Александр Сергеевич Пушкин, светило русской литературы в своей «Истории Петра» так описывает причины вступления России в Северную войну:
«Петр Великий, объявив войну, торопился начать военные действия. Государь желал завладеть Нарвою, сильнейшей из шведских крепостей Ингрии, прежде, нежели Карл XII, занятый войною с союзниками России, успеет подать помощь, или усилить ее свежими войсками».
Напомним, что 27 февраля 1617 г. в деревне Столбове (между Тихвином и Ладогой) был подписан мир «невольной» (по определению Е.Тарле) для избавления России от крайнего разорения. Шведы получили все, чего хотели: «провинции и Ижорскую и Карельскую купно с Иваном городом, Ямами, Копорьем и Орешком и со всеми ко оным принадлежащими землями и островами морскими за устьем Невы реки обретающимися». При этом Россия отказывалась от прав на Ливонию и Эстляндию. Это был печальный на этот момент итог, который в России и Швеции известен как Столбовой договор 1617 года. Шведский король Густав Адольф назовёт его на заседании ригстага (шведский парламент, который появился чуть позже, чем новгородское Вече) блистательной победой дипломатии. И действительно: помимо провала военной попытки Ивана Грозного выйти к Балтийскому морю, отвоевав земли Ингрии (Прибалтики) от России был отторгнута часть её исконных земель, бывших до этого вотчиной «господина Великого Новгорода». Блистательной победе шведской дипломатии, правда, способствовало немаловажное обстоятельство. Россия только что вышла из Смутного времени, когда по землям великой державы запросто гуляли иностранные войска, в том числе наёмная армия польского магната и гетмана Сапеги, ясновельможного пана Лисовского, чей отряд в несколько тысяч человек осаждал Смоленск. Дважды регулярная польская армия короля Сигизмунда окружала этот город-крепость и единожды ей даже удалось его взять. Шведский отряд наёмников генерала Понтиуса Де Ла Гарди, насчитывающий почти 8 000 головорезов, в составе которого служил офицер Де Лермонта (далекого предка Михаила Юрьевича Лермонтова) вступил в Новгород, нанятый местною купеческой знатью для охраны города от «шпыней» (тогдашних разбойников), а фактически захватил псковские и новгородские земли. Дошло до того, что в 1612 году боярская Дума целовала крест на престол польскому королевичу Владиславу. Была захвачена Москва, которую, правда, освободят в этом же году войска князя Пожарского. Но, посудите сами, о каком серьезном противостоянии даже на дипломатическом фронте можно было судить да рядить?
Кстати, в составе «частной армии» пана Лисовского было множество казаков из Малороссии, что воевали как заправские наёмники тем, кто больше платит. В романе Михаила Николаевича Загоскина (1789 – 1852гг.) «Юрий Милославский, или русские в 1612 году», оригинал которого хранится в Историческом музее г. Москвы есть такой любопытный отрывок:
«Наконец, наступило 22 число октября 1612 года, день достопамятный и незабвенный в летописях нашего отечества. Вместе с восходом солнечным поляки вышли двумя толпами из Кремля. Эти несчастные, изнуренные голодом, походили более на мертвецов, чем на живых людей. Одна половина гарнизона, находившаяся под командою пана Будилы, вышла на сторону князя Пожарского и встречена была не ожесточённым неприятелем, но человеколюбивым войском, которое поспешило накормить и успокоить, как братьев, тех самых людей, коих накануне называли своими врагами. Совсем другая участь постигла остальную часть гарнизона, вышедшую под начальством пана Струса на сторону князя Трубецкого: буйные казаки, для которых не было ничего святого, перерезали большую часть пленных поляков и ограбили остальных. Это нарушение всех прав народных было, так сказать, предвестником тех грабежей, убийств и пожаров, которыми по окончании брани ознаменовали след свой неистовые казаки, рассеясь, как стая хищных зверей, по всей России».
Хочется заметить, что Загоскин помимо того, что прошёл Отечественную войну 1812 года в составе Московского ополчения и известен как авто-романист, но ещё как публицист и историк. Критики-современники восторженно приняли роман «Юрий Милославский», назвав его исторически-правдивой прозой. Кроме всех романом был очарован Александр Сергеевич Пушкин, который также известен как талантливый журнаист и публицист, написавший такие фундаментальные исследования как «История Петра» и «История Пугачёва». Конечно, во многом это был заказ власти, (как гаворят сейчас, политической коньюктуры), исходивший лично от Николая I. Но вот что странно: написанный другим известным публицистом и журналистом Ф.Булгариным исторический роман «Самозванец», посвящённый той же эпохе Великой смуты, с треском провалился. Хотя современники справедливо подозревали автора в сотрудничестве с Третьим отделение, которое по идее должно было «пропиарить» данный «промоушен», вывод напрашивается сам по себе.
Мы ещё коснёмся темы разгула на псковских и новгородских землях, а пока задайтесь вопросом: была ли насыщена после данных смут земля русская иностранной, шведской и польской агентурой? Думаю, что ответ сам приходит на ум. Даже долго думать не надобно.
Итак,19 ноября 1700 года произошла печально-известная Нарвская битва, закончившаяся поражением русской армии. Событие широко известное по многим книгам, в числе которых роман Алексея Толстого «Петр Первый», автор которой даёт подробное описание данного события. Из контекста романа следует, во-первых, что накануне ночью шведский разъезд кирасир под командованием некоего Врангеля (уж не однофамильца ли белогвардейского генерала?) замерил высоту рва, окружавшего русский лагерь, с тем, чтобы забросать его фашинами (связками хвороста). Далее, на рассвете озябшие русские дозорные дивизии Вейде заметили плотные массы пехоты со стороны холма Германеберг. Выходящие из леса солдаты в тёмно-синих мундирах сбрасывали тюки, что несли на себе, и поспешно строились в колонны. Далее перед боевыми порядками появилась шведская батарея, что, снявшись с передков, открыла огонь. Частокол был разнесён ими в щепы, а огонь русской артиллерии приходился мимо целей. Далее поручик Алексей Бровкин и его солдаты наблюдали кавалерийскую атаку, в ходе которой началась метель. Снег мёл в лицо русским войска, что в своих трудах любили подчеркнуть многие историки, в том числе Евгений Тарле. Это, по их мнению, позволило шведским гренадёрам без особых потерь достичь рва, завалить его фашинами и ворваться в центр русского лагеря. Последствия этого проникновения не преминули сказаться: была опрокинута дивизия Головина, солдаты которой побежали, хотя впоследствии большая их часть примкнула к дивизии А.А.Вейде и доблестно отразила все шведские атаки. Но самая главна катастрофа разразилась в самом центре укреплённого лагеря, где расположился обоз с провиантом и прочим снаряжением. Там позиции занимала дивизия князя Трубецкого, что отличился в последнем Азовском походе и был произведён Петром Первым в генералы. По некоторым источникам её шведские атаки вообще не коснулись, но она дружно сорвалась с места и побежала к реке Нарове, что разделяла город-крепость Нарву и крепость Иван-город, построенную ещё Иваном Третьим, отцом Иоанна Васильевича Грозного. Кроме того на беду панике поддалась поместная конница генерала Шереметьева, тоже азовского героя и любимица Петра Первого. Дворяне, презрев честь, также ринулись верхами к мосту, который, к слову сказать, был там единственный. Толпы бегущих смешались и мост, запружённый людьми, не выдержал посредине. По разным данным утонуло от 1000 до 5000 человек, хотя максимальные потери петровской армии составили до 6000 воинов.
Первое, что должно нас заинтересовать, это столь беспрепятственное « гуляние» шведского кавалерийского разъезда перед русским лагерем накануне. Пардон, хочется спросить, а где же были наши часовые? Тем более что по русскому дореволюционному историку А.Петрову накануне караулы были усилены, а на валах была выстроена цепь дозорных на расстоянии трёх шагов друг от друга? Простите, но это попахивает либо преступной халатностью, либо изменой часовых, либо их начальства. Так или иначе констатируем: шведам накануне сражения удалось мастерски почти на виду у русских провести войсковую разведку театра военных действий.
Ну, а что же потом? Историки, в том числе известный Тарле, хором утверждают о неопытности и неподготовленности молодой русской регулярной армии. Дескать, необстрелянных рекрутов привёл царь Пётр под Нарву, коим противостояла вышколенная лучшая в Европе шведская армия под командованием выдающегося полководца и короля Карла ХII. Правда те же историки из побед юного короля и его воинства приводят всего лишь разгром польской армии короля Августа, что состояла в массе своей из саксонских наёмников да польских гусар с лебедиными крыльями на латах, что, по сути, являлись такой же поместной кавалерией. Кроме того, в 1700 году объединённый шведский и голландский флот подверг жестокой бомбардировки Копенгаген и высадил на побережье десант, заставил датчан капитулировать. Но это уже как говорится другая песня. Тем паче, что объединённый флот агрессоров почти вдвое превосходил датский, а Британия в поддержку обоим флотам вывела свою эскадру, так как была союзницей обоих держав. Как говорится, мы б вам дали если б вы нас догнали…
Но вернёмся к теме Нарвской конфузии, как обозначил своё и своих войск поражении сам царь Пётр. Помимо необстрелянности и плохой подготовки рекрутов историки выдвигают массу иных тезисов как-то: главнокомандующим русской армии была поставлен австрийский герцог Де Круа (в русских источника он именуется также Кроа или Круи), что был завербован на службу из Священной Римской империи (Австрии) за победы над турками. Но вот незадача, герцог не понимал ни слова по-русски (не считая, наверное, матерных), где уж ему было командовать? Хотя те же историки, включая дореволюционного А.Петрова и современного А.Широкограда, подчёркивают, что осада Нарвы велась по всем правилам, а растянутый на 7 миль русский лагерь был сильно укреплён в соответствии с европейской фортификацией. То есть были созданы редуты для полевой и осадной артиллерии, для нижних чинов и офицеров были выстроены бараки в одну линию, устроен частокол, ров и вал по периметру, а также переносные заграждения (рогатки). Правда, всё это не помешало самому герцогу и остальным иностранным офицерам, что преобладали над русскими, дружной толпою броситься к шведам в плен, когда дрогнули и побежали полки Трубецкого и Шереметьева.
Немаловажный факт: накануне сражения произошёл военный совет, которому предшествовал смотр войск. Как вы понимаете, последние драили пушки и проверили мушкеты и были приведены в полную боевую готовность. Именно на совете Де Круа порешил расставить по периметру вала цепь дозорных, что гарантированно защищала от всякого внезапного нападения. Но на этом же совете Борис Петрович Шереметьев внёс предложение выйти из лагеря и встретить шведов, нанеся им поражение во встречном бою. «Но мнение графа Шереметева не было поддержано. Все находили, что русские войска окажутся слабыми в поле, так как, за исключением двух полков гвардии, и полка Лима (бывшего Лефорта), участвовавших в Азовских походах, все остальные никогда не участвовали в деле. Поэтому, решено было оставаться между укрепленными линиями и ожидать нападения противника», - так прокомментировал Петров отказ военного совета. Хотя выгоды от предложения будущего петровского фельдмаршал были налицо: растянутость линий русского лагеря создавала опасность прорывов, и дробления армии на части. Хотя мы видим, что аргумент всё тот же: русская армия за исключением гвардейских полков да полка, шефом которого был покойный Франц Лефорт, друг и военный советник царя, не имели опыта в поле.
Тут время задать законный вопрос: но в Азовских походах помимо гвардии участвовали и другие войска, что же они? Правда, эти войска были преимущественно стрелецкими полками с известными нам по фильмам и картинам пищалями на бёрдышах. Как известно, Пётр первый круто «разобрался» с этим военным сословием за попытку свергнуть его с престола, самолично отрубив ряду мятежников головы. И принялся создавать новую регулярную армию, которую привёл под Нарву в 1700 году.
Всё как будто становится на свои места, пока не начинаешь разбираться в составе этой армии. Из каких таких новых войск она состояла?
Штабс-капитан лейб-гвардии 1-й Артиллерийской бригады Павел Потоцкий в 1890 году опубликовал исследование «Гвардия русского царя под Нарвою в 1700 и 1704 году с приложением описания достопримечательности Нарвы»:
«…Войско, назначенное в поход под Нарву, разделено было на три генеральства: Головина, Вейде и кн. Репнина. В генеральстве Головина было десять полков пехотных и один драгунский: (в том числе Преображенский и Семеновский полки) всего 14.727; в генеральстве Вейде девять полков пехотных и один драгунский: 11.227; в генеральстве кн. Репнина девять полков пехотных: 10.834. Кроме того, в собственном полку фельдмаршала велено быть: стольникам 2.920, стряпчим 1.497, дворянам 1.659 и жильцам 5.457, всего 11.533. Из Новгорода назначены два полка солдатские до 1700 и пять стрелецких полков до 3.000; из Малороссии, под начальством наказного гетмана Обидовскаго, 10.500 казаков. Таким образом, наряжено под Нарву 63.520 человек; но как полки генеральства Репнина, равно и казаки Малороссийские к Нарве не поспели, а в прочих генеральствах оказался неизбежный недочет, то под Нарву могло придти, считая и полки иррегулярные, Новгородских и Смоленских дворян, не более 40.000 человек. Осадная артиллерия отправлена из Москвы, Новгорода и Пскова…»
Вот как освещает этот вопрос известный нам Петров в Военном сборнике за 1872 год:
«…Новгородский губернатор, князь Трубецкой, с двумя полками пехоты, пятью полками стрельцов псковских и новгородских и отрядом дворянских детей Новгородской губернии, всего до 6,000 человек, немедленно выступил из Новгорода 1-го (12-го) сентября, прибыв к Нарве 9-го (20-го) числа, и тотчас же обложил крепость. 23-го сентября (4-го октября) к Нарве прибыл сам Петр, с 8,000-ным отрядом Бутурлина, состоявшим из шести полков. 1-го (12-го) октября прибыл к Нарве отряд генерала Вейде, из шести полков пехоты и одного полка драгун, всего до 8,000 человек. В ночь на 2-е (13-е) октября открыты были подступы к крепости и к предместью, так называемому Иван-городу. К 14-му (25-му) октября, к открывшим осаду войскам прибыло еще до 5,000 человек иррегулярной конницы московских и смоленских дворян, при фельдмаршале Шереметьеве, и 10,000 регулярных войск при генерале Головине. Таким образом собралась вся назначенная для осады Нарвы русская армия, в числе до 35,000 человек, которая открыла подступы на обоих берегах р. Наровы, против Нарвы и ея предместья Иван-города».
Как видим, князь Трубецкой привёл в составе своей дивизии пять стрелецких полков плюс некий загадочный отряд дворянских детей, что осадили крепость первыми. Только два полка дивизии можно считать регулярными, так как автор называет их полками пехоты. Именно дивизия Трубецкого стояла в центре русского лагеря и побежала первой. Таким образом, общий фон на котором из 35 000 русской армии 5 000 насчитывала дворянская иррегулярная конница и почти 5 000 стрельцов с древними пищалями складывается не в пользу русских. Учитывая же, что в центре на острие удара двух шведских колонн, одной из которых командовал генерал Реншельд, а другой Веллинг, что имела в линиях (боевых порядках) пять батальон королевских драбантов (гвардейцев), находился отряд из дворянских недорослей, то положение там и вовсе можно назвать катастрофическим.
Кроме того, из монографии Потоцкого видно: 40 000 армия включала в своём составе до 5 000 жителей, не считая стряпчих (поваров) и стольников (дворовых людей и охрану). Обслугу наверняка брали с собой дворяне, призванные в иррегулярную кавалерию. Итак, представьте: кавалеристы тащили за собой около 3 000 «штафирок», не считая обоза. О мобильности такого «подвижного соединения» можно только тягостно вздохнуть. А насчёт жителей, так тут всё понятно – это были желающие поживиться после взятия Нарвы. Иными словами, мародёров с которых начинается и которыми заканчивается развал любой армии.
При этом Пётр Великий не особенно позаботился о боеспособности идущей навстречу врагу армии. Странно, но он рассчитывал взять Нарву ещё до подхода шведских главных сил. А иностранные военные советники, коим были «уплочены» немалые денежные средства, ему ничего толкового не присоветовали. В том духе, что любая армия не должна быть перегружена обозами и прочими гражданскими, каким лишь бы пограбить.
Кроме того, вернёмся ещё раз к вопросу укреплённости русского лагеря, растянутого почти на семь вёрст вдоль бастионов Нарвы и Иван-города. Фортификационными работами при русской армии ведал инженер Алларт, рекомендованный Петру польским королём Августом II. «Но выбор этого инженера был не из удачных», – констатирует Петров. И вот почему: фортификатор не уделял в своих работах никакого внимания постоянному мосту, что обеспечивал сообщение между Иван-Городом и Нарвой. Первую крепость согласно законам тактики и стратегии, а также человеческой логике необходимо было захватить в первую очередь. Повторимся, что выстроенная ещё отцом Ивана Грозного как пограничное укрепление, она была гораздо меньше Нарвы. План её укреплений должен был находиться в русском штабе, хотя об этом нет ни каких данных. (Иностранный инженер был умервщлён по приказу Ивана III «по соображением секретности», но была же у русских своя агентура из местных жителей? Смешно говорить, будто ещё тогда русская разведка не умела работать и не имела осведомителей среди эстов, угнетаемых шведами.) Но сперва надо было захватить или разрушить мост, по которому осаждённые сообщались друг с другом. Но Алларт и этому вопросу не уделил никакого внимания. Он предложил окружить обе крепости двойной линией (эволюционной и контрэволюционной) укреплений, обращённой как по фронту, так и по тылу для отражения атаки шведской армии. Для этого сильные полевые укрепления (флеши и редуты) он расположил на склонах холма Герман, что окружил со всех сторон рогатками, чтобы затруднить передвижение вражеских отрядов внутри на случай прорывов. Однако линия, обращённая в тыл, на поверку оказалась совсем не готова к атаке. На её редутах было установлено всего 22 полевые пушки, которых в русской армии насчитывалось до 50. Кроме того, на находящейся в тылу болотистой низменности инженер не призрел три холма, что граничили с деревней Гольденгоф. Один из трёх возвышался над местностью и был, что называется господствующей высотой, как и холм Германен. С него прекрасно обозревался русский лагерь. Хотя нет свидетельств, что шведы использовали эту возвышенность как наблюдательный пункт, но они обязаны были это сделать. По количеству горящих костров, на которых стрельцы, солдаты да драгуны готовили кашу, они могли подсчитать примерное количество войск, зарисовать схему апрошей (заграждений) и редутов (закрытых артиллерийских позиций).
Непонятно и другое: артиллерийские припасы русских с согласия Де Круа были на правом фланге, где расположились Семёновский, Преображенский полки, а также 1-й Московский полк Гордона, коим командовал сын покойного Патрика Гордона. Именно правый фланг, примыкающий к деревне Юла, был сильнее всего укреплён, так как примыкал к покатости Германенберг, где была установлено большая часть из 22 пушек. Логика такого расположения понятна только в одном случае: если ожидать шведского нападения именно с правого фланга. А если нет? Так и произошло.
После ночной рекогносцировки Карл ХII принял решение атаковать русскую армию, как уже было сказано, двумя колоннами. На правом фланге в 1-й линии расположилась пехота генерала Веллинга, впереди которой шёл авангард – 50 гвардейских гренадёр. Во 2-й линии шла конница генерала Вахтмейстера. В промежутках между этими боевыми порядками были расставлены отряды драбантов. Левый фланг возглавлял генерал-поручик Веллинг. Что интересно, по центру, где находился сам король со свитой генералов, была расставлена артиллерия, а также резервные колонны генерал-майора Поссе и генерал-майора Майделя. Атака правого фланга начиналась ударом Веллинга, которую подкрепляли батальоны Поссе, в промежутках между которыми двигались королевские гвардейцы. За ними следовала кавалерия, что была выстроена в две колонны: первая в 11, а вторая в 13 эскадронов. На левом фланге в промежутках между линиями были расставлены отряды наёмников-декарлийцев, которых Карл обещал освободить от датского владычества.
На левом фланге, куда в ходе атаки переместился король, за каждой из трёх атакующих колонн следовал эскадрон кавалерии, своеобразный кавалерийский резерв. Причём, после первых трёх батальонов это были конные драбанты. Кроме этого каждая из трёх колонн на левом фланге имела впереди по 50 гренадёр с фашинами для преодоления рва, опоясывающего русский лагерь. В общем резерве были оставлены 12 эскадронов генерала-майора Ребинга, что были также выстроены в две колонны.
Другой немаловажный момент: в ходе начавшейся атаки оставленная в центре колонна Майделя переместилась на левый фланг. Вряд ли этот «сикурс» произошёл по частной инициативе самого генерала. Остаётся гадать, отчего и почему король со своим штабом изначально расположил две колонны по центру, но затем раскидал их по флангам. Не хотел ли он эти манёвром скрыть свои замысел от присутствия посторонних. Скажем, агентов русской разведки? Тогда этим и объясняется то непреодолимое упорство, с коим герцог Де Круи с прочими «немцами» выстроили сильный редут с полевыми пушками на склоне Германберг, но в центре укреплений расположили пять стрелецких и все два пехотных полка. Сдавшийся в начале сражения австрийский фельдмаршал по свидетельству очевидцев сломал шпагу, воскликнув: «Пускай чёрт воюет с этой сволочью!» Историки и составители сайта Википедия в разделе «Нарвская битва» убеждены, что Де Круи адресовал то нелестное высказывание русским войскам, когда узнал о бегстве полков Трубецкого и Шереметьева. Но весь смысл в том, что фланги продолжали держаться! И герцог был обязан знать это, не говоря уже о чести офицера и прочих регалиях военных всех времён и народов.
Есть другое «но»: когда герцогу доложили о выходе из леса шведских колонн, он принял их за основные силы. На самом деле, утром 19 ноября под Нарву выдвинулся лишь шведский авангард. 22 сентября передовой русский отряд, коим была дивизия новгородского губернатора Трубецкого, подошёл к Нарве. Главные силы подошли лишь к октябрю. Тогда же по дорогам, покрытым грязью, удалось стянуть к осаждённому городу на «мобилизованных» у населения волах и прочей скотине всю осадную артиллерию. Первый пушечный выстрел по Нарве (Иван-город вообще не обстреливался) был сделан 18 октября, а 20-го началась усиленная бомбардировка. Узнав об осаде, Карл во главе 32-тясячной армии высадился в Пернове (Пярну) и двинулся к Нарве. Как видим, разница в силах у русских и шведов была поначалу небольшой: почти в 3 000. Но движение по Ревельской дороге запруженной обозами армии было крайне медленным. И 19-летний король шведов принял шокирующее решение: ударить по русским одним авангардом. Для этого, оставив обозы, самые отборные части, включая гвардию, он бросил вперёд, чтобы форсировать события. Навьюченные мешками с провизией и боеприпасами, шведские солдаты и наёмники за 18 дней преодолели расстояние от побережья, и вышли к городу. Всего 19 ноября в сражении участвовало 12000 человек: 21 батальон пехоты и 46 эскадронов конницы, включая 36 пушек.
Как тут не вспомнить предложение Шереметьева: выйти главными силами в чисто поле и поразить там супостата в открытом бою. Боярин и генерал Шереметьев не был голословен: ещё 26 октября он, по приказу царя Петра, он был отправлен с поместной кавалерией провести активную разведку. 17 ноября Петр получил от него депешу о выдвижении к лагерю шведской армии, а в ночь на 18 ноября Пётр Великий покинул армию. Сам он объяснял свой поступок так: прибыть в Новгород, чтобы встретить идущие к нему силы генерала Репнина (18000 человек). Но советские историки, коим партия и правительство давали установки изображать царя-реформатора прогрессивным, дружно считают, что это было бегство в преддверии скорого поражения.
Здесь нас интересуют два момента: 18 ноября, прибыв под Лагенау, что в 11 верстах от Нарвы, Карл двумя пушечными выстрелами приказал возвестить осаждённый гарнизон о близком спасении. В ночь с 17 на 18 ноября Пётр отбывает из армии в срочном порядке вместе с Меньшиковым. Утром 18 ноября созывается военный совет армии во главе с герцогом Де Круа, у которого тогда же происходит острый конфликт со своим заместителем князем Я.Ф. Долгоруким. Причины конфликта остаются покрыты тенью, но отметим два обстоятельства: Долгорукий был также любимцем царя Петра. В армии он ведал комиссарской и провиантской часть, то есть отвечал за снабжение армии. Яков Фёдорович открыто принял сторону Нарышкиных после стрелецкого бунта 1682 года, и помог юному царевичу создать потешные войска, отстроить Потешную крепостицу Прешбург под селом Преображенским, участовал в обоих Азовских походах, а также в кутежах юного царя. В 1689 году он первым явился в Сергиево-Троицкую лавру к Петру, что ускакал в монастырь в одних подштанниках и присягнул ему на верность, что послужило сигналом для остальных бояр, а также стрелецких, солдатских и рейтарских полков. За это царь Пётр назначил его судьёй Московского приказа. После взятия Азова Долгорукий был возведён в звание ближнего боярина, став одним из главных советчиков царя. В 1695-96 годах на него возложена охрана границ с Малороссией, как называлась тогда Восточная Украина, что не относилась к Речи Посполитой.
Одним словом Яков Фёдорович предстаёт перед нами не только боярином в золототканой парче и соболях, но особо доверенным лицом Петра Алексеевича. Добавим, что ещё при жизни Алексея Михайловича Нарышкина, отца царя Петра, он получил европейское образование, имея наставника-поляка. В совершенстве знал латинский, был ревностным сторонником реформ, как-то: строительство флота, развития мануфактур, создание регулярной армии, военного и торгового флота. Со всеми возложенными задачами он справлялся на отлично, поэтому – забежим вперёд! – в 1711 году Пётр назначит его председателем Ревизион-коллегии. Вот где, казалось бы, простор для взяток и прочих злоупотреблений. Но и тут Яков Фёдорович огорошил всех своих злопыхателей, главным из которых был обер-денщик и к тому времени генерал-губернатор Санкт-Петербурга князь Меньшиков, своей честность. Разбирая одно дело в сенате, он выскажется в таком духе: «Царю правда лучший слуга. Служить — так не картавить; картавить — так не служить».
В романе Алексея Толстого подробно описывается, как «Из Москвы войска выходили нарядными, в шляпах с перьями, в зелёных кафтанах, в зелёных чулках, к шведской границе подходили босыми, по шею в грязи и без строя». Всё это камень в доброе имя князя Долгорукого, о котором в главах о Нарвском походе «советский граф» Толстой совсем не упоминает. Далее писатель, получивший за свой роман Пётр Первый» Сталинскую премию, подробно описывает какие лишения терпело русское войско: «От великого беспорядка обозы не поспевали, путались. На стоянках нельзя было разжечь костров, – сверху дождь снизу – топь. Хуже злого врага были конные сотни дворянского ополчения, – как саранча растаскивали съестное из окрестных деревень. Проходя мимо пеших, кричали: «С дороги, сиволапые».
Могут возразить, что хоть роман и написан хорошо, но строго историческим его считать нельзя. Однако все данные, пересказанные Толстым, поразительно стыкуются с историческими источниками, с которыми автор и работал. Так, выясняется, что находившиеся в составе поместной кавалерии казачьи сотни страдали от нищенского снабжения, так как их провиант и фураж разворовывался. Жаловаться малороссы могли лишь своим атаманам, коих никто не принимал всерьёз. Вы догадываетесь, как они восполняли «пробелы» в снабжении? Правильно, казачки открыто обирали не только эстов и чухонцев (финнов), но даже псковских и новгородских мужичков. Последние нередко брались за вилы и топоры, чтобы приструнить разбойников на государевой службе. Вдобавок ко всему чубатые войны развернули настоящую торговлю пленными чухонцами, из-за чего новгородский губернатор в последствии издал «решкрипт» не допускающий такие сделки. Но историки не одним словом не обмолвились о трудностях в снабжении провиантом и прочим довольствием других войск, особенно регулярных полков. Один лишь Тарле написал, что за сутки до сражения полки ничего не ели , а потому роптали, считая главнокомандующего Де Круи и прочих «немцев» изменниками. Не пишут они и про другое очевидное: иррегулярная конница, промышляя грабежами населения, могла отбивать и обозы, предназначенные «сиволапым». А, принимая во внимание, что обозы охранялись в те времена кавалерийскими отрядами, можно только горестно вздыхать о суммах уворованного и списанного провианта, фуража и прочих видов довольствия, включая денежного, что якобы поглотили воды Ильмень-озера, вышедшие в сентябре из берегов. Как эти известия сказывались на боевом духе остальной армии, остаётся только догадываться.
Честно говоря, слабо верится, что за месяц подходившие к Нарве войска успели сильно обноситься. Мы знаем, что первыми к Нарве и Иван-городу подошли части Трубецкого, больше половины которых составляли стрелецкие полки. Шли они от Новгорода и явно обноситься до дыр не могли. Другое дело, что Толстой явно указывает на разложение дисциплины в дворянско-казачьей кавалерии, что рассматривала войну как весёлое приключение и ниву для грабежа. Отметим, что помимо одного драгунскиого полка в дивизии А.А. Вейде, вся русская кавалерия(5000 человек) была иррегулярной.
В своём романе Алексей Толстой приводит выдержку из письма Шереметьева Петру Первому, в котором оправдывает бесчинства своих подчинённых:
«…Отступил не для боязни, но для лучшей целости…Под Визенбергом – топи несказанные и леса превеликие. Кормы которые были не токмо тут, но иоколо, все потравили. А паче того я был опасен, чтобы нас не обошли к Нарве… А что ты гневен, что я селения всякие жгу и чухонцев разбиваю, то будь без сомнения: селений выжжено немного и то для того только, чтобы неприятелю не было пристанища. А ныне приказал, отнюдь без указу, чтобы край не разоряли… Где я стал под Пигаиоками – неприятелю безвестно мимо пройти нельзя, далее отступать не буду, здесь и положим животы свои, о том не сомневайся…»
Поясним, что в той же главе Толстой пишет, что Шереметьев под Везенбергом «счастливо побил было шведский заградительный отряд, но внезапно отступил к приморским теснинам Пигаиоки – верстах в сорока ль Нарвы». Историки ничего не пишут об этой пусть и малой, но приятной победе.
Александр Сергеевич Пушкин в своей незавершённой работе «История Петра» подтверждает: «…С нерегулярной конницею отправился боярин Шереметев по ревельской дороге для наблюдения неприятеля и в девяти верстах от Нарвы, напав на 600 шведов, разбил их и взял в плен майора Паткуля, одного капитана и 26 рядовых».
Хотя интересы малороссов и должен был представлять Я.Ф.Долгорукий, что, кстати говоря, ведая охраной границ с Малороссией, обязан был общаться с новым гетманом казачьего войска Мазепой, нам представляется проблемным исполнения приказов светлейшего князя. Поместные дворяне были народец ещё тот, создавали свои разбойничьи ватаги, при Петре и до него. Вряд ли им был указом светлейший князь Долгорукий, к тому же не являвшийся их прямым начальником. Но здесь нас интересует пересечение двух исторических событий: Мазепа также получил образование от наставника-поляка и также в совершенстве владел латынью. Он также был обласкан царём Петром за участие в последнем Азовском походе, а также за предупреждение о мятеже стрелецкого полковника Цыклера в 1693 году, который имел целью освободить заточённую в лавре царевну Софью и снова посадить её на престол. Цыклер выходил на гетмана и предлагал принять участие в мятеже, но Мазепа лично прискакал в Москву и известил об этом князя-кесаря Ромодановского (Пётр в то время был в Европе). По этому же делу будет проходить и губернатор Новгородский князь Трубецкой, что в 1693-м, будучи капитаном Преображенского полка, отвечал за охрану царевны-монахини, но не будем забегать вперёд… Однако, это тот самый князь Трубецкой, чьих стрельцов одолеют под Нарвой в ходе печально известной битвы.
Кроме этого кригс-комиссар, коим состоял князь и генерал Я.Ф.Долгорукий отвечал за пищевое и вещевое довольствие, а также за снабжение войск патронами. Но никоим образом он не отвечал за подвоз ядер, бомб и гранат (разрывных снарядов для полевых пушек) коими в России ведал любимец Петров генерал-фельдцейхместер Яков Брюс. Шотландец по происхождению, он поступил на русскую службу и зарекомендовал себя хорошим специалистом в области артиллерии. Именно он разработал основные принципы артиллерийского боя, как-то: массированный огонь из орудий, который концентрировался на одной из целей. Это исключало рассеивание огня, повышало вражеские потери, а в ходе осады крепостей сосредоточенная на одном рубеже артиллерия ломала даже очень сильные укрепления. Именно сосредоточенный артиллерийский огонь практически уничтожит передовые порядки в колоннах дивизии Левенгаупта под Полтавой, что в начале сражения обратят в бегство русский центр. Но в 1711 году Правительствующий Сенат вскроет факты хищения казённых сумм, в которых обвинят Брюса. Расследование так ничего и не докажет (косвенно по делу будет проходить светлейший князь и генерал-губернатор Санкт-Петербурга Меньшиков), но Пётр постепенно отдалит от себя своего недавнего любимца.
Однако повторимся, что утром 18 ноября на военном совете все генералы приняли сторону Де Круа, основываясь, что русская необстрелянная армия потерпит поражение в открытом бою. Долгорукий был в их числе, что вольно или невольно отразилось на последующих событиях.
И ещё один момент нас должен заинтересовать непременно: 26 октября проводившая рекогносцировку Шереметьевская конница столкнулась с авангардом неприятеля под Пюхаюги. По одной версии, потерпев поражение, дворяне с малороссками казаками спешно отступили, по другой Борис Петрович сам трезво расценив, что не имеет шансов одной кавалерией опрокинуть шведов, приказал отступить к главным силам. Но в ходе состоявшегося или не состоявшегося боя русские обязаны были узнать хотя бы приблизительно о численности неприятеля, о чём и доложить по начальству. Но тогда как же понимать такую неосведомлённость герцога, что посчитал шведский авангард за главные силы «короля свейского»? Было ли это намеренно, или « у страха глаза велики», остаётся лишь гадать да прикидывать.
Кроме того, зададимся вопросом: плохо снабжаемые дворянские и казачьи сотни могли сознательно саботировать приказы своего командующего Шереметьева. Отдельные дворянские командиры и казачьи старшины с атаманами могли также пойти на сговор с врагом. Сейчас трудно судить, имело ли место откровенная измена и работа на поражение, но факт упрямый: в начале боя 19 ноября, стоявшая на отшибе правого фланга (в стороне от Иван-города) конница Шереметьева, которую никто не атаковал, ринулась к единственному мосту через Нарову, к которому уже подходили расстроенные толпы из дивизии Трубецкого. Нет никаких свидетельств, что Шереметьеву была дана команда остановить бегущих. Драп только усилил панику и привёл к тому, что русский лагерь и русская же армия была разорваны на две части. Колонны Веллинга (с правого фланга) и Реншельда (с левого фланга) встретились на мосту. Причём, не обошлось без курьёзов. Так, полк декарийцев принял шведские команды в грохоте боя и вихрях метели за русские и открыл сильный огонь по подступающим справа пяти батальонам королевских гвардейцев. Правда, к тому времени к этому мосту с правого же фланга со стороны деревни Юла уже подошли Преображенский и Семёновский полки, что заняли глухую оборону. Драбанты и декарийцы нанесли друг другу ружейной стрельбой серьёзные потери, пока не разобрались, что стреляют по своим. Позже, они принялись атаковать полки русской гвардии, но эти атаки провалились. В результате мост до 20 ноября прочно удерживался нашими соотечественниками, что впоследствии уже современные историки назовут подвигом русской гвардии. Пётр Первый наградит своих гвардейцев тем, что все они получат вместо зелёных красные чулки. Вероятней всего, это послужило символом того, что «потешные войска» стояли по колено в крови, но не оставили позиции.
Это, пожалуй, самый интересный и захватывающий эпизод Нарвской конфузии. Пожалуй, потому, что помимо подвига «потешных» никто не задаётся вопросом об упущённой возможности переиграть обстановку. Наблюдая перестрелку шведов с декарийцами, русская гвардия могла опрокинуть тех и других и отбить центр лагеря. Тем самым был бы разрезан надвое шведский авангард. Но штаб во главе с герцогом Де Кроа уже перебежал к врагу, а сообщение между обоими флангами русских войск не действовало. Тогда как шведские курьеры в гуще боя, проносясь через захваченный центр русского лагеря, передавали приказы командирам от короля. Увы, но в этот день русским пришлось испить всю горечь поражения.
Следует отметить, что Карл изначально рассредоточил всю имеющуюся артиллерию против русского центра. 16 полевых орудий майора Оппельмана заняли позицию на склоне Германсберг в 250 саженях от полков Трубецкого, а 21 полковая пушка были установлены там же, но левее – как раз напротив нашего редута. Интересно, что эта батарея состояла при генерал-фельдцейхместере (главнокомандующим артиллерией) Сейблате, то есть была в ходе боя у него в непосредственном подчинении. Отметим, что, шведам, во-первых, не только позволили накануне беспрепятственно провести войсковую разведку и замерить глубину рва, но и установить все 37 пушек на господствующей высоте. Причём, большая часть артиллерии преспокойно снялась с передков и запалила фитили напротив русской батареи, что не сделала в процессе такой «эволюции» ни одного выстрела. Что это, глупость или измена, так и хочется спросить? Или герцог разослал отдельным командирам секретные приказы не открывать по неприятелю огня ни при каких обстоятельствах? Но об этом также не сохранилось никаких свидетельств. Равно как о состоявшейся или не состоявшейся артиллерийской дуэли.
Скажем о боевом опыте и подготовке войск. Шведскую армию Карла XII как только не называют: и великой, и непобедимой. Хотя сильных противников у неё не было, если не считать саксонских войск на службе польского короля Августа, который давно не платил им жалование. Но следует отметить ряд сильных сторон, которыми шведы пользовались в отличие от других европейских армий. Во-первых, по мнению автора, это линейная тактика. Армия к началу сражения выстраивалась в две линии, имея на флангах кавалерию. Заметим, что до устава Фридриха Великого, что считается родоначальником данной тактики, подобными тактическими приёмами шведы увлекались со времён короля Густава Адольфа II, что прославился своими победами в Тридцатилетней войне. Основной тактической единицей уже тогда выступал батальон (от 2 до 3 000 человек), что в зависимости от обстановки мог перестраиваться из 6 шеренг в 4 или в 8. Треть солдат от общей численности продолжала иметь на вооружении длинные пики и называться пикинёрами. Кроме этого уникального оружия, опробованного против кавалерии и пехоты в Тридцатилетнюю войну, они вооружались шпагами с широким клинком (палашами), а также мушкетами (фузеями). Обычно пикинёры были сосредоточены в первых шеренгах по тридцать два человека в каждой. Кроме них в первых рядах располагались мушкетёры, обученные действовать в рукопашной схватке мушкетом и шпагою. Шедшие вслед за ними гренадёры действовали как традиционная пехота ружьём с примкнутым штыком, но при необходимости были обучены «оберучному» бою.
Итак, представим шведский принцип боя на основе «Нового манёвром боевых действий батальона» образца 1694 года. Шедшие в первых рядах батальона пикинёры при команде «Готовьсь!» опускали пики на всю длину. А длина у них была немалая – 4 метра. Когда до противника оставалось 70 шагов, звучала команда: «Две задние шеренги к огню готовь!» При этом две задние шеренги немедленно выдвигались вперёд и сдваивали две передние. Батальон, по сути, выстраивался в одну или две линии. Раздавался первый залп, и передние шеренги снова выдвигались вперёд, а задние смыкались с ними с тыла. Батальон шёл на сближение с противником. Когда до последнего оставалось не более 30 шагов, произносилась команда: «Две передние шеренги, изготовиться к огню!» Мушкетеры, преимущественно находящиеся в первых шеренгах, делали залп, а затем с обнажённой шпагою в одной руке и с фузеей в другой, врывались в ряды неприятеля. Следующие за ними гренадёры действовали исключительно штыком. Пикинёры, находившиеся в центре или сместившиеся в задние ряды, боролись в основном с просочившимися в тыл одиночными неприятельскими солдатами.
Здесь необходимо сделать важное уточнение: шведская армия была первой в Европе, что приняла на вооружение штык. Все армии, включая австрийскую, саксонскую и французскую, использовали в качестве колющего приспособления ба- гинет: односторонний клинок с рукоятью, что вставлялась в ружейный ствол и крепилась к нему специальным зажимом. Не исключением явилась в данном случае и молодая русская регулярная армия, в которой впервые штык был введён лишь в 1709 году. Такое на первый взгляд малозначительное нововведение позволяло шведам добиться превосходства над противником. Посудите сами: пока русский или австрийский солдат тратил время на то, чтобы втиснуть багинет в ствол, шведы устремлялся на него с 30 шагов в рукопашную с обнажённым клинком и ружьём с примкнутым штыком. Действуя обеими руками, он зачастую легко поражал своего противника, что согласно «артикулу» (уставу) был вынужден, повинуясь офицерским командам принимать соответствующую стойку и делать выпады багинетом. При этом необходимо учитывать, что шведский солдат согласно «новому манёвру» занимал в строю 1 м2 , что позволяло задним рядам доставать через плечи передних солдат противника штыком, так как длина ружья с примкнутым штыком составляла 2 м.
Таким образом, треть вооружённых длинными пиками шведских солдат могли эффектно отбивать атаки кавалерии, а обученные комбинированной рукопашной схватке мушкетёры и гренадёры наносили серьезные потери вражеской пехоте. Посудите сами, в случае рукопашной схватки вырвавшуюся вперёд вражескую пехоту с примкнутыми багинетами мог встретить лес выставленных на всю длину шведских пик. А мушкетёры с пикинёрами могли как вначале атаки, так и в ходе неё построиться на флангах, охватывая неприятели с обоих сторон. И пока вражеский гренадёр, уклоняясь от пик, в лучшем случае пятился назад, стараясь изготовиться к стрельбе полутонгами (повзводно) для чего требовалось вынуть багинет и произвести почти 7 процедур, шведы неудержимо атаковали врага со всех сторон. Это ли явилось причиной почти 5 поражений, что понесли войска короля Августа в Польше, состоящие из саксонских наёмников? А русской армии царя Петра под Нарвой?
Кроме того, не удивляйтесь: шведский принцип рукопашного боя имел приоритет холодного оружия над огнестрельным. Многое заимствовал из прошлых веков и напоминал схватку викингов. Тем паче, что у викингов были берсекеры, так называемые одержимые, что часто шли в бой без кольчуг и шлемов. Кроме этого они и щитами брезговали, держа в каждой руке по мечу или топору. А источником подобной одержимости кроме личной отваги усматривается настой из мухоморов и прочих «галлюциногенных» грибов. По крайней мере, при отработанной технике боя, удерживая в каждой руке массивный боевой топор, палицу или два меча, можно было нанести куда больший урон врагу, прикрытому деревянным, а позже кованым железом щитом. Притом, что выкованные из железа щиты имела тогда лишь знать да их личная стража.
Примечательно, что шведская артиллерия, как и гвардия, формировалась из наёмников. Тогда как пехота и кавалерия комплектовались рекрутскими наборами исключительно из крестьян. При этом приоритет в артиллерии отдавался 8(80-мм) и 16-фунтовыми (100-мм) гаубицами, а также 3-фунтовыми полковыми (полевыми) пушкам, а мортирам и осадным орудиям уделялось второстепенное значение. Это тоже объясняется очень просто: артиллерию и Карл XII и его покойный отец Карл XI считали вспомогательным родом войск, предназначенным для уничтожения фортификационных сооружений и, в крайнем случае, для обстрела пехоты в шанцах (траншеях). Знаменательно, что из 40 пушек, задействованных шведами в походе на Малороссию, было всего 4 мортиры и одна гаубица. Все остальные были полевыми орудиями калибра 60 мм.
Шведская кавалерия также заслуживает внимание, чтобы рассказать о ней. Атаковали шведские драгуны и кирасиры (рейтары) сомкнутым строем «колено в колено», выставив вперёд палаши, напоминающим построение тевтонских рыцарей, который получил название «клин» или «свинья». Хотя на вооружении кавалеристам полагалось два пистолета или карабины (укороченные фузеи), но тут также действовал приоритет холодного оружия. Примечательно, что с момента начала атаки кавалерия сразу же переходила в галоп и, не сбавляя темпа, врубалась в строй неприятеля. Это приносило свои плоды, так как кавалерийская тактика того времени была также «сырой». Во многих странах и гусары, и драгуны, и кирасиры атаковали рысью и без строя, что имело свои негативные стороны.
Увы, но русский рукопашный бой остался освоенным на уровне… польско-литовского нашествия 1598 по 1613 год! То есть стрелецкие полки, созданные ещё Иваном Грозным, играли роль регулярной армии. Нельзя недооценивать положительных сторон этой русской военной организации: все без исключения рядовые стрельцы вооружались так называемым «огненным боем», то есть пищалями, каковыми были фитильные гладкоствольные ружья большого калибра и веса. Для стрельбы необходимо было не только заложить в них порох и забить шомполом заряд, но и зажечь фитиль в казённой части. Кроме этого пищали нужно было для высокой точности ставить на опору, каковыми служили бёрдыши (топор с широким лезвием на древке 2 м), алебарде (маленький топор на длинном древке) или вилкообразные сошки. Стрельцы обычно занимали в боевом построении центр, а на флангах сосредотачивалась иррегулярная кавалерия из дворян и казаков. При необходимости перед своими рядами стрельцы выставляли «гуляй-город»: толстые деревянные щиты или бревенчатые стены с бойницами и амбразурами для стрельбы на повозках. Артиллерия тоже находилась под началом Стрелецкого приказа и включала в себя так называемые лёгкие (40-50 мм) и тяжёлые 80-100 мм) пищали.
Но в ходе Тверского сражения 1609 года, где против 9000 польского войска пришлось собрать почти 18 000 армию, половина которой состояло из наёмников: шведской и германской пехоты, копейщиков и мушкетёров, а также французской и немецкой конницы. Польский гетман Збровский имел только 12 полков, но основной его силой были 5000 конных копейщиков, каковыми являлись польские гусары, знакомые нам по фильмам «Потоп» и «1612». В начале сражения атака польской кавалерии смяла и опрокинула наёмников-кавалеристов, располагавшихся на правом фланге. Однако устоял центр: шведские и германские пехотинцы. Отбив атаки латных гусар, они дождались возвращения рейтарской кавалерии. Утром следующего дня вместе с русскими стрельцами эта комбинированная армия ворвалась в польский лагерь и наголову разбила неприятеля. А командовавший операцией воевода и боярин Скопин-Шуйский был первым, кто подал идею формирования полков иноземного (нового) строя по нидерландскому образцу, которого придерживались и шведы. Он был поражён эффективностью действия длинных пик против тяжёлой гусарской кавалерии, имевшей на вооружении то же оружие. Тем паче, что в начале битвы хлестал дождь, что свело «на нет» действие мушкетов и аркебуз с фитильными замками.
Поначалу, это был один лишь отряд численностью в 18 000 человек, сформированный из новгородский жителей. Обучал его бельгийский офицер Христиер Соммер в соответствии с тактикой Тридцатилетней войны, что бушевала на просторах Европы. А именно: в бою, особенно при столкновении пехоты с конницей, пикинёры прикрывают мушкетёров, выстраиваясь вокруг них в каре (замкнутый квадрат). Любая кавалерийская атака, наткнувшись на лес 4-метровых пик, неизбежно захлёбывалась. Причём первая шеренга пикинёров опускалась на одно колено и наносила удары своим страшным оружием снизу вверх. Даже закованная в кирасы рейтарская кавалерия, каковую комплектовали исключительно из германских наёмников, не в состоянии была проломить такую оборону. А что уж говорить, если на неё мчалась встречная каватака – с трепещущими на доспехах лебедиными перьями и выставленными вперёд пиками? Кроме того, пехотинцу нового строя полагалось поверх кафтана стрелецкого покроя носить железную кирасу, железные набедренники, а на голове каску или русский шелом с ромейской (греческой) маковкой. Офицерам-иностранцам или младшим командирам из русских (сотникам и десятникам) полагались железные наплечники.
Не удивляйтесь, но процесс формирования регулярной русской армии по европейскому образцу начал вовсе не Пётр Великий. Уже после польско-литовского вторжения, оценив пользу от этого нововведения, было сформировано 10 полков нового строя. Они включали в себя как пехотные, так и конные (рейтарские) и гусарские, каковые, кстати, назывались «конными копейщиками». Последние были созданы по польскому образцу и экипировкой напоминали пеших копейщиков. Отличием лишь было отсутствие высоких лебединых крыльев на кирасах. При посылке ратных людей на службу правительство требовало, чтоб «у гусар было по гусарскому древку да по паре пистолей, а у копейщиков по копью да по паре ж пистолей, а у рейтар по карабину да по паре ж пистолей, у всех свои добрые и к бою надежные, у стрельцов, солдат и у иных чинов пехотного строя людей мушкеты и бердыши были добрые».
Рейтары вооружались палашами (широкими длинными и прямыми шпагами), а также пистолетами и карабинами (короткими мушкетами). Набор в эти части производился по принудительному набору из даточных людей. В пехоту в основном набирали крестьян: по человеку от 100, а затем 20-25 дворов. Кавалерия комплектовалась кроме даточных людей из детей мелкопоместных и разорившихся дворян. Последним за службу помимо жалования полагались даже земельные наделы. Крестьянам платилось денежное и хлебное довольствие, ежегодно или ежемесячно, или предоставлялся земельный надел 12-25 четвертей. Оружие либо продавалось рекрутам, либо давалось безвозмездно из казны. Особенностью этой пожизненной воинской повинности было то, что это были выборные полки (военного времени). После завершения боевых действий большая часть из них распускалась по домам. Кроме всего, 2/3 офицеров были иноземцы, но подчинялись они русскому воеводе.
Кроме того, к осени 1638 года понадобились силы для охраны южных границ. Жители ряда приграничных сёл были записаны в драгунские и солдатские полки. В общей численности – до 10 000 человек. Для обучения были направлены русские начальные люди с оружием, что неоспоримо доказывает: иностранцы обучали русских начальных людей навыкам европейского боя и те, по сути, становились офицерами. Примечательно, что корм и лошадей рекруты должны были предоставлять для службы за свой счёт. То есть, кто был побогаче и мел хорошего коня, тот мог рассчитывать на кавалерию – попадал в драгуны. Кто победней – шёл в пехоту. Службы была не постоянной: с лета до весны, а на зиму «приписник» отпускался домой. Кем тогда охранялась «госграница» остаётся непонятно… Примечательно, что драгунские полки не прижились в центральной России и были заменены рейтарскими. Хотя и не понятно: драгун изначально происходил от французского слова «драгон». Именно драконы были на первых штандартах этой пехоты на лошадях, ибо драгуны действительно представляли собой пехоту, посаженную в сёдла. Для быстроты переброски – они послужили предшественниками моторизованных соединений.
Отметим, что общая численность полков нового строя до Петра Великого составила в Московском царстве до 100 000 человек, но численность этого рода войск в мирное время не превышала 25 000. Как уже говорилось, до 10 000 несло «сезонную» охрану границ с Малороссией, а оставшиеся 10 000 составляли гарнизон первопрестольной Москвы.
И приступая к созданию русской регулярной армии Пётр Великий не скрывал, что принял эстафету. Свой манифест о Воинском уставе от 30 марта 1716 г. царь начинал так: «Понеже всем есть известно, коим образом отец наш… в 1647 г. начал регулярное войско употреблять и устав воинский издан был».
Но вернёмся к нашим «баранам». Итак, к началу 7-го столетия XIII века вопреки устоявшимся стереотипам основным элементом тактики был рукопашный бой. Вёлся он холодным оружием. Но в отличие от 6-го столетия, на замену пик пришли преимущественно багинеты и штыки у шведов, а пищали и аркебузы заменил облегчённый вариант мушкета – фузея. Неоспоримо, но шведы превзошли в технике рукопашного боя саксонскую, тем паче молодую русскую регулярную армию.
Маршал Священной Римской империи Евгений Савойский подтверждает этот факт:
«Карл XII, шведский король, хотел ввести в свою пехоту атаку холодным оружием. Он об этом часто говаривал, и в армии знали, что это было его идеей. Наконец в сражении против московитян, в тот момент, когда дело должно было завязаться, он подъехал к своему пехотному полку, сказал прекрасную речь, слез с лошади перед знаменем и сам повел свой полк в атаку; когда он приблизился на тридцать шагов к неприятелю, весь полк его стал стрелять, несмотря на его приказание и его присутствие. Впрочем, полк отличился и разбил неприятеля. Король был этим так ужален, что прошел только по шеренгам, сел на лошадь и отъехал, не вымолвив ни одного слова».
Современные отечественные и зарубежные исследователи критически судят о том, что шведская тактика рукопашного боя была залогом первых успехов шведского же оружия. А. Васильев дает только небольшую сноску: «Любопытно, что практика штыкового боя тогда еще не была освоена. Устав требовал от шведского мушкетера атаковать, держа ружье в левой руке, а обнаженную шпагу – в правой. Колоть штыком было несподручно». («Орел» N1,1992 г.). О. Леонов и И. Ульянов книге «Регулярная пехота 1698 – 1801 гг., вышедшей в 1993 году, лишь дублируют этот «штамп»: «В шведских войсках, противостоявших русским полкам, практиковался комбинированный способ рукопашного боя, когда солдат одновременно пользовался фузеей с багинетом (в левой руке) и шпагой (в правой). Такой способ требовал длительной подготовки, поэтому русские, не обладавшие ни достаточным временем для обучения, ни достойными учителями, применяли более простые приемы». А шведский историк Питер Энглунд в своей книге «Полтавская битва», вышедшей в 2001 году, описывая таковую, вообще считает, что на первой фазе сражения русские ряды дрогнули и побежали, не приняв боя: «После короткой – метров в сто – пробежки шведские солдаты нагнали отступающих. В уходящие спины стали вонзаться пики и штыки».
С чем здесь трудно не согласиться, так это, во-первых, в отсутствии опытных учителей в тактике штыкового (рукопашного) боя у молодой русской регулярной армии, а, во-вторых, в общей проблемой неосвоенности данного вида боя у всех регулярных армий того времени. Тридцатилетняя война с её приевшейся тактикой, где пикинёры, что располагались на флангах, действовали лишь шпагой (палашом) и пикою, а мушкетёры, занимавшие позиции по центру, вели огонь из аркебуз на специальных стойках, была не за горами. Нельзя не учитывать, что она прочно въелась в мозги многих полководцев, что упорно не желали видеть пользы штыка перед багинетом. При полках нового строя большая часть офицеров были иностранцы, что плохо понимали русский. Как они учили своих подопечных «различным перестроениям», тактике ружейной стрельбы и штыковому бою, остаётся лишь гадать.
Кстати, что это за «более простые приёмы», которые применяли наши прадеды, не имеющие достойных учителей? Не удивитесь, но это подъём вилами снопа, который русские рекруты взяли за основу тактики штыкового боя. В отличие от длинного и короткого выпада, что применялся в европейских армиях, в русской стали учить простому приёму: удар сверху – в низ с последующим подъёмом. Особенно важно, да простят меня за сей натурализм наиболее трепетные читатели, что в результате оного тело врага соскальзывало вниз со штыкового жала, как сноп сена соскальзывал с вил в ходе броска. А европейский вариант – увы! – имел один недостаток: вонзивший в тело врага штык, солдат должен был задрать приклад фузеи и резко дёрнуть её сначала наверх. Затем – обязательно на себя… По одной простой причине: безжизненное или слабеющие от раны тело увлекало его за собой к земле. Обратите внимание на постановочные сцены штыковых атак в фильмах «Война и мир», «Слуга государев» и прочих. Там ясно показано, что поразивший неприятеля штыком, извлекает его именно таким способом. При этом ему надо согнуться или ссутулиться да ещё широко расставить ноги для опоры, что бы «не грохнуться» невзначай. Круговой обзор у «зольдатика» при этом оставался незавидный: много ли увидишь из такого положения? Можно запросто пропустить удары штыком в бок, не говоря уже о «бреющем» ударе палашом по голове сверху, от проносящегося кавалериста. Кроме того, даже заметивший угрозу, рекрут французский, саксонский, прусский да австрийский мог скорее бросить застрявшую в теле врага фузею. Недолго догадаться, что узкое лезвие багинета или штыка, если его вовремя не вытащить, могло увязнуть в пучках мышц, между костями и т.д. То ли дело по-русски, когда встряхнуть…
Кроме того, петровский Воинский устав 1615, как Воинский Артикул 1615 годов включал в себя много чего кроме непосредственно боевой подготовки. Чего в них только нет! И обязанности кригс-комиссаров (снабженцев), и про то, что все генералы обязаны быть в походе и на поле боя с войсками в зависимости от обстановки верхом или пешим порядком, что не должны они кланяться ядрам и гранатам… И про то, что должна быть любовь (сиречь взаимопонимание) между солдатами и офицерами, и про суровую ответственность за порчу ружей, шпаг и пик – таких нерадивых солдат жестоко наказывали шпицрутенами (прутьями). И даже про содомский грех и про блуд: что приключится с тем военным, кто изнасилует отрока, совокупится с животными, возжелает офицерской жены…И о наказании тех, кто принял ложную присягу: таковым надлежало рубить те два пальца, коими они её, ложную, принимали. (Это кстати небезынтересно по той простой причине, что двумя пальцами в те времена отдавали честь военнослужащие, прикладывая их к тулье шляпы, и крестились последователи церковного раскола, которые безжалостно преследовались Петром.) Короче говоря, всё про всё, особенно о наказаниях военнослужащих за административные и уголовные преступления, говоря современным языком, было прописано в этих двух фундаментальных документах. Но насчёт различных перестроений в ходе боя, тактики ружейного огня и штыковых приёмах, взаимодействии различных родов войск в них ни гу-гу.
Любопытно, но царь Алексей Михайлович, который вошёл в историю как «тишайший», давал наставления относительно применения огнестрельного оружия в бою. Причём наставления эти касались как солдат пешего, так и конного строя. Следовательно, разбирался в этом вопросе. Так, в октябре 1660 г. царь написал воеводе Ю. А. Долгорукому, что, судя по слухам, когда поляки наскочили на полк Григория Тарбеева, его рейтары «выпалили неблизко». Алексей Михайлович приказывал в письме, чтобы стрельбу начинали только по указанию полковника, и далее поучал, что полковникам и головам (старшим командирам) «надобно крепко знать тое меру… что палят в двадцати саженях, и то самая худая, боязливая стрельба; по конечной мере пристойно в десяти сажень, а прямая мера в пяти и в трех саженях, да стрелять надобно ниско, а не по аеру (воздуху – Автор.)» Кроме того «тишайший» ещё в 1647 году написал «Учение и хитрость ратных людей», которое по праву можно назвать первым общевойсковым уставом русской армии. Всего было издано 1200 экземпляров. Причём титульные лист и иллюстрации были заказаны за границей. Обошлось данное издание русской казне в 734 рубля, что по тем временам были деньги немалые.
Но вернёмся к началу… Было или не было нападение шведов на стрелецкие полки? Или они все ж таки бежали? Пушкин в «История Петра I» утверждает, что нападение было. «…Первое нападение шведов было (вероятно, по указанию Гуморта) на стрельцов, которых разбив без труда, шведы вломились в упомянутую линию, а за нею и дивизию Трубецкого и близ нее стоявшие несколько полков дивизий Вейдовой и Головиной расстроили и прогнали». И это нас должно заинтересовать прежде всего потому, что Пушкин пишет про некоего Гуморта, по чьему указанию поступили шведы. Кто он такой: шведский разведчик?
Это становится известно из другого отрывка «Истории Петра I»:
«Нарву бомбардировали. Несколько раз она загоралась. Надеялись на скорую сдачу города. Но у нас оказался недостаток в ядрах и в порохе. По причине дурной дороги подвозы остановились. Открылась измена. Бомбардирский капитан Гуморт, родом швед, бывший в одной роте первым капитаном с государем, ушел к неприятелю. Петр, огорченный сим случаем, всех шведских офицеров отослал внутрь России, наградив их чинами, а сам 18 ноября наскоро отправился в Новгород, дабы торопить подвоз военных снарядов и припасов, в коих оказывалась уже нужда. Главным под Нарвой оставил он герцога фон Кроа, а под ним генерала комиссара князя Якова Федоровича Долгорукого».
После данного отрывка всё становится на свои места. Более того: оказывается кроме капитана Гуморта, шведского офицера завербованного на русскую службу, в русской армии под Нарвой были другие шведские офицеры. Всех их по распоряжению Петра отослали из действующей армии, после измены Гуморта. Здесь также объясняется (может быть, отчасти) отъезд Петра из армии накануне сражения. Действительно, молодой царь состоял при армии всего лишь капитан-бобмардиром бомбардирской роты, а главнокомандующим был герцог Де Круа, при котором состояли генерал-инженер Алларт, саксонский посланник Ланг и многие другие иностранцы.
Эта история имела продолжение. Вот что пишет Тарле в «Северной войне России» по этому поводу:
«…Некий Ивашка Гуморт послал на имя царя письмо, которое 24 мая 1702 г. было прислано А. А. Матвеевым в Посольский приказ, где, по-видимому, оно и переведено на русский язык. С какого именно языка? Вероятно, с немецкого, так как в нем встречаются неуклюже переведенные характерные немецкие поговорки («как кошка около горячей каши» и т. п.). Судя по всему, Гуморт – русский лазутчик, оставшийся в Нарве, заподозренный шведами и сидевший под караулом. Он – житель Нарвы и имеет там тайные свидания с семьей. Судя по содержанию, письмо относится к весне 1702 г. и содержит в себе сожаления о том, что не удалось использовать зиму для нового нападения на Нарву: «ныне вижу я, что у нас все яко рак вспять идет». Были холода (нужные для похода): 11, 12 и 13 декабря, а также 23, 24 и 25 января. Но потом настала совершенно летняя погода. «Зело жаль что первое время в декабре пропущено, потому что в то время здесь все в безопастве было» (т. е. шведы не береглись). Вообще Ивашка полон скорби и иронии и не может утешиться, что русские недостаточно решительно вели в 1700 г. осаду Нарвы, по его словам, и Нарву и Ивангород можно было тогда взять. Кто такой был этот Ивашка Гуморт и не был ли он не только лазутчиком от русского стана, но и провокатором с шведской стороны, мы не знаем. Петр его сильно подозревал, и Ивашка очень этим обижен: «И еще повседневно слышу, что ваше царское величество всю вину на меня возлагаете в претерпенном уроне, како все вести (слухи. — Е. Т. ) возвещают. И будто я все изменою объявил. Но дай боже, чтобы они кроме того ничего не ведали что от меня слышали…».
Интересно, что Пушкин в главе, посвященной Нарвской битве, пишет, что именно благодаря информации шведского перебежчика Гуморта Карл решился напасть на растянутый русский лагерь. Кроме того, увяжем эту странность с другой: с конфликтом герцога Де Круа с Долгоруким накануне битвы. С чего-то этот конфликт произошёл? И, наконец, главное: половина тяжелой осадной артиллерии через неделю обстрелов Нарвы вышла из строя. У части пушек и гаубиц треснули лафеты, другую половину просто разорвало. И подумаем, был ли этот шведский наёмник на русской службе к русским нелегалом, внедрённым под видом перебежчика к шведам, был ли он двойным или перевербованным агентом? Во всяком случае, письма, поступившие от него «с оказией» из Нарвы в Посольский приказ многое говорят. Скорее всего, швед был личным агентом либо Долгорукого, либо самого Петра. Данная нелегальная заброска провалилась тогда в 1700 году, и Гуморта удалось привлечь к активной работе лишь через два года спустя. Вполне могло произойти и такое: из русского штаба произошла утечка и нелегал Гуморт, оказавшись в Нарве, стал работать «под контролем» шведов.
Стрельцы побежали, но… стало ли это следствием шведской атаки? Конечно, шведская тактика ближнего боя впечатляет, особенно, если учесть, что наши бородачи в колпаках с лисьей опушкой могли пикам и штыкам противопоставить в ближнем бою одни лишь бёрдыши. Но именно этот приоритет холодного оружия над «горячим» по идее гарантировал им, если не перевес, но хотя бы выравнивание в силах. Как известно с начала шведской атаки разразилась вьюга. Снежная крупа била в лица наших солдат и стрельцов. Понятно, что фитильные пищали в этот момент было использовать весьма проблематично. Но шведы, поддерживая высокий темп атаки, могли противу всех приказов юного короля дать два залпа, идя на сближение. Потом шведский батальон, перестроившись в одну линию, толкаемый ветром, быстро сблизился с нашими стрельцами. Выставив четырёхметровые пики, жёлто-синие шеренги стали поддевать ими наших бородачей. Те, бросая пищали и вилкообразные сошки, которые мешали в бою, принялись отмахиваться бёрдышами, но всё было тщетно. Это напоминало бой триста спартанцев (которых, на самом деле было три тысячи) с армией персидского царя Ксеркса в Фермопилах с одной поправкой: шведы атаковали, а русские отбивались. Но, повисая на дверках пик, падали на снег всё новые трупы в клюквенных кафтанах, и снег становился красным от их крови. Потом стрельцы дрогнули и побежали, увлекая за собой весь центр. Дальнейший разгром довершили шведские драгуны и конные драбанты, что, выставив тяжёлые палаши, просто настигали и рубили бегущих.
Что интересно, в России уже в XVII века стали изготавливаться винтовальные пищали. Так, в 1671 году стрелецкому полку Ивана Полтеева было выдано 24; в 1675 отправлявшимся в Астрахань стрельцам — 489 винтовок. В 1702 году у тюменских стрельцов винтовки составляли 7 %. Конечно, о перевооружении даже трети стрельцов винтовками не могло быть и речи. Но, тем не менее, ещё до Северной войны у бородачей они были и могли сослужить им хорошую службу. Во всяком случае, представим себе, что 20 ноября 1700 года под Нарвой установилась ясная безветренная погода. И по прущим шведским колоннам с дистанции 1000 метров из каждого стрелецкого полка ударили бы, скажем, 20-25 пищальников с «нарезным боем». Не сложно представить, какую панику вызвали бы жертвы в жёлто-синих рядах! Возможно, это позволило бы переломить ход битвы в самом начале. Тем более что нет свидетельств о наличии у шведов нарезных фузей, даже в единичном варианте.
Кстати, после войн с иноземной пехотой в Смутное время и в стрелецких полках появились на вооружение пики. 14 декабря 1659 года в частях, действовавших на территории Украины, были произведены изменения вооружения. В драгунских и солдатских полках вводились бердыши, а у стрельцов пики. Царский указ гласил: «… в салдацских и драгунских во всех полкех у салдатов и драгунов и в стрелецких приказех у стрельцов велел учинить по пике короткой, с копейцы на обеих концах, вместо бердышей, и пики долгие в салдацких полкех и в стрелецких приказех учинить же по рассмотрению; а у остальных салдатех и у стрельцов велел быть шпагам. А бердышей велел учинить в полкех драгунских и салдатских вместо шпаг во всяком полку у 300 человек, а достальным по прежнему в шпагах быть. А в стрелецких приказех бердышей учинить у 200 человек, а достальным быть в шпагах попрежнему». К сожалению, нет упоминаний о наличии этого губительного оружия у стрельцов Трубецкого. Поэтому, можно лишь гадать, что бы приключилось, окажись пики у стрельцов под Нарвой.
А к концу царствования «тишайшего» стрелецкие полки начали перевооружаться: на замену фитильных пищалей стали приходить пищали с ударно-кремневыми замками. Вот эта новинка, инициатором которой являлся сам Алексей Михайлович, – увы! – получила самый решительный отпор. Стрельцы, особенно в дальних гарнизонах отказывались брать «кремневки». О причинах такого саботажа можно было только догадываться. Так, в 1638 году вяземским стрельцам были выданы кремневые мушкеты, на что те заявили, что «они из таких мушкетов с жаграми (зарядами – Автор) стрелять не умеют, и таких мушкетов преж сево у них з жаграми не бывало, а были де у них и ныне есть пищали старые с замки». Тупыми ни стрельцов, ни их начальных людей, конечно, ни назовёшь. Как забить шомполом заряд, засыпав в полку порох, затем заложить в ствол пыж, они наверняка знали. Тем паче, зная, что стрельцы не сопротивлялись другим новинкам как винтовальные пищали. И это наводит на определённые размышления…К тому же стрельцы имели право заниматься вне службы ремёслами и торговлей, не последним из которых явилось кузнечное дело. А кузнецы, известно, ковали как холодное, так и огнестрельное оружие. А рынок, известно, дело очень хлопотливое и конкурентов на нём не любят. А мы знаем: любое нововведение на Руси начиналось с иностранцев, которые обучали русских солдат и русских мастеров.
Хочется заметить, что в Европе ударно-кремневый замок был окончательно принят на вооружение в 1670 году. Нет упоминаний о вооружении мушкетёров европейских армий нарезными аркебузами. А вот упоминания о вооружении наших стрельцов пищалями с винтовой нарезкой сохранились. Кроме того, присутствовали метатели ручных гранат: например, в описи Стрелецкого приказа 1678 года упоминаются 267 ядер «гранатных ручных нарядных» весом по одной и по две и по три гривенки, семь ядер нарядных же гранатных, 92 ядра тощих весом по пяти гривенок (204 грамма). Есть упоминание в документах Стрелецкого приказа того времени о наличии казнозарядных пушек. Причём у них наличествовали как винтовые, так и клиновидные затворы. Хочется не без гордости отметить: уже тогда Россия кое в чём была «впереди планеты всей»…
По поводу стрельцов есть также интересный отрывок. Восемнадцать солдатских полков и один стрелецкий полк (всего около 20 тысяч человек) под командованием князя Н.И. Репнина двинулся из Пскова к Динабургу. 21 июня 1701 года русские полки соединились с саксонским войском. Саксонский фельдмаршал Штейнау писал о русской пехоте:
«Люди вообще хороши, не больше 50 человек придется забраковать, у них хорошие маастрихтские и люттихские ружья; у некоторых полков шпаги вместо штыков. Они идут так хорошо, что нет на них ни одной жалобы; работают прилежно и скоро, беспрекословно исполняют все приказания. Особенно похвально то, что при целом войске нет ни одной женщины и ни одной собаки».
Штейнау далее пишет о других достоинствах русских войнов, как то: почти не пьют сами, но, к сожалению, допускают в свой лагерь жён и подруг саксонских наёмников, что пытаются их спаивать… По нынешним временам тот факт, что русские мало пьют кое-кому покажется сомнительным. Но вообще-то русская деревня в те времена фактически боролась за хороший урожай, особенно во времена Смутного времени. Так и за хорошую рождаемость здорового потомства. Потому что недород (скажем, если рождалось больше девок, чем парней) автоматически вёл к неурожаю, а неурожай – к страшному голоду. Но ни это нас должно заинтересовать в данном письме. Саксонский фельдмаршал, если помните, пишет о 18 солдатских и одном стрелецком полку. И не упоминает ни о бёрдышах, ни о пищалях с фитильными замками. Напротив, он заостряет внимание на хороших маастрихтских и люттихских ружьях, которыми вооружены вновь прибывшие. Правда оговаривается, что у некоторых полков шпаги вместо штыков. Скорее всего, здесь речь идёт о стрельцах. Но повторимся: даже у этих бородачей Штейнау не наблюдает устаревшего вооружения, отмечает у большей части личного состава «ограниченного контингента» хорошую дисциплину. Не понятно, правда, чем так маршала обидели собаки – его, конечно, дело…
По поводу же страшного недоверия царя Петра к стрелецкому войску и его якобы полному роспуску после подавления стрелецкого бунта, мы видим: это, мягко говоря, неправда. Стрелецкое войско оставалось после нарвской конфузии, стрелецкие полки, к слову, приняли участие даже в Полтавской битве. Более того, после нарвского разгрома Петр отдал распоряжение о формировании 40 стрелецких полков. Иные стрельцы сохранились в русских городах до конца XVIII века, особенно в глубинке. Они не несли там полицейскую службу, хотя ещё Петр учредил наряду с регулярной армией полицию вместо губных старост, губных изб и земских ярыжек.
Итак, утром 20 ноября зимнее солнце позолотило медные кровли нарвских башен и осветило её бастионы, пушки которых смотрели в тыл рассечённой надвое русской армии. Проводившие всю ночь военный совет, оставшиеся верными долгу генералы Головин, Трубецкой, Бутурлин и прочие под началом Я.Ф. Долгорукого могли наблюдать на покатостях холма Германен всю шведскую артиллерию, что теперь могла без помех обстреливать русские боевые порядки. И хотя в рядах расстроенной армии оставались до 30 000 солдат и офицеров с дивизией Адама Вейде, который в ходе боя получил ранение осколком бомбы в голову (находился в боевых порядках и, воодушевляя своим примером, дрался в рукопашную протазаном – коротким офицерским копьём) битва под Нарвой 19-20 ноября была русскими проиграна. Да, оставшиеся на позициях полки были нового строя, худо-бедно, но обученные залповому огню из мушкетов, штыковым боям, отражению в каре кавалерийских атак. В их числе в составе остатков дивизии Бутурлина наличествовали два полка драгун, которые, правда, не смогли переломить ситуацию в разгар битвы, остановив и опрокинув шведскую атаку в центре или на мосту Наровы. Но вся русская полевая и осадная артиллерия – Увы! – бесповоротно оказалась в руках противника. (Исключение составили шесть пушек семёновцев и преображенцев.) Казалось бы, зная «бзик» Карла, что предпочитал холодному оружию огнестрельное, следовало, перегруппировавшись, решительно атаковать, а затем рассеять и уничтожить неприятеля. Отбить у него лагерь с обозом и артиллерией и, выровняв ситуацию, только тогда отступить к Пскову. Но История либо Злой Рок распорядились по-свойски или «по-свейски»…
Комментирую и цитирую по А.С.Пушкину:
«…В ту же ночь посланный от Бутурлина предлагал шведам перемирие и на следующий день и требовал свободного отступления. Следующие условия утверждены были Карлом:
1) Всем русским генералам, офицерам и войску с шестью полевыми пушками свободно отступить.
2) С обеих сторон обменять пленных и похоронить тела.
3) Всю тяжелую артиллерию и всю остальную полевую оставить шведам, все же прочее, багаж полковой и офицерский etc. свободно с войском отвести.
Русских под Нарвою убито, потонуло и дорогою до Новгорода от голоду и холоду пропало 6000 человек. Нерегулярные спаслись все. У шведов убито 3000. Пушек больших досталось шведам 63, полковых 50, мортир 25, гаубиц 7. По свидетельству Александра Гордона, войска нашего было 34 000…
…Битва при Нарве в 1700 г. была проиграна, и Петр объяснял шведскую победу («викторию») прежде всего полной необученностью русских войск, еще вовсе не бывавших в деле: «Итак, над нашим войском шведы викторию получили, что есть бесспорно. Но надлежит разуметь, над каким войском оную получили. Ибо один только старый Лефортовский полк был, да два полка гвардии были только у Азова, а полевых боев, паче же с регулярными войсками, никогда не видели: прочие же полки, кроме некоторых полковников, как офицеры, так и рядовые сами были рекруты. К тому ж за поздним временем и за великими грязями провианта доставить не могли, и единым словом сказать, казалось все то дело яко младенческое играние было, а искусства — ниже вида». Поэтому Петр и считал неудивительным, что прекрасно обученное, закаленное шведское войско победило: «То какое удивление такому старому, обученному и практикованному войску над такими неискусными сыскать викторию?»
Приятно читать, что Солнце Русской литературы, Александр Сергеевич Пушкин, в ХVIII веке не занижал потери шведские и не завышал потери наши. Так делают иные наши мыслители с буквы «м» (они того заслуживают!) в отношении Северной войны, Нарвской и Полтавской битвы. Я уже не говорю о сражениях Великой Отечественной войны 1941-45 гг.! Там тупость антипатриотов, каковыми являются натовские агенты влияния, так и прёт с силой паровоза, пущенного под откос пьяным машинистом. Стиль и там и здесь схож до безобразия: публицист и историк Артамонов, скажем, утверждает ни много-ни мало – шведская армия в ходе битвы под Нарвой потеряла всего-навсего 900 человек убитыми и 1200 ранеными. А русская, конечно, 10 000… А горе-исследователь Соловьёв куражится перед ветеранами СС и вермахта: в битве под Прохоровкой они показали себя супер-пупер – потеряли всего 20 «панцеров», тогда как наши потери составили все 400. При этом лизоблюд не утруждает себя элементарным расчётом: 12 000 шведов противостоящим почти 30-40 000 русским под Нарвой имели в сумках по 40 пуль. Путём несложных расчётов это – 48 000 выстрелов. Получается, что каждый швед должен был выпалить прицельно почти 10 000, чтобы уложить заявленное количество русских. Но из 12 000 шведов надо вычесть как минимум треть, так как это были артиллеристы и конники. Они вооружались пистолетами и карабинами и почти не стреляли. Шведская артиллерия в ходе битвы, как и русская, не вела интенсивного огня по причине вьюги. Да и ружейный огонь необходимо «профильтровать», так как максимальная дальность мушкета составляла всего триста метров. А, учитывая поправку на сильный ветер, стрельбу явно приходилось вести с обеих сторон почти в упор – с 30 шагов как минимум. Не говоря уже о том, что скусывать патрон (пули хранились в бумажных мешочках) и засыпать порох в полку мушкета в условиях вьюги было дело чрезвычайно трудоёмким. Кроме того – снова повторимся! – шведская армия основным видом боя имела рукопашный: штыковую атаку, в которой клинковым холодным оружием (штыками, шпагами, палашами и пиками) уничтожала противника. Как 12 000 шведов могли перебить, таким образом, 10 000 русских лично для меня остаётся полнейшей загадкой.
Извините за каламбурчик, но герои Сталонне и Шварцнейгера, истребившие на площадках Голливуда немало массовки и почти не пострадавшие от ответного огня (в «рукопашке» им равных не было!) могли бы позавидовать таким супер-солдатам. А всё почему? Стрелять из мушкетов, которые даже самый опытный солдат мог перезарядить за 50 секунд и после двух залпов был обязан броситься в штыковую, было делом хлопотным. Но, тем не менее, вспомним: именно плотный ружейный огонь помог дивизии Вейде с примкнувшим к ней остаткам полков Бутурлина и Головина сдержать на левом фланге шведские атаки на палисадах (полевых укреплениях из частокола, рва и насыпи). А на левом фланге ружейный огонь стал помехой для декарийцев и королевских гвардейцев, где они сначала истреблями друг-друга своими же пулями, а затем угодили под пули русской гвардии. Это немаловажно для нашего анализа: довод в пух и прах разбивает миф о необученной русской армии. Выходит, что все оставшиеся на поле брани полки как минимум могли хорошо стрелять.
Алексей Толстой в историческом романе «Пётр Первый» так описывает подготовку петровских рекрутов перед Нарвской конфузией:
«…Учили неразрывному строю, как в войсках у принца Савойского, ровному шагу, дружной стрельбе, натиску с примкнутыми багинетами. Виновных тут же перед строем, заголив штаны на снегу, секли без пощады. Трудны были воинские артикулы: «Мушкет к заряду!» Помнить надо было по порядку: «Открой полку. Сыпь порох на полку. Замкни полку. Вытаскивай патрон. Скуси патрон. Клади в дуло. Вынь шонпол. Набивай мушкет. Взводи курки. Прикладывайся…» Стреляли плутонгами, – один ряд с колена заряжал, другой, стоя, давал огонь; стреляли нидерфалами, когда все ряды, кроме одного, поочередно падали ничком.
Военным обучением руководил цезарец – бригадир Адам Иванович Вейде. Ему, генералу Артамону Михайловичу Головину и князю Аниките Ивановичу Репнину указано было устроить три дивизии по девяти полков в каждой».
Что тут исторического, спросите вы? Прежде всего Алексей Толстой абсолютно точно передал принцип подготовки на основе «артикула» австрийской армии, которую представлял герцог Де Кроа. Именно неразрывный строй позволял вести огонь «нидерфалами»: каждый ряд давал залп поочерёдно. Причём, отстрелявшийся, опускался на колено и принимался перезаряжать мушкет. Такой слаженный огонь от солдат требовали вести огонь «полутонгами» (повзводно): половина взвода (одна шеренга) стреляет залпом, когда вторая половина взвода с колена перезаряжает. Такой непрерывный «конвейер огня», мне видится, и спас нашу армию под Нарвой от окончательного разгрома. Шведы, привыкшие к относительно лёгким победам над саксонскими наёмниками Августа, чья пехота нередко ложилась оземь, пропуская над собой шведских драгун, столкнулись под Нарвой с отработанным принципом ружейного огня. И сами были вынуждены вступать в перестрелку, что велась, нам видится, с меньшим успехом. Ишо бы! Ведь у «рус мужик» были свои учителя…
Кстати, о причинах разгрома саксонцев пишет уже известный Питер Энглунд в «Полтавской битве». Он отмечает, что шведы-протестанты к пленным саксонцам относились более гуманно, чем к пленным русским:
«В этой битве (битва под Фрауштадтом, 1706 год – Автор) Реншёльд ясно показал свою силу как полководца. При этом же случае он показал также и кое-что другое: жесткую и холодную беспардонность, граничащую с жестокостью. А именно, после битвы отдал приказ казнить всех взятых в плен русских. В заключительных фазах сражений вражеские солдаты, которые еще стояли на ногах, бросали оружие, обнажали головы и взывали о прощении. Саксонских солдат щадили, но русским не приходилось ждать никакой милости. Реншёльд приказал поставить шведские отряды кольцом, внутри которого собрали всех взятых в плен русских. Один очевидец рассказывает, как потом около 500 пленных «тут же без всякой пощады были в этом кругу застрелены и заколоты, так что они падали друг на друга, как овцы на бойне». Трупы лежали в три слоя, размочаленные шведскими штыками. Часть объятых ужасом русских, пытаясь избежать такой судьбы, выворачивали свои мундиры наизнанку, красной подкладкой наружу, чтобы таким образом сойти за саксонцев. Но их хитрость была разгадана. Другой участник сражения рассказывает: «Узнавши, что они русские, генерал Реншёльд велел вывести их перед строем и каждому прострелить голову; воистину жалостное зрелище!» Это была необычная и отвратительная акция. Хотя обе стороны неоднократно оказывалась способными, явно не терзаясь муками совести, убивать беззащитных пленных, больных и раненых, бойне при Фрауштадте не было равных в те времена, как по масштабам, так и потому, что совершалась она с холодным расчетом».
Царь Пётр возмущённо прокомментирует судьбу почти 5 000 русских воинов в письме королю Августу: «ни одного почитай в полон не взято, а от ваших саксонских войск не болши семисот человек побито и толь великое число в полон взято». Шведские потери составили до 3 000, что были перебиты в основном русскими, а не саксонцами и поляками. Примечательно, что объединённая саксонская, польская и русская группировка почти втрое превосходила шведский отряд, что насчитывал почти 10 000 сил пехоты и кавалерии.
Тарле в «Северной войне» приводит более душераздирающие факты: шведские пикинёры укладывали наших пленных на землю вповалку и насаживали на пики до8-10 человек. При том, что пленных саксонцев, в числе которых было немало французов, они жалели как собратьев по вере, так как сами являлись кальвинистами. Именно в XVII веке Европу опустошили сражения Тридцатилетней войны, начало которой дали реформы Мартина Лютера в германских княжествах, одним из которых и была Саксония. Напомним, что лютеране и кальвинисты аналогично сегодняшним протестантам отрицают многие таинства христианской церкви, как-то святое причастие и исповедь, а также божественное происхождение Христа, считая его, по сути, обычным человеком. Но ни это главное: главное отрицание сводилось в давние века к «папизму». Римские папы были уличены Лютером и его последователями в многочисленных грехах, как-то златолюбие, которое выражалось в дополнительных налогах на содержание самой церкви и папского двора, в индульгенциях, которые продавались за деньги и отпускали еще несовершённые грехи и т.д. Здесь лично автора интересует одно немаловажное обстоятельство: а при чём тут наши русские пленные? Только притом, что они носили на груди под зелёным мундиром на красной подкладке нательный крестик? Или крестились не по-ихнему? Согласитесь, что особая и важная составляющая той большой европейской войны была налицо: «большой европейский политик» сталкивал наше Великое Отечество, исповедующее ортодоксальное христианство, с мощным блоком протестантских государств. Во главе коих стояла Британия и Швеция, первая из которых до сих пор является, чуть ли не главным противником России. Что же до последней, то шведские зенитки 88-мм состояли на вооружении гитлеровской армии, а шведские транспорты исправно снабжали железной рудой и прочим стратегическим сырьём третий рейх.
Что примечательно: Реншильд в ходе Полтавской битвы угодит в плен. Петру было известно о том кровавом побоище, что он учинил русским пленным под Фрауштадтом. (Именно об этом корпусе, если помните, писал саксонский маршал Штейнау.) Но как же поступил русский царь, которого Д.С.Мережковский считает антихристом и ряд современных исследователей первым коммунистом и основателем ГУЛАГа? Если помните, Пётр Алексеевич пригласил пленных шведских генералов пировать в свою палатку и поднял кубок за своих учителей. Шведский генерал Шлипенбах, однако, пробурчал: «Хорошо же ученики отплатили своим учителям». Вместе с другими пленными Реншильд отправится под конвоем в Москву. Вплоть до 1718 года пробыл там, помогая улучшить содержания пленных шведских солдат и офицеров, часть из которых использовали при строительстве Петербурга. В конце концов, его обменяли на кого-то из наших пленных. Но дух войны его так и притягивал к себе: после возвращения в родные пенаты, Реншильд принимает участие в походе на Норвегию. Умрёт он лишь в 1722 году, опять-таки – своей смертью.
Из всех пленённых под Полтавой шведских генералов лично автора привлекает один – генерал-майор Вольдемар Антон фон Шлипенбах. Пусть читателя не смущает второе имя (отчество) Антон, которое звучит не совсем по-шведски. Дело в том, что «пылкий Шлипенбах» (по А.С.Пушкину ) был по происхождению лифляндцем, то есть выходцем из Латвии. Нет точных данных, как ему удалось «из грязи в князи»: скорее всего, его отцом был шведский командир высокого ранга, который протежировал своему чаду. В ходе Нарвской для нас конфузии он командовал одним из драгунских полков. После чего Карл XII сделал его генералом и главнокомандующим шведским корпусом в Эстляндии и Лифляндии, а затем в 1704 году эстляндским генерал-губернатором. В 1713 году «кровожадный» Петр объявит о включении Лифляндии в состав России и дарует свободу всем пленным лифляндцам (в основном протестантам), что поступили в шведскую армию. Шлипенбах распорядился этой свободой по-своему: поступил на службу в русскую армию. В 1714 году, командуя Рязанским полком, он участвует в битве под Гангутом. Полк был посажен на галеры и выступал против шведского флота в качестве абордажной команды. За эти заслуги Пётр сначала сделает его членом созданной им Военной коллегии (прообраза военного министерства), а в 1718 году – членом Верховного суда. В 1715 году Шлипенбах получит титул барона и поместье в Курляндии.
Скончается этот странный швед в 1739 году в Москве. Хотя с его смертью не всё ясно: шведские источники утверждают иную дату кончины – 21 апреля 1721 года. На чём основаны такие утверждения не известно. Во всяком случае, Питер Энглунд никак не комментирует такое расхождение в датах: получается, что у русских «покойник» прожил ещё восемь лет. Как и неизвестно другое: был ли Иван Гуморт под Нарвой один или у русской разведки были иные сотрудники и источники в самом близком окружении шведского короля.
И, тем не менее: перед началом битвы 19 ноября шведский король Карл, объезжая ряды своих войск, презрительно назвал противостоящих им солдат – «мужики с мушкетами». В ходе битвы ему приходилось переменить своё мнение. 20 ноября он, обозревая окровавленный снег, покрытый сотнями тысяч трупов в желто-синих и красно-зелёных мундирах, воскликнет: «Вот так мужики!» К сожалению автора, русская неразбитая, по моему искреннему убеждению, армия могла переломить ситуацию, хотя не сделала этого. Даже при таком умном и порядочном генерале как Я.Ф. Долгорукий.
Почти 79 русских знатных пленных, в числе которых были все перечисленные генералы во главе с князем Долгоруким, были проведены по улицам Нарвы. Вплоть до 21 ноября они провели взаперти. Их поместили в холодный дом под караул. Затем, по свидетельству историка А.Широкограда, пленников доставили в Стокгольм, где также позорно провели по улицам. Большинство из них обменяют после Полтавской битвы. Но не всех: Долгорукий с товарищами в 1711 году совершит побег из Умео. Они и разоружат шведскую охрану и, захватив шхуну, прикажут шкиперу держать курс на Ревель, захваченный к тому времени русскими войсками. Интересно, что 44 пленникам удалось справиться с 22 охранниками! Впрочем, пленники были русскими – это многое объясняет…
И тем не менее, подведём такой интересный итог:
А) В шведский лагерь изначально предполагалось внедрить нелегала (под "легендой" перебежчика) Гумбольда, который был почти сразу же раскрыт. Это говорит о том, что в окружении царя Петра I? т.е. в высшем русском военном и политическом руководстве был шведский нелегал, который так и остался нераскрыт до и после смерти царя.
Б)Бегство с поля боя герцога Де Круи и других иностранных офицеров (поголовное!) кроме генерала Вейде говорит о том, что, возможно, существовал групповой сговор. Утверждать, что вражеским резидентом был сам Де Круи не с руки ибо генерал умер в нужде, проживая в Риге, хотя и был похоронен в склепе с мраморной доской. Происхождение денег и их источник, оплативший похороны, при этом остаются неизвестными.
В)Более всех на роль "свейского" нелегала подходит князь И.Трубецкой, что капитаном Преображенского полка охранял келью с экс-царевной Софьей и Новодевичий монастырь. Когда на территорию святой обители ворвались стрельцы Цыклера, он позорно оставил своих подчинённых на произвол судьбы, спрятавшись там же в укромном месте. При этом непонятно, почему стрельцам удалось преодолеть так просто сопротивление охраны за стенами с бойницами, и коваными воротами, которые, надо полагать, кто-то участливо открыл... Хотя вторжение и незаметное могло произойти по одному из тайных подземных ходов, коими всегда изобиловали замки, крепости и в особенности монастыри.
Князь попадёт в плен вместе с другими генералами и пробудет там аж "осьмнадцать лет", как говорили тогда. Неизвестно где именно он содержался под охраной и какова была её численность, но - в отличии от другого князя и его товарищей, этот князюшка не предпринял попыток к побегу или даже к бегству. Ни единой! Зато - обратим внимание! - сам Карл XII разрешит супруге Трубецкого приехать в Швецию и проживать там со своим супружником. Надо полагать, не в каземате с заплесневелыми стенами и ржавыми решётками... Вскоре он с супругой будут приняты при королевском дворе. И снова хочется спросить: а за "каки-таки" заслуги? Тем паче, что все подобные решения в Стокгольме принимал некто граф Питер, который был начальником секретной службы Его величества и по совместительству являлся обер-камергером двора, то есть ведал официальными церемониями. А "представить ко двору" тогда была именно церемония - почище, чем приём иностранного посла со свитою. Вот и посудите - за какие и за такие...Но "кровожадный" Пётр Великий, которого Мережковский считал "первым большевиком", перестроечные публицисты - первым основателем ГУЛАГа, а украинские национал-патриоты - ещё садистом и педерастом (без комментариев!)и тут дал "слабину": в 1718 году он высочайше обменял Трубецкого и ещё одного генерала Артамона Головина на генерала Реншельда.Того самого злодея, что учинил жестокие расправы над русскими пленными в Польше.
И снова хочется закрыть глаза и произнести: наихристианнийший царь, смиреннейший государь... И подивиться: как мог Пётр открыть следствие и розыск по делу заговорщиков и царевича Алексея, единородного сына своего и наследника престола? И в конечном итоге - казнить его?Может так статься, что заговор и был. Хотя всё валят на козни обер-денщика и генерала-губернатора Санкт-Петербурга А.Меньшикова, он же Алексашка. Дескать, позавидовал царевичу - задумал расчистить себе дорогу к скипетру и державе. А глупый и кровавый царь купился на "копеечный" донос, взял да и предал лютой смерти свою кровинушку. Самое интересное заключается в том, что Артомона Головина Пётр как-раз считал выдающимся военноначальником. И вот почему: ещё будучи царев стольник, сын Казанского воеводы и председателя Земского приказа не девок за подол хватал и не брагой зенки заливал, но - помогал цесаревичу Петруше в формировании первых гвардейских полков, Семёновского и Преображенского. В 1696 году он участвовал в осаде Азова, где проявил недюжинный талант. За что Пётр Алексеевич пожаловал ему звание генерала инфантерии (пехоты), а также допустил к первому ректутскому набору и формированию регулярной армии.К началу нарвского похода Головин сформировал восемь полков регулярной пехоты, а также один драгунский, которые с дивизией Вейде и Репнина составили костяк молодой русской армии.И вот "кунштюк" в истории обмена заключается в том, что Артамона Головина царь стремился обменять, но этого не желал король свейский. Не желал и упорно вплоть до 1718 года, когда "сокамерник" Головина князь Трубецкой с супружницей были приняты к шведскому королевскому двору. И вот тогда Карл XII почему-то высочайше смилостивился и возжелал... И - заметим! - что в данном случае князь Трубецкой шёл в довесок. Его особенно никто не хотел на Реншельда обменивать. Хотя военными и прочими заслугами Артамона Михайловича ни Отечество, ни царь Пётр уже распорядиться по достоинству не смогли - измождённый недугом генерал умер 3 июля 1720 года.
Зададим вопросом: неужто содержание пленника Головина было иным, чем у иных князей с их жёнами? И уточним: на языке спецслужб ситуация с любимцем царя называется просто - вербовочный подход он отверг. Проще говоря:этого кандидата в "оперативные конфиденты" или в источники информации шведская разведка согнуть не смогла - вот и выместила на нём свою злобу соответственно. Но вернёмся к теме "кровожадности" царя Петра. Вспомним, в ходе "изгнания",цесаревич Алексей был в сношениях с императором Священной римской империи, его министрами, общался с ними на темы, далёкие от поэзии и гиштории. Он обсуждал вопрос о снаряжении и отправки австрийского войска в Россию, с которым намеревался, мягко говоря, совершить нехорошее... И что же - был покаран, когда вернулся в Отчизну? Да нет, опять-таки прощён. После чего снова стали собираться в его доме всё те же и говорить про всё то же: Россия есть третий Рим, тебе быть царём на Москве, "Питербурх" разрушить, флот сжечь...Опять-таки, кто эти - заговорщики? Да так называемые "верховники", представители родовой аристократии вроде князей Долгоруких и Голициных, и Трубецких. Оттеснённых, надо сказать, от престола такими "выскочками, вроде ремесленников Алексашки Меньшикова да Пашки Ягужинского, ставших в одночасье генералами и всякими там обер-прокурорами.Но это уже тема другого исследования. А мы снова подведём итог: никто И.Трубецкого не казнил, хотя в следственных материалах его фамилия мелькала. А по возвращению из почётного плена, в 1719-м царь удостоил его звания генерала-лейтананта. До 1722 года князь командовал всеми кавалерийскими частями в Малороссии, затем в ходе Ништадского мира снова получил повышение - стал генералом-аншефом. И это - заметьте! - не участвуя более в громких битвах. А в 1728 году Трубецкой и вовсе взлетел до генерала-фельдмарщала, как справедливо утверждают многие исследователи - не имея никаких особых военных заслуг...
Но - обратим внимание на другой факт: при восшествии на российский престол Анны Иоановы князь снова стал "мутить". Или как тогда говорили, учредил "смуту". Он, объединившись с сенаторами из числа тех же "верховников", принялся вырабатывать законы об ограничении самодержавной власти: в случае смерти монарха она должна была переходить к тому же Сенату, который сам решал - кого считать наследником, а кого нет. Благо (для смутьянов!) закона о российском престолонаследии тогда ещё не было - его утвердит лишь Павел I. Анна Иоановна была дама и царица крутая, но Трубецкого спасли родственные связи: его племянница Прасковья Юрьевна была была в родстве с императрицей по материнской линии. Она скоренько убедила князюшку изменить своим - он моментально предал "анафеме" своих сотоварищей. За это - новый взлёт: 1730-м он будет награждён сразу двумя высшими орденами империи, каковыми были Орден Св.Андрея первозванного и Св. Александра Невского.
Сравнение может показаться не к ряду, но - автор считает его судьбу схожей с маршалом РККА Мерецковым. Провалившим первую стадию "войны за Карельский перешейк, проваливший мобилизационные мероприятия к июню 1941-го, провалившим деблокирование города на Неве,да много чего провалившим... Бывшим под следствием в том же июне 1941-го и выпущенном из лубянской тюрьмы по личному указанию Сталина. Эдакий "серый кардинал", на которого, если присмотреться, плюнуть и растереть. Но с ним вынуждены были считаться за "особые заслуги", под которыми подразумевались скорее всего оперативные игры с вермахтом и Абвером. И вспомним странное и позорное бегство князюшки, ещё капитана преображенцев, в монастыре, когда убивали его солдат. А ведь это, если эта история выплыла в истинном свете для шведской разведки - чем не вербовочный подход? Да и ещё весьма успешный? и представим, что Трубецкого изловили в стенах монастыря и, поглумившись, заставили предать смерти кого-то из своих? Так-то вот...
Март-апрель 2010 г.- июль 2012г.
От нарвы до полтавы пика штыку подруга?
© Copyright: Станислав Графов, 2012
Свидетельство о публикации №212060201695
Свидетельство о публикации №212060201695
Рецензии
А почему вы не учитываете метель, что была в тот день? Именно благодаря метели и объясняется то, что шведы подобрались к русским так близко. Да и Шереметьева шведы успели отпинать незадолго до этого, у Везенберга.
Русская армия была хорошо обучена, но быть обученным это одно - а вот реальное столкновение с реальным противником - это совсем иное. Кроме того не забывайте о кавалерии Шереметьева, что дала драпа - это не способствует поддержанию дисциплины.
Лично я уверен, что шведы просто выстрелили из всего своего порохового оружия, разрушив первые ряды русских войск (а вы отлично знаете, что самый лучший способ одолеть пехоту - это разорвать плотный строй этой самой пехоты, после чего уже действовали по старинке - холодным оружием. И в данном случае дело решила примитивнейшая боевая подготовка и военный опыт. Не понимаю, почему вы не доверяете Петру Первому, что вообще-то сам участвовал в этой битве.
Насчёт стрельцов - то что Пётр их перебил, так правильно сделал, зажрались до упора. Правда я сомневаюсь, что он их всех перебил - скорее всего только наиболее активную часть побил, а остальных помиловал и в солдаты разжаловал. (Знаменитые Орловы из времён Екатерины Второй как раз и происходили от такого помилованного стрельца).
Насчёт иностранных наёмников - ну уж тут стыдно, Станислав! Вы в самом деле верите, искреннее и чистосердечно, что в России не было переводчиков-толмачей? В жизни не поверю.
Если вдруг есть какие вопросы - спрашивайте. У вас очень большой материал, на всё сразу физически не ответить.
Антон Болдаков 2 18.07.2012 06:21 • Заявить о нарушении
Русская армия была хорошо обучена, но быть обученным это одно - а вот реальное столкновение с реальным противником - это совсем иное. Кроме того не забывайте о кавалерии Шереметьева, что дала драпа - это не способствует поддержанию дисциплины.
Лично я уверен, что шведы просто выстрелили из всего своего порохового оружия, разрушив первые ряды русских войск (а вы отлично знаете, что самый лучший способ одолеть пехоту - это разорвать плотный строй этой самой пехоты, после чего уже действовали по старинке - холодным оружием. И в данном случае дело решила примитивнейшая боевая подготовка и военный опыт. Не понимаю, почему вы не доверяете Петру Первому, что вообще-то сам участвовал в этой битве.
Насчёт стрельцов - то что Пётр их перебил, так правильно сделал, зажрались до упора. Правда я сомневаюсь, что он их всех перебил - скорее всего только наиболее активную часть побил, а остальных помиловал и в солдаты разжаловал. (Знаменитые Орловы из времён Екатерины Второй как раз и происходили от такого помилованного стрельца).
Насчёт иностранных наёмников - ну уж тут стыдно, Станислав! Вы в самом деле верите, искреннее и чистосердечно, что в России не было переводчиков-толмачей? В жизни не поверю.
Если вдруг есть какие вопросы - спрашивайте. У вас очень большой материал, на всё сразу физически не ответить.
Антон Болдаков 2 18.07.2012 06:21 • Заявить о нарушении
Во-первых, Пётр не участвовал в нарвской битве. Во-вторых, я верю в переводчиков-толмачей, но при чём тут они?
Материал я предполагаю распечатать постранично.
Наконец, насчёт метели: у шведов был приоритет холодного оружия над пороховым. в дальнейшем я это описываю.
Насчёт стрельцов: Пётр на самом деле уничтожил только азовских, во главе с полковником Цыклером. Большую часть он оставил. Они участвовали наряду с линейной пехотой во всех битвах, включая Полтавскую. Но есть серьёзные основания полагать, что без бёрдышей и алебард, с современными на тот момент фузеями вместо пищалей.
Кстати, в шведской армии треть батальонных солдат именовалась пикинёрами и вооружалась помимо "горячего" оружия пиками метра 4 длинной. Это тоже есть факт, мистер Дюк (Приключение неуловимых, корона Российской империи).
С уважением, Стас.
Станислав Графов 18.07.2012 11:52 Заявить о нарушении
Материал я предполагаю распечатать постранично.
Наконец, насчёт метели: у шведов был приоритет холодного оружия над пороховым. в дальнейшем я это описываю.
Насчёт стрельцов: Пётр на самом деле уничтожил только азовских, во главе с полковником Цыклером. Большую часть он оставил. Они участвовали наряду с линейной пехотой во всех битвах, включая Полтавскую. Но есть серьёзные основания полагать, что без бёрдышей и алебард, с современными на тот момент фузеями вместо пищалей.
Кстати, в шведской армии треть батальонных солдат именовалась пикинёрами и вооружалась помимо "горячего" оружия пиками метра 4 длинной. Это тоже есть факт, мистер Дюк (Приключение неуловимых, корона Российской империи).
С уважением, Стас.
Станислав Графов 18.07.2012 11:52 Заявить о нарушении
С фактами согласен, но они совершенно не объясняют почему русские продули под Нарвой. Самый простой факт я уже привёл - профессионалы столкнулись с не прошедшими боевую подготовку солдатами. Здесь, к слову, проявился любопытный феномен, доказывающий, насколько устарела русская армия. Профессионалы-русские дали дёру, а вот новобранцы из Преображенского и Семёновского отбили все атаки. И если бы Шереметьев не дал драпака со всей кавалерией, то русские проиграли бы с меньшими потерями.
Антон Болдаков 2 18.07.2012 12:57 Заявить о нарушении
Антон Болдаков 2 18.07.2012 12:57 Заявить о нарушении
Я бы не назвал "потешных" новобранцами. Они как раз были проффи: сержанты гвардии прикреплялись в новые полки для усиления. И - выполняли функции царских ревизоров, инспекторов и т.д. Вообще гвардия того времени была кузницей кадров: в ней воспитывались будущие управленцы, полководцы, разведчики.
Насчёт изъянов в обучении наших бойцов я описал, но это - изъяны всех европейских армий, за исключением шведской.
Я подвожу и вас и других читателей к мысли: и тогда, и сейчас - переигрывала все карты разведка. Кто сумел внедрить задолго своих тайных агентов, тот и вершил управление боевыми операциями. Увы, бывало - как в нашем случае - так: приходилось идти на умышленную подставу как с Гумбольдом. Шведам кидалась и другая нажива. Гумбольд начинал писать жалобные письма своим...
Новобранцам, к слову была укомплектована дивизия А.Вейде6 единственного из иностранцев, оставшегося верному присягой. Но она - выстояла. И только благодаря тому, что в строю остался командир, который дрался в рукопашную с противником.
Вот и весь сказ на тему - мы б вам дали, если б вас догнали...
Станислав Графов 18.07.2012 14:38 Заявить о нарушении
Насчёт изъянов в обучении наших бойцов я описал, но это - изъяны всех европейских армий, за исключением шведской.
Я подвожу и вас и других читателей к мысли: и тогда, и сейчас - переигрывала все карты разведка. Кто сумел внедрить задолго своих тайных агентов, тот и вершил управление боевыми операциями. Увы, бывало - как в нашем случае - так: приходилось идти на умышленную подставу как с Гумбольдом. Шведам кидалась и другая нажива. Гумбольд начинал писать жалобные письма своим...
Новобранцам, к слову была укомплектована дивизия А.Вейде6 единственного из иностранцев, оставшегося верному присягой. Но она - выстояла. И только благодаря тому, что в строю остался командир, который дрался в рукопашную с противником.
Вот и весь сказ на тему - мы б вам дали, если б вас догнали...
Станислав Графов 18.07.2012 14:38 Заявить о нарушении
Насчёт гвардии как "кузницы" кадров - согласен полностью.Но в любом случае, профессиональными называют те войска, что имели столкновение с противником. Вспомните принцип формирования диверсантов и коммандос - в их ряды брали тех, кто имел боевой опыт.
Вспомните истории сражений Семилетней Войны. Русские там применяли в основном оборонительную тактику, поскольку армия была не очень хорошо обстреляна.
Антон Болдаков 2 19.07.2012 06:17 Заявить о нарушении
Вспомните истории сражений Семилетней Войны. Русские там применяли в основном оборонительную тактику, поскольку армия была не очень хорошо обстреляна.
Антон Болдаков 2 19.07.2012 06:17 Заявить о нарушении
Хорошо обстрелянная армия... Это вопрос очень относительный. Чтобы таковой называться, армия должна постоянно воевать. Шведская армия Густава Адольфа воевала в годы европейской смуты - за веру Кальвина и Лютера, но с момента прекращения этой войны, стала отдыхать. Кроме ряда пограничных стычек с Данией - не обогащала себя никаким опытом. А вот русская армия, состоявшая уже из полков нового строя, помимо стрельцов и дворянской кавалерии, взяла со второй попытки Азов. Турки, конечно, не шведы, но - турки бивали австрийцев, а это, согласитесь, о многом говорит...
Так у какого "спецназа" какой армии был опыт современной войны? У драбантов Карла, которыевозможно "пару раз "стыковались" с датчанами, или у преображенцев с семёновцами, которы: 1) десантировались с галер (имели опыт десантных опеарций), 2) брали штурмом крепость, 3) усмиряли стрелецкий бунт Цыклера и т.д.?
Другое дело, что основой командования армии Карл выбрал шведские кадры, а Пётр под Нарву привёл армию, которой в основе своей командовали иностранцы.И это - интересно...
Станислав Графов 20.07.2012 18:34 Заявить о нарушении
Так у какого "спецназа" какой армии был опыт современной войны? У драбантов Карла, которыевозможно "пару раз "стыковались" с датчанами, или у преображенцев с семёновцами, которы: 1) десантировались с галер (имели опыт десантных опеарций), 2) брали штурмом крепость, 3) усмиряли стрелецкий бунт Цыклера и т.д.?
Другое дело, что основой командования армии Карл выбрал шведские кадры, а Пётр под Нарву привёл армию, которой в основе своей командовали иностранцы.И это - интересно...
Станислав Графов 20.07.2012 18:34 Заявить о нарушении
Вообще-то иностранцы в те времена немножко воевали - та же Швеция воевала против Польши, Саксонии,и Дании. Под Полтавой лучшие военные силы России разбили далеко не самые лучшие военные силы Швеции - лучшие были заняты в Европе, а в Россию отправился всякий второсортный сброд.
Насчёт всяких намёков в адрес иностранцев - это вы Бушкова перечитали. Иностранцы не всегда гадили русским. Были и хорошие - например Миних, Барклай де Толи и те немцы, что помогали развивать Урал. Просто у нас на Руси привыкли свои ошибки валить на чужие шеи. Так что...
Антон Болдаков 2 20.07.2012 18:53 Заявить о нарушении
Насчёт всяких намёков в адрес иностранцев - это вы Бушкова перечитали. Иностранцы не всегда гадили русским. Были и хорошие - например Миних, Барклай де Толи и те немцы, что помогали развивать Урал. Просто у нас на Руси привыкли свои ошибки валить на чужие шеи. Так что...
Антон Болдаков 2 20.07.2012 18:53 Заявить о нарушении
Я не согласен с мнением Бушкова на эпоху Петра. Возможно Вы хорошо читали Бушкова, но я - не помню, где он лупит иностранцев...
Относительно войн Швеции в Польше: Польша не имела современной армии. Польское ополчение было на уровне 1612 года. Наёмники саксонцы были по-сильнее, но им часто не платили жалование со всеми вытекающими последствиями - для населения той же Польши...
Принцип комплектования генералитета у нас и у них: у Карла это были шведские генералы, а у Петра командовали иностранцы - вроде Де Круа. Как он под Нарвой на командовал - не к ночи вспоминать...
Пётр даже отдал ему всю верховную власть под Нарвой: сам числился при армии как капитан бомбардирной роты. В этом тоже был минус молодого государя - надо было возглавить армию, а главными в ней поставить своих русских, отличившихся под Азовом офицеров из гвардейских полков.
Станислав Графов 20.07.2012 19:34 Заявить о нарушении
Относительно войн Швеции в Польше: Польша не имела современной армии. Польское ополчение было на уровне 1612 года. Наёмники саксонцы были по-сильнее, но им часто не платили жалование со всеми вытекающими последствиями - для населения той же Польши...
Принцип комплектования генералитета у нас и у них: у Карла это были шведские генералы, а у Петра командовали иностранцы - вроде Де Круа. Как он под Нарвой на командовал - не к ночи вспоминать...
Пётр даже отдал ему всю верховную власть под Нарвой: сам числился при армии как капитан бомбардирной роты. В этом тоже был минус молодого государя - надо было возглавить армию, а главными в ней поставить своих русских, отличившихся под Азовом офицеров из гвардейских полков.
Станислав Графов 20.07.2012 19:34 Заявить о нарушении
Пётр Первый просто последовал примеру Дмитрия Донского, на Куликовском Поле. Тот то-же отнюдь не в тылу отсиживался.
Насчёт Бушкова - почитайте "Иван Грозный - Кровавый Поэт".
Антон Болдаков 2 20.07.2012 19:36 Заявить о нарушении
Насчёт Бушкова - почитайте "Иван Грозный - Кровавый Поэт".
Антон Болдаков 2 20.07.2012 19:36 Заявить о нарушении
Но Пётр, увы, отчалил незадолго до битвы. Таким образом он вообще отдал армию на откуп Де Круа, хотя должен был перепоручить её либо Головину, либо Долгорукому. Хотя по другой версии и тоже советских историков - не по причине уверенности в предстоящей контузии6 чтобы встретить подходившие войска.
Насчёт "Кровавого поэта": половину прочёл, другая половина ждёт своего часа. В целом понравилось.
Станислав Графов 20.07.2012 20:01 Заявить о нарушении
Насчёт "Кровавого поэта": половину прочёл, другая половина ждёт своего часа. В целом понравилось.
Станислав Графов 20.07.2012 20:01 Заявить о нарушении
Это потому понравилась, что вы до второй половины не дочитали. :) Если хотите стабилизировать влияние этой книги, то могу вам порекомендовать Валентина Пикуля "Псы Господни". Это в книге 2Из неопубликованного". Книга эта - черновики Пикуля, так что не удивляйтесь резкости в адрес Габсбургов и Ивана Грозного.
Кстати, не можете мне помочь? Не можете узнать с чем в игре DR2OTR надо совмещать катану? В игре есть комбо-карты оружия, и мне надо знать с чем скрестить катану.
Антон Болдаков 2 20.07.2012 21:42 Заявить о нарушении
Кстати, не можете мне помочь? Не можете узнать с чем в игре DR2OTR надо совмещать катану? В игре есть комбо-карты оружия, и мне надо знать с чем скрестить катану.
Антон Болдаков 2 20.07.2012 21:42 Заявить о нарушении
Честно говоря, вы ещё раньше просили помочь Вам узнать ключи для другой игры. Всё время - запарился... У Вас что же, настолько часто парализует интернет? А сейчас Вам ничего не мешает?
В отношении игры6 честно говоря, даже и не слыхал о такой. надо будет поспрашивать наших компьютерщиков. А то сайты игровые слишком заразны6 как бы не пришлось перезагружать "биос".
Дочитаю до конца "поэта", непременно скажу. А "Псы Господни" читал, приходилось. Но в них есть одно большое "но": они составлены по сплетням тех иностранных послов, что в свите Грозного не состояли и знать, что творилось у него - не знали... Если только - от шпионов.
Станислав Графов 20.07.2012 22:32 Заявить о нарушении
В отношении игры6 честно говоря, даже и не слыхал о такой. надо будет поспрашивать наших компьютерщиков. А то сайты игровые слишком заразны6 как бы не пришлось перезагружать "биос".
Дочитаю до конца "поэта", непременно скажу. А "Псы Господни" читал, приходилось. Но в них есть одно большое "но": они составлены по сплетням тех иностранных послов, что в свите Грозного не состояли и знать, что творилось у него - не знали... Если только - от шпионов.
Станислав Графов 20.07.2012 22:32 Заявить о нарушении
Разница в уровне сигнала. Проза Ру очень "лёгкий сайт", без всплывающей рекламы. На нём легко себя чувствуешь и с очень слабым модемом.
Насчёт Ивана Грозного - ну, вопрос с ним далеко не закрыт. Думаю Пикуль там поднял один вопрос, над которым следует подумать. :)
Антон Болдаков 2 20.07.2012 22:42 Заявить о нарушении
Насчёт Ивана Грозного - ну, вопрос с ним далеко не закрыт. Думаю Пикуль там поднял один вопрос, над которым следует подумать. :)
Антон Болдаков 2 20.07.2012 22:42 Заявить о нарушении
Антон,во первых, с праздником!
Во вторых, как ни крути, а Иоанн Васильевич замахнулся ещё до Петра на северные земли. Уже поэтому к нему стоит относиться с глубоким уважением. Насчёт усмирения боярской вольницы - вообще молчу... При нём было казнено в среднем около 800 человек . В ту же эпоху в Британии только за бродяжничество умертвил и почти 24000 подданных.
А Пикуль акцентировал внимание лишь на мнимом сходстве Грозного со Сталиным, которого ненавидел. Это очень просто отслеживается. Особенно он уделил пристальное внимание изнасилованным девам, число которых, по словам главного злодея, доходило до 100. Якобы царь хвастался своим приближённым - такой я половой гигант...
Станислав Графов 23.02.2014 11:40 Заявить о нарушении
Во вторых, как ни крути, а Иоанн Васильевич замахнулся ещё до Петра на северные земли. Уже поэтому к нему стоит относиться с глубоким уважением. Насчёт усмирения боярской вольницы - вообще молчу... При нём было казнено в среднем около 800 человек . В ту же эпоху в Британии только за бродяжничество умертвил и почти 24000 подданных.
А Пикуль акцентировал внимание лишь на мнимом сходстве Грозного со Сталиным, которого ненавидел. Это очень просто отслеживается. Особенно он уделил пристальное внимание изнасилованным девам, число которых, по словам главного злодея, доходило до 100. Якобы царь хвастался своим приближённым - такой я половой гигант...
Станислав Графов 23.02.2014 11:40 Заявить о нарушении
Спасибо!
И вас с праздником!Над чем работаете сейчас?
Антон Болдаков 2 23.02.2014 11:54 Заявить о нарушении
И вас с праздником!Над чем работаете сейчас?
Антон Болдаков 2 23.02.2014 11:54 Заявить о нарушении
Нам обоим не хворать! Привет!
Во первых, заканчиваю "Сталинградский снег" (постраничный вариант), во вторых, стихи. В том же разделе опубликовал много новых, невошедших пока в сборник. И наконец добавил к этому материалу выводы, несколько абзацев.Загляните, Вам будет интересно.
У меня предложение, Антон, давай на ты. Только сразу!
Я уже перехожу: заходи-по-чаще-на-мою-страничку . Всегда рад тебя видеть.
С уважением, жму руку, Стас.
Станислав Графов 23.02.2014 12:12 Заявить о нарушении
Во первых, заканчиваю "Сталинградский снег" (постраничный вариант), во вторых, стихи. В том же разделе опубликовал много новых, невошедших пока в сборник. И наконец добавил к этому материалу выводы, несколько абзацев.Загляните, Вам будет интересно.
У меня предложение, Антон, давай на ты. Только сразу!
Я уже перехожу: заходи-по-чаще-на-мою-страничку . Всегда рад тебя видеть.
С уважением, жму руку, Стас.
Станислав Графов 23.02.2014 12:12 Заявить о нарушении