Клетка жухлых листьев

Со скрипом старые гардины неохотно поддались и открыли вид на пыльное окно. От мира однотонных Лондонских пятиэтажек с облетевшей черепицей и почерневшими дымоходами меня отделяли черные прутья поросшие паутиной.
Умерла...
Для меня было странным это заметить. Эта слива росла и плодоносила за долго до моего рождения, и задний дворик моего дома всегда был усыпан перегнивавшими желтыми плодами. Но сейчас, поскрипывая сухими ветками на ветру и царапая мои окна, моим глазам открылся вид на жалкий скелет - тень, когда-то вличественного и прекрасного дерева.
Сегодняшний день был как и пара сотен предидущих: небо затянутое серыми тучами и приглушенное постукивание часов на кухне. И если бы не бумажный календарь, не изменно висевший у двери, в прихожей, я давно бы перестал различать когда закончилось вчера и началось завтра...
На сердце было пусто. Но это обычное состояние. Осталось пару фотографий и все еще звучащий в голове оглушающий скрип тормозов. Черные полосы торомзного пути, лопнувшие шины и мятая груда железа бывашая когда-то двумя машинами.
Тем летом я потерял все - любимую жену и нашего не рожденного сына, двух летнею дочь и лучшего друга. Машину, купленную на первую зарплату и себя, став убийцей...
Я все еще ощущаю коженную оббивку руля у себя в ладонях, и шероховатую ткань ремня безопастности, впившегося в кожу. Синяки сошли быстро, а шрамы остались на всегда. Как воспоминания о том дне, каждый раз, когда я смотрю в зеркало.
Ветер шумит в пыльных желтеющих листьях, и по шиферных крышах начинает бить дождь. Но меня это не касается. Все это слишком далеко от меня. Прочные прутья на окнах и еще прочней на сердце. Все это слишком далеко от моего сознания. Не поддается привычным определениям. Не входит в круг моего понимания. Я же умер. Мертвеци не плачут...
Но почему я - исключение?
Соленые капли прокладывают дорожки на грязных щеках, путаясь в кучерявой щитине. Покрасневшие глаза скрыты тонкой оправой круглых очков, с треснутой левой линзой. Мятый галстук и нестираная рубашка, только туфли начищенные до блеска. Но в них не отражается свет. Его нет. И в моих глазах, за сеткой лопнутых венок, только пустота...
Однотоный асфальт с черными омутами луж, редким ковром влажных листьев и бисером битого стекла. Хрустит под начищеными туфлями жухлая листва, и гудят машины за ближайшим поворотом. Пахнет осенью, но не гнилыми сливами...
Они уходят один за одним. Моя семья, мои друзья, моя жизнь. Странно, но последняя медлит...
Где-то ревут тормоза, и какая-то женщина истошно кричит. Чии-то причитания, и опять мольбы. Нет, этот период я прошел... Но в этот раз как-то по другому.
Я как парю над асфальтом. Как будто не касаясь земли. Как будто падая сквозь черные омуты луж и грязных дымоходов. Хватаюсь за гнилую листву, что склизкой масой выскальзывает из негнущихся пальцев.
И я падаю... Как магнитом меня тянет к центру земли. Ударяясь о груды мусора и метала... Но мне не больно. Хотелось бы, но этого нет. Есть тьма. Не верьте в свет в конце тунеля, он бывает лишь на рельсах метро.

Цвет топленого молока...
Пространство вокруг как сгущенка. Плотное и вязкое, материальное и в тоже время невесомое. Как облака...
"Что бы ты сделал, если бы встретил бога?"
- Я б его послал... - шепчу я чуть слышно, пугаясь своего хриплого голоса. И вязкая пустота превращается в материю. Меня ударяет об серый асфальт и аккуратно обволакивают сухие листья. Небо вокруг не такое серое как еще мгновение назад. Я замечаю его непревзоденную берюзовую ширь и пугаюсь блеклости оттенка. А он все смолкает и смолкает.
И в первый раз за прожитую жизнь чувствую как кровь растекается по венам, и как медленно замедляет ход. И пульс в висках с каждым разом ударяят все нерешительней.
Жаль только этот прекрасный оттенок я вижу в первый раз...
Жаль только ватные облака немогу обнять и укутатся в них как в бабушкину перину...
А мягкая листва все холодеет под моим телом, сменяясь шершавостью асфальта и липовой доской.
Жаль только глаза закрыли. Не видящие всю жизнь, но стоило мне прозреть как их накрыла белая ткань, придавливая золотыми монетами.
И крышка захлопнулась.

А пыльные прутья, все же, было так легко сломать. Жаль, понял я это слишком поздно...