Апокрифические рассказы

Содержание:

1.Предисловие               
2.Рождение и детство               
3.Подготовка к проповеди               
4.Крещение               
5.Проповедь               
6.Арест и казнь               
7.Создание церкви
8.Послесловие               



Предисловие

История возникновения и развития христианства – огромная многослойная часть общей истории религии, тема непрестанного, глубокого поиска множества   исследователей.
Искусство оживляет тихий труд ученых частыми обращениями к драматическим событиям  становления христианства и образу главного героя. Иногда это сопровождается шумными скандалами, как случилось с рок-оперой «Христос – суперзвезда»  или фильмами «Страсти Христовы» и «Потерянная гробница Христа».
Книг о религии выходит масса, правда именно по истории начального христианства их сравнительно немного и в списках бестселлеров они не значатся.
В то же время понятия «вера», «душа», «бог» привычно мелькают в разговорах, у всех на шеях крестики и церковь процветает.
Для большинства религия – автоматическая необходимость: встал, умылся, испугался – перекрестился; на Рождество – каникулы, на Пасху обязательно куличи и раскрашенные яйца. Со знакомыми расцеловался:
«Христос воскрес!»
Поэтому, начиная книгу о религии, необходимо, как мне кажется, объясниться, чтобы,  читатель (если таковой когда-нибудь объявится) знал, что это за чудак, взявшийся писать о том, что всем как бы достаточно известно.
Так вот, мне семьдесят лет и я профессиональный инженер-строитель. Около тридцати лет я занимался сооружением мостов через большие реки, а потом работал на строительстве жилых монолитных высоток  в Москве (и до сих пор работаю).
А ещё всю сознательную жизнь меня тянуло писать. И я даже немного печатался. Религия же каким-то образом часто оказывалась рядом. В детстве я каждое лето жил в деревне, у бабушки, которая, естественно, была доброй христианкой, по настоящему доброй.
Потом дом наш в деревне стоит около двух церквей XVII века, одна из которых в путеводителе названа «жемчужиной Калужской области», правда сильно пострадавшей и до сих пор не восстановленной.
И, наконец, дом этот мы купили у священника, после того, как наше «родовое гнездо» сгорело. Священник продолжал жить рядом, в отдельном флигелечке, а весь чердак дома был завален церковной литературой, и я ею бесконтрольно  пользовался, тем более что в то время книг вообще было мало, хорошая литература издавалась скудно, а на полках библиотек лежали толстые кирпичи советских писателей про веселую, счастливую жизнь, хотя мы, да и все вокруг, жили очень бедно.
Затем я учился, работал, но интерес к церковной истории остался в душе и при каждой возможности толкал меня покупать книги о религии или ехать куда-нибудь на Соловки, в Великий Устюг,  по всему Золотому Кольцу.
Но, в общем, конечно  же, как бы я сейчас не расписывал, вам уже совершенно ясно, что книга эта дилетантская.
В ней нет углублённых исследований и скрупулёзных разборов. Просто хотелось систематизировать собственные представления о том, как же все это происходило в те далекие и совершенно сказочные для нас времена.
Разумеется, события, которые совершались более двух тысячелетий назад, –это такой запутанный и темный период истории, что ему нужно безраздельно посвятить многие годы жизни, чтобы считать себя профессионалом.
Про христианство, и в частности про его историю, написаны горы литературы, но в их основании непременно должно лежать нечто подлинное и неопровержимое.
Но вот тут нас ждет некоторое разочарование.
В настоящее время известны четыре тысячи полных древних списков  Нового Завета и более двадцати  пяти тысяч его фрагментов. Огромное наследие, но к великому сожалению в них нет ни одного первоисточника. Самые древние рукописи относятся ко II веку, и все это переводы и копии переводов.
Ничего написанного рукой апостолов или их современников не найдено, ни одно книгохранилище, ни  один частный собиратель подлинником не обладают.
Известный исследователь древней культуры А. Владимиров приводит интересную цепочку, по которой к нам пришли знания о временах Иисуса Христа: Учитель передал» веру апостолам и прежде всего «любимому ученику, возлежащему на его груди ,» – как считается, апостолу Иоанну; Иоанн – Поликарпу Смирнскому; Поликарп Смирнский – Иринею Лионскому. Ап. Петр и ап. Павел передали епископам Римской церкви.  А Ириней Лионский и епископы Римской церкви поведали прочему христианскому миру, кто овцы, а кто волки, какова истинная вера, а какова ересь, где подлинные тексты Писания, а где поддельные. Прочие церковные авторы, писавшие после Иринея Лионского, опирались лишь на вышесказанное, домысливая, присоединяя или дописывая недостающие детали».  (А. Владимиров.   «Апостолы»). (Епископ Лионский Ириней, живший около 130 – 200 года – один из самых ранних христианских писателей).
Видите, какой тонкий ручеек истины пробивается к нам из древних времен. Но он не только тонкий, а еще и довольно мутный. Так о Поликарпе нам сообщает  Ириней, сам Поликарп никаких писаний не оставлял, о том, что Ириней учился у Поликарпа поведал опять Ириней, и никаких прямых доказательств существования ученика Иоанна по имени Поликарп тоже нет.  Да и у какого Иоанна в конце концов: ведь по мнению ряда древних церковных авторов Иоаннов было двое: один автор Евангелия, а другой Апокалипсиса.
Так что история возникновения христианства – это во многом полет религиозного вдохновения, конечно же, строго ограниченного здравым смыслом и необходимыми знаниями.
Ну, а тогда, почему бы по этому широкому полю гипотез и предположений не побродить рядовому любителю со своими знаниями, вопросами и недоумениями.
Но прежде еще одна оговорка: начиная писать книгу божественного содержания, мне кажется, автору необходимо сознаться в главном вопросе: сам-то он верит или не верит в Бога.
Если не верит – это очередная книга атеиста: не верю, бога нет, потому что не может быть. Спорить бесполезно: доказательств не существует ни у одной стороны.
А вот, если автор верит в Бога, разговор становится более оживлённым.
С одной стороны – есть Бог, есть потусторонний мир, все ясно, доказывать ничего не нужно. И чудеса, и Преображение, и Вознесение, и Ангелы – вестники – все это естественные проявления божественных сил.
А с другой стороны, Бог послал человека в мир жить по собственному разумению. И тот же Иисус Христос, хотя и подготовленный к своей миссии Высшими Силами, как утверждает эзотерическое предание, и до поры до времени ими же и оберегаемый, тем не менее, жил полнокровной человеческой жизнью: сердился на непонятливых учеников, спорил, и очень даже запальчиво, с книжниками и фарисеями, ему было трудно без пристанища и он жаловался на свою судьбу. Наконец его судили и казнили, подвергая оскорблениям и жестоким избиениям.
Потому жизнь Иисуса Христа и представляет такой захватывающий интерес, что это история «сына человеческого». Пусть гениального, необыкновенного, но именно человека, который принял на плечи всю тяжесть судьбы, а в результате утвердил в мире свет и добро.
Так вот, я могу определённо заявить, что я человек верующий, немножко конечно, на свой лад и не совсем по-церковному. Я верю в Бога, преклоняюсь перед личностью Иисуса Христа, евангелие – моя настольная книга, а вот ко всему, что потом напридумывала церковь, я, мягко говоря, отношусь, без энтузиазма.
А вообще я человек очень доверчивый. Мне нравится знать, что есть русалки, ведьмы и другие наши симпатичные соседи – домовые и лешие. По-моему, они делают нашу повседневность более красочной и забавной.
Я безоговорочно верю Д.Андрееву. Его грандиозный потусторонний мир с десятками слоев и духовными обиталищами, над которыми трудятся «сонмы праведников», меня восхищают и вселяют надежду как в пожизненного строителя.
Меня поражает грандиозная теория Ордена Розенкрейцеров, по которой человек создавался миллиарды лет (впрочем, времени тогда еще не было).
До появления человека настоящей истории тоже не было.
Происходила бесконечная смена формаций.
Растения появлялись, увядали, вырастали совсем новые.
Животные рождались, поедали растения и друг друга, вымирали, преобразовывались.
Вдруг все замерзало, а потом потихоньку оттаивало.
Размеренно, безмолвно текли космические циклы.
И только создание человека прервало монотонность бытия. Пошли беседы, споры, а за ними обиды и войны, и вообще пыль столбом.
Срочно понадобился язык, потому что стало о чем поговорить.
Неисчислимое множество просветленных существ колдовали над человеком, создавая его нервную, кровеносную системы и весь пищеварительно-энергетический комплекс. Они изобрели зрение, речь, слух, вкус и обоняние. И, наконец, вершина творения – человеческий мозг.
Это чудо не может быть продуктом эволюции. Естественный отбор выполняет механические функции сортировки и отсеивания негодного. Он не может придумывать что-то загодя и впрок. А, по мнению академика Н.П.Бехтеревой («Магия мозга»), самое поразительное в человеческом мозге – это его огромные, лишь в малой степени используемые резервы, многочисленные системы дублирования и подстраховки, врожденные навыки саморегулирования и поистине одушевленная борьба за выживание и самосохранение. Совершенно уникальный аппарат, преподносящий исследователям бесконечные открытия и безусловно стоящий в одном ряду с загадками жизни и космоса.
По теории розенкрейцеров в процессе создания человека сменилось много эпох и рас: полярная и гиперборейские эпохи, лемурианская раса, эпоха Атлантов, в течение которой сменилось семь рас. И, наконец, наша Арийская Эпоха, во время которой и возникла Тевтоно-Англо-Саксонская подраса, к которой мы принадлежим. По предсказанию «существование Славянской цивилизации будет кратковременным, но на протяжении своего существования она будет великой и радостной, ибо она родится из глубокого горя и несказанных страданий, а закон компенсации приведет в свое время к противоположному».
Из славян произойдет народ, который образует последнюю из семи подрас Арийской Эпохи». (М.Гендель – «Космогоническая концепция Орден Розенкрейцеров)» – книга написана лет за десять до 1917 года.
Эти предсказания тешат патриотизм, но, оглядываясь вокруг, трудно определить даже приблизительно, когда наша цивилизация станет радостной.
Но это мы забегаем уже очень далеко вперед, а более двух тысяч лет назад те Высшие Силы, которые создавали человека и следили за его развитием, пришли к выводу, что сознание их подопечного достигло определенного уровня, когда его уже необязательно держать  в страхе.
Духовному росту человека стали мешать злые капризные боги, которые постоянно грозили карой, требуя исполнения нелепых обрядов, изуверских жертвоприношений и всяческих ограничений. Боги неимоверно размножились. Уродливые идолы заполнили всю Землю.
Пришла пора Богу Земли сменить облик, превратиться в доброго Отца, открытого для всех людей. Лучшей наградой Богу должен быть не фимиам, а просветляющаяся душа человека.
И тогда, как свидетельствуют посвященные люди, в Высших Мирах стали готовить Пророка, который, сойдя на Землю, должен был вселить в людей веру в то, что Бог отечески любит человека и желает ему добра, а так же указать путь, по которому нужно идти к Богу.
Местом явления Пророка выбрали маленькую Иудею. Она уютно расположилась в теплом месте посреди наиболее развитых стран. Народ ее верил в Единого Бога, был чрезвычайно эмоционален и страстно ждал Мессию-Избавителя, потому что был угнетен и обижен.
А обо всем, что произошло дальше, нам рассказывает единственно достоверный источник – Священные Книги Нового Завета.


Рождение и детство

Дата рождения Иисуса вызывает много споров. Впрочем, спорят обо всех датах его жизни, как и о самой ее продолжительности.
В Евангелии от Матфея сказано кратко:
«…Иисус родился в Вифлееме Иудейском
во дни царя Ирода…»
(Мф 2:1)
Ничего более конкретного в Евангелиях нет.
Для участия в переписки населения, объявленной повелением кесаря Августа, Иосиф, по установленному порядку, отправился на свою родину, в город Вифлеем с беременной Марией.
«Когда же они были
там, наступило время
родить Ей;
и родила Сына своего
Первенца, и спеленала
Его, и положила Его
в ясли, потому что не
было им места в гостинице».
(Лк. 2:6-7)
Здесь необходимо сразу отметить, что евангелисты приводят очень много бытовых подробностей, иногда до самых необязательных мелочей, но в то же время они не пишут биографию Иисуса Христа по дням и часам, для них главное донести слова и дела Учителя, при этом, часто забывая определять факты местом и временем.
Логично было бы заявить, что Иисус Христос родился в первом году от рождества Христова. Но такого летоисчисления просто не существовало.
И по действующим тогда отсчетам времени, то есть по паспорту,Иисус родился примерно в 3756 году от сотворения мира по иудейскому счету и около 750 года от основания Рима по императорскому календарю.
Когда же, наконец, появилось «летоисчисления от Рождества Христова» оказалось,что Иисус родился за пять-шесть лет до начала собственной эры.
Христианский календарь был утвержден лишь в 525 году, когда монаху Дионисию Малому поручили уточнить расчеты по определению дат Пасхи. Но монах перевыполнил свою задачу, совершив переворот в подсчете времени, обосновав новое летоисчисление от рождества Христова.
Дионисий малый родился в 460 году, в области Добруджа (на территории современной Болгарии), служил при Папе в сфере церковного права. Здесь Дионисием был собран свод из нескольких сотен канонов, папских декреталий и соборных актов, ныне известных под названием «Диониссиана». Им была введена в Риме таблица пасхальных циклов Кирилла Александрийского за период с 437 по 531 г.г.
То есть, ответственное дело было поручено человеку далеко не случайному.
Дионисий Малый определил дату начала летоисчисления от рождества Христова 754-ым годом от основания Рима.
В дальнейшем, когда историки получили более достоверные сведения о датах других событий, связанных со временем Иисуса Христа, оказалось, что монах ошибся на 5-6 лет. Например, Иисус родился до смерти Ирода, которая произошла в 750-751 годах.
Возможно, Дионисию не хватило информации. Но некоторые историки считают, что эрудит высокого уровня вряд ли мог допустить такую ошибку. Они полагают, что Дионисий ошибся преднамеренно, увязав дату отсчета нового календаря с символикой чисел: 7, 27+27=54, 27=3х9. Число 7 издревле почиталось как священное, «27» было не только особым в кабалистике, но и выполняло важную роль в пропорциях римских сооружений. Ну и самое главное, возможно, было то, что 754 год являлся первым годом 19-летнего солнечного цикла - важнейшей составляющей при расчете пасхалий.
А мы вернемся в Иудею, чтобы подробнее узнать про удивительный народ и страну такую особенную, что в ней родился Великий Пророк, Мессия, Сын Божий – Иисус Христос.
Все человечество произошло от Адама и далее от его третьего сына – Сифа. Потом был Всемирный Потоп, когда спаслись лишь праведный Ной и три его сына: Сим, Хам и Яфет. От Сима произошел Фара, а Фара родил Авраама, который стал первым патриархом и родоначальником еврейского народа. Сорок два поколения, почти две тысячи лет, прошли от Авраама до того времени, когда
«Иаков родил Иосифа,
  мужа Марии, от Которой
 родился Иисус, называемый Христос.»
                (Мф. 1:16)
В Ветхом Завете подробно описаны эти две тысячи лет, когда редкие периоды счастливой жизни сменялись войнами, пленом, разрушением всего до основания и непременным возрождением из пепла.
В 165 году до нашей эры Иуде Маккавею удалось освободить Иерусалим от власти сирийского царя Антиоха IV, а в 142 г. до н. э. Симон Хасмоней добился полного освобождения Иудеи.
Династия Хасмонеев присоединила к Иудее новые земли: Идумею, Перею, Самарию, Галилею, образовав территорию с общим названием Палестина.
Но в 63 г. до н. э. римский полководец Помпей захватывает Иерусалим и снова Иудея оказывается порабощенной. Правда в 40 г. до н. э. римский сенат назначает правителя Иудеи Ирода Великого царем, и формальная независимость страны как бы восстанавливается. Ирод царствовал 36 лет,он продолжил династию Хасмонеев. Женившись на внучке последнего царя Гиркана II, Ирод перестроил Храм, расширил внешнюю торговлю, вообще сделал много для страны, заслужив звание «Великий». В то же время он был тиран, беспощадный к врагам, и жестоко подавлявший любое внутреннее сопротивление. Умер Ирод Великий в 4 г. до н. э., то есть, спустя год или два после рождения Иисуса.
Несмотря на все заслуги Ирода в целом перед страной, народ все это время жил бедно, под гнетом собственных богачей и чужеземного беззакония. Поэтому очень подвижное и взрывное население Иудеи постоянно находилось в состоянии возмущения, кипения, готовности к протесту и нестерпимому ожиданию прихода Мессии-Избавителя, который смог бы отомстить и успокоить.
Но страсти кипели в центре страны, а на окраине в маленьком Вифлееме была патриархальная тишина в окружении райской природы.
В ранних Евангелиях и канонических, и апокрифических, написанных как бы по горячим следам в I и начале II века, рождение Иисуса, хотя и отмечено необходимыми чудесами, как то – явление Ангела-Благовестника, непорочное зачатие, поклонение пастухов и волхвов, вифлеемская звезда, – все же выглядит довольно скромно.
Мы уже отмечали, что в канонических Евангелиях только два евангелиста – Матфей и Лука начинают повествование с истории семьи Иисуса и обстоятельств его появления на свет.
«Рождество Иисуса было так:
по обручении Матери Его Марии с
Иосифом, прежде нежели сочетались
они, оказалось, что Она имеет
во чреве от Духа Святого.
Иосиф же, муж Ее, будучи праведен
и не желая огласить Ее, хотел тайно
отпустить Ее.
Но когда он помыслил это, – се,
Ангел Господень явился ему во сне
 И сказал: Иосиф, сын Давидов! Не бойся
принять Марию, жену твою,
ибо родившееся в Ней есть от
Духа Святого;
Родит же Сына, и наречешь Ему имя
Иисус, ибо он спасет людей Своих
от грехов их».
(Мф. 1:18-21)
Евангелия – книги боговдохновенные. В принципе всякое сочинительство связано с таким непонятным явлением, как вдохновение. Мысли, их повороты, образы возникают в сознании совершенно неожиданно, в результате загадочной, необъяснимой работы мозга. Некоторые утверждают, что существует мировое информационное поле, которое питает гениев, и к которому мы регулярно подключаемся кто в большей, а основная часть людей в малой, необходимой мере.
В случае с евангелистами, наряду с вдохновением, уже было широко развито устное предание. Ко времени написания святых книг в устном предании, тоже как бы боговдохновенно, определились многие понятия о жизни Иисуса, которых никто не видел, но в народной молве они считались абсолютно достоверными, а вкрапление многочисленных имен и жизненных подробностей придавало им совершенную подлинность.
Естественно, многое из устного предания вошло в Евангелия на правах событий, безусловно, произошедших.
Таким устным преданием и являются все сообщенные Матфеем и Лукой сведения о рождении и младенчестве Иисуса.
Но массе вновь обращенных христиан, особенно ее наименее грамотной части, толпе, минимальных сведений об учении Иисуса Христа было вполне достаточно, а вот о личной жизни необыкновенного Пророка хотелось знать как можно подробнее.
И на волне этой востребованности в I  и начале II века широко развернулась уже письменная мифология, которая в короткий срок создала широкое и красочное полотно жизни не только Иисуса, но и всего Святого Семейства.
Наиболее известными из дошедших до нас сочинений (кстати, молчаливо одобряемых и цитируемых церковью) являются:
«Книга о рождестве блаженнейшей Марии и детстве Спасителя»,
«Первоевангелие Иакова»,
«Евангелие младенчества»,
«Книга Иосифа плотника (Евангелие от Господа нашего Иисуса Христа, переданное своим апостолам)»,
«Евангелие от Никодима».
Из этих книг складывается обстоятельное повествование, и начинается оно издалека – с «рождества блаженнейшей Марии».
Родители Марии – пастух Иоаким и его жена Анна, прожив вместе двадцать лет,не имели детей. За то, что Бог не благословил Иоакима и не дал ему потомства, он был изгнан из храма.
Анна горячо молилась: «Ты знаешь, Господи, тайну моего сердца, и я сотворила обет от начала пути моего, что, если ты дашь мне сына или дочь, я посвящу их Тебе в святом храме Твоем». («Книга о рождестве блаженнейшей Марии»).
Бог внял молитвам Анны, и родилась Мария.
Разумеется, на свет явилась чудо-девочка. «Мария была предметом удивления для всего народа, ибо, когда ей было три года, Она ходила степенно и так всецело отдавалась восхвалению Господа, что все были охвачены изумлением и восхищением...
Она поставила себе за правило предаваться молитве от утра до третьего часа и заниматься ручными работами от третьего часа до девятого. И после девятого часа Она не переставала молиться, пока ангел Господень не являлся Ей и Она получала пищу из рук его, дабы более преуспевать в любви Божией».
Какие удивительные были времена: все изумляются старательной девочке, а о такой сенсации, как появление живого ангела с продуктами, говорится мимоходом.
Мария воспитывалась в храме, но когда она достигла четырнадцатилетнего возраста, фарисеи сказали, что, по обычаю (появляются месячные) женщина не может оставаться в храме.
Первосвященник был в затруднении: Мария дала обет пребывать в девственности, поэтому ее нельзя было отдать в жены.
Тогда на великом собрании народа и священников решено было бросить жребий, чтобы Бог указал, кому она должна быть вручена для хранения.
Жребий пал на Иосифа-плотника. «Иосиф... сказал им в смущении: «Я стар и у меня есть сыновья, зачем вы мне даете эту девицу?».
Св. Епифаний говорит, что в то время Иосифу было 80 лет и приписывает ему шестерых детей от первой жены: четверых сыновей – Иакова, Иосифа, Симона, Иуду, упомянутых также в Новом Завете, и двух дочерей – Саломею и Марию.
У других церковных писателей в количестве и именах детей есть отличия.
Ну, а далее, окруженный всяческими чудесами и знамениями, рождается Иисус.
История очень яркая и жизненная, но, к сожалению не имеющая никакого документального подтверждения. Тот же Епифаний, определяя возраст и количество детей Иосифа, не ссылается на какие-то первоисточники, а свидетельствует почти как очевидец, потому, что он не случайный человек, а святой, то есть отмеченный особой благодатью и прозрением.
Действительно святые подвижники иногда, как отмечалось в их житиях, удостаивались откровений, когда Божья воля позволяла им в видениях и пророческих снах узнавать некоторые факты, недоступные рядовым историкам.
Церковь официально не утверждает, но и не оспаривает ни одного мифологического факта, принимая их как историческую данность, освященную верой сотен поколений христиан.
А свидетельства единственных канонических биографов Иисуса – его учеников – о том, что семья отнеслась к его призванию неприязненно и осуждала его служение, стирается из памяти тех же поколений тихим умолчанием.
Есть еще одна довольно грязная версия рождения Иисуса, но о ней необходимо упомянуть, потому что она говорит об уровне, до которого опускались религиозные споры между рождающимся христианством и ортодоксальным иудаизмом.
Для начала приведем высказывание английского доктора богословия (1856-1923 г.г.) Ф. Фаррара, автора книги «Жизнь Иисуса Христа», считающейся классической: «Трактат «Толдот Иешу» есть позднейшее и безобразное сочинение, составленное из отрывочных сказаний Толмуда, и считается крайне омерзительным даже у самих иудеев».
А вот что написано в самом трактате: «... И вот однажды ночью в одну из суббот [Пантера] внезапно явился в ее дом и нашел ее. Она подумала, что это ее обручник Иоханан, потому что его лицо было скрыто, и устыдилась его. Он обнял ее, но она сказала ему: не трогай меня, ибо у меня месячные. Не [обращая внимания на это] и не слушая ее слов, он овладел ею. От этого она забеременела». («Толдот Иешу», Страсбургская рукопись).
По той же версии Пандера был солдатом римской армии и встречался с Марией неоднократно.
Некоторые исследователи считают, что эта сплетня появилась еще в I веке. Раввин Шимеон бен Аззай обнаружил в Иерусалиме родословный список, датируемый примерно 70-м годом, где было написано: «такой-то, незаконный сын прелюбодейки». В древнееврейских книгах словом «такой-то» нередко заменяли имя Иисуса, чтобы не осквернять страниц.
В дальнейшем этот слух был закреплен в сочинениях Цельса (II век) и развит в «Toledot Yeshu» («Родословие Иисуса»), возникновение которого относят к VIII – XI векам, хотя в конце прошлого века в книгохранилище Каира были найдены небольшие фрагменты этого сочинения, написанные на арамейском языке и датируемые V веком.
«Тальдот Иешу» не имеет автора и считается продуктом творчества нескольких поколений раввинов, то есть, это неутомимо внедряемая легенда, а не какой-то там пасквиль злобного одиночки.
Но вернемся от чудес и сплетен к евангельской истине: Лука пишет, что первыми, кто увидел чудесного младенца, были ночные пастухи, а путь им указал Ангел.
По Матфею, когда родился Иисус,
«... пришли в Иерусалим волхвы с
 востока и говорят:
Где родившийся Царь Иудейский?
Ибо мы видели звезду Его на востоке
и пришли поклониться Ему.
Услышав это, Ирод царь встревожился,
и весь Иерусалим с ним».
 (Мф. 2:2-3)
Ирод хитро просил волхвов по возвращении рассказать ему о необыкновенном Младенце, чтобы и он смог пойти с поклоном.
Звезда, которую потом назвали Вифлеемской, привела их к Марии с Младенцем и волхвы
«…пав, поклонились Ему; и,
открыв сокровища свои,
принесли Ему дары: золото, ладан и смирну.
И, получив во сне откровение
не возвращаться к Ироду,
иным путем отошли в страну свою».
                (Мф. 2:11-12)
Тогда взбешенный царь послал избить в Вифлееме всех младенцев в возрасте до двух лет.
Но Ангел Господень предупредил Иосифа:
 «... встань, возьми Младенца
и Матерь Его и беги в Египет, и будь
там, доколе не скажу тебе…»
                (Мф. 2:13)
Легенда о Вифлеемской звезде, вдохновившая многих поэтов и художников, привлекла и внимание ученых. По подсчетам Кеплера в 7 г. до н. э. Юпитер и Сатурн так близко подошли друг к другу, что казались одной яркой звездой. Кроме того, рядом находился Марс и в какой-то момент все три планеты сливались в чудесное небесное явление. Это же событие подтвердили и нововавилонские клинописи, расшифрованные в 1923 г. Немецким ученым П.Шнабелем.
Так что у Вифлеемской звезды, красивой рождественской сказки, имеется тем не менее вполне достоверная основа.
Бегство Святого Семейства в Египет описано только евангелистом Матфеем без особых подробностей. Ангел, как и обещал, возвратил их, когда Ирод умер.
Иосиф,
«..., взял Младенца и Матерь
Его и пришел в землю Израилеву.
Услышав же, что Архелай царствует
в Иудее вместо Ирода, отца своего,
убоялся туда идти; но, получив во
сне откровение, пошел в пределы
Галилейские
И, придя, поселился в городе,
называемом Назарет, да сбудется реченное
через пророков, что Он Назореем
наречется».
                (Мф. 3:21-23)
В мифологических сказаниях эта история разворачивается в триумфальное путешествие Святого Семейства по египетским городам.
Для начала, как только они вошли в пределы Египта, упали и разбились все идолы египетские. Далее вода, в которой купали Младенца, излечивала бесноватых и прокаженных, а его прикосновения освобождали людей от колдовских чар.
Драконы, волки, львы, леопарды кланялись Ребенку и мирно шли «вместе с быками, ослами и вьючными животными, нужными им, – и они не причиняли никакого зла, и оставались кроткими среди овец и баранов, которых Иосиф и Мария взяли с собой из Иудеи» («Книга о рождестве Марии и детстве Спасителя»).
Когда им хотелось пить, из земли пробивался источник, а чтобы утолить голод,  пальма наклоняла вершину и насыщала путников своими плодами.
В одном городе на свадьбе невеста, кознями злого духа, внезапно онемела. Но, «когда Мария вступила в город, неся на руках Своего Сына, Господа Иисуса, немая увидела Ее, и вот простерла она руки свои к Иисусу, взяла Его на руки и прижала к груди, целуя Его.
Тотчас же узы, связывающие ее язык, разрешились...
Иосиф и Мария провели в том месте три дня, и жители весьма приветствовали их и почтили пиршеством великолепным».
Было еще много чудес и благодарностей, но, как уже говорилось, Ангел вернул семью на родину, где по свидетельству евангелиста Луки:
«Младенец возрастал
и укреплялся духом,
исполняясь премудрости,
и благодать Божия
была на Нем».
(Лк. 3:40)
Утверждая раннюю мудрость Иисуса, Лука приводит историю о том, как родители потеряли двенадцатилетнего Иисуса во время паломничества в Иерусалим:
«Через три дня нашли
Его в храме, сидящего
посреди учителей, слушающего
их и спрашивающего их;
Все слушавшие Его
дивились разуму и
ответам Его».
(Лк. 3:46-47)
В этом же эпизоде по «Евангелию детства» Иисус уже никого не слушает, он учит.
Ученым он объясняет тайны, заключенные в книгах пророков.
Астроному он преподал науку о небесных телах, их аспекты, счисления и «другие вещи, которых не исследовал никакой ум человеческий.»
Ученому врачу он изъяснил науки о естестве. «О числе членов и костей, о моче, артериях и нервах, различных телосложениях, горячих и сухих, холодных и влажных, и каковы их следствия».
Евангельский Христос и Христос, встающий из мифов детства, совершенно разные люди.
Кроткий учитель, от которого волнами идет свет и доброта, и злой, амбициозный Малыш, который пришел в мир повелевать, а если и снисходит до игры со сверстниками, то тут же за малейшую обиду карает их смертью.
«В другой раз, когда Господь Иисус входил вечером в лес с Иосифом, вот ребенок бежал навстречу Ему и сильно толкнул Его, и почти опрокинул Господа Иисуса, и Он сказал этому ребенку:
«Так же, как ты Меня толкнул, упади и не вставай».
И тот час же ребенок упал на землю и умер». («Евангелие детства»)
Родителям Иисуса приходится столько выслушивать жалоб соседей на самоуправство младшего сына, что вконец запуганный Иосиф говорит Марии: «Отныне не надо пускать Дите выходить из дому, ибо кто воспротивится Ему, бывает поражен смертью». («Евангелие младенчества»).
Вся семья Иосифа сразу и безоговорочно служит маленькому Иисусу.
«Когда Иосиф пришел на пиршество с сыновьями... и двумя дочерьми своими.., Матерь Его также пришла туда с сестрой Ее...
И когда собрались они, Иисус освятил их и благословил, и начал первый есть и пить. Никто из них не осмелился ни есть, ни пить, ни сесть за стол, ни преломить хлеб, пока Иисус, благословив их, не начинал первый. Если по случаю Он отсутствовал, они ожидали Его. И когда Сам Он возжелал прийти к столу, тогда приближались также Иосиф и Мария, так же и братья Его, видя жизнь Его перед глазами, как факел, оберегали Его и боялись Его».  («Книга о детстве Спасителя»).
Удивительный мальчик, больше похожий на взрослого хозяина дома с налетом самодурства.
Впрочем, он строг не только в собственном доме. Малыш высокомерно разговаривает с учителями и судьями, унижает их, уличает в невежестве, и опять же он совершенно беспощаден:
«Рассерженный учитель поднял руку, чтобы Его ударить, и тотчас рука его высохла, и он умер». («Евангелие младенчества»).
Характер мальчика Иисуса приобретал в мифологии определяющие черты в строгом соответствии с возникновением и развитием внешних изменений. Мифологические сказания писались во II веке. К тому времени апостольская церковная община с ее совместной молитвой и трапезой, всеобщим равенством «мужей-братиев», общими средствами для помощи нуждающимся, вся прекрасная жизнь в любви,  в согласии ушла в легендарное прошлое.
Тон в церкви очень быстро стали задавать богатые и знатные прихожане. Церковь оказалась очень прибыльным предприятием для ее владельцев и церковный клир, не мешкая, наделил себя властью и правом безотчетного распоряжения доходами.
Всегда был вечный двигатель: больше власти – больше богатства, растет богатство – крепнет власть.
И облик Христа стал меняться от кроткого бессребреника в сторону царя, властелина, господина тел и душ человеческих.
Пройдет еще время и церковь присвоит себе право от имени Господа – Царя Небесного – миропомазывать царей земных, передавая им права на тела и души подданных, естественно получая за это весьма ощутимую благодарность.
Мифология чутко уловила потребности времени и быстро трансформировала облик Иисуса Христа.
И вот уже ребенок почти от колыбели – Царь и Бог.
Впрочем, в какой-то степени на образ Иисуса наложилась генетическая память язычников, совсем недавно ставших христианами. Их отвергнутые идолы уж точно знали все, повелевали стихиями и карали, не зная меры.
Мифологические книги сказаний – это развитие и закрепление устного предания, авторы их также неизвестны, и подлинники не сохранились.
Но уже к концу II века и, особенно в третьем веке, начала развиваться апологетическая литература, миссия которой заключалась в защите церкви от язычества, от многочисленных ересей и от нападок иудаизма. Эта литература уже имела авторов, получивших широкую известность, и она охотно взяла на вооружение мифологическую историю. И постепенно возникло церковное предание, в котором достоверным стало общепринятое, подтвержденное   многовековой верой.
И тогда уже для полной объективности, возвращаясь к теме детства, необходимо отметить, что не совсем так уж однозначно сурово представлен в сказаниях маленький Иисус. Должны же быть и черты, умиляющие душу верующих, и они, конечно, были.
В том же «Евангелии младенчества» наряду с его небрежением и властной снисходительностью к ничтожности людей, есть и такой трогательный противовес:
«Иосиф ходил по всему городу, водя с собою Господа Иисуса, и его призывали, чтобы делать двери и решета, или сундуки, и Господь Иисус был с ним везде, куда бы он ни шел.
И каждый раз, когда работа, которую делал Иосиф, должна быть длиннее или короче, шире или уже, Господь Иисус простирал руку.
И вещь сейчас же делалась такой, какую желал Иосиф, так что ему не было надобности что-нибудь заканчивать руками своими.
Ибо не был особенно искусен он в ремесле столяра».
Совершенно замечательна последняя фраза, мимоходом и простодушно оценивающая уровень мастерства Иосифа. Конечно, как отец, Иосиф – лицо безупречное, но, для прославления Сына, позволительно и ему приписать крохотный недостаток.
А в «Книге Иосифа Плотника» Иисус сам представляет себя покорным сыном:
«Я провел всю мою жизнь, не совершив ни одного проступка. Я называл Марию Матерью Моей и Иосифа отцом Моим, и Я подчинялся всему, что они мне приказывали.
И Я никогда не ослушивался их, но всегда сообразовывался с их волей, как поступают другие люди, которые родятся на земле.
И Я ни разу не разгневал их, не сказал им резкого слова или раздражительного ответа.
Напротив, Я выказывал им великую привязанность, любя их, как свет очей Своих».
Вот такой мальчик и полезный церкви, и приятный верующим, как бы на виду у всех растет лет до двенадцати, а потом его чудная биография неожиданно обрывается.
Ключевые моменты: юность, возмужание, становление личности, определение жизненного пути – вот ведь, что самое главное! Но нет, предание молчит, и церковь не сообщает ничего вразумительного.
Действительно, многие специалисты по христианской литературе отмечают одну ее странную особенность – она сравнительно мало пишет о начале христианства, для апологетов церкви ее история начинается в основном века с третьего, с начала утверждения основополагающих канонов, а своей наивной молодости церковь, похоже, стесняется.
Разумеется, внимание к такой  личности, как Иисус Христос, не ослабевало никогда. Книг под названием «Жизнь Иисуса» довольно много, но они остались как памятники, а у большей части авторов биография Иисуса Христа рассматривается фрагментарно, рассыпаясь на отдельные эпизоды и частности. Что, конечно же, ничуть не менее интересно.
Ну, например, какой национальности Иисус? Вроде бы, какие вопросы – чистый иудей.
Нет, не так просто, мнения разные.
«Кем был Он? Перед нами еще один парадокс в истории Сиона: христианские богословы неустанно подчеркивают, что «Иисус был евреем, в то время как раввины это начисто отрицают» (Д. Рид «Спор о Сионе»).
Мнение иудаистов совершенно понятно: Иисус для них враг, но вот современный автор:
«Тот, кто утверждает, что Христос был евреем, – или невежествен, или неправдив: невежествен, так как он смешивает религию с расой; неправдив, если он знает историю Галилеи, а ее в высшей степени запутанные дела частью замалчивает, частью искажает в пользу своих религиозных предубеждений или даже, чтобы угодить могущественному еврейству...
Вероятность того, что Христос не был евреем, что в жилах Его не было ни капли еврейской крови, – так велика, что почти равняется уверенности. К какой расе принадлежал он? На это нет точного ответа». (Чемберлен Г. К. «Явление Христа»).
Его как бы косвенно поддерживает горячий поклонник Иисуса:
«В этой провинции (Галилея), во времена Иисуса, в числе жителей было много не евреев (финикиян, сирийцев, арабов и даже греков). Обращение в иудейство в этих странах со смешанным населением бывали не редки». (Э.Ренан «Жизнь Иисуса»).
Можно сослаться еще на многих сомневающихся, но большинство из них имеет в виду место рождения, то есть ту же Галилею, такую пеструю по национальности, что почти исключает чистоту происхождения.
Вот о воспитании Иисуса можно говорить более определенно, потому что он воспитывался как все дети, имевшие таких же простых родителей.
Роль школьного учителя в таких маленьких городках, как Назарет, обычно выполнял чтец синагоги. Читать и писать, вероятнее всего, Иисус выучился по восточному методу, состоящему в том, что ребенку дают в руки книгу, по которой он повторяет в такт со всем классом текст, пока не заучит его наизусть. А потом дети учатся писать буквы и складывать вызубренные словосочетания.
Наконец, важную роль в воспитании играла семья: первое знакомство со Священным Писанием, строгое соблюдение праздников, связанных с историей еврейского народа, обучение наставником-отцом плотницкому ремеслу – вот багаж знаний, полученный мальчиком Иисусом.
Определенным этапом в жизни еврейского подростка был двенадцатилетний возраст, когда он официально становился членом синагоги. Но здесь, как уже говорилось, евангельская биография обрывается, и откуда появилась большая ученость двенадцатилетнего Иисуса, явленная, по свидетельству Луки, мудрецам Иерусалимского Храма, неизвестно.
И вот еще интересный вопрос – какие языки знал Иисус?
«Язык, на котором говорил обыкновенно Спаситель, был язык арамейский или сиро-халдейский. Еврейский язык в этот период был уже языком мертвым, известным только хорошо образованным людям и давался им с трудом. Однако же ясно, что Иисус знал и по-еврейски, потому что приводил тексты прямо из еврейского подлинника». (Ф. Фаррар «Жизнь Иисуса Христа»).
Тот же Ф. Фаррар считает, что он должен был говорить по-гречески, потому что греческий язык был общеупотребительным в ближайших городах: Сепфорисе, Кесарии и Тивериаде.
А Э. Ренан отрицает знание Иисусом греческого языка, так как он был мало распространен в Иудее.
Зато Ф. Фаррар сомневается, что Он знал латинский язык, так как в Его учении нет ни малейшего намёка на литературу или историю греков.
В общем одни гадания и предположения. Известно, что вся учёность Иудеи была собрана в больших городах и преимущественно в Иерусалиме. Апостол Павел, и это всегда подчёркивалось, получил образование в столичной школе самого Гамалиила.
А тут, где-то в захолустье, растёт мальчик, зубрит ветхозаветные тексты, помогает папе плотничать и вдруг является на свет с Нагорной Проповедью.



Подготовка к проповеди

Итак, можно констатировать, что о важнейшем периоде жизни Иисуса Христа, примерно с 12 до 30 лет, никаких подлинных документов и свидетельств, к сожалению, нет.
Но такое огромное белое пятно в жизни, начавшейся так ярко, не может не мучить воображение людей.
Среди множества версий, наиболее вероятна и жизненна легенда о воспитании Иисуса в общине ессеев. Очень убедительно, на большом эмоциональном подъёме, она изложена в книге Э. Шюре – «Великие посвящённые».
«Те  знания, к которым должен был стремиться Иисус, могли быть в те времена только у Ессеев.
Евангелие обходит полным молчанием жизнь Иисуса до Его встречи с Иоанном Крестителем, после которой Он как бы вступает в отправление своего высокого служения. Непосредственно после этого Он появляется въ Галиллее с совершенно определенным учением, с уверенностью пророка и сознанием Мессии. Но очевидно, что этому смелому выступлению предшествовала долгая подготовка и высшее посвящение. Не менее вероятно и то, что посвящение это должно было произойти в единственном братстве, которое сохраняло в те времена в стране израильской истинные эзотерические традиции и высокий уровень жизни древних пророков.
В этом не может быть никакого сомнения для тех, кто в состоянии подняться над суеверным почитанием мертвой буквы и понять внутренний смысл событий в дух и истине. Это подтверждается не только внутренней близостью, которая существует между учением Иисуса и учением Ессеев, но и тем молчанием, которое Христос и его близкие сохраняли относительно этой секты. Почему Он, который нападает так смело и свободно на все религиозные партии своего времени, ни разу не упоминает даже имени Ессеев? Почему апостолы и евангелисты не говорят о них почти ничего? Это обстоятельство можно объяснить только тем, что они смотрели на Ессеев как на своих, что они были связаны клятвой, которая давалась при посвящении в мистерии, и что секта эта слилась с христианами.
Братство Ессеев представляло во времена Иисуса последние остатки тех школ пророков, которые были основаны Самуилом. Деспотизм палестинского правительства и ревнивая зависть честолюбивого и раболепного священства загнали их в уединенное убежище и принудили их к молчанию. Они не боролись более, как их предшественники, и довольствовались тем, что сохраняли в целости предания.»
Далее автор живописует так детально и красочно, как будто он лично присутствовал на всех мистериях и таинствах, совершаемых жрецами секты, и просто сливался душой с Иисусом, улавливая все тончайшие извивы его мыслей и чувств.
В братстве ессеев Иисус победил свою земную природу и овладел высшим сознанием. У ессеев он принял тайное Посвящение, которое давалось только в случае подготовки к великой пророческой миссии.
У ессеев «Он должен был узнать учение о божественном Глаголе, которое в Индии провозглашалось Кришной, в Египте – жрецами Осириса, в Греции – Орфеем и Пифагором и которое было известно среди историков под именем Мистерий Сына Человеческого и Сына Божьего».
То есть Иисус познакомился с великой эзотерической доктриной, по которой сущность религии не прерывается никогда. Религия как подземная река, вечная и бесконечная, и каждый раз она выбирается на поверхность именно в том месте, где появляется Великий Пророк, который меняет сознание людей и поднимает его на новую ступень.
Не менее грандиозную историю формирования личности Иисуса Христа представил Даниил Андреев в книге «Роза мира».
Сам автор с пятнадцати лет переживал моменты метаисторического озарения. Термин «метаистория» автор употребляет в значении совокупности процессов, имеющих место в других слоях пространства и других потоках времени.
Космические озарения, которые было невозможно охватить сознанием, откладывались в тайниках души. Как пишет Д. Андреев: «... проблески из глубинной памяти... усилились в молодости и, наконец, на 47-м году жизни стали озарять дни моего существования новым светом,.. а образы эти временами столь отчетливы, что качественное, принципиальное отличие их от обычных воспоминаний, а также от работы воображения становится несомненным». В результате автор создал произведение, в котором как бы глазами очевидца, нарисована широкомасштабная картина множественных слоев потустороннего мира.
Именно в этих небесных сферах Высшими Силами готовился Планетарный Логос – Великая Богорожденная монада – бессмертная духовная единица, – выразительница Бога-Сына, божественный разум, проявивший себя в человечестве Иисусом Христом.
А далее Андреев коротко сообщает: «В возрасте от 14 до 30 лет Иисус находился в Иране и Индии, где он прошел сквозь наиболее глубокую мудрость, достигнутую тогда человечеством, и оставил её далеко за Собою».
Вдруг оказаться в яркой огромной стране – настоящее потрясение для провинциального мальчика. Но восприятие, сформированное потусторонними силами, должно естественно относиться к невероятному.
А Индия без сомнения –  мир совершенно неповторимый: тысячелетняя древность природы и храмов, солнечный океан и ледяные Гималаи, пестрая толпа йогов, факиров и прорицателей, недосягаемая тайна Шамбалы и вообще, чуть ли не каждый второй житель – старый мудрец, весь в морщинах и с белой бородой. Где же еще может учиться будущий Пророк?
Поэтому индийская версия широко распространена среди специалистов и популярна, так сказать, в широких массах, именно благодаря сказочному восприятию страны.
Вот один из наиболее известных и обстоятельных документов –  «Тибетское евангелие». Оно опубликовано на французском языке Николаем Нотовичем в книге «Неизвестная жизнь Иисуса Христа».
Нотович поведал историю, как, путешествуя в 1887 году по реке Инд в Гималаях, он попал в буддийский монастырь, где некий лама познакомил его с двумя рукописями, которые около 200 г. до н. э. были привезены из Непала в резиденцию Далай-ламы в Лхасе. Впоследствии они каким-то образом попали в монастырь, где оказался Нотович, и там же ему их дословно перевели.
Древний манускрипт содержал рассказ монахов о встрече с торговцами из Иудеи, которые поведали, как недавно в их стране правитель Пилат казнил проповедника Иссу. По описаниям торговцев монахи вспомнили, что всего лишь несколько лет назад этот самый человек из их монастыря отправился на родину, а до этого пятнадцать лет провел в Индии.
Заинтересовавшись, монахи собрали все сведения о пребывании Иссы в их стране, в результате чего и составилось «Тибетское евангелие», включившее в себя рассказы купцов о событиях Иудеи.
Так вот по этому Евангелию главным врагом и гонителем Христа был Пилат. Он Его схватил, пытал и казнил, а потом, опасаясь народного гнева, тайно вырыл и перезахоронил. Так родилась легенда вознесения.
Вообще радушная Индия, несмотря на массу собственных богов, школ и верований, немножко потеснилась и нашла место образу и учению Иисуса Христа.
По местным преданиям в Гималаях, в столице Кашмира Шринагаре находится могила Иисуса Христа. Устное тайное знание утверждает, что «после воскрешения Исса прибыл в Индию, где дожил до преклонного возраста».
В санскритской рукописи «Бхавишья махапурана», датируемой 115 годом, повествуется, как Кашмирский царь Шалияхан, правивший в 39-50 годах, путешествуя, встретил вблизи небольшого селения (в 18 км от Шринагара) светлокожего человека в белых одеждах. Незнакомец утверждал, что он «известен как Сын Божий, рожденный от Девственницы», и «пострадал от рук неправедных людей» за проповедь служения Богу.
В старинной индуистской сутре «Натха Намавали» описан и способ воскрешения Иисуса, именуемого здесь Иша Натха.
С помощью йоги «распятый Иша Натха впал в состояние «самадихи». Все посчитали, что он умер. Но одному из его гуру, великому Читану Натху, находившемуся в Гималаях в состоянии глубокой медитации, явилось видение пыток, совершаемых над Иша Натхом. Тогда Читан Натх сделал его тело легче воздуха и оно пролетело над Израилем. Гуру отвел Ишу  в священную землю ариев, где тот и поселился, создав в отрогах Гималаев свой ашрам».
Легенды о жизни Иисуса в Кашмире стали основой учения одного из мусульманских течений – ахмадиев.
Зарубежный вариант становления Иисуса очень привлекателен и в него с удовольствием веришь. Хочется читать и читать про Индию и про живого Иисуса, который очень органично вписывается в страну, где возможно любое чудо.
А с другой стороны все эти легенды плохо стыкуются с внутренним состоянием двух очень далеких друг от друга стран. Слишком резкий переход от созерцательной философской подготовки к бурлящему котлу действительности.
Поэтому эссеи все же ближе. Это свои, понятные мудрецы и страдальцы, крепкая община, выдержавшая много ударов судьбы, закалившаяся и готовая передать свой опыт выживания.
Братство древних эссеев имело достаточную базу древних знаний, чтобы наполнить человека идеями и уверенностью в себе, но чтобы этот пророк стал Иисусом Христом, необходимо, чтобы человек был изначально гением.
Вот такой человек и пришел в общину ессеев. И заслуга их в том, что они правильно оценили его гениальность и дали ей направление.
Ну, а уж откуда вдруг рождаются гении, мы не знаем. Свыше это дается или природа теряет чувство меры, но это всегда чудо. Почему же мы сомневаемся в сверхъестественности Иисуса, если он – Гений.
«На другой день видит
Иоанн идущего к нему
Иисуса и говорит: вот
Агнец Божий, Который
берет на себя грех
мира»
(Ин. 1:29)
Вот так: выходит из глухой провинции безвестный молодой человек и «берет на Себя грех мира».

*   *   *
В 27 или 28 г.г. нашей эры, в возрасте 31-32 лет Иисус меняет весь уклад своей неизвестной нам жизни, оставляет дом, близких людей, родной город Назарет и вступает на путь бродячего проповедника.
Удивительная какая-то проповедь: люди должны измениться, стать лучше, честнее, добрее, забыть про зло и жить только любовью, но ничего за это не получить на земле. Никаких рек с молоком и медом.
Наоборот,
 «Не мир Я принес,
но меч»,
то есть за веру в Него люди будут воевать, гибнуть, и пойдет брат на брата. И учеников своих он предупреждает:
«Тогда будут предавать
вас на мучения и убивать
вас; и вы будете ненавидимы
всеми народами
за имя Мое...»
 (Мф. 24:9)
А за все это награда потом, на небесах, в жизни вечной.
И опять же, как странно, людям этого достаточно, они верят и за свою веру идут на муки, на смерть.
Не может так манить туманное воздаяние, значит для людей важно что-то другое, что происходит в душе, как она возвеличивается в их же собственных глазах.
Так все же, что это за страна, в которой молодой проповедник ходил, разговаривал с людьми, призывал любить друг друга – даже чудеса с исцелениями можно оставить за скобками, как будущее обязательное украшение рассказчиков – и через короткое время, а по историческим меркам вообще мгновенно, был казнен по требованию того же любившего его народа, правда, умело подготовленного. А все ученики разбежались.
Не осталось ни книг, ни школы, но искра, проникшая в души людей почему-то не пропала, а разгорелась, сторонники вернулись и окрепли, образовалась Церковь и стала расти мировая религия.
Палестина во времена Иисуса занимала территорию вдоль Средиземного моря длиной 200 км и шириной от 50 на севере до 100 км на юге. Засушливое лето сменялось сезоном дождей (с октября по апрель). На западе, вдоль моря, лежали плодотворные равнины. Узкая долина реки Иордан от Мертвого моря до Тивериадского озера и далее на север была почти пустынна, по берегам реки тянулись горы высотой 600-1200 м.
Основные провинции Палестины: на севере – Галилея, в центре – Самария, на юге – Иудея и Идумея.
В 4 г. до н. э. умер царь Ирод Великий (родом из Идумеи), который правил страной 36 лет.
После его смерти Палестина потеряла остатки независимости, была оккупирована римлянами, а двумя основными провинциями – Иудеей и Самарией стали править назначенные имперской администрацией прокураторы.
С 26 по 36 г.г. прокуратором Иудеи был Понтий Пилат.
Галилеей с 4 г. до н. э. по 36 г. правил один из сыновей Ирода Великого – Ирод Антипа.
А этнархом Иудеи, Идумеи и Самарии стал другой сын – Архелай.
Третий сын,  Филипп, правил остальной частью Палестины за Иорданом.
Высшая церковная власть в стране принадлежала первосвященникам. С 7 по 14 г.г. эту должность занимал Анна (Ханан, Ганан, Анан – различные прочтения имени). Когда Иерусалим попал в зависимость от прокураторов, должность первосвященников стала сменяемой, отрешения от должности повторялись довольно часто, но в основном это было семейство Анны. И, наконец, в 25 году первосвященником стал Каиафа, который сумел продержаться до 36 года.
Каиафа был и главой Синедриона – высшего религиозного, административного, политического и судебного органа, состоящего из 71 избранника, в основном саддукеев и фарисеев.
Но все эти годы Анна не уходил из власти, оставаясь влиятельным «серым кардиналом».
Ну а выше всех был римский император. I и II века нашей эры – зенит Римского могущества. С 27 г до Рождества Христова миром правил Август. В 14 г. н. э. он умер, и на трон взошел Тиберий.
Вот основные имена, под властью которых родился, жил и умер Иисус Христос.
Здесь необходимо ко всем этим именам подойти немного из прошлого.
Маленькая Палестина постоянно находилась в зависимости от более сильных соседей. Почти двести лет самой могучей державой Востока была Великая Персидская империя.
В 334-324 годах до н. э. Персия была завоевана Александром Македонским. Согласно преданию, направляясь в Египет, Александр проследовал через Палестину, поклонился Иерусалимскому Храму и подтвердил право евреев жить по законам предков.
Но Великий Александр умер, его военачальники стали делить империю, Палестина оказалась в центре раздоров, сильно пострадала и  на сто лет попала сначала под власть державы Птолемеев, а затем Сирийской династии Селевкидов. Иерусалим нёс не только материальные потери, но и терял обособленность.
Эллинизм широко распространялся по всему Средиземноморью, неизбежно захватывая Палестину. Многие иудеи были вынуждены покинуть свою родину. Только в новую столицу Египта Александрию были переселены тысячи иудеев. Пройдут века, христианство начнет свое шествие по странам Средиземноморья, и его проповедники встретят множество своих земляков.
Но пока Палестина под гнетом и без конца сопротивляется. В 165 г. до н. э. Иуда Маккавей после двухлетней партизанской войны освободил Иерусалим и освятил поруганный Храм. Через двадцать лет Симон полностью освободил Иудею от сирийцев и основал династию Хасмонеев.
Впрочем, мир в стране длился недолго. Иудейское царство стало понемногу перестраиваться в эллинистическое, что привело к внутреннему религиозному конфликту. Династия Хасмонеев претендовала на должности первосвященников, а это было нарушением традиции, так как Хасмонеи, хотя и были левитами, служителями Храма, но не были когенами, высшей частью духовенства. А главное, они не принадлежали к династии Давида.
Противостояние приняло организационные формы, и среди приверженцев Моисеева Закона возникают три главных религиозных движения всей эпохи иудейских войн: саддукеи, фарисеи и ессеи.
Из пророческих времен в еврейской общности существовали две идеи, которые связывали всех иудеев и все возникающие партии (заметим, что эти идеи дошли до наших дней). Во-первых, вера в то, что Бог только один и никаких  соперников, никаких язычников он не потерпит. И второе – твердое убеждение иудеев, что Бог именно с ними вступил в особые отношения: дал им Закон, вывел на Святую Землю, объявил их «народом избранным».
Главным для саддукеев был культ Храма и связь с Богом через храмовые ритуалы и мистерии.
Для фарисеев основа веры – Закон, Тора и его толкование –  Талмуд. Лишь скрупулезное соблюдение всех требований и установлений Закона дает надежду на благоволение Бога.
Казалось бы, оба направления лежат в русле иудейской веры и не противоречат друг другу: пожалуйста, чти Храм, соблюдай Закон, одно другому не мешает.
Но во втором веке до н. э. они, в большей степени, разделились не идейно, а как бы по социальному составу, по образу жизни.
Саддукеи образовали узко корпоративную партию, состоящую из жреческой и светской аристократии и богатых землевладельцев. С течением времени среди членов партии образовались и многочисленные семейные переплетения.
Центром жизни и деятельности был Храм, поддержание его культа, обрядов и влияния. Саддукеи отрицали идеи посмертного воздаяния, бессмертия души, воскресения. Не признавали устную Тору. Отношение к римской власти было самое лояльное, так как имперская сила обеспечивала их благополучие и защищала от уличных волнений.
Но именно эта клубная изолированность и стала причиной их гибели, как общественной силы.
После разрушения Иерусалимского Храма в семидесятых годах нашей эры партия саддукеев осталась без жизненной опоры и перестала существовать.
Напротив, фарисеи имели многослойный состав от очень богатых людей до нищих. Делать самое главное, фанатично соблюдать Закон можно было независимо от материального положения.
Фарисеи верили в бессмертие  души и воскресение из мертвых, до предельного фанатизма чтили Закон, Тору и «поучения отцов» – Устную Тору.
Основной ареной борьбы между партиями был Синедрион. Когда царская власть набирала силы и заигрывала с народом, фарисеи были в почете. Но вот власть укрепилась, и саддукеи стали брать реванш. Причем давление на фарисеев во всех социальных слоях дошло до такого предела, что в девяностом году до н.э. при царе Александре Яннае вспыхнула гражданская война фарисеев и их сторонников против верховной власти. Война продолжалась шесть лет и была жестоко подавлена. На глазах у пирующего царя было распято восемьсот фарисеев.
В 64 году до н. э. снова началась гражданская война из-за династического спора сыновей Александра Янная: Гиркана и Аристобула. Гиркана поддерживал народ, а его брата – высшие священнослужители. То есть фарисеи сражались против саддукеев.
Ради победы оба брата обратились за поддержкой к Риму. Рим охотно помог. Полководец Помпей окружил Иерусалим и после трехмесячной осады взял город штурмом. Гиркан вроде бы оказался в выигрыше –  был назначен первосвященником и этнархом, но не смог закрепить власть. Произошло несколько смен правителей, в их споры ещё раз конкретно вмешался Рим, и в шестьдесят третьем году до н. э. Иудея перестала существовать как самостоятельное государство.
После этого фарисеи практически ушли из политики. Конечно, они (в основном богатые) присутствовали  и  в Храме, и в Синедрионе, но основная масса возвела в культ «пиетизм» (показное благочестие), перенеся центр общения  в частные дома и синагоги, а Храм для них свое значение утратил.
Близко к фарисеям относились книжники. Но если фарисеи были сообществом, то книжники – это ученые-индивидуалы, профессиональные толкователи Закона, хотя они тоже объединялись в школы, шумно соперничавшие между собой, поскольку предмет изучения был так огромен и туманен, что споры не имели конца, учитывая прекрасную подготовку оппонентов. Книжники проходили длительное обучение у известных знатоков Торы и Талмуда, и только лет в сорок получали право называться учителем (равви) и носить одежду книжника.
После разрушения Храма и упразднения  священнослужителей в семидесятом году н. э. книжники  и фарисеи остались авторитетами для общества и занимали важное место в иудейской религии.
В отличие от боевитых саддукеев и фарисеев, ессеи были партией тихого протеста.
 «Ессеи» переводятся, как «благочестивые». Ещё один вариант – происхождение от сирийского слова Asaya, что означает врачи, а по-гречески терапевты, так как их открытая деятельность среди народа состояла в излечении физических и нравственных недугов.
Несогласие ессеев с эллинизацией страны выразилось в том, что около 150 года до н. э. несколько тысяч ревностных ессеев во главе с Учителем Праведности ушли в Енгадди-Иудейскую пустыню на берегу Мертвого моря, и больше ессеи уже никогда не посещали Иерусалимский Храм.
Общиной управлял совет двенадцати старейшин, строго наблюдавший за соблюдением Закона и обрядов. Обязательными были совместный труд, обобществление имущества, священные вечери, ритуальное омовение (очищение).
В 137 – 136 годах до н. э. «Учитель Праведности» был казнен в Иерусалиме царем Иоанном Гирканом. Эта казнь породила веру, что своей смертью Учитель искупил грехи людей. При втором пришествии Учителя воскреснут умершие, зло будет наказано, и утвердится Царство Божие на Земле.
Хотя ессеи предпочитали смирение, уход в безвестность, жизнь не давала покоя и порой все же вынуждала их к активным действиям. В восстании против царя Александра Янная (90-85 г.г. до н. э.) ессеи выступили на стороне фарисеев. Это тем более знаменательно, поскольку ессеи отрицательно относились к фарисеям, именуя их «толкователями скользкого»  (маловразумительного).
После разгрома восстания ессеи опять бежали в Иудейскую пустыню, где основали поселение Хирбет-Кумран, ставшее одним из центров общины.
Однако постепенно, благодаря своей профессии врачей и жизненной необходимости, ессеи небольшими обособленными группами распространяются по всей Палестине, оставаясь при этом тайными и преданными членами Братства.
В 66 - 70 годах н. э., когда римляне громят Иудею и разрушают Иерусалим, доходит очередь и до ессеев. Кумранская община уничтожается до основания. Единственное, что успевают члены братства, это спрятать в близлежащих пещерах свою библиотеку. В 1947 году находка кумранских
рукописей явилась сенсацией и настоящим откровением для ученых.
Отдельные группы членов Братства где-то ещё остаются, но на общественном горизонте ессеи больше не появляются.
Наконец в Палестине, преимущественно в Иудее, действовала четвертая партия, так же упоминаемая Иосифом Флавием. Это были зелоты («ревнители») самая активная, пассионарная часть общества. Наиболее крайним течением зелотов были сикарии («убийцы») – по современным понятиям – тайная террористическая организация, килеры.
Зелоты полагали неразделимыми понятия Торы и Земли, дарованной Богом народу Израиля. Только Бог является владыкой Израиля, а все язычники –  враги. Иудей, терпящий римское господство, совершает смертный грех, а служащий захватчикам –  преступник.
Движение зелотов основал в 6 году н. э. Иуда Галилеянин. В том году произошел ряд событий, вызвавших волнение в народе.
Самостоятельность Иудеи, сохраняемая усилиями Ирода Великого, снова была отнята римской властью. Архелай, сын Ирода, был отправлен в ссылку, и Иудея опять стала римской провинцией.
Кроме того, была проведена перепись населения, что совершенно бесцеремонно нарушало иудейские законы.
Иуда Галилеянин поднял восстание, довольно быстро подавленное римлянами. Но партизанская война зелотов и акты мести сикариев не прерывались до окончательного падения Иерусалима в 70-ом году н. э. В 73 году был захвачен последний оплот партизан  –  крепость Масада, и движение зелотов практически прекратилось.
Вспомним размеры Палестины: двести километров из конца в конец узкой полосы между рекой Иордан и Средиземным морем. Земля, усыпанная маленькими городками, с двумя полюсами: Иерусалимом на юге и Капернаумом на севере. Тысячи людей перемещаются между городами, идут караваны торговцев, римские отряды, богомольцы, группа стражников, обязательные шпионы и всякие другие тайные люди.
Палестина выглядит большим кишащим муравейником, общественная жизнь вся нараспашку. Везде –  в Храме, в синагогах, на улицах, на дорогах, у колодцев идут споры и обсуждения, торжественные проезды надменных саддукеев, заклинания книжников и бьющая в глаза  набожность фарисеев, тихая, но всюду проникающая проповедь ессеев, и тайная активность зелотов, которая то и дело взрывается неожиданными выпадами сикариев.
Восстание Иуды Галилеянина подавлено, но конфликт тлеет, и недовольство волнами перекатывается под навязанным силой порядком.
Идеологами сопротивления в тот период были религиозные фундаменталисты – фарисеи, а наиболее организованной силой – зелоты.
За короткий период начала I века историки насчитывают 12 больших выступлений. Все они были жестоко подавлены. Но их количество в узком промежутке времени показывает, что борьба была практически беспрерывной.
Так что Иисус в своих перемещениях по стране в 27-30 годах и по времени, и по месту постоянно оказывался в зонах активных действий различных партий и группировок.
В этих условиях жизнь и проповедь Иисуса Христа были отнюдь не евангельской пасторалью: безмятежным путешествием с группой добрых людей по благодатной земле с пастушками и барашками на пригорках.
Раз проповедник высказывает собственное мнение, он невольно становится выразителем определенного несогласия, а значит и протеста.
Пророками и проповедниками становились только неординарные талантливые личности, способные привлекать толпу и влиять на её настроение. Вероятно, иногда их сознательно засылали в народ для поддерживания «ярости масс».
Профессия обличителя была опасной, но привлекала многих. Кроме Иоанна Крестителя историки насчитывают ещё 10-12 пророков, сопоставимых с Христом по популярности и выступавших примерно в то же время.
Власть трезво оценила значение их деятельности, почти все они были казнены.
В напряженной обстановке тех лет невозможно было водить за собой толпы людей «человеку не от мира сего», погруженному в себя и не замечающего реальной жизни. Но Иисус Христос и не был таким мечтателем, он спорил, обличал и даже действовал силой, изгоняя торговцев из Храма.
Но вести себя подобным образом в течение нескольких лет, лицом к лицу с мощными партиями саддукеев и фарисеев, критикуя не только Закон, но косвенно и самого Единого Бога, можно было, только опираясь на тайную поддержку сильной, надежной организации, к тому же распространенной по всей стране.
Мы уже говорили, что во всем святом писании ни словом не упоминаются эссеи, и что это явный запрет, сохранение тайны. Выполнение обета молчания, а проще говоря, соблюдение конспирации. Поэтому, возвращаясь  к вопросу о подготовке Иисуса, можно сказать, что, пожалуй, лишь эссеи могли не только идейно воспитать Иисуса, но и конкретно поддержать его в реальной жизни, обеспечить укрытие практически в любом месте страны и организовать некую силовую охрану среди возбужденной и часто враждебно настроенной толпы.
Далее идут зелоты и сикарии, предельно агрессивную деятельность которых, человеколюбивый Иисус также обошел молчанием, и более того, среди апостолов  достоверно был, по меньшей мере, один зелот.
«Когда же настал день,
призвал учеников Своих
и избрал из них двенадцать,
которых и наименовал Апостолами:
Симона, которого и назвал
Петром, и Андрея, брата его…
и Симона, прозываемого Золотом».
(Лк. 6:13-15)
А немецкий библеист Кульман в книге «Иисус и Цезарь» обосновывает принадлежность к зелотам еще трех Апостолов – Петра, его брата Андрея и Иуды.
Очень интересный эпизод в Евангелие от Луки: во время Тайной Вечери, предрекая грядущие преследования, Христос аллегорически призывает
«… продай одежду свою
и купи меч;..»
(Лк. 22:36)
Удивителен совершенно неожиданный ответ апостолов:
«…Господи! вот здесь
два меча. Он сказал им:
довольно»
(Лк. 22:38)
То есть, мирные рыбаки прятали под одеждой даже не ножи, а мечи, хотя по тем временам тайное ношение оружия могло окончиться казнью.
Кстати, один из мечей вскоре и обнажился:
«Тогда подошли и возложили
руки на Иисуса, и взяли Его.
И вот, один из бывших
с Иисусом, простерши руку,
извлек меч свой и, ударив раба
первосвященникова, отсек ему ухо».
(Мф. 26:50-51)
Вот и получается, что не такими уж беззащитными простаками были ученики Иисуса.
По страницам Евангелий разбросана масса случаев, когда Иисус опирается на тайную помощь и поддержку: вот для въезда в Иерусалим, ему понадобились молодая ослица и молодой осел, Иисус тут же посылает в селение двух учеников, конкретно указав, где можно отвязать животных, а хозяину объяснить,
«… что они надобны Господу;..»
(Мф.21:3)
– приближается Пасха:
«И послал Иисус Петра
и Иоанна, сказав:
пойдите, приготовьте
нам есть пасху».
(Лк.22:8)
А дальше Иисус подробно их инструктирует: кто их встретит, куда отведет и что сказать хозяину.
«Они пошли и нашли,
как сказал им,
и приготовили пасху».
(Лк.22:13)
Таким образом, мы имеем хозяев, давно известных Иисусу и незнакомых ученикам. Значит, Иисус не всегда находился в окружении учеников, а имел и другую отдельную жизнь.
           Родной город Назарет встретил Иисуса очень негостеприимно, а от его проповеди в синагоге  все
«… исполнились ярости
И, встав, выгнали Его вон
из города и повели на
вершину горы.., чтобы
свергнуть Его;
Но Он, пройдя  посреди них,
удалился».
(Лк.4:28-30)
«…и никто не взял Его,
потому что еще
не пришел час Его».
(Ин.8:20)
«Тогда взяли каменья,
чтобы бросить на Него,
но Иисус скрылся и вышел
из храма, пройдя посреди них,
и пошел далее».
(Ин.8:59)
«Тогда опять искали
и схватили Его; но Он
уклонился от рук их,
И пошел опять за Иордан…»
(Ин.10:39-40)
Как видим пути Иисуса не были мирными и безоблачными, приходилось уходить от опасности и не с помощью чуда, а благодаря хорошо организованной охране и защите.
Именно тайная поддержка и позволила Иисусу в течение нескольких лет проповедовать идеи, кощунственные для иудейской веры, и довести свою миссию до логического конца. Такая масштабная акция, как очищение Иерусалимского Храма от торгашей – действие, невыполнимое для одного человека. За ним должна стоять сила, превышающая сопротивление толпы озлобленных продавцов и покупателей.
Были у Иисуса и тайные встречи, и секретные разговоры. Одна из ночных встреч с членом синедриона Никодимом подробно описана в Евангелии от Иоанна.
Да и широко известное преображение можно толковать, как одну из конспиративных встреч.
«И вот, два мужа беседовали
с Ним, которые были Моисей
и Илия;… Петр же и бывшие
с ним отягчены были сном;
но, пробудившись, увидели
славу Его и двух мужей,
стоявших с Ним».
(Лк.9:30-32)
Как ученики узнали, что двое мужей – это Илья и Моисей? Об этом им сказал Иисус, больше некому. Правду ли он им сказал?
В Гефсиманском саду, накануне ареста, Иисус беседует с неизвестным человеком. То, что это ангел ученикам сообщает опять же Иисус.
В общем можно определенно утверждать, Иисус Христос, проповедуя, имел и помощь, и поддержку.
Но тогда почему арест? Не уберегли, не хватило сил или он сознательно шел на крестную смерть, считая ее необходимым условием торжества новой веры.
Д.Андреев в «Розе Мира» утверждает, что жизнь Христа оборвалась преждевременно, благодаря победе демонических сил.
«Будучи завершенной, миссия Христа вызвала бы то, что через два-три столетия на Земле вместо государств с их войнами и кровавыми вакханалиями установилась бы идеальная Церковь –  Братство».
Наверное, это утверждение слишком уж оторвано от реальности. Оглядываясь на прошедшие две тысячи лет, оценивая настоящее и предполагая обозримое будущее, Всеобщее Братство видится где-то очень и очень далеко.
Впрочем, слишком рано мы начали подводить итоги. Вернемся назад к человеку, добровольно обрекшему себя на тяжелую, бездомную жизнь. И вернемся именно как к человеку.
«Поучение, проповедь, странствование, совершение дел милосердия, укрощение брюзгливого нетерпения упорной, невежественной толпы, безропотное снисхождение к постоянно теснящему Его народу… требуют исключительной физической выносливости» (Фаррар Ф. «Жизнь Иисуса Христа».
«…Жизнь Иисуса была без болезней. Среди стольких забот и искушений Он не знал только одного –  болезни. Мы слышали об исцелении Им множества больных, но не слыхали, чтобы Он сам был болен» (Шюре Э. «Великие Посвященные»).
Обыкновенная пища спасителя была как у самого простого галилеянина: ячменный хлеб, рыба, пойманная и сваренная в кипятке, дикий мед, фиги, виноград, оливки, козье молоко.
А обвинения фарисеев, что он «любит есть и пить вино» относятся к тому, что Христос не отказывался разделить трапезу с теми, кто Его приглашал. Так что Иисус Христос никаких постов не соблюдал и не устанавливал.
В укор образовавшейся церкви следует напомнить, что Иисус Христос вообще проповедовал свободную веру и жизнь, не ограниченную какими-то внешними обрядами, условностями и надуманными запретами.
А теперь самое интересное, самое любопытное: как же выглядел Великий Человек – лицо, фигура, осанка.
Прижизненных портретов Иисуса, разумеется, нет. Во-первых, иудеи были изначально не расположены к изображениям. Вторая заповедь десятисловия – «не сотвори себе кумира, ни всякого подобия» –  свято чтилась первыми христианами. Распространение христианства в большей мере шло за счет обращения язычников. Поэтому любой даже намек на идолопоклонство считался кощунством. Во-вторых, тайная жизнь первых христиан, гонения, преследования, надругания над святынями заставляло иметь минимальное количество  свидетельств, принадлежности к новой вере.
Конечно, устные предания об облике Иисуса передавались так же бережно, как и его речи. Но в письменном виде они не дошли даже до первых религиозных писателей.
Спор о внешности Иисуса Христа начался во II веке. Как ни странно, два самых известных представителя сторонников и противников христианства сошлись во мнении.
Так критик христианства Цельс (вторая половина века II века) утверждал: «…люди рассказывают, будто Иисус был мизерного роста и с таким некрасивым лицом, что оно вызывало отвращение».
Апологет христианства конца II века – начала III Тертуллиан в своей полемике с Маркионом дает свой портрет Христа: «Облик его был лишен какой-либо красоты и обаяния… Кто бы покрыл плевками лицо, если бы уродство, которое наложил на себя Иисус, и которое сделало его презренным в глазах людей, не представляло это лицо, заслуживающим одних лишь плевков».
Что за люди рассказывали Цельсу об Иисусе Христе? Вероятно те, которых он хотел слышать.
А вот мнение Тертуллиана возмутительно. И еще, он видимо плохо знал палачей, история свидетельствует, что именно в красивые лица они плевали с особым удовольствием.
Касательно наружного вида Иисуса Священное писание упоминает только Его одежду: хитон Его был не шитый, а весь тканный сверху донизу.
Еще и еще раз повторяем, что авторы новозаветных текстов слушали и запоминали речи Иисуса. А внешний облик Учителя к словам как бы не имел отношения. И вообще в Евангелиях нет ни одного портрета, ну разве что поражающий воображение облик Иоанна Крестителя.
В то же время в Евангелиях многие действия Иисуса Христа увязываются с предсказаниями Ветхозаветных Пророков. Возможно, что некоторые авторы, желая представить внешность Иисуса, имели в виду облик Мессии из книги предсказаний пророка Исайи: «нет в Нем ни виду, ни величия, и мы видели Его. И не было в Нем вида, который бы привлекал нас к Нему».
И все же, хотя в Евангелиях нет хвалебных слов о внешности Иисуса, но нет и каких либо намеков об оскорблениях и насмешках над его обликом. Наоборот, по тому как сладостно
«один из учеников Его,
которого любил Иисус,
возлежал у груди Иисуса»..,
(Ин.13:23)
как трепетно и нежно относились к Иисусу женщины, сопровождавшие Его, как легко он привлекал к себе людей, встречавшихся на пути, никак не складывается отталкивающий облик.
Вот простая грешница
«… став позади у ног
Его и плача, начала
обливать Его ноги слезами
и отирать волосами головы
своей, и целовала ноги
Его, и мазала миром».
(Лк.7:38)
Многими подобными штрихами Евангелия накапливают в нас представление нечто легкого, неземного и прекрасного.
Это ощущение развили позднейшие создатели образа Иисуса Христа. Уже в IV веке великие отцы церкви, блаженные Иероним и Августин утвердили отношение к облику Иисуса словами древнего Псалма:
«Ты прекраснее сынов человеческих; благодать излилась из уст Твоих; препояшь себя по бедру мечом Твоим, Сильный славою Твоею и красотой Твоею».
А далее величайшие мастера Микеланджело, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Тициан и многие, многие другие врезали в наше сознание прекрасный, непререкаемый образ Иисуса Христа.
Правда, нельзя не упомянуть о трех, якобы прижизненных нерукотворных изображениях Иисуса Христа.
1. Эдесский царь Абгар, страдавший кожной болезнью, узнав об исцелениях Иисуса Христа, послал за ним целую делегацию. Иисус ответил Абгару письмом, а кроме того он приложил к лицу свою одежду и этот «нерукотворный образ» также отправил Абгару. Взяв подарок в руки, Абгар мгновенно исцелился, а чудесный «образ» несколько столетий висел на городских воротах, исцеляя жителей и отгоняя врагов.
В 944 году «образ» был перенесен в Константинополь. Некий очевидец видел его в XIV веке в Генце.
2. Когда Иисус, утомленный тяжестью креста, остановился отдохнуть, сострадательная женщина Вероника отерла ему пот с лица. И на платке запечатлелся Его Лик.
Считается, что эта реликвия хранится в Риме с ХII века, а в XIV веке ее выставляли  для публичного поклонения.
3. «Туринская плащаница». Бесценная христианская реликвия, саван Иисуса, в который он был обернут после снятия с креста и на котором запечатлелся в полный рост.
История «Плащаницы» туманна, загадочна и за многие века обросла невероятным хитросплетением судеб, фактов и домыслов.
 «Плащаница» находится в Туринском кафедральном соборе св. Иоанна Крестителя.
После угрозы гибели в пожаре 1997 года «Плащаница» развернута в огромном мобильном корпусе из толстого пуленепробиваемого стекла.
Случаи публичной экспозиции «Плащаницы» крайне редки. Последний такой состоялся в рамках торжеств в честь 2000-летия от Рождества Христова.
Бесконечные споры ведутся относительно возраста «Плащаницы». Для верующих ей около 2000 лет, для ученых – 700-800. Хотя в принципе, и как чудо, и как подделка, она могла появиться в любое время:  в одном случае как гениальная мистификация, в другом –  как «дар Божий».
В сравнительно недавно опубликованной книге английских исследователей Л.Пикнетт и К.Принс «Туринская Плащаница» утверждается, что «Плащаница» –  это огромная фотография на холсте, которую в 1492 году изготовил Леонардо да Винчи. Кстати, отмечается его портретное сходство с образом на «Плащанице».
Ну и, наконец, один штрих к образу Иисуса Христа. Многие отмечают, что Иисус в Евангелиях ни разу не только не засмеялся, но даже не улыбнулся.
Но возьмем одни только знаменитые слова Иисуса по поводу женщины, уличенной в прелюбодеянии: «кто из вас без греха, первый брось на нее камень». Только очень ироничный человек мог сказать это фанатично кающимся фарисеям, внутренне посмеиваясь над нелепым положением, в котором те оказались: постоянно уничтожая себя перед Господом, как можно себя вдруг возвысить и взять камень.
Так что, пожалуй, слишком серьезным был не Иисус, а те, кто о нем вспоминали.
Крещение
Первым, так сказать, выходом Иисуса в народ было его крещение в Иордане. Из синоптиков наиболее подробно крещение Иисуса описывает  Матфей.
«Тогда приходит Иисус из Галилеи на
Иордан, к Иоанну крестится от него.
Иоанн же удерживал Его и говорил:
мне надобно креститься от Тебя, и
Ты ли приходишь ко мне?
Но Иисус сказал ему в ответ: оставь
теперь, ибо так надлежит нам
исполнить всякую правду.
Тогда Иоанн допускает его.
 (Мф. 3:13-15)

Далее у всех синоптиков разверзаются небеса, и сходит Дух Божий в виде голубя, ниспускается на Иисуса и раздается глас с небес.
Появление впечатляющее: сразу и знамение, и благословение Господне. Правда описание Матфея какое-то немного путанное: вроде Иисусу креститься незачем: и грехов за ним нет, и по рангу он выше Крестителя. Иоанн, как мы видим, в смущении, но Иисус успокаивает его:
«...так надлежит нам
исполнить всякую правду.» 
(Мф. 3:15)
Получается, что два великих Пророка разыгрывают необходимую эзотерическую мистерию, а Матфей, который не был свидетелем события, добросовестно записывает все, что он позднее услышит и примет за абсолютную правду.
Матфей и Иоанн общались с учениками Иоанна Крестителя. Лука и Марк записывали воспоминания почти очевидцев. И всё же давность событий запутывает евангелистов, и в истории крещения много несоответствий. До знакомства с Иисусом Иоанн Креститель уже предрек, что Мессия близко.
Я крещу вас в воде в покаяние, но
Идущий за мною сильнее меня; я не
достоин понести обувь Его;
Он будет крестить вас Духом  Святым
и  огнем;
Лопата Его в руке Его, и Он очистит
гумно Свое и соберет пшеницу
Свою в житницу, а солому сожжет
огнем неугасимым.
(Мф. 3 : 11-12)
Вот он уже встретил Иисуса, узнал и принял Его, увидел Дух Божий, ниспустившийся на Него, услышал глас с Небес:
«Сей есть Сын Мой возлюбленный…»
То есть, получил явное подтверждение, что перед ним Мессия, которому далее надлежит расти, а Иоанну умаляться.  Сам Господь определил каждому свое место. А между тем проходит время и Иоанн посылает к Иисусу двух своих учеников.
«Они,  придя к Иисусу,
сказали: Иоанн Креститель
послал нас к Тебе спросить:
Ты ли Тот, Которому
должно придти,
или другого ожидать нам?»
(Лк. 7:20)
Странные вопросы. Чего же не понял Иоанн во время первой встречи, когда были и Глас, и Голубь?
А вот Иисус не удивляется вопросам, наоборот, он приводит доказательства:
«И сказал им Иисус в
ответ: пойдите, скажите
Иоанну, что вы видели и
слышали: слепые прозревают,
хромые ходят, прокаженные
очищаются, глухие слышат,
мертвые воскресают,
нищие благовествуют;»
 (Лк. 7:22)
Иисус ведет себя очень по-деловому, он убеждает коллегу в своих правах и возможностях.
Еще раз вспомним: синоптики писали Евангелия в 60-70х годах, то есть через 30-40 лет после всех событий связанных с Иисусом Христом. Это большой срок, многое существенно меняется в жизни и в сознании.
 В Евангелиях как бы перемешиваются несколько информационных потоков: бережно сохраняемая память живых свидетелей, мифотворчество устных преданий и уже начавшаяся складываться церковная биография Иисуса Христа.
Противоречия евангелистов – это чудом сохранившиеся факты действительных событий, встреч Иисуса и Иоанна, о которых мы больше ничего не знаем.
 Приход Мессии (Христа) предрекали многие пророки: Иеремия, Иезекиил, Захария и особенно Даниил и Исайя. А непременным условием прихода Мессии было появление Божьего Предвестника, задачу которого определил в своём пророчестве Исайя:
«…приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему;
Всякий дол да наполнится, и всякая гора и холм да понизятся, кривизны выпрямятся и неровные пути сделаются гладкими…»
И образ Иоанна Крестителя прекрасно влился в древние предсказания, очень естественно став Иоанном Предтечей, громогласно возвестившим:
«…идет за мною Сильнейший
меня, у Которого я недостоин,
наклонившись,
развязать ремни обуви Его… «
(Мк. 1:7)
Церковь эту величавую красоту преемственности глубоко осознала и постаралась закрепить. Так что апостол Иоанн, который писал свое евангелие позже всех, в 80х годах, представляет уже идеальную картину встречи двух пророков. В его изложениях нет никаких противоречий.
Иоанн Креститель видит
«…идущего к нему Иисуса
и говорит: вот Агнец Божий,
Который берет на Себя грех мира.
Сей есть, о Котором я сказал:
«за мной идет Муж, Который
стал впереди меня, потому
что Он был прежде меня».
(Ин. 1:29-30)
Он крестит Иисуса, отдает Ему двух своих учеников, затем скромно констатирует:
«…Ему должно расти,
а мне умаляться».
(Ин. 3:30)
и исчезает из повествования, выполнив свою миссию. А церковь обретает     целых два камня в фундамент своего вероучения: святого Иоанна Предтечу и Таинство Крещения.
В общем, церковь утвердила сцену «Крещения», определила роли и всех расставила по местам.
Только вот синоптики опять все путают. У них отношения Иисуса и Иоанна продолжаются. И хотя последний сидит в тюрьме, ученики не оставляют его, а Иисуса наоборот критикуют:
«Тогда приходят к Нему ученики
Иоанновы и говорят: почему мы и
фарисеи постимся много, а Твои
ученики не постятся?
И сказал им Иисус: могут ли
печалиться сыны чертога брачного, пока
с ними жених? Но придут дни, когда
отнимется у них жених, и тогда
будут поститься.
И никто к ветхой одежде не
приставляет заплаты из небеленой ткани,
ибо вновь пришитое отдерет
от старого и дыра будет ещё хуже.
Не вливают также вина молодого в
мехи ветхие; а иначе прорываются
мехи, и вино вытекает, и мехи
пропадают, но вино молодое вливают в
новые мехи, и сберегается то и другое.»
  (Мф. 9:14-17)
То есть ученики обоих проповедников встречаются и спорят, и Иисус спорит с Иоанном. И тогда получается, что Иисус встретился у реки Иордан не со скромным предвестником, а с другим Пророком, на тот период уже широко известным, со своими идеями и требованиями.
Поражал уже один его внешний вид:
«Сам же Иоанн имел одежду
из верблюжьего волоса и пояс кожаный на
чреслах своих, а пищею его были
акриды и дикий мед.
Тогда Иерусалим и вся Иудея и вся
окрестность Иорданская выходили
к нему
И крестились от него в Иордане,
исповедуя грехи свои.»
(Мф.3: 4-6)
Проповедь его была гневной, бескомпромиссной и чрезвычайно эмоциональной:
«Иоанн приходившему
креститься от него
народу говорил:
порождения ехиднины! кто
внушил вам бежать
от будущего гнева?
Сотворите же достойные
плоды покаяния…»
 (Лк. 3: 7-8)
Иоанн всех обличал и фарисеев,  и саддукеев, и верховную власть, и самого царя Ирода.
Ученики остались верны Иоанну Крестителю после его смерти, и об этом есть упоминание в «Деяниях апостолов».
Лука приводит совсем небольшой отрывок из учения Иоанна: когда
«спрашивал его народ:
«что же нам делать?», 
Иоанн отвечал , что нужно из двух одежд одну отдавать неимущему,
так же делиться и пищей, мытарей учил не требовать более определенного
им, воинов учил никого не обижать, не клеветать и довольствоваться
своим жалованием.
 То есть, судя по отрывку, как учитель Иоанн выглядит не очень глубокомысленно. А его обличения, хотя и громогласные,  на деле мало практичны. Видимо вся сила учения состояла в том иступленном образе, каковым предстовал перед толпой «львиноподобный» пророк.
Тем не менее, последователи Иоанна Крестителя существуют и в наши дни, сохраняя свою обособленность, имеют собственное «Священное Писание», в котором Иоанн признается Мессией, а Иисус – лжепророком.
Впрочем, авторитет Иисуса был уже так велик, что появились пророки, творившие чудеса одним его именем.
«…Иоанн сказал: Учитель! Мы
видели человека, который
именем Твоим изгоняет бесов,
а не ходит за нами;
и запретили ему, потому что
он не ходит за нами.
Иисус сказал: не запрещайте
ему, ибо никто, сотворивший
чудо именем моим, не может
вскоре злословить Меня.
Ибо кто не против вас,
тот за вас.
И кто напоит вас чашею воды
во имя Мое, потому что вы
Христовы, истинно говорю вам,
не потеряет награды своей.
А кто соблазнит одного
из малых сих, верующих в Меня,
тому лучше было бы, если бы
повесили ему жерновный
камень на шею и бросили
его в море».
(Мк.9:38-42)
Суров, однако, к врагам кроткий Иисус, но в отношении неизвестного проповедника он прав, они делают общее дело.
А вообще вся эта история и сам тон высказываний Иисуса снова напоминают о том, что жизнь вокруг кипела, и столкновения были жесткие.
Но нужно вернуться к евангельскому действу  «Крещения» теперь уже как к важнейшему моменту, отправной точке идеологии христианской церкви.
Крещение – рубеж: по одну сторону Иисус – сын плотника из Назарета, по другую – Иисус Христос.
Заодно уточним термины.
«Христос» – греческое слово означающее «помазанник» «Мессия» –еврейское слово, так же означающее «помазанник».
«Иисус» происходит от еврейского слова «спасать» или «посланный спасти».
Таким образом «Иисус Христос», в смеси греческого с еврейским, означает: «Мессия, посланный (помазанный) спасти», что собственно является основой проповеди и целью всей жизни Иисуса Христа.
Апофеоз Крещения – это конечно, выступление самого Господа Бога:
«…отверзлось небо, и Дух святой нисшел на Него в телесном виде, как голубь, и был глас с небес, глаголющий: Ты, Сын мой возлюбленный; в Тебе Мое благоволение!». (Лк.3:21-22)
Здесь впервые обозначена вся Троица: Бог – Отец, Бог – Сын, Бог – Дух святой.
Сын Божий! Огромная неподъемная ноша. Она совершенно невозможна для начинающего проповедника.
Казалось бы, если ты Сын Божий, то с этого и нужно начинать проповеди, дескать, Отец Мой Небесный поручил Мне и так далее.
Но у Иисуса Христа в начале проповеди нет ни слова о его родстве с Господом Богом. Да и во всех синоптических Евангелиях понятие «Сын Божий» не акцентируется, появляется в тексте без особого нажима и подчеркивания, больше сходя за позднейшие вставки.
В Нагорной Проповеди Иисус называет «сынами Божьими» своих слушателей:
«Блаженны миротворцы;
ибо они будут наречены
сынами Божьими».
(Мф.5:9)
Здесь «Сын Божий» не родство, а звание, которое может получить любой достойный его.
«Итак будьте совершенны,
как совершенен Отец ваш
небесный».
(Мф.5:49)
И далее выражение «Отец ваш небесный» повторяется много раз в различных контекстах.
Себя Иисус называет: «сыном человеческим». И даже, когда он произносит какие-то речи с упоминанием «Отца моего небесного» – это больше соответствует причислению себя ко всем людям – сынам Божьим.
Сыном Божьим называет Иисуса Христа дьявол во время сорокадневной молитвы в пустыне:
«И приступил к Нему
искуситель и сказал: если
Ты Сын Божий, скажи,
чтобы камни сии
сделались хлебами».
(Мф.4:3)
Но это тоже разговор без свидетелей. Кстати Иисус ничего не сделал по просьбе дьявола, чтобы подтвердить свое божественное происхождение. Иисус посрамил Диавола словесно.
В Евангелии от Матфея есть неожиданная сцена, по-своему правдоподобная, совершенно не стыкующаяся с предыдущими  дежурными словосочетаниями – «Сын Божий» и «Отец небесный» – в том же Евангелии – это беседа Иисуса с учениками во время  пребывания в Кесарии Филипповой. К тому времени Иисус совершил множество исцелений, изгнаний бесов, явил чудо умножения хлебов, в сильный шторм пришел по воде в лодку, где сидели ученики, и приказал ветру утихнуть. То есть, предстал человеком совершенно необыкновенным.
И вот он спрашивает своих учеников:
«…за кого люди почитают Меня,
Сына Человеческого?
Они сказали: одни за Иоанна Крестителя,
другие за Илию,
а иные за Иеремию, или
за одного из пророков.
Он говорит им: а вы за кого
почитаете Меня?
Симон же Петр, отвечая,
сказал: Ты – Христос, Сын Бога Живого».
Ученики не сказали это хором, сказал один только Петр. Даже будущий апологет Сына Бога – Иоанн – промолчал. Значит, никогда раньше об этом разговора не было.
«Тогда Иисус запретил
ученикам Своим, чтобы
никому не сказывали,
что Он есть Иисус Христос».
(Мф.16:13-16,20)
Опять же Иисус не упомянул слов «Сын Божий», а только «Иисус Христос», то есть Мессия и не больше.
Иисус Христос – сын Божий? Или не Сын? А если Сын, то когда об этом узнал? Все это тема бесконечных дискуссий, в основе которых только бездоказательная вера.
Ясно одно – Иисус Христос не ставил во главу своей проповеди провозглашение себя Сыном Бога. Он проповедовал действительно как «сын человеческий».
Возможно, Иисус Христос понимал, что вопрос не в том, чтобы самому назвать себя Сыном Бога. Самозванство инстинктивно отторгается людьми. Нужно было своей жизнью убедить толпу, чтобы у нее вырвалось: «Вот истинно Сын Божий!»
Даже, когда во время ареста первосвященник задал вопрос напрямую:
«…заклинаю Тебя Богом живым,
скажи нам, Ты ли Христос,
Сын божий?»
(Мф.26:63)
Иисус ответил уклончиво –
«ты сказал».
Иисус упорно не желал поднимать себя на такую высоту, как Сын Божий, но именно всей жизнью и смертью он вселил в людей безоглядную веру в свое воскресение и соединение с Отцом Небесным в горных высях.
И устное предание, несомненно, определило Иисуса Христа пророком, Мессией, Сыном Божьим.
Ко времени написания первых Евангелий эта вера настолько окрепла, что не могла не найти отражения в благовествованиях синоптиков, а поддержанная церковью, в Евангелии от Иоанна стала подлинным гимном Богу Отцу и Богу Сыну.
«Бога не видел никто никогда;
Единородный Сын, сущий в недре
Отчем, Он явил».
(Ин.1:18)
Бог Отец, Бог Сын и разные другие ипостаси – мы все это придумали и тщетно пытаемся обосновать.
Между тем ясно одно: то, что сделал Иисус Христос, выше человеческих сил. Кто наделил его гениальностью: природа, Бог Отец, Абсолютный разум – названий много, – но создать мировую религию мог только Сын Человеческий из сонма Богов и Сам Бог.

* * *
А вот церковь никогда не сомневалась, что Иисус Христос – Сын Божий. Хотя в то же время борьба вокруг сути этого понятия в самой церкви велась до конца IV века, а различные отголоски в каких-нибудь сектах, возможно, существуют и до сих пор.
В начале IV века широко распространилась ересь пресвитера одной из церквей в Александрии – Ария. Суть спора выражалась конкретно: Сын Божий существовал всегда или был сотворен Богом для выполнения определенной миссии? Но усилиями множества толкователей эта задача превратилась в такой омут идей и понятий, из которого с трудом выбирались великие  столпы христианской мысли.
Ариане утверждали, что Бог – это Единый, Нерожденный, Самозамкнутый Абсолют. А все остальное – это только производное от Бога. И сын Его, хотя и совершеннейшее, но все же творение Божие.
Конкурировали два греческих понятия:
омоусиос – Единосущный,
омиусиос – Подобный по всему.
Разница в одной букве вела к далеко идущим последствиям. Под  сомнение ставился церковный догмат о Святой Троице. Если Бог создал Сына и Святой Дух, значит, было время, когда они не существовали и троица была единицей. Спор тонул в массе терминов и понятий: «обожились», «вочеловечился», «произошел из несущего», «он начал собою нового человека, второго Адама», «возглавляя Собою плоть, взятую от земли, Христос спас Свое собственное создание»… и так далее. Лучшие  богословские умы включились в диспут, который стал основным вопросом Первого Вселенского Собора, созванного в 325 году.
Собор длился три месяца и закончился полным осуждением арианской ереси. Самого Ария на соборе не было, как не было и святого Николая, якобы влепившего Арию пощечину: должности обоих были слишком незначительны для такого собрания.
Результатом длительной философской борьбы стало знаменитое вероопределение – орос – I Вселенского Собора:
«Веруем во Единого Бога, Отца, Вседержителя, Творца всего видимого и невидимого. И во Единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, рожденного от Отца, Единородного, то есть из сущности Отца, Бога от Бога, Света от Света, Бога истинного от Бога истинного, рожденного, несотворен¬ного, единосущного Отцу, через Которого все произошло как на небе, так и на земле. Нас ради человеков и нашего ради спасения сошедшего и воплотившегося, вочеловечившегося, страдавшего и воскресшего в третий день, восшед¬шего на небеса и грядущего судить живых и мертвых. И в святого Духа». Далее – анафематизм:
«А говорящих, что было время, когда не было Сына, или что Он не был прежде рождения и произошел из несуще¬го, или утверждающих, что Сын Божий из иной ипостаси или сущности, или создан, или изменяем – таковых ана¬фематствует Кафолическая Церковь».
Это еще не «Символ веры», а именно «орос», так как в «Символе» не может быть анафематизма.
Однако полностью борьба с арианством на этом не закончилась, а продолжалась в тех или иных формах до II Вселенского Собора, состоявшегося в Константинополе в 381 году.
II Cобор подтвердил Никейские догматы и сформулировал Символ веры, прошедший через века до наших дней. Справедливости ради нужно отметить, что он сохранил в своей основе Никейский орос.
Книга «Вселенские Соборы» А.В.Карташова – увлекательнейшее чтение. Автор подробно, с участием массы реальных лиц описывает ту сложную и жесткую борьбу, которая шла внутри церкви в период ее становления.
Теперешний несокрушимый монолит ковался не только в словесной, но и в рукопашной борьбе. Интриги, лишение сана, захваты церковных престолов, изгнания, разжигание толпы вплоть до физического уничтожения противника – все это бурлило и кипело, оформляя становой хребет Церкви от I Собора в 325 году до VII Собора в году 787.
Но ко всем этим события мы еще вернемся позднее, когда пойдет разговор о создании церкви.


Проповедь

После крещения и благословления с небес Иисус не сразу явил себя проповедником. А на целых сорок дней удалился в пустыню.
«И был он там в пустыне
сорок дней, искушаемый
сатаною, и был со зверями;
и Ангелы служили Ему».
(Мк.1:13)
Разговоры с сатаной – это вновь то, что никто не видел и не слышал, но они настолько драматургически эффектны, что уже неотделимы от биографии Иисуса.
Но вот то, что Иисусу потребовалось остаться наедине со своими чувствами и впечатлениями, совершенно понятно.
Как бы ни готовился Иисус к своей миссии, какую бы школу не прошел, встреча с живым, осязаемым пророком была для него глубоким потрясением. Внешний аскетический вид сурового человека, его гневная будоражащая речь и несомненная власть над толпой – все это нужно было пережить и осмыслить.
Вероятно, это были дни глубоких раздумий Иисуса над своим предназначением, борьба с неизбежными сомнениями и последний тщательный пересмотр всего, что он готовился сказать людям.
Наконец, отшельничество завершилось, Иисус Христос начал проповедь.
По Евангелию от Иоанна Иисус посетил Иерусалим в пасхальные дни три раза. В четвертый раз накануне Пасхи он был арестован и казнен. То есть проповедь Иисуса Христа продолжалась около трех с половиной лет. За это время его поучения углублялись, дополнялись спорами с фарисеями и книжниками, расцвечивались притчами, для которых факты служили символами более глубокой истины, но основа учения оставалась неизменной и была сразу изложена в Нагорной Проповеди.
«Увидев народ, Он взошел на гору;
и, когда сел, приступили к Нему ученики Его.
И Он, отверзши уста Свои, учил их, говоря:
Блаженны нищие духом, ибо их есть
Царство Небесное.
Блаженны плачущие, ибо они уте¬шатся.
Блаженны кроткие, ибо они насле¬дуют землю.
Блаженны алчущие и жаждущие правды,
ибо они насытятся.
Блаженны, милостивы, ибо они помилованы
будут.
Блаженны чистые сердцем, ибо они
Бога узрят.
Блаженны миротворцы, ибо они бу¬дут
Наречены сынами Божиими.
Блаженны изгнанные за правду, ибо
их есть Царство Небесное.
Блаженны вы, когда будут поносить
вас и гнать и всячески неправедно
злословить за Меня.
Радуйтесь и веселитесь, ибо велика
ваша награда на небесах: так гнали и
пророков, бывших прежде вас…

* * *
…Вы слышали, что сказано:
«око за око и зуб за зуб».
А Я говорю вам: не противься злому.
Но кто ударит тебя в правую щеку
твою, обрати к нему и другую;
И кто захочет судиться с тобою и
взять у тебя рубашку, отдай ему и
верхнюю одежду;..

* * *
…И кто принудит тебя идти с ним
од¬но поприще, иди с ним два.
Просящему у тебя дай, и от хотяще¬го
занять у тебя не отвращайся…

* * *
…Вы слышали, что сказано: «люби
ближнего твоего и ненавидь врага твоего».
А Я говорю вам: любите врагов ва¬ших,
благословляйте проклинаю¬щих вас,
благотворите ненавидя¬щих вас и молитесь
за обижающих вас и гонящих вас,
Да будете сынами Отца вашего
Не¬бесного, ибо Он повелевает солнцу
Своему восходить над злыми
и до¬брыми и посылает дождь
на правед¬ных и неправедных.

Ибо если вы будете любить
любя¬щих вас, какая вам награда?
Не то же ли делают и мытари?
И если вы приветствуете только
братьев ваших, что особенного дела¬ете?
Не так же ли поступают и языч¬ники?
Итак, будьте совершенны,
как со¬вершен Отец ваш Небесный…

* * *
…Не собирайте себе сокровищ
на зем¬ле, где моль и ржа истребляют
и где воры подкапывают и крадут,
Но собирайте себе сокровища на не¬бе,
где ни моль, ни ржа не истребля¬ют
и где воры не подкапывают и не крадут,
Ибо где сокровище ваше, там будет
и сердце ваше…

* * *
…Не судите, да не судимы будете,
Ибо каким судом судите, таким
будете судимы; и какою мерою ме¬рите,
такою и вам будут мерить.
И что ты смотришь на сучок в глазе
брата твоего, а бревна в твоем глазе
не чувствуешь?..
…Лицемер! вынь прежде бревно из
твоего глаза и тогда увидишь,
как вынуть сучок из глаза брата твоего…»
(Мф.5-7)
Это только небольшие отрывки Нагорной Проповеди. Если вы полны сомнений, ваша душа в тревоге, а сердце щемит – возьмите новый Завет, евангелие от Матфея, откройте Нагорную проповедь…
Иисус все время подчеркивает, что он чтит Закон и Пророков, но Закон он толкует по–своему, ставя в основу его любовь и милосердие.
«Не думайте, что Я пришел
нарушить закон или пророков:
не нарушить пришел
Я, но исполнить».
(Мф.5:17)
И в то же время постоянное опровержение:
«…вы слышали, что сказано
древними…, а я говорю вам…»
«Нагорная проповедь немногими словами опровергла то, чему учили сотни страниц Ветхого Завета. Она, противопоставила любовь ненависти, прощение отмщению, милосердие злобе… Второзаконие сулило материальные блага  в виде новых земель, добычи и истребления врагов в награду за строгое соблюдение тысяч законов и предписаний… Нагорная проповедь не обещала никаких материальных наград, а просто учила, что нравственное поведение, смирение, старание жить по правде, милосердие, чистота,  миролюбие и праведность благословенны сами по себе и будут вознаграждены духовно,.. в Нагорной проповеди никаких угроз нет, она не требовала, чтобы нарушитель был «побит камнями до смерти…». Худшее, что могло постигнуть грешника, это «быть наименьшим в Царствии Небесном», а самая большая награда праведнику была «назваться наибольшим в Царствии Небесном». (Д.Рид «Спор о Сионе»).
Учение Иисуса было вызовом Закону в его фарисейской, показной, догматической интерпретации.
Такие основы иудаизма, как жертвоприношения, очищение, соблюдение субботы, обрезание, пренебрегались Иисусом и отсутствуют в христианстве.
Иисус верит в единого Бога, но, страшно сказать, Бог-то у него другой, не злой требовательный Бог иудеев, а новый, любящий и прощающий.
Светлая проповедь.
Светлый образ чудесного Учителя.
Новое учение несло радость и успокоение.
И совершенно хрустальные слова полные красоты и поэзии:
«Придите ко Мне, все труждающиеся
и обремененные, и Я успокою вас;
Возьмите иго Мое на себя и научитесь
от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем,
и найдете покой душам вашим;
Ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко.
(Мф. 11:28-30)
И, наконец, апофеоз всего учения Иисуса Христа:
«А фарисеи, услышав,
что Он привел саддукеев
в молчание, собрались
вместе.
И один из них, законник,
искушая Его, спросил, говоря:
Учитель! Какая наибольшая
заповедь в законе?
Иисус сказал ему:
«возлюби Господа Бога
твоего всем сердцем твоим
и всею душою твоею и всем
разумением твоим» –
Сия есть первая и наибольшая
заповедь;
Вторая же подобная ей:
«возлюби ближнего твоего,
как самого себя»;
На сих двух заповедях
утверждается весь закон
и пророки».
(Мф.22:34-40)
Иисус снова как бы подтверждает свою приверженность Закону, в то же время, осуждая главную ересь, которую левиты и фарисеи столетиями вплетали в Закон, признавая «ближними только своих собратьев – иудеев».
Разбор и толкование всей проповеди Иисуса Христа – ноша для этой книги совершенно неподъемная. Это огромная тема, над которой уже около двух тысяч лет трудятся специалисты разных уровней и направлений. Эта тема неисчерпаема, потому что связана с текущей, бесконечно меняющейся жизнью.
Можно только подойти к столпу учения, скрывающемуся в веках и высях, и осторожно коснуться отдельных моментов.
Что церковь сразу взяла из Евангелий – так это чудеса.
Вот миллионы людей прильнули к телевизорам в ожидании чуда. Сейчас, вот прямо сейчас, на наших глазах произойдет нечто удивительное и необъяснимое: «Снисхождение Благодатного Огня».
Вот он вдруг явился из ниоткуда, и сразу запылали все свечи. Люди в экстазе с неугасимым огнем в руках бегут во все стороны, летят во все страны, чтобы в Пасхальные торжества подтвердить чудо неземного огня.
Опять телевизор. Ватикан. Церковные иерархи собрались на канонизацию бывшего Папы – Иоанна XXI. И здесь непременно должно случиться чудо. И оно есть. Вот она в блеске фотовспышек, женщина, которая неустанно молилась Папе и в результате излечилась от рака. Она в слезах счастья, народ ликует, чудо официально утверждено, расписались врачи, свидетели и поставлены печати.
Все пророки Ветхого Завета обязательно творили чудеса.
Иисус Христос тоже начал свое служение с чудес, и именно молва о чудесном пророке собрала толпу, перед которой он выступил с Нагорной проповедью.
Все Евангелия заполнены чудесами и особенно чудесными исцелениями.
«И ходил Иисус по
всей Галилее.., исцеляя
всякую болезнь и всякую
немощь в людях».
(Мф.4:23)
«Тогда дух нечистый,
сотрясши его и вскричав
громким голосом, вышел
из него.
И все ужаснулись, так
что друг друга спрашивали:
что это? что это за новое
учение, что Он и духам
нечистым повелевает со
властью, и они повинуются
Ему?»
(Мк.1:26-27)

«…пришел человек весь
в проказе…
Он простёр руку,
прикоснулся к нему и сказал:
хочу, очистись. И тотчас
проказа сошла с него…
и великое множество
народа  стекалось к Нему
слушать и врачеваться
у Него от болезней своих».
(Лк.5:12-15)
На первых же страницах Евангелия от Иоанна Иисус Христос, приглашенный на свадьбу, превращает воду в вино.
«Так положил Иисус 
начало чудесам в Кане
Галилейской и явил
славу Свою,..»
(Ин.2:11)
Восток – это яркое солнце, теплый воздух, человек весь открытый, легко возбуждаемый, он устремлен к чуду и радостно верит в него.
Сотворение чудес было необходимым доказательством избранности и знаком пророческого призвания.
Кстати, еще раз к вопросу о подготовке Иисуса. Так вот важнейшим ее элементом должна быть убежденность Иисуса в том, что он способен творить чудеса исцеления и другие чудеса.
То, как с самого начала артистично и легко откликается Иисус на моление людей о помощи – еще одно подтверждение его гениальности.
«И проходя, увидел человека,
слепого от рождения,
Ученики Его спросили у
Него: Равви! кто согрешил,
он или родители его,
что родился слепым?
Иисус отвечал: не согрешили
ни он, ни родители
его, но это для того, чтобы
на нем явились дела
Божии…
Доколе Я в мире, Я- свет
миру.
 Сказав это, Он плюнул на
землю, сделал брение из
плюновения и помазал
брением глаза слепому,
И сказал ему:
пойди, умойся…
Он пошел и умылся, и
пришел зрячим».
(Ин.9:2-7)
*) брение – комок пыли, смоченный слюной.
Чудеса, совершенные Иисусом, до косточек разобраны самыми искушенными толкователями. Все «за» и «против» о них сказаны и дальше можно только бесконечно повторяться.
Но чудеса воскрешения из мертвых все-таки очень задевают воображение.
Синоптики дружно описывают воскрешение дочери Иаира. «Некого начальника», – пишут Матфей и Марк, а обстоятельный Лука уточняет: «начальника синагоги».
Лука же описывает и еще одно воскрешение – сына вдовы из Наина:
«Увидев ее, Господь
сжалился над нею и
сказал ей: не плач.
И, подойдя, прикоснулся
к одру; несшие
остановились, и Он сказал:
юноша! Тебе говорю,
встань!
Мертвый, поднявшись, сел
и стал говорить; и отдал
его Иисус матери его.
И всех объял страх, и
славили Бога, говоря:
великий пророк восстал
между нами».
(Лк.7:13-16)
Оба эти воскрешения очень ярки, театральны, но больше похожи на освобождение от летаргического сна, да и сами евангелисты не особенно выделяют их среди других чудес исцеления.
А вот воскрешение Лазаря – это нечто особенное, целая чудесная повесть.
Сначала предварительная странность: все евангелисты близко знают или слышали о семье Лазаря. Известны его сестры – Мария и Марфа. Но о воскрешении Лазаря пишет один Иоанн. Синоптики об этом событии дружно и загадочно молчат.
Это настолько труднообъяснимо, что приводит комментаторов в растерянность, а Э.Ренан, подробно разбирая и мистическую, и духовную стороны воскрешения Лазаря, озвучивает даже чисто бытовое объяснение: воскрешение Лазаря – это интрига его сестер Марии и Марфы.
Когда Лазарь заболел, Иисус находился за Иорданом. Сестры известили Иисуса о серьезной болезни брата, но за те несколько дней, что Иисус добирался во Вифании, Лазарь почти выздоровел. И тогда сестрам, боготворившим Иисуса, пришла в головы «блестящая идея» прославить обожаемого Учителя необыкновенным чудом.
Еще слабого Лазаря обернули погребальными пеленами и закрыли в гробе (каменном гроте).
Встреченный сестрами Иисус пошел взглянуть на умершего друга. Камень, закрывавший вход, отвалили, и на свет вышел живой Лазарь. Для всех присутствовавших это было чудом воскрешения, слава о котором мгновенно разнеслась вокруг и достигла Иерусалима.
Апостолов же это очевидное жульничество сестер  возмутило, но разоблачать его они считали невозможным, зато отказались прославлять.
Очень жизненное объяснение, и женская активность вполне достоверна. Как к «подарку» сестер отнесся Иисус неизвестно, но что ему оставалось делать: чудо состоялось прилюдно. Он, правда, сразу ушел из Иудеи, но за шесть дней до Пасхи вернулся обратно в Вифанию.
«Там приготовили Ему
вечерю, и Марфа служила,
и Лазарь был одним из
возлежавших с Ним».
(Ин.12:2)
Если о чуде с Лазарем промолчали синоптики, то почему не промолчал Иоанн? Не знал подробностей? Это мало вероятно. Так как слишком близок он был к семье Лазаря.
Скорее дело в другом: именно воскрешение Лазаря представлено Иоанном в качестве яркого деяния истинно Сына Божьего.
Напомним, Иоанн написал свое евангелие много позже синоптиков, в возрасте 80-90 лет. По преданию он приступил к работе по просьбе ефесских христиан. Они принесли ему три первых евангелия и попросили его дополнить их речами Господа, которые он слышал и, конечно, помнит.
Иоанн подтвердил подлинность событий, изложенных синоптиками. И в то же время согласился с необходимостью дополнений. Причем особенно важным он считал изложить пространнее и ярче учение о Божестве Господа Иисуса Христа. То есть то, что синоптики и, по их передаче, сам Иисус Христос старались не выделять и не подчеркивать.
Но теперь время уже было совсем другое. Церковь на первый план выдвинула догмат об Иисусе Христе – Сыне Божьем. А тут еще распространились ереси: евиониты, ересь Керинфа, гностики и другие. Но главное зло – гностики.
В 2006 году впервые на русском языке было опубликовано «Евангелие от Иуды» (того самого Иуды-предателя).
Это евангелие гностиков, и это такая ересь, которая напрочь меняет взгляды на устройство мира. Формально принадлежа к христианам, используя термины и образы христианского учения, гностики создали свой особый божественный мир.
Сам термин «гностицизм» происходит от греческого «гнозис», то есть «знание», и гностики – это люди, обладающие особым знанием, по которому окружающий материальный мир не является нашим домом. Мы в плену нашей плоти и нам следует обрести знание, как вырваться из плена. Вот тайное знание и несет нам свыше Христос. Получается, что главное не вера и не добрые дела, а самоуглубление в познание того, откуда мы пришли, как оказались здесь и каким путем сможем возвратиться в нашу небесную обитель.
Гностики не разделяют учение христиан о едином Боге, сотворившем все и вся.
У гностиков очень сложная небесная иерархия. На самом верху в ослепительном свете находится Божество, которое совершенно не от мира сего, поскольку его сущность исключительно духовна и не обладает какими-либо материальными качествами. А вокруг мириады низших божеств, которые владеют различными мировыми пространствами, причем исторически сложилось так, что добрые боги перемешались с богами зла.
Вот и наш мир создал и владеет им малый бог – злое и невежественное существо.
Гностицизм не был единым течение или общностью приверженцев, существовало множество гностических школ, развивавшихся обособленно и часто враждовавших друг с другом.
Общим у гностиков было деление людей на три категории: телесных, душевных и духовных (пневматиков). Первые – это рядовые люди, живущие только материальными заботами, их удел – исчезновение без следа. Душевные люди могут при помощи различных добрых дел и самоусовершенствования приблизиться к пониманию божественной сущности. Но только пневматики являются избранниками Бога.
Очень туманное разделение и довольно неопределенная участь душевных людей, непонятно какая мера добра и внутреннего преображения спасает их от посмертного исчезновения.
Родина гностицизма и колыбель его основных идей – Египет – место не случайное. Христианские общины, появившиеся в Египте, оказались оторванными от основных христианских центров Средиземноморья, зато все вокруг было пропитано мистикой тысячелетней веры жрецов и фараонов.
В 1946 году в Верхнем Египте, на восточном берегу Нила, на месте древнего поселения Хенобоскион была обнаружена целая библиотека египетских гностиков – сорок четыре произведения различного жанра: рассуждения о происхождении мира, диалоги, апокалипсисы и, наконец, евангелия. Наибольший интерес вызвали три евангелия: Истины, Филиппа и Фомы (учеников Иисуса). Если к ним добавить Евангелие Маркиона (известного проповедника начала II века),  то получилась довольно подробная система взглядов гностиков на мироздание.
Подробный разговор о гностиках объясняется тем, что это была великая ересь, составлявшая конкуренцию основному направлению развития христианства.
Евангелие Фомы считается ровесником синоптических евангелий. Специалисты находят в них много взаимопроникающих идей.
Евангелие Иоанна должно было противопоставить гностикам утверждение Иисуса Христа как предвечного Сына Бога, в то время как гностики считали Иисуса таинственным безымянным существом. Логос, принявший человеческий облик, не мог иметь имени, это люди придумали ему названия.
Полемизируя с гностиками, Иоанн и сам подвергся их влиянию. Четвертое евангелие начинается очень торжественно:
«В начале было Слово
(в греческом подлиннике –
 логос), и Слово было
у Бога и Слово было Бог»
(Ин.1:1)
Этот логос по Иоанну и был Христос:
«Слово стало плотию
и обитало с нами…»
(Ин.1:14)
В четвертом евангелии нет рассказа о рождении Иисуса от Марии. А гностики вообще смеялись над непорочным зачатием: «Говорят одни, что Мария была беременна от святого духа. Но никто не знает, чтобы женщина когда либо была беременна от женщины…» («Евангелие Филиппа» – на арамейском языке «святой дух» женского рода).
Основное требование к верующим, вложенное Иоанном в уста Иисуса, – обрести в себе Святой Дух:
«…если кто не родится
от воды и Духа, не может
войти  Царствие Божие.
Рожденное от плоти есть
плоть, а рожденное,
от Духа есть дух».
(Ин.3:5-6)
В этой фразе явное влияние гностических догматов о том, что ничто телесное не может спастись.
Разговор о гностиках начался с издания «Евангелия от Иуды». Вот перед нами эта небольшая изящная книга с четким шрифтом, подробнейшими комментариями к тексту и несколькими аналитическими статьями о гностиках вообще и конкретно об «Евангелии Иуды».
Нужно сказать, что в 2005-2006 годах вышли сразу три книги апокрифов Ветхого и нового Заветов: «Книга апокрифов», «Апокрифические сказания», «Апокрифы древней Руси» – всего 49 текстов. Это большой подарок любителям христианской литературы. Бог в помощь добрым людям, которые возможно издадут и другие апокрифы, в том числе и гностические, на уровне «Евангелия от Иуды».
Итак, «Евангелие от Иуды». Рукопись была обнаружена в тайнике в Среднем Египте примерно в 1978 году. Двадцать с лишним лет тянулись сложные и запутанные переговоры ученых с торговцами древностями, где алчность мешалась с невежеством, в результате чего рукопись сильно пострадала. Наконец, 24 июля 2001 года папирус оказался в руках ученых. Перевод осуществили специалисты коптологи Родольф Кассер, Марвин Мейер и Грегор Вюрст при участии Франсуа Годара. Но первой к воссозданию поврежденного текста приступила рестовратор Флоран Дабре при содействии Грегора Вюрста. Пять лет тянулась изматывающая работа по компьютерному восстановлению и переводу текста.
Открываем «Евангелие от Иуды».
Уже из начала Евангелия следует, что Бог Иисуса – это не бог-созидатель из веры евреев. Вот ученики совершают евхаристию и благодарят Бога за хлеб. Глядя на них, Иисус начинает смеяться. Ученики обижены, а Иисус объясняет, что они молятся своему богу, а не Богу Высшему. Смех и слова Иисуса раздражают учеников, они
«стали гневаться и впадать
в ярость, и богохульствовать
в душах своих».
Если в канонических Евангелиях Иисус ни разу даже не улыбнулся, то здесь он часто смеется, в основном над ограниченностью учеников.
Иуда выделяется среди них своим умом, он готов усвоить «Знание», именно ему Иисус говорит:
«Теперь я могу раскрыть
тебе тайны, которые никто
никогда не познавал.
Ибо существует великая и
безграничная сфера, чьи
пределы не познал
ангельский сонм, где
существует великий
невидимый [Дух],
которого не зрели ангелы,
не постигала душа
и никогда не называли по имени».
Высший божественный мир очень сложен, здесь и светоносные облака, и Правители, и Ангелы, и Силы, и у каждого своя область деятельности.
Боги нашего мира появились позднее и выглядели очень непривлекательно. Среди них «покрытый кровью» Яалдабаофом, а также Саклас, что означает «дурак», который и
«создал человеческое
существо по [своему]
образу и подобию».
У Иуды сразу возникает вопрос: возможно ли при этом для людей выйти за границы жизни в этом мире.
Ответ Иисуса утвердительный: некоторые люди несут внутри себя элемент божественной природы, им  суждено войти в божественное царство, оставить гнилое земное болото, управляемое кровожадными и глупыми богами-демиургами.
Иисус указывает на то, что прото-ортодоксальные христиане заблуждаются и сбивают с пути своих последователей.
«Они и в самом деле поклоняются еврейскому богу. Но этот бог – безрассудный глупец. Да, он создал этот мир, но ничего хорошего в нем нет. Он выгребная яма, вместилище нужды и страданий. Истинный Бог не имеет ничего общего с этим миром. Этот мир необходимо покинуть, а не приветствовать. Прото–ортодоксальные христиане несут ложную религию. Только религия, тайно проповеданная Иисусом его ближайшему последователю Иуде, – истина в последней инстанции. Все прочее – в лучшем случае подделка, вредное заблуждение, проповедуемое официальной церковью». (Б.Эрман «Христианство встает с ног на голову: альтернативное видение Евангелия от Иуды»).
Кончается повествование Иуды сценой его предательства. Но здесь Иуда отдает Иисуса врагам как его ближайший друг и по его непосредственной просьбе, так как казнь помогает Иисусу сбросить груз материального физического тела и возвратиться в высшие миры, к своему Богу.
Это отменяет и саму идею воскресения. Зачем восставать из мертвых, если весь смысл спасения в том, чтобы уйти из материального мира.
Когда читаешь, что спасутся только сыны Сифа (третьего сына Адама и Евы), у которых есть в душе искра божья, невольно интересуешься собственной душой. И вот тут разочарование: никаких явных признаков наличия «искры» у отдельного человека в учении гностиков нет. А прочитать тайное знание, которое Иисус передал Иуде, теперь может каждый. Но не каждый же спасется.
Уже говорилось, что гностики составляли реальную конкуренцию лидирующему христианству. Греко-римское направление оказывалось сильнее в теологических спорах II-IV веков. Но и позиции гностиков отстаивали мощные церкви Александрии и Египта. Если бы они победили, мы имели бы сегодня другую христианскую религию. И другая церковь быстро упорядочила бы гностические сложности и неразбериху. И учение гностиков стало бы ясным, исполненным величия и совершенно доступным.
Но, то ли к сожалению, то ли слава богу, Александрия проиграла борьбу. Несомненно, учение гностиков очень притягательное и многое ставит на свои места. Но и Нагорная проповедь – тоже чудо, которое утешает нас в исторических потерях.
А теперь вспомним, что разговор о гностиках зашел в связи с воскрешением Лазаря. Так воскресал он или нет?
Р.Штайнер в своей книге «Христианство как мистический акт» поднял воскрешение Лазаря в другие сферы – Лазарь воскрес духовно.
«Из смерти восстает новая жизнь, преодолевшая, пережившая смерть. Человек приобрел доверие к этой новой жизни. – Так произошло и с Лазарем. Иисус подготовил его к воскрешению. Дело идет о символически-реальной болезни. О болезни, которая есть посвящение и которая по истечении трех дней приводит к истинно новой жизни…
…Итак, Иисус в духе древних традиций произвел над Лазарем великое чудо жизненного изменения…
…И евангелист выражает это словами: «в Нем Слово стало плотью. В самом Иисусе он зрит воплощенную мистерию. И мистерией поэтому является Евангелие от Иоанна. Надо читать его, понимая все события в нем духовно; тогда оно будет прочтено правильно».
Мистики – волшебники словесного эквелибра. Их определения поднимаются до заоблачных высот и окутываются туманом. Истина обволакивает вас, и при полном ее непонимании вы проникаетесь глубокой уверенностью в правоте вами услышанного.
А на деле все было совсем просто:
«… Он воззвал громким
голосом: Лазарь! иди вон.
И вышел умерший обвитый
по рукам и ногам
погребальными пеленами,
и лицо его обвязано было
платком. Иисус говорит им:
развяжите его, пусть идет».
(Ин.11:43-44)
Иное дело Древняя Русь: она не только приняла воскрешение Лазаря, но и озаботилась его жизнью после смерти.
Русь, она во всем Русь. У нее и христианство нарядное, и праздники на распашку, и история вся в песнях и сказаниях.
«Воспоем, друзья, песни сегодня,
а плач отложим и утешимся!
Сказал и ударил Давид в гусли,
и возложил он персты свои на
живые струны, сидя в
преисподнем аду…»
Это «адское» веселие из «Слова о воскресении Лазаря» – нашего родного, самодельного апокрифа, созданного в Киевской Руси в XII-XIII веках.
А радуется Давид тому, что
«…вот завтра от нас пойдет
Лазарь четверодневный,
друг Христов, он от нас к
нему весть донесет!
И… первозданный человек
Адам ударил себя в грудь
и лицо своими руками, говоря:
«Лазарь, друг Господень, отнеси
обо мне весть на живой свет
к Владыке: «… Я ведь, Господи,
грешен,.. но того больше всего
мне жаль, Господи, что уже над
твоим созданием Ад насмехается!»
И говорил Ад Дьяволу:
«Скорблю я сильно духом,  вынужден отпустить Лазаря, изрыгнуть Адама!»
Таким  образом, воскресение Лазаря сотрясает основы «страны мрака». После своей казни Иисус Христос спускается в ад со всеми полками небесного воинства, добивая противника.
«И тогда сокрушил Господь врата медные и цепи железные разрушил и сказал Адаму: «Вот эта десница моя создала тебя от века, она же вывела из тлена!» (Увлекаясь красотой изложения, автор сказания приписывает Иисусу уже и сотворение человека).
Воскрешение Лазаря, его выход из адских глубин с прошением к Иисусу, спуск Господа в преисподнюю и победа над силами зла – какой гениальный драматургический разворот событий. Совершенно естественно и целесообразно заполняется трехдневная пустота между погребением и воскресением Христа.
В «Божественной комедии» Данте спрашивает Вергилия: «Почему разрушены все мосты между кругами ада?» И получает ответ: «Это от землетрясения, которое случилось, когда в ад спустился Иисус Христос».
Церковь не могла не включить такое яркое событие в свою проповедь и все же отношение к нему не соответствует значимости самого свершения.
Вывод праведников из Ада, создание для них Рая – это космические деяния, по сути сравнимые с самим Воскресением. А вот нет такого праздника в церковном каноне, иконы есть, а официоз отсутствует.
Наверное, к этому чуду слишком много вопросов, на которые нет ответов, слишком далеко оно выходит за рамки правдоподобия. А с другой стороны оно через чур реально для сплошного тумана загробной жизни.
Кстати, возникает и недоуменный вопрос: а чего ради праведники вообще так долго страдали, почему сразу не получили заслуженной награды?
В Ветхом Завете нет цельной картины загробной жизни.
Бог обещал евреям «землю обетованную» наяву. Реки из молока и меда должны были кормить живых людей.
Первый человек жил в раю, но он согрешил, и рай как бы закрылся для всех людей.
Место, куда теперь отправлялись души умерших, называлось «шеол», что означало «ад» или «преисподняя», «страна мрака и тени смертной». В преисподнюю отходили все умершие, даже праведники.
Как-то обидно получается: живых людей, которые постоянно огорчали Бога, он награждает, а о тех, кто умирает, прожив достойно, он уже не заботится, оставляя лишь надежду на лучшее будущее.
Эта надежда звучит в пророчестве Исайи о пришествии Мессии: «Поглощена будет смерть навеки, и отрет Господь Бог слезы от всех лиц» (Ис. 25.8).
Казалось бы, Иисус Христос как Мессия должен был озаботиться этой проблемой, но сам он обходит ее молчанием.
Иисус Христос предполагает разобраться с добром и злом на земле во время Второго Пришествия. О небесной жизни он говорит немного, обещая награду ученикам, отправляя в рай благочестивого разбойника и грозя недобрым людям, что
«ввергнут их в печь
огненную: там будет
плачь и скрежет зубов».
(Мф. 13:50)
Но когда развернулось мифологическое творчество, Иисус Христос торжественно выполнил все необходимое: Он сокрушил Дьявола и вывел Праведников в Рай.
Церковь как бы заново открыла двери Рая, сделав его желанной наградой за преданную службу на земле. Соответственно и Ад конкретизировался, приготовив для несчастных грешников огромные костры, раскаленные сковородки, бочки с кипящей смолой и другие дьявольские козни.
Так церковь, официально не определяясь относительно спуска Иисуса в Ад, саму идею Ада и Рая очень эффективно использовала.
А бедный Лазарь, воскреснув из мертвых, продолжил свою жизнь в церковном предании уже как специальный посланник в адские бездны, откуда он донес до Иисуса Христа мольбы о помощи, а в результате дьявол был посрамлен, и праведники оказались в Раю.
Но все это заоблачные истории.
Возвращаясь же к евангельскому Лазарю, зададим такой вопрос: а нужно ли было самому Иисусу Христу это чудо воскрешения.
И ответ, пожалуй, будет отрицательным.
Иисус Христос очень рационально строил свою биографию. Никаких резких всплесков, спокойно, по нарастающей развивалась его проповедь. Постепенно ожесточались его обвинения фарисеев и книжников. Борьба нарастала и приближалась к финалу. А воскрешение Лазаря выглядит чужеродным сбоем в равномерном движении к главному чуду – Воскресению самого Иисуса Христа.
Мертвые обязательно встанут из могил, но это будет потом, это уже Второе Пришествие, подготовленное и исполненное со всей силой и славой Господней.
Перед Иисусом уже явью представали его страшные испытания, а воскрешение Лазаря только необоснованно торопило эти события.
«Тогда первосвященники
и фарисеи собрали совет
и говорили: что нам делать?
Этот Человек много
чудес творит.
Если оставим Его так,
то все уверуют в Него,
и придут Римляне и овладеют
и местом нашим, и народом…
…С этого дня положили убить
Его.
…Первосвященники же
положили убить и Лазаря,
Потому что ради него многие
из Иудеев приходили и
веровали в Иисуса».
(Ин. 11:47-53, 12:10-11)
На суде Иисуса Христа прямо спрашивали: Сын ли он Божий? А какие сомнения? Ответ вот он: воскрешение человека, который так долго был мертвым, что уже начал разлагаться, мог совершить только Бог или его Посланник, наделенный божьей силой. Но об этом чуде судьи почему-то не вспомнили.

Арест и казнь
Итак, приближается день ареста Иисуса Христа и на сцену выходит зловещая фигура – Иуда Искариот.
Мы только что рассмотрели его «Евангелие» и там он не предатель, а наоборот, лучший ученик, который помогает Иисусу освободиться от бренного тела и покинуть эту презренную землю с ее злобой и глупыми богами.
А в самих новозаветных Евангелиях разве Иисус хоть раз лично укорил Иуду или удалил его из своего окружения, наперед зная, что это за человек.
«… Иисус возмутил¬ся духом, и засвидетельствовал, и сказал: истинно, истинно гово¬рю вам, что один из вас предаст Меня.
Тогда ученики озирались друг на друга, недоумевая, о ком Он говорит.
Один же из учеников Его, которого любил Иисус, возлежал у груди Иисуса.
Ему Симон Петр сделал знак, чтобы спросил, кто это, о котором говорит.
Он, припав к груди Иисуса, сказал Ему: Господи! кто это?
Иисус отвечал: тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба, подам. И, обмакнув кусок, подал Иуде Си¬монову Искариоту.
И после сего куска вошел в него сатана. Тогда Иисус сказал ему: что делаешь, делай скорее.
…Он, приняв кусок, тотчас вышел: а была ночь».
(Ин.13:21-30)
Что же получается: Иисус прямо указывает на предателя, а на учеников просто затмение какое-то находит.
«Но никто из возлежавших
не понял, к чему Он это
сказал ему.
А как у Иуды был ящик,
то некоторые думали, что
Иисус говорит ему: «купи,
что нам нужно к празднику»,
или чтобы дал что-нибудь нищим».
(Ин.13:28-29)
Предельно непонятливые «возлежавшие», среди которых находился, кстати, и автор всего вышеописанного – Иоанн. Такое впечатление, что за десятки прошедших лет он так и не разобрался, что же произошло в ту ночь.
А Иуда, услышав конкретное, то «что делаешь, делай скорее», бросился выполнять приказ Иисуса. И тогда он никакой не предатель, а ученик, играющий заданную роль в развитии финальных событий, определенных Иисусом Христом.
Не зря каноническая версия «предательства за тридцать сребреников» многим кажется неубедительной. В конце концов, что значила эта ничтожная сумма по сравнению с возможностями казначея апостолов. Если уж движущей силой поступков Иуды была алчность, то ему было достаточно спокойно и неограниченно долго приворовывать из доверенного ему денежного ящика общины.
Скорее причину искали в том, что Иуда был самым умным и честолюбивым учеником. Он верил и желал торжества Мессии. Пассивность Христа для него была  невыносима. Следовало обострить ситуацию. Иуда надеялся, что арест Иисуса всколыхнет людей, и толпа заставит его принять власть.
Подобная вероятность может обсуждаться, но слабо подкрепляется реальностью. Нигде в евангелиях не наблюдается чрезмерного энтузиазма со стороны толпы или каких-либо амбиций со стороны Иисуса Христа. Указывают на торжественный въезд Иисуса в Иерусалим.
«На другой день множество
 народа, пришедшего на
 праздник, услышав, что
 Иисус идет в Иерусалим,
 Взяли пальмовые ветви,
 вышли на встречу Ему и
 восклицали: осанна!
 благословен грядущий
 во имя Господне, Царь
 Израилев!»
(Ин.12:12-13)
 «И, когда Он ехал, постилали
 одежды свои по дороге».
(Лк. 19:36)

Но  евангелисты не уточняют количество встречающих Иисуса и, скорее всего, «множество народа» было не очень большим. Да и титул «Царь Израилев» никак не связан с проповедью Иисуса и чудесами исцеления, которые он совершал.
Вспомним, – это канун Пасхи. В Иерусалиме 200 тысяч жителей, а по свидетельству Иосифа Флавия на праздник в городе собиралось до двух миллионов человек. Это совершенно чужие люди, которые вряд ли слышали об Иисусе Христе и уж, конечно, его не встречали.
Город был заполнен огромной, аморфной толпой, она собралась праздновать, и что бы не совершалось, все для нее было дополнительным развлечением. Такая толпа не имела каких-то общих целей и легко поддавалась внушению.
Церковные власти очень хорошо понимали ситуацию. Когда дело дошло до суда, они не обличали Христа как проповедника, как Мессию, как Сына Божьего, что могло бы вызвать у толпы интерес и сочувствие,  Иисуса обвинили в том, что он хотел разрушить Храм и стать «Царем Иудейским».
А у толпы уже был ненавидимый царь Ирод и еще целая куча презираемых властителей. Зачем толпе еще один царь, да еще такой жалкий, избитый, покорно терпящий издевательства. Пилат, считая обвинения нелепыми, предложил отпустить его в честь Пасхи.
«Но весь народ стал
 Кричать: смерть Ему!
 И отпусти нам Варавву».
(Лк.23:18)
В толпе поработали агитаторы. Варавва предстал борцом, который восстал против угнетателей и совершил геройское убийство. В евангелиях не сообщается, кого он убил, но предание упоминает даже римского легионера.
Так что вряд ли Иуда мог надеяться на какое-то серьезное возмущение, даже имея в виду зелотов, сикариев и прочую оппозицию. Война будет, но потом, когда придет время.
А может все-таки Иисус сознательно шел на казнь и по логике событий требовался предатель. И верный Иуда принес в жертву и свою жизнь, и свою репутацию.
По версии Матфея:
«… бросив сребреники
 в храме, он вышел, пошел
 и удавился».
(Мф.27:5)
В «Деяниях Апостолов» Иуда умирает еще ужасней:
«… когда низринулся,
расселось чрево его, и выпали
 все внутренности его;
 И это сделалось известно
 Всем жителям Иерусалима».
(Деян.1:18-19)

Фаррор объединяет две версии: у повесившегося Иуды рвется веревка, он падает и лопается живот.
Русское предание добавляет свою подробность: Иуда удавился на осине и с тех пор она дрожит своей листвой.
Впрочем, как ни мерзко выглядит Иуда, в истории он имеет своих учеников. Упоминавшийся уже писатель Ириней в 180 г. выпустил трактат «Против ересей», в котором впервые фигурирует и осуждается «Евангелие от Иуды».
В этом сочинении гневно критикуются гностики – каиниты, получившие свое название от Каина, первого в библейской истории братоубийцы.
Поскольку Бог на Земле плохой, все, что он предписывает, нужно делать наоборот: не чтить субботу, есть свинину, прелюбодействовать, лгать и так далее.
В этом случае главными героями истории становились  те, кто противостоял Богу-злодею: Каин, жители Содома и Гоморры и, разумеется, Иуда Искариот – самое уважаемое лицо.
И большевики товарищу Иуде отдали должное: в 1918 году, в городе Свияжске ему поставили памятник.
Случайно оказавшийся там  датский писатель Галлинг Келлер записал: «Местный совдеп долго обсуждал, кому поставить статую. Люцифер был признан не вполне разделяющим идеи коммунизма, Каин – слишком легендарной личностью, поэтому и остановились на Иуде Искариотском, как вполне историческом деятеле, представив его во весь рост с поднятым к небу кулаком».
Но все это будущие исторические споры, а пока идет 33-й год нашей эры, Иуда уже совершил предательство и близится арест Иисуса Христа.
Закончилась Тайная Вечеря, сказаны последние наставления ученикам, тревожное ожидание, наполненное чувством высокой духовности, красоты и величия. Молитва на горе Елеонской;
«… и, преклонив колени,
 молился,
 Говоря: Отче! О, если бы Ты
 Благоволил пронести чашу
 Сию мимо Меня! Впрочем,
 Не Моя воля, но Твоя да
 Будет…
 И, находясь в борении,
прилежнее молился, и был
 пот Его, как капли крови,
 падающие на землю.»
(Лк.22:42-44)
 
Ничего нельзя добавить к простому и щемящему описанию евангелистов и к громаде мировой литературы и живописи, посвященной этим событиям.
Дотошно исследованы каждый шаг, каждая минута последних дней Иисуса Христа.
То, что Иисуса арестовали ночью, вполне резонно. Да он был открытый проповедник, много времени находился на улице, среди людей, не таясь. И все же публичный арест – это раздражение, вызов толпе. Толпа всегда против власти и когда на ее глазах ненавистные слуги правителей обижают человека, ее маленькую частицу, толпа возмущается и готова придти в движение, тем более что у Иисуса Христа были почитатели и вполне вероятные защитники. Поэтому спокойней было взять его ночью, избить, измучить, а утром выставить напоказ жалким, безответным, никаким не пророком, а карикатурным «Царем Иудейским».
Вот только зачем нужен был поцелуй Иуды. Иисус давно известен, личность его выучили все тайные агенты и потом, раз уж ты предал, то скройся, а не выставляйся на показ. Может это предание ради вошедшего в историю эффектного клейма: «поцелуй Иуды» – всего два слова, а за ними и событие, и характер.
И еще одна неясность: почему тут же не арестовали учеников, тем более что последние оказали сопротивление, обнажили меч, ранили слугу. Чуть позже Петр уже еле спасся, остальных учеников искали, а вот в тот момент стража вдруг забыла про свои обязанности. Реальных объяснений их поведению нет.
И так Иисус Христос в руках врагов. Священники требуют у римской власти его смерти. С чего бы это?
Синедрион имел полное право признать Христа богохульником и еретиком, выдающим себя за Сына Божьего, и на этом основании приговорить его к побиванию камнями, именно это они позже без проблем сделают со Стефаном.
Но представители еврейской иерархии прекрасно разобрались в сути учения Христа «и смекнули, чем грозит дальнейший рост популярности молодого пророка – и храму Моисеевой веры, и им лично. И смекнув, сделали парадоксальный, но, как оказалось, безошибочный ход: арестовали Иисуса и обратились к Пилату с заведомо незаконным требованием – казнить его, как политического преступника. В результате возникает великолепная «вилка»: либо ненавистный конкурент будет ликвидирован руками римлян (со временем его даже можно будет канонизировать, как очередного героя, падшего от рук оккупантов); либо прокуратор освободит его, тем самым, расписавшись в том, что пресловутый Христос есть римский «агент влияния», и превратит пророка в политический труп». (К.Еськов «Евангелие от Афрания»).
Как же повел себя Понтий Пилат в этой сложнейшей обстановке?
Он – прокуратор, римская власть и закон, его люди арестовали преступника, а он дважды не находит его вины. Что это значит? Проявил непонимание, халатность? Наоборот. По мнению Ю.Домбровского, Пилат – это крупный ответственный работник имперской номенклатуры и действовал он исключительно обоснованно: «Так вот, первая причина колебаний Пилата – он просто не хотел никого казнить в угоду иудеям. Но было и второе соображение. Уже государственное. Дело-то в том, что Христос – или такой человек, как Христос – очень устраивал Пилата. Удивлены? А ведь все просто. Два момента из учения Христа он уяснил себе вполне. Во-первых, этот бродячий проповедник не верит ни в революцию, ни в войну, ни в переворот; нет, человек должен переделать себя изнутри, и тогда все произойдет само собой. Значит он против бунта. Это первое, что подходит Риму. Второе: единственное, что Иисус хочет разрушить и все время разрушает, это авторитеты. Авторитет синедриона, авторитет саддукеев и фарисеев, а значит, и, может быть даже незаметно для самого себя, авторитет Моисея и храма. А в монолитности и непререкаемости всего этого и заключается самая страшная опасность для империи. Значит, Риму именно такой разрушитель и был необходим. Теперь представьте себе состояние мира в то время и скажите: разве эти заповеди в устах галилеянина не устраивали Пилата? Ведь это за него, оккупанта, предписывалось молиться и любить его. И разве Пилат – человек государственный, знающий Восток и страну, которую он замирял, – не понимал, что это и есть та самая сила, на  которую ему надлежит опереться?» (Ю.Домбровский «Суд синедриона»).
И Пилат со своими гигантскими полномочиями и властью вполне был в силах спасти Иисуса. Тем более что у него оказалась еще одна неожиданная поддержка – оправдательный вердикт тетрарха (царя) Галилеи Ирода Антипы. Это полная неожиданность: ведь обвинения Иисуса в посягательстве на иудейский престол затрагивали интересы именно Ирода, а вовсе не синедриона. Тем не менее, синедрион упрямо настаивает на смертной казни, а Ирод, точно так же, как Пилат, в упор не видит в действиях Иисуса состава преступления. Напомним, это тот самый Ирод, который без особых колебаний отрубил голову Иоанну Крестителю.
Почему же не спас? Испугался доносов? Вряд ли. За время правления все горшки с местной властью были уже побиты вдребезги; доносом больше, доносом меньше – какое это для Пилата имело значение.
Скорее всего, дело было в толпе, которая усилиями провокаторов светских и религиозных властей начала разогреваться и уже представляла опасность. Довести народ до серьезного волнения было совершенно не в интересах римской власти.
 «Правитель сказал: какое же
 зло сделал Он? Но они
 еще сильнее кричали: да
 будет распят.
 Пилат, видя, что ничто не
 помогает, но смятение
 увеличивается, взял воды
 и умыл руки перед
 народом, и сказал: невиновен
 я в крови Праведника Сего;
 смотрите вы.
 И, отвечая, весь народ
 сказал: кровь Его на нас
 и на детях наших.
 Тогда отпустил им Варавву,
 а Иисуса, бив, предал на
 распятие».
(Мф.27:23-26)
Пилат понял, что дальнейшее упорство стало бессмысленно. Освободить Иисуса волевым решением означало погубить и его самого и его дело. А вот смерть  пророка могла принести Риму пользу. Тогда, демонстративно умыв руки, Пилат уступает воле Синедриона. И пожалуй Синедрион от такого поворота событий оказался в шоке. Вместо стороннего наблюдения за тем, как римская власть расправляется с мятежником, Синедрион оказался лично ответственным за казнь Пророка. С этих пор Синедрион становится главным злодеем, он виноват во всем: и в муках, и в смерти, а в заключении получает и самый мощный удар: воскресение Иисуса Христа.
Если бы иудеи знали наперед, что всеми своими поступками они содействуют торжеству новой веры! Вот когда Первосвященнику нужно было рвать свои одежды.
А образ Пилата подвергся удивительной посмертной трансформации.
Во-первых, он оказался единственным историческим лицом, кроме естественно Иисуса Христа, упомянутым в Символе Веры, причем не в качестве виновника, а скорее, как очевидец:
(верую в Господа Иисуса) «Распятого же
за ны при Понтийстем Пилате,
и страдавша, и погребена».
То есть Понтий Пилат оказался навечно закреплен в памяти людей, обрел как бы официальное бессмертие.
Во вторых, возможно даже в пику иудаистам, христианская традиция стала понемногу обелять Пилата, а в коптской и эфиопской церквах его даже причислили к лику святых.
И упомянутая в евангелиях жена Пилата Клавдия Прокула, вопреки всем правилам находившаяся не дома, в Кесари, а в командировке с мужем, и передавшая Пилату умоляющую записку:
 «… не делай ничего Праведнику
 Тому, потому что я
 ныне во сне много
 пострадала за Него».
(Мф.27:19)
в дальнейшем по церковному преданию стала ревностной христианкой и тоже была причислена к лику святых греческой православной церковью.
Во II веке в потоке мифологических сочинений появились и «Донесения прокураторов». В книге одного из отцов церкви Тертуллиона «Апологетикум», относящейся к 197 г.н.э. дается ссылка на «Акты Пилата», содержащая и само «Донесение»:
 «Понтий Пилат Клавдию Тиберию – привет.
Я был сам свидетелем, как недавно евреи из ненависти суровым приговором погубили себя и своих потомков…
(далее идет краткое описание проповеди и казни Иисуса Христа)… Поэтому я заявляю тебе Цезарь, на случай, если бы кто-либо другой тебе, уже знающему истину, передал ее иначе, что бы не подумал, будто я поверил наветам евреев; и настоящим письмом я осведомляю тебя о чудесах и обо всем, содеянном Иисусом в моем магистрате, в Иерусалиме.»
Конечно, интересная, но косноязычная проза, а вот апокрифы древнерусские – поэзия чистой воды:
 «Слово о том, как осудила Марфа Пилата перед Кесарем Царем «(Марфа – сестра Лазаря):
 «После вознесения Господа нашего Иисуса Христа отправилась Марфа в Рим к царю Августу Кесарю и поклонилась ему с плачем и сказала, позволь видеть тебя и держать пред тобою речь!»
Дальше Марфа рассказывает о проповеди и чудесах Христа.
Август поражен и отправляет в Иудею комиссию для расследования. Комиссия возвращается потрясенная увиденным и услышанным.
 «У царя же была незаживающая язва на носу, много вреда причиняла она ему… И сказал царь: «Если бы тот человек был здесь, то и меня исцелил бы от болезни этой!»
Марфа же ответствовала: «… назови имя его… Перекрести язву и скажи: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа».
Царь так и сделал. Тогда язва у него отпала. Когда увидел это Август царь, сердце его вострепетало…
И собрал он войско свое и отправился в Иерусалим. И созвал всех архиереев иудейских, книжников и прочих князей и властителей. И повелел посечь их, и секли их. Пока их и их дома не покрыла тьма… Царь захватил Пилата, а Каиафа убежал в пустыню и скрылся в пещере. Пилат же молил его, говоря: «Господин, царь, не убивай меня быстрой смертью, но дай мне помучиться, и тогда я буду причислен к стаду избранному». И Август крепко мучил его.
Пилат же, глядя на небо, молился, говоря: «Помилуй меня, всесильный Боже, Христос, и прими меня к себе с рабами своими прочими, не оставляй меня!» и голос с небес говорил ему: «Радуйся возлюбленный мой, пред престолом Отца моего предстоишь». Когда же отсекли голову его, тогда ангелы взяли голову Пилата на небо».
Немного странно, почему не душу, а голову.
Славянские апокрифы можно читать и цитировать бесконечно. Просьбу «помучить хорошенько» и сцену, когда Господь с небес следит за наказанием, ласково поощряя сделку, могло представить только насмешливое русское воображение.
Кстати, Каиафа, хотя и спрятался, все же не спасся. На охоте царь выстрелил в оленя, но стрела полетела в пещеру и ударила Каиафу в сердце.
Есть еще два апокрифа древней Руси: «Послание Пилата к Тиверию Кесарю» и «Ответ Тиверия Кесаря Пилату Пантийскому и в ответ воеводе Рахааву и с ним воинам числом две тысячи».
Пересказывать их нет возможности, советую читать самим. Пилат рапортует не только о казни Иисуса, но и о его сошествии в ад. А ответ Тиверия – это описание его жесткой расправы с иудеями, с Пилатом и вообще со всеми, кто оказался виноватым.
Но вернемся к Иисусу Христу.
Менее чем за сутки он предстал перед шестью судами: первым его допрашивал первосвященник в отставке, «серый кардинал» Анна, вторым – первосвященник Каиафа, третьим – Синедрион, четвертым Пилат, пятым – Ирод и шестым – опять Пилат, то есть три еврейских и три римских суда.
На еврейских судах главная его вина – определение себя, всем известного сына плотника из Назарета, Сыном Божьим и Мессией. Эти претензии нищего проповедника не кажутся судьям чем-то диким и бредовым, в их вопросах скорее звучит некая тревога:
«…Ты ли Христос?
скажи нам».
(Лк.22:67)
Иисус отвечает в евангелиях по-разному: у Марка коротко и ясно: «Я», у Матфея: «Это ты сказал» (перевод дословный, считать, что ответ утвердительный, нет оснований, скорее это можно понимать: «считай так, если хочешь»). В Евангелии от Луки Иисус вообще отклоняет вопрос:
 «…если скажу вам,
Вы не поверите»;
(Лк.22:67)
Наконец, Каиафа, взбешенный молчанием Иисуса, спрашивает в совсем уж истеричном тоне:
 «…заклинаю Тебя Богом
живым, скажи нам, Ты ли
Христос, Сын Божий?
Иисус говорит ему…
отныне узрите Сына
Человеческого, сидящего
одесную Силы и грядущего
на облаках небесных».
(Мф.26:63-64)

Опять Иисус уклонился от прямого признания себя Сыном Божьим, но гнев уже захлестнул Каиафу:
 «Тогда первосвященник
разодрал одежды свои и
сказал: Он богохульствует!
на что еще нам свидетелей?
вот теперь вы слышали богохульство
Его!
Как вам кажется? Они
же сказали в ответ:
повинен смерти.
Тогда плевали Ему в лицо
и заушали Его…»
(Мф.26:65-67)
Но на римский суд, как уже отмечалось, иудеи вышли с обвинением Иисуса в претензиях на царский престол, что являлось вызовом Кесарю, пренебрежением его власти.
 «Иудеи же кричали:
 если отпустишь Его, ты
 не друг Кесарю;
 всякий, делающий себя
 царем, – противник
 кесарю».
(ин.19:12)
Это было последней каплей в колебаниях Понтия Пилата.
Современные туристы, повторяя путь на Голгофу, совершают четырнадцать памятных остановок: там, где Иисус Христос поднял свой крест, где Вероника отерла кровь и пот с лица Иисуса, где Симон Киринеянин принял ношу на свои плечи и другие легендарные вехи, в том числе три остановки у мест, где Иисус падал под тяжестью креста.
Увидев, что осужденный изнемогает, конвойные
«заставили проходящего
некоего Киринеянина
Симона, отца Александрова
и Руфова, идущего с
поля, нести крест Его».
(Мк.15:21)
Впоследствии Симон, как все, прикоснувшиеся к истории, обрел биографию: по преданию он вступил в христианскую общину, а его сыновья Александр и Руф в общине стали очень известными и упоминаются в «Деяниях Апостолов». Так что именно Симон и мог рассказать о подробностях казни Иисуса, как непосредственный свидетель.
В XVIII веке в Европе распространилась история о Вечном Жиде. Он насмехался над Иисусом, несшим крест, и за это был обречен на вечные скитания. Согласно легенде, Иисус сказал ему: «Ходи до тех пор, пока я не приду вновь». В 1228 году армянский архиепископ, посетивший монастырь святого Албания в Англии, поведал миру об этом персонаже по имени Иосиф Картофилус, который, как уверял архиепископ, был широко известен на Востоке.
Наконец, Голгофа. По древнему иудейскому преданию на этой горе была погребена голова Адама. Отсюда и обычай изображать под крестом распятого Иисуса Христа человеческий череп.
Описания казни у синоптиков и Иоанна резко отличны в одном важном факте: кто присутствовал.
Синоптики единодушно признают – учеников на Голгофе не было. Более мужественными и преданными оказались женщины. Кроме охраны,
«Там были также и смотрели
издали многие женщины,
которые следовали
за Иисусом из Галилеи,
служа Ему;
Между ними были Мария
Магдалина и Мария, мать
Иакова и Иосии, и мать
сыновей Зеведеевых».
(Мф.27:55-56)
Мать Иисуса не упоминается.
А вот по Иоанну, он и Богоматерь стояли прямо под крестом.
«Иисус, увидев Матерь
и ученика, тут стоящего,
которого любил, говорит
Матери Своей: Жено! се,
сын Твой.
Потом говорит ученику:
се Матерь твоя! И с этого
времени ученик сей
взял Её к себе».
(Ин.19:26-27)
Написано трогательно, но кроме естественного – почему об этом «забыли» синоптики – возникают и чисто практические сомнения:
– когда охрана держит зрителей на отдалении, это понятно, на то она и поставлена, но, когда она пропускает посторонних к страдающему на кресте, это, учитывая римскую дисциплину, вряд ли возможно;
– мог ли, висящий на кресте вообще говорить?  – Медики отвечают на это отрицательно.
«По римскому обычаю, распятых оставляли висеть на кресте до тех пор, пока они не уничтожались от ненастья, птиц или тления; а по обычаю еврейскому, их снимали до наступления вечера и зарывали на неосвященном кладбище; однако римский закон разрешал передавать тела казненных родственникам и друзьям, когда они о том просили». (Д.Штраус «Жизнь Иисуса»).
Именно таким образом и завершилась казнь Иисуса Христа.
«Когда же настал вечер,
пришел богатый человек
из Аримафеи, именем
Иосиф, который также учился
у Иисуса;
Он, придя к Пилату, просил
тела Иисусова. Тогда Пилат
приказал отдать тело;
И, взяв тело, Иосиф обвил
его чистою плащаницею
И положил его в новом
своем гробе, который
высек он в скале; и,
привалив большой камень
к двери  гроба, удалился.
Была же там Мария
Магдалина и другая Мария,
которые сидели против гроба.»
(Мф. 27:57-61)
Иосиф Аримафейский – знатный член Синедриона, был тайным последователем Иисуса Христа, после его смерти проявил несомненное мужество, открыто обратившись к Пилату с просьбой выдать тело заклейменного преступника.
Иосиф пожертвовал для Иисуса Христа свою гробницу, то есть священную собственность, которую иудеи тщательно готовили к неизбежной смерти и перед которой благоговели.
Гробница представляла собой углубление, вырубленное в скале с каменным ложем внутри, на которое и был перенесен Иисус, умащенный благовониями и завернутый в ткани, которые принес опять же Иосиф.
Иосиф совершил печальный обряд. Наверное, и женщины не стояли в стороне, а помогали Иосифу. Возможно, были и слуги Иосифа, не мог же он один нести Иисуса, да еще и ткани, и благовония.
Погребавшие торопились. Наступал вечер, час первой звезды, когда по закону прекращались все дела. Наступала суббота из суббот, суббота после иудейской пасхи.
Земная жизнь Иисуса Христа закончилась.
Наиболее распространенная дата смерти Иисуса Христа: 33 год н.э., пятница 14 числа месяца нисана (март-апрель по-нашему), то есть Иисус умер в возрасте 37 лет.
Мы подошли к кульминационному событию всей христианской истории и основе христианского учения: Воскресению Иисуса Христа.
Начиная разговор о Воскресении, стоит еще раз коснуться веры в Бога.
Можно ведь просто верить в то, что был светлый Учитель, который дал заповеди любви и добра. По ним можно построить свою церковь и дальше не углубляться в эзотерические перспективы, не ждать будущего воздаяния, а просто жить праведно и быть счастливым на земле. Тогда все чудеса превращаются в просто красивое обрамление легенды.
Воскрес или не воскрес – вопрос растворяется в сознании. Пасха – праздник такой чудесный. Тепло, цветы, все улыбаются и поздравляют друг друга: «Христос воскрес!», не вкладывая в это восклицание ни веры, ни сомнений. А другая вера – это реальность потустороннего мира. Признание жизни в других измерениях и в других временных координатах, где есть место и Раю, и Аду, вера в то, что есть душа и что невидимый мир обустроен, заселен и ждет нас.
А тогда и воскресение, и возвращение на землю, и вознесение, и второе пришествие – совершенно реальные события.
И это не слепая вера, это определенный взгляд на жизнь, убеждение, что мир гораздо сложнее, чем мы его можем видеть и понимать на уровне нашего сегодняшнего развития и традиционных убеждений. В основе крамольных мыслей лежит огромное количество необъяснимых фактов и явлений, по отношению к которым высокая наука только начинает смирять свою гордыню, в то время, как различные шарлатаны используют их без зазрения совести.
Нельзя доказать существование бога, как нельзя доказать и обратное. Скажем, осторожно оглядываясь, пока нельзя.
Но вот как раз по факту воскресения Иисуса Христа многим людям оказывается мало просто веры в то, что оно было, это как-то ущемляет их самомнение, и они стараются убедить себя и окружающих, что пришли к вере потому, что нашли неопровержимые доказательства факта воскресения Иисуса Христа.
В своей книге «Доказательства Воскресения» Джон Мак-Дауэлл перебирает все реальные возможности исчезновения тела Иисуса Христа (кража тела учениками или властями, фальсификация распятия, легендарность и мифологичность событий и так далее), поочередно опровергая их, он приходит к единственно возможному событию: «воистину воскрес».
А начинает Джон Мак-Дауэлл свою книгу с того, что приводит десятки мнений самых знаменитых ученых, юристов, политиков и других корифеев (в основном американских), которые долго не верили, а потом убедились и поверили. В качестве доказательств используются и статистика, и юридические тонкости, типа того, что за Воскресение столько доводов, что любой суд присяжных признал бы его фактом. Есть даже такое забавное доказательство: «какие сомнения, ведь Иисус Христос заранее предупредил, что он воскреснет».
Лорд Колдекот – Верховный Судья Англии пришел к вере так: «…всякий раз, как я пытался исследовать имеющиеся доказательства с юридической точки зрения, я приходил к убеждению, что это факт, не вызывающий никаких сомнений».
Профессор юстиции Гарвардского университета доктор Саймон Гринлиф «пришел к заключению, что ни одно событие в истории человечества не собрало столько юридических правомочных доказательств, сколько воскресение Христа».
А между тем всё, что мы имеем – это дошедшие к нам через века копии свидетельств четырех евангелистов.
Погребение и воскресение Иисуса Христа – события настолько судьбоносные, что свидетельства эти необходимо привести с возможной полнотой.
Первый вопрос, кто именно был свидетелем погребения Иисуса Христа?
 Общепризнаный организатор погребения – Иосиф из Аримофеи. Наверное, его поступок произвел сильное впечатление на всех участников событий, упоминают его единодушно и с большим почтением.
«Он, придя к Пилату,
просил тела Иисусова.
Тогда Пилат приказал
отдать тело».
(Мф.27:58)
А вот по поводу остальных участников погребения есть разногласия.
«Была же там Мария
Магдалина и другая Мария,
которые сидели
против гроба».
(Мф.27:61)
 «Мария же Магдалина
и Мария Иосиева смотрели,
где Его полагали».
(Мф.15:47)
Лука не называет никаких имен, просто
 «… женщины, пришедшие
с Иисусом из Галилеи,
смотрели гроб, и как
полагалось, тело Его».
(Лк.23:55)
А у Иоанна вообще женщин нет, а
«Пришел также и Никодим, –
приходивший прежде к
Иисусу ночью, – и принес
состав из смирны и алоя,
литр около ста».
(Ин.19:39)
Рассказ евангелистами ведется неспешно – «взял тело», «принес состав» – а на самом деле времени до конца дня было очень мало, поэтому Иосиф и Никодим бегали в поте лица, добиваясь разрешения Пилата и собирая всё необходимое для обряда.
И так примем за истину, что все евангелисты правы и на погребении присутствовали:
Иосиф Аримофейский,
Мария Магдалина,
Никодим,
 «другая Мария» и
Мария Иосиева (возможно обе Марии – одно и то же лицо).
Вот эти четыре или пять человек в пятницу погребли Иисуса Христа и были последними людьми, которые видели умершего Иисуса и простились с ним.
Отметим, что мать Иисуса, среди присутствовавших на погребении не упоминается даже Иоанном, совсем недавно стоявшим с ней у ног распятого. Самое поразительное, что Иоанн и себя не упоминает. Куда же он делся с места казни?
«По прошествии  же субботы,
на рассвете первого дня
недели, пришла Мария Магдалина
и другая Мария посмотреть гроб».
(Мф.28:1)
Здесь у евангелистов опять несовпадения: у Марка пришли Мария Магдалина, Мария Иаковлева и Саломия; у Луки – «Мария Магдалина и Иоанна, и Мария, мать Иакова, и другие с ними…»; у Иоанна – одна Мария Магдалина.
Вот и все, что известно: в пятницу вечером несколько человек погребли Иисуса Христа, а в воскресенье утром Мария Магдалина, ещё несколько женщин «и другие с ними» обнаружили, что гроб пуст и тело исчезло.
И какие бы косвенные доказательства не конструировались, какие бы догадки не строили, подтверждения им нет, имеется единственный факт: те двое суток, когда Иисус Христос был похоронен, лежал в гробе и воскрес, свидетелей не было.
Правда упоминается стража, но как мы увидим далее, неизвестно, когда она заняла свой пост и что вообще эта стража делала и видела.
Церковная власть была осведомлена о пророчествах Иисуса Христа относительно своего воскресения. Поэтому охрана могилы казненного преступника была обязана пресечь любые попытки кого бы то ни было проникнуть в гробницу и гарантировать, что самозваный мессия лежит похороненный как все смертные люди, а его фантастические предсказания – ложь.
Для выполнения этой задачи священники обладали достаточной силой, имея специальное вооруженное формирование – хромовую стражу.
Но священники неожиданно обращаются к Пилату с просьбой назначить в охрану римских солдат.
Странная просьба: может, синедрион хотел иметь посторонних свидетелей, которых при случае можно было бы обвинить в халатности или обмане.
Не верится, что священники могли так ошибаться. Религиозная возня евреев римлянам была малопонятна, но полезна, так как ослабляла противника. По большому счету они были совсем не против, чтобы Иисус Христос воскрес или просто исчез и добавил головной боли иудеям. А дисциплинированные солдаты в любом случае увидели бы именно то, что хотело увидеть их начальство.
Но это все догадки и домыслы, а факты одни, в единственном подробном изложении Матфея:
«На другой день, который
следует за пятницею,
собрались первосвященники
и фарисеи к Пилату
и говорили: господин!
Мы вспомнили, что обманщик
тот, ещё будучи в
живых, сказал: «после
трех дней воскресну»;
и так прикажи охранять
гроб до третьего дня,
чтобы ученики Его, придя
ночью, не украли Его и
не сказали народу:
«воскрес из мертвых»;
и будет последний
обман хуже первого.
Пилат сказал им:
имеете стражу; пойдите,
охраняйте, как знаете.
Они пошли и поставили
у гроба стражу и
приложили к камню печать».
(Мф.27:62-66)
Сразу возникает несколько вопросов:
– выходит, что в ночь с пятницы на субботу гроб вообще не охранялся?
– в каком состоянии была гробница, когда появилась стража, может, она была уже пустая, тем более что смотреть на покойников, лежащих в склепе, у иудеев считалось кощунством?
– получается, что стража была всё-таки храмовая, о боевых качествах которой и способности к ночному бдению ничего не известно.
А может Пилат, все же передумал и послал на охрану свой отряд, потому что дальше тот же Матфей рассказывает следующее:
 «По прошествии же
Субботы, на рассвете
первого дня недели,
пришла Мария Магдалина
и другая Мария
посмотреть гроб.
И вот, сделалось великое
землетрясение, ибо Ангел
Господень, сошедший с
небес, приступив, отвалил
камень от двери гроба и
сидел на нем;
Вид его был, как молния,
и одежда его бела, как снег;
Устрашившись его, стерегущие
пришли в трепет
и стали, как мертвые»;
(Мф.28:1-4)
А вот женщины слушали Ангела «со страхом и радостью великою», ибо он объявил им, что Иисус Христос
 «…воскрес из мертвых
и предваряет вас в
Галилее; там Его увидите».
(Мф.28:7)
Женщины немедленно побежали сообщить радостную весть ученикам.
А тем временем, очнувшись,
 «…некоторые из стражи,
войдя в город, объявили
первосвященникам о всём
бывшем.
И сии, собравшись со
старейшинами и сделав
совещание, довольно денег
дали воинам,
И сказали: скажите, что
ученики Его, придя ночью,
украли Его, когда мы спали;
И, если слух об этом дойдет
до правителя, мы убедим его,
и вас от неприятности избавим.
Они, взяв деньги, поступили,
как научены были; и пронеслось
слово сие между
Иудеями до сего дня».
(Мф.28:11-15)
Ну, здесь уже полная неразбериха: стража вроде получается римская, но с докладом она, бросив пост, бежит почему-то не к своему начальству, а к первосвященникам. И от каких неприятностей последние могли избавить солдат, которые немедленно попадали в руки беспощадной римской тайной службы. А получение взятки и признание, что они спали на посту, обрекало стражников на позорную смерть.
Остается ещё раз повторить: две ночи и день, в течение которых произошло великое действо – Воскресение, на месте события не было свидетелей.
А наличие стражи, которая, по словам Матфея, рассказала первосвященникам о громе небесном и ангеле Господнем, увы, никаких фактов, кроме мифического антуража, не добавляет.
Воскресение Иисуса Христа остается делом веры каждого человека.
А перебирание косвенных улик, в том числе и от противного, дескать раз невозможно доказать, что не воскрес, значит воскрес, занятие больше похоже на соревнование, где на один тонкий ум находится другой, ещё более изощренный.
Наверное, единственным неоспоримым доказательством воскресения Иисуса Христа будет его Второе Пришествие.
Между тем воскресный день продолжался и настало время другого великого чуда: явления Иисуса Христа ученикам.
Разумеется, первой его встретила Мария Магдалина.
Мария Магдалина вообще играет ключевую роль во всех событиях этих дней. Она присутствовала на казни, она хоронила Иисуса, она нашла гробницу пустой и, наконец, именно она произнесла слово, ставшее знаменем христианства: «Воскрес!»
Мария Магдалина, несомненно, одно из главных лиц истории возникновения христианства. А церковь взяла и отодвинула её в тень и уже в «Деяниях Апостолов» имени её нет.
Но к этому вопросу вернемся позднее.
А сейчас воскресенье, утро, потрясенная Мария видит пустую гробницу. Наиболее ярко последующие события описал апостол Иоанн:
 «А Мария стояла у гроба
и плакала. И, когда плакала,
наклонилась во гроб,
и видит двух Ангелов, в
белом одеянии сидящих,
одного у главы и другого
у ног, где лежало тело Иисуса.
И они говорят ей: жена!
что ты плачешь? Говорит
им: унесли Господа моего,
и не знаю, где положили
Его.
Сказав сие, обратилась назад
и увидела Иисуса
стоящего; но не узнала,
что это Иисус.
Иисус говорит ей: жена!
что ты плачешь? кого
ищешь? Она, думая, что
это садовник, говорит Ему:
господин! если ты вынес
Его, скажи мне,  где ты
положил Его, и я возьму
Его.
Иисус говорит ей: Мария!
Она, обратившись, говорит
Ему: Раввуни! – что значит:
«Учитель!»
Иисус говорит ей: не прикасайся
ко Мне, ибо Я
ещё не восшел к Отцу
Моему…»
(Ин.20:11-17)
Даже оставляя на совести Иоанна двух ангелов сидящих, происходящее совершенно необычайно. Конечно, Иисус обещал воскреснуть, но это были слова, заслоняемые многими другими словами, а здесь – только что вы обливали покойника слезами, прошло два дня и он стоит перед вами живой.
Наверное, есть исследования, как в то время выражалась радость при встрече близких людей: пожимали руки, обнимались, целовались, в доме Симона прокаженного женщина подошла к Иисусу
«… с алавастровым сосудом
мира драгоценного
и возливала Ему
возлежащему на голову».
(Мф.26:7)

В гостях у фарисея Иисус упрекает хозяина:
 «Я пришел в дом твой,
и ты воды Мне на ноги не
дал, а она слезами облила
Мне ноги и волосами
головы своей отёрла;
Ты целования Мне не дал,
а она, с тех пор как Я
пришел, не перестаёт
целовать у Меня ноги;»
(Лк.7:44-45)
Иисус говорит здесь о женщине «того города, которая была грешница».
Это встречи спокойные, обыденные, в происходящем нет и намека на сверхъестественность. А тут событие, выходящее за все мыслимые рамки. Мария видит чудо и реагирует на удивление сдержанно: «раввуни» или «равви» по-еврейски означает «господин мой», нет взрыва радости, а есть почетное обращение к духовному наставнику.
Значит, что-то другое перекрывает восторг, и вообще бурные эмоции. И об этом другом тут же написано черным по белому: Мария видит Иисуса и не узнает его, Иисус говорит с ней и Мария не узнает голоса любимого человека, принимает его за садовника. Наконец, Иисус называет её по имени, и Мария вежливо отвечает на обращение.
И далее очень сдержанная фраза:
«Мария Магдалина идет
и возвещает ученикам,
что видела Господа…»
(Ин.20:18)
По сведениям Луки ученики ей не поверили,
 «Но Петр, встав, побежал
ко гробу и, наклонившись,
увидел только пелены лежащие,
и пошел назад,
дивясь сам в себе
происшедшему».
(Лк.24:12)
Далее начинаются встречи Иисуса Христа с учениками, и каждый раз повторяется одно и то же – близкие люди его не узнают.
Двое учеников (имена Лука не называет) шли по дороге.
«И когда они разговаривали
и рассуждали между собою,
и, Сам Иисус, приблизившись,
пошел с ними.
Но глаза их были удержаны, так
что они не узнали Его».
(Лк.24:15-16)
Продолжая идти, они долго разговаривали, день клонился к вечеру, и ученики предложили незнакомцу остаться у них переночевать:
«И когда Он возлежал с ними,
то, взяв хлеб, благословил,
преломил и подал им.
Тогда открылись у них глаза,
и они узнали Его».
(Лк.24:30-31)
Еще одна встреча:
«А когда уже настало утро,
Иисус стоял на берегу; но
ученики не узнали, что это
Иисус.
Иисус говорит им: дети!
есть ли у вас какая пища?
они отвечали Ему: нет.
Он же сказал им: закиньте
сеть по правую сторону
лодки, и поймаете. Они
закинули, и уже не могли
вытащить сети от множества рыбы.
Тогда ученик, которого любил
Иисус, говорит Петру:
это Господь!»
(Ин.21:4-7)
То есть его не узнал даже Иоанн, не устающий напоминать, что Господь любил его. И он не бросается Иисусу на грудь, а ищет у Петра подтверждения своей догадки.
Примеры можно продолжить, но все они об одном: ученики не узнают своего наставника. Господь явился в ином облике. Каждый раз Иисус убеждает учеников, что это именно он, и они соглашаются, не веря своим глазам.
«И увидев Его, поклонились
Ему, а иные усомнились».
(Мф.28:17)
Сомнения окутывают все последние страницы евангелий синоптиков. Совсем недавно они видели Иисуса живым, потом смерть, горе и вдруг опять любимый Учитель перед ними живой, а радость неуверенная, во встречах нет никакой сердечности. Главное ни в одном евангелии нет ни малейшей попытки объяснить, что же изменилось в облике близкого человека. И торжественный финал превращается в какое-то тревожное недоумение, возможно, конечно, связанное и с окончательным уходом Иисуса Христа.
Один лишь Иоанн излучает оптимизм. Он тоже не узнал Иисуса, но это его не смущает.
«Сие же написано, дабы
вы уверовали, что Иисус
есть Христос, Сын Божий, и,
веруя, имели жизнь во имя
Его».
(Ин.20:31)
Иисус очень деятелен в Евангелии от Иоанна: он рассеивает сомнения неверующего Фомы, определяет судьбу апостола Петра – «паси овец Моих», вот только о будущем самого «любимого ученика» Иисус высказывается как-то, загадочно. На вопрос Петра: «Господи! А он что?» – Иисус отвечает:
«… Я хочу, чтобы он пребыл,
пока приду…
И пронеслось это слово
между братьями, что ученик
тот не умрет».
(Ин.21:21-23)
А может, все эти невнятные события сочинены потом фантазерами переводчиками и переписчиками? Вряд ли, слишком уж много жизненных подробностей. Да и зачем тогда придумывать неузнавание? Наоборот, изобразили бы всеобщее ликование с криками «Осанна!» и бросанием под ноги пальмовых листьев.
Да нет, наверное, здесь что-то другое, и в голову сразу приходит то же, что приходило и многим другим: подмена, двойник.
Дескать, некие последователи Иисуса Христа – не безвольные ученики, похожие на стадо бестолковых овец, а более серьезные люди вроде Иосифа Аримофейского, Никодима или другие неизвестные нам заговорщики, тайно перезахоронили Иисуса, а на свет явили двойника, напустив мистического тумана с помощью фальшивых ангелов.
Тогда все легко объясняется: ближайшие ученики были не единственными в окружении Иисуса, были еще ученики более скрытные, умные и энергичные. Они глубоко верили в учение Иисуса Христа и сделали все возможное для торжества его идей. Они инсценировали Воскресение, внушили ученикам уверенность, что те видели ожившего Учителя, и они же, в том числе и с помощью учеников, сделали все, чтобы слухи о чудесах Воскресения и Вознесения получили самое широкое распространение.
Очень живо и остроумно эта версия представлена в книге К.Еськова «Евангелие от Афрания» (Афраний, как известно, – начальник тайной службы Понтия Пилата в романе Михаила Афанасьевича Булгакова «Мастер и Маргарита»). Пересказывать всю закрученную в книге интригу нет возможности. Но вот главное, относящееся к факту воскресения.
Афраний совместно с иерусалимским резидентом военной разведки Империи (вроде нашего ГРУ) Гаем Фабрицием разработали и утвердили у Пилата план вывода на политическую арену Палестины влиятельного религиозного лидера. Выбор пал на Иисуса Назарянина. Иуда один из лучших тайных агентов Империи, был внедрен в окружение Иисуса, приобрел там влияние и стал заведовать казной общины, что позволяло незаметно передавать денежную помощь на организацию Проповеди, но главная его задача была охранять и беречь Иисуса.
Задачу Иуда выполнял успешно, а вот жадность его погубила. Он получал большие деньги на организацию чудес, которые содействовали популярности Пророка, но выяснилось, что Иисус сам творил чудеса, а Иуда деньги присваивал.
В результате разных хитросплетений Иисуса все же арестовали. Заговорщики предлагали ему побег с подменой на кресте другим человеком, но Иисус, верный своему пути, отказался и был казнен. Казалось бы, провал, но тут блестящая идея: казненного Иисуса перезахоронили и распространили слухи о воскресении, а перед ошеломленными учениками предстал двойник очень похожий на Иисуса и все же для учеников чужой.
Но пропагандистская машина работала на полную мощность. Слухи о воскресении Иисуса Христа и его явлении ученикам заполнили Иудею, особенно после выступления двойника вечерними сумерками перед толпой в несколько сот человек на горе Галилейской. И сомнения учеников растворились в общей уверенности.
А потом двойник незаметно исчез, конечно же, как клятвенно уверяли многие «свидетели», поднявшись над землей и растаяв в небе.
Задача была выполнена, иудеи получили нокаутирующий удар.
А вот Афраний и Фабрициус покончили с собой, так как считали, что провалили задание, не сохранив Иисуса. Но самое чудо в том, что матерые безбожники и циники – они прониклись проповедью Иисуса Христа и, расставаясь с жизнью, твердо верили, что идут на желанную встречу с ним, чтобы узнать истину.
Прекрасно зная историю и христианские тексты, Кирилл Еськов предложил версию, которая так же  правдоподобна, как и многие другие, не имеющие никаких доказательств.

Так что не будем больше путаться в догадках и предположениях, а свято веря евангелистам, почтительно выслушаем Луку, который сам ничего не видел, но вполне мог встречаться с еще живыми свидетелями прощания:
«И вывел их вон из города
до Вифании и, подняв руки
Свои, благословил их.
И когда благословлял их,
стал отдаляться от них
и возноситься на небо.
Они поклонились ему и
возвратились в Иерусалим
с великою радостью».
(Лк.24:50-52)
Очень сдержанно простился Иисус с учениками. Тогда в чем же «великая радость?»
Учитель ушел в горние выси, не оставив ничего, кроме неопределенного по времени и смыслу обещания:
«И Я пошлю обетование
Отца Моего на вас…»
(Лк.24:49)
Лука сообщает только о скромных обещаниях Господа, а непосредственный свидетель вознесения Матфей передает напутствия Иисуса остающимся на земле ученикам:
«Итак, идите, научите все
народы, крестя их во имя
Отца и Сына и Святого Духа,
Уча их соблюдать всё, что
я повелел вам…»
(Мф.28:19-20)
Огромная, неподъемная задача, могучие противники и небольшая группа учеников, ошеломленных необыкновенными событиями и оставшихся без вождя, организующего силы и пробивающего дорогу.
И вот теперь пришло время резонного вопроса: а почему Иисус Христос не записал своего учения, не облегчил ученикам задачу, которую сам же и поставил: «научить все народы»?
Ведь, если он сам ничего не писал, обязательно были те, кто с пером в руках ловил каждое его слово. Логии – записи «речений» Иисуса – начали распространяться уже при его жизни, неистребимое людское желание поделиться новостью существовало всегда, значит и волнующие душу беседы Иисуса, повергающие в раздумья притчи, его споры с фарисеями и книжниками, передавались не только из уст в уста, но и ложились на пергамент.
Вполне вероятно, что Иисус видел эти записи, видел сколько в них ошибок и искажений, которых не могло не быть, потому что его слушатели не знали стенографии, а писали так, как поняли и запомнили. Тогда почему не вмешивался, не исправлял, опять же не писал сам так, как нужно?
Видимо Иисус Христос, изначально закладывая основы того пути, по которому развивалось его учение, понимал, что сила его проповеди неразрывно связана с его жизнью в гуще народа, с его поступками, чудесами исцеления, изгнанием бесов, предсказаниями, предвидениями, которые тут же подтверждались, поражали воображение и становились легендами.
Такая сцена, как встреча у колодца с самарянкой, свидетельствующая о том, что люди совершенно прозрачны для Иисуса Христа, происходит так удивительно жизненно, что просто врезается в память.
Начиная разговор у колодца с обыденной просьбы «дай мне пить», Иисус поднимает разговор на духовные высоты, определяя свое учение
«…источником воды, текущей
В жизнь вечную.
Женщина говорит Ему: господин!
дай мне этой воды…
Иисус говорит ей: пойди, позови
мужа твоего и приди сюда.
Женщина сказала в ответ: у меня
нет мужа. Иисус говорит ей:
правду ты сказала, что у тебя
нет мужа,
Ибо у тебя было пять мужей, и
тот, которого ныне имеешь, не муж
тебе; это справедливо ты сказала.
Женщина говорит Ему: Господи!
вижу, что Ты пророк…
Тогда женщина оставила водонос
свой и пошла в город,
и говорит людям:
Пойдите, посмотрите Человека,
который сказал мне все, что я
сделала: не Он ли Христос?
Они вышли из города, и пошли
к Нему».
(Ин.4:14-19,28-30).
Не случайно, что большая часть проповеди излагается в виде притч, как бы примеров из жизни. Идеи облекаются в образную форму, которая легко запоминается и также легко распространяется, позволяет импровизировать, но накрепко врезает в сознание основную мысль.
На схеме перед вами Палестина времен Иисуса Христа.
Она такая маленькая.
 А Иисус ходил по ней три года.
В первые послевоенные годы через нашу деревню , да и по всей стране, бродило много нищих. При поголовной нужде о деньгах и разговора не было. Просили поесть. Хлеба давали мало, больше делились чем-нибудь с огорода.
Большинство  этих бродяг мы, дети, знали по именам или давали им клички.
Всякий проходящий, то есть не ежедневный человек  как-то западает в  память.
А Иисус ходил с толпой учеников, преданных  женщин, просто любопытных . Его появление, явное лидерство,  его речи были событием.
«… и приводили к Нему всех немощных,
одержимых различными болезнями и
припадками, и бесноватых, и лунатиков, и
расслабленных, и Он исцелял их.»
                « Мф. 4 : 24 «
За три года он и его призывы врезались в память и сознание широкого круга людей, живших на этом небольшом пространстве.
И когда Иисус умер, когда его не стало, образовалась некая пустота.
И когда Иисус умер, когда его не стало, образовалась некая пустота. Наличием такого вакуума из-за отсутствия авторского наследия он как бы спровоцировал взрыв массового устного и письменного творчества, которое оказалось шире, многообразней и,  можно сказать, агрессивнее его личной проповеди.
Коллективное авторство сделало учение Иисуса Христа могучим и победоносным.
Множество неутомимых проповедников излагало мысли Иисуса Христа по своему разумению, что-то переиначивая и дополняя забытое своими интерпретациями.
И, тем не менее, можно утверждать, что учение Иисуса Христа дошло до нас во всей своей чистоте и стройности, а, благодаря индивидуальности евангелистов, еще и в неповторимом изложении.
Мы отмечали, что Иисус Христос очень тщательно строил свой жизненный путь. Он ни на шаг не отступил от личного воплощения своих идей: светлого, кроткого, всепрощающего человека, исполненного бесконечной любовью ко всем несчастным и обездоленным.
В этом образе он прошел через все испытания: суды, бесчинства толпы, истязания, путь на Голгофу, крестные муки, смерть.
С эти обликом очень легко и естественно соединились мифы о рождении в пути, в трогательной неприхотливой обстановке случайного пристанища, и Вифлеемская звезда, и поклонение волхвов.
И, наконец, самыми мощными, ударными моментами биографии стали воскресение и явление ученикам.
В результате сложилось цельное произведение: учение и жизнь Иисуса Христа, где всё поражало воображение – и проникающие в душу слова, и драматическая судьба.
Сжатая основа биографии позволяет бесконечно её дополнять и расцвечивать.
Вот Иисус Христос на кресте. По обе стороны от него распяты два разбойника, предположительно соратники Варравана.
«Один из повешенных злодеев говорил: если ты Христос, спаси Себя и нас». (Лк.23:39)
Другой разбойник укорял товарища за его глумление «И сказал Иисусу: помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твоё!
И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же, будешь со мною в раю». ( Лк.23:42-43)
Лука передает разговор скупо, без восклицаний, но сцена впечатляющая, особенно, если не забывать, что все беседующие висят на крестах, испытывая невыносимые  мучения.
А в «Евангелии от Никодима» эта сцена находит красочное развернутое продолжение: освобожденные от преисподней святые входят в Рай, их встречают пророки Енох и Илия, взятые на небо живыми и тем избегнувшие рук дьявола. И вдруг появляется человек «презренный по виду и знамение креста на плечах его». Конечно, это наш душевный разбойник. Он уже рассказал всю историю распятия ангелу у ворот и тот «тотчас открыл мне, и ввел меня, и поместил по правую сторону Рая, говоря:
«Подожди немного времени и отец рода человеческого, Адам, войдет с сыном своим, со святыми и праведными Христа, Господа распятого».
Так, умерев на кресте, разбойник по воле Иисуса Христа сразу оказался не просто в раю, а на великом празднике победы света над темными силами зла.
И вот, начиная с Нагорной проповеди, дополняясь яркими сценами, такими как брак в Канне Галилейской, очищение храма от торговцев, суд над женщиной, уличенной в прелюбодеянии, с крылатой фразой: «кто из вас  без греха, пусть первый бросит в нее камень», углубляясь в спорах с фарисеями и книжниками с ещё одним чеканным афоризмом: «отдайте кесарю кесарево, а Богу Богово», трагическими моментами суда и казни, а также массой незаметных штрихов и мелких подробностей, которые, сливаясь, создали великое нерукотворное произведение, отлившееся в монолит христианского вероисповедания: Учение Иисуса Христа.


Создание Церкви

Земная жизнь Иисуса Христа закончилась.
Его учение начало самостоятельную борьбу за существование в большом мире, заполненном бесконечной чередой событий, в равнодушном вращении людской суеты, поглотившей без возврата сотни идей и личностей.
Почему же оно не растворилось в потоке истории, в котором без следов исчезали целые народы и государства?
Почему канули в неизвестность многочисленные учителя и проповедники и только один Иисус Христос начал расти, заполняя весь мир?
Вопросы риторические, на которые уже третье тысячелетие пытаются найти ответ. С одной стороны разгадка кажется доступной, а с другой стороны ответа найти невозможно, он скрывается в глубинах непознаваемого.
Конечно, существует всемирная история, которая интерполируется на маленькую Иудею и помогает многое понять, оценить расклад сил и череду событий, позволивших не зачахнуть слабенькому ростку христианских идей.
Но все жизненные факты становления христианской общины и превращение ее в церковь, вышедшую за границы Иудеи, снова представляют книги  Нового Завета: «Деяния Апостолов» и «Послания святых Апостолов».
А всё остальное, что мы имеем – это домыслы, толкования и утверждения, у которых нет иных доказательств, кроме многовековой веры миллионов людей.
По церковному определению, с которым наука, в общем, согласна, книга «Деяния Апостолов» написана евангелистом Лукой во время пребывания его с апостолом Павлом в Риме и обращена к Феофилу, который по одним предположениям был просто знатным римлянином, а по другим – прокуратором Иудеи.
«Деяния Апостолов» охватывают период от Вознесения Иисуса Христа до 62 года, то есть до того времени, когда Павел прибыл в Рим и находился под надзором римских властей, ожидая суда Кесаря и надеясь снять обвинения иудеев, которые в Иерусалиме
«…возмутили весь народ и
наложили на него руки,
крича: мужи Израильские,
помогите! Этот человек всех
повсюду учит против народа
и закона…»
(Деян.21:27-28)
Так, как суд кесаря не был скорым, то

 «…жил Павел целых два года
на своем иждивении и принимал
всех, приходивших к нему,
Проповедуя Царствие Божие и
уча о Господе Иисусе Христе
со всяким дерзновением невозбранно».
(Деян.28:30-31)
«Деяния апостолов» состоят, как бы из двух частей: 1-12 главы – это создание христианской общины в Иерусалиме, а также история обращения фанатичного иудея Савла в апологета христианской веры святого Павла; 13-28 главы рассказывают о проповеди Павла среди язычников, распространении учения Иисуса Христа за пределами Палестины и основании Церквей.
По соотношению с датой составления третьего евангелия (; 70 год) и по некоторым другим косвенным ориентирам время написания «Деяний» относится к концу 70-х годов.
Судя по сходному предисловию с обращением к Феофилу, предполагают, что Лука задумал оба труда одновременно и писал их одно за другим. Хотя тут
сразу же бросается в глаза разница в важнейшем  свидетельстве: так, если в «Евангелии» явление Иисуса Христа ученикам и его вознесение происходят в неопределенный, но короткий период времени, то  «Деяния» начинаются с конкретного утверждения,  что Господь
«… явил Себя живым, по
страдании Своем, со многими
верными доказательствами,
в продолжение сорока дней
являясь им и говоря о
Царствии Божием».
(Деян.1:3)
Так что, видимо, между написанием обеих книг прошло некоторое время, в течение которого автор по тем или иным причинам переосмыслил мифологию действий Иисуса Христа после воскресения.
По мнению Э.Ренана такая несогласованность в книгах евангелиста Луки «объясняется, быть может, небрежностью, с какою относились тогда к обозначению времени… До такой степени мало думали об истории, что один и тот же рассказчик, ничуть не смущаясь, излагал одну за другой две несовместимые версии» (Э.Ренан «Апостолы»).
Спора нет, евангелисты обозначали временные рамки с очень большими допусками, и всё же несколько дней и сорок дней – это не описка, а смена взгляда на события, хотя дальнейшего развития она не получила и деятельность Иисуса Христа в течение сорока дней ни в чем не нашла отражения и не подтвердилась никакими последствиями.
Начиная с XVI главы «Деяний», Лука употребляет в рассказе местоимение «мы», как бы подчеркивая свою причастность к окружению Павла.
Но Э.Ренан отмечает здесь одну любопытную деталь: казалось бы, находясь рядом с Павлом, автор должен был находиться под безоговорочным влиянием мощной личности Павла. Однако действительный тон повествования этой очевидности противоречит.
«Характер Павла – характер протестанта упрямого и самолюбивого, тогда как автор «Деяний» производит впечатления доброго католика-оптимиста», для  которого пресвитеры и епископы святые уже по званию. Их яростного и не всегда корректного  соперничества он как бы не замечает». И далее Ренан отмечает, что «отдавая Павлу должную дань удивления, автор «Деяний» избегает называть его, апостолом, и склонен почин обращения язычников приписывать Петру. Можно бы даже сказать, что он скорее ученик Петра, а не Павла». (Э.Ренан «Апостолы»).
Остается добавить, что Лука родился примерно в 25-28 годах, по церковному преданию он дожил до 84-х лет, был врачом, первым христианским живописцем и написал несколько картин с изображением Богородицы.
Впрочем, наша церковь расширила свое же лаконичное предание:
«Владимирская икона написана святым евангелистом Лукой. Он написал её на доске того обеденного стола, за которым когда-то сидели за трапезой Сам Спаситель наш Иисус Христос, и Богородица, и всё Святое Семейство, в котором рос Спаситель.
Эту икону благословила сама Богородица, и с тех пор она стала чудотворной. Сначала икона хранилась в святом граде Иерусалиме, потом в Константинополе, а в XII веке Константинопольский патриарх прислал её великому князю Юрию Долгорукову в Киев». (Изд. «Белый город», «Энциклопедия малыша», серия «Рассказы по истории»).
Наша церковь упорно добивается права учить в школах детей православной истории. Не дай бог, чтобы знания о прошлом формировались у детей на подобных «достоверных фактах».
Вторым источником наших знаний о зарождении христианской церкви являются «Послания Святых Апостолов».
«Послание» – это довольно распространенный в начале I века вид письменного обращения к одному или группе лиц. В общем-то, это обычное письмо, только составленное в несколько возвышенном тоне.
В апокрифической литературе сообщается даже об обмене посланиями между Эдесским царем Абгаром и самим Иисусом Христом. А в VIII веке у французского епископа Адельберта чудесным образом оказалось в руках послание Иисуса с неба.
В начальный, доевангельский период христианства послания были широко распространены как наиболее простой и доступный способ изложения  проповедниками основ учения и фактов жизни Иисуса Христа.
В «Новый Завет» включены семь «соборных посланий», обращенных не к отдельным лицам или конкретным церквам, а ко всем христианским общинам вообще, и 14 посланий святого Павла с очень широкой географией, дающей представление о размахе его деятельности: послание к римлянам, коринфянам (два), галатам, ефесянам, колоссянам, фессалоникийцам (два), Тимофею (два), Титу, Филимону, евреям.
«Соборные послания» написаны: одно Иаковым (братом Господнем), два – Петром, три – Иоанном и одно Иудой Иаковлевым (он же Фаддей при крещении и Левей при вступлении в лик двенадцати апостолов, Иуда – предатель – это другое лицо).
Из четырнадцати посланий Павла семь признаются несомненно подлинными, три вызывают споры, три (к Тимофею и Титу) – скорее всего произведения более позднего автора и одно (к евреям) – принадлежит скорее всего одному из сторонников Павла.
«Послания» дают мало фактического материала о жизни первых христиан, но ясно обозначают эмоциональный настрой расширяющейся проповеди и накал сразу же начавшейся борьбы с идолопоклонством и различными ересями.
Вот так, обозначив первоисточники, возвращаемся в Иерусалим, где по завету Иисуса Христа  собралась небольшая группа его учеников.
И сразу же, с первых страниц «Деяний» видим (впрочем, это отмечают практически все профессиональные исследователи) резкое изменение облика апостолов. Да и сам тон повествования меняется, становится более деловым и конкретным.
Иисус Христос, покидая землю, сказал:
«Я пошлю обетование
Отца Моего на вас…»
(Лк.24:49)
и выполнил своё обещание:
«При наступлении дня
Пятидесятницы все они  были
единодушно вместе.
И внезапно сделался шум,
с неба, как бы от
несущегося сильного
ветра, и наполнил весь
дом, где они находились.
И исполнились все Духа
Святого, и начали говорить
на иных языках, как Дух
давал им провещевать».
(Деян.2:1-4)
Чудесное событие тут же вызвало практическое действие – в ответ на изумление и даже смятение собравшегося на шум народа обычно немногословный Петр выступил с пространной речью, поведав многоязычной иерусалимской толпе, людям «набожным, из всякого народа под небесами» о жизни и пророчествах Иисуса Христа.
«… твердо знай, весь дом
Израилев, что Бог соделал
Господом и Христом Сего
Иисуса, Которого вы распяли.
Услышав это, они умилились
сердцем и сказали Петру и
прочим Апостолам: что нам
делать, мужи братия?
Петр же сказал им:
покайтесь, и да крестится каждый
из вас во имя Иисуса Христа
для прощения грехов;..
…И другими многими словами
он свидетельствовал
и увещевал, говоря: спасайтесь
от рода сего развращенного.
Итак охотно принявшие
слово его крестились, и
присоединилось в тот день душ
около трех тысяч».
(Деян.2:36-41)
Так очень результативно началась деятельность святых апостолов, хотя цифра «три тысячи» слишком уж огромна.
Именно сошествием Святого Духа объясняет церковь резкое возмужание учеников Иисуса Христа.
По теории Льва Гумилева, апостолы вдруг стали «пассионариями», суперактивными возбудителями общества. А откуда берется пассионарность, сам Лев Николаевич так и остался в недоумении: от суммы исторических необходимостей или действительно с Неба.
Впрочем, такое преображение учеников можно попытаться объяснить и чисто жизненной ситуацией.
Был Учитель, который за три года проповеднической службы приобрел широкую известность и довольно много приверженцев. Но двенадцать учеников и несколько женщин стали избранным окружением Иисуса, которое постоянно находилось при нем.
Но вот Иисуса Христа не стало, и близкие к нему люди, те, кому он явился после воскрешения, сразу стали знаковыми фигурами.
Среди двенадцати учеников Иисуса Христа не было столичных жителей. Вспомним, когда Иисус пришел в Иерусалим на Пасху, он послал учеников в город, чтобы договориться о месте, где они смогут встретить праздник. Но теперь по завещанию Иисуса, все ученики и другие последователи собрались в Иерусалиме, где и была организована первая христианская община, причем сложными вопросами оформления в чиновничьей,  коррупционной столице, конечно, занимались отнюдь не провинциальные ученики. Неизвестно, как обстояли квартирные дела в Иерусалиме, но ясно, что устройство жилья для нескольких десятков человек и оборудование помещения для приема большого количества верующих, – задача, выполнимая лишь для людей, занимающих определенное положение в обществе. Отметим, что при доизбрании двенадцатого апостола
«…было же собрание
человек около ста двадцати…»
(Деян.1:16)
Таким образом, ученики Иисуса оказались в столице, среди большого количества людей и, освещенные памятью Учителя, сразу же заняли особое положение, оказавшись как бы на пьедестале.
Иисус Христос стал богом, а его избранные ученики живыми святынями. Аура витала над ними, и они глубоко прониклись общим мнением о себе. В какой-то степени это подтверждается и некоторыми реорганизациями в общине.
Суетные забавы отвлекали Апостолов, не к лицу им стало размениваться по мелочам в ущерб делам высоким. 
«Тогда двенадцать Апостолов,
созвав множество учеников,
сказали: нехорошо нам,
оставив слово Божие, пещись
о столах.
Итак, братия, выберите из
среды себя семь человек
изведанных, исполненных
Святого Духа и мудрости:
их поставим на эту службу;
А мы постоянно пребудем в
молитве и служении слова».
(Деян.6:2-4)
Так двенадцать избранных учеников утвердились в качестве апостолов духовного центра общины.
Слово «апостол» переводится с греческого просто как «посланник». Церковная традиция превратила понятие «апостол» в звание, навечно оставшееся за первыми учениками.
Что же касается Иуды, то в книге Псалмов написано прямо:
«да будет двор его пуст, и да
не будет живущего в нем»;
и:
«достоинство его да
примет другой».
(Деян.1:20)
Проще говоря, место Иуды должен был занять другой ученик.
На многолюдном собрании общины («человек около ста двадцати») состоялся выбор, апостол Петр
«… став посреди учеников,
сказал:
...Итак надобно, чтобы один
из тех, которые находились
с нами во всё время, когда
пребывал и обращался с
нами Господь Иисус,..
И поставили двоих: Иосифа,
называемого Варсавою,
который прозван Иустом, и
Матфия;
И помолились и сказали: Ты,
Господи, Сердцеведец всех,
покажи из сих двоих одного,
которого Ты избрал...
И бросили о них жребий, и
выпал жребий Матфию, и
он сопричислен к одиннадцати
Апостолам».
(Деян.1:15-26)
Позднее церковной традицией за великие подвиги в распространении христианства к лику Апостолов был причислен святой Павел, который из ярого гонителя учения Иисуса Христа превратился в его несгибаемого апологета. Павел удостоился личного обращения к нему Господа, определившего его новую жизненную стезю Божественным глаголом, а также чудом внезапного ослепления и прозрения.
Церковная история как-то выделила и близко соединила двух великих служителей христианской веры – Петра и Павла. И на знаменитой картине Эль Греко стоят рядом эти величественные мужи, и многие церкви освящены именами двух святых апостолов Петра и Павла.
Но это так, к слову, а возвращаясь к первой Иерусалимской общине, можно поименно назвать её как бы «почетный президиум»:
«Петр и Иаков, Иоанн и
Андрей, Филипп и Фома,
Варфоломей и Матфей, Иаков
Алфеев и Симон Зилот,
и Иуда, брат Иакова.
Все они единодушно пребывали
в молитве и молении с
некоторыми женами и Мариею,
Матерью Иисуса, и с братьями Его».
(Деян.1:13-14)

Прибавим к ним доизбранного Матфия и обратим внимание, что впервые родственники Иисуса упоминаются в качестве его последователей, а свидетельство о «Матери Иисуса» остается первым  и последним в книге «Деяний Апостолов».
Итак, положено начало первой христианской общины.
«У множества же уверовавших
было одно сердце и одна душа;
и никто ничего из
имения своего не называл своим,
но все у них было общее.
Апостолы же с, великою
силою свидетельствовали о
воскресении Господа Иисуса
Христа; и великая благодать
была на всех их.
Не было между ними никакого
нуждающегося; ибо все,
которые владели землями
или домами, продавая их,
приносили цену проданного
И полагали к ногам Апостолов;
и каждому давалось,
в чем, кто имел нужду».
(Деян. 4:32-35)
Вот на таких идеальных принципах организовалась первая христианско-«коммунистическая» община в Иерусалиме.
Следующим её шагом был выход апостолов с публичной проповедью, причем особенно активно её начали вести Петр и Иоанн. Утверждая новую веру, апостолы не только произносили пламенные речи, но и начали совершать (осенённые Духом Святым) «в народе многие знамения и чудеса», в том числе и обязательные чудеса исцеления:
«Верующих же более и
более присоединилось к
Господу, множество 
мужчин и женщин,
Так что выносили больных
на улицы и полагали
на постелях и кроватях, дабы хотя тень
проходящего Петра
осенила кого из них».
(Деян. 5:14-15)
Конечно, официальная церковь не забыла Иисуса Христа, его казни и связанных с ней слухов о воскресении, явлении ученикам и вознесении.
Сведения о деятельности апостолов быстро дошли до священников и вызвали немедленную ответную реакцию.
«Когда они говорили к народу,
к ним приступили священники
и начальники стражи при
храме и саддукеи,..
И наложили на них руки и
отдали их под стражу до утра;
ибо уже был вечер…
На другой день собрались в
Иерусалим начальники их, и
старейшины и книжники,
И Анна первосвященник,
и Каифа, и Иоанн, и Александр,
и прочие из рода
первосвященнического;
(Какие всё знакомые по евангелиям лица, только Пилата нет, но его история закончилась, и он ушел из повествования).
И поставив их посреди,
спрашивали: какою силою
или каким именем вы сделали
это?»
(Деян.4:1-7)
Здесь речь идет об исцелении Петром и Иоанном человека хромого «от чрева матери».
Тогда Петр, «исполнившись Духа Святого», прославил Иисуса Христа, объявив, что после распятия он воскрес, и нет иного спасения кроме веры в него.
«Видя смелость Петра и Иоанна
и приметив, что они люди
некнижные и простые, они
удивлялись; между тем узнавали их,
что они были с Иисусом»;..
(Деян.4:13)
После этого священники запретили апостолам проповедовать, но всё же отпустили их, «убоявшись народа».
Оказавшись на воле, апостолы продолжили свои выступления и «говорили слово Божие с дерзновением», причем настолько успешно, что
«Первосвященник же и с
ним все, принадлежавшие
к ереси саддукейской,
исполнились зависти,
И наложили руки свои
на Апостолов, и заключили
их в народную темницу».
(Деян.5:17-18)
Ангел Господень освободил Апостолов и они «вошли утром в храм и учили». Неутомимая стража снова арестовала Апостолов и поставила перед синедрионом.
«… и спросил их
первосвященник, говоря:
Не запретили ли мы вам
накрепко учить о имени
сем? и вот, вы наполнили
Иерусалим учением вашим
и хотите навести на нас
кровь Того Человека.
Петр же и Апостолы в ответ
сказали: должно повиноваться
больше Богу, нежели человекам».
(Деян.5:27-29)
Говоря «Петр же и апостолы», «Деяния» не уточняют, кто ещё кроме Петра стоял перед судьями, но все они смело прославляли Иисуса Христа.
Священники
«Слыша это.., разрывались
от гнева и умышляли умертвить их»
(Деян.5:33)
Но в этот момент к судьям обратился с поистине исторической и пророческой речью
«некто фарисей, именем
Гамалиил, законоучитель,
уважаемый всем народом…»
(Деян.5:34)
Он напомнил судьям, что около того времени, когда учил Иисус, были ещё проповедники Февда, Иуда Галилеянин  и другие, за ними шли люди, но, когда они погибли, прошло время и все, которые «слушали их, рассеялись и исчезли».
«И ныне, говорю вам, отстаньте
от людей сих и оставьте их;
ибо если это предприятие и это
дело – от человеков,
то оно разрушится,
а если оно от Бога, то вы не
можете разрушить его; берегитесь,
чтобы вам не оказаться и
богопротивниками.
Они послушались его; и, призвав
Апостолов, били их, и,
запретив им говорить об имени
Иисуса, отпустили их.
Они же пошли из синедриона,
радуясь, что за имя Господа
Иисуса удостоились принять
бесчестие.
И всякий день в храме и по
домам не переставали учить
и благовествовать об Иисусе
Христе».
(Деян.5:38-42)
Вот уже несколько страниц идет сплошное цитирование текста «Деяний Апостолов» и по другому нельзя, потому что это самые важные моменты в истории становления христианства, а «Деяния» – единственный свидетель и правдивее, чем пишет их автор, не напишет уже никто.
Мы видим, что уже с первых шагов молодая община оказывается перед лицом врага, имеющего силу и власть, – перед официальной религией иудаизма. В течение трех лет Иисус, проповедуя большей частью в провинции, смог уходить от враждебно настроенной толпы и религиозного преследования. Во время каждого своего посещения Иерусалима Иисус оказывался на грани ареста, особенно во время таких вызывающих действий, как изгнание торговцев из Храма.
«…первосвященники же и
книжники и старейшины народа
искали погубить Его,
И не находили, что бы
сделать с ним;..»
(Лк.19:47-48)
Наконец, как решил сам Иисус, настало время и он сознательно пошел на арест и публичный суд.
А ученики Иисуса начали проповедь в столице, окруженные враждебным духовенством, которое следило за каждым шагом возникшего братства. И если какое-то время священники, по совету Гамалиила, выжидали и надеялись, что после смерти Учителя ничтожная секта рассеется и исчезнет, то вскоре, видя её укрепление, стали действовать более решительно.
А в самой общине тем временем произошло, как уже говорилось, на первый взгляд рядовое событие – в связи с увеличением её численности была выделена группа лиц, занимающихся не вопросами веры, а организацией быта и экономикой общины, и вот к этому моменту нужно будет обязательно вернуться, а пока
«… избрали Стефана, мужа,
исполненного веры и Духа
Святого, и Филиппа, и Прохора,
и Никанора, и Тимона, и Пармена, и
Николая Антиохийца, обращенного
из язычников;
Их поставили перед Апостолами
и сии, помолившись,
возложили на них руки.
И слово Божие росло, и число
учеников весьма умножалось
в Иерусалиме; и из священников
очень многие покорились вере.
А Стефан, исполненный веры
и силы, совершал великие
чудеса и знамения в народе».
(Деян.6:5-8)

Вот Стефан и оказался первой жертвой в христианской общине. Не довольствуясь хозяйственной деятельностью, он выступил в синедрионе с большой обличительной речью:
«Жестоковыйные! люди с
необрезанным сердцем и
ушами! вы всегда противитесь
Духу Святому, как отцы ваши,
так и вы.
Кого из пророков не гнали
отцы ваши?..
Слушая сие, они рвались
сердцами своими и скрежетали
на него зубами…»
(Деян.7:51-52)
Для расправы со Стефаном не понадобилось ни суда, ни Пилата, разъяренные члены синедриона
«… закричав громким голосом,
затыкали уши свои, и единодушно
устремились на него,
И, выведя за город, стали
побивать его камнями».
(Деян.7:57-58)
Пока Стефана волокли по улицам, толпа жаждущих расправы увеличивалась, где-то к ней примкнул и Савл – будущий святой Павел стал активным участником казни.
Расправа над Стефаном была продолжена преследованием христиан по всему городу:
«…В те дни произошло великое
гонение на церковь в Иерусалиме;
и все, кроме Апостолов,
рассеялись по разным местам
Иудеи и Самарии…
А Савл терзал церковь, входя
в домы и влача мужчин и
женщин, отдавал в темницу.
Между тем рассеявшиеся ходили
И благовествовали слово».
(Деян.8:1-4)
Здесь пора ненадолго остановиться и оглянуться. Перечисляя события, мы всегда увязываем их со временем: тогда-то началось, кончилось, а такого-то числа совершилось неожиданное. А вот в «Деяниях» течение времени есть, а даты нет ни одной. Пусть даже не даты, а хотя бы временного соотношения.
Вот перед синедрионом стоят апостолы, следом допрашивают Стефана, обстановка накаляется, и по тексту кажется, что время между этими событиями измеряется днями, неделями, ну, максимум – несколькими месяцами. Между тем некоторые специалисты определяют промежуток между выступлениями апостолов и Стефана в несколько лет.
И тогда получается, что расправа иудаистов со Стефаном и последующие гонения имеют в основе не столько обличительные речи христиан, сколько само существование и рост христианской общины.
Так чем же привлекало людей небольшое братство последователей Иисуса Христа, собравшихся в Иерусалиме в 33-34 году нашей эры?
Конечно, в первую очередь, самим учением Иисуса Христа, которое не обособляло людей, не ограничивало их никакими условностями, не требовало принесения жертв, а предлагало жить честно и справедливо, доброжелательно относится к окружающим, помогая не только просящим, но и всем нуждающимся.
Привлекал и сам Бог христиан. Не грозный и капризный наставник, а добрый, любящий отец, который помогает людям, всегда готов утешить страдающего и простить раскаявшегося.
Христианином мог стать каждый безо всяких ограничений: господин и раб, праведник и грешник, человек любой национальности и веры (даже среди семи избранных был «Николай Антиохиец, обращенный из язычников»). Нужно было только поверить в Бога и начать жить по его заветам.
Верить, что со смертью жизнь не кончается, что каждому предстоит ответить перед Богом за свои дела и тогда добро будет вознаграждено, а зло наказано.
Вот и нужно жить так, чтобы заслужить вечный покой и радость.
Именно такую жизнь и предлагала первая христианская община, все члены которой жили единой семьей, братством.
«И каждый день единодушно
пребывали в храме и, преломляя
по домам хлеб, принимали
пищу в веселии и простоте сердца,
хваля Бога и находясь
в любви у всего народа.
Господь же ежедневно прилагал
спасаемых к Церкви».
(Деян. 2:46-47)
Очень красивые слова, но к счастью они подтверждались делами, и может быть, одним из самых ярких примеров доброжелательности христианской общины стало отношение к женщине.
Положение женщины на Востоке всегда было тяжелым, а иудаизм в этом вопросе придерживался крайних позиций. Женщина была вторичным созданием, греховным и унижаемым на  протяжении всей истории существом. Некоторые книжники высказывали мнение, что женщине не нужно давать религиозного воспитания, а Талмуд относил болтливую вдову к разряду бичей человечества.
В действительности положение вдов было самым плачевным, как правило, они не пользовались никакой поддержкой, то есть, были обречены на нужду и одиночество.
В Евангелии нет какого-либо осуждения женщин вообще, а в конкретных встречах с женщинами лично Иисус Христос проявлял исключительное уважение и терпимость.
«Жены мироносицы» были всей душой преданы Учителю и следовали за ним до последней минуты его жизни. А когда Иисуса Христа не стало, они приняли активное участие в создании общины, и число женщин, стремящихся приобщиться к новой вере и служить ей, быстро росло.
Э.Ренан пишет, что «некоторые» женщины заняли в христианской церкви почетное и влиятельное положение; их дома служили местом собраний. Для тех же, кто не имел своего дома,  было учреждено нечто вроде ордена или женской пресвитерской организации,.. которая играла главную роль в деле распределения милостыни... Слово «вдова» стало синонимом посвятившей себя Богу благочестивой женщины, впоследствии диаконисы. В стране, где замужняя женщина на двадцать пятом году уже увядает, где нет середины между ребенком и старухой, для целой половины человеческого рода, наиболее способной к самоотвержению, открылась теперь воистину новая жизнь» (Ренан Э. – «Апостолы»).
А какой неиссякаемой энергией обладают женщины,  добивающиеся своей цели,  всем хорошо известно. Так что женская составляющая являлась ударной силой и в развитии, и в сохранении христианской общины.
Община привлекательная, женщины активные и, тем не менее, вопрос: какое же место занимала в то время иерусалимская община вообще в Палестине? Что это – маленький огонек или яркое событие?
Скорее, пока огонек свечи, привлекающий, притягивающий, но еще очень слабый.
К счастью он не одинок. По начальному описанию событий «Деяниями» складывается впечатление, что иерусалимская община единственная, в которой уместились все христиане. На самом деле было не так, и далее сами же «Деяния» себя опровергают.
Три года Иисус Христос проповедовал в Иудеи, Самарии и Галилее. Его слушало большое количество людей. Многие проникались его верой, но не следовали за ним, а разъезжались по домам. А проповеди в Иерусалиме – это вообще слухи по всему окрестному миру. Ренан утверждает, что уже в 50-м году христиане появились в Риме. Это еще не христианские общины, не церкви, а небольшие группы единоверцев. И они были разбросаны довольно широко, особенно в самой Палестине, где они могли опираться на поддержку тех же ессеев.
Когда начались гонения на христиан в Иерусалиме, члены общины не разбежались, куда глаза глядят, а пошли в места, где они рассчитывали найти и кров, и понимание.
«Так Филипп пришел в город
Самарийский и проповедовал
им Христа.
Народ единодушно внимал тому,
что говорил Филипп,.. 
…когда поверили Филиппу,
благовествующему о Царствии
Божием и о имени Иисуса Христа,
то крестились и мужчины и женщины…
Находившиеся в Иерусалиме
Апостолы, услышав, что
Самаряне приняли слово
Божие, послали к ним Петра
и Иоанна».
(Деян.8:5-6,12,14)
Очень мудрое решение – закрепить достигнутый успех.
А вообще это исключительно важный шаг для первой христианской общины – она вышла за пределы своего узкого круга.
Тем временем Савл
«…ещё дыша угрозами и
убийством на учеников
Господа пришел к
первосвященнику
И выпросил у него письма в
Дамаск к синагогам, чтобы,
кого найдет последующих
сему учению, и мужчин и женщин,
связав, приводить в Иерусалим».
(Деян.9:1-2)
То есть, Савлу уже было дополнительно известно о христианах в Дамаске, за границами Палестины.
Путь в Дамаск как раз и перевернул мировоззрение Савла, превратив его в беззаветного служителя идеям Иисуса Христа.
«Когда же шел он и приближался
к Дамаску, внезапно
осиял его свет с неба.
Он, упал не землю и услышал
голос говорящий ему:
Савл, Савл! Что ты гонишь
Меня?
Он сказал: кто Ты, Господи?
Господь же сказал: Я Иисус,
Которого ты гонишь. Трудно
тебе идти против рожна…
И три дня он не видел,
и не ел, и не пил.
(Деян. 9:3-5,9)
В Дамаске Господь в видении открыл «одному ученику
именем Анания», что Савл
«…есть Мой избранный сосуд,
чтобы возвещать имя Мое
перед народами и царями
и сынами Израилевыми».
(Деян.9:15)
и послал Ананию возвестить Савлу, что он прозреет:

«И тот час как бы чешуя
отпала от глаз его, и вдруг
он прозрел; и, встав, крестился.
И, приняв пищи, укрепился…
И тотчас стал проповедовать
в синагогах об Иисусе, что
Он есть Сын Божий».
(Деян.9:18:20)
Такой стремительный кульбит, как прозрел – поел – стал верить наоборот, вызывает скептическую улыбку, но к счастью сам Павел дополняет автора «Деяний» в «Послании к Галатам»:
«Когда же Бог… благоволил
Открыть во мне Сына Своего,
чтобы я благовествовал Его
язычникам, – я…
… не пошел в Иерусалим к
предшествовавшим мне
Апостолам, а пошел в Аравию
и опять возвратился в Дамаск».
(Галат. 1:15-17)
Немного туманно, но исследователи видимо правильно считают, что Савл какое-то время, подобно Иисусу, провел в пустыне, осмысливая происшедшую в нём перемену.
«Между тем рассеявшиеся
от гонения, бывшего после
Стефана, прошли до
Финикии и Кипра и Антиохии,
никому, не проповедуя слово,
кроме Иудеев…
И была рука Господня
с ними, и великое число,
уверовав, обратилось к
Господу.
Дошел слух о сем до
церкви Иерусалимской, и
поручили Варнаве идти
в Антиохию.
(Деян.11:19,21,22)
Как-то между прочим, в «Деяниях Апостолов» сообщается, что Иерусалимская церковь направила Варнаву в Антиохию. Между тем, это знаковое событие: уже не отдельные христиане, а специальные посланники Иерусалимской церкви вышли за границы Палестины. Антиохия – это уже другое государство – Сирия.
«В те дни пришли из
Иерусалима в Антиохию
пророки»
(Деян.11:27)
Определимся с датами: на дворе 40-43 годы. Прошло почти десять лет, как Иисус Христос покинул землю. «Избранный сосуд» – Павел начал свою христианскую службу, происходит его знаменательная встреча с посланцем Иерусалима Варнавой и вместе они трудятся над укреплением церкви в Антиохии, которой предстоит стать одной из крупнейших церквей западного мира.
«Потом Варнава пошел в
Тарс искать Савла и, найдя
его, привел в Антиохию.
Целый год собирались они
в церкви и учили немалое
число людей, и ученики
в Антиохи в первый раз стали
называться Христианами».
(Деян.11:25-26)
Вот и появилось слово и понятие ХРИСТИАНЕ. Пройдет еще время, оно утвердится и на все последующие века станет символом новой веры, нового христианского летоисчисления.
А до этого последователи Иисуса называли себя в основном «нищими» – по-древнееврейски «эбионим», или для русского звучания – «эбионитами».
Церковь в Антиохии набирает силы, а Иерусалимская нуждается в помощи из-за голода, который случился «при кесаре Клавдии», и молодая церковь уже в состоянии помочь своей, так сказать, прародительнице:
«Тогда ученики положили.
каждый по достатку своему,
послать пособие братьям,
живущим в Иудее,
что и сделали, послав
собранное к пресвитерам
через Варнаву и Савла».
(Деян.11:29-30)
Интересно, похоже в Антиохийской церкви уже нет принципа общего имущества, раз каждый отдает свои кровные.
Исходя из путаницы событий в «Деяниях», это как бы второе посещение Павлом Иерусалима с тем же Варнавой. Первый раз он встретился с Апостолами, и те приняли его очень настороженно.
Но сам Павел такую цепь событий решительно опровергает:
«… ходил я в Иерусалим
видеться с Петром и пробыл
у него дней пятнадцать.
Другого же из Апостолов
я не видел никого, кроме
Иакова, брата Господня.
А в том, что пишу вам, – пред
Богом, не лгу…
Церквам Христовым в Иудее
Лично я не был известен».
(Галат.1:18-20,22)
Вот он Павел перед нами: гордый, самолюбивый, Бог его избрал и других авторитетов ему не нужно. Он знал или догадывался, что Апостолы его не очень жалуют, и  оправдываться перед ними за свое прошлое не посчитал нужным. Путь его определен свыше.
«И в знаменитых чем-либо,
какими бы не были они
когда-либо, для меня нет
ничего особенного:
… Я сораспялся Христу,
И уже не я живу, но живет
во мне Христос»…
(Галат.2:6,19,20)
Проповедническая деятельность Павла продолжалась более двадцати лет. Она началась в 40-х годах, когда проповедники христианства вышли за пределы царства иудеев, когда первые огоньки христианства появились в Сирии и стали распространяться в сторону Рима.
Павел был казнен в Риме при императоре Нероне примерно в 67-м году.
К этому времени христианские общины появились на всем Средиземноморье: в европейской части – до Афин и Рима, на Африканском побережье – до Египта, Александрии и Кирены.
Сам Павел за свою жизнь совершил три больших путешествия, пройдя пешком и проплыв морем бесконечные сотни километров, создавая общины, обращая в веру язычников, возвращаясь к ним, чтобы их поддержать, направить и искоренить ересь.
Языческие корни и многочисленные служители традиционных верований были основными противниками в борьбе за души первых христиан. Судьба первых вестников новой веры – это нескончаемая череда скромных успехов и полная чаша невзгод и лишений. Распространение христианства большей частью шло за счет привлечения к новой вере низших, беднейших, угнетаемых слоев общества, поэтому странствующие учителя нового закона Божьего постоянно находились в конфликте с властями, а также с ревнителями иудаизма и местными языческими жрецами.
«Мы отовсюду притесняемы,
но не стеснены; мы в отчаянных
обстоятельствах, но не
отчаиваемся;
Мы гонимы, но не оставлены;
низлагаемы, но не погибаем…
Ибо мы, живые, непрестанно
предаемся на смерть ради Иисуса…»
(2 Кор.4:8,9,11)
Тяжка была ежедневная будничная жизнь проповедников. Кроме всего прочего нужно было позаботиться и о хлебе насущном. Даже если путники находили кров у людей, принявших новую веру, чаще всего эти люди были настолько бедны, что содержать на свой счет одного или нескольких мужчин, было им не по силам. Существовало даже такое правило: проповедник мог находиться в общине не более двух дней, если же он задерживался, отношение к нему менялось и он изгонялся, как дармоед.
Павел, в течение полутора лет, проповедовал в Коринфе (Греция).
«И, найдя некоторого Иудея
именем Акилу, родом
Понтянина,.. и Прискиллу,
жену его… пришел к ним;
И, по одинаковости ремесла,
остался у них и работал;
ибо ремеслом их было
делание палаток».
(Деян.18:2-3)

То есть, святой Павел имел профессию и зарабатывал ею на жизнь.
Кстати, именно в Коринфе власти и народ единственный раз, по свидетельству «Деяний», встали на защиту Павла и его помощников – Тимофея и Силы. Каждую субботу Павел говорил в синагоге, убеждая «Иудеев и Еллинов». Но когда иудеи стали жаловаться проконсулу Галлиону, последний заявил:
«… когда идет спор об учении,
и об именах, и о законе вашем,
то разбирайтесь сами; я не хочу быть
судьею в этом.
И прогнал их от судилища.
А все Еллины, схватив
Сосфена, начальника синагоги,
били его перед судилищем;
и Галлион нимало не
беспокоился о том».
(Деян.18:15-17)
И все же чаще сила была на стороне противников христиан, так в Филлипах (Италия)
«… воеводы, сорвав с них
одежды, велели бить их
палками
И, дав много ударов,
ввергли в темницу…»
(Деяния.16:22-23)
В Иконии Павел и Варнава
«вошли вместе в иудейскую
синагогу и говорили так, что
уверовало великое множество
Иудеев и Еллинов.
А неверующие Иудеи
возбудили и раздражили против
братьев сердца язычников…
Когда же язычники и Иудеи
со своими начальниками
устремились на них,
чтобы посрамить и побить
их камнями,
Они, узнав о сем, удалились
в Ликаонские города Листру
и Дервию и в окрестности их».
(Деян.14:1,2,5,6)
Что-то недоговаривает автор «Деяний»: то ли враги медленно «устремились», то ли проповедники очень быстро «удалились» и, скорее всего с чьей-то помощью.
А уже в Листре Павел и Варнава проявили небывалое мужество и силу духа, встав на пути языческих жрецов:
«Жрец же идола Зевса,..
приведя к воротам волов
и принеся венки, хотел
вместе с народом совершить
жертвоприношение.
Но Апостолы Варнава и
Павел, услышав о сем,
разодрали свои одежды и,
бросившись в народ,
громогласно, говорили:
Мужи! что вы это делаете?..»
(Деян.14:13-15)

Далее они выступили с проповедью такой силы, что
«… убедили народ не приносить…
жертвы и идти каждому домой…»
(Деян.14:18)

Впрочем, в результате всё равно конец оказался трагическим:
«из Антиохии и Иконии
пришли некоторые Иудеи
и, когда Апостолы смело
проповедовали, убедили
народ отстать от них, говоря:
они не говорят ничего истинного,
а всё лгут.
И, возбудив народ, побили
Павла  камнями и вытащили
за город, почитая его умершим.
Когда же ученики собрались
около него, он встал
и пошел в город,..»
(Деян.14:19-20)
«Деяния» во второй своей части в основном рассказывают о жизни и подвигах святого Павла. Но, разумеется, было еще множество безвестных проповедников, которые прошли через те же испытания, неся идеи новой веры. Усилиями этих подвижников распространялось учение Иисуса Христа, объединялись верующие, создавалось огромное христианское поле, которое уже невозможно было вытоптать и уничтожить.
Тем временем Иерусалимская община продолжала свое существование и служение, являясь во главе с Апостолами живым свидетельством жизни и воскресения Иисуса Христа.
В середине 40-х годов началось очередное гонение на христиан.
«В то время царь Ирод
поднял руки на некоторых
из принадлежащих к церкви,
чтобы сделать им зло,
И убил Иакова, брата Иоаннова, мечем.
Видя же, что это приятно
Иудеям, вслед за тем взял
и Петра…
И, задержав его, посадил
в темницу…»
(Деян.12:1-4)
(Здесь необходимо немного отвлечься, чтобы разобраться с Иаковами, потому что некоторые авторы сообщают, что убит был «брат Господен»).
Среди двенадцати апостолов названы два Иакова: один – сын Заведея, брат апостола Иоанна, и Иаков – сын Алфея (Клеопы), согласно преданию, двоюродный брат Иисуса Христа по матери Марии Клеоповой, родной сестры Богородицы.
Третий Иаков, называемый «брат Господен», по преданию и по свидетельству Матфея (Мф.13:55) был одним из четырех братьев Иисуса Христа. Именно ему приписывают Соборное Послание, он председательствовал на первом Апостольском собрании и он же, Иаков, стал первым епископом Иерусалимским и был сброшен иудеями с портика Храма примерно в 64-м году.
А Ирод приказал обезглавить Иакова Заведеева, который и стал первой жертвой среди Апостолов.
Вот так. А то некоторые считают, что всё это было давно, и никому не известны подробности.
Что касается апостола Петра, то ему, по свидетельству «Деяний», помогли высшие силы:
«Ангел, толкнул Петра в бок,
пробудил его и сказал:
встань скорее. И цепи
упали с рук его.
(Деян.12:7)
В общем, Петр бежал и сначала укрылся в доме Марии, «матери Иоанна, называемого Марком», а потом, «выйдя», пошел в другое место».
А Ирод был сурово наказан и
«… быв изъеден червями,
умер.
Слово же Божие росло и
распространялось».
(Деян.12:23-24)
И здесь автор «Деяний» совершенно прав: несмотря ни на что, количество христианских общин росло, а сами они укреплялись, хотя, как и всякие коллективы, построенные на идеологии, начали сотрясаться от ересей и различных уклонений.
Первые проповедники были иудеями по рождению и по воспитанию. Они приняли учение Иисуса Христа, посвятили себя распространению его веры и, как видно из предыдущих историй, самые яростные столкновения происходили у них с соотечественниками – ревнителями иудаизма.
«Некоторые, пришедшие из
Иудеи, учили братьев: если не
обрежетесь по обряду Моисееву,
не можете спастись.
Когда же произошло разногласие
и немалое состязание у Павла и
Варнавы с ними, то положили
Павлу и Варнаве и некоторым
другим из них отправиться по
сему делу к Апостолам и
пресвитерам в Иерусалим».
(Деян.15:1-2)
В 48-49 годах в Иерусалиме и состоялся первый Апостольский Собор. Основной его темой был вопрос об обрезании обращаемых в христианство язычников. Это стало тем более важно, что в тот период язычники составляли основную массу среди обращенных в христианскую веру.

«Апостолы и пресвитеры собрались
для рассмотрения сего дела.
По долгом рассуждении Петр,
встав, сказал им: мужи братия!
вы знаете, что Бог от дней
первых избрал из нас меня,
чтобы из уст моих язычники услышали
слово Евангелия и уверовали;
И Сердцеведец Бог дал им
свидетельство, даровав им
Духа Святого, как и нам;
И не положил никакого
различия между нами и ими,
верою очистив сердца их».
(Деян.15:6-9)
Петр имел право подчеркнуть свое значение, потому что он одним из первых обращал язычников в самой Иудее, где сопротивление церковных фанатиков было особенно сильным и опасным.
Собрание продолжалось
«…и слушало Варнаву и
Павла рассказывавших,
какие знамения и чудеса
сотворил Бог через них
среди язычников».
(Деян.15:12)
«Тогда восстали некоторые
из фарисейской ереси
уверовавшие и говорили, что
должно обрезывать язычников
и заповедовать соблюдать
закон Моисеев».
(Деян.15:5)
По этим скупым строчкам трудно почувствовать накал словесной перепалки, но можно представить, что на деле все это происходило не степенно, а с присущими иудеям громкими криками и жестикуляцией.
Наконец, черту подвел Иаков (считается, что со всем своим авторитетом выступил именно родной брат Иисуса Христа).
«… мужи братия! послушайте
меня.
Симон (Петр) изъяснил, как Бог
первоначально призрел
на язычников, чтобы составить
из них народ во имя Своё.
И с сим согласны слова пророков,
как  написано:
«…Чтобы взыскали Господа прочие
человеки и все народы,
между которыми возвестится
имя Мое, говорит Господь,
творящий всё сие»…
Посему я полагаю не затруднять
обращающихся к Богу
из язычников,..»
(Деян.15:14,17,19)

Прекрасно говорит Иаков, глядя далеко вперед: «прочие человеки и все народы», и тонко чувствуя день нынешний: «не затруднять обращающихся к Богу».
Апостолы победили в споре с фарисеями, еще раз прославив своего великого Учителя.
«Тогда апостолы и пресвитеры
со всею церковью рассудили, избрав
из среды себя мужей, послать их
в Антиохию с Павлом и Варнавою,
именно: Иуду, прозываемого,
Варсавою, и Силу, мужей,
начальствующих между братьями,
Написав и поручив им следующее:
«Апостолы и пресвитеры и братия –
находящимся в Антиохии,
Сирии и Киликии братиям
из язычников:
 радоваться…
…угодно Святому Духу и нам
не возлагать на вас
никакого бремени более,
кроме сего необходимого:
Воздерживаться от идоложертвенного,
и крови, и удавленины, и блуда,
и не делать другим того,
чего себе не хотите.
Соблюдая сие, хорошо сделаете.
Будьте здоровы».
(Деян.15:22,23,28,29)
(Заметьте кстати, как мало условий нужно соблюдать  человеку, чтобы  быть христианином).
Таким образом, продолжая свое отмежевание от иудаизма, церковь отказалась от самого священного обряда еврейской веры – обрезания.
Нужно отметить, что все участники Собора сами-то были обрезанные, но вот смогли-таки встать над вековой традицией и признать ее лишней.
Первый Иерусалимский Собор, по-видимому, стал и последним. Далее в «Деяниях» речь идет лишь о деятельности святого Павла. Автор вернется в Иерусалим лишь один раз, когда в 58 году его посетит опять же Павел.
Проповедь в Иерусалиме стала для Павла началом цепи его арестов, судов, отправкой в качестве римского гражданина на суд цезаря в Рим, долгого ожидания этого суда, вроде бы временного освобождения и, наконец, казни. Все эти события растянулись почти на десять лет и практически не имеют достоверных источников.
Святой Павел великая и сложная историческая фигура. Его вклад в развитие христианства огромен. Но личность такого масштаба не может быть уложена в простосердечные рамки евангельского повествования автора «Деяний». К его образу и роли в становлении и организации христианства обращаются ученые и философы самых различных направлений.
Е.П.Блаватская различает богословского Павла, считая, что последний не «вдруг прозрел», а достиг «обретение Христа длительным восхождением», оставаясь наиболее продвинутым учеником мудрого Гамалиила.
Сам Павел утверждал, что
«Евангелие, которое я
благовествовал, не есть
человеческое, ибо и я
принял его и научился
не от человека, но через
откровение Иисуса Христа».
(Гал.1:11-12)
Необходимо также учитывать смесь религиозных течений, предшествовавших христианству, эзотерическое состояние общества, его готовность к принятию новой веры.
Проповедь Павла, Апостолов и их сподвижников не проходила в чистом идейном поле, их успех был подготовлен деятельностью и наличием многочисленных дохристианских учений ессеев, терапевтов, кумранитов и других, близких по духу эзотерических направлений. Наконец, особую роль играла повсеместно распространенная греческая философия.
Но это уже бездонная область исследований, доступная только профессионалам, и упоминается она здесь лишь, для того чтобы показать какая необъятная подводная часть скрывается под незамысловатыми евангельскими историями.

Закончился первый век от Рождества Христова.
Умерло поколение людей, слышавших Великого пророка.
Все его ближайшие ученики до конца дней остались верны своему чудесному «равви» и в большинстве своем погибли:
Петр – распят,
Андрей – распят,
Матфей – убит мечем,
Иаков, сын Алфея – распят,
Филипп – распят,
Фома – вздет на копье,
Симеон – распят,
Фаддей – убит стрелами,
Варфоломей – распят,
Иаков, сын Зеведея – убит мечем,
Павел – казнен,
Иаков, «брат Господен» – казнен.
Такие были времена , когда неугодное общественное служение  пресекалось  решительно и беспощадно.
Но главное  в своей жизни они смогли совершить: учение Иисуса Христа не исчезло с его смертью, а было сохранено, окрепло и начало завоевывать мир.
И теперь можно обратиться к насущному вопросу: какими средствами пропаганды обладали первые распространители новой веры, кроме языка и горячей убежденности? Что оставалось у поверивших в Христа после их ухода, то есть, что уже существовало, кроме устного предания?
В 1897 году в Оксиринхе, в Египте археологами были найдены среди множества разных записей, сделанных на папирусах, восемь изречений на  греческом языке, каждое из которых начиналось словами: «Говорит Иисус». В 1904 году в том же Оксиринхе было открыто еще шесть изречений или логиев, как они назывались по-гречески.
Сами папирусы относятся к концу II началу III века, являются, таким образом, переводом и переписью древних источников.
Вот эти и другие, не дошедшие до нас «логии», являются первой записью речей Иисуса Христа, вероятно начатой ещё при его жизни. Возможно, со временем к изречениям стали добавляться факты устной молвы об исцелениях и чудесах, совершаемых Пророком.
А далее «логии» вместе с устным преданием легли в основу «посланий», в которых уже более широко проповедь Иисуса объединилась с наиболее яркими фактами его жизни: чудесами, судом, казнью, воскресением, явлением себя ученикам и вознесением к Отцу Небесному.
 Эти письменные свидетельства: «логии», «послания» в основном и были в обращении, распространяясь проповедниками и сохраняясь в общинах, где их, наряду с устным преданием, обсуждали, толковали, какие-то тексты переписывали и буквально на них молились, учитывая, что любые письменные свидетельства, выполненные на пергаменте или папирусной бумаге, стоили очень дорого.
Постепенно «логии» и послания разошлись среди христиан в довольно больших количествах, причем содержание их было очень пестрым и наверняка противоречивым. Поэтому явилась потребность в более полном и связном изложении учения и жизни Иисуса Христа. То есть, потребность в евангелиях назрела и их стали писать.
Здесь необходимо снова вспомнить древних гностиков и эссеев, которые уже имели свою литературу. Трудно сказать насколько она была распространена и влияла на составление евангелий христиан. Но исследователи это влияние отмечают, и оно видимо действительно имело место. В сравнительно короткий срок евангелия получили широкое распространение, причем не за счет тиражей,  распространяемых проповедниками, это было слишком дорого, а за счет самодеятельного творчества.  Каждой более или менее крупной общине дешевле было написать собственное евангелие и, само собой, хотелось изложить именно свое видение и толкование известных удивительных событий.  Но, конечно, происходила и активная пропоганда евангелий, благодаря чему приобрели  известность и авторитет евангелия Матфея , Марка, а позднее и Луки.
Датировка синоптических евангелий вызывает много споров, и все же наиболее вероятно, что «Евангелие от Матфея» написано между 50-м и 60-ми годами, а евангелия Марка и Луки созданы до разрушения Иерусалима, то есть до 70-го года.
Так что Павел, совершая своё третье путешествие, начавшееся примерно в 54-м году, мог уже знакомиться с евангелиями, в том числе и с «Евангелием от Матфея». А Лука писал свое евангелие буквально на глазах у Павла.
Одним из наиболее поздних получается «Евангелие от Иоанна», написанное примерно в 90-95 годах.
И есть мнение, что самым ранним было «Евангелие от Марка».
Широкое распространение получили евангелия Петра, Андрея, Варфоломея, Филиппа, «Двенадцати апостолов», два евангелия Фомы, еще одно евангелие Марка. Авторство многих евангелий было условное, известное имя давалось для поднятия авторитета созданного произведения. Некоторые евангелия назывались по тем группам христиан, в среде которых они были созданы: «Евангелие евреев», то есть христиан еврейского происхождения, «Евангелие эбионитов», египетское «Евангелие истины».
То, что евангелия писались в общинах, имевших разный социальный и национальный состав, объясняет специфику разных евангелий. Проповедуя любовь и всепрощение, христианские общины на деле жестоко спорили. А порой и враждовали, отстаивая свои принципы: иудеи требовали соблюдения традиционных обрядов, «эллины» отвергали эти ограничения; бедняки выступали за осуждение богатых, а состоятельные христиане сглаживали укоры, обращенные к власти.
Всё это многоголосие находило отражение и в евангелиях, ибо каждая группа старалась подкрепить свою идеологию божественным авторитетом. Такое бурное развитие евангелий с одной стороны письменно создавало здание новой веры, а с другой стороны вносило путаницу и шатало основание того же сооружения.
Эта вольница совершенно не устраивала уже начавшую оформляться церковь. Поэтому во II веке епископы и христианские идеологи делают попытки как-то упорядочить письменное изложение учения Иисуса Христа, отобрав всё наиболее известное и приемлемое.
И вокруг этого отбора сразу разгорелась ожесточенная борьба. К тому времени сформировалось несколько крупных и авторитетных христианских общин: иудейского и эллинистского наклона, состоятельных общин больших христианских центров и общин, имевших ряд других особенностей.
Каждая из этих церквей претендовала на ведущую роль в христианском мире, и отстаивание своего канона была составной частью борьбы за общее главенство среди церковных общин. Поэтому канонический список документов христианской веры создавался долго, мучительно, с уступками и компромиссами. Одной из таких уступок и было включение в канон сразу четырех евангелий, как наиболее популярных и отвечающих интересам ведущих церковных объединений. Так евангелие Луки было ближе эллинским и латинским христианам, евангелие Матфея – иудейским последователям Христа. А евангелие Иоанна – богатым и честолюбивым иерархам крупных церквей.
К концу II века в обращении было уже значительное количество различных христианских текстов: евангелий, посланий, апокалипсисов и других произведений, выходящих за ставшую традиционной форму Евангелий.
Первый, дошедший до нас канонический список, был составлен около 200 года в Риме. Список называется «Фрагмент Муратори» по имени итальянского историка, который обнаружил список в одной миланской рукописи. В этот сборник вошли все четыре евангелия (Матфея, Марка, Луки и Иоанна), а в остальном имеются разночтения с будущим каноном: так отсутствует ряд Посланий, зато включены  «Апокалипсис Петра», «Пастырь Гермы» и некоторые другие тексты.
В III веке появилось уже несколько Канонов: «Римский канон, сокращенный по сравнению со «списком Муратори», включал в себя основные произведения «Нового завета» (кстати, сам этот термин появился в конце II века); «Александрийский канон» был шире, кроме новозаветных текстов там были и «Учение двенадцати апостолов» («Дидахе»), и те же «Пастырь Гермы» и «Апокалипсис Петра».
В Антиохии сирийские христиане, наоборот, почитали одно евангелие – «Диатессаром» («по-четырем»), в котором христианский писатель Татион переработал и объединил все четыре канонических евангелия.
Свое собрание священных книг было у христиан Верховного Египта – здесь почитались евангелия Фомы, Филиппа и «Евангелие Истины».
В конце II - начале III веков определились основные христианские центры Александрия, Антиохия, Кесария, Египет и другие. Наконец происходит обособление и противостояние двух лидирующих направлений развития христианской Церкви во главе с Римом и Константинополем.
Одновременно складывается практика обсуждения вопросов основополагающего значения на специальных съездах руководителей церквей –Соборах.
Но об этом дальше, а пока вернёмся к теме отбора священных текстов.
Только в 363 году на совещании епископов в Лоодикее был принят и разослан по христианским организациям «Канон», в который вошли все произведения нового Завета, кроме «Откровения Иоанна». Вся остальная литература, содержащая учение и биографию Иисуса Христа, объявлялась еретической и читать её верующим запрещалось.
Требование было суровым, но на практике не соблюдалось. После этого состоялось ещё несколько съездов епископов и лишь в 419 году в Коринфе руководители церквей утвердили список «Нового Завета», который стал общепризнанным, священным и сохраняется до сих пор.

Как быстро время уносит прошлое. Пролетело каких-то сто – двести лет, а события начального христианства уже окутались туманом легендарности, а все живые, трогательные в своей простоте, доверчивости и безграничной преданности люди превратились в бесстрастных иконных святых.
На смену древним безвестным авторам пришли высокообразованные писатели – апологеты церкви: Юстин, Татиан, Тертулион (ок.160-после 220 г.) Ориген (185-253г.г.), в III веке во главе церковных историков встал знаменитый Евсевий Кесарийский (ок.260-ок.340 г.г). Разбирая и переосмысливая историю христианства, они строили изощренную непробиваемую философию церкви.
Им противостояли не менее талантливые критики христианства – Лукиан, Цельс (конец II века), Порфирий (ок.232-ок.304 г.г.). Один из самых больших трудов Порфирия, озаглавленный «Против христиан», состоял из 15 книг. Но и апологеты христианства трудились, не покладая рук: Евсевий написал против Порфирия 20 книг, Аполинарий – 30. Но самым радикальным ответом хулителям официоза был указ императоров Валентина III и Феодосия II, опубликованный в 448 году: «Предписываем все, что Порфирий (или кто-либо другой), гонимый своим безумием, написал против благочестивой веры христианской, где бы оно ни было обнаружено, предать огню».
Приказ выполнялся с особым усердием, так что труды критиков дошли до нас в основном в виде цитат в книгах защитников церкви.
Наряду с писателями-апологетами структуру здания христианской веры, ее будущие незыблемые догматы создавали великие «Отцы Церкви». Нищих проповедников, измученных тяготами дорог, избиваемых злобной толпой, направляемой властями, и местным духовенством, сменили образованные, хорошо обеспеченные идеологи, занимавшие самые высокие посты в церковной иерархии:
Дионисий Великий – епископ Александрийский, ?-264 г.;
Григорий Чудотворец – епископ Неокесарии,?-ок.270 г.;
Афанасий Великий – архиепископ Александрийский, 298-373 г.;
Иоанн Златоуст – архиепископ Константинополя, ок.350-407 г.г.;
Василий Великий – архиепископ Кесарийский, 329-379 г.г.;
Григорий Богослов – епископ в Константинополе, 329-389 г.г.;
Кирилл Александрийский, ?-444 г. и другие.
Церковная энциклопедия говорит о них кратко: «Богословы первых веков, святые, разработавшие христианское учение и канонический строй Церкви».
Однако при всей святости корифеев церковного строительства становление христианской веры происходило в непримиримых спорах различных школ, течений и взглядов. И борьба была не на словах, а на деле, вплоть до
рукоприкладства с обращением к императорской власти для гонений, преследований и силового утверждения своей правоты.
Афанасий Великий – крупнейшая фигура Первого Вселенского собора – укрывался от своих «критиков» в подполье где-то в самой Александрии. А то и глубже – в принильских пустынях, в полупещерных жилищах монахов, откуда и обращался к пастве с посланиями.
Эта осторожность не была чрезмерной. За идеологическими словопрениями и обвинениями в догматических ошибках скрывалась борьба за реальные ценности, за высшие должности, за церковные престолы, потому что именно звание, место на иерархической лестнице и было решающим аргументом в идейном споре. Они обеспечивали правами и средствами для манипулирования
толпой - безотказным орудием борьбы амбициозных идеологов. С помощью умело настроенной толпы «великие отцы» силой захватывали  власть,  утверждали собственную правоту, обличали и добивали соперников.
Может на Востоке вообще, а в те времена особенно, толпа была на редкость идеологизированной. Святитель Григорий Нисский (335-ок.394 г.г.) с удивлением писал, что в какой-то момент она вообще пришла в необычайное умственное возбуждение: «Одни, вчера или позавчера оторвавшись от черной работы, вдруг стали профессорами богословия. Другие, кажется прислуги, не раз битые, сбежавшие от рабочей службы, с важностью философствуют о непостижимом. Всё полно этого рода людьми: улицы, рынки, площади, перекрестки. Это –  торговцы платьем, денежные менялы, продавцы съестных припасов. Ты спросишь их об оболах (копейках), а они философствуют о Рожденном и Нерожденном. Хочешь узнать цену на хлеб, отвечают: «Отец больше Сына». Справишься: готова ли баня? Говорят: «Сын произошел из несущих».
Наверное, это были отголоски нескончаемой череды различных соборов, разбиравших теологические загадки, касавшиеся степени божественности Иисуса Христа и других взаимоотношений в небесной семье.
Вершиной догматических схваток стало великое событие в христианском мире – открытие Первого Вселенного Собора 325 года в Нике. Делегаты Собора были вызваны специальным указом императора Константина. (Святой Константин Великий, ок.285-337 г.г. – римский император, основатель новой столицы империи – Константинополя, признавший христианство государственной религией).
На Собор прибыло около 300 виднейших представителей церкви, римский папа Сильвестр прислал двух своих представителей, были делегаты с Кавказа, Скифии, два христианина из Армении и один из Персии.
Открытие Собора во дворце было встроено в раму большого императорского парада. Константин вышел в блещущих золотом одеждах. Его приветствовал председательствующий – епископ Евстафий Антиохийский.
Константин свою парадную речь держал на официальном языке империи, на латыни: «Не медлите, – сказал император, – о други, служители Божии и рабы общего нашего Владыки Спасителя! Не медлите рассмотреть причины вашего расхождения в самом их начале и разрешить все спорные вопросы мирными постановлениями…»
Собор заседал три месяца с 20 мая по 25 августа.
Несмотря на мирные призывы императора, шла ожесточенная полемика по многим вопросам и в первую очередь был дан отпор арианской ереси, касавшейся степени божественности Иисуса Христа, о чем подробно говорилось в главе «Крещение».
Но самым главным итогом Первого Собора, вписавшим его в историю христианства на все времена, стало определение Символа Веры – краткого догматического изложения основ христианского вероучения.
Собственно Собор принял только первый вариант Символа, так называемый «орос», в него еще были включены отголоски борьбы с арианской ересью – провозглашена анафема всем отступникам, искажающим идею Сына Божьего. Тем не менее, формула Символа Веры была составлена настолько вдохновенно, что выдержала более чем столетние попытки её корректировки практически без изменений и была окончательно утверждена в 451 году на III Вселенском Соборе в Халкидоне.
Честь совершения этого деяния принадлежит императору Константину, как основной покровительствующей и усмиряющей оппонентов силе, и Великим Отцам Александру Александрийскому, Афанасию Великому и Евстафию Антиохийскому. Редактировал текст один из секретарей собора – Гермоген, впоследствии епископ Кесарии Каппадокийской.
Вот как звучит эта забронзовевшая в веках формула:
1. Bepую во единаго Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым.
2. И во единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единороднаго, Иже от Отца рожденнаго прежде всех век; Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу Имже вся быша.
3. Нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с небес, и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечшася.
4. Распятаго же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша, и погребенна.
5. И воскресшаго в третий день по Писанием.
6. И восшедшаго на небеса, и седяща одесную Отца.
7. И паки грядущаго со славою судити живым и мертвым, Его же царствию не будет конца.
8. И в Духа Святаго, Гoсподa, Животворящаго, Иже от Отца исходя¬щаго, Иже со Отцем и Сыном спокла¬няема и сславима, глаголавшаго про¬роки.
9. Во едину святую, соборную и апостольскую Церковь.
10. Исповедую едино крещение во оставление грехов.
11. Чаю воскресения мертвых.
12. И жизни будущаго века. Аминь.
В 1969 году в нашем замороченном государстве вдруг издали набор пластинок Федора Шаляпина и на одной из них были собраны «Легенда о двенадцати разбойниках», «Сугубая ектения», «Ныне отпущаеши» и, наконец, главное: «Верую».
Торжественный бархат голоса Шаляпина вернул Символу Веры его клятвенный пафос, обычно теряющийся в невнятной скороговорке церковной службы. Ни в каких церковных и околоцерковных медийных передачах, до которых так охочи стали наши пастыри, голос Шаляпина никогда не звучал. Жалко, что церковь, активно и бестолково выступающая против различных обид, якобы наносимых ей искусством, придерживается, как впрочем, и во всем остальном, своих традиционно закостенелых взглядов. Та же самая помпезность торжественных служб выглядит уже совсем нелепо. Обилие золота раздражает, и вообще, кричащая роскошь – это дурной вкус, особенно в нашей бедной стране.
Но вернемся к Символу Веры.
Документ был настолько важен, что всё время, до его окончательного утверждения, придирчиво обсуждали и ошибались мнениями по каждой его строчке. Без конца изощренно толковался вопрос о взаимосвязи Отца и Сына.
Но самый большой разброс мнений оказался по поводу Святой Троицы и особенно его самой удивительной составляющей – Святого Духа.
Спорящие опускались до бездонных богословских глубин, даже до возвращения арианских ересей.
Александрийский старец Дадим утверждал: «Сын рождается из ипостаси Отца, и Дух исходит из ипостаси Отца».
«Западные» церковники слили Отца и Сына по ипостаси, ибо у них ипостасное отношение Отца и Сына к Духу одно и то же («изведение», «исхождение»).
«Латиняне» утверждали свое мнение: «Дух исходит из ипостаси Отца нерожденной, и хотя также и от ипостаси Сына, но несколько инаковой, ибо – рожденной».
Наконец, вновь поднявшие голову ариане, упорствовали, что Дух есть творение. А Евномии закручивал и еще острее, что Дух есть творение творения, как данный нам через Сына.
Напомним, что чередования побед и поражений в спорах сопровождались отлучением от церкви, ссылкой, а бывало и смертью.
Заслуга составления существующей формулы взаимоотношений Святой Троицы принадлежит Василию Великому. Именно его толкование было озвучено и получило поддержку в 381 году на втором Вселенском Соборе в Константинополе. Правда, сам Василий этого торжества не услышал, он умер в 379 году.
И вот перед нами пункт 8-ой Символа Веры. В переводе на современный язык он звучит так:
«(Верую) и в Духа Святого,
Господа, дарующего всему
жизнь, от Отца исходящего,
чтимого и славимого наравне
с Отцом и Сыном, говорившего
через пророков».
В большинстве мировых религий наверху, в небесах Семья: Отец, Мать и Сын.
А здесь Отец, Сын и Дух Святой. Сразу появляется вопрос, что же это за существо такое или это неосязаемая категория?
На официально признанной иконе А.Рублёва «Троица» Святой Дух изображен юношей. Почему юноша, вообще с какой стати человеческий облик.
У синоптиков Святой Дух упоминается в нескольких случаях и больше похож на вдохновение или божье благословение.
В «Деяниях» Святой Дух сходит на голову апостолов в виде язычков пламени, и они начинают говорить и понимать на всех языках, как бы получив Божье напутствие и предопределение. Даниил Андреев в «Розе Мира» к теме Троицы подходит, как он пишет, со священным трепетом, хотя сомнения его одолевают: «Вообще, почему, на каких словах Христа, на каком свидетельстве четырех евангелий можно основать учение о том, что Бог-Отец есть одна ипостась Троицы, а Святой Дух – другая? В евангелиях на это указаний нет…
Ведь кем может быть сам Бог Отец, как не Духом? Только Духом. И притом именно Святым, в отличие от всех других духов, им сотворенных…
Каноническими евангелиями (от Матфея и от Луки) утверждается ясно и отчетливо зачатие Младенца Иисуса Девой Марией от Святого Духа. Таким образом, можно заключить, что не Бог-Отец был отцом Христа, как человека, но Святой Дух. Однако как же это? Предвечное рождение Бога-Сына от Бога-Отца могло иначе выразиться мистериально в историческом человеческом мире, как только рождением Иисуса от сил той же ипостаси? Но нет, евангельский рассказ совершенно отчетлив. Неотчетливо другое: понимание Третьей ипостаси церковью христианской. За всю историю церкви догмат о Третьей ипостаси так и не был разработан. Даже поражает контраст между подробнейшей (может быть, даже слишком подробной) разработкой учения о Боге-Сыне и почти пустым местом, каким являются догматические формулы о Святом Духе».
Но почему Андреев ссылается только на евангелия, если в самом Символе Веры (пункт 3-ий) написано прямо: «… и воплотившегося от Духа Святого и Марии Девы…» Не мог Бог-Отец в такой ответственный момент передать полномочия, это был Он Сам.
Со дня утверждения символа веры на IV Соборе до наших дней прошло более полутора тысячи лет. За это время концентрированная формула христианства превратилась в историческую святыню и церковь охраняет ее от малейших прикосновений. «Дух Святой» – самое труднообъяснимое место в «Символе», любая дискуссия о нём может пошатнуть основы. И церковь заботливо укутала легко ранимую проблему в благоговейное молчание.
Но Даниил Андреев, сомневаясь в третьей ипостаси, идет дальше и касается главного – мирового чувства Вечной Женственности.
«Ранняя и непререкаемая догматизация учения об ипостасях поставила носителей этого чувства в своеобразное положение: дабы не отпасть в ересь, они  принуждены были обходить коренной вопрос, не договаривать до конца, иногда отожествлять мировую Женственность со Вселенской Церковью или же, наконец, совершать отвлечение одного из атрибутов Божества – Его Премудрости – и персонифицировать это отвлечение, наименовав его Святой Софией. Высшие церковные инстанции избегают высказываться по этому вопросу сколько-нибудь определенно, и это не может быть поставлено им в вину, ибо идея Мировой Женственности не может не перерастать в идею Женского аспекта Божества, а это естественно грозит ломкой догматизированных представлений о лицах Пресвятой Троицы».
Так почему же ипостась Матери не заняла своё законное место в Святой Троице, а уступила его какому-то трудно познаваемому и физически неопределенному Духу.
Возможно, в некоторой степени так сложилось исторически. Семья Иисуса с недоумением отнеслась к его решению начать проповедническую жизнь. В свою очередь Иисус тоже не жаловал свою семью, в том числе и мать. Соответственно относились к семье Иисуса и его ученики. По прошествии времени один лишь Иоанн вспомнил, что он и Мария, мать Иисуса, стояли рядом с крестом, на котором висел Иисус, и имели с ним короткий разговор. В погребении Иисуса Христа участвует примерно пять человек, но близких родственников нет. О встрече Иисуса с семьей и матерью после воскресения – нигде ни слова.
Но уже в начале «Деяний», перечисляя членов общин, Лука повествует, что
«Все они единодушно пребывали в
молитве и молении с некоторыми
женами и Марией, Матерью Иисуса, и
братьями Его».
(Лк. 1:14)
И брат Иисуса Иаков так ревностно служит новой вере, что становится авторитетнейшим членом общины.
Когда произошла и чем объясняется смена умонастроений семьи Иисуса Христа, неизвестно.
Впрочем, жизнь Марии и в Иерусалимской общине протекала незаметно. Ни о каком ее особом положении речь не идет. Она тихо умерла и неизвестно где похоронена.
Да, яркие сцены Благовещения и рождества Иисуса в евангелиях остались. А вот дальнейшая жизнь матери прошла стороной от всех судьбоносных моментов жизни ее сына.
И тут необходимо напомнить, что новую веру, обращенную ко всем людям, основали, тем не менее, иудеи, воспитанные на Ветхом Завете. А там женщине отводилась явно второстепенная роль.
Бог сотворил первым Адама, человека, а уже потом женщину Еву из ребра человека. Получается, что уже само происхождение женщины как бы вторично. Наконец,  именно женщина совершила ужасный проступок: доверилась змею-дьяволу, вкусила запретный плод, а дальше грехопадение, изгнание из Рая и проклятие на весь род людской.
Поэтому иудаизм постоянно указывает женщине, что ее место там, во втором ряду, в задней комнате, в отдельном притворе церкви, а все ответственные деяния совершаются мужчинами, ибо не скудного женского ума это дело. И вообще женщина – есть зло, которое благочестивые иудеи вынуждены терпеть. А самые ортодоксальные фарисеи вообще ходили по улице с демонстративно закрытыми глазами, чтобы случайно не увидеть женщину.
Христианство, проповедуя любовь к человеку, и к женщине отнеслось вызывающе уважительно. Для Иисуса все люди без оговорок, в том числе и без различия полов, достойны любви, сострадания и прощения. Посрамление Иисусом Христом иудеев, собравшихся осудить грешную женщину – одно из самых высокодуховных свершений в текстах евангелий. «Жены мироносицы» прошли с Учителем весь его путь и отдали все силы делу сохранения его веры. В первых христианских общинах женщины занимали самые ответственные должности, укрепляя и оберегая первые хрупкие очаги новой веры.
Церковь, славя Иисуса Христа, на деле оказалась ближе к взглядам иудаистов. Ни о каком участии женщин в руководстве церковью уже не могло быть и речи, а среди евангельских святых мужчины прочно заняли первые ряды.
Самый яркий пример – церковная судьба Марии Магдалины. Почему ближайшая ученица Иисуса Христа, имя которой не сходит с заключительных трагических страниц всех евангелий, так скромно представлена в каноническом ряду церкви.
Среди гностической литературы известен манускрипт «Пистис София» (близкий по смыслу перевод «вера» и «мудрость»), написанный предположительно между II и III веками нашей эры. Открывается трактат такими словами:
«Это случилось,  когда Иисус восстал из мертвых и провел одиннадцать  лет, говоря со своими учениками и уча их только до Областей Первых Заповедей и Первой Тайны».
Далее следует учение Иисуса излагаемое от первого лица, а Мария Магдалина неоднократно упоминается, как самая одаренная ученица.
«… мои Двенадцать Слушателей (Дiaкоnоi) также будут со мной, но Мария Магдалина … [будет] вознесена выше всех…».
Все эти 11 лет Мария вела записи откровений Иисуса. В письмах Е.И.Рерих утверждается, что «Евангелие от Иоанна» написано Марией Магдалиной, она одна была высокообразованной ученицей среди последователей Христа. Если бы не Мария Магдалина, вряд ли что дошло бы до нас из подлинных слов Христа».
«Записи Марии Магдалины хранились после ее смерти апостолом Иоанном».
Ориген также говорит о некоей гностической школе, которая выводила  свое учение от Мариамны» («Против Цельса»).
Конечно, для одного из основополагающих церковных догматов о «Церкви , основанной на Петре», признание  духовного лидерства Марии Магдалины не вписывались ни в какие рамки канона.
Совсем замолчать ее было нельзя, но историческую роль Магдалины снизили до предела, определив ей образ раскаявшейся грешницы.
Возвращаясь к теме Марии – матери Иисуса Христа, снова обратимся к гностикам, которые только наполовину были христианами и,  хотя признавали Иисуса Христа, понятие «Божья Матерь» отвергали – Иисус считался божеством, принявшим человеческий облик безо всяких посредников.
Были и другие группы христиан – эбиониты, которые отвергали идею непорочного зачатия и считали, что Мария родила просто человека, а Мессией он стал при крещении, когда его осенил Дух Святой.
IV-V века – период нескончаемых Cоборов разного уровня, на которых шлифовались церковные догматы. Борьба шла не только идейная, но и организационная, непризнанных «диких» соборов было, наверное, больше, чем утвержденных. А об уровне дискуссий на них можно судить по сцене, разыгравшейся на отвергнутом «разбойничьем» Ефесском Вселенском Соборе 449 года. Когда при чтении актов такого же «дикого» Собора 448 года прозвучало требование к лидеру восточных монахов Евтихию, чтобы он признал «две природы» Христа, его противники кричали: «На костер отступника, сжечь его живым! Рассечь надвое, разделяющих Христа надвое!» В свою очередь глава Александрийской Церкви Диоскор обрывал противников угрозами низложения и ссылки, а из его окружения неслись конкретные вопли: «Утопить в море всех несогласных».
В этих бесконечных обсуждениях главных проблем и поступков вопрос о Деве Марии полностью не забывался, но и не выходил на первый план. Конечно, в спорах о сущности Христа неизбежно присутствовали и вопросы о том, как он родился, и кто его родил.
Дева Мария последовательно прошла через разные звания: «человекородица», «богоприимница», «христородица» и ряд других определений, тем не менее, оставаясь фигурой второго плана. В IV веке епископ кипрский Епифаний писал: «Мария – не бог, и не с неба она получила тело, а от совокупления мужа и жены… В чести да будет Мария, но поклоняться должно только отцу, сыну и святому духу; Марии же никто не должен поклоняться. Хотя весьма прекрасна Мария, и свята, и почтенна, но она не достойна поклонения».
Но среди массы верующих почитание Марии начало стремительно расти, и церковь не могла этого не учитывать.
В 431 году открывается III Вселенский Собор в Эфесе. Местом проведения Собора была избрана церковь «Девы Марии».
Это самый знаменательный факт, свидетельствующий о начале канонизации Божьей Матери – Богородицы.
Как обычно, на соборе обозначились противоборствующие стороны, непримиримость которых, в том числе и чисто организационная, оказалась настолько бескомпромиссной, что император Феодосий II распустил Собор.
И только в 433 году удалось достичь примирения сторон в основном по всем вопросам. Большая их часть опять-таки касалась Иисуса Христа. Но в итоговом «Согласительном исповедовании» было, наконец, официально заявлено:
«… мы исповедуем Святую Деву – Богородицей».
Определение статуса Девы Марии узаконило и подтолкнуло развитие культа Божьей Матери.
Размещая Богородицу в догматических структурах, церковь определила, что Мария сыграла важную роль в спасении мира от первородного греха. Ибо, если грех вошел в мир через первую женщину – Еву, то через Богоматерь Марию произошло спасение от греха, так как искупительная смерть Иисуса Христа стала возможной только после его земного рождения Марией.
Еще в конце II века, когда расцвела мифологическая литература, появились и сказания о Божьей Матери. Самые известные из них: «Первоевангелие Иакова», «Книга о рождестве блаженнейшей Марии и детстве Спасителя», «Евангелие младенчества», «Книга Иосифа Плотника». В этих сочинениях досконально описаны рождение, жизнь и успение Марии.
В V-IV веках оформляется каноническая биография Богоматери. В число 12-ти основных церковных праздников входит четыре, посвященных матери Иисуса; Рождество Богородицы, Введение во Храм, Благовещение (известие о зачатии Иисуса), Успение.
С течением времени почитание Божьей Матери непрерывно растет, и она становится пожалуй самым востребованным божеством. Женщина, мать – это ведь такое родное плечо, к которому всегда готовы припасть миллионы обиженных и страдающих.
Популярность Богоматери особенно наглядно проявилась в иконографии. Изображения её бесчисленны. Не будем уж трогать весь мир, возьмем только Россию.  В месяцеслове Русской Православной Церкви икон Богоматери более 200, но это крохи по сравнению с общим количеством почитаемых икон, например, в одной только Петербургской епархии насчитывается 128 чудотворных и местночтимых икон Матери Божьей.
Наиболее знамениты в России семь икон Богоматери: Владимирская, Казанская, Тихвинская, Смоленская, Почаевская, Иверская (Московская) и «Знамение» (Новгородская). Из них три: Владимирская, Смоленская  Тихвинская – древнейшие в мире. Иконами Божьей Матери освещались самые знаменательные события нашей жизни.
В 1480 году, во время великого противостояния на Угре русского и татарского войск, в первых рядах держали икону Владимирской Божьей Матери. Орда отступила, и Русь стряхнула оковы монгольского ига.
Икона Смоленской Божьей Матери – вдохновительница победы русского народа в Отечественной войне 1812 года. Накануне Бородинского сражения ее пронесли перед войсками.
Необычайно поднялась вера в Божью Матерь во время Великой Отечественной войны. Широко распространилось устное предание, по которому Богородицу видели и на поле боя, и среди развалин городов и сел. Измученные люди нуждались в утешении и припадали к образам Богоматери – спасительницы в последней надежде.
Когда немцы уже совсем прижали нас под Москвой, безбожные политработники погрузили в самолет чудотворную икону и она облетела передовые позиции.
А на Западе обожествление Марии вылилось в сенсацию. В 1854 году римский папа Пий IX торжественно заявил, что он внезапно получил «божественное откровение» о том, что якобы Мария тоже была зачата от святого духа. И хотя догмат о непорочном зачатии Марии был официально принят католической церковью, в народе он распространения не получил, все-таки уже XIX век.

Ну что же, подведем итоги словами Даниила Андреева:
«Будут сменяться века,.. наши нынешние представления о Божестве исчезнут из памяти как бледные, отцветшие, ненужные больше тени; но и тогда истина о том, что Бог есть любовь, не утратит своей истинности. Бог любит не Себя,.. но, Каждая из таящихся в Нем Непостижимостей обращена любовью на другую, и в этой любви рождается… Основа Вселенной: «Отец – Приснодева-Матерь – Сын».



Послесловие

В заключение немного из истории распространения христианства.
Спустя всего лишь несколько десятилетий после смерти Иисуса христианство пришло в Персию. Легенды говорят, что Иисус переписывался с одним из правителей страны и даже послал туда своего ученика для разъяснения новой веры
Как бы то ни было, но уже во II веке христианство прочно утвердилось на территории современного Ирана и продолжало движение на восток.
В 635 году в столицу китайской империи Чангань вошли две дюжины монахов с выбритыми макушками, возглавлял шествие епископ Алебан. Монахи из Персии принесли в Китай Слово Божие, проделав по Великому шелковому пути более пяти тысяч километров.
После знакомства с переводами Сутр Иисуса император Тай-Цзун издал указ:
 «Это Учение относится ко всем и может быть принято везде…
Мы изучили эти писания и нашли их принадлежащими иному миру, глубокими и полными тайны.
Мы нашли их слова ясными и правдивыми…
Это Учение спасет все живые создания и принесет пользу людям, и будет правильно и разумно, если оно распространится везде в мире».
После указа императора в столице был построен большой монастырь, в котором поселились и служили монахи новой Светоносной веры.
Несколько столетий христианство распространялось по Китаю, а потом начались гонения. Около тысячного года Сутры Иисуса вместе с громадным количеством буддийских рукописей были спрятаны в пещерных храмах Дунь-хуана – города когда-то процветавшего на перекрестке торговых путей, а потом заброшенного.
Лишь в 1900 году даосский монах Ван Юань-люй наткнулся на пещеру со свитками. Это открытие стало одним из важнейших в истории археологии. Дальше, как обычно, происходит сложное попадание этих рукописей в разные страны мира. И в результате восемь свитков становятся известны как «Сутры Иисуса».
Вот как выглядят кусочки из учения Иисуса Христа с китайским акцентом:
 «Небо и земля созданы Единым Богом. Сила и воля Божия дышит во всем подобно духу. Он не тело из плоти, а Божественная совесть, ни как не видимая человеческому взору».
;   ;   ;
 «Кто хочет переплыть океан, должен иметь корабль… Однако негодный корабль не достигнет дальнего берега. И Сутры Светоносной Веры  помогут пересечь океан рождения и смерти и достичь другого берега, на котором – страна, благоухающая драгоценным ароматом покоя и блаженства».

;   ;   ;
 «Не ищите плохого в людях… Если имеете бревно в глазе своем, не надо говорить другому: «Дай я выну сучок из глаза твоего». Не надо лицемерить: сначала выньте бревно из глаза своего».

;   ;   ;
 «О Учитель, светом и силой Твоей помоги исполнить чаяния наши…
Мы молим Тебя подать нам, иссохшим и чахнущим, Твоей сладкой росы,
Чтобы корни наших добрых дел были всегда влажными, разрастались и приносили плоды».

Прошли века. Христианство распространилось по всему миру. И даже туда, где не приняли в целом учение Иисуса Христа, проникли его идеи добра и любви к людям.
И хотя Бог во всем мире один, осталось много стран, где его представляют иначе, имеют своих пророков, свои учения о посмертной жизни и встрече с Богом.
Иисус Христос обещал своим ученикам вернуться и наградить добрых, а злых наказать.
Но как судить людей, если они твои создания. И как рассортировать на плохих и хороших. Человек – сложное и противоречивое создание, добро и зло переплетено в нем в неразрывный клубок.
Иисус Христос говорил о Втором Пришествии в крошечной стране иудеев. И хотя он обещал, что
 «… пошлет ангелов, Своих
с трубою громогласною, и
соберут избранных Его
от четырёх ветров, от
края небес до края их,»
(Мф.24:31)
всё же тогда весь мир был маленький, и края небес были близко друг от друга. Это был только первый век.
Прошло шестнадцать веков, мир расширился, но поделился на обособленные страны. И вот в XVII веке патриарх Никон пришел к мысли, что второе пришествие должно состояться на Руси, потому что только здесь сохранялось истинное христианство, а родину Иисуса захватили басурманы.
И Никон, пользуясь благоволением царя Алексея Михайловича, построил недалеко от Москвы небольшую Иудею: возвел Новоиерусалимский храм, пусть не такой громадный, но тоже очень величественный, небольшая речка стала Иорданом, окрестные холмы назвали Голгофой и Фавором, а уж Гефсиманских садов вокруг было в изобилии. Даже учеников Иисуса подобрали из местных крестьян, малограмотных, но очень преданных.
Никон создал такое до мелочей близкое подобие новозаветных окрестностей, что Иисус Христос просто обязан был совершать пришествие на свою клонированную родину. Но к сожалению, царские милости недолговечны, Никона сослали в северные монастыри и встреча Христа хлебом солью не состоялась.
Сейчас произошел информационный взрыв. Мир осознал свои границы, они огромны и в то же время  доступны медийным средствам в любой своей точке. Невозможно совершить грандиозное светопреставление в одной отдельной взятой части света. Второе пришествие должно состояться на всей планете. Но значительная часть в мире не знает Иисуса Христа, ничем ему не обязана и не поймет причин его появления.
В настоящее время мировое явление Иисуса Христа, конечно, утопия, некий символ. Это событие нужно понимать как-то иначе. Но церковь в этом вопросе так же догматически неповоротлива, как и во многих других.
Поэтому каждый может создать храм в своей душе, храмы эти должны открываться навстречу друг другу. То есть, цель всего мира – идти к своему идеальному состоянию: без войн, без вражды, к жизни в любви и согласии. До этого еще очень далеко, но другого пути нет. Вот на этом пути и может совершиться пришествие Иисуса Христа для каждого из нас.
А церковь, похоже, останется на обочине дороги. Церковь очень недолго оставалась общиной, где собирались пожертвования и раздавали их нуждающимся. Как только в общине появились должностные лица: пресвитеры, дьяконы и, наконец, епископы, лишь только в их руках оказались крупные бесконтрольные средства, церковь стала стремительно превращаться в доходное предприятие.
Уже во II веке Киприан жалуется на то, что некоторые «епископы», забросив «божественные» дела,  переезжают из провинции в провинцию в поисках рынков, обещающих им  наибольшие выгоды; они накапливают сокровища, в то время как голод ощущается в церкви, голод среди братии. (Киприан. «О падших»).
Здесь ещё встречается слово «братии», вскоре оно исчезнет за ненадобностью.
Близость к верховной власти, собственная, иерархическая власть и накопление богатств определились как столбовая дорога церкви.
То же самое мы видим и сейчас, оглядываясь вокруг. В стране, где уровень жизни народа один из самых низких в мире, церковь одна из самых богатых, и пути их не пересекаются.
Это очень драматичная история: чтобы утвердить учения Иисуса Христа была необходима церковь. Но, выполняя свою задачу и успешно выполняя, церковь потеряла самую суть заповедей Иисуса Христа: помощь ближним и бескорыстие.
Церковь всюду рядом с властью, она освящает собственность богачей, она служит в армии и кадит фимиам на ядерное оружие, и она же не подняла голос ни за одного гонимого и невинно осужденного. Церковь ни разу не произнесла слов неприятных власти.
И власть любит свою церковь, милостиво награждая ее привилегиями, отдавая ей народную собственность и помогая выколачивать пожертвования.
В «Новой газете» от 30.05.07 года опубликован прейскурант цен за помещения и площади, предлагаемые фондом храма Христа Спасителя в Москве для проведения развлекательных мероприятий:

Помещения и площади
Характеристики
Цена в рублях за один день
Аванзал Банкет - 150 чел.
Фуршет – 250 чел. 50000.00
Сергиевский зал Банкет - 150 чел.
Фуршет – 200 чел. 50000.00
Красный зал Банкет - 176 чел. 65000.00
Белый зал Банкет - 450 чел.
Фуршет – 600 чел. 75000.00
Патриарший зал Банкет - 250 чел.
Фуршет – 300 чел. 75000.00
Конференц-зал Посадочных мест - 152 150000.00
Зал церковных Соборов Посадочных мест - 1298 330000.00
Зеленая комната (2+1) Посадочных мест -  12+30 60000.00
Балкон для организации выставок (застройки) Общая площадь -  235 кв.м 60000.00
VIР гримерная (общая площадь 64 кв. м) Одно мероприятие 2200.00
Предоставление рояля в аренду Одно мероприятие 3000


Как же далеко отошла церковь от взглядов Иисуса Христа, изгонявшего торговцев их Храма.

И в заключении последняя цитата из книги Данила Андреева «Роза Мира». Это не про второе пришествие, но это о тех же идеалах, которые должны когда-то осуществиться:
«А тот строй, о котором я говорю, прямо противоположен всякой иерократии: не церковь растворяется в государстве, поглотившем ее и от ее имени господствующем, но и весь конгломерат государств, и сонм церквей постепенно растворяются во всечеловеческом братстве, в антирелигиозной церкви. И не высшие иерархи церкви занимают кресла в высших органах, законодательных, исполнительных и контролирующих, но лучшие представители всех народов, всех концессий, всех общественных слоев.
Не иерократия, не монархия, не олигархия, не республика: нечто новое, качественно отличное от всего до сих пор бывшего. Это всемирное народоустройство, стремящееся к освящению и просветлению всей жизни мира. Я не знаю, как его назовут тогда, но дело не в названии, а в сути. Суть же его – труд во имя одухотворения человечества, одухотворения природы».
Конечно, Даниил Андреев светлый мечтатель. А что еще остается доброму и честному человеку – только вера в будущее.
Вот и кончились наши рассказы.
Иисус Христос признан реальным историческим лицом. Настолько же  достоверна и вся  евангельская история.
Можно верить в то, что Иисус Христос воскрес, явился ученикам и вознесся к своему Отцу Небесному, а можно и не верить.
Можно вообще не верить в Бога, но жить по заповедям Иисуса Христа.
Церковь неверие осудит, а Иисус Христос – тот, которого мы знаем, – простит.

Далеко – далеко, в глубине веков, окруженный учениками, стоит Иисус Христос, он нас любит и смотрит на нас с тревогой.
Он надеется вернуться на Землю, когда мы будем готовы к встрече,
ко  Второму  Пришествию.