Детский сон

- Сладких снов, сынок, засыпай…
- Спокойной ночи, мама.
Я почему-то отлично запомнил этот момент. Мама гладит меня по голове и выходит из комнаты, погасив свет. Я помню, в чём она была одета, но это – не столь важные мелочи. На моём потолке светили приклеенные отцом флуоресцентные звёздочки, создавая эффект звёздного неба в темноте, и так мне было проще и веселее засыпать, теперь я перестал бояться темноты и по вечерам смотрел из окон дома на космос, удивляясь этим маленьким, странным огонькам… На тот момент от роду мне не было и 4-х лет, 4 исполнялось через месяц, но уже тогда моей фантазии было – хоть отбавляй… И приснился мне сон, который я никогда не забуду…

Я стоял у калитки своего дома со стороны улицы. Было приятное летнее утро, солнце освещало правую часть моего лица, но не слепило глаза. Проклятый сосед опять поставил машину возле наших ворот при наличии собственного гаража. Я искренне ненавидел эту машину с тех пор, как впервые увидел и запомнил её в 1,5 года. Но что это – всего лишь силой взгляда я отодвигаю машину с места, поднимаю в воздух, переворачиваю и с силой вбиваю в дом напротив. Машина в полёте задевает дерево у дома, а затем пробивает насквозь кирпичную стену и влетает в дом. С дикими воплями, прыгая через пыльные кирпичи, сонные хозяева разбитого дома выбежали из другой комнаты на улицу и, увидев меня, оцепенели то ли от страха, то ли от недоумения. Что это было? Я ощущал в себе невероятную силу! Для своего возраста не то что ходить – я мог летать! Я поднял руки к небу и ощутил, как по венам струится ток, в ладони словно накапливается заряд, чтобы выстрелить в облако разрядом молнии, но это было чертовски приятное ощущение… Но если я могу стрелять молниями в небо, то могу ли я стрелять ею в людей? Откуда я в силу своего возраста мог знать, что это смертельно опасно, почему мне должна была прийти идея задуматься над последствиями, если даже силу тока я ощущал неестественно, с наслаждением? Конечно, я опробовал разряд на выбежавших мне навстречу соседях, от которых после 2-х секунд криков не осталось ничего, кроме маленькой лужицы крови, нескольких костей, лоскута пижамы и горстки пепла. Как весело! Тут же на улицу выбежал мой сосед, машину которого я только что превратил в груду металлолома. На его лице застыло то же выражение лица, что и у моих первых 2-х жертв. Всего мгновение, и на Земле стало ещё на одного человека меньше. “Так тебе, бессовестный урод”, – приговаривал я, вспоминая соседу все грехи, связанные с его дурацкой машиной. Невероятное ощущение силы и радости… Доброе утро, летнее солнышко!

Я повернулся лицом к солнцу. Сначала оно слепило мои глаза, но как только я попытался спрятать их в тени ладони, яркий свет вдруг перестал быть таковым и я посмотрел на солнце совершенно спокойно, с каждой секундой оно приобретало всё более чёткие очертания и прекрасный жёлто-оранжевый цвет.

Интересно, смогу ли я дойти пешком до моей бабушки, чей дом находился примерно в одной троллейбусной остановке от меня? Я слабо помню дорогу, которой со мной ходили родители, но ведь тем и интереснее – проверить, как далеко я смогу зайти на пути к цели. Расстояние в 7 калиток домов до оживлённой автотрассы казалось для меня тогда таким большим… Наконец, я преодолел первый отрезок намеченного пути и остановился у светофора. Справа – машины, слева – тоже машины, моё внимание было целиком приковано к ним, и как раз именно это, а не боязнь за свою жизнь или цвет светофора, останавливало меня пред свободой перейти дорогу. В детстве я не только отлично знал все марки машин, но и очень хорошо разбирался в моделях. Ехала машина – я ей вслед проговариваю марку и модель, а иногда даже мог делать статистику, какие марки автомобилей предпочитали зелёный, мой любимый в детстве цвет. Конечно, я не думал, что цвет выбирает водитель, а не производитель автомобиля, какое мне дело было до этих тонкостей в детстве. Порадовавшись, что заметил 2 зелёных “Жигуля”, я стал осматриваться и вспоминать, куда же надо было идти дальше. В итоге я повернул направо, потому что это был единственный вариант, при котором я мог не переходить дорогу ещё 20 метров, да и грядущий переход между двумя короткими улицами с частными домами не сулил никакой опасности.

Я хорошо помню до сих пор диалог с бабушкой, когда мне было 4 года:
- Вот это машину я подзорву! Эту – тоже подзорву! И дорогу эту подзорву!
- Денис, ну как же так! Лучше построй дом для людей! И они будут радоваться, благодарить тебя и думать: какой удивительный дом, какой же Денис молодец!
- Да, бабушка, построю… Но этот автобус всё равно подзорву!

У меня была невероятная склонность к фантазиям на тему взрывов, уничтожений, воровства, но разве я воспринимал это серьёзно? Для меня это было как игра. Не успел я пройти и 10-и метров, как подумал, что пора воплощать желаемое в действительное, и тогда у меня в руке силой воображения нарисовался гранатомёт – такой же, как у одного из моих солдатиков “Lego”. За рулём синего “Опеля” на работу ехала женщина, отвозя в школу по пути 2-х детей, думала о своём, попутно следя за дорогой. Именно её машина и стала первой жертвой моего нового оружия – все пассажиры, надо полагать, были уничтожены вместе с машиной – я не просто подумал об этом – хорошо помню, что я на это даже надеялся. Следом за женщиной погибли в своих машинах 2 парня лет 20-25-и, а затем – ещё 74 человека вместе с долгожданным автобусом. Помню, как водитель автобуса посмотрел на оружие в моих руках, нацеленное на него, и попытался развернуть автобус, но он только помог мне, потому что его горящий автобус влетел в какой-то дом и вызвал в нём пожар. Весело… Мне всегда было любопытно, для чего же предназначена эта красная кнопочка сбоку? Конечно, я должен был на неё нажать, и когда мои гранатомёт выстрелил огромной ракетой, которая уничтожила все автомобили вдоль правого крыла автострады – а это участок расстоянием в километр, – я подумал, что… с левым крылом можно сделать то же самое! Конечно, в реальности такого оружия не существовало, но разве моей фантазии есть до этого какое-то дело?

Около 2-х сотен машин уничтожил, полтысячи людей умертвил, молниями в небо и не в небо пострелял, с гранатомётом поигрался, что бы ещё придумать? А как насчёт телепортации? Не успел я и подумать, как оказался в 5-и километрах от места недавних событий, у лавочки, что стояла возле детской площадки. На лавочке сидело 2-е мамы, а на детской площадке забавлялось 2-ое детей, оба были чуть младше меня. Было так тихо, спокойно, только писклявый голос детей разбивал тишину.
- Ути-пути, какой мальчик! Лена, посмотри, мальчик пришёл! Поздоровайся с ним! Какой красивый мальчик.
Слабая хватка синих ржавых качелей, поворот головы в мою сторону, глупая улыбка маленькой девочки, 5 шагов ко мне – я помню это так, словно это было вчера и было наяву. Я мысленно нарисовал виселицу и уже через мгновение силой мысли повесил всех четверых на высоте 3-х метров прямо на детской площадке. Где-то рядом лежала палка, и я, взяв её в руки, пытался ударить болтающиеся в предсмертных рывках ноги женщин, но роста было недостаточно. А может, мне надо было додуматься найти или придумать палку подлиннее. В конце концов, не пропадать же палке, если я её нашёл – её можно воткнуть в глаз вон тому прохожему, прямо как в фильме, который я месяц назад смотрел с родителями. Мать, кстати, была против того, чтобы я смотрел боевик, но отец решил, что “наш мальчик не такой впечатлительный”. Что ж, дело сделано, но, чёрт возьми, я вымазался в его крови и мне пришлось палкой разбить незнакомцу череп, чтобы он прекратил орать. Ко мне уже через минуту сбежались люди, у некоторых в руках были биты, у кого-то блескнул нож – этот блеск я запомнил очень отчётливо, как и момент, когда этот же нож минутой позже распаривал тому человеку брюхо, а кишки болтались по земле, собирая пыль и грязь. В детстве я никак не мог понять, почему мне стоило бояться незнакомых дядек на улице, а также – что мешает круто драться, как в фильмах со Стивеном Сигалом? Я – маленький, я – ловкий, так в чём же дело? Я и так ударить могу, и так! Когда я первым 5-и сломал шею, а следующих 3-х с силой сумоиста ударил зубами о бордюр, все оставшиеся атакующие вдруг поняли, с чем имеют дело. Дьявольское отродье… Как бы то ни было, их мысли и страх жён погибших мало волновали меня и мои планы, пришлось избавиться и от этих “пешек”.

Постепенно мне надокучивало бегать по улицам и убивать – нет, правильнее будет сказать “играть с людьми”, – тогда я собрался с силами и взлетел. Поднявшись на высоту около 300-т метров, я взглянул на землю – как много огней, как красиво! Здесь непременно не хватает какой-нибудь мощной бомбы. И тут прямо, как по желанию, с неба в центр города падает бомба, происходит взрыв невероятной для моего взора мощности, и под взрывной волной погибают оставшиеся 400 тысяч жителей моего родного города – вместе с роддомом, где когда-то появлению первенца на свет так были рады родители, вместе со школой, в которую меня в будущем отдадут и воспитают отличного литератора-математика-физика, вместе с домом моей бабушки и дедушки, домом родителей, которые, наверное, спят и видят меня счастливым… Да, уже тогда я мог думать об этом. Но думать о чьей-то смерти мне просто некогда, поймите же, наконец. Подумаешь, минус 400 тысяч человек. Впрочем, в этом городе делать больше нечего, и мне остаётся использовать всю оставшуюся фантазию: сначала раздавить гигантским прессом всех Денисов Беларуси, детей или взрослых, затем сжечь всех врачей, что делают эти поганые уколы ради собственного удовольствия, утопить все семьи, которые позволяют себе топить котят, поднять по всей границе Беларуси километровой высоты пламя, да такое, чтобы оно горело ровненько по географической границе страны и было прекрасно видно спутникам из космоса, а всё, что внутри горящего компакта, залить 20-метровым слоем какой-нибудь кислоты…

Но тут я ощутил тёплое прикосновение чьих-то рук к своим щёкам и медленно открыл глаза.
- Сынок, пора вставать! Доброе утро!
- Доброе утро, мама!

//29.07.2012//
//Храковичи, Беларусь//