А.) и по достоинствам (utile) оценивать коней. Итак, пусть цена значится в записи, дабы ее не забыть; и то, что рыцарю, или его коням, или его оруженосцу будет потребно, включая и конскую сбрую, из братской любви да будет оплачено из средств Ордена, учитывая возможности Ордена.

Если между тем рыцарь утратит своих коней во время какого-либо происшествия, связанного со службой, то пусть магистр, учитывая возможности Ордена, даст других. Когда же подойдет срок возвращения на родину, да пожертвует рыцарь из любви к Богу половину (Ордену – В.А.), другую же, если пожелает, возьмет из (имущества – В.А.) братской общины (Ордена Храма – В.А.).

XXXIII О том, чтобы никто не поступал (incedat) по собственному желанию.

Рыцарям, кои считают, что для них нет ничего более драгоценного, чем Христос, подобает беспрекословно соблюдать повиновение магистру ради своей службы, поелику они принесли обет, ради славы высшего блаженства, либо из страха пред Геенной (адским пламенем, уготованным грешникам - В.А.).

Следует же соблюдать его (обет – В.А.) так, чтобы, если что-либо будет приказано магистром, сие тут же было исполнено без промедления тем, кому приказал магистр, как если бы то было Божественным повелением (Divinitus imperaretur), да не знают они промедления в исполнении. Ведь о таковых Сама Истина (Господь - В.А.) изрекла: "Слухом ушей повиновался Мне".

XXXIV О том, позволено ли идти через селение без приказания магистра.

Итак, временных (hospitales) рыцарей (светских рыцарей - гостей Ордена Храма - В.А.), отрекшихся от собственной воли, и прочих, временно служащих, мы просим и строго им приказываем, чтобы без дозволения магистра, или того, кому это доверено, не осмеливались идти в селения, кроме как ночью ко Гробу (Господню для несения ночной караульной службы - В.А.), и к стоянкам (военным постам - В.А.), кои расположены в стенах Святого Града (Иерусалима – В.А.).

XXXV О том, дозволено ли кому-либо ходить в одиночку.

Путники да не дерзают пускаться в путь без охраны, то есть без рыцаря или постоянного брата (remanente), ни днем, ни ночью. В войске же, пусть ни один рыцарь, или оруженосец, или кто другой, после того, как они приняты на временную службу, не входит в чужую палатку ни для того, чтобы увидеть помещение других рыцарей, ни для того, чтобы с кем-либо поговорить, без приказа, как было сказано выше.

Итак, мы подтверждаем (нашим – В.А.) решением, чтобы в сем Ордене, учрежденном по воле Всевышнего, никто не воевал и не отдыхал по собственному желанию. Но согласно воле магистра пусть всегда поступает так, чтобы во всем подражать Господу, рекущему: "Я пришел не для того, чтобы творить волю Мою, но волю пославшего Меня".

XXXVI О том, чтобы никто не требовал для себя того, что ему необходимо.

Сей обычай мы особливо приказываем записать среди прочего и со всяческим благоразумием предписываем воздерживаться от греха попрошайничества (quaerendi). Итак, ни один постоянный брат не должен открытым или частным образом (assignanter et nominatim) требовать коня или сбрую (equitaturam) или оружие. Но как же тогда?
Если его немощь, или немощь его коней, или тяжесть его оружия действительно будет признана такой, что она причиняет общий вред (то есть вредит всему Ордену Храма - В.А.), да придет он к магистру, или к тому, кому вверено управление (ministerium) вместо магистра, и с истинным и чистым доверием представит это ему. И вот тогда-то, по разумению магистра, или попечителя (procuratoris), пусть дело и решается.

XXXVII Об уздечках и шпорах.

Мы не желаем, чтобы  какое-либо золото или серебро, являющееся частной собственностью, появлялось на уздечках и нагрудниках, ни на шпорах, ни на стременах (strevis), и да не будет сие дозволено ни одному постоянному брату (remanenti).

Если же вследствие привязанности (caritative) будет сохранено старое снаряжение, золото и серебро следует закрасить так, чтобы блестящий цвет не казался другим проявлением надменности. Если же таким (блестящим - В.А.) окажется новое снаряжение, пусть магистр делает с таковым то, что посчитает нужным.

XXXVIII О том, чтобы не было покрова (tegimen) у копий и щитов.

Да не будет покрова (tegimen) на копьях и щитах и флажков (furelli) на копьях, поелику мы считаем сие не только не полезным, но даже и вредным (несмотря на данный запрет, сохранились изображения храмовников с украшенными орденским крестом флажками на копьях – В.А.).

XXXIX О дозволении магистру.

Магистру дозволено давать коней, или оружие кому угодно, и вообще кому угодно какую угодно вещь.

XL О власянице и суме

Сума и власяница не сообразуются с доспехами (firmatura); да будет предписано, чтобы рыцари не имели таковых без дозволения магистра, или того, кому будут поручены дела Ордена вместо него. В настоящей статье не имеются в виду попечители и живущие в различных провинциях, не подразумевается и сам магистр.

XLI О чтении писем.

Да не будет дозволено никоим образом никакому брату ни от родителей своих, ни от кого другого, ни получать, ни, в свою очередь, посылать (никому - В.А.) письма без дозволения магистра или попечителя (procuratoris). После же того, как брат получит позволение,  да будет письмо прочитано в присутствии магистра, если тому сие будет угодно.

Если же от родителей ему (брату - В.А.) будет что-либо прислано, да не смеет брать сие, прежде, чем о сем будет сообщено магистру. Сия статья не касается магистра и попечителей Ордена.

XLII О разговорах про свои грехи.

Поелику всякое праздное слово признано порождающим грех, то что скажут грешники о своих грехах, пав пред суровым Судьей (Господом Богом на Страшном Суде - В.А.)? Верно указывает пророк, что, если от хороших речей следует воздерживаться ради молчания, то тем более следует избегать дурных слов из-за наказания за грех.

Итак, мы проклинаем и с гневом воспрещаем, чтобы какой-либо постоянный брат дерзал вспоминать с братом своим или кем-либо иным те, лучше всего сказать, глупости, кои он в неумеренном количестве произносил в миру во время военной службы, и услаждения плоти с ничтожнейшими женщинами; и, если вдруг услышит, что кто-то говорит такое, то да заставит его замолчать, или же да идет как можно скорее послушной стопой оттуда и не отдает предателю драгоценный елей своего сердца.

XLIII О прошении (questu) и получении подарков.

Если какая-либо вещь без всякой просьбы (quaestu) будет подарена кому-либо из братьев, пусть он донесет об этом магистру или ответственному за трапезу (dapifero); если его друг или родитель не желает давать (брату что-либо - В.А.) иначе, как только для его личного пользования, то пусть он не берет сие, пока не получит (на то - В.А.) дозволения от своего магистра.

И тот, кому была дана вещь, да не досадует, если эта вещь будет передана другому: мало того, пусть он точно знает, что пойдет против Бога, если на сие разгневается. Изложенное выше правило не касается служащих, коим сия служба (ministerium) специально была поручена, и касается питания и запасов (conceditur de mala et sacco).

XLIV О конских торбах.

Полезно всякому неизменно придерживаться следующего нашего предписания: ни один брат вообще не должен изготавливать конские торбы  (мешки с овсом или иным фуражом, привязываемые к морде лошади во время кормежки– В.А.) изо льна (льняной ткани - В.А.) или шерсти (шерстяной ткани - В.А.). Никому не дозволено иметь их (мешки - В.А.) из чего бы то ни было, кроме профинеля (особой ткани из растительных, вероятно, конопляных, волокон, "профинелем" назывался и мешок, изготовленный из этой ткани; существует и толкование данной статьи устава храмовников, согласно которому речь идет не только о конских торбах, но и вообще о мешках для корма и провизии - В.А.) .

XLV О том, чтобы никто не дерзал обменивать или требовать.

Кроме того мы повелеваем, чтобы никто не пытался обменивать свое, брат с братом, без дозволения магистра, и что-либо требовать, если только не брат у брата, да и то, если это вещь малая, дешевая, небольшая.

XLVI О том, чтобы никто не охотился на птиц с ловчей птицей, и не приходил с ловчей птицей.

Мы единогласно повелеваем, чтобы никто впредь не дерзал охотиться на птиц с ловчей птицей. Ибо не подобает члену религиозного братства (religioni, то есть духовно-рыцарского Ордена- В.А.) быть настолько привязанным к мирским удовольствиям, но подобает слушать предписания Господа, часто предаваться молитве, каждодневно исповедовать грехи свои в слезах и с рыданием в молитве к Богу.

Итак, да не дерзнет никто из постоянных братьев уже по одной этой причине (hac principali causa) общаться (ire) с человеком, охотящимся с помощью ястреба или иной птицы,

XLVII О том, чтобы никто не стрелял зверя из лука или балисты (самострела - В.А.).

Подобает шествовать со всяким благочестием, в простоте, без смеха, смиренно, и говорить немногие, но разумные слова и не кричать.

Особливо добавляем и предписываем каждому брату, принесшему обет, чтобы он не дерзал в лесу стрелять из лука или балисты; и да не общается он с тем, кто сие совершает, разве только ради защиты его от неверных язычников.

Также, да не дерзает он голосить и улюлюкать с собакой; и да не бьет своего коня (подгоняя его - В.А.), из желания поймать дикого зверя.

XLVIII О том, чтобы всегда убивать львов.

Определено, что вам особливо доверено и вменено в обязанность полагать души за братьев ваших, а также стирать с лица земли неверных, кои всегда грозят Сыну Девы (Иисусу Христу Сыну Пресвятой Девы Марии - В.А.). О льве же читаем, что он бродит вокруг, ища, кого бы пожрать (1-е Послание Петра 5:8: "Будьте благоразумны, будьте бдительны: враг ваш, дьявол, подобно льву рыкающему, рыщет окрест вас, ища, кого поглотить" - В.А.); и рука его против всех, и руки всех против него (Книга Бытие 16:2: "руки его на всех, и руки всех на него" - В.А.).

XLIX О том, чтобы вы выслушивали решение о всяком деле, касающемся вас.

Нам ведомо, что гонители Святой Церкви неисчислимы и что они постоянно и с жестоким рвением спешат смутить тех, кто не любит судебного разбирательства (contentio).

Итак, да будет в результате рассмотрения собором вынесено ясное решение о том, что, если кто-нибудь в странах Восточного предела (Святой Земли - В.А.), или в каком-либо ином месте, возбудит против вас (судебное – В.А.) дело, мы предписываем вам выслушать решение верных и любящих истину судей; и предписываем неукоснительно исполнить то, что будет признано справедливым.

L О том, чтобы сей Устав соблюдался во всем.

И мы повелеваем, чтобы сей Устав постоянно соблюдался во всех обстоятельствах, какие бы вам ни выпали.

LI О том, что всем рыцарям, принесшим обет, дозволено иметь земли и людей.

Мы верим, что по Божественному промыслу, возник, на основе Священного Писания,  в Святой Земле сей новый род религиозного братства (religioni, то есть духовно-рыцарский Орден - В.А.), дабы вооруженное рыцарство присоединялось к сему братству, и, таким образом, разило врагов Креста, оставаясь безгрешным.

Итак, мы законным порядком повелеваем, чтобы вы,  хотя и называетесь рыцарями Христовыми, за выдающиеся успехи и особую честность (probitatis), сами имели дом, землю, людей и владели крестьянами, правя ими по справедливости; но особливо должно вам посвящать себя уставным обязанностям.

LII О том, чтобы о болящих была постоянная забота.

Прежде всего, надлежит постоянно заботиться о болящих братьях, чтобы им служили как Христу, постоянно памятуя о евангельском (речении – В.А.): "Я был болен, и вы посетили Меня". К ним надо относиться с любовью и терпением, поелику за сие без сомнения следует высшая награда (спасение души и райское блаженство – В.А.).

LIII О том, чтобы всегда давать необходимое болящим.

Попечителям же предписываем всяческое внимание и постоянную заботу о болящих, чтобы они давали им все, что только необходимо для их питания, честно и с любовью, согласно возможностям Ордена, например, мясо, дичь (volatilia) и прочее, пока те не станут здоровыми

LIV О том, чтобы никто не вызывал у другого гнев.

Следует весьма остерегаться того, чтобы кто-либо не попытался подвигнуть другого на гнев, поелику высочайшее милосердие любви к ближнему и Божественного братства одинаково охватывает как нищих, так и могущественных.

LV О том, как должно обходиться с женатыми братьями.

С женатыми братьями предписываем вам держать себя так, чтобы они, если просят благодеяния и участия вашего братства,  завещали часть своего имущества и все, что приобретут после вступления в Орден, после своей смерти, казне Ордена (unitati communis capituli), а до той поры да ведут они жизнь честную, да стараются делать добро братьям, но да носят лишь светлую одежду, а не белый плащ.

И буде женатый брат умрет раньше жены, да отойдет надлежащая часть (имущества усопшего – В.А.) братьям (членам Ордена – В.А.), другая же часть – супруге, для обеспечения ее жизни. Ведь мы почитаем несправедливым, чтобы такого рода братья оставались в одном Ордене с теми, кто посвятил свою чистоту Богу.

LVI О том, чтобы не было слишком много сестер.

Принимать слишком много сестер(в Орден – В.А.) опасно, поелику при участии женщины древний враг (дьявол – В.А.) многих сбил с праведного пути в Рай. Итак, любезные братья, дабы цветок невинности всегда пребывал в вас, никоим образом не позволено злоупотреблять сим обычаем.

LVII О том, чтобы братья Храма не общались с отлученными (excommunicatis).

Братья, надлежит остерегаться и опасаться того, чтобы кто-либо из рыцарей Христовых возжелал каким-либо образом связаться с отлученным (от Церкви - В.А.) человеком, частным образом или публично, либо допустить его к своим делам, дабы не подпасть, подобно тому, вечному проклятию (anathema maranatha - Анафема Маран Афа; в контексте слов  Св. апостола Павла слова "Маран-Афа", означающие по-арамейски буквально "Гряди, Господи!", употреблены, как отлучение не любящих Господа до Суда Божьего, когда грядет Господь и Сам вынесет им Суд - В.А.). Только в случае, если ему (брату – В.А.) будет приказано вступить с тем (отлученным – В.А.) в общение, и благосклонно участвовать в его делах, его поступки будут оправданы.

LVIII О том, как должно принимать светских рыцарей.

Если какой-либо рыцарь из бездны погибели (massa perditionis, то есть из погрязшего в смертных грехах внешнего мира – В.А.), или иной мирянин, желающий отречься от мира, восхочет избрать ваше общество и вашу жизнь, да удовлетворят его просьбу не сразу, но согласно словам (Св. апостола - В.А.) Павла: "Испытывайте духов, от Бога ли они", и да происходит его прием (в Орден – В.А.) так.

Да прочтут в его присутствии Устав; и если он сам охотно подчинится предписаниям представленного Устава, тогда, если магистру и братьям будет угодно, да возвестит он в чистоте души свое желание и просьбу всем, когда будут собраны братья. Затем, пусть испытательный срок полностью зависит от распоряжения и разумения магистра, согласно достоинству жизни просящего.

LIX О том, чтобы не все братья призывались на тайный совет.

Мы повелеваем, чтобы не всегда призывали на совет всех братьев,  но (лишь – В.А.) тех, которых магистр сочтет подходящими и полезными для совета. Если же он пожелает коснуться дел более важных (de maioribus), как например (ut est), о раздаче общей земли, или о самом Ордене (de ipso ordine), или о приеме брата, тогда, если магистру будет угодно, он может созвать все собрание; и после того, как будет выслушано мнение Общего капитула, да будет сделано то, что является лучшим и полезнейшим, по мнению магистра.

LX О том, что молиться надлежит в тишине.

Повелеваем, чтобы братья в согласии с нашим общим решением молились так, как того требует состояние их души и тела, стоя или сидя; но с великим благоговением, в простоте душевной и не громко, дабы один не беспокоил другого.

LXI О том, чтобы получить от сержантов клятву в верности.

Дошло до нас, что весьма многие, как клиенты, так и оруженосцы из различных провинций ради спасения души горят желанием до конца остаться в нашем Ордене.

Вам было бы полезно получить от них клятву в верности, дабы древний враг (дьявол - В.А.) во время их служения Богу не посеял в них чего-нибудь (дурного - В.А.) тайным и неподобающим способом, или не отвратил бы их от благого намерения (вступить в Орден Храма– В.А.).

LXII О том, чтобы отроки, пока они еще малы, не принимались в число братьев Храма.

Хотя правила Святых Отцов и дозволяют иметь отроков в конгрегации (религиозном братстве – В.А.), мы вовсе не желаем отягощать вас таковыми. Если же кто-либо желает посвятить своего сына, или родственника, навечно рыцарскому благочестию, да воспитывает его до того возраста, в котором тот с оружием в руках, подобно мужу (взрослому мужчине – В.А.), не возможет стирать с лица Святой Земли врагов Христовых; после чего да поставят его отец или родители, согласно Уставу,  среди братьев, и всем возвестят свою просьбу. Ибо лучше в детстве (ему – В.А.) не приносить обета, нежели, после того, как он станет мужем, исключать его, нарушая благочиние.

LXIII О том, чтобы всегда почитали стариков (состарившихся членов Ордена – В.А.).

Стариков же, по благочестивому разумению, следует ради их немощи поддерживать и любовно почитать; и да не будут они благой властью Устава никоим образом сурово лишены того, что потребно для их тела.

LXIV О братьях, странствующих по разным провинциям.

Да тщатся братья, кои отправлены (по орденским делам – В.А.) по разным провинциям, соблюдать Устав в отношении пищи, пития и прочего, насколько хватит сил, и пусть живут безупречно, дабы прочие хорошо свидетельствовали о них: да не оскверняют они дело благочестия ни словом, ни делом, но подают пример мудрости и добрых деяний и отраду всем, с кем они будут связаны.

Да будет тот, у кого они пожелают остановиться, украшен доброй славой, и пусть сей дом, по возможности, не будет лишен света сею ночью, дабы, не дай Бог (quod absit), темный враг не учинил убийства. Буде же рыцари прослышат о том, что где-то собираются не отлученные (от Церкви – В.А.), мы советуем, чтобы они шли туда, заботясь не столько о временной пользе, сколько о вечном спасении своих душ.

Тем же братьям в заморских областях, кои так нуждаются в пополнении (spe subvectionis ita directis), мы на сем соборе (hac conventione) приказываем принимать желающих навек присоединиться к рыцарскому Ордену, по следующему договору: да придут и тот (соискатель - В.А.), и другой (представитель Ордена - В.А.) к епископу той провинции (которая нуждается в пополнении вооруженных сил за счет новоприбывших добровольцев – В.А.), и пусть тот выслушает желание просящего.

Когда же сие будет исполнено,  да пошлет брат его (добровольца, желающего присоединиться к Ордену – В.А.) к магистру и к братьям, кои пребывают в Храме, что в Иерусалиме; и, буде жизнь его честна и достойна такого жребия, пусть он милостиво будет принят, если магистру и братьям это будет угодно. Если же он в это время умрет от труда и усталости, то да будет  выказана по отношению к нему вся доброта и братская любовь бедных Христовых рыцарей, как к одному из братьев.

LXV О том, чтобы средства одинаково распределялись между всеми.

Считаем также, что разумно и правильно было бы постановить (manutenendum), чтобы средства распределялись между всеми постоянными братьям (fratribus remanentibus) поровну, согласно имеющимся возможностям. Ведь частная собственность не полезна (для спасения души, так что не подобает члену духовно-рыцарского Ордена стремиться к накоплению ее в одних руках – В.А.), и необходимо помышлять о ее бренности.

LXVI О том, чтобы рыцари Храма имели десятины.

Нам ведомо, что, оставив преходящие богатства, вы подвергли себя добровольной бедности. И потому мы указали, что было бы справедливо, если бы вы, живущие совместной жизнью, имели десятину следующим образом.

Буде епископ Церкви, коему по справедливости причитается десятина, с любовью пожелает дать ее вам, то с, дозволения Общего Капитула, ему надлежит дать ее вам ее из тех десятин, кои на тот момент будут иметься у Церкви. Если же какой-либо мирянин до того порочным путем владел таковой десятиной как бы по наследству, но раскаялся в сем, да оставит он ее вам, но только с распоряжения начальства.

LXVII О легких и тяжких проступках.

Буде какой-либо брат в разговоре или во время воинской службы, или как-либо иначе, совершит какой-нибудь легкий проступок, пусть лучше он сам, нежели кто другой, расскажет о своем проступке магистру для (получения – В.А.) прощения. За легкие проступки, если они не будут постоянными, да получит он легкое наказание.

Если же при том, что он будет молчать, о его вине узнают через кого-либо другого, да  будет он подвергнут большему и более суровому наказанию и исправлению. Если же проступок будет тяжким, да будет он (виновный – В.А.) отлучен от братской близости и да не ест с братьями за одним и тем же столом, но получает подкрепление (сил телесных пищей и питьем – В.А.) в одиночестве. Лишь разумением и судом магистра определяется, будет ли он спасен в Судный День

LXVIII За какую вину брат более не считается таковым.

Прежде всего, надлежит заботиться о том, чтобы ни один брат, могущественный или не могущественный, слабый или сильный, возжелавший возвыситься и постепенно возгордившийся, оправдывающийся в своих проступках, не оставался безнаказанным; но буде он не захочет исправиться, да постигнет его более суровый приговор.

Буде же он не пожелает исправиться, невзирая на благочестивые увещевания и возносимые за него молитвы, но будет все больше и больше возноситься в своей гордыне, да будет он извержен из благочестивой паствы, по слову Апостола: "Изгоняйте злого из рядов ваших: надобно, чтобы из общества верных братьев была удалена больная овца".

Впрочем, да старается магистр, коему надлежит держать в руке посох и жезл (посох, которым он поддерживал бы немощь чужих сил, а также жезл, которым он из ревности о праведности поражал бы пороки провинившихся), по совету Патриарха (Иерусалимского – В.А.)  и по духовном размышлении, поступать так, чтобы не случилось по слову блаженного Максима, дабы либо излишнее попустительство в отношении наказания согрешившего, либо неумеренная суровость не смогли отвратить провинившегося от падения.

LXIX О том, что от Пасхального торжества до праздника Всех Святых дозволено носить одну льняную рубаху.

Между прочим, вследствие чрезмерно сильной жары в краях Востока, милостиво дозволяем, чтобы каждому от Пасхального празднества до праздника Всех Святых не в обязательном порядке (ex debito), а лишь по желанию (sola gratia) выдавалось по одной льняной рубахе, я имею в виду, тому, кто пожелает ею пользоваться. В прочее же время да носят все шерстяные рубахи.

LXX Сколько и какие ткани необходимы для ложа.

Мы общим решением предписываем, чтобы каждый спал на отдельной кровати, и не иначе, если только не случится величайшая нужда или необходимость. Да имеет всякий постельные принадлежности, ограниченные распоряжением магистра; мы полагаем, что всякому, скорее всего, хватит рясы (saccum), подушки и одеяла.

Кто же будет лишен одной из этих вещей, пусть имеет коврик (carpitam), и ему будет позволено в любое время пользоваться льняным покровом, то есть покрывалом. Одетые же пусть спят в рубахах и да спят всегда в штанах. И да будет у спящих братьев до самого утра (зажженный – В.А.) светильник.

LXXI О том, что следует избегать ропота.

Мы Божественным увещеванием предписываем вам избегать соперничества, зависти, недоброжелательности, ропота, сплетней, злословия и бежать их как некой чумы. И пусть каждый заботится в бодрствовании духа, о том, чтобы не обвинить или не осудить брата, и пусть обратит внимание на следующие слова Апостола: "Не будь обвинителем и доносчиком в народе".

Буде же кто узнает наверняка, что брат в чем-либо согрешил, пусть он, по завету Господа, в мирном и братском благочестии, уличит его с глазу на глаз (отсылка к Мф. 18,15: "Если же согрешит пред тобою брат твой, иди и исправь его с глазу на глаз" - В.А.). Буде же тот его не послушает, пусть он привлечет другого брата.

Но если тот не обратит внимания на обоих, пусть в собрании он будет публично обличен на глазах у всех. Ведь велика слепота тех, кои порочат других, и весьма велико несчастье тех, кои не остерегаются недоброжелательности: оттого погружаются они в древнее ничтожество отпавшего врага (дьявола, бывшего некогда ангелом, но возмутившегося и отпавшего от Бога - В.А.)

LXXII О том, чтобы избегали поцелуев каких бы то ни было женщин.

Мы считаем опасным для всякого благочестивого мужа обращать слишком большое внимание на женский лик; и потому да не возжелает никто из братьев поцелуя ни вдовицы, ни девицы, ни матери, ни сестры, ни тетки, ни какой другой женщины.

Итак, да избегает рыцарство Христово женских поцелуев, чрез кои часто люди подвергаются опасности, дабы смогло оно идти пред очами Господа с чистой совестью и непорочною жизнью.

Аминь.