Новая жизнь. Часть 9. Глава 1

   Танец огня в печи облизывал дрова. Я смотрел на пляшущие языки и думал о том, как беспощадно уходит время. Мы слушали рассказы Петровны о её прожитой жизни, в такой уникальной манере передаваемые нам. Жаль не сразу, лишь потом, спустя какое-то время у меня мелькнула мысль, что в телефоне есть диктофон, и я стал включать его незаметно для всех и записывать самые важные моменты.
-  Мария Петровна, а как Вы познакомились со Старцем? Расскажите, если не секрет! - у Марика заблестели глаза в ожидании.
-  Расскажу, ребятушки, не уносить же с собой... Было мне лет этак тринадцать,  пошли мы с сестрою старшей в лес по грибы, по ягоды (а жила я в девках неподалёку от того места). Забрели мы далеко, сами не поняли, как там оказались, солнышко-то опускаться стало за кроны деревьев, а мы заболтались, отвлеклись, да истории всякие-разные друг дружке рассказывали. С детства слышали, что живёт в этих лесах маг и чародей. Кто рассказывал, что добрый, а другие - что злой, всякие легенды ходили, разве разберёшься, пока сам не увидишь?.. Когда мы поняли, что заблудились, было уже не смешно, страх напал, места незнакомые. Ходим и ходим, да чувство такое, что по кругу. Родничок нашли, воды попили, ягоды все съели, что собрали. Сестра говорит: "Не пугайся, Маруся, выйдем с Божьей помощью!" Меж тем темнеть уже стало, зябко так... Совы кричат, ветки скрипят. Идём мы с нею и "Отче наш" читаем, да "Радуйся, Мария", громко, чтоб не так страшно было, и как бы зверя отпугиваем. Сестра моя чуть постарше была, лет пятнадцать, поумнее чуток, не дала нам в панику впасть, да дров наломать. Потом песни стали петь, чтоб страх в сердце не пускать, гляди, авось кто и услышит. Тут в ночи что-то светлое мелькнуло: то ли пятнышко, то ли облачко, пригляделись. Матерь Божья, волк стоит! Глаза на нас смотрят умные, как у собаки, мы и не сразу-то поняли, что волк.
   Мы втроём переглянулись между собой.
-  Что, и вы волка белого видели?
-  Нереально, волки столько не живут, - Марик почесал затылок, взвешивая все "за" и "против".
-  Может, это потомок того волка? - предположила Агнешка.
-  У Старца всё может быть... - тихо заметил я.
-  Вот тут он, ребятушки, и появился, - Мария Петровна сделала театральную паузу. Эмоции, переполнявшие её, отразились на лице внутренним светом. - Как из-под земли вырос! Вгляделась я в его лицо и дар речи потеряла. Волосы белые, борода белая, а морщинок-то и нет вовсе, будто парень молодой за всем этим прячется... Вот и кольнуло меня прямо сразу. Сердечко забилось быстро-быстро, чувствую, земля из-под ног уходит... Очнулась я уже на его руках, нёс он меня, а сестра рядом бежала, шаги у него такие большие, чуть поспевала она, и зверь то тут, то там мелькает, сопровождает нас. Руки у него такие тёплые, такие сильные, будто пушинку несёт, а не девушку, - слеза промелькнула в её глазах при этом воспоминании. - Привёл он нас к себе в пещеру, накормил, водицы дал испить целебной, там мы и заснули крепким сном. Проснулась я с рассветом, вскочила, огляделась вокруг: утро раннее, туманное, вдоль ручья прям облака клубятся. А в пещеру не заходят, тихо и тепло там... Чудеса, как в сказке, кому расскажи - не поверят, но вы-то знаете, что это так! Пошла я ручьём любоваться, его сразу и не приметила, сидел он неподалёку, как мраморная статуя неподвижен, вот и не разглядела. Напилась воды, умылась, косоньку переплела, она у меня тогда большая была, длинная... Оглянулась, взгляд почуяв, вижу, точно, смотрит Старец, а глаза как не человеческие, будто звёзды в них как в колодце отражаются. Он меня и спрашивает:
-  Тебя Марией зовут? - голос мощный такой, но добрый, просто робеешь от него прям сразу.
-  Мария, - говорю. - А Вас как?
-  А как в народе кличут?
-  Старцем да Колдуном.
-  А ты как?
-  Старцем, - я смутилась. - Да, Вы и не старый совсем.
   Он засмеялся, смотрит на меня как на чудо лесное и говорит:
-  Зови, как знаешь, имени моего ещё не придумали.
-  Так не бывает! У всех есть имя, и у Вас должно быть от рождения.
-  А вот ты бы, какое мне имя дала?
-  Я думала, думала, но так и не пришло ничего в голову, простые имена ему не подходили, а непростых не знала я тогда.
-  Вот, - говорит. - Как придумаешь мне имя, так и называй!
   Петровна замолчала, уходя в свои мысли.
-  И что, придумали? - Марик, зачарованный рассказом, ждал ответа.
-  Да, - Мария потёрла глаза. - Только говорить его мне не велено. Тайна это, его и моя.
-  А что было дальше? - спросила Агнешка с мечтательным взглядом.
-  В тот день я и увидела книгу, что чуть не погубила вас. Я не знала, что она особая и касаться её нельзя. Когда Старец вернулся и увидел её в моих руках, чуть не закричал. Потом вывел меня на солнце и смотрел мне в лицо долго, пристально, потом вздохнул с облегчением, словно всё внутри прочитал, и сказал, что нельзя, мол, книгу ту трогать, заговорённая она, не для людей. Но сердце, говорит, у тебя чистое - беды не будет. В тот же день проводил он нас до деревни. А я дорогу запоминала, чтобы снова его найти. Сестра моя, как ни странно, забыла всё, будто и не было никакого Старца вовсе. И я молчала, да в сердце сберегла. Люди думали: мы сами побродили да и вышли. Мама тогда сильно плакала, да всё целовала нас...
-  Ну, а после виделись вы снова? - Агнешке не терпелось узнать.
-  Виделись. Говорили несколько раз. Я тропинку ту никогда не забуду. Да и нет её, как таковой, по сердцу шла, вот и находила.
   Все ждали, замерев, что же было дальше.
-  А дальше, мои хорошие, и не было ничего. Не такой он как все. Чистый. Когда любовь во мне разгорелась сильная, девушка я стала на выданье, запретил он мне в лес ходить. Велел свою судьбу искать. Вот я и вышла замуж за первого, кто посватался. Да и не жалуюсь, хороший мой Вася был, любил меня, не обижал. Что ж до Старца... Другой у него смысл жизни на Земле, нам этого не понять, не знать - не положено. Она вздохнула и пошла накрывать на стол.
  "Солнце ясное за гору зашло,
   Месяц выглянул, посмотрел в окно,
   Не бывать тебе зорькой красною,
   Не храни любовь ты напрасную..." - напевала Петровна тихонько какую-то свою песенку, растроганная собственными воспоминаниями.
   И как-то так мне стянуло грудь тоской, что трудно стало дышать, даже сам не знаю, почему.

Продолжение: http://www.proza.ru/2012/08/12/840