Жизнь Первая. Прощание с Родиной

Владимир Ильич посмотрел на меня через толстые стекла очков темными глазами навыкате: «Закройте дверь».

Владимир Ильич Монахов управлял конторой АН СССР, в которой я был начальником отдела. Два месяца я клянчил у него характеристику, необходимую для получения разрешения на выезд на ПМЖ в лучший мир. На каждую мою мольбу, Монахов поворачивался ко мне боком, доставая с подоконника сзади сердечные капли, обещал, но не давал.

На этот раз, приняв валидол на кусочке сахара, Владимир Ильич поманил меня ближе к столу, оглянулся и шопотом спросил: «Откуда знают в КГБ?»
********
Вот уже три месяца мои документы на выезд бродили по бесконечным инстанциям – даже КГБ теперь знает, что я намылился. Но нужна характеристика! Самое смехотворное во всей процедуре – зачем нужна характеристика, если я боле не жилец?

Владимир Ильич был членом райкома партии и многих других организаций. Сукин сын был умнейшим вором-инженером, любил пожить, платил алименты, носил огромный живот и сердечную болезнь и крал даже то, что лежало хорошо. Будучи соратником, я секретно заикнулся о моих намерениях, Монахов жутко заинтересовался, особенно Америкой, куда я ПМЖился. Он откровенно мне завидывал – такое он себе позволить не мог.

На этот раз Владимир Ильич извлек из стола долгожданную характеристику, обещанную в обмен на мое заявление об уходе. Он протянул мне ее, крепко держа двумя пальцами правой руки за край. Таким же манером я протянул ему мое заявление «по собственному желанию». Некоторое время мы держали бумаги с обеих концов, медля отпустить, и напряженно глядя в глаза друг другу.
*********
Последовали пьянки, женщин отпускали домой, контору запирали на ключ. Секретарь партбюро предложил мне свою дачу, если меня выселят. Кадровик – стукач, алкоголик и инвалид войны, распустил слух в анналах Академии, что я улетаю по вызову Канадского правительства в долгосрочную командировку. Сослуживцы спрашивали меня, чего такого канадцы во мне нашли.
*********
Время шло, хотелось кушать, а деньги ушли на всевозможные выплаты бедной стране: за образование, за квартиру, за мои картинки, за детей, и еще за что-то смутно-неподдающееся воспоминаниям.
********
Паспорт сдан. Всё – я беспачпортный бродяга, без гражданства, без работы и почти без штанов! Знакомые предложили мне ехать в колхоз строить коровники. В начале семидесятых эта халтура только начиналась. Ее сразу прибрали к рукам братки в качестве подготовки к будущему захвату власти.

Жильем для коров заведовал весьма крупное мурло, боксер-тяжеловес, Вова. Только я навострился мастерски замешивать цементный раствор – мой трудовой подвиг был прерван срочным вызовом в Военкомат.
 
Конец котенку! Вместо лучшей жизни ТАМ – казармы, офицерские белые сухари, а то и помогать братским народам сбросить ярмо империализма. Такие случаи были и вызывали законный ужас. А в 74-м братья пошаливали, и доблестной Советской Армии нужен такой бравый красавец-офицер, как я. Улучшить породу.
********
Я значительно похолодел по дороге в Солнцево, в наш любимый районный Коммиссариат. На втором этаже в длинном душном корридоре воняющем свежей коричневой краской, в беломорном дыму, вдоль стен сидели похолодевшие защитники родины, ожидавшие своей участи. Я присоединился и достал мой беломор. Все молча курили и холодели.

После бесконечно-беломорного ожидания меня вызвали в комнату №28. На пределе холодения я открыл обитую зловещим черным дермантином дверь и шагнул. Тут же остановился, вытянувшись и пытаясь выпятить грудь с прилипшей от пота рубашкой.

На меня смотрела русая лысина с аккуратно зачесанными остатками прямых волос. Она принадлежала пехотному капитану, опоясанному портупеями. Он стоял с той стороны стола опершись на него руками, и изучал мое личное офицерское дело. Не поднимая головы, он знаком пригласил меня ближе. Как замечательно сказано у Льва Кассиля «мое сердце упало и запуталось в кишках».
 
Капитан поднял на меня курносое лицо с голубыми глазами и произнес нечто незабываемое: «Товарищ Телок, поздравляю вас с присвоением очередного воинского звания!» У меня чего-то потекло в штанах, но это я обнаружил позже. Незадумываясь, я поднатужился и срывающимся верноподданным голосом рявкнул: «Служу Советскому Союзу!»
********
Когда я приехал за расчетом в недостроенный коровник, там никого не было. Ни души. Сейчас не помню почему, но я решил не искать бандита-тяжеловеса Вову в Москве. Дома было достаточно бычков в томате.

Расстроенный, я отправился на малюсенькую речку, готовую принять в себя дары будущего коровника. Мое одиночество разделял только домашний бутерброд.

Пригорюнившись, я присел над безразличной тихой водой и задумался. Прожитая жизнь и предположительная будущая начали свое мелькание в пустоголовке. День был солнечный и теплый. Пели птички подмосковья, мечтая о будущем навозе коровника. Стрекотали кузнечики.
Моё философское настроение прервал тихий голос из кустов сзади.

Если вы предположите, что я вспомнил плешивого капитана из Военкомата – ошибаетесь. Или бандита Вову – не-а! Я просто подумал, что немножко тронулся из-за трехмесячных обиваний официальных порогов. И особенно от состояния собственного несуществования – такое непостежимо для россиянина – чтобы не было никаких документов. Даже ПАСПОРТА нет! ПРОПИСКИ нет! Нет пропуска в АН СССР!

Голос повторился – я понял, это - наружное. Обернулся. Из кустов на меня смотрело бледноватое незнакомое лицо. Человек стоял на четвереньках, высовываясь из кустов. «Извините, пожалуйста, - он начал опять, - вы не могли бы выпить со мною? Вы, понимаете, я не могу пить один».

Это был голос Родины! Боже мой, как во-время! Родина не забывает, в самые тяжелые моменты жизни она приходит на помощь, протягивает руку и все, что в ней есть.

Я согласился поддержать незнакомца, стараясь не выглядеть мучимым жаждой. Сдержал себя. С трудом.
********
У жителя кустарника был стакан и бутылка. У меня домашний бутерброд. Всё складывалось, как в решениях 21-го съезда КПСС. Тип-топ. Удачно. Лучше не бывает!
********
Мы выпили и поговорили по душам. Мой кустарниковый друг, Алексей, побожился, что это в последний раз, и что он идет «зашиваться» навсегда.

Я ему охотно верил. Потому что он не первый раз обещал. Как говорит русская поговорка, «обещанному три раза верь, а потом по-новой». Мы расстались сердечными друзьями и обещали регулярно встречаться.
 ********
Через неделю толстые австрийские полицейские с автоматами Узи встретили нас у самолета и проводили в зал ожидания Венского аэропорта.
********
Прошло почти 40 лет с незабываемого. Нет больше СССР – моей бывшей родины. Нет больше в России великого Туркменбаши на всех каналах ящика, произвола чиновников, путаницы инстанций, левой руки не знающей, что делает правая. Нет больше суровых, загадочно-молчаливых чекистов. Уважение человека человеком правит страной, и никто больше не выползает из кустов с милой просьбой выпить с ним...

Я видел мельком располневшего Вову-тяжеловеса в Ницце. У него там вилла. 





 


Рецензии
там где я живу --не называем это родиной ..это офицеры в армии кричат про родину...а потом с родины не бегут..но как определить что это родина? веры нет никому..маму спрашиваю --кто меня сделал? молчит..спрашиваю деда про войну--он молчит --ну значит не было --раз молчит.

Анатолий Бурматоф   10.05.2014 08:13     Заявить о нарушении
А где вы живете раз кругом нефтяные вышки?

Игорь Телок   10.05.2014 08:16   Заявить о нарушении
оренбургская область.плато большой сырт ..у нас ветра целыми неделями..до казахстана 75км.

Анатолий Бурматоф   10.05.2014 08:52   Заявить о нарушении
Как-то давно пришлось работать с Оренбургским Газпромом. И пить спирт на буровых.

Игорь Телок   10.05.2014 09:47   Заявить о нарушении
у нас вся страна ненавидит газпром.

Анатолий Бурматоф   10.05.2014 09:52   Заявить о нарушении
На это произведение написано 14 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.