Сахара. часть2

Море. Я никогда раньше не видела море. Но навсегда полюбила. Оно всегда разное. Изменчивое. «Изменчивость». От слова измена. Теперь я  могу произносить его спокойно и с улыбкой. Как мне захочется.  «И-ззз-мееееееееееенааааааааааааааа!». Совсем недавно это слово повелевало силами природы. Оно срывало массы песка, разрывая  караваны и тела. Иссушая источники и реки. Погребая города и заглушая стенания этих бездушных созданий. Людей.
Я полюбила. Первый раз. Я полюбила этого мальчика. Он был юн и прекрасен, но мужественен и горяч. Когда он смотрел на меня,  я таяла как сахар на солнце. Мне хотелось  к нему. Очень. И в любой момент. Но что я могла? Он – сын  вождя общины. Я – простая травница. Он встретил меня в лугах, где я искала коренья. Он настаивал. Я сказала, что грех это. Он сказал, что я жена ему. Я покорилась. Мне было страшно и радостно. Я была счастлива. Все пело во мне. Я желанна и любима. И вот он муж мой. Красивый и мужественный. Я рожу ему таких же красивых и замечательных сыновей и чудесную доченьку. Спасибо, господи!
Он пришел ко мне рано утром. Пришел с отцом.  Его отец бросил на стол горсть мелочи и приказал покинуть город.  Я искала защиты у милого, но он не хотел смотреть на меня. У него намечалась  свадьба. Не со мной.
Я осталась. Старухи плевали мне в лицо. Дети кидали в меня камни. Мне не на что  было жить, но и уйти не могла:  кто примет инородку?  Мой милый пришел ко мне лунной ночью. Пьяный. И со своими друзьями…
Утром, очнувшись на полу своей лачуги, я поняла, что уже не я. Боли не было. Чувств не было. Ничего не было. Только ненависть, мешанная с кровью и песком на разбитых  губах. Песок. Песок. Со мной он всегда. Орудие мести моей и проклятие моё. 
Кровь моя капля за каплей, как слово за словом, впитываясь в песок, порождала демонические вихри. Засыпая все и жаля всех. ВСЕ погибли.  Остался  океан песка под палящим солнцем. Бездушная, злая к людям пустыня. И имя ей было – Сахара.
Раз в сто лет я могла избавиться от проклятия, которым заплатила за месть свою.
Встретив человека, которому нечего терять. Если бы он полюбил меня. А я – полюбила бы его. Много раз я ходила и искала. Среди бандитов, грабителей, убийц. Им нечего было терять, но в них не было любви. Ни капли. Ни песчинки.
Я увидела его в одном  трактире. Сразу было видно, что он из далека и ему сам черт не брат. Трактирщик называл его странным словом – капитан. У него не было ничего кроме боли, внутренней боли, которая не вмещалась в него. И ему было нечего терять.
У него не было ничего, кроме боли и жажды. Жажды любви.
Лунной ночью смешалось все: боль, стыд, жизнь, смерть, вода и песок. Заклятье спало, и я стала свободна. СВОБОДНА!
Вот уже пятьдесят семь лет я живу тут, в небольшой гавани у моря. И сколько еще мне жить. Долго. Я радуюсь соленому морскому ветру, чайки прилетают ко мне и берут рыбу у меня из рук. Я бегаю босиком по мокрому пляжу. Я радуюсь жизни. Тысячу лет я не могла и подумать, что бывает так хорошо.  Только вот любить не могу. Никак.
Иногда  мне снятся сны, в которых мне видится мой капитан. Он стоит за штурвалом старого парусника со странным названием «Летучий Голландец». Корабль управляемый песчаными ветрами плывет по волнам-барханам. Я слышу его проклятия, но они приносят мне почему-то  ощущения  теплоты и нежности. Я жду этих снов. И когда я вновь вижу во сне своего капитана, мне хочется быть  на палубе рядом с ним.  Может быть я когда-нибудь и вернусь.