Крейсер Мурманск

 
Февральским вечером 1956 года весь наш второй курс судоводительского отделения прибыл на крейсер "Мурманск" для прохождения военных сборов и принятия присяги, как будущие морские офицеры запаса. Ранее я с восхищением наблюдал за проходом крейсеров этого типа Кольским заливом при подходе к траверзу Полярного.

Теперь при нахождении на его борту, корабль поражал своими размерами, грозными орудийными башнями, бесконечными внутренними помещениями. Его водоизмещение - 16000 тонн, длина - 210 метров, экипаж - 1200 человек. В тот период личный состав крейсера "Мурманск" пополнился уцелевшими членами экипажа линкора "Новороссийск" после страшной катастрофы 1955 года в Севастополе.

Нас распределили по боевым постам, моё место по расписанию - третья башня главного калибра. Личный состав третьей башни располагался в одном кубрике, где каждый был ещё расписан и по бачкам - этим определялся круг матросов и старшин для принятия пищи. У каждого бачка имелся бачковый - матрос, в обязанности которого входило получение на камбузе обеда и ужина, с последующей раздачей подопечным. Он назначался строго по очереди.

Конечно, в первые дни освоения службы на корабле далеко не всё шло у нас гладко. В веренице корабельных коридоров, матросских кубриков, кают было нелегко освоиться и разобраться., что и произошло с одним из нас.

Назначенный бачковым во время обеда, мой товарищ получил на камбузе всё положенное и заблудился, ушёл в противоположную сторону, и долго бродил с кастрюлями по незнакомым кубрикам, многие уже обед закончили. К его счастью, кто-то из старослужащих понял ситуацию и привёл заблудшего.

Крейсер надёжно стоял на Ваенгском рейде, на верхней палубе обосновался тёмный, морозный февраль. Мы почему-то постоянно не высыпались. Ночью я был назначен дневальным по кубрику, все матросы спали глубоким сном, мёртвая тишина, горела только одна синяя лампочка. Я долго бодрствовал на ногах, непрерывно ходил узким проходом от переборки до переборки, борясь со сном. Наконец, решил присесть всего на одну секунду и, разумеется, мгновенно заснул. Разбудил дежурный офицер во время ночного обхода, наградив взысканием.

Мой другой однокашник был поставлен на пост к кормовому флагу корабля. Ему выдали длинный тулуп до пят и винтовку. Пригревшись в тулупе с поднятым воротником, он, стоя на ногах, уснул. Дежурный по кораблю не стал будить часового у флага, а осторожно вытащил и унёс винтовку. Этот урок мой друг запомнил надолго.

Срок службы на флоте в тот период был долгие четыре года. При постоянной стоянке крейсера на рейде увольнение на берег матросам разрешалось, но пользоваться сходом на берег спешили далеко не все. В Североморске ( бывшей Ваенге) на матросских танцах девчат было очень мало, а партнёров по танцам в два раза больше, кроме того в гарнизоне свирепствовал сухой закон и постоянные придирки комендантского патруля на улицах.

Из всего сказанного, берег матросов не привлекал, некоторые более года находились исключительно на борту корабля, не сожалея об этом. Во время большой приборки нашим основным заведованием была вся кормовая деревянная палуба. Мы, несмотря на зиму, долго драили её с песком, добиваясь идеальной чистоты, хотя грязной она никогда и не была.

На третьей неделе пребывания раздался сигнал боевой тревоги. Снялись с якоря , следуем на выход из Кольского залива, предстоят артиллерийские стрельбы. Прибыли в заданный район, полный ход, скорость тридцать узлов, открыли огонь всеми башнями главного калибра крейсера.

В башне звук выстрела мне показался не особенно громким, но вся обслуга зенитных установок, расположенных по бортам на открытой палубе, торпедисты, сигнальщики перед стрельбой главного калибра обычно покидали боевые посты. При стрельбе в башне снаряд заряжался автоматически, но заряд ( длинная шёлковая упаковка пороха) подавался вручную.

Через много лет, проходя Кольским заливом мимо крейсера "Мурманск", стоявшем на рейде, всегда любовался, глядя в бинокль, его безупречным видом, кормовой деревянной палубой, матросом, с винтовкой у кормового флага, невольно вспоминая свою молодость.

В 1994 году крейсер "Мурманск" был продан Индии на металлолом. Подготовка к буксировке и сама буксировка производилась на крайне низком уровне. При первом шторме в Норвежском море буксирные тросы не выдержали, и крейсер "Мурманск" был выброшен на норвежский берег, где он находится и сейчас.