Мадам Рубинштейн

   Баба Катя или мадам Рубинштейн, а именно так ее называли в Одессе, была самая грамотная пенсионерка в нашем подъезде. Ее можно было часто видеть на лавочке около дома, где она вслух читала газету  "Правда" местным старухам. Теперь, живя в Москве, коренная одесситка, свысока относилась к столичным жителям, считая их безнадежными провинциалами.
Каждое утро баба Катя открывала газету  с надеждой увидеть сообщение о смерти Сталина. Не найдя некролога, она беззвучно ругалась, посылая проклятья и всевозможные виды наказаний объекту своей ненависти. Конечно, я узнал об этом много позже, а тогда ничуть не удивился, увидев слезы на глазах бабы Кати, когда это долгожданное событие произошло. Сам же я ревел со всем вторым "А", во главе с классной учительницей Ольгой Дмитриевной. Много лет спустя я узнал, моя баба Катя плакала от радости.
  Екатерина  Ефимовна Рубинштейн прекрасно говорила и ругалась на идиш, румынском, умела обложить на итальянском, про украинский и русский нечего было и говорить. Мадам Рубинштейн была женщина умная и политически грамотная и всегда знала, что сказать за политику. Баба Катя знала, как зовут японского микадо, что для соседок было большой тайной. Кроме всех перечисленных достоинств, она прекрасно умела готовить фаршированную рыбу, за что мой отец прощал ей, что она живет на этом свете.
    Отец был родом из местечка Кодымо, из бедной и многодетной семьи местного учителя математики Беньемина Лев. Мой отец, Моисей Лев, частенько спорил с бабой Катей, до скандалов доходило редко, а если такое случалось, баба Катя преображалась в мадам Рубинштейн. Она кричала отцу: "Голодранец, босяк, скажите спасибо, что Вас приняли в приличную семью!" До октябрьского переворота у мадам Рубинштейн была собственная гостиница, пай в мельницах Ванштейна, не маленький дом, хозяйство. Любой успех моего отца в карьере, она рассматривала как закономерное следствие того, что он попал в приличную семью.
    Иногда, разругавшись с отцом в пух и прах, собирала свои вещи и уходила ночевать к своему сыну Шайке. Через пару дней баба Катя возвращалась, теперь уже поругавшись с Шайкой.
Однажды я ей рассказал, что занимаюсь конным спортом.
- Бедная Ида, - повторила она и вопросительно посмотрела мне в глаза, - что ты уже придумал, что? Что это за конский спорт, уже?
- Не конский,а конный. Ты ба, че подумала?- обрадовался я.
- Что я могу подумать, если от тебя кроме холеры и неприятностей  ничего нельзя получить. Ты ведь позор семьи, онанист.
- А ты видала, че ты видала – то?
- Боже мой, бедная Ида, что будет, что будет. У Иды больное сердце и печень.
- Да я, в натуре, на лошадях, верхом, галопом! Это же класс!
- Какие лошади? Ты хочешь переломать себе руки и ноги. То же мне, аидише казак, не к ночи сказано.
   Когда мы завели собаку, то баба Катя выводила ее гулять. В моменты семейного затишья, отец, после того, как баба Катя возвращалась с собакой, миролюбиво спрашивал: "Ну, что она сделала?". Ответ был достоин вопроса:"Она выписилась и выкакалась, что еще я не знаю." Этим ответом баба Катя снимала с себя ответственность, если собака вдруг возьмет и нагадит.
    С бабой Катей был связан один эпизод. У отца был приятель по фамилии Шпитальник. Это был неопрятный еврей с классической капелькой на кончике носа и расстегнутой ширинкой. Для аккуратной  бабы Кати это было невыносимое испытание. Однажды она не выдержала и сказала гостю, раздраженно: " Уже застегните себе ширинку, в конце, концов"!
Шпитальник застегнул штаны и произнес незабываемую фразу: "Таки я не интеллигент!"
Баба Катя не была религиозна, однако в Песах у нас всегда была маца, которую продавали в хлебном отделе нашего гастронома. Израиль был запретной темой в доме так как боялись, что Уся(это я) будет трепаться в школе. По этой же причине меня не учили еврейскому языку.
    Во время Суэцкой компании 56 года, баба Катя прекратила проводить политзанятия со старухами во дворе, так сказать затаилась, однако ее маневр был разоблачен товарками.
- Ты Ефимовна, че не выходишь, - спрашивали ее, - слыхала явреи твои на Египет войной пошли.
Мой брат шутил, что баба Катя в арабо – израильском конфликте соблюдает нейтралитет.
- Куда они лезут эти ненормальные идн, - переживала баба Катя, - им же поотрывают головы эти гои! Ай, перестаньте мне рассказывать, как будто я не знаю этих бандитов.
Но после того, как евреи едва не взяли Каир, ее тон заметно изменился. Баба Катя расправила плечи.
- Я так и знала, - радовалась мадам Рубинштейн, - а эти гои просто дерьмо с перцем.
У бабы Кати было трое детей. Ида старшая, моя мама, Шайка(Исайа) и Клара. Шайка  звал ее Берта.
   Ида, моя мама, была красавицей и самой любимой дочкой бабы Кати. Сама то мадам была отнюдь не Мерлин Монро, а скорее, ее за глаза называли, Мурлин Мурло. Впрочем в ней наблюдался некий шарм. У нее были красивые, умные глаза и  хорошая фигура.
Ее муж Наум Рубинштейн, был человеком огромного роста, как рассказывали добрым и подкаблучником.  Мадам Рубинштейн была главой семьи, на иную бы роль, думаю, она бы не согласилась. Это, в конечном итоге и привело к гибели деда. Когда стала намечаться оккупация немцами Одессы, Мадам Рубинштейн  эвакуировалась в Свердловск, оставив деда сторожить добро. Таким образом, его участь была решена. Румыны расстреляли его у стен старой одесской тюрьмы.
   Кто  ни будь, мог предполагать, что такое могло произойти. В первую мировую немцы вели себя  прилично.
   У бабы Кати был большой счет к румынам и немцам и не меньший к большевикам, которые так сильно обманули ее ожидания. Моя Бабушка Екатерина Ефимовна Рубинштейн была революционеркой. Но ее славное революционное прошлое не было так уж тесно связано с идеями большевиков. Она как и многие пришедшие в революцию евреи, стремилась освободиться от своего комплекса гражданской неполноценности. Высвободилась мощная, древняя, еврейская энергия. Многие из народа отступили на шаг влево от своего исторического предназначения, тем самым предопределив мистическое противостояние Гитлера "жидовскому коммунизму", что привело к Холокосту, а после падения Германии к созданию Израиля. Неисповедимы пути твои Господи!
     Истина это необитаемый остров без координат в море слез.
     Мадам Рубинштейн передавала продовольствие на революционный крейсер "Потемкин". Она разносила листовки в, нашитых под длинной юбкой, карманах. Будучи сиротой, она организовала школу для еврейских сирот и на ее открытии произнесла убедительную речь. Наум Рубинштейн стоял за ее спиной и держал бабкин ридикюль. Рядом стоял сын Шайка и вытирал сопли о штаны. Клара закрывала лицо руками, ей было смешно, что мать произносит речь. Красавица Идочка таращила глаза на худого юношу в стираной косоворотке. Это был ученик часовщика Сема Лев из местечка Кодымо.
    Баба Катя умерла в 1962 г. В возрасте 76 лет. Она успела пожить при царе Николае и, хотя не была  с ним знакома, это обстоятельство с лихвой компенсировалось тем, что она была знакома с другой царственной особой. Это был король Одесских бандитов Мишка Япончик.
    Моя бабушка  пережила революцию, гражданскую войну, интервенцию, военный коммунизм и коллективизацию,  избежала смерти от немцев и большевиков. Она была жива, когда умер самый кровавый тиран в истории человечества, лучший друг детей и чекистов Иосиф Сталин. Она была жива, когда восстала из пепла страна ее предков Израиль. Она была больной и старой еврейкой, которая до конца своих дней интересовалась всем, что происходит в этом сумасшедшем мире.