Новая жизнь. Часть 3. Глава 12

-  Спасибо вам, мои любимые, что вы есть в моей жизни! Спасибо за то, что не оставили в беде, не отвернулись, что сегодня мы празднуем вместе нашу общую победу! Благослови вас Бог! А тебе, Агнешка, мой низкий поклон и особая благодарность! Без тебя я бы долго и мучительно прозябал за решёткой... - слова, обращённые к ней, я сказал по-польски.
   Она посмотрела на меня своими удивительными зелёно-карими глазами.
-  Ты спас мне жизнь, Добрый отец, ты дал мне веру, надежду и любовь, - на слове "любовь" она сделала особый акцент. - Это меньшее из того, что я могу для тебя сделать.
   Её энергетика, возросшая и окрепшая во множество раз, тянулась ко мне как огненные щупальца через весь стол, разъединявший нас. Я уже отвык от её мощных способностей и был рад, когда внимание её концентрировалось не на мне, а на Марике, с ним она общалась легко и непринуждённо. Не обладающий особой чувствительностью к таким тонким энергиям, он чувствовал себя прекрасно. По возрасту  мои польские друзья были примерно ровесники, но у Агнешки за плечами огромная школа жизни и врождённый дар, потому выглядела она несколько старше своих лет. В колдовских глазах отражалось умение проникать в самую суть, многих от этого бросало в дрожь.
   Когда гости разошлись, остались только мы и наши поляки. Убирая со стола, Наташа пыталась разговаривать с Агнешкой. За время, которое я отсутствовал, благодаря ежедневному общению с Мариком, в её лексиконе появилось множество польских слов, так же как у Марика - русских. Я наблюдал за ними с большим интересом и удовольствием, вмешивался только в редких случаях, когда меня об этом просили.
-  Ойтец, а я нашёл работу, так что скоро смогу подыскать себе где-нибудь поблизости квартиру.
-  И куда же ты устроился?
-  Не поверишь, в кочегарку! - мы оба засмеялись, я рассказывал ему когда-то про свою трудовую юность. - Знаешь, легендарный Виктор Цой тоже был знаком с лопатой и углём!
-  Это тот, кто пел "Мы ждём перемен" в девяностых годах?
-  Он самый.
-  В Польше хорошо знают эту песню...
-  Она не единственная у него, есть много других.
-  Дашь послушать?
-  Обещаю.
   Он внезапно стал серьёзным:
-  Я так счастлив, что всё обошлось! Не знаю, как ты относишься к тому, что я остался без тебя в этом доме, но не мог оставить Наташу в такой ситуации одну, - он посмотрел на неё с большим сочувствием. - Она чуть не умерла от горя, совсем не ела, почти не спала, особенно когда тебя перевели в СИЗО...
   Всё, о чём он говорил, пронеслось у меня перед глазами.
-  Марик, я безгранично тебе благодарен за это! У меня была надежда, что ты останешься и поддержишь мою жену в трудное время, - я обнял его, как брата.
-  Наташа удивительная женщина, Эрик, я не знал, что бывает такая любовь! Вы для меня как единое целое.
-  Спасибо, Марик, теперь ты понимаешь меня?!
-  Понимаю. Береги её! 
-  Постараюсь.
   Мы приносили на кухню посуду со стола, Наташа мыла тарелки, Агнешка их вытирала. Избегая её горячих взглядов, я подошёл к жене и приобнял её за плечи.
-  Ты не устала, родная?
   В ответ Наташа только улыбнулась.
-  Ты счастлив, Эрик?! - напомнила о себе Агнешка.
-  Очень! - мы встретились глазами и она всё поняла.
-  У вас будет малыш, поздравляю! - ей было больно это говорить, но она старалась преодолеть свои чувства и быть искренней.
-  Ты сказал ей? - Наташа удивлённо посмотрела на меня.
-  Нет, Агнешке не нужно ничего говорить, она и так всё видит, почище всякого  рентгена.
-  Кажется, так и есть... - Наташа внезапно зажала рот рукой и выбежала в туалет. 
   Я хотел пойти за ней, но Агнешка меня удержала.
-  В такие минуты женщине лучше побыть одной.
-  Чем я могу ей помочь?
-  Только своим вниманием, любовью и заботой, - её глаза наполнились глубокой тоской. Ревность разжигала в Агнешке огонь страсти с ещё большей силой. - Надеюсь, ты не против, чтобы я побыла у вас какое-то время? Меня отпустили на пару недель, а ехать мне больше некуда, сам знаешь.
-  Мы перед тобой в неоплатном долгу. Наш дом - твой дом, живи сколько пожелаешь...
-  Ничего ты мне не должен, Добрый отец, - она отвела свой горячий взгляд, - просто будь счастлив! Я постараюсь не мешать.
   Вышла Наташа, бледная, как полотно, я подскочил к ней как раз вовремя, взял на руки, отнёс на диван, бережно положил. Она приникла ко мне и попросила побыть рядом. Поглаживая небольшой, круглый, как перевёрнутая тарелочка животик, я пытался придать ей силы и успокоить токсикоз. Это соприкосновение тут же вызвало виденье нашего малыша. Крохотное зёрнышко любви, живой светящийся комочек с малюсенькими ручками, вновь прижался к моей ладони. Мышцы Наташиного живота, сильно напряжённые, постепенно начали расслабляться. Любимая закрыла глаза и, кажется, даже слегка задремала с блаженной улыбкой на губах, а я любовался ею и никак не мог насладиться созерцанием.
   Ребята, закончив с посудой, перешли в гостиную, и мы шёпотом разговаривали почти до самого утра. Им было интересно, что произошло там, в неволе, как я пережил это нелёгкое время, и мне было что им поведать, особенно про Мишу по прозвищу "Мышь", а так же про ушедшего на тот свет авторитета. А Наташа так и спала на моих коленях и кажется, что звук наших голосов успокаивал её.

Продолжение: http://www.proza.ru/2012/05/27/1311