Новая жизнь. Часть 4. Глава 9

   Варошин говорил по-польски, оказалось, его мама была полячкой. То-то его так потянуло к Агнешке. Я смотрел на неё и не верил своим глазам. Она со своим даром могла добиться чего угодно от кого угодно. "И если б в этой девушке не было света, то какова была бы тьма?! - мороз пробежал по коже. - Чего ей стоило бы заставить меня страдать или выполнять все её желания? Однако, она не использует в личных целях данные ей безграничные возможности."
-  Что ты делаешь с ним? - я указал на лежащего в позе эмбриона убийцу.
-  Ничего страшного, только внушила ему, что он один из тех, кого убивал, и даю ему прочувствовать, что испытывает жертва, - Агнешка скинула со лба огненную прядь, похоже, ей становилось весело от моего потрясённого вида.
-  Жалеешь, что спас меня? - она подошла так близко, что меня обдало жаром, словно от пылающего костра. Вот почему открыт балкон, раскрывая в себе силу, ей не хватает прохлады. Страдания от неразделённой любви делают её только сильнее - я же - тот самый охладитель, что не даёт взорваться и сгореть. Мы дополняем друг друга.
-  Разве я могу об этом жалеть? Одно страшно, как ты распорядишься своим даром в будущем?
-  Не бойся, Добрый отец, пока ты рядом, я дышу тобой и действую во благо. Если бы не ты, давно кормила бы червей в могиле и горела в аду синим пламенем. Ты показал мне другой мир, открыл для меня границы, где заканчивается тьма и начинается свет, взял за руку и вывел из подземелья! Слишком долго я пила отчаяние и ненависть, и уже почти совсем захлебнулась, ты научил меня дышать светом. Ради тебя я буду тем, кем пожелаешь! Моя жизнь - в твоих руках, Эрик! Хочешь, чтобы умерла - умру, скажешь воскреснуть - воскресну! - она заглянула в мои глаза и тут же отвела взгляд, но я почувствовал всё, что Агнешка хотела сказать. Не спрашивайте, что испытывает человек в такие минуты и как трудно устоять на ногах!..
   Варошин медленно выписывал круги вокруг нас, слушая пламенную речь воплощённого огня.
-  Я бы всё отдал за такую женщину! - он посмотрел на меня, как на умалишённого.
-  Это не твоё дело! - огрызнулась Агнешка. - Сейчас я займусь твоими мозгами, Константин! Хочешь, чтобы не было так больно, сядь и расслабься, а я тебе покажу кое-что, не сопротивляйся, тогда будет легче!
   Он послушно сел в кресло:
-  Как пожелаешь, моя Королева! - он даже закрыл глаза, приготовившись. Я впервые видел Варошина, несгибаемого и "всесильного", покорным, как овца перед закланием.
   Его лицо побагровело, веки подрагивали, иногда из груди вырывался болезненный стон, по щекам потекли слёзы.
-  Что происходит?!
-  Сейчас он не Варошин Константин, а Михаил Добрынин и с ним происходит то, что пережил мальчик, и что могло случиться, не окажись тебя рядом.
-  Агнешка, зачем?! - меня перетрясло.
-  Нет, не волнуйся, я не доведу до насилия, но он должен пережить этот страх и унижение, чтобы прочувствовать, что наделал.
-  Ты держишь под контролем двух человек одновременно, как это возможно?
-  Как видишь... получается! - она задумалась. - Кто знает, на что мы способны? Возможности в принципе безграничны, это мы вечно пытаемся их загнать в какие-то рамки.
   Тело Варошина задёргалось в кресле, по лицу побежал пот, судорожно сжатые в кулаки руки затрещали в костяшках.
-  Остановись! Нет сил смотреть, - простонал я, - не мучай так его, прошу!
-  Только ради тебя, Эрик! - она провела ладонью над его головой, словно сбросила невидимое что-то. Его тело тут же обмякло. Через несколько мгновений он открыл глаза, по щекам всё ещё катились слёзы, зажав рот руками Константин неожиданно вскочил и побежал в туалет, его рвало.
-  Пройдёт, - словно извиняясь передо мной, вымолвила Агнешка, подойдя к окну и вглядываясь в ночной город. - Это нервная реакция на угрызения совести. Ломка представлений...
-  Ты бы могла мне точно так же внушить любое чувство? - тихо спросил я, подойдя к ней и несмело прикоснувшись рукой, как к горячей печке.
-  Могла бы, но это будешь уже не ты...
   В её голосе было столько горечи, что у меня перехватило дыхание. Агнешка резко повернулась. В каре-зелёных глазах кипела раскалённая лава живого страдания, их почти полностью заполнили слёзы.
-  Прости! - только и смог вымолвить я.
-  Нет, это ты меня прости, Эрик, больше этого не повторится! Я слишком хорошо знаю твою любовь, чтобы прикасаться к святому. Тебе ничего не угрожает рядом со мной, поверь. Я - раба. Ты - Господин. Всё будет так, как ты сам того пожелаешь.
-  Так нельзя, Агнешка!
-  А как можно, Эрик, как можно?! Ты - единственный, кому я верю, в ком не сомневаюсь, ради кого живу... Будь хотя бы моей совестью! Не дай мне сгореть.  Будь моим моральным цензором. Только не прогоняй! Я буду послушна тебе во всём, я сумею, я уже научилась!
-  Ты цепляешься за свою боль и не хочешь её отпускать! Агнешка, как ты себе представляешь это? Я не могу бесконечно мучить Наташу...
   Она замолчала. Долгая пауза повисла в воздухе.
-  Мы что-то придумаем, отец. У меня есть план!
-  Как, опять?! - в моём голосе прозвучала ирония.
-  Не смейся! Я сделаю так, что Наташа твоя успокоится.
-  Не смей трогать мою жену! - почти зарычал я.
-  Нет! Боже упаси, и не думала использовать свои способности. Кажется, я знаю, как удалиться от вас, но быть рядом с тобой, на подхвате!
   Я уже ничего не понимал.
   В этот момент вернулся бледный и потухший Варошин, пряча от нас свои глаза, словно мы стали свидетелями его страшного позора.
-  Продолжим? - холодно спросила Агнешка.
-  Я больше не выдержу... - простонал он, с мольбой обращаясь к ней.
-  Конечно, посылать на муки других людей гораздо легче!
-  Пожалей, Королева! - взмолился он и бухнулся перед ней на колени.
-  Ещё раз меня так назовёшь! - она топнула ногой, отпихнув его с отвращением.
-  Я всё понял и осознал, исправлю... - скулил, некогда считавший себя почти всесильным, человек.
-  Ты ещё не побывал в шкуре твоей дочери! - с гневом выкрикнула Агнешка. - Ты не знаешь, каково это потерять насильно ребёнка и любимого человека?!
   Она повернулась к нему, и он тут же, закатив глаза, впал в состояние, похожее на гипноз.
-  Я знаю, каково это... - голос Агнешки стал ледяным и беспристрастным.
   Мне стало её безумно жаль, хотелось прижать к своей груди, утешить, но я не смел оскорбить эту сильную женщину жалостью. Она, достойная восхищения, вызывающая страх, избравшая для себя такой трудный путь, заслуживала другого... Похоже Агнешка прочла мои мысли и тяжело вздохнула.
-  Прости, что назвала тебя сегодня "бесчувственным болваном", - чуть заметная улыбка пробежала по её губам.
-  Болван и есть. Чего тут обижаться?!
-  Ты сам не знаешь, какой ты... - она резко замолчала, прислушиваясь, затем приложила палец к губам и прошептала: - Тс-с... слышишь?
   Я отрицательно покачал головой.
-  У нас гости!
   Она подскочила к Варошину и что-то зашептала ему на ухо, тот не отреагировал, но видимо всё же понял её. Киллер по-прежнему лежал в позе эмбриона, но, по-моему, уже вообще без сознания.
-  Эрик, спрячься в спальне, пожалуйста! Сейчас будет весело! - она театрально закатила глаза.
   Мне ничего не оставалось, как последовать её совету. За окном светила полная Луна, наполняя комнату голубым таинственным светом. Я представил, как там в нашем маленьком домике, прижав руки к животу, лежит на кровати моя голубка и ждёт меня... а всё происходящее здесь не больше, чем страшный сон. Нестерпимо хотелось скорей проснуться и очутиться рядом с нею, вернее с ними, моими любимыми, чтобы почувствовать себя вновь счастливым.

Продолжение: http://www.proza.ru/2012/06/06/1072