Южная граница

В начале июня 1947 года,  меня вызвали в штаб полка. Высокий молодой капитан, помощник начальника штаба, открыл папку, вынул  какой-то листок, посмотрел на меня оценивающе, и cказал:
      - Как хорошего солдата и комсомольца, мы решили направить вас на границу. Вы знаете, что некоторые гарнизоны нашего полка охраняют мосты и тоннели вдоль границы.  Получите документы  в финчасти и  завтра утром  выезжайте!
      - Слушаюсь! – коротко ответил я.
Капитан встал, крепко пожал мне руку.
      - Желаю успеха!

      Мне совсем не хотелось уезжать из Баку, расставаться с друзьями. А на границе, как рассказывали, кругом только горы, а ночью протяжно воют шакалы. Там уже не пойдешь в увольнение в город.
На следующее утро, я уже ехал в плацкартном вагоне. Поезд Баку-Ереван  неторопливо, даже лениво, словно огромная зеленая змея, извивался у подножия скал. Иногда наш состав с грохотом влетал в черную пасть тоннеля, и тогда, в открытые окна вагона, врывался черный угарный дым паровоза. Но это длилось недолго. В некоторых местах дорога проходила у самой кромки пограничной реки .
Я смотрел в окно и думал, как все в жизни условно. Вот эта грязная и бурная река разделяет два государства. А зачем, вообще, нужны границы?  Пусть бы люди ехали куда хотят, жили где хотят и как  хотят. Ведь человеку отпущено так мало на этой земле.Вскоре я уснул.

- Эй, солдатик! Вставай! Твоя станция! – Растормошила меня проводница.
        - Спасибо.- поблагодарил я,спрыгнул с верхней полки, натянул сапоги, взял чемоданчик и вещмешок, и направился к выходу.
        Уже светало. Вышел я на перрон. Станция  -  маленький домик с двумя окошками. За окнами мигали огоньки от керосиновых ламп.
       Ко мне подошли два пограничника в зеленых фуражках с автоматами на плече.
       - Ваши документы. – обратился ко мне плотный невысокий сержант.
       Я показал.
       - Вы знаете как пройти в гарнизон? – спросил один.
       - Мне в штабе  объяснили, – ответил я.  Пограничники  удалились.

       Было пять часов утра.  Я  неспеша шагал по шпалам . Кусты по обеим сторонам дороги пахли свежей зеленью и мятой, к которой примешивался запах смолы от новых шпал. Я  даже начал напевать какую-то песенку, но потом осекся, все-таки здесь была граница.
Прошел километр. Впереди показался железнодорожный мост. Собственно, это был небольшой мост через овраг, по дну которого бежала речушка.
      На краю насыпи стоял солдат в синей фуражке с красным околыше, такой же, как у меня.
      Часовой внимательно осмотрел меня, спросил фамилию  и,  услышав ответ, доброжелательно улыбнулся:
     - Проходите. – и отошел в сторону.

      Слева показалась рощица. За деревьями виднелось одноэтажное  кирпичное здание. Я  понял, что это и есть гарнизон. Я спустился с насыпи к невысокой каменной ограде, сложенной из булыжников. Часовой у ворот вызвал дежурного.
     Из дверей вышел ефрейтор с красной повязкой на рукаве. Волосы и брови у ефрейтора, словно выгорели на сонце, до того они были светлыми.
    - Вот, Дымов, принимай! – сказал часовой.
    - А, новенький! - сказал дежурный. - Погуляйте пока. Через час  выйдет старшина. Он вас оформит.

     Гарнизон располагался в дубовой рощице. У входа в здание рос старый развесистый граб. Кругом было тихо, лишь издали доносился лай собак. Там находились конюшня и собачий питомник.
    Я сел на скамейку под деревом и осмотрелся. Основное длинное здание было выложено из кирпича. Посредине- центральный вход, а по краям – ещё две двери. Рядом с основным зданием, в котором располагались казарма, канцелярия, дежурная комната и квартиры офицеров, стояло еще несколько построек. Возле столовой колол дрова солдат в белом халате и поварском колпаке.

      Часов в семь утра, из  казармы вышел рослый  мускулистый парень  с ежиком бледнорыжих волос, в  синей майке с полотенцем на плече.
     - А вот и старшина! – указал на него дежурный.
     Вид у старшины был суровый. Черты лица грубые, крупные. Я тут же поднялся. 
    - Товарищ старшина, - как можно четче произнес я,- прибыл для дальнейшего прохождения службы!
   - Здравствуйте! –  улыбнулся старшина и протянул мне свою большую ладонь.

    Старшина завел меня в казарму и показал койку. Над койкой возвышался полог из марли.
    - А это зачем? – удивился я.
    - Затем, чтоб тебя не загрызли комары ! - низким голосом наставительно произнес  он.
О том, что без полога здесь не уснуть, я понял в первую же ночь. Комар залез под полог. Пока я его не убил я не смог заснуть.

      После завтрака, я направился в кабинет начальника гарнизона и доложил, что прибыл для дальнейшего прохождения службы. Начальник гарнизона встал, пожал мою руку.
     - Старший  лейтенант  Буковский, - назвал он себя.
     Мне он сразу понравился. Невысокий, подтянутый, красивое  умное лицо и светлые волнистые волосы.
    - Старшина Веткин вас уже видел? – спросил начальник гарнизона.
    - Так точно!
    - Родом откуда?
    - Из Киева.
    Он задал мне еще несколько вопросов и сказал:
    - Служба, товарищ сержант, у нас ответственная. Случаются инциденты. Были случаи задержания. Пограничная застава – охраняет границу, а наш гарнизон мост и тоннель, расположенные у самой границы. Так что действуем мы всегда сообща. 
     Потом подвел к макету, на котором в миниатюре был  представлен весь охраняемый участок. Маленький белый  кубик – застава и длинный оранжевый брусочек-здание гарнизона. Ажурный мост и железнодорожное полотно из проволоки.
    - Речка наша впадает в пограничную реку.- объяснил старший лейтенант.- Летом  она почти высыхает и становится мелкой, но весной - разливается и несется с шумом, как настоящая река.

    Через неделю, я уже полностью освоился с участком железной дороги, который охранял наш гарнизон. Знал наиболее уязвимые места в районе моста и тоннеля, где были оборудованы блокпосты. Узнал  и названия скальных вершин в районе нашего участка. Высокий пирамидальный пик назывался «Волчьим зубом». А далекая скала на горизонте носила название « Спящая красавица», потому что при заходе солнца силуэт скалы напоминал голову  женщины: лоб, нос, губы, подбородок и разметавшиеся волосы.

       Вскоре меня назначили командиром отделения. Солдаты моего отделения, несли службу на постах, ходили в дозоры, занимались хозяйственными делами. В отделении подобралась дружная интернациональная команда: ефрейтор  Саша Дымов из Воронежа;  Федор Шевчук, тот часовой, что встретил меня у мостав день прибытия, из Украины; ефрейтор Вано Гогия, вожатый служебных собак,- из Грузии. В отделение входил и повар Коля Кузнецов с Урала. Самой большой радостью для повара была похвала солдат за обедом.

       Никогда не забуду, свой первый точной дозор.  В час ночи, разбудил старшина Веточка, с которым мне предстояло идти, и тихо сказал:
- Вставай. Пора.
Вышли мы из гарнизона. Кругом такая темень, что в трёх шагах ничего не видно. Тучи застлали небо, на нём ни одной звёздочки. Я я хотел зажечь фонарик, но стакршина меня остановил.
- Мы не в городе. – тихо сказал он.-Фонарик виден далеко, даже на той стороне.
Старшина пошёл впереди, а я сзади, метров на десять. Мы шли по обочине железнодорожного полотна. Тишина стояла тягостная. Лишь изредко доносился заунывный вой шакалов.
Постепенно глаза привыкли к темноте, и я стал различать, упирающие в небо вершины.
Когда мы приблизились к тоннелю, послышалось негромкое:
- Стой! Кто идет?
- Дозор.- ответил старшина.
- Пароль?
Старшина назвал.
- Товарищ старшина,- произнес Шевчук,- за время несения службы никаких замечаний нет.
- Продолжайте нести службу! – произнес старшина, и мы направились в глубь тоннеля.
- Шевчук хороший солдат,- произнес Веточка, когда мы довольно далеко отошли от часового. Неторопливый, серьёзный, внимательный. В прошлом году, помог задержать нарушителя пограничного режима.
Мы вышли из тоннеля. До моста оставалось около километра. Слышно было, как с легким гулом и перестуком по мосту пронесся товарняк и напавился в сторону тоннеля.
Не знаю, сколько километров прошли мы в ту ночь по оврагам и горным тропам, но когда мы вернулись в казарму, ноги от непривычки гудели, и я моментально уснул.


Старшина относился  ко мне заботливо, как к младшему брату. Иногда, вечером, он садился рядом  со  мной  на скамейке под развесистым  грабом, и мы говорили о довоенной жизни. Старшина рассказывал о матери и сестре, которые живут в  Белоруссии.  Тогда  же я узнал, что  его отец погиб  на фронте, и что сам он участвовал в боях на Кавказе. 
Когда у старшины Веткина было хорошее настроение, он шутил, балагурил, сыпал афоризмами. Я  вначале удивлялся, откуда  у него такое количество поговорок, пословиц, смешных  выражений. Потом он сказал мне, что придумывает их сам. Вот лишь некоторые из них.
        «Лучше быть здоровым слесарем, чем больным профессором»
        «Не все болтай, что знаешь!»,  « Малая собачка – до смерти щенок»
         «Эх,ты! Дешевое повидло», «Что ты вертишься, как сосиска в проруби!».
         «Что такое армия? Спал – не спал – поднимайся!»

В июле началась жара. Даже ночью мы изнемогали от духоты. А полог над кроватью еще больше усиливал тепло идущее от тела. Старшина иногда ночью выходил во двор и обливался холодной водой. Но этого хватало на полчаса. Потом снова тело становилось жарким.

       А вскоре,  меня свалила малярия. Вечером, во время просмотра фильма, который крутили прямо в казарме, а экраном служила белая стена, я почувствовал, что замерзаю: зуб на зуб не попадает, а руки и ноги, словно выворачивает неведлмая сила. А кругом жара.
Подошел старшина и сразу сказал, что это приступ малярии. Он уложил меня в койку, стащил с двух соседних коек одеяла и набросил на меня.
     - Ты не бойся. Это скоро пройдет. А потом тебе станет жарко.

      Все четыре года с небольшими перерывами, трясла меня эта проклятая болезнь. Глотали мы таблетки акрихина, но они не всегда помогали. Начинался приступ сильным ознобом. Хотелось набросить на себя все одеяла. Потом поднималась температура, становилось жарко. После приступа, во всем теле наступала слабость.