Всё путём. Не-путёвые заметки 1

 
Визы в штаты мы привыкли получать одной левой. Причём, пяткой. Причём, на максимально возможный срок. Из-за чего складывалось впечатление - как оказалось, ложное - что именно нас им больше всего и не хватает. Когда сотрудник пони-экспресс, возвращая паспорта, сказал, что сыну придётся обращаться за визой лично, я несколько удивилась. Ну, ладно. Неприятно, конечно, но время есть.  И не вижу повода не… Но и дальше всё пошло наперекосяк. Невзирая на наши нечеловеческие потуги и многократные заходы  с разных сторон. Невзирая на купленные билеты и забронированные номера в гостинице. Невзирая на кипу документов (требуемых и не очень), подтверждающих… Невероятная цепь событий, где одна нелепая ошибка вызывала лавину других, уже роковых, дурацкие нестыковки, мистические несовпадения и выросшие на ровном месте непреодолимые препятствия. То в заявлении ошибка, то даты собеседования перепутаны (у них в компе одна, а у сына в подтвердительном письме – от них же – другая) то – он сам – всё перепутает, то – ну, это уже вообще! – проспит.
Всё указывало на перст судьбы. А вот куда указывал сам перст?


                *   *    *

- Сына, иди сюда. И возьми, на чём сможешь записать и сохранить информацию - телефон, ай-пад, ну, что там у тебя ещё?.. Смотри.  Вот три банковские карточки,- развернула их веером,-  записывай пин-коды.
- Зачем?
- Чтоб было! – довольно злобно ответствовала я.
У сына в глазах щёлкнуло: - Ну, маменька, умеешь ты поднять настроение!
Под моим змеиным немигающим взглядом молча переписал коды.
- Теперь иди к папе. У него сертификат на предъявителя. Это такая штука, по которой ты можешь получить деньги. (эта "штука" стоила мне  последних полдня).  Там… - и назвала сумму.
В его глазах ещё раз щёлкнуло и мигнуло. И сработало. Он понял. Моё сумрачное настроение и раздражительность до невменяемости в последние дни, мою серо-зелёновость и бессонную отёчность. Я боялась. Боялась до дрожи, до трясучки, до судорог, до обмороков, до... я не знаю. Я не привыкла - врозь. Жизнь – очень хрупкая штука. И мне случилось убедиться в этом ещё раз совсем недавно.
Он обнял и прижал меня к себе: - Мам, все будет хорошо.
Я уткнулась носом ему в грудь и часто заморгала, прогоняя слёзы.
Сын, который две недели назад орал, что без Майями и с места не стронется, тихим и спокойным голосом убеждал меня... как душевнобольную - впрочем, так оно и было - что самое главное в нашей поездке – визит к родственникам, ведь это из-за них мы… так при чём же здесь Майями.

                *    *    *
Утро. Перед выездом.
- А чего это папа так кипешит?
- Предположительно - делает зарядку.
Сын хмыкает. Чтобы папа… зарядку…
- Не веришь? Он уже километров пятнадцать по квартире накрутил – туда-сюда, как собачий хвост.
   
                *    *     *

В Домодедово на выходе с перрона - одни, блин, стройки -  сразу после турникетов, стоит молодой человек и, как попугай, долдонит одну и ту же фразу: - На регистрацию – налево.
Народ упрямо поворачивает направо и штурмует баррикады. Мы почти проскочили мимо, когда я резко затормозила и спросила: - На все рейсы?
- Какая разница? Терминал-то один, - с некоторым раздражением в голосе и холодком в глазах отвечает он.
- Ку-ку, - говорю я ему, постучав пальцем себе по лбу и круто разворачиваясь, за что награждаюсь дополнительным взглядом льдисто-синих глаз.

                *    *    *

Звонит мама, она плачет в трубку и извиняется, что опоздала и не успела нас проводить, но она желает нам…
Два чувства разрывают на части мою и так истерзанную душу: мне её жаль – она ломанулась с дачи, поднявшись чёрт те во сколько, чтобы успеть, торопилась, по голосу слышно, как расстроена, и я... очень сердита, очень - вот зачем?! кому это было нужно?!

Пытаюсь её утешить, говорю, что всё хорошо (хреново всё) и ещё раз прощаюсь.

                *    *     *

И набираю номер подруги, дабы снять стресс: - Догадайся, что отчебучила моя маменька?
- Опять что-нибудь тяжёлое подняла?! – ахает та.
- Круче! Звоню ей, чтобы  попрощаться, друг друга не слышим, зато  - отчётливый стук колёс.
- На рынок поехала?!
- Круче! К нам! Дабы проводить. "Я уже в троллейбусе еду", - кричит. А мы уже в экспрессе. Вот на хрена?! Ты представляешь: час Х,  мы "в мыле", то одно, то другое – и тут раз - и маменька. Собственной персоной.
- Пипец!
- Да… Эти мне старушки, скажу я тебе…
- Нам бы хоть в половину такой энергии в их годы.
- Ага. У сына самолет ночью, ему бы поспать, собраться,  девушка придет – а тут маменька. Я его предупредила. «Держи,- говорю, - лицо».
- Ну, и как он?
- Догадайся с трех раз. Сказала, чтоб покормил, вызвал такси и отправил обратно.
Муж кривится. Ему не нравится наш разговор. Вокруг люди. Много. И все слышат.
Когда-то его великосветская чопорность вызывала во мне непреодолимое чувство вины (со свиным рылом – в калашный ряд), потом – глухое раздражение, теперь, в зависимости от настроения, улыбку или побарабановость. Настроение у меня – хреновое, поэтому я поворачиваюсь к нему спиной и продолжаю трепаться. И - даже не советую! Никому!

                *    *    *

Всякий раз в аэропорту Мужа обуревает жажда кипучей деятельности, результат  которой с точностью до наоборот…  Я же отмораживаюсь и впадаю в анабиоз, стоит только выйти с чемоданом на лестничную клетку, и вывести из него меня может только дверь в родную квартиру, захлопнувшаяся за моей спиной.
Стоило только пристроиться в очередь на регистрацию, как он заявил, что у нас комфорт-класс и поэтому мы имеем право… И пошел к сотруднику. Оживленно беседуя, они дружно удалились. Я осталась передвигать два внушительных чемодана.
Результатом неуёмной Мужниной активности -
а) явился его же порванный паспорт. Страницы и обложка раздельно и сами по себе. С таким паспортом…
- Ну, и отлично, - обречённо думаю я, пропуская вперед одного за другим пассажиров,-  уже никто никуда не едет.  Муж мечется по зданию аэропорта в поисках клея. В этот день с клеем в аэропорту засада.
Ступив на очередной эскалатор, он узрел каморку часовщика.
- А может, у Вас клей есть ? – с последним проблеском надежды спросил взопревший Муж, бодро перебирая ногами вниз по ступенькам  движущимся вверх.
б) невзирая на фиксированные места, в комфорт-класс мы не попали.

                *    *    *

- Я есть хочу! (утренний психоз лишил возможности даже глотка чая).
- Вот! Можно здесь. А… нет. Там дальше ещё есть кафушки, - и он мчится вперёд, аки торпеда. Я не спешу. Изучив за двадцать лет в подробностях эти прыжки и гримасы...  Пока я неторопливо передвигаюсь следом,  он успевает пробежать расстояние дважды: туда и обратно. И забраковать последовательно все кафе.
- У нас ознакомительная экскурсия? Можно я, наконец, сяду и выпью чаю? Прямо здесь!

                *    *     *

История повторяется с туалетами: там - много народа, здесь – грязно (великий знаток женских туалетов!)
Наконец, мне позволено войти.
Туалет и вправду…
Не-по-ни-ма-ю! По-че-му?
Почему – у них всегда чисто, а у нас помойка.
Хотя…
А почему в пределах мест обитания у нас загажены всё?
Почему сельские и примазавшиеся к ним со своими коттеджами жители выбрасывают мусор прямо за деревню, в ближайший лесок?
А отдыхающие! Не-по-ни-ма-ю! Прут на себе все припасы с запасами, зенки на затылок лезут – а прут. А назад оставшийся мусор, что в десятки раз легче – никак.
И даже, если на машинах...
Не-по-ни-ма-ю!

                *      *      *

- Мы рады Вас видеть! – заявляет при входе в самолёт молодой стюард, в нетерпении покачиваясь с носков на пятки, лучезарно улыбаясь и обжигая меня взглядом ярко-синих глаз.
- А уж мы-то как рады! – восклицаю я.
Везёт мне сегодня на голубоглазиков.

                *    *    *

На аэродроме пробка. Вылет задерживается уже минут на сорок . Всё это время мы с черепашьей скоростью катаемся по дорожкам вслед за самолётом шведской авиалинии, а за нами хвост в хвост плетутся ещё штук шесть таких же крылато – хвостатых бедолаг.
- Я интересуюсь, - не выдерживаю я, - мы долго еще будем мотыляться за этим шведским красным крестом?
И опять катаемся.
- Ой, шведский красный крест, кажется, начинает разгон, – констатирую через какое-то время.
Муж внезапно возвращается к жизни: - Какой красный крест?
- Да вон, - тычу я пальцем.
- Это белый крест.
- Угу. Белый на белом.
- Нет. Это белый крест на красном.
- Ты что, издеваешься? Я, по-твоему, плохо вижу?
- Это флаг Швейцарии, - смеётся муж, - белый крест на красном. Эмблема.
Ну и ладно. Подумаешь!
Я всегда с негодованием относилась к эрудитам. Они развивают во мне комплекс неполноценности.

                *     *      *

Мы сидим во втором ряду сразу за утраченным комфорт-классом. Но в ближайший туалет, что впереди, нас не пускают (приходится шлёпать аж в в самый хвост самолета, а там - очередь, в лучших российских традициях). Избранным, прошедшим фэйс-контроль и допущенным в передний туалет, стюардесса – лично - отпирает  дверь. Ключом.
Наверное, они писают как-то по-особенному. Не говоря уже обо всём остальном.
Надо будет поинтересоваться у сына – он летит «бизнесом». Счастливчик.


                *     *     *

- Смотри, как красиво. Гренландия.
Внизу сплошной ледяной покров с редкими проплешинами бирюзовых пятен - озёр.
- Какая Гренландия?! Мы её давно миновали – пять часов уже летим. Посмотри на карту.
Дотошный муж пускается в расчёты.
- Таки, это Гренландия.
- Да? Ну, хорошо, - соглашаюсь я. - И, правда, красиво.
Льды закончились. Под нами плавают айсберги. Сверху отчётливо просматриваются ярко-бирюзовая изломанная каймы вокруг каждого из них, предательски выдающие их подводные части. Но только – сверху.
Мы летим, сокращая день и устремляясь в ночь.
- Это у нас завтрак или ужин? - спрашиваю я у весельчака-стюарда.
И пока муж любуется айсбергами, добавляю  ему в йогурт, куда он только что насыпал сахар, полпакетика белого перца.
Отправив ложку в рот, он поперхнулся и уставился на меня. Я задумчиво и невозмутимо рассматриваю спинку переднего кресла.
Йогурт мне не достался.
Ну, и ладно. Подумаешь!


                *     *     *

Майями встречает низкими облаками. Вот гадство! Я плюхаюсь на кровать онемевшей попкой кверху.
Двенадцать часов лёта – это, я вам скажу… не фунт изюма.
Нет, я никогда не смогла бы жить в этой стране. По многим причинам. Например, как они могут это есть? Зачем так много, если так невкусно?
Ночью пришла от сына смс-ка. Из Амстердама. Я её пропустила. Спала.
- Уже прилетел, и снова в путь. Скучаю.
Я лежу и думаю, что где-то там, над океаном, мой сын продолжает свой путь в Кито. Один. Это невыносимо.
И молюсь всем святым.

                *    *    *

Утро здоровается с нами проливным дождем. Похоже, с пляжем-таки не задалось.
Мы едем в магазин.
Майями – это обязательный шоппинг. А вы не знали?
Пока такси преодолевает индустриальный пейзаж в районе аэропорта, муж мучается сомнениями, в какой молл ехать. Ему нужен только один магазин, но он не помнит где тот находится
- Dolphin. No. International. Or Dolphin?
Таксист рвёт руль и шалеет.
- Куда ты собирался изначально? - спрашиваю я. - Туда и едем.
Мне совершенно все равно. Я вообще не понимаю эту остановку в Майями на полдня.
По всем предварительным данным магазин должен работать с 10 утра. По прибытии выясняется, что американцы любят поспать. Мы ещё час гуляем по анфиладам. И, что интересно, таких много.
- Вот этот магазин очень дорогой.
- Да? А что в нём особенного?
- Даже не знаю. Костюмы… Одежда. - он пожимает плечами. -  И я бы не сказал… Но… так! дорого!
- Странно…, я его не помню. Я в нём была? Надо обязательно зайти.
Муж смеётся.

                *    *     *

От сына - никаких известий.
По моим подсчётам он должен был миновать остановку в Кюросао (или Аруба?). Я спрашиваю у мужа. Он не знает.
- Как это ты не знаешь?! А кто заказывал билеты? Как это ты не знаешь?! – я сержусь и часто моргаю.
И начинаю проедать ему плешь.
- Почему он ничего не написал?
- Он сейчас летит в Кито.
- Почему он ничего не написал из Арубы (или Кюрасао?)?
- У него телефон не работает.
- В Амстердаме работал! При чём здесь телефон? У него планшетник. Когда он должен быть в Кито?
- Через час, нет, через два.
Настроение стремительно падает. Хотя… падать вроде как уже и некуда. Я сосредоточиваюсь на внутренних ощущениях и перестаю реагировать на внешний мир.

                *     *     *

Таможенный досмотр в аэропорту мы проходим на удивление быстро. В прошлый раз это длилось два часа. И шмонали нас… Теперь все значительно проще. И быстрее. А мы-то… за три часа…
Я отсылаю сыну сообщение: - Сына, ты где?
В дьюти фри набираем водки, коньяку и виски (приеду и напьюсь!)
Я покупаю себе помаду. В Москве она стоит две с половиной тыщи. Здесь обходится в полторы. Определенно, мне нравится дьюти-фри в Штатах. В Европе значительно дороже. «Надо спросить у Кати, какой у неё номер помады. На обратном пути…»
И говорю вслух: - Надо спросить у мальчика как называются его духи.
- Я же ему купил.
- Не те.
- Как не те? Что заказывал. Он сказал, что ему нравится,- изумляется муж.
- Фирма – та. Духи - не те. – И утешаю мужа: - Ему нравятся. Но он предпочитает другие.
Телефон держу включённым, пока стюардесса не делает мне замечание.
Ответа нет.
Ладно. Надо как-то перетерпеть эти пять часов.

Продолжение http://proza.ru/2012/08/13/1667