Путь к счастью. Продолжение1

    Начало: http://www.proza.ru/2011/05/17/92

    Люба ушла из общины, состоящей из духовных чад священника, к которому она пришла девять лет назад. Даже не сама она к нему пришла, а подруга её привела. Подруга очень любила лидировать во всём, особенно в духовных вопросах. Поучать, давать наставления с позиции своей "приближенности к духовнику" доставляло ей огромное удовольствие. Наталья (так звали Любину подругу) с придыханием рассказывала Любе о "чудесных дарах батюшки", о его "избранности", одновременно запугивая близящимся концом света, что совершенно убедила её в том, что этот "батюшка" - единственный шанс спасения от неминуемой гибели.
    Люба с детства была наивной, годы университета не научили её осторожности с людьми. Вот она и поплатилась частью своей жизни, погрузившись в общину сектантского типа, со  всевозможными запретами (например, выходить замуж), унижениями и даже издевательствами. И что самое ужасное - всё это было прикрыто христианскими канонами.
    "Православные" этой общины со вздутыми жилами и пеной у рта, с ненавистью и злобой, каждый раз вели националистические разговоры о евреях, кавказцах, азиатах и прочих "нерусских". Такого шовинизма на грани фашизма Люба вообще нигде не встречала.
    "Батюшка" всячески оберегал тех своих "духовных чад", которые были ему полезны, особенно финансово. Тем он прощал всё, был весьма любезен с ними. А "бесполезных" унижал, был с ними груб, жесток и надменен. Этакий "грозный пастырь". Мол, хватит с вас и того, что я вас в рай приведу. Он так и молился: Господи, когда я к Тебе приду, то прими и тех, на коих укажу. То есть, он уже решил для себя, что Господь его-то уж точно примет. И по его указке примет в рай других. Священник решил всё за Господа сам.
    Любе "батюшка" иногда говорил: мы без тебя пойдём, а ты сама справляйся, ты не нашего духа. Но говорилось это для того, чтобы Люба распереживалась, что её бросят на пути в рай, что она не "спасётся" - так было затуманено её сознание. И таким образом священник мог манипулировать её волей. А ведь Люба действительно была "не того духа". Один человек из той общины как-то, после её ухода, написал ей: "Ты была самой живой из всех нас".
    Священник был женат, но детей не имел. И вообще не любил детей. Это было как-то странно. Он любил везде поездить, как правило, на средства своих духовных чад, но никогда не брал с собой свою супругу (матушку). Это было ещё более странно. Он неделями мог жить в частном доме неких своих духовных чад, в их семье, становясь там "главой". Без матушки, один. Чада это терпели. А по воскресеньям по указанию "батюшки" эта семья организовывала большие трапезы, человек на 30. Каждое воскресенье. И на неделе несколько раз, иногда до 10 человек доходило. И всё на собственные средства. А как иначе - "благословение" ведь...
    В общине складывались свои отношения между людьми. "Умная" Наталья стала "правой рукой батюшки". Она вещала от его имени, назначала посты, молитвенные правила. Плела интриги. Прослыла среди всех доносчицей (и на самом деле являлась таковой). Она разузнавала всё про всех, докладывала священнику, а он потом, блистая "даром провидения" обличал нерадивых чад во грехах.
    Наталья завела себе в общине "духовного брата", который переехал жить к ней. Всем подругам она сказала, что они живут, как брат и сестра, отношения только духовные. Потом они купили с "духовным братом" машину, разменяли его московскую квартиру. И по выходным, да в отпуске она живет в его новой, отремонтированной под её руководством,  квартире в соседней с Московской области, делает заготовки солений, варений и т.п. А в будни они живут у неё, ближе к Москве и к работе. При всём этом Наталья проповедует "сёстрам во Христе" безбрачие перед концом света.
    Люба подружилась с Катериной, самобытной, заботливой девушкой. Они пели сначала одну партию в церковном хоре, Катя помогала Любе. Катерина выросла на юге, привыкла к морю. И любовь к морю, тяга к родным, а также то, что она жила в общежитии с православными девушками, студентками духовного ВУЗа, не являющимися чадами "батюшки", позволили ей не потерять рассудок и волю и не превратиться в марионетку, управляемую "батюшкой". Ошибкой же священника стало то, что он практически никогда не уделял ей время, не помогал советом, в отличие от некоторых других своих чад, с которыми мог часа по два беседовать.
    У Катерины были хорошие и показательные примеры жизни её подруг, соседок по общежитию. Она видела ДРУГИХ православных. И у неё сформировалась своя, независимая, точка зрения и линия поведения. Она давно перестала раскрывать душу перед "батюшкой", который и не интересовался её душой. Вызывая к себе на беседу, например, Катю или Любу, он не беседовал о их душе, их переживаниях. Он выведывал через них информацию про других чад. Осуждал других чад. И навязывал своё осуждение.
    Катерина всегда мечтала о семье, о детях. Даже несмотря на то, что "батюшка" вёл политику безбрачия среди части своих "духовных дочерей". В их число попали и Катя с Любой. Но Бог внял Катерининым мольбам, и однажды её нашла любовь. Катя встретила замечательного человека, который её полюбил. И это было взаимно.
    Катя принесла весть о свей любви, как прекрасный, нежный, хрупкий цветок. И протянула этот цветок "батюшке"... Священник растоптал этот цветок, обильно поливая грязью. Сердце сжалось от боли, обиды, непонимания... Ведь пришла поделиться радостью, хотела привести познакомить возлюбленного с духовником... А получила - нож в сердце.
    "Батюшка" не хотел даже видеть Катиного друга, Владимира. Сколько раз она пыталась уговорить его побеседовать с ним. Но священник решил уже заочно, что Владимир проходимец. Параллельно с отказами Катерине, "батюшка" попытался "благословить" Любу выведывать у Кати нужную информацию и сообщать ему. То есть доносить. Как делала это Наталья. Для Любы это был удар. Она отказала. Несмотря на все свои страхи, она не смогла перебороть себя и пойти на такое. "Батюшка" был в ярости. Он оказался бессилен.
    Вообще ярость и гнев этого священника иногда делали страшные дела. Однажды к нему издалека приехала удивительная женщина, его чадо, очень духовный и тонкий человек. Рядом с ней было светло, радостно, спокойно и хотелось жить. Она трепетно относилась к "батюшке". Потом она внезапно уехала. А через некоторое время она встретилась с Любой, прося не говорить никому из общины о её приезде. И рассказала, что "батюшка" так на неё накричал, так унизил, что у неё случился микроинфаркт, с которым она попала в больницу. Священник ничего об этом не знал. Люба ужаснулась: если бы, не дай Бог, та женщина умерла, её смерть была бы на совести "батюшки"! Страшно. А в памяти остались слова: "Я к нему за духовным миром пришла. А что может мне дать человек, у которого у самого нет мира в душе? Больше не приеду к нему."
    Владимир с Катериной решили пожениться, но выдержали срок, установленный священником, понявшим, что они всё равно поженятся - или с ним или без него. Но "батюшка" распустил слух (Наталья, конечно, активно помогала в этом), что эта свадьба - без его благословения. Тем не менее венчать их он приехал. И венчали Владимира и Катерину два священника.
    После свадьбы о Катерине просто забыли. Она забеременела, сообщила. Но никто ни разу не позвонил ей, не поинтересовался, как она. Ни "батюшка", ни "сёстры". Приехала Катя повидаться после Рождества, уже на большом сроке. Уехала. Тишина... Не нужна она никому, такая "непослушная, неблагословенная".
     Правда, случилась такая история. Катин муж на какое-то время оказался без работы, а они снимали жильё. Сложно было куда-либо устроиться. И Катя обратилась к "батюшке": у него ведь есть духовные чада, которые могут обеспечить работой. Катин муж был хорошим мастером: и электрик, и любую другую работу по строительству и отделке домов мог выполнять. А в это время один из "батюшкиных" чад, Роман, строил себе очередной коттедж. Он нанял Владимира, но потом обошелся с ним очень непорядочно. Владимир был сильно разочарован, Катя тоже. А "батюшке" хватило наглости мало того, что защищать и оправдывать Романа, так ещё и обвинять Владимира с Катериной. Беременная Катя проглотила слёзы, не давая им вытечь наружу, посмотрела в глаза "батюшке" и сказала: "Мы виноваты перед Романом? Ему нечем заплатить за работу? Вы его защищаете? Роман несколько раз  в год ездит с семьёй за границу надолго, отдыхает в дорогих отелях, купается в морях, а мы с Владимиром еле концы с концами сводим!" В глазах священника не было понимания. Ведь он делил своих чад на "полезных" и "бесполезных"...
     В это время Люба перестала ездить к "батюшке". Она часто звонила Кате, они подолгу разговаривали, делились переживаниями, поддерживали друг друга. Катерине начали звонить, чтобы узнать про Любу и рассказать о ней всякие мерзкие истории. Наталья с упоением сообщала, что Любу решили исключить из молитвенного списка, что она сектантка, блудница, грешница и т.д. и т.п. А о том, что Катя носит под сердцем дитя, готовящееся в скором времени появиться на свет, в беседе не вспоминалось.
     В начале апреля Катерина родила дочку. Люба так радовалась за неё! Она поняла, что и сама очень хотела бы стать матерью... Только нужно поправить здоровье.
     У Кати были проблемы с молоком, малышка много плакала. Она измоталась, изнервничалась. А молоко начинало пропадать, когда она нервничала. Первые месяцы после рождения ребёнка были очень тяжелыми. К Кате на помощь приехала мама. Из общины никто не звонил.
     В начале мая Катерина попросила Любу стать крёстной матерью её доченьки. Люба заплакала от того, что она так хочет быть крёстной Катиной малышки, но к "батюшке" она больше не поедет. Чуть позже Катерина сообщила ей, что "батюшка" слишком занят, чтобы крестить их с Владимиром дочь, поэтому они решили крестить не у него. Как Люба обрадовалась! Слёзы радости текли по её щекам при мыслях о предстоящих крестинах. И тут началось... Кате начали звонить из общины. "Добрые сёстры" уговаривали её не делать крёстной Любу. Особенно отличилась в этих уговорах "подруга" Наталья. Звонил сам "батюшка", вроде как, узнать про Катино житьё, про ребёнка, но тоже начинал  убеждать не брать в крёстные Любу. Дескать, она такая грешная, сектантка, блудница... Хотя сам он этого не знал, а просто принял за истину сплетни, которые всегда очень любил. Катя слушала его и думала: "Как же так? Священник мало того, что нарушает тайну исповеди (а за это священникам запрещают служить), мало того, что решает, кто свят, а кто грешен (а то прям у него все святые там в общине), так еще и не думает о том, что меня нельзя волновать, потому что молоко пропадает! То, значит, никто про меня не вспоминал, и знать не знали, и помнить не помнили, ни разу никто не поинтересовался, как у меня дела, а тут все хором обзвонились, и нападают, как вороньё." Выслушала Катя "батюшку" и сказала: "Крёстной моей дочери будет Люба."
    В небольшом надвратном храме одного из московских монастырей началось Таинство Крещения. Священник читал и пел молитвы, кадил, у скамеечки суетились две женщины, молодая и пожилая, у стены стоял молодой мужчина. Горели свечи, от воды в купели шёл лёгкий пар. А в центре храма ещё одна женщина прижимала к груди маленький свёрток, шевелящийся, тёплый, пищащий, живой... Люба смотрела на маленькую девочку, свою крёстную доченьку, которую держала на руках, и улыбалась. Она чувствовала биение маленького сердечка, поддерживала головку, опушённую русыми волосиками, и была счастлива. Крестница остановила на Любе взгляд своих красивых серо-синих глаз... И что почувствовала Люба осталось только её тайной.
    Сейчас Любиной крестнице исполнился годик.

13.05.2012

Продолжение: http://www.proza.ru/2012/08/07/1271