Легенда о Калимеро. Матиас Мальзьё

               
                Матиас Мальзьё "Легенда о Калимеро"
                перевод с французского

                Жил-был бездомный, но был он непростым бомжом, каких пруд пруди, а имел свой стиль и всячески его поддерживал. Он носил мятый черный костюм, карманы которого всегда топорщились, потому что были до отказа набиты Киндер Сюрпризами.

                Каждый день он старался отложить каких-то деньжат для того, чтобы выстирать свой костюм. И вот, в одних трусах он терпеливо ждал его в  автоматической прачечной, потом, даже не погладив, сразу же забирал. Он не пил и не курил: у него была другая зависимость – Киндер Сюрприз.

                По утрам абсолютно чистый и мятый он приходил в одну и ту же табачную лавку и неторопливо, будто делая ему исключение, выбирал свой Киндер,  затем тащил свою тощую задницу к выходу. Там он осторожно снимал обертку и  тщательно её комкал для того, чтобы получше уместить её в кармане своих жеваных штанов. Потом он пытался разделить шоколадную скорлупу на две ровные части, но она как всегда разламывалась у него между пальцев.

                Судорожно глотая наполовину расплющенный шоколад, он успевал собрать  сюрприз, после чего тот, на одно мгновение взмывал высоко вверх, чтобы затем навсегда погрузиться  в середину миниатюрной армии пластиковых фигурок.

                Это было самое колоритное и противоречивое собрание в мире: пластиковые привидения в первом ряду соседствовали с маленькими корабликами и красными птичками на пыльном тротуаре.

                После этого он располагался позади своей армии и начинал наигрывать на гитаре что-нибудь из Элвиса Пресли или Фрэнка Синатры. Теперь это был не клошар, нет, теперь он походил на огромный лист черновика, испещренный чернилами, который трепетал посреди собственных пластиковых воплощений.  Иногда он вдруг входил в раж и его несло: он неумело брыкался, танцевал, напевал что-то невразумительное, злобно растаптывая свои Киндер Сюрпризы.

                Постепенно он стал популярным: его манера исполнения Элвиса, его коллекция Киндер Сюрпризов, его мятый костюм…  У него появилась своя публика.  Ему дарили Киндеры, его просили спеть, его фотографировали: с гитарой, посреди его коллекции.

                Всё остальное время его одиночество было столь велико, что пока с ним были зрители, он отдавал им всего себя без остатка. И был готов прыгнуть выше собственной головы, чтобы порадовать их и вызвать всеобщее ликование.  Он причесывался в зеркалах заднего вида машин, остановившихся на красный свет, заменял слова в песнях Синатры для того, чтобы подогнать смысл под разные ситуации (что частенько оскорбляло прохожих, бросавших на него презрительные взгляды, но очень смешило его адептов), и дошел до того, что начал использовать припаркованные поблизости машины в качестве ударных инструментов. Его коллекция заметно росла: теперь он покупал два или даже три Киндера в день, в зависимости от доходов, к тому же получал как минимум один в день в качестве подарка.
 
                Пришла зима - и он… вышел из моды. В серой монотонности будней он был похож на пьяного служащего похоронного бюро. Ветер опустошил ряды его армии: на тротуаре  теперь виднелась  братская  могила, наполненная пластиковыми трупами. Он больше не выстраивал их вокруг себя и не понимал, куда их поставить:  фигурки теперь находили посреди проезжей части, в сточных канавах, собаки обнюхивали их, словно это было дерьмо.

                Иногда он всё-таки их покупал. С той минуты, как его нога переступала порог табачной лавки  и до того момента, как он ставил очередной сюрприз на асфальт, он не думал ни о чем другом, и это было для него  настоящим счастьем. Для него начиналась его первая зима, и его единственным желанием было  хоть где-нибудь спрятаться от непогоды.

                Холода усилились, и его доходы упали. Зимой люди держали руки в карманах, а плотно сжатые губы улыбались не очень-то и охотно.

                Окончательно улыбки прекратились, когда его нашли мертвым. Это случилось утром, он лежал посреди своей коллекции, будто деталь, которую уронил ветер. Ночью прошел дождь, и в складках его костюма скопились лужицы воды, а все его статуэтки,  разбросанные вокруг него, напоминали побоище.
С тех пор возникает очень странное ощущение, когда покупаешь Киндер в этой табачной лавке.