Водевиль в летнем кинотеатре 3. Платонов

Снова обрыв пленки и оглушительный свист.

- Тю! – слышится с высокой ветки. – Ботик! Ты ж говорил – война! А тут любовь…
- Будет война, Сенька – шо ты, как голый в баню… Кино давай!!!
В зале, прерываемый улюлюканьем, слышен громкий  шелест – все грызут пузатые черные семечки, интеллигентно сплевывая шелуху в кульки.
- Не… а классно она его - поленом… трах! Да, Ботик?
- Смотри, склеил уже…
Стрекот киноаппарата.
А на экране зал в барском доме – высокие, закругленные окна выходят в яблоневый сад. В доме запустенье – нет мебели, дорогой паркет затоптан, шторы на окнах полусорваны.  К одному из окон подвинут стол. На нем два длинных ружья.  У стола немолодой породистый барин. Он невысокого роста, в крестьянском жупане, подпоясанном  вожжами. Косясь в окно, кричит :- Соня! Ты почему здесь?
Из прихожей появляется Софья: - Но, папА! Ты бросил меня в деревне…
 - Не бросил, Соня, а спрятал!
 - Нет, бросил! Бросил! – топает ногою Софья
Где-то недалеко стреляют, Платонов сторожко выглядывает в окно, за ним выглядывает и  Софья…
- Поручик! – замечает Платонова знакомую фигуру. - Сюда, к нам!
Минуты не проходит, как в окно вваливается Мещерский – видно,  двери ему не по нутру.
- ПапА! – Софья стушевывается, представляя нового знакомца, - это…
 - Поручик лейб-гвардии Ахтырского полка Мещерский! Спасибо вашей дочери – короткой дорогой попали в Платоновку, а то бы…
 - Платонов, отец Сони. Капитан в отставке, - цепким взглядом скользнул по забинтованной голове и Сониному «миди». - Вы ранены, поручик?
- Это – так… - предательски откликнулись в унисон молодые
 - Соня?! – хорошо, видно, знает дочь Платонов.
- Вот! – громко меняет русло разговора Софья. – Вот же они! Есаул с Парашею! А с ними еще кто-то...
Едва она успевает высунуться в окно, чтобы помахать рукою, как тут же, не сговариваясь, ее втаскивают обратно Платонов с Мещерским…. И вовремя: взвизгнув, шальная пуля  разбивает окно.
 - Они лощиной пошли, чтобы француза отвлечь, - поясняет поручик
- Разумно, - Платонов хорошо знает местность.
А «арьергард» уже под окнами, и можно разглядеть Парашу в «миди», Калюжного с перевязанным красною повязкою плечом и молоденького солдатика в французской форме с синяком под глазом.
Когда воссоединенный отряд радостно обнимается («Все живы!»), бросаются в глаза одинаковые лиловые отметины под глазом у каждого мужчины.
- Параша! Со своими воюешь? – Платонов узнает знакомый почерк.
- Енто я … по ошибке… поленом… а Жана – кулаком… бедненький!
«Бедненький»-то он бедненький… а все ж француз! – вопросительно смотрят на есаула поручик с капитаном.
- Парашин пленный, - отводит взгляд Калюжный. – Она его на нашу сторону...
- Н-да… Параша умеет убедить! – синхронно погладили синяки мужчины.
Почувствовав, что речь идет о нем, оживился Жан: « Ле фам рюс – колоссаль! Браво!.. Же ву Жан!» - и пожал руки Мещерскому и Платонову. Те заулыбались, а Калюжный ревниво осведомился:
 - Шо сказав бунапартиец? Продуктов багато в обозе?
Услышав о продуктах, всплеснула руками Параша:
  - Господи! Вы ж не кормлены все!
Пришло время капитану конфузливо взъерошить седую шевелюру:
 - Не знаю, право… Может, в «людской»  есть что-нибудь, а, Параша?
 - Найдем, барин, не извольте сумлеваться! - засучила было по-деловому рукава Параша, да смутилась вдруг. - Вот только… подсобить бы… дровишек там… Есаул ранен – может, Жан?
Мужчины понимающе смеются, Платонов машет рукой – идите уже! – и Параша с Жаном уходят.
-  Если правду сказать – молодец ентот Жан!  Дрався со своими, як лев…  - Калюжный посмотрел вслед удаляющейся парочке.
 – Да вот, капитан, давно хотел спросить… - оживился Мещерский. -  Что за ополчение поддержало нас в скоротечном бою?
Больную, видать, струну задел поручик, ибо загорелся глаз у седого капитана и он с жаром обратился к Мещерскому:
 - Поручик! Поверьте старому вояке -  у ополчения этого большое будущее! Недалеко от Платоновки бой был – осталось много оружия. Тут интересная диспозиция получается – пойдемте, покажу…
Остаются в зале Калюжный с Софьей. «Эхе-хе! – есаул горестно поглаживает опавший живот, - поесть-то Параша подаст… горло бы промочить!»
- У нас такие винные погреба были, но после французских драгун… - потерянно бормочет Софья и вдруг вскидывается. - Есаул! Помните, в лощине, куда мы поскакали, воз стоял? Я же в нем наши бутыли видела!
- Постойте-постойте… - оживляется казак. -  Там фуражиры булы – я приметил… да…  вот только поручик нэ позволыть…
 - А я тропинку такую знаю – в полчаса обернемся…
Зал пустеет.

Розовый закатный свет нарядно освещает стол, который, поочередно бегая в «людскую», накрывают Параша с Жаном. Раскрасневшаяся крестьянка явно в ударе, и, зацепив зуава локтем, уже почти без акцента роняет: - Пардоне муа!
 - Параша – молодец! – старательно выговаривая слова,  парирует тот.
 - Полина, Жан! – пытается поправить Параша
 - Пар-раша – топает ногою Жан!
Вот уже и стол накрыт…  « Дьяболо! Но где же все?» - выглядывает в соседнюю комнату Полина-Параша…  Наконец  Платонов с Мещерским, возбужденные, появляются на пороге:
- И, если посчитать боеспособных мужичков в уезде…  Ба! – спотыкается на полуслове капитан. – Наша молодежь не теряла время даром – какой стол! Параша это умеет!
- Енто мы с Жаном! – конфузится та
 - Браво, Жан! – Мещерский уже у стола
Довольный француз, покопавшись в памяти, отвечает по-русски:            - Капитан – ура! Поручик – ура!
Все, смеясь, усаживаются за стол, а Мещерский, потирая руки, роняет:
- К таким закускам да бутылочку «Бордо»...
 - Увы, поручик, - вздыхает Платонов, - соотечественники Жана постарались… Ну-с, а где же Соня с есаулом?  На кухне? Зови их, Параша!
 - А мы думали, они с вами… - бледнеет Параша
Повисает зловещая пауза. Из-за стола синхронно встают капитан с поручиком.
- Ну, если Калюжный опять отправился Буанапартия ловить!… - заходили желваки у Мещерского
 - Вернутся живыми – выпорю обоих! – медленно снимает вожжи, которыми был подпоясан,  Платонов.

Тут из прихожей доносится смех, и в залу входят возбужденные Софья и Калюжный. У есаула перебинтовано второе плечо, Софья уже в мини. За плечом у Калюжного мешок.
Софья, увидев  вожжи в руках отца,  мгновенно оценивает  обстановку:  - Папа!  Ты не подумай… мы здесь рядом были!… А угадай – что мы принесли?
Есаул  так же быстро ориентируется при виде  свирепого Мещерского, снимает с плеча звякнувший мешок и начинает выставлять на стол высокие, темного стекла, бутыли:
- Господин поручик! Мы тут  с “Бордо” вернулися – ваше  любимое… так вы уж…
Напряжение снимает находчивый зуав: - “Бордо”  - карашо! Же не манж па сис жур!
Грянул общий взрыв смеха. Смеются,  глядя на Мещерского и Платоновых, и Параша с есаулом.  А на столе уже и кружки возникли, и льется по ним терпкое темное вино.
Машет рукою, вытирая слезы смеха, капитан:
- За нашу победу!
Все встают с кружками в руках:
 - Вив ля Рюс! – подхватывает Жан
 - За царя!
- За Отечество!
 Когда дело подошло к закускам, разрумянившийся Мещерский с хрустящим огурчиком на вилке мечтательно заявляет:
 - Да-а… Расскажу   в полку об этакой разведке – не поверят ведь!
 - Как – в полку? - неожиданно поражается Софья
  - А мы!? – подхватывает Параша
Мещерский растерянно оглядывается: - Ну, как… Софи… мы же не можем вас с собой в полк…
Капитан , неловко прокашлявшись, поддерживает поручика:
 – В самом деле, Соня… Война – мужская работа…
 - Ну, да… А мы тут с барином и с Жаном уж как-нибудь сами с хранцузом повоюем... – вроде как негромко роняет Параша.
И есаул, осторожно поглядывая на Мещерского, чешет затылок:
 - Правда, господин поручик! Шось воно…  того…
Поручик оглядывает примолкшее застолье. Слышится тихий гитарный перебор…
- А что?   Коли дело так складывается – послужим Отечеству здесь !  Денис как-то говорил мне о партизанской войне… Так и повоюем!

 Идут титры, на экране заснеженный лес, бородатые мужики у костра и среди них знакомые лица: Софья, Мещерский, Платонов и Параша с Жаном. Бодро звучит лихая песня:
                Пруссака бери в окопе только лишь штыком,
                только лишь штыком!
                А француза бей по попе – побежит бегом,
                побежит бегом !…

С нижней ветки легко спрыгивают знакомые нам уже две мальчишеские фигуры.
- Клевые песни, Ботик!.. А давай еще завтра придем – я слова запомню…
- Завтра другое кино, Сенька…
- «Чапаев»?
- Не-а… «Фантомас» какой-то!
- Тю! «Фантомас»... Пойдем?
- Посмотрим.