Лора Маркова. Игры в постмодерн

«Пустая комната» Бориса Кривошеева http://www.proza.ru/2012/06/04/452  – рассказ, написанный явно в постмодернистском ключе. Текст – игра с несколькими разными смыслами, разноцветных фишек много, но прийти к финишу можно лишь условно. Влияние традиций постмодерна достаточно очевидно.

Безусловно, что основная идея рассказа вращается вокруг парадигмы «личность-общество». Самодостаточность личности всегда нуждается в подтверждении, а это достижимо в условиях коллективного взаимодействия. Познание самого себя возможно лишь через призму отношений с другими личностями и желательно адекватными собственной  философии ценностей. Система подчиняет, и человек вынужден либо принять её и смириться, либо отринуть и взбунтоваться. От конформизма до нон-конформизма – выбор всегда есть, как и золотая середина, найти которую иногда бывает достаточно сложно. Как и достичь гармонии общества в целом. Слишком тонка грань.

Слишком тонка грань доверия и откровенности, когда речь заходит о любви и дружбе между молодыми людьми. Стоит ли её переходить? «Жажда удвоения личности», по выражению одного из героев рассказа, либидо всегда доминирует, об этом писал  Фрейд. Более всего человек уязвим во сне. Он совершенно беззащитен. А его сны – разговор подсознания. Бывают ли сны коллективные, когда наши сознания тесно переплетаются, и сон одного человека является продолжением сна другого человека? Эта близость уже не тел, а сознаний. Ведь так хочется быть вместе, рядом… Катастрофа ли это - подобное стремление к единой системе? Когда слишком близко – это опасно? Следует ли пускать других в свои сны? Не здесь ли таятся корни насилия – это, когда подсознание уже закономерно протестует против слишком тесного сближения? Потеря собственной идентичности – большая потеря.

«Людям свойственно непреодолимое стремление к высокому уровню интеграции, то есть, к отказу от собственного нестабильного депрессивного эго в пользу устойчивого коллективного», - так рассуждает Алекс, герой рассказа. Кроме того, он озвучивает и некую концепцию, которая является любопытной ещё и потому, что дальнейшее действие в рассказе может вполне реально подтверждать её резонность. «…во сне происходит виртуальная утилизация невостребованного ментального субстрата на предельном уровне его субпороговой реализации, то есть, осуществляется форсированное проигрывание супрессивнных фрагментов ментального потенциала, не оформившихся в так называемой объективной реальности вследствие упругого сопротивления факторов обусловленности...»

И далее – «эти фрагменты понимаются не как продукт одного отдельно взятого сознания, а некой синергетической структуры, непосредственно закольцованной с грубой материей посредством телесного пресуществления в группах людей, поэтому репродукция и синтез образов реальности в состоянии сна могут индуцировать ощутимые искажения самой реальности». Не это ли искажение реальности происходит в рассказе?
 
Рассуждения другой героини рассказа о том, «бывают люди, которые по снам в чужие мозги забираются» также лежат в плоскости толкования природы сновидений. «…Он говорил, что человеческий мозг – это вроде приемника, настроенного на определенную волну. Если эту волну подобрать, можно управлять человеком, как роботом. Но сделать это сложно, даже профессионалам. А вот если проанализировать сны, тогда другое дело. Думаешь, Фрейд был тем, за кого мы его принимаем? Ничего подобного!» «Ты вот посмотри: во всех странах, где массово практикуется психоанализ, сейчас процветает демократия, только народ там зомбированный, побольше нашего». Подобные умозаключения хотя и не новы, но в контексте данного рассказа смотрятся вполне органично.

Рассказ о беззаботном на первый взгляд времяпровождении друзей-интеллектуалов в загородном доме может показаться вызывающим в силу его натурализма, хотя и достаточно скромного. Для описания ситуации рассказа использовано настоящее время, что придаёт напряжение всему действию. Ведь это происходит здесь и сейчас. Рассказчик – непосредственный участник событий, выступающий в разных лицах. Фокус кинокамеры этого молодёжного ужастика словно постоянно перемещается, акцентируя наше внимание на разных героях рассказа, и чьё «я» говорит с нами в тот или иной мы понимаем не сразу, и чтобы понять это - нужно сделать аналитическое усилие. Нам, читателям. Наше сознание тоже должно активно работать. Не просто потреблять.  Таким образом,  в рассказе реализуется авторский замысел  тесного взаимодействия с читателем.

Другим приёмом этого рассказа является некая механистичность и скупость в описании внешности героев, мы их почти не видим и не представляем. Например, какого цвета глаза у Ди? Или как одет Алекс? И так далее. Существенных отличий между шестью героями рассказа крайне мало, поступки и разговоры похожи.  Похожи и эпизоды загадочной и неожиданной гибели. В итоге герои сливаются во что-то единое целое. В свою маленькую систему под одним звёздным небом. Возможно, что  данный приём, как и  стиль повествования,  также призван работать на общую идею.

Стиль повествования хочется отметить как хороший. Лексический конструкт почти безупречен и выдержан по тональности на протяжении всего текста. Кристаллическая решетка слов. Система, опять-таки. Квадрат пустой комнаты.

Текст может быть разбит на абзацы. Именно там, где меняется рассказчик, целесообразно провести грань для того, чтобы читателю было легче ориентироваться в условиях этого неожиданного смещения.

В финале рассказа – загадка. Что это было? Коллективный безумный сон? И утром они проснутся? Как только прозвонит будильник… Не спи и ты, читатель. Есть о чем подумать.