Твой Синий Кролик

Буря мглою небо кроет... Как же там дальше? Буря мглою небо кроет... Вихри снежные крутя. То, как зверь, она завоет... Завоет... Да, завыть бы сейчас, как тот самый зверь. В полный голос. Заорать. Хрипло и страшно. Чтобы горло лопнуло. И захлебнуться густой алой кровью. И не жить! Господи! За что же!

Лера прислонилась к прохладному оконному стеклу пылающим лбом. Надо заплакать. Иначе сердце не выдержит этой муки и разорвется. Вдребезги. На мелкие острые окровавленные осколки.  Такие, как в детстве, когда маленькая Лера разбила тарелку из дорогущего бабушкиного сервиза — кобальт с  золотом. Сервиз категорически запрещалось трогать. Категорически.  А так хотелось прикоснуться к густой синеве резных тарелочек в золотых завитушках по краю. Лера представляла, как тихонько достанет блюдце, только одно маленькое  блюдечко. Никто и не заметит. Вон их сколько! И закопает это синее, как морская волна, блюдце в мягкую  жирную землю в углу двора, украсит блюдце желтыми одуванчиками и золотой оберткой от шоколадных конфет. Сверху накроет стеклом, и у нее получится  самый красивый, самый лучший секрет. Ни у кого из девчонок не будет такого секрета. Только у  Леры. Она приведет  Алю и Галку. Медленно, предвкушая свой триумф, откопает секрет, протрет стеклышко, и девчонки лопнут от зависти, разглядывая золото одуванчиков, золотые завитушки  на синей волне блюдца. Сердечко радостно трепетало в ожидании счастья. О том, что станется потом, когда бабушка обнаружит пропажу, Лера не думала.

Бабушка отправилась в магазин за мясом,а Лера — в зал  к  буфету, где хранился сервиз. Она подставила стул, потянулась к горке блюдечек на верхней полке, стул качнулся, Лера ухватилась за полку, и та обвалилась вместе с блюдцами и чашками, усыпав пол синими с золотом осколками. Сверху на весь этот фантасмагорический натюрморт рухнула Лера.

Вернувшаяся из магазина бабушка застала внучку в слезах и крови.  Она ползала по осколкам сервиза, собирала окровавленными руками  остатки блюдец и чашек, пыталась сложить. Кровь черными пятнами расплылась по праздничной синеве,  ржаво заляпала золотые завитушки, алыми мазками отпечаталась на сахарных срезах осколков.

Перепуганная бабушка дрожащими руками ощупывала Леру, гладила ее заплаканное лицо и все повторяла:

- Не плачь, деточка!  Бог с ним с сервизом! Главное, ты  цела!

Лера рыдала, вздрагивала щупленьким тельцем и никак не могла успокоиться.  Бабушка  уверилась, что ребенок плачет от боли и страха перед наказанием. И все пыталась утешить Леру. Но та заливалась слезами еще сильнее. И невдомек было бабушке, что Лера оплакивала свою несбывшуюся мечту о самом красивом секрете. И ее сердце впервые в жизни разрывалось от  боли.

...Больно! Господи, как же больно! Лера невидящими глазами оглядела комнату. Мерцающий экран монитора напомнил ей о беде. Полчаса назад она получила письмо от Вадима. С замирающим сердцем открыла файл.  Как назло он долго грузился. И оторопела.

Не может быть! Она, наверное, бредит! Этого не может быть!!! Лера растерянно оглянулась, словно хотела убедиться, не сон ли это. Нет, не сон. Монитор по-прежнему мерцал голубым светом. А с фотографии на Леру смотрела она сама. Чуть подавшись вперед,  Лера на фотографии улыбалась счастливой хмельной улыбкой. Ее обнаженные груди, тяжелые, пышные,  вызывающе торчали спелыми розовыми сосками. Она поддерживала их ладонями так, как это делали красотки в сомнительных мужских журналах. Словно предлагала немедленно воспользоваться их откровенной, вызывающей красотой. Лера ойкнула и свернула экран, словно кто-то еще мог увидеть эту бесстыдную фотографию. Но в этот воскресный вечер она была дома одна. Дочь с мужем обещали приехать в гости только в понедельник к вечеру.               

Лера вновь развернула экран и с нарастающим ужасом разглядывала фотографию. В голове билась одна назойливая мысль: «Что и требовалось доказать! Что и требовалось доказать!» Вот и доказала. Господи, как же теперь жить-то с этим?

С Вадимом Лера познакомилась в популярной социальной сети. Оба любили живопись, оба пробовали  писать. Оба увлекались модернизмом и обожали "Данаю" Климта. И если Вадима привлекала откровенная эротичность полотна, то Лера восхищалась прозрачностью цвета "Данаи", блеском золотого цвета дождя. Золотом сиял дождь, золотым светилось тело обнаженной женщины. 

Очень быстро общение перешло в скайп. Они разговаривали и не могли наговориться. Обсуждали свои живописные опыты, читали стихи, Вадим играл на гитаре и пел Лере свои песни.  Он легко убедил Леру купить видеокамеру. И с тех пор общение стало еще более живым и волнующе близким.

- До чего же ты красивая! Гораздо лучше, чем на фотографии, - воскликнул Вадим во время первого сеанса. Лера жадно впитывала его восхищение. Она чувствовала, что нравится Вадиму, и это осознание волновало ее. После развода с мужем, унизительных судебных разбирательств и дележки имущества  Лера тяжело приходила в себя. Ощущение своей неполноценности прочно поселилось в ее душе. Обида на мужа, как это часто водится, распространилась на всех мужчин. И вдруг Вадим...

Лето в тот год стояло необычайно знойное. Лера изнывала от жары, но на видеосвидания непременно  старательно красилась. В тот вечер Вадим появился перед камерой как обычно в точно назначенный срок. Лера обомлела, увидев его обнаженным по пояс.

- Извини, жарко, - улыбнулся своей теплой, фирменной улыбкой Вадим, - я тебя не очень смущаю?
 
Лера отрицательно качнула головой, стараясь не показать свою растерянность. "Ну что ты всполошилась, как курица, - мысленно уговаривала она себя, - голого мужика давно не видела? В самом деле, жара замучила.Он просто доверяет тебе, как близкому человеку." И убедила себя, но тень сомнения осталась. Так, легкое облачко, которое почти исчезло, растаяло в ослепительной улыбке Вадима.

- Ну, здравствуй, умница и красавица! - весело сказал он. - Я скучал. Сегодня весь день я думал только о тебе. А ты думала обо мне?

Лера растерянно улыбается.

- Ладно, не отвечай, - Вадим смотрит на Леру, и в какой-то миг его взгляд кажется ей  изучающим. Но тут же теплая улыбка освещает его лицо.

- Покажи мне свою руку, - просит Вадим.

Лера послушно повертела рукой перед видеокамерой.

- У тебя  красивая рука. И, наверное, очень нежная кожа.  Чем пахнет твоя ладошка сейчас?

Лера послушно нюхает свою ладонь и смеется:

- Котлетами с чесночком...

- Самый лучший запах! - смеется Вадим.

В тот вечер разговор все время балансировал на грани, и Лере необыкновенно нравилась эта игра. Они хохотали и придумывали приключения для заблудившейся в лесу парочки. Бревенчатая избушка в глухой чащобе. Огонь в печи, медвежьи шкуры на деревянной лежанке. За стенами под метельным ветром скрипят и стонут вековые деревья. Метель...  Вадим включил романс Свиридова, и Лера, холодея от восторга, слушала, как он читает под музыку стихи.  По-мужски очень сдержанные, но пронизанные такой пульсирующей страстью, что у Леры дрогнуло сердце, и голова поплыла без вина.

Как она жила раньше без этих внимательных смеющихся глаз? Без этого ласкового голоса? Как она вообще жила? 

То, что случилось позже,  глубокой ночью,  ошеломило Леру.  Ее разбудил телефонный звонок. Дрожащей рукой она нашарила  мобильник. Ночных звонков она боялась панически, как вестников несчастий. Но услышала Вадима, и сердце обожгло радостью.

- Я хочу тебя видеть! Сейчас! Пожалуйста! -  Голос Вадима напряжен.

- Что-то случилось? - спросила Лера, натягивая халатик.

- Да. Случилось!

Теряя тапочки, Лера побежала к компьютеру,  включила и  замерла в тревоге, ожидая, пока он загрузится.  «Скорей! Скорей, проклятая железяка!» Словно проникнувшись нетерпением хозяйки, проклятая железяка загрузилась необычно быстро. Лера подключила скайп и увидела Вадима.

- У тебя есть вино дома?

- Вино? Есть, кажется, - растерялась Лера.

- Наливай!

Лера принесла бокал красного вина.

- Давай чокнемся и выпьем на брудершафт! - предложил Вадим.

- За что пьем? - поинтересовалась Лера, успокаиваясь.

- За любовь! А знаешь, ты вот такая, лохматенькая, без макияжа, еще лучше. Ближе, роднее. Какая-то очень своя.

Лера ойкнула  и схватилась за голову.

- Погоди, не уходи! Не надо! Я хочу видеть тебя такой, настоящей, естественной. Без брони и щита.

- Ладно, уговорил! Пьем?

- Пьем! А потом целуемся.

И они поцеловались. Лера неловко ткнулась губами в монитор. Туда, где были губы Вадима. Она ощущала неловкость ситуации,  некую анекдотичность. Почему-то вспомнился эпизод из фильма "12 стульев", где размечтавшийся  Киса поцеловал вместо пышнотелой красотки кабаре кукиш на афишной тумбе. Ощущение обмана и разочарования охватило ее. Наверное, со стороны она выглядела так же нелепо. В пустой комнате сидит немолодая тетенька  с бокалом вина и целует монитор. Клиника!  Но некому было глядеть на нее со стороны. Кроме Вадима. Неужели ему нравится это облизывание монитора? Разве нормальному человеку это может понравиться? Да если бы она, Лера, не была так отчаянно одинока, разве бы она ласкала монитор? Даже смешно! Сейчас и Вадим рассмеется, и я пойму, какая я идиотка.

- Маленькая моя, ты чудо! - Вадим улыбнулся Лере. Его взгляд! Ой, как давно никто не смотрел на нее таким взглядом! И никто никогда не называл ее чудом. И Лера отбросила свои сомнения. Ей хорошо сейчас, вот в эту минуту, а на все остальное плевать. Об остальном она подумает завтра. Вот такая вот Скарлетт  виртуального разлива. Интересно, что бы сказала Скарлетт о виртуальной любви? Уж, она бы точно не стала лизать монитор. Лера вздохнула от осознания собственного несовершенства и хихикнула. Скарлетт! Да она бы сошла с ума от одного вида монитора. А Лере - все нипочем!
 
- Лера, ты где? - услышала она голос Вадима. И доверчиво и радостно улыбнулась ему.

- Лера, мы ведь уже взрослые мальчик и девочка?

- Да, - беспечно махнула рукой Лера, - а я так и вовсе на десять лет взрослее тебя.

- Даже не думай об этом! Ты любой молодке сто очков форы дашь! У кого-то я прочитал, что настоящая женщина никогда не стареет - она как бронза приобретает благородный налет.

- Этот кто-то ничего не понимал ни в женщинах, ни в бронзе! Женщины не стареют, когда их любят. Понимаешь? Это ведь так просто! - Лера махнула рукой, изумляясь мужской недогадливости.

Но Вадим вовсе не собирался вступать с ней в дискуссию о любви. Эта стройная синеглазая брюнетка была на его вкус слишком тощей. Ему нравились пышные женщины, воспетые художниками эпохи Возрождения. Но в этой брюнеточке был определенный шарм и на редкость большая грудь. И еще она оказалась фантазеркой, такие в постели - это он знал по опыту - очень изобретательны. Ему доставляло удовольствие наблюдать, как вполне приличные женщины  - шлюх он презирал и никогда не пользовал - сначала разыгрывали из себя Мисс Добродетель, презрительно фыркали при слове "секс" и рассуждали о высоких материях, цитируя классиков, а позже стонали от наслаждения в его объятиях и матерились. Такая была у него фишка. Он особенно заводился, от матерных слов во время соития. Брань во время секса из уст приличной женщины играла роль острой приправы к вкусному блюду. С дурами Вадим никогда не связывался. С дурами он скучал. Его волновали только умные женщины. А Лера, безусловно, была умна.

- Ты такая темпераментная, - вкрадчиво заговорил Вадим, - а я - нормальный мужик, и желания у меня вполне мужские. Вот сейчас я вижу перед собой красивую горячую женщину и хочу ее. Хочу, как пацан. Мне так много хочется сказать тебе, а слов не найду. Ну почему, почему ты так далеко от меня?! Это же несправедливо. И что мне делать? Я совсем потерял голову!

 Лера, как завороженная, впитывала в себя сладкий яд его признаний. Будь у нее побольше опыта, она бы непременно почувствовала фальшь в случайном наборе затертых слов. Но Лера так устала от одиночества, так истосковалась по душевному теплу. А тут он: умный, талантливый, понимающий, тонко чувствующий. Как тут устоять?

И все-таки почему она так легко поверила и доверилась Вадиму? Неужели одиночество лишает нас разума? Да нет, скорее даже не разума, а способности защищаться. И даже не в этом дело. Мы все, абсолютно все, ищем себе человека не для совместного поедания борщей и просмотра телевизора,и вовсе не для преодоления жизненных трудностей. Это-то Лера хорошо поняла, когда разводилась с мужем. Уж, сколько трудностей они пережили! И что? И ничего. Брак рухнул: ни борщи, ни телевизор не скрепили, не склеили.  А может, дело даже не в одиночестве. Одиночество - это уже следствие, своего рода, диагноз. А ищем мы другого человека для того, чтобы не потерять себя в этом огромном многомиллиардном человеческом муравейнике, где никому ни до кого нет дела. Особенно теперь, когда у каждого муравья своя персональная вселенная в компьютере. И вот невероятное везение - вдруг находится человек, которому ты интересна! Он смотрит на тебя, слушает тебя, он выделяет тебя, только тебя,  из этих безымянных миллиардов. Он запоминает твое имя! А так кто бы знал, как тебя зовут?! Только поэтому ты чувствуешь себя, ощущаешь себя в этой жизни. Только поэтому ты живешь. Если вдуматься, это похоже на чудо. А Лера всегда верила в чудеса.

Это уже позже она много и долго, до головной боли, до истерики задавала себе этот вопрос, и опять не находила ответа. Но сейчас ей не хотелось думать, рассуждать, оценивать. Зачем? Есть только этот миг. А вдруг она умрет, просто  не доживет до утра? Может, это виртуальное свидание - последнее в ее жизни.Единственное, что ей осталось в жизни!  И что? Отказаться? Нет! Никогда! Ни за что!

Вадим словно читал ее мысли. Чуть подавшись вперед, он, улыбаясь, пропел:

- Как много девушек хороших, как много ласковых имен! Но лишь одно из них тревожит, унося покой и сон...

- Когда влюблен? - подхватила Лера, улыбаясь.

- Когда влюблен! Лера! Лерочка! Я представляю, какая ты красивая под этим халатиком, я ведь все-таки какой-никакой, а художник.

Он помолчал, ожидая ее реакции. Но Лера тоже молчала.

- У меня голова кругом идет. Покажи мне себя! Пожалуйста! - Он замер, как азартный игрок, поставивший на карту последние деньги.

Лера закрыла глаза, медленно расстегнула пуговки, халат соскользнул в кресло.

 Как он любил этот миг, когда рушились все преграды, возведенные в душе женщины моралью, воспитанием, и она становилась податливой, как глина в руках гончара. В такие минуты он ощущал себя если и не Богом, то где-то совсем рядом.


- Я не ошибся! - Вадим довольно усмехнулся.

- Ты о чем? - не поняла Лера.

- Я не ошибся, ты сияешь! У тебя кожа словно подсвечена изнутри. Знаешь, если бы Климт увидел тебя,  он написал бы другую Данаю. Я хочу написать тебя вот такой. Нежной и возбуждающей...  Посмотри на меня, Лера! Открой глаза! Лера, маленькая моя!

Все, что происходило дальше, Лера не смогла бы вспомнить и описать дословно. Мучительное истязание души? Хотя причем тут душа? Про душу она в тот момент и не вспомнила. Позже, бесконечно возвращаясь в памяти к этой ночи, Лера вспоминала не последовательность событий, а не связанные между собой обрывки действий. Самые бесстыдные, как ей потом казалось. Вот она жадно разглядывает разгоряченное мужское тело. Плоский живот, сильные ноги, покрытые золотистым курчавым пушком. Как же он красив!  Ритмичное движение рук Вадима возбуждает ее невероятно. Она глаз не может отвести от его мощной восставшей плоти. Почти приникнув к экрану монитора, Лера ловит каждое мгновение этого завораживающего действа,  шепчет горячими пересохшими от желания губами грубые площадные слова и наслаждается их звучанием. Потому что это нравится Вадиму. Она мгновенно выполняет  короткие, отрывистые, как команды, просьбы Вадима. И эта грубая, примитивная  краткость и резкость не обижают, а напротив, нравятся ей. Вадим просит, Леру повторить позу Данаи, и Лера охотно повинуется, страстно изгибаясь в кресле.  Сейчас ее руки стали его руками.Это они проникают в самые потаенные уголки ее тела, ласкают его. Тело с готовностью отвечает на ласку, разгорается и пылает.Закрыв глаза, Лера представляет, что Вадим рядом, что это он стискивает ее налитую желанием грудь.  Горячая волна вожделения подхватывает Леру и несет ее к вершине. Но Лера так и не достигает ее. Самым краешком затуманенного сознания она все же  понимает: то, что происходит сейчас между ней и Вадимом,  очень похоже на занятие любовью, но все-таки не  любовь.  Неестественность происходящего  ранит Леру. Словно она, Лера, смотрит фильм и вроде бы даже участвует в нем. Но в этом мучительном фильме нет главного - нет жизни. Как нет жизни в поддельном меде.  Сладость есть, а жизни нет.  И когда Вадим, застонав, откинулся утомленно в кресло, Лера почувствовала огромную, вдруг навалившуюся  на нее усталость. И разочарование. Она и сама не смогла бы объяснить, почему ей стало так тяжко и тошно. Как бывает тяжко и тошно, когда обидишь ребенка или собаку.

На глазах мгновенно закипают слезы. Склонив голову, Лера  быстро глотает эти обидные слезы и мысленно умоляет Вадима молчать. А еще лучше - просто отключиться. Немедленно. Все, что он ни скажет сейчас, будет величайшей пошлостью и оскорблением.

- Ле-е-е -ра-а-а! - в голосе Вадима тепло и нежность. Нет, так притворяться невозможно. Она действительно ощущает его нежность.

Лера утирает слезы и с надеждой смотрит на Вадима.

- Я люблю тебя, маленькая! Ты такая... такая сладкая, я никогда еще так классно не кончал.

Последняя фраза тревожным, ослепительным огнем вспыхнула в Лерином сознании:

- И часто у тебя бывают  такие свидания? - чуть помедлив, спросила Лера.

Вадим посуровел:

- Ты что там придумала! Запомни: у меня никогда! Ни с кем! Ничего подобного не было! Только с тобой.

И Лера поверила. Убедила себя, что верит. До утра она ворочалась  без сна. Полная луна заливала спальню тревожным светом. Простыня казалась слишком жаркой, Лера сбросила ее на пол. Ночнушка теснила грудь, мешала дышать. Лера сбросила и ее. Она металась на постели, и никак не могла устроиться удобно, дать покой измученному телу. Раз за разом она переживала подробности свидания, и ее сердце то наполнялось сладкой мукой, то заходилось от ревности. Она закрывала глаза и видела влажное от любовной испарины тело Вадима. Его сильные руки в этом страстном одержимом движении. И тут же ревнивое сомнение одолевало ее: так кого он видел перед собой? Ее, Леру? Или Данаю?

Весь день Лера промаялась в ожидании вечера. Вадим появился поздно, прислал ей смайлик с поцелуем, немного поболтал ни о чем и исчез. Лера не знала, что и думать. Он не позвал ее на свидание! Он не соскучился? Но как же так? Она, Лера, еле дождалась встречи, а он был так равнодушно вежлив. Почему!

Ночь Лера провела в слезах. Перед глазами у нее непрерывно стояла Даная Климта. Изогнув в любовном порыве пышное тело, разметав роскошные рыжие кудри, она словно смеялась над Лерой. Она, эта страстная девка, теперь казалась Лере воплощением ее беды, ее ночного кошмара. Недаром Вадим восхищался этой картиной. Но этой ночью Лера поняла истинную причину его восхищения. Искусство оказалось ни при чем! Его возбуждает эта рыжая сочная девка, ее бесстыжее тело. Удивительно, как при таких вкусах, он вообще обратил внимание на худенькую чернявую Леру. В своем ревнивом отчаянии Лера уже забыла, что сама любила эту картину. Однажды они целый вечер обсуждали манеру письма Климта и все время возвращались к Данае. И Лера тогда так радовалась схожести их восприятия художника. Наивная дурочка!

Следующие три дня превратились в сплошной кошмар. На работе Лера еле сдерживала слезы. Время тянулось, как на похоронах. Настроение было под стать. Вадим не появлялся. Впервые за все время их общения он молча исчез, никак не предупредив. Просто перестал выходить в сеть и все.

В жарком сухом воздухе кружился тополиный пух. Горячий ветер беспечно играл пухом, скатывая его в невесомые легкие комья, вздымая вверх. Лера взяла отгулы и часами бесцельно кружила по кривым улочкам старого города, спускалась к реке, подолгу стояла на берегу, не обращая внимания на безумство тополиной метели. Мальчишки баловались, поджигая пуховые сугробы. Пух сгорал мгновенно, словно и не было. Жарко пыхнув пламенем. Лера равнодушно смотрела на тополиное горение.  Она словно и не жила, а  нетерпеливо  ждала, когда стрелки часов доползут до заветной цифры. Стрелки доползали и бесстрастно двигались дальше. А Лера все глубже погружалась в  отчаяние.

Как взрослый разумный человек, она пыталась понять, что же такое случилось? Почему ее налаженная и устоявшаяся жизнь так легко слетела с колес и понеслась, словно камень с горы. Нет, чувство, сжигавшее ее все эти дни,  совсем не походило на то, что она когда-то испытывала к мужу. Она даже предположить не могла, что любовь может быть такой обжигающей, мучительной, убийственной.

Лера вела с собой нескончаемый мысленный разговор. Как можно влюбиться в человека, которого никогда не видела вживую? Это нелепо! Это смешно! Но она влюбилась. И эта нелепость стала не просто частью ее жизни, а поглотила ее, затопила, захватила. И ничего не осталось от прежней рассудительной спокойной женщины. Лера металась по улицам города, сжигаемая внутренним мучительным огнем, не находя покоя. " Я не хочу такой любви! Боже, избавь меня от нее!" - просила она. Но в глубине души понимала, что лукавит, что больше всего на свете она хочет, чтобы Вадим вернулся. Больше жизни хочет. Сама жизнь потеряла для нее ценность без Вадима. Даже дочь и внучка перестали волновать ее.

Так прошел месяц. Каждый вечер Лера садилась перед монитором с бутылкой вина, пытаясь алкоголем залить сжигающий ее душу огонь. Каждый вечер стрелки переползали через заветную цифру, и  Лера понимала, что ждать больше нечего.Заливаясь злыми отчаянными слезами, она допивала вино и в пьяном забытьи падала спать. Проснувшись среди ночи с головной болью, она корила себя, ругала, клялась, что больше даже не вспомнит о Вадиме. Вот с этой самой минуты она его забудет. И даже напишет: "Клянусь забыть!" - и повесит эту клятву на холодильник, чтобы всегда была перед глазами. И вставала, и писала, и вешала. Но утром все начиналось сначала. "Он не человек. Он дьявол. Человек не может так истязать женщину, которая любит!"- Лера сказала это вслух, словно пробуя слова на звук. И повторила: "Дьявол! Дьявол!"

Вадим объявился, когда Лера потеряла всякую надежду когда-либо его увидеть. Как ни в чем не бывало постучался. Прислал смайлик с улыбкой.  Ничего страшного не произошло. Он был в командировке. Потому и на звонки не отвечал. Сердце Леры  так сильно колотилось, что ей казалось оно вот-вот лопнет. Она так обрадовалась его возвращению, что мгновенно поверила и простила. Лишь бы он остался. Лишь бы не исчезал. Ведь он же любил ее. "Люблю тебя, маленькая моя!" Это же он сам сказал. Она его за язык не тянула. Ожившая надежда сотворила чудо. Лера весело разговаривала с Вадимом, не грузила его проблемами, была остроумна, иронична.

Поболтали с полчаса, и Вадим засобирался уходить. И снова ревнивый огонек заполыхал, забился в измученном сердце Леры. Теперь она уже не сомневалась, что у нее появилась соперница. Время приближалось к десяти часам. Это был ее час. Ее и Вадима. Они всегда встречались в десять вечера. Почему же он рвется уйти? Почему ссылается на усталость? Неужели его ждет другая?  Лера решила схитрить и попросила Вадима задержаться, чтобы переслать ему фотографии своих рисунков. Но Вадим предложил послать фотки на "мыло" и попрощался. Однако из агента не ушел. Ракушка по-прежнему зеленела.  Лера смотрела на  нее, пока ракушка не расплылась зеленым пятном, а слезы все лились и лились.

Ночь Лера на спала. Ни минутки. Ревнивое воображение рисовало ей любовную встречу Вадима с неизвестной женщиной. Снова и снова перебирая в памяти все, что было той незабываемой ночью, их ночью, Лера отчаянно молилась. Она то просила Бога вернуть Вадима, то умоляла избавить ее от этой мучительной любви. Бедный Господь, должно быть, совершенно растерялся, запутавшись в ее противоречивых мольбах. А  Лера сдавала одну позицию за другой. Теперь она себя называла бесчувственной и жестокосердной, за то, что усомнилась в чувствах Вадима. Она почти убедила себя, что у них была любовь.  Самая настоящая. И вообще, почему она считала, что виртуальная любовь - это унизительно? Это было прекрасно! Это было восхитительно! И сейчас Лере казалось, что она жизни не пожалела бы, лишь бы повторить ту изумительную ночь. Чтобы Вадим смотрел на нее жадным взглядом,  шептал ей  бесстыжие слова,  называл ее сладкой маленькой девочкой. Чем больше она страдала, тем больше она упрекала себя же за то, что оскорбила Вадима своим недоверием. Он ведь такой тонкий, такой ранимый.

Лера изводила себя укорами, то впадая в ревнивое отчаяние, то загораясь сумасшедшей надеждой. Когда стрелка часов приближалась к десяти, ее сердце сбивалось с ритма. Лера замирала перед монитором и не сводила глаз с красной ракушки. Но пришла другая беда. Теперь каждый день ровно в десять красная ракушка Вадима вспыхивала зеленым. Но не для Леры. Вадим был в сети, но не стучался к Лере. Она сидела у монитора, гадая, с кем сейчас Вадим. И каждый раз память услужливо подбрасывала ей видение томной Данаи. Ее бесстыдно изогнутое в порыве страсти тело, торчащие соски.

Лере казалось, что она медленно сходит с ума. Но она продолжала истово ждать и верить. Каждую секунду надеясь, что внизу экрана появится золотистый карандаш и замигает желтый конвертик. Не выдержав этой изощренной пытки, Лера сама постучалась к Вадиму: отослала смайлик с поцелуем. Но Вадим не ответил, а выставил значок "не беспокоить".

Именно этот пренебрежительный жест стал последней каплей, переполнившей чашу ее терпения. Где-то она прочитала, что загнанный кролик способен в отчаянии броситься на своих преследователей. Такой вот безумный жест.

Лера убрала видеокамеру, зарегистрировалась на сайте художников под ником "Синий Кролик" - в отместку рыжей Данае - и отправилась на форум караулить Вадима.  Замысел был прост, как пряник. Познакомиться с Вадимом и влюбить в себя. Получится, значит, Вадим ей изменяет. Не получится, значит, все еще образуется.  Придуманный план явно хромал на обе ноги, страдал отсутствием логики. Но Леру настолько захватила мысль  проверить Вадима, что она бросилась в эту авантюру с головой. Тем более, что у нее опять появилась возможность общаться с Вадимом.

За несколько дней, Синий Кролик покорила форум художников своей жесткой иронией, язвительным остроумием и абсолютным пренебрежением моралью. Спрятавшись за ником, Лера чувствовала себя совершенно свободной в суждениях. Она весьма успешно создавала образ языкатой дамочки без тормозов. Она откровенно дерзила, часто переходя границы приличия. Она все время балансировала на грани скандала, эпатировала публику. Вадим не мог ее не заметить. Результат не замедлил сказаться. Получив два предложения дружить и одно - встретиться,  Лера посмеялась и ушла от прямых ответов. Кролик продолжал сидеть в засаде и караулить волка. Иногда и кролики охотятся на волков.

Вадим появился на форуме где-то через неделю, и тут же ввязался в дискуссию об инсталляциях модного арт-художника. Лера с Вадимом презрительно называли его помоечником, ибо одну из своих инсталляций он оформил из дохлой крысы и пустых консервных банок. Композиция громко называлась "Ожидание". Не очень понятно, чего собственно следовало ожидать: когда крыса завоняет? Или когда сгниет окончательно? И как быть тогда с шедевром? Искать другую крысу?

Спор на форуме разгорелся нешуточный. Теперь Лера в образе Синего Кролика восторгалась и художником, называя его пугалом трусливых консерваторов и ретроградов, восторгалась крысой - как символом отмирающей классики, и пророчила крысиному королю большое будущее. Вадим неожиданно поддержал ее. В конце концов Синий Кролик и Вадим остались в меньшинстве. И решили гордо удалиться, договорившись встретиться в агенте в десять часов. Радостная, оживленная Лера  с нетерпением дожидалась заветного времени, но на свидание намеренно опоздала. Пусть  поволнуется! Как только ее ракушка зазеленела, Вадим мгновенно постучался и закидал Леру смайликами "розочка". Получился внушительный букет, к которому Вадим присовокупил сердечко. Лера разозлилась: "Ты посмотри, как он расстилается перед другой бабой! Поганец! Было бы перед кем! Неужели он не видит, как эта Синий Кролик вульгарна и глупа?"

- Такие веники хорошо смотрятся на деревенской свадьбе. Голого пупсика еще не хватает и "Какушки", - съязвила Лера.

- Не понял.

- Ну, какушка, окушка, Акулина - "Ока", внебрачная дочь "Запорожца".

- А ты смешная. С тобой не соскучишься. Как тебя зовут?

- Разучился читать? Синий Кролик моё фамилиё.

- Хорошо, я буду звать тебя Ежиком, раз ты такая колючая.

- А я тебя Васей, раз ты такой веселый.

- Но Крольчонком-то тебя можно называть? - сдался Вадим.

Лера торжествующе усмехнулась:

- Ладно, валяй!

Это первое свидание с Вадимом в новом качестве оставило у Леры двойственное чувство. Она радовалась, что зацепила, заинтересовала Вадима, и в то же время закипала ревнивой злостью при мысли, что Вадим, ЕЕ ВАДИМ,  клюнул на такую дешевую приманку.  Лера то язвила, то насмешливо хамила, то откровенно заигрывала. Вадим терпеливо сносил насмешки и шутки, острил, рассказывал анекдоты. Он явно старался произвести впечатление. Лера страдала. На кого он клюнул?! Разве может нравиться такая женщина?! Где его вкус, умение разбираться в людях?  Эта крольчиха аморальна! Ладно была бы сногсшибательной красавицей, так ведь он даже лица ее не видел! Вместо фотографии Лера выставила небрежный рисунок: два широких синих мазка, напоминавших уши,  скошенные к носу глаза и два ощеренных зуба. Жуть! Вадим сразу же спросил, почему у нее нет видеокамеры. Лера невинно поинтересовалась, зачем она нужна.

- Хочу видеть тебя! Видеть твои глаза, когда ты злишься, видеть, как ты улыбаешься, - написал Вадим, и у Леры болезненно екнуло сердце.  Этой скандальной крольчихе с легкостью удавалось то, что никак не получалось у Леры. Лера, общаясь с Вадимом, тщательно продумывала, что и как сказать, старалась казаться умной и великодушной. Она восхищалась каждым сказанным словом, она - и это надо признать - стелилась перед Вадимом точно так, как теперь он стелился перед Синим Кроликом, которая не выбирала выражений, не думала о самолюбии драгоценного Вадима, а хлестала его насмешливыми словами.

- Боюсь мой вид тебя не обрадует. Думаю, я не в твоем вкусе, - отстучала Лера, криво усмехаясь и искренне радуясь, что Вадим сейчас не видит ее лица.

- Опиши мне себя!

- У меня зеленые глаза, рыжие волосы. Длинные. Большая грудь, тонкая талия, пышные бедра. Нравлюсь?

- Пришли мне свою фотографию!

- Легко! - тут же отозвалась Лера и выслала ненавистную Данаю.

Вадим разразился смехом, прислал ей  кучу смайликов с поцелуями и сердечками.

- Как ты догадалась, что это моя любимая картина?

"Да уж, - зло подумала Лера, - очень трудно было догадаться...."

И ответила:

- Я умею гадать, я немножко ведьма.

- Убежден, очаровательная рыжая ведьма! - слюбезничал Вадим.

"Пошляк, - подумала Лера. И уверенно отстучала:

- Ошибаешься! Страшная и злая, как и положено ведьме.

- Не верю! Ты разыгрываешь меня. Но я рад, что и ты любишь Данаю.

- Кто тебе сказал, что я люблю эту бесстыжую девку? Она вульгарна так, как может быть вульгарна шлюха. Да и нечему удивляться. Климту позировали только уличные девки.

Лера понимала, что сорвалась, что несправедлива, что, как это ни смешно звучит, ревнует Вадима к Данае. Но ничего не могла с собой поделать.

Однако Вадим не собирался сдаваться:

- Возможно, Крольчонок, ты и права в чем-то. Но я думаю, что любая женщина, неважно, кто она - уличная девка или добропорядочная мать семейства - на полотне художника становится просто женщиной, прекрасной женщиной, произведением искусства. Бриллиантом! Художник своей кистью облагораживает ее, поднимает над прозой жизни, над грязью,  очищает ее и заставляет любоваться ею. Понимаешь? Любоваться! Вот почему Даная прекрасна!

И в который раз Лера изумилась парадоксальной ситуации: как вдохновенно расуждал Вадим о достоинстве женщины, о красоте женщины, о любви к женщине... Но к женщине нарисованной. А живую страдающую Леру он так легко вычеркнул из своей жизни, словно стер ластиком с листа бумаги. Что ж, такие операции не проходят бесследно. И Лера уже не та. Леры для Вадима нет, есть Синий Кролик, и покорно соглашаться и молчать она не станет:

- Да? Но тогда крыса с инсталляции "Ожидание" так же прекрасна, как твоя Даная. Художник облагородил ее, если верить тебе, приподнял и превратил в бриллиант. Ты готов назвать бриллиантом любую крысу? И сказать, что она поцелована Богом только потому, что к ней прикасался художник? А я вот убеждена: крыса останется крысой, какой бы художник к ней не прикоснулся. Ты можешь назвать дохлую крысу бриллиантом, но она все равно им не станет. А останется вонючим куском гниющего мяса. Что молчишь? Нечего сказать?

- Это слишком категорично! - осторожно возразил Вадим. - Но мне нравится, как ты мыслишь.

- Интересно, а Климт спал со своими натурщицами?- спросила Лера.

- Не знаю. Но с Данаей точно спал. Ты посмотри, с какой любовью выписано ее тело. Как она потрясающе женственна.

- Ржунимагу! - написала Лера.- Какое счастье, что Климт не занимался инсталляциями. А ты спишь со своими натурщицами? - спросила Лера и замерла, ожидая ответа.

- А разве я не мужик? Шучу!  Я сплю только по любви. Близость без любви - это пошлость.

- И кого ты любишь сейчас? - не удержалась Лера.
- Никого! Мое сердце свободно! - отозвался Вадим.

- Извини, звонят, - отстучала Лера механически и отключилась.

Она без сил откинулась в кресле и закрыла глаза. Вот и все. Все ясно. Яснее некуда. Вадим отрекся от нее, отрекся от той ночи, от своих слов. Словно и не было ничего. Лера вспомнила, как вспыхивал под руками мальчишек тополиный пух и осыпался на берег грязными хлопьями. Так и от ее любви ничего не осталось. Только грязь. Хотелось расплакаться, но слез не было. Была только злость и презрение. Лера сухими блестящими глазами смотрела на монитор, где предательски зеленела ракушка Вадима.

Все! Хватит экспериментов! Не хочу. Устала! Она отключила компьютер и побрела в спальню. Хотя чего она так расстроилась? А почему собственно, Вадим должен откровенничать с Синим Кроликом? Почему она решила, что Вадим первой встречной бабе расскажет о ней, о Лере? Может, он не захотел отчитываться перед какой-то  крольчихой о своих чувствах.  Лера опять почувствовала сомнение. Скорей бы завтрашний вечер! Может, завтра все прояснится окончательно! А что прояснять? Ведь он уже изменяет ей, Лере! Изменяет с этой вульгарной крольчихой. До чего идиотская ситуация. Глупее не придумаешь! Вадим изменяет мне со мной же, а у меня голову сносит от ревности! Ревную к самой себе! Дурдом отдыхает.

Через несколько дней Лера с горечью убедилась, что Вадим не балует барышень разнообразием. Те же приемчики, те же шутки, те же анекдоты. И приключения для заблудившейся в лесу парочки они придумывали по уже известному сценарию. Порой, Леру разбирал истерический смех. Она уже даже не злилась на Вадима. Ну, ошиблась. Ну, оказался примитивным кобелем. Мало ли таких!  Ее охватило тупое равнодушие. В разговорах с Вадимом она перестала шутить, отделывалась язвительными фразами, короткими "да" и "нет".

Вадим почувствовал ее настроение и, видимо, решил подразнить, заставить ревновать. Как-то подхлестнуть. Ну что ж! Ему  удалось!

- Крольчонок, написал он Лере, - меня тут одна дамочка домогается. Достала уже! Сегодня, представляешь, фотку прислала с перезрелыми прелестями. Эротическую. Совсем чокнулась!  Хочешь посмеяться?

Леру покоробило такое предложение. До чего же он опустился! Но роль надо было играть до конца:

- Валяй, присылай! Посмеемся! А кто она?

- Художница. Не дает мне прохода. Что делать - ума не приложу!

- Как что? Напиши ее портрет и преврати назойливую тетку либо в драгоценный бриллиант, либо ...в крысу.

-  Она мне не интересна. Я не люблю сексуально озабоченных дамочек с заморочками.

- Но может, она влюбилась в тебя? Может, она страдает? -  Разозлилась Лера.

- Вот этого я и боюсь! Мне ее любовь нужна, как рыбе -  зонтик. Ты не поверишь, но я все время думаю о тебе. Мне кажется, что ты именно та женщина, с которой мне будет хорошо. Умная, ироничная. Без этих розовых бабских соплей, которые так раздражают.

Звякнул звоночек, извещая о полученном письме. Лера открыла почту и, холодея от ужаса,  увидела, как медленно, проявляется  на фотографии ее, Лерино, лицо, томный взгляд, полуоткрытые, словно ожидающие поцелуя, губы.  Видимо, Вадим тайком фотографировал ее в ту ночь. Как же он мог?! Она открыла ему душу, она дарила себя, свою любовь. Ему одному! Господи, как больно! Значит, это она и есть назойливая старая тетка с перезревшими прелестями? Подлец! Какой же он подлец! Ну что ж! Она не будет плакать! Он не достоин ее слез. Сама влезла в эту историю. Придется идти до конца.

Лера включила будильник, вызывая Вадима. Он тут же отозвался.

- Ну как тебе красотка?

- Дура! Дура и есть. Так ты говоришь она прислала тебе эту фотографию сегодня?

- Да, где-то с час назад. Зовет на свидание.

Лера снова удивилась той легкости, с какой Вадим предавал ее. И ведь как убедительно врет подлец!

- Пойдешь? - спросила она.

- Нет, конечно.

- А если я позову - пойдешь?

- К тебе - с удовольствием!

- Тогда жду тебя через полчаса с цветами. Смотри не опаздывай. У меня для тебя ба-а-а-льшой сюрприз.

- Где? Где ждешь?

- Здесь, мой дорогой, здесь. Я купила видеокамеру.

- Ты умница! Я обожаю тебя!

Через полчаса радостно оживленный Вадим, держа в руке алую розу,  вызвал  на видеоразговор пользователя Синий Кролик. На мониторе появилось пустое кресло, накрытое пестрым платком. Вадим замер, улыбаясь. Тонкая женская фигурка, склонив голову, скользнула в кресло. Женщина медленно подняла голову, устремив на Вадима насмешливый взгляд.

- Лера?!!! Но как? Откуда?- улыбка сползла с растерянного лица Вадима.

- Ты еще ничего не понял? Эх, ты... Я-то думала, что ты тот самый, единственный. Я-то думала, что будет, как в песне: ты у меня одна, словно в ночи луна... Я-то думала, вот повезло - встретила человека, за которым хоть в огонь, хоть в воду... Ты же стихи читал, романс про метель пел... Ты же про любовь говорил... Эх, ты... Предатель... А знаешь - я даже рада, что так все случилось. Ведь могла прирасти к тебе душой. Пришлось бы рвать по живому. А так - легко отделалась. Малой кровью. Нет, Вадим,  ты никогда - слышишь? - никогда не станешь большим художником. Настоящим. Таким, как твой обожаемый Климт. Потому что ты не умеешь любить. Не дано. И никогда ты не напишешь Данаю. Никогда! Будешь малевать зверушек в детских садах: зайчиков, лисичек, медвежат. А большое, настоящее - тебе не по плечу. Мне жаль тебя. Ты даже не представляешь, что ты потерял! Прощай, дамский любимец! Будь счастлив, если сможешь. А розочку оставь себе. В утешение, - Лера помахала рукой, прощаясь, и закончила:

- Твой Синий Кролик.

Лера отключилась и несколько минут задумчиво рассматривала Данаю, установленную на рабочем столе. Вздохнув, она улыбнулась: "Ты прекрасна. И всегда будешь прекрасна, и не потому что твой художник тебя любил, а потому что ты любила его. Я это вижу. Я это чувствую. Нет, Синие Кролики - это не про нас и не для нас. Мы - любили. А все остальное - не имеет значения.






__________________________________________________________

Коллаж Ларисы БЕСЧАСТНОЙ


Рецензии
Добрый вечер, Нина! Наткнулся на ссылку этого рассказа на "Прозе.ру" совершенно случайно в переписке автора с читателями. Проглотил с большим интересом и любопытством, как и все, что выходит из-под Вашего пера. Что могу сказать? Сразу скажу, что я, хотя и дожил до глубоких седин, но все ещё не дорос до потаенных психофизических процессов в отношениях между мужчинами и женщинами, которые Вы рискнули описать в этом произведении. Безусловно, когда жизнь уже клонится к закату, люди, как правило, исходя из жизненного опыта, начинают понимать умом разницу между простой влюбленностью, плотским желанием, телесной похотью, всепоглощающей страстью, безумным желанием обладания предметом своих пламенных чувств и любовью, в которой так или иначе проявляются все эти признаки любовного сумасшествия. Но, ум-то понимает, а вот чувства явно не дружат с разумом и всецело подчинят себе человека. До появления компьютерного общения в мировой литературе (и в медицинской клинической практике тоже) встречались описания любви по переписке. Как правило, такая любовь заканчивалась, когда влюбленные встречались наяву со своими адресатами. В таких отношениях много надуманного, искусственного. Люди придумывают себе идеальную пару и терпят жестокое разочарование, когда начинают сравнивать нарисованный в воображении образ с настоящим человеком. Виртуальное общение дает более правдивую внешнюю характеристику собеседнику, но оставляет возможность все так же обманываться. Мало того, в социальной сети появляются виртуальные соблазнители, которые используют возможности интернета для реализации своих сексуальных фантазий. Именно этим меня и ужаснул Ваш, безусловно талантливый, рассказ, который предельно откровенно раскрывает психологию виртуального общения мужчины и женщины. На мой взгляд эти отношения изначально ущербны, суррогатны и искусственны. Истории, подобные той, что описана Вами в рассказе встречаются уже сплошь и рядом. Однако, чувства виртуальных страстей, хотя и очень похожие на реальные, никогда не смогут их заменить. Как не сможет заменить настоящий любовный экстаз с объятиями, неистовыми поцелуями и жарким дыханием любовников, виртуальный секс перед холодным экраном монитора. В интернете только человеческая низость точно такая же, как и в действительной жизни.
С уважением!

Александр Халуторных   15.10.2015 18:45     Заявить о нарушении
С любопытством прочла Ваш отзыв, Александр.)))Лет несколько назад я была так же категорична, как Вы в оценке виртуального общения. Но сегодня я уже не та.)))Во-первых, сказыватся личный опыт. Во-вторых, опыт моих друзей и подруг, просто знакомых. Не так все просто.))) Виртуальная любовь сродни платонической, воспетой еще Данте и Петраркой. Данте разговаривал со своей Беатриче всего два раза. Когда ей было 9 лет, и когда ей исполнилось 18. Она поздоровалась с ним на улице. И все! А он ее любил и воспевал в стихах. Петрарка свою Лауру видел один раз в церкви - и всю жизнь любил, не обладая ею физически.))) Чем не виртуальные отношения!
Благословляю день, минуту, доли
Минуты, время года, месяц, год,
И место, и придел чудесный тот,
Где светлый взгляд обрек меня неволе.

Благословляю сладость первой боли,
И стрел целенаправленный полет,
И лук, что эти стрелы в сердце шлет,
Искусного стрелка послушен воле.

Благословляю имя из имен
И голос мой, дрожавший от волненья,
Когда к любимой обращался он.

Благословляю все мои творенья
Во славу ей, и каждый вздох, и стон,
И помыслы мои — её владенья.

Этой любовью мы восхищаемся. Правда? А виртуальной любви отказываем в уме, искренности. А собственно,почему? Весь набор эмоций, сопровождающих любовь, налицо. Да, не хватает тактильных ощущений, не хватает физического обладания. Но ведь и Петрарка не обладал Лаурой.)))Кстати, революционный романтик Петр Петрович Шмидт тоже любил женщину, которой всю свою недолгую жизнь писал письма. 15 минут разговора в поезде - а потом любовные письма. А разве все встречи, состоявшиеся в реальной жизни, с общением глаза в глаза, с объятиями и прочими радостями - всегда обречены на счастье? Если бы это было так...)))

Словом, не так все просто и категорично.)))И вообще, как сказал не помню кто, способность любить заключена в нас самих.
Мы иногда удивляемся: ну, как он ее или она его любят? За что! А ни за что! Предмет обожания тут ни при чем. Любовь - это творчество самого человека, а уж на кого оно изольется - трудно сказать.)))

Что касается рассказа, я писала его под сильным впечатлением одной истории, в которую оказалась втянута против своей воли. Печальная история. Когда-нибудь я о ней напишу.))) Но ее отголосок звучит в этом рассказе. А так же весь опыт, почерпнутый мной из рассказов моих друзей.)))

Вот как-то так.)))

Нина Роженко Верба   16.10.2015 01:22   Заявить о нарушении
Нина, добрый вечер! Я же сразу сказал, что ещё не дорос до таких отношений, что описаны в Вашем рассказе (повести? романе?) У Стефана Цвейга в одной из новелл описан очень яркий случай фетишизма, когда мужчина находит в гостиничном номере забытый женский шиньон и буквально теряет рассудок от любви (желания? страсти?) Человеческие чувства - это бездна космических масштабов. Там найдется место и для виртуальной любви и всему прочему безумству. Но я всегда считал нечто подобное порождением не совсем здорового рассудка. И человеческая любовь в произведениях Цвейга представлялась мне скорее отклонением, чем проявлением нормальной чувственности. Все эти "Амоки", "Письма незнакомки", "В лунном свете" воспринимались в юности с болезненным любопытством и подспудным страхом. Нечто похожее ощутил и сейчас. Скажу больше - это даже не юношеский страх неизведанного, а настоящий ужас много чего повидавшего в жизни человека. Поэтому и говорю, что я не еще дорос до "Синих кроликов".
С уважением!

Александр Халуторных   16.10.2015 22:42   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 23 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.