Китайская грамота глава первая

Тяньаньмынь

Самолет приземляется поздней ночью. За стеклом иллюминатора чувствуется невидимая огромность тёмной земли. Вдали светятся разрозненные огоньки. Словно и не гигантский двадцатимиллионный город рядом. В воздухе  - пыль пустынь Внутренней (китайской) Монголии. По «кишке» трансформера выходим из самолета и направляемся  в здание терминала аэропорта. Путь по нему кажется бесконечным. Идем-идем-идем и едем-едем-едем по лентам пешеходных транспортеров… 
За багажом приходится добираться в монорельсовой белой электричке. Позже замечаю, что практически весь железнодорожный транспорт в Китае – ярко белого цвета: и поезда, и электрички.
Тёплый воздух становится влажно-ватным, как паутина. К утру дождевая взвесь заполоняет всё пространство. После завтрака в гостиничном ресторане, где мы знакомимся со своеобразными блюдами китайского «шведского» стола, состоящего из неизвестных нам водорослей, растений, морских организмов и сладкого мучного ( а в Китае всё мучное – сладкое, даже местный «черный» хлеб сладковат), спускаемся по лифту в вестибюль первого этажа. Мы – это я ( по-китайски «во»),   жена ( «чи дзы»),  дочка ( «ню ар») и полуторагодовалый сын ( «ар дзы»). Все вместе – это мы ( «во мэн»). Вскоре к нам подходит худенькая китайская девочка, по виду – подросток, на самом деле переводчица-гид Аня. Для простоты общения все русскоговорящие китайцы в дальнейшем представлялись нам русскими именами. Хотя на самом деле имена у них китайские, конечно. «Аню», например, зовут Ли Юань. Она нам всем понравилась: была терпеливой и внимательной, несмотря на то, что «ар дзы» в коляске и вне её  своим энтузиазмом любопытствующего и рвущегося во все стороны  малыша, а после – капризами нежелающего спать крайне утомленного ребенка   не давал никому забыться…
Я держу в руках монетку в один жиао. Десять таких монеток – это один юань. Держу и вспоминаю плоскую, как монета, огромную площадь Тяньаньмынь, названную так в честь ворот Запретного города ( Тяньаньмынь – «Врата Небесного Спокойствия»), находящихся на северном краю этой великой площади, на которой в дни торжеств может уместиться один миллион человек. Так здесь говорят.
Полупрозрачный дождь не идёт, а висит в  воздухе, делая бессмысленными любые зонтики, даже перламутровые китайские. Ли Юань ведёт нас в Запретный город с его бесконечными дворцами и дворцовыми площадями через всю сырую Тяньаньмынь, мимо бесчисленных стаек туристов, а также зевак и прохожих. У каждой такой стайки - персональный гид с небольшим флагом на длинной палке, чтоб свои не потерялись. На площадь всех пропускают только через детектор. Сумки и прочее – в обязательном порядке. Полицейских на площади много, но на них как бы не обращают внимания. Слева от нас за площадью китайский парламент – Дом народных собраний. Справа – огромный серый памятник павшим героям китайской революции. А впереди – Запретный город «хуанди» – китайских императоров – за  огромным портретом великого Мао Цзе Дуна, таким же, как на всех бумажных юанях. Кстати, «мао» по-китайски, оказывается, значит «кошка».