Я вам пишу. 13

 Рецензия на "А не было никаких динозавров!" Анна Амарова.
Спасибо Анна, я зарисовку вашу прочитала. Поведение сына восхитило, он устоял перед обманом! Предлагаю вам свой случай.

В школе, не помню какой класс (5 или 6...) нам объясняли происхождение человека (внеклассное чтение). Учительница спрашивает, вопросы к теме есть? Руку тяну и говорю:
-  Я с вами не согласна.  Обезьяны не причем, нас всех забросили на землю. Не знаю, как, но нас  здесь поселили, обезьян, людей и все живое на земле.
 -А папа с мамой крамолу слышали твою?
-Да, я им давно все рассказала.
-И, что ответили они?
-Выучишься и тему эту обоснуешь, а нынче, принимай как есть.
Конфликт за рамки школы вышел.
Вечером отец  с серьезным видом вопрошает:
-Дословно, что  наговорила?
Вместо ответа, подаю тетрадь, все, что волнует, отправляю в запись. После ужина нас отпускают всех гулять.
 Брата младшего я посылаю на разведку. Выскакивает и кричит:
-Они  не сердятся, смеются!
Задираем головы, нам мама машет из окошка.  А в школе снежный ком растет, Совет отряда разбирает, задействован Совет дружины, учительская честь задета. А после двойки по предмету за упрямство, не восприятие программы,  две четверти подряд.
Я не шучу, все так и было. Может слова чуть исказила, но смысл я точно  донесла. Мама в школе, со мною рядом, учительница объявляет:               
-Последний шанс, иначе, годовая двойка.
Я маме  на ухо шепчу:
-Не ради тройки, ради тебя и папы я свои мысли предаю  и ... извиняюсь перед классом.
Выходим.  В руках осколок мела, в портфеле целый коробок, почти у каждого такой. (Мы прячем знамя, мелом помечаем путь, в классики играем, азбуку Морзе изучаем, придумываем сами знаки). О чем поведаю сейчас, то моя  жизненная тайна.  Школьная дверь,   её пинаю и мелом знак пишу фашистский, огромный, жирный, во всю дверь!
След от войны еще живой и мы, ровесники войны, тот знак преступный ненавидим.  Своей рукой...  свастика вырвалась наружу.   Такое вот внезапное решение поднес мой разум и руки  автоматом  подчинились.   Обернулась, мама  ко мне спиною, нагнулась, шнурки на туфлях  поправляет.
У мамы память, дай Бог всем,  на склоне лет,   она сама напомнила тот случай.  Вопрос, который мне всегда задать родителям хотелось:
-Вы, почему  не защитили?
Ответом поражаюсь и сегодня:
-Мы рады были всем преградам, что на пути твоем встречались. Не просто в плавание бросали, а наблюдали  и осторожно направляли, важно было, чтоб ты сумела устоять и во время понять, бить   стену лбом, гнилое дело.  Характер непокорный - мой, таким тебя вот наградила.   По взмахам рук, я поняла, что на двери изобразила. Детский разум насилие сравнил с фашизмом, могли переиначить по-иному.  Мы во время устроили защиту,  потребовали созыва педсовета, отец  едва держался на ногах, но выстоял и не присел  ни разу.  И я стояла рядом с ним, а как умеем  защищать, по справедливости то было.  Директор школы Кошевой  подходит к нам и говорит:
-Не разобравшись в сути дела, мы тут состряпали письмо и ни куда-нибудь, в Райком, копию в Следственный отдел. Инквизиторы инакомыслящих сжигали на костре, а мы, что делаем? Кто подтверждает свою подпись, прошу подняться и расписаться вновь на против.
Даже руки не поднялось.