Мысли.
Так случилось, что я решил попробовать посмотреть на мир с несколько непривычных для себя позиций. Подвергнуть сомнению все, что раньше считал незыблимым, отвергнуть ограничения и сделать попытку субъективно, но, насколько возможно, непредвзято оценить положение вещей вокруг. На самом деле не так просто выйти за рамки стандартных категорий мышления, хотя я никогда однозначно не принадлежал к большинству по разделяемым взглядам и принимаемым ценностям. Очень быстро открылось многое, частью из того, что раньше представлялось сказкой и чем-то далеким, как Луна, сложилась новая реальность, частью та привычная реальность, которой наполнена повседневность, стала сказкой. Злой сказкой. И штрих за штрихом – появилась новая картина мира, новое понимание своего места в нем. Я еще мало знаю, еще многого не додумал, но когда я в первый раз собрал в кучку свои выводы, более внятно оформил свои стремления, молчать стало сложно. И абсолютно не нужно. Здесь я представил свои первые мысли об обществе и человеке, формируясь сам вместе с ними, размышляя о будущем и кардинально меняя отношение к настоящему.
Предрассудки.
Жизнь вокруг нас формирует массу предрассудков. Чаще всего они складываются сами собой, впитываются с опытом, разрастаются посредством коммуникации. Человек мыслит образами, образы – это определенные символы, а иконографика символов это обычно ограниченный набор штампов. Таким образом, человек, оперируя некоторым количеством устойчивых категорий, приспособляется к осознанию и интерпретации окружающей реальности, выстраивает определенным порядком свои взаимоотношения во внутреннем и внешнем мире. Из основных понятий, принятых и приспособленных под себя он как из конструктора строит макет действительности. Детали конструктора разнообразны, но универсальны, вариантов построения – огромное множество, но тип конструкции чаще всего неизменен.
В большинстве случаев за рамками рассмотрения остается то колоссальное давление, которые оказывает категория, форма, стилистика на развитие представлений о действительности. Начиная от простейших конструктов языка и заканчивая массовой идеологической обработкой, форма и категория пытаются структурировать и направить поток действия и сознания. Они представляются естественно обусловленными и не вызывающими сомнения. В результате их многократного и массового использования появляется устойчивое восприятие их как неизменных атрибутов жизни человека и общества. Между тем для потока жизни все неизменное отдает привкусом мертвечины.
В результате люди, занимающиеся поиском себя, в большинстве случаев неосознанно ограничивают свое пространство выбора весьма узким спектром наиболее разрекламированных возможностей. Это ведет к поддержанию и разрастанию современной системы организации общества и частной жизни, даже в том случае, если человек в явном виде не выступает за ее сохранение, и, более того, даже если он явно против нее. Человек должен иметь полный спектр возможностей выбора и полную свободу для его осуществления. Никто не имеет права ограничивать выбор человека, оправдания для подобных ограничений нелепы, особенно кощунственно они звучат из уст идеологов и исполнителей политики ограничения.
Для того чтобы приблизиться к реальному осознанному выбору следует решительно избавиться от предрассудков. Это очень сложная задача. Предрассудки глубоко укоренены в нашем сознании и имеют мощный источник для воспроизводства посредством ежедневной обработки стандартными сигналами, являющимися неявными командами и призывами к лояльному действию. Лояльные действия могут быть весьма многообразны и включают даже явный протест, если он приватизирован системой и уложен на определенную полку в ее иерархии. Рассмотрим внешние источники формирования предрассудков.
Несомненно, самым мощным внешним источником предрассудков является окружающая действительность. То, как люди общаются друг с другом, какие межу ними устанавливаются отношения, как человек взаимодействует с общественными структурами, ежедневно подтверждает устойчивость и закономерность существующего порядка вещей. Отдельные яркие, вопиющие факты могут рябью пробежать по зеркалу незамутненного созерцания, но далее при сортировке и интерпретации они укладываются в рамки возможных ошибок системы, мимолетность которых только подтверждает ее естественное доминирование, в лучшем случае настраивает на ее совершенствование, не затрагивая, тем не менее, ее основ. Постоянный поток стандартизированных отношений и эмоций исподволь внедряет систему координат, в которой мы измеряем хорошее и плохое, красивое и безобразное, только количество измерений в этой системе никак не может отразить многомерность мира.
Есть тысячи примеров подобного. Например, часто говорится о том, что работать с различными бюрократическими ведомствами невозможно. Невозможно получить разрешение, часами нужно заполнять анкеты, ждать очередей, переезжать из ведомства в ведомство. Без знакомых или денег невозможно отстоять свои интересы, нужно терпеть грубость, пренебрежение, неаккуратность и хамство. При этом, даже если возникает глубокое возмущение, только единицы будут жаловаться. Кому? Тому, к кому рекомендуют обращаться те же чиновники, по таким же процедурам. Что можно ожидать от такого обращения. Может появиться желание организоваться, подать коллективное прошение, воздействовать на муниципалитет, попробовать продавить свое мнение по партийным каналам и т.д. В надежде, что сменят бюрократов, реформируют структуру бюрократического, властного и исполнительного аппарата. Планы могут быть более или менее радикальными, более или менее реализуемыми, но все они будут лежать в той же плоскости, что и изначальная структура, вызывающая негодование. Работа над совершенствованием бюрократического аппарата априори подтверждает его ценность. Бюрократия же всегда развивается по своим законам и, в конечном итоге, не может предложить ничего нового. Так вот – проблема в том, что практически никто не поставит вопрос, а должна ли вообще эта бюрократия (служба, комитет, ведомство) существовать. А поставить такой вопрос – это выйти в принципиально новое мысленное пространство, подвергнуть сомнению один из самых укоренившихся предрассудков. Предрассудок неизбежности происходящего в его массе.
Другой пример. Большинство у нас недовольно полицией и судебной властью, системой законов и ее реализацией. Противоправные действия полиции вызывают негодование, а неэффективность ее работы не подвергается сомнению. Роль полиции в обществе и величина ее карательных полномочий постоянно являются темой жарких дискуссий. Варварство полиции вызывает трепет и протест. В результате реформаторы ищут зарубежные примеры, пытаются развить теории по оптимальной организации полицейских сил, исследуют возможности перестройки системы контроля над обществом. Люди пытаются разобраться между этими реформаторами, и поддержать кого-либо из них. Но не возникает вопроса – а необходим ли вообще обществу массовый контроль с широкими репрессивными полномочиями, нужна ли людям полиция и защищает ли она в действительности их интересы – этот вопрос таится за броней предрассудка «нас нужно контролировать».
То же и с судебной системой. Необъективность судей, неорганизованность и неправомерность ряда законов, фальсификации все чаще становятся объектами внимания граждан. Действительно, у нас непонятно кто и как принимает и редактирует своды законов, между отдельными нормами есть огромные щели, а в других местах статьи конституции бесцеремонно подминаются новыми актами. Коррупция среди судей, сфабрикованные дела стали ежедневными реалиями. Все шире распространяется мнение, что система законов манипулируема в целях и во имя обслуживания интересов власти, а не для соблюдения прав граждан. Разрастается желание изменить, даже смести старую систему законов, заменить судей и прокуроров и написать новые, хорошие, честные и справедливые законы, сформировать корпус профессиональных и ответственных судебных исполнителей. Вместе с тем почему-то не приходит альтернативное видение проблемы. Может быть, законы и не нужны? Может, любая система законов и их служителей стремиться к удовлетворению того, кто их принимает, то есть к власти, а власть стремится к удовлетворению, прежде всего, своих интересов? Может, судебная система неправомерна? Такой ракурс рассмотрения проблемы практически никогда не освещается, его затмевает предрассудок «нас должны судить».
Простейший пример, с которым, наверно, сталкивался каждый. Отношения «начальник – исполнитель». Сейчас обычно нет ничего особенного, если начальник ведет себя некорректно по отношению к подчиненному. Миллионам людей знакомо, что начальник может кричать, оскорблять, обвинять, понукать и т.д. и это считается, чуть ли не его естественным правом. В более мягкой форме, все видели, как подчиненные стремятся подгадать под начальника – учесть его настроение, принять во внимание то, какие он любит и ждет комплименты и т.д. вплоть до того, чтобы изъясняться и одеваться так, как ему нравится. Перед начальством часто возникает какое-то необъяснимое чувство вины, многие люди с трепетом ждут приглашения в начальствующий кабинет, как призыв на судилище. Отработка же прямых приказаний начальства в рамках круга так называемых обязанностей, хотя бы даже и абсолютно бессмысленных, вообще не вызывает вопросов. В лучшем случае подчиненные пытаются удержать достоинство, ищут новое, более либеральное начальство или пытаются выдвинуться в начальники сами. Со временем, действительно, отношения между начальством и подчиненными, по-видимому, смягчаются – это часто является символом прогресса корпоративных отношений. Между тем обычно грубые формы принуждения заменяются навязчивой риторикой и вкрадчивыми предложениями, маскирующими обычную вертикаль подчинения во имя избегания конфликтов. Так стало дешевле, но истинное лицо власти нисколько не изменилось. В стремлении к фальшивому расширению прав огромное количество людей ломает копья о защитные стены иерархий корпораций. И в этих условиях почему-то не возникает вопроса – а так ли необходима вся система начальствования и то унижение, которое она формирует? Возможна ли на самом деле ее реальная реформация, или это только иллюзия? Эти вопросы затмеваются предрассудком «нам необходимо формализованное управление».
Другим важнейшим источником предрассудков являются средства массовой информации. Мы живем в обществе, где информационный напор на человека (по крайней мере, горожанина) приобрел тотальный характер. Мы уже не можем сделать буквально ничего, чтобы не натолкнуться на образы, транслируемые СМИ. СМИ – это не только газеты, телевидение, радио, интернет, кино, книги, но это еще и реклама, религия, каналы связей брендов, направленная межличностная коммуникация. В восприятии информации, транслируемой СМИ выделяются две фазы – прямая и неосознанная. При прямом восприятии улавливается сигналы непосредственно во время прочтения, прослушивания, ознакомления – тогда, когда это делается намеренно. Но и когда нет желания воспринимать информацию она валом валится на человека, хищно пытается ворваться в его сознание. Поток внешней рекламы на улицах, в транспорте, тотальное давление брендов, которые окружают всюду. Подавляющее большинство вещей носит на себе штампы производителей, если не в явном виде, то благодаря аутентичному дизайну или особенному комплексу характеристик. К тебе приехал друг, ты отмечаешь – Ford, кто-то купил обновку – ты вглядываешься – Lacoste, ты чистишь зубы и про себя отмечаешь – Colgate, смотришь телевизор и хвалишь – Sony, ложишься в кровать и по пружинам исподволь вспоминаешь – IKEA.
Гротескные, агрессивные образы яркими картинками внедряются в голову, мешаются и тасуются там в бессмысленном хороводе. Никакие естественные информационные фильтры не могут оградить от их наглых посягательств. В итоге между обрывками мыслей (которые, кстати, разлагаются в частности, бесчисленными информационными сигналами) пробегают штампы, навязанные СМИ. Мыслительный процесс редуцируется и деградирует, все чаще в нем вообще образуются пустоты, но не пустоты отдыха, а свободное пространство для роения услужливо подготовленных образов. Человеку просто не дается передышки, травля продолжается ежесекундно и воспроизводится даже во сне, и нет ничего удивительного в несамостоятельности его мышления.
С экранов телевизора и рекламных щитов нас яростно подгоняют образы успеха, которые выродившись до первобытных форм, стали современным объектом культа. Эти формы успеха создают стереотипы о его необходимости, параметрах и возможностях его достижения. Взращивается потребительский инстинкт, инстинкт послушания и узаконенного соревнования на благо себя и якобы общества в целом, но против окружающих. Информация подаваемая, как факты, буквально напичкана идеологией, сам процесс ее строгого отбора направлен на создание ограничений восприятия реальной действительности. Неугодная информация замалчивается, искажается и адаптируется для поддержания основного информационного фона.
Роль официальных СМИ современного общества – поддержание его основ. Это, в общем, всерьез даже и не отрицается. Те стандарты и то направление движение общества, которые утверждаются в сознании его членов благодаря повседневной жизни, должны также поддерживаться не ослабляемым информационным импульсом. Он охраняет существующее положение вещей, создает почву для задуманных изменений (манипуляций), а также просто занимает свободное время, потому что в идеале для поддержания современной системы отношений у большинства людей свободное (в т.ч. и от СМИ) время должно сводиться к нулю. Человек без свободного времени меньше видит и меньше думает, а так он более лоялен и лучше встроен в систему. СМИ формирует новые предрассудки и остается бдительным стражем на благо старым.
Не менее мощным каналом в поддержании и формировании предрассудков на первых этапах развития личности является система образования. По агрессивности и направленности своей политики система образования может соревноваться со СМИ. Учитывая, что образование имеет отношение в основном к детям и молодежи, вся система ценностей и взглядов которых только формируется, современная система образования является важнейшим рычагом манипулирования обществом и главным источником воспроизводства его институтов. Идеологически образование воздействует на учеников двумя способами - собственно через учебные программы и посредством способа организации образовательного процесса.
В образовательных программах наиболее подверженными идеологической обработке являются курсы гуманитарных наук. История, обществознание, экономика, экономическая география, литература, частично экология и биология предоставляют полный простор для создания машины по обработке развивающихся умов. Возможности трактовки и различных взглядов на проблемы, рассматриваемые этими дисциплинами, настолько широки, что принятие канонических однобоких программ является неоспоримым доказательством функционального наполнения образования как ограничителя выбора. Система образования разрушает стимулы к полноценному обучению человека. Продукт системы образования – человеческий полуфабрикат с глубоко укоренившимися базовыми предрассудками, полезными для поддержания существующего порядка.
Рассмотрим примеры. Курс истории. Что характерно, одно из первых действий при смене власти – переписка исторических учебников. Интерпретация истории чрезвычайно важна в идеологическом смысле. Что же мы видим в общепринятом курсе истории? История преподается как история государств, чаще всего как история империй, государей, вельмож и армий. Изучаются бесчисленные войны, передвижение армейских корпусов и их массовое взаимоуничтожение, смены царствующих особ и правительственных курсов – на остальное остается немного, по чуть-чуть и при наличии времени. Времени же обычно не хватает. В итоге история для нас – бесконечная череда войн, в которой выдвигаются и сменяют друг друга отдельные правители, реформаторы, военные и духовные иерархи, с высоты своего положения издающие манифесты, приказы, установления, повелевающие и укрощающие. Время от времени возникает народ – его жизнь, условия существования, бунты и устремления, но это скорее представляется как материал для наполнения и развития дел государственной важности, а не как нечто ценное само по себе. Так формируется предрассудок о ценности государственных дел и их неизмеримой важности по сравнению с делами частными, предрассудок о естественности повелевания и подчинения.
В курсе общего экономического образования обычно ни часа не выделяется для рассмотрения любой иной, кроме Economics, системы устройства экономической жизни. Изучение многочисленных моделей, формул, взаимосвязей Economics, возможно полезно для понимания существующих экономических условий и развития абстрактного мышления, но в то же время оно полностью закрывает собой другие системы экономики, которые работали, работают и могут работать в будущем на практике. При слове экономика возникают устойчивые образы догматических законов рынка, большинство из которых не являются законами вовсе, все остальное не воспринимается как экономика вовсе. В итоге после подобного курса будет получено то или иное количество знаний об экономике рынка, а вместе с ними твердая уверенность, что рыночная экономика – единственная возможность для настоящего времени. «Все покупается и продается, денежная экономика и потребление – двигатели прогресса» - вот основной стереотип, который формируется подобным курсом экономики.
Экономическая география признана объяснить современную территориальную организацию общества, как она сформировалась и каковы пути ее дальнейшей эволюции. Как подсистема географии экономическая география должна дать ответ о степени рациональности размещения производительных сил и населения и о динамике их воздействия на окружающую среду. В реальности преподавание в большинстве случаев сводится к перечню государств, городов, этносов, конфессий, предприятий в привязке их к географической системе координат. В лучшем случае к этому прибавляется примитивный анализ факторов размещения. Современное положение вещей в мире передается в качестве законного факта и поэтому не поднимается вопросов, почему миллиарды людей живут в голоде и нищете, обладая огромными ресурсами, в то время как на другом конце света одна из главных проблем у общества – борьба с ожирением? Почему целые нации оказались выброшенными за борт истории, а существующие различия продолжают усугубляться? Как избежать краха окружающей среды при неимоверном расширении ее разрушения? Отсутствие ответов на эти вопросы формирует новый предрассудок – «в мире все должно быть так как оно есть, Африка останется Африкой, потому что она Африка, а США так и будут США, старым ресурсам найдется новая замена».
Не только программа курсов является инструментом выхолащивания знаний и пресечения стремлений к всесторонней образованности. Не менее губительное воздействие на учеников оказывает организация учебного процесса. С ранних лет в учениках убивается воля к собственным осознанным действиям, креативной работе, развитию своего мнения и индивидуальной точки зрения. Воспитывается покорность, беспрекословное подчинение авторитетам, уважение иерархии и ее карательных функций. Фактически казарменный режим школ, допускающий определенные свободы, должен подготавливать учащихся к такой же казарменной взрослой жизни, скрашенной выделенными правами. Учебные учреждения на практике реализуют идеологию бюрократического формализма, представляя собой государство в миниатюре для учеников. Приказания и указания учителей не обсуждаются, их справедливость может быть произвольной, за любое непослушание будет наказание, за инакомыслие – изоляция и угнетение, вариантов выхода из этой системы нет – ну чем не модель современного государственного управления?
Можно сколько угодно бороться за разнообразие учебных программ, против пренебрежения интересами учеников, за совершенствование системы преподавания и т.д. Но почему не возникает вопроса – а нужно ли вообще такое образование, где посменно по часам учащиеся отсиживают свои вахты, где директора – местные царьки, а свита преподавателей – непререкаемый, божественный авторитет, где можно только слушать и воспроизводить, но нельзя сказать и быть услышанным, где готовятся стандартизированные умы с мотивацией к чинопочитанию, подхалимству, стяжательству или к ненависти, где обманув поиск молодости пошлой риторикой оставляют в назидание, как заповедь – «ты такой как все, а все мы – винтики»? Предрассудок, рожденный таким же образованием ныне взрослых не дает задавать таких вопросов.
Помимо ежедневной действительности, образования и СМИ важнейшим фактором формирования предрассудков является домашнее окружение. Дети впитывают модели поведения и мировоззрение своих родителей через подражание их поведению и посредством воспитания. А это может как дать тот необходимый импульс для преодоления шлака внешнего идеологизма, так и похоронить окончательно несформировавшуюся личность под грузом стереотипов. Состав семьи, отношения в семье, система ценностей, которую хотят донести родители, то как и чему они учат детей – основополагающий фактор формирования образа мыслей и действий детей. К сожалению, в плане развития предрассудков в большинстве семей внутренне воспитание приводит к их воспроизводству, а, зачастую даже расширению и углублению.
Для кого-то становится нормой неравенство в семье, враждебные отношения между ее членами, непонимание и недоговоренность. Другие могут воспитываться в духе культивирования недоверия к окружающим, национализма, вульгарного патриотизма, уважения порядков и ложной морали, стремления к потребительству, накоплению, скупости, вещизму и т.д. Отдельной характеристикой воздействия является степень религиозности семьи. Сотням миллионов детей родителями с пеленок активно навязывается религиозная демагогия. Еще не научившись хоть сколько-нибудь разбираться в отношениях и чувствовать окружающий мир, дети получают их религиозную трактовку и мифологическое освещение. Бездумно воспринимая догматы церквей, опечатанные почитанием родителей, сакральным действом и пышными декорациями, дети частями хоронят свою индивидуальность, вливаясь в ровную массу адептов церкви. Церковь же ни по своей форме, ни по сути не способствует полноценному развитию юного человека.
На любого ребенка тяжелым грузом ложится наследие его родителей. В любом случае оно влияет на формирование его мыслей и чувств. Вызывает соглашение, молчаливое принятие или протест. Несмотря на пресловутый бунт молодежи против родителей в подавляющем большинстве случаев это только фикция – в общем, через некоторое время, молодежь воспроизводит поколения родителей, адаптируя их предрассудки под новое время. Уважение к родителям и длительный период их контроля помогают сохраняться унаследованным моделям поведения и стереотипам.
Существует еще множество каналов формирования предрассудков, но эти, как я считаю, являются основными. Все они проводят агрессивный нажим на личность, выдержать который, не отступив на одну из уготовленных ролей в мире сформулированных возможностей весьма непросто. Тем не менее, это выполнимо, что доказывается миллионами людей, которые смогли взглянуть на мир не через выделенное системой окошко, а свободно прогуливаясь по нему. Настоящая реальность – глоток свежего воздуха, ее восприятие создает новые категории и ценности, новую мотивацию и оценки действительности. Свободный взгляд никогда уже не привлечет золоченая клетка и выгодные предложения. Свобода – это жизнь вне системы и вне предрассудков. Поставить себя вовне – это значит увидеть все свои возможности. А их намного больше, чем мы привыкли думать. Пока человеком правят предрассудки – он инструмент с развитой моторикой, победить же их реально и в любом случае это нужно сделать.
Противодействие предрассудкам.
Для противодействия предрассудкам важно научиться ценить собственное мнение, пытаться отделять настоящее от доминирующих форм и категорий. Нужно добиваться избавления от ярлычкового членения мира, при этом удерживая представление о его структуре и внутренних отношениях. Следует избегать как демонизации негативного, так и создания собственных культов и ритуалов. Избавление от рабства предрассудков ради подчинения какой-либо идее (создающей новые предрассудки) – пустая трата времени и сил. Действия должны наполняться и поддерживаться жизнью, а не влачиться за привлекательной конструкцией. Жизнь – это яркий поток настоящего, а не ожидание с оглядкой на прошлое в надежде на будущее.
На самом деле набор тактик для противодействия предрассудкам достаточно банален. Основным инструментом является обычная сознательность. Она проявляется в том, чтобы просто подумать, хотя бы иногда, что ты делаешь и почему, что происходит вокруг и что это может означать. Простое внимание к людям, к ежедневным действиям, к тем отношениям, которые окружают – это уже большой шаг для осознания реальности. Всем известно, как бывает, когда взгляд скользит, человек идет, но при этом мозг не воспринимает картинку, как мысль крутится, но ничего собой не производит. Так и здесь, можно годами заниматься всевозможными вещами, работать, общаться, взрослеть или стареть, но видеть это как бы со стороны, не отмечая деталей, не охватывая полную картинку. И это было бы может даже и не плохо, если бы это было чередой спонтанности, рожденной жизнью и свободой, но это как правило, череда автоматических действий. комбинация стандартных импульсов. Чтобы избежать подобного, полезно время от времени оглянуться и посмотреть на себя такого, какой ты есть на самом деле.
Чаще всего найти причину, почему все складывается именно так, а не иначе не представляет особенных сложностей. Далее же, когда происходящее вокруг становится более или менее понятным уже можно формировать адекватную, осознанную реакцию. Так может появиться желание изменить что-то в себе и в окружающем, потому что в мире происходит слишком много вещей, требующих изменения, настолько, что мало вероятно, что все они пройдут мимо ищущего взгляда. Потому что в мире есть очень много возможностей, которые закрываются бытом повседневности, настолько, что хотя бы какая-нибудь из них непременно должна заинтересовать. Но и нет ничего страшного, если в ходе подобной проверки не выяснится ничего нового, а собственные действия покажутся правильными. Намного хуже в противном случае, когда-нибудь через годы поймать себя на мысли, что все, чем ты занимался до этого либо не имело смысла, либо вкуса, либо оправдания. Действительно ли при пристальном взгляде на себя выяснится, что ты идешь правильной, своей дорогой?
В дополнение к сознательности важным средством борьбы с предрассудками является критичность. Критичность эффективно помогает противостоять внешней приватизации сознания и времени. Предрассудки и стереотипы, равно как законы и мораль подразумевают прямое потребление. Их догматическая оболочка и упрощенное видение, агрессивный тупой нажим и фальшивая гармонизация не терпят критики. Их основная цель – внедрение стандартизированных типов сознания массово, легко и твердо. Принцип воздействия – притупление желания разобраться и задавать вопросы. Именно поэтому критичность восприятия – самое мощное оружие против предрассудков.
Одна из задач построения автономной системы оценки действительности – вытеснение неосознанных навязанных стереотипов и системы действий. На начальном этапе критичный взгляд на себя и окружающее помогает выделить в каком соотношении индивидуальное в тебе сочетается с общим и стандартизированным. Полезно разобраться, что из этого нравится и удовлетворяет, а что – является явно лишним, вредным или доставляющим неудобство. После этого постепенно будет складывать картина - какой ты есть, и каким ты хочешь быть. Я уверен, вне зависимости от взглядов подавляющее большинство людей хотят представлять из себя нечто большее, чем набор готовых блоков, прописных ценностей и подсказанных решений. Большинство людей несомненно выбрали бы самостоятельное строительство себя и своей жизни, а не ярмарку с продажей новинок и коробками секонд-хэнда. В реальном же существовании процедура выбора оттесняется, и ближе становится сэконд-хэнд. Чтобы избежать этого, критичность просто необходима.
Взглянув на себя со стороны и составив в общих чертах мнение о происходящем, не стоит останавливаться на достигнутом. Развитие, становление и эволюция должны быть постоянными. Вначале потребуется много усилий для того чтобы рассматривать все многообразие приходящих фактов в их действительной природе, а не в приготовленной оболочке. Для этого необходима концентрация, время, воля и даже некоторая исследовательская искра. На первом этапе активная фильтрация поступающих сигналов может показаться непродуктивной и утомительной, что связано в основном с привычкой прямого восприятия и защитными функциями организма. Это усугубляется тем, что критичный взгляд на вещи рождает намного больше вопросов, чем дает ответов.
С ходом времени собственные оценки будут становиться нормой и начнут требовать все меньше сознательных усилий. Как ранее формировалась привычка потребительского восприятия, так позднее ясный взгляд на вещи, поддерживаемый критичным подходом станут естественными. Накопленный опыт активного взаимодействия с миром приведет к формированию новой системы взаимоотношений, работая сама по себе она на этот раз будет отражением индивидуальности, спонтанности и натуральности в противовес работающим самим по себе механическим конструктам. Таким образом, развитие критического подхода, избавляя от предрассудков, позволяет уходить от умелого манипулирования сознанием и прямого или косвенного управления.
Кроме того, что не менее важно, - это радость, которую получаешь от своего собственного видения мира, это ни с чем не сравнимое ощущение свободы и полета, когда ты понимаешь, что все, что ты можешь и делаешь, что думаешь, принадлежит только тебе и никому больше. Когда понимаешь, что никто теперь не в силах задурить тебе голову, если ты сам этого не позволишь. Когда ощущаешь настоящее, и самые обычные вещи наполняются новыми смыслами и новой ценностью. Когда наконец приходит сознание, что ты – человек, личность, а не потребитель, производитель, гражданин, прихожанин, сотрудник, ученик и т.д. Потребление готовых продуктов системы может дать синтетическое удовлетворение, но только созидание и развитие дает действительную радость и сознание «это и правда хорошо». Одно дело посмотреть на картину, другое дело – нарисовать свою, одно дело – разогреть полуфабрикат, другое – приготовить блюдо мечты, одно дело восхищаться путешествиями в офисе, другое – взять и уехать в лес, одно дело пытаться полюбить «как в фильме», другое – внезапно сойти с ума от любви.
Критичный взгляд на вещи и формирование собственной системы ценностей невозможны без образования. Не в том смысле, в котором принимается официальное образование в настоящее время, а в самой широкой трактовке этого понятия. Для того чтобы пытаться понять происходящее человеку необходимо уметь ориентироваться в море поступающей информации, анализировать и систематизировать ее для выработки осознанной реакции. Образование способствует формированию свободного взгляда на вещи и помогает развенчивать многочисленные стереотипы и предрассудки.
Образование можно условно разделить на два основных направления – накопление жизненного опыта и получение так называемых «книжных знаний», в том числе научных. Жизненный опыт включает в себя личный опыт и опыт окружающих людей. Личный опыт является, наверное, наиболее ценным источником образования. Основа для его формирования одновременно широка с точки зрения разнообразных возможностей наполнения, но вместе с тем и узка по причине резко ограниченного времени и косности повседневной деятельности. Поэтому пути формирования личного опыта требуют избирательности. К сожалению, очень много действий производится впустую и не являют собой никакой ценности ни в плане опыта, ни в плане удовлетворенности. Личный опыт является базовой единицей образования и связующим звеном для интеграции опыта других людей и теоретических знаний.
Для расширения личного опыта полезна активная и разнородная деятельность. Общение с людьми разных убеждений, статусов, возрастов, национальностей, профессий; путешествия по своей стране и всем возможным уголкам планеты; организация и работа во всевозможных проектах; обучение новым навыкам и умениям – все это и многое другое позволяет сформировать богатый жизненный капитал, без которого остальные знания будут оторванными от действительности. Активность не позволяет зарастать мохом, костенеть, поддерживает эмоциональное, психологическое и интеллектуальное здоровье. Впрочем, против активной жизненной позиции никто и не выступает. Человек, вращающийся в рамках какой-либо замкнутой группировки или компании просто не может представить себе мир во всех его проявлениях, и поэтому неминуемо его кругозор будет суженным. Человек, проводящий все время дома, на работе, даче или популярном курорте в окружении себе подобных не способен вполне осознать то многообразие, которое окружает нас со всех сторон. Никакая передача или книга не заменит живых отношений, реальных людей и уникальных мест. То, что мы видели, слышали, сделали остается с нами навсегда и в конце концов именно это – живая ткань и результат образования.
Другая грань формирования опыта – восприятие его от окружающих людей. Человек никогда не успеет всего, что он задумал, если желания его по-настоящему сильны, а интерес неподделен. Помимо позитивного знания и новых открытий жизненный опыт очень часто несет горечь неудач и тяжелых ошибок. Хотя учиться на чужих ошибках сложно, не учитывать их просто глупо. Из позитивного – сторонний опыт помогает зачастую воодушевляться достижениями окружающих. И то, и другое очень важно в накоплении багажа знаний человека, поэтому, как я считаю, надо со вниманием относиться к тому, что происходит с теми, кто тебя окружает, как складываются их жизни, взаимоотношения и мировоззрение. Если свой опыт – это та история, которую создаешь ты, то чужой опыт – эта та история, которая тебя окружает – тем самым она является значительно ближе и ярче истории прошлого, истории книг, СМИ и мифов. Чужой опыт защищает, укрепляет и помогает расширять кругозор, а если он и окажется балластом, то все равно останется более важным, чем вездесущий мусор, испражняемый искусственной медиасферой.
Важная и зачастую недооцененная роль опыта в образовании нисколько не снижает значение теоретического и книжного знания. Познание через науку или искусство – необходимый и превосходный инструмент формирования индивидуального мировоззрения. С помощью научных знаний создается цельное представление об окружающем мире, собственные выводы приобретают логику, опыт транслируется на язык универсальных научных понятий. Искусство обогащает эмоционально и эстетически, является проводником в мире образов и ощущений, учителем и побуждающим силой, позволяет сочетать творчество интерпретации с радостью восприятия сигнала, заложенного автором.
Науки разделяются на естественные и общественные. Естественнонаучные знания позволяют понять, как устроена природа вокруг, осознать сложность, гармоничность и натуралистичность природы, где все взаимосвязано и имеет определенный смысл. Естественные науки открывают глаза на мир, как на целостную систему, определяют человека и общество, как его часть, замещают ложное понятие о примате человечества и указывают на пределы, которыми человек ограничен. Безупречная логика естественных наук развивает независимость оценок, неприятие инсинуаций и жажду к поиску истины.
Сложнее с общественными науками, которые в значительно большей степени подвержены трактовкам, да и в общем составляют собой не более, чем свод трактовок, связанный в той или иной степени центральными теориями. Общественные науки в отличие от естественных представляются рыхлыми, они являют собой различный взгляд на вещи, не в силах отразить действительное положение вещей. Это связано не с их недостаточным развитием, а самим предметом изучения – обществом, для которого не может быть единых законов, понятий, терминов и интерпретаций. Тем не менее, для создания независимой точки зрения широкое знакомство с общественными науками необходимо. При этом оно должно не ограничиваться детальным изучением какой-либо одной области, а широко охватить рассматриваемый предмет. Даже те точки зрения, которые явно не заслуживают одобрения или оказываются далекими от реальности, требуют хотя бы поверхностного знакомства. Невозможно внятно выработать свою позицию, увидев предмет лишь с одной стороны. Незнание альтернативы, пожалуй, один из лучших аргумент против принятых позиций.
Сознательность, критичность и образование – отличное оружие для борьбы с предрассудками. Разрушая стереотипы, они открывают дорогу для свободного поиска. Когда взгляд обретает ясность, восприятие – жизненность и образы – свой объем, тогда сталкиваешься с тем, что появляется желание найти, пощупать, ощутить близкое, полноцветное и настоящее. Так от защиты от посягательств и формирования необходимой базы человек переходит к созданию индивидуального мировоззрения.
Поиск нового – это вычленение живого звука из монотонного потока различных информационных сигналов. Позиция созидателя, а не потребителя в отношении к жизни имеет бесспорные преимущества. Только самостоятельное создание своей системы ценностей, своей системы отношений; только нацеленность на развитие и поиск позволяет вырастить и сохранить в себе человека. Индивидульность толкает на творчество, желания – на поиск своего, воля - на сохранение принципов, естественность – на эволюцию, а временами и на революцию. Ты найдешь то, что ты ищешь, если ты реально в поиске и хочешь этого, в противном случае – никто не имеет права ограничить тебя в создании и поддержке желаемого.
И, наконец, венчает борьбу с предрассудками индивидуальное действие. Сознательное действие – конечный продукт активности человека, в котором отражается его мировоззрение в проекции на реальную жизненную обстановку. В отсутствие действия критичность, сознательность, образование и поиск нового отрываются от жизни, а их достижения превращаются в мертворожденный плод интеллектуальной забавы. Собственное действие как результат реализации позиции человека, синтез спонтанности его реакций и направленности его восприятия, индивидуальный сигнал окружающим и ответ на внешнее воздействие являет собой наиболее ценный вклад в противостояние предрассудкам.
Когда сам поступаешь вопреки предрассудкам, ежедневной деятельностью утверждаешь их нелепость и лживость, тогда результаты борьбы наиболее полны и убедительны. Ничто так не воодушевляет как личное преодоление стереотипов. Каждый новый шаг в этом направлении – еще одна ступенька к высвобождению индивидуальности, к истинной самореализации не загнанной в рамки угодных шаблонов. Получив трещину однажды, система предрассудков вся неизбежно покроется трещинами, а затем рухнет под своей бессмысленностью. Предрассудки для жизни напоминают плотину для реки, которая направляет поток ее силы на вращение турбин, убивающих ее энергию. И функционирование, и крушение плотины или системы предрассудков удивительно схожи. Только разбивая ее понимаешь, насколько она на самом деле слаба, всесильная единственно благодаря своей неприкосновенности.
Создание и наполнение своей жизни – постоянный процесс, требующий больших усилий, но и приносящий при этом непревзойденные результаты, истинное удовольствие и удовлетворенность. Предрассудки выявлены и сломлены, достижимая взгляду перспектива и окружение охвачены, смутные желания вдохновляют на новый поиск, осознание возможностей побуждает жажду действий. Жизнь реализует сама себя в торжестве естественного и натурального над надуманным и синтетическим. У каждого свой путь, свой подход и свои устремления, индивидуальности уникальны в отличие от штампованных клише. Поэтому ответы, чего желать, на что ориентироваться в будущем после развала власти стереотипов у каждого будут свои. В чем-то они будут сильно походить друг на друга, в чем-то – сильно различаться. Общим станет то, что присуще в принципе людям – стремление к свободе и независимости, самореализации, справедливости, созиданию; частное же определится характером каждого. Где-то на перекрестке личного и общественного рождается система ценностей, в самом простом понимании представляемая как совокупность «за» и «против» человека. Попытаюсь сформулировать, за и против чего выступаю я.
Против.
Начну с категории «против». При непредвзятом рассмотрении действительности вначале всегда приходит чувство протеста, а потом уже формируются альтернативные предложения. Подобная ситуация не означает, что система «за» формулируется от противного, как противопоставление народившемуся «против». Сам компонент «против» является отражением и неявным отпечатком недифференцированного «за». Так как протест конкретен, то выделение его критических точек прекрасно подходит для кристаллизации идей, за которые выступаешь.
Если свести все воедино, то во главе протеста для меня стоит протест против подчинения, эксплуатации, неравенства и иерархического построения общественной жизни. В основе этого лежит стойкое отвращение к повсеместному угнетению одного человека другим. Модели угнетения подобны гидре, выпускающей все новые щупальца, расширяющие область своего достижения. Постепенная борьба с отдельными проявлениями подчинения неизбежно натыкается на мутацию системы угнетения и в результате не в силах значительно изменить ее. Поэтому необходимо пресечение самой возможности угнетения, что лишит жизни все порочную систему программируемой манипуляции, откроет путь к построению общества свободных личностей.
Первым и одним из важнейших пунктов протеста является протест против системы государственной власти. Государство как организующий, эксплуатирующий и репрессивный орган навязано человеку и не является необходимым. При любой организации государственной власти человек теряет возможность свободного построения своей жизни в обмен на какие-то эфемерные привилегии невмешательства. Подобное положение вещей просто смешно – это как отдать деньги для распоряжения и растраты неизвестным и еще благодарить, что они тебя избавили от раздумий, а куда бы их потратить. Государство всеми силами культивирует миф о своей необходимости, лезет со своими ненужными, вредными посягательствами в частную жизнь, маскируя их под услуги, отчуждает людей друг от друга, и пытается еще получить за это благодарность и лояльность. Вся система государственной власти – результат продуманной и многомерной политики ограничения и изъятия естественных прав, в разных странах она находится на разных стадиях эволюции от типичной модели раба и хозяина до стремящейся к собственному обнулению системы рабов без хозяев, когда уже и правители всех мастей становятся функциями и фрагментами своего культа.
Мало того, что государство занимается отчуждением личного пространства – оно также не способно выполнять те функции, исполнением которых оправдывает себя. В конечном итоге вся официальная деятельность государства – представление, призванное отвратить внимание от его паразитарного характера. По неизвестному праву государство считает возможным управлять гражданами, в лучшем случае прикрываясь демагогией опосредованного выбора. Совершенно непонятно на каком основании лично каждому предписывается система ограничений, указаний и предписаний, с какой стати каждый может стать экспонатом проверки со стороны людей, которых он не видел, не знает, не выбирал и к которым не имеет вообще никого отношения. А они через систему государственной власти – имеют прямое, выраженное в прописанных полномочиях и реальной власти.
Беспрекословное подчинение установленному порядку государственной власти вызывало бы смех, если бы не было столь печальным в своей массовости. Благодаря мощной идеологической обработке естественность государства не подвергается сомнению. Веру в средневекового бога – создателя мира - уже давно низвели в странах Запада до самого распространенного хобби, более же слабое изначально государство – его наместничество - до сих пор не подвергается сомнению в своем праве повелевать. Люди, размахивающие флагом гуманизма, почему-то в своих понятиях не идут дальше возможностей стать хозяевами богаделен.
Государственный аппарат, эксплуатируя общество, обслуживает сам себя и стимулирует его «развитие» только в той мере, в какой это будет способствовать расширению его базы эксплуатации. Государства формально отгородились друг от друга, разделив границами собственность на людей, как на стада, у них бывают споры по каким угодно поводам, но они удивительно солидарны по поводу сохранения и культивации идеи о непреложности государственной власти в принципе. Конкуренция между государствами – это конкуренция за ресурсы. Болтовня о реализации на международном уровне воли граждан – фальшивка. В этих условиях удержать на плаву государства может только запугивание и программирование. Запугивание проявляется в насильственном лишении воли людей, их искусственном разъединении и развитии идеи взаимного недоверия, постоянных указаниях на внешних и внутренних врагов и роль доблестного государство охранника-крышу-добродетеля. Программирование – это развитая система манипулирования (более или менее успешного) через формирование стандартизированного стереотипного мышления, от советской модели построения коммунизма до либерального принципа развития через потребление.
Государственная власть непосредственно управляет, либо оказывает влияние буквально на все стороны жизни человека и общества. Рассмотрим основные каналы распространения государственного угнетения.
Символ государства, его костяк, делопроизводитель и основной продукт, с которым встречаются граждане – бюрократическая система принятия и реализации государственных решений. В нашей стране ее неэффективность и порочность признается буквально всеми от простого обывателя до президента, являющегося по совместительству главой бюрократии. Но это нисколько не мешает ей развиваться, расширяться, увеличивать отчуждение и издержки на собственное содержание и окончательно терять принадлежность даже к тому кругу показных функций, которые она сама себе сочинила. Бессмысленность и вредность бюрократии в сочетании с ее тотальностью поражают воображение. На мой взгляд, вся ее гротескная конструкция – грандиозный памятник сумасшествию людей, масштабами своими в тысячу раз превышающий любое культовое сооружение.
Помимо того, что бюрократическая система стала настолько самодостаточной, что сочла возможным жить автономной жизнью, питаясь жизнями своих формальных хозяев, она изначально по своей сути не могла соответствовать реализации интересов граждан. Как какой-то назначенец, появляющийся всякий раз как кролик из цилиндра фокусника, может решать проблемы вверенных ему в управление людей? Почему он вообще может управлять ими? Кто дает ему право распоряжаться в тех делах, к которым он не имеет отношения? На чем основана его привилегия говорить «да» или «нет»? Непонятно. Всякий раз, когда речь заходить о реализации каких-либо проектов, либо об утверждении определенных планов появляется бюрократ со своим приставанием, мздоимством и буллами от бюрократов более высокого уровня. Единственно, что может сделать бюрократия – подчинить под напором своей вездесущности, бесчеловечности, ненужности сознание граждан к беспрекословному повиновению даже фантастическим требованиям; проводить и доводить до каждого политику верховных кукловодов; задушить ростки самостоятельной деятельности и вменить человеку сознание винтика.
Любое современное общество тащит на себе груз бюрократии, становясь материей для машины государственного овеществления. Система бюрократических учреждений пытается оградить себя от посягательств культовой бутафорией – очереди ожидания приема чиновника, атмосфера важности действа, бесправие против священных инструкций, многочисленные таблички с золотом, флаги, гербы, портреты, столы с возвышениями – все это нелепое нагромождение должно вызывать трепет и уважение. И, что самое печальное, зачастую вызывает, если не уважение, то молчаливое принятие. С другой стороны активно насаждается чинопочитание, настолько, что даже просвещенные граждане иногда при виде бюрократа готовы вести себя подобно толпе в сказке «Голый король». Все эти многочисленные ведомства, службы, комиссии, отделения являют собой становой хребет власти, направленный на поддержание повышения эффективности аппарата управления для реализации амбиций государства и правителей. Задача повысить эффективность управления является публичной и приоритетной, но только вот что именно имеется в виду под эффективностью и какой эффективности добивается государство; нужно ли вообще нам такое эффективное управление? Мой ответ – нет.
Следующим важным звеном протеста является протест против системы государственных финансов и распределения материальных благ. В своих кулуарах власти принимают решения, какую часть дохода у нас изъять, там же распоряжаются, на что потратить эти средства. Люди в этой системе отношений представляются финансовой базой и механизмом воспроизводства денежных потоков. И так сокращенный нерадивой экономикой, жадностью предпринимателей и слабостью самоорганизации работников доход пилится еще и нашими хранителями от государства. Причем пилится во все более ужасающих масштабах, которые не поддающемуся никакому контролю. На общественные деньги государство занимается собой – придает самодержавный лоск своим управителям и культовым ценностям, откармливает расползающийся штат бюрократов-подпевал и содержит свиту челяди из крикливых дегенератов – защитников режима. Немало средств выделяется также на защиту себя от своего народа, а остальное подачками спускается на обеспечение великодушно дарованных прав. Прав на убийственное здравоохранение, на образование в виде смеси идеологии, клоунады и продуктов разложения, на загаженную окружающую среду, на поддержание существования ниже нищенского прожиточного минимума и на бесплатное проживание в тюремной системе.
Большинство людей даже не задумываются чего все это стоит для них – колоссальных сумм, отчуждаемых произвольно и на произвольные цели. Еще меньше приходит в голову насколько большой вред создают для существования гражданина уплачиваемые им поборы на пользу государства. За нами следят, нас обрабатывают, ограничивают, над нами смеются, нами жиреют и на наши деньги бесчинствуют миллионы государственных служащих. Когда-то, во время монгольского ига ненавистные оккупанты требовали только выплаты определенной дани, и не лезли во внутренние дела княжеств. Это считалось национальной трагедией. Современные оккупанты мало того, что неистово собирают свои деньги, но еще и суются повсеместно, диктуют свои условия, требуют повиновения и услужливости и остаются вправе. Даже если откинуть все эти красноречивые факты и спустится на уровень каждого гражданина. Откуда повсеместный рост цен? Кто питает варварскую застройку лучших природных ландшафтов? На какие средства жители загоняются на задние дворы сверкающих паласов? Кто спонсирует создание места для паразита-взяточника? Источник всего этого – налоги, поборы и трудовой капитал граждан, бессовестно изымаемый и распределяемый государством. Следует понимать, что иного источника даже в теории быть не может.
Распределение финансовых потоков максимально разъединено с людьми на местах. Бесконечные каналы денежного обращения никогда не позволят плательщику узнать, куда и на что ушли его средства и каким образом это повлияло на его жизнь. Да это, на самом деле, при подобной системе и не имеет никакого значения, так как повлиять на государственную машину распределения денег человек не в силах. Просто задуматься – когда, хотя бы один раз кто-нибудь из рядовых граждан или даже из их объединений вносили вклад в формирование курса расхода государственных средств? Ответ – никогда, этот процесс от народа отчужден. Если власть мы формально выбираем раз в несколько лет (серьезно к этому фарсу относиться, конечно, нельзя), то что она делает и насколько это соответствует интересам граждан в последующий период находится вне гражданского контроля. Это уже нас не касается, можно об этом почитать. Искать смысл в подобной системе занятие бесперспективное.
Система государственных финансов еще раз подчеркивает порочность самой идеи власти, иерархического и авторитарного управления. Авторитаризм, вопреки распространенному мнению, начинается уже там, где получают распространения первые ростки вертикального управления – ложное толкование функций делегирования не может быть надежным занавесом для нисходящего потока приказов, в отношении которых допускается только послушание. Для отражения реального запроса граждан делегирование может быть только прямым и содержать в себе принцип равного и прозрачного доступа.
Если бюрократия – это скелет государства, распределение финансовых ресурсов – его кровеносная система, то так называемые правоохранительные органы – это его кулаки и иммунитет. Система надзора и репрессий, прикрываясь благородным делом спасения общества от его различных пороков, на самом деле реализует принцип вседозволенности государства по отношению к личности. Находясь на содержании у государства (на нашем содержании на самом деле), его цепные псы ревностно охраняют заведенный им порядок, блюдут неприкосновенность паразитарной касты, заслоняя посягательство на нее оружием и тюрьмами. Деятельность по обеспечению безопасности граждан является здесь вторичной и зачастую вообще саботируется. Охрана же собственной безопасности и безопасности близких при посягательстве полиции приравнивается к тяжелейшему проступку, за который даются годы заключения. В прочих случаях права на самооборону также весьма ограничены.
Полицейский беспредел реализует как направленную политику государства по разложению общественного сознания, так и собственные извращенные инициативы жестокости, подавления, морального и физического уничтожения, для которых понимание безнаказанности вкупе с деградацией класса полицейских – лучшая плодотворная почва. Подобные проявления полицейского творчества также играют на руки государству – они помогают создать атмосферу тотальной бессмыслицы, совершенного бесправия, воплощенной угрозы и бессилия что-либо изменить. Прямые репрессии в конце концов ожесточают и вызывают бунт, ситуация плотного давления, с ежедневной возможностью быть раздавленным системой вызывают дезориентацию, непонимание, овеществление, потерянность и, в конечном итоге, безличное подчинение. Все дело в единой мысли – пока все так как есть, а если будет иначе, то дело может принять другой оборот, а в этом случае есть вероятность быть спокойно уничтоженным, пришибленным как муха на столе. Сложно ли полиции внезапно найти у кого-либо в кармане наркотик?
Кроме обычной полиции, существует также полиция мыслей, которая определяет, каких взглядов придерживаться можно, а каких нет. Ее задача – уничтожение того немногого, что выжило после обработки СМИ, предрассудками и действительной жизнью. В логике государства подобным людям, которые не желают воспринимать его как господина – вершителя судеб и общественного капитана, следует заткнуть рот, а лучше вообще исчезнуть. В государственной инквизиции задействованы высококвалифицированные кадры. В клетке достанет места на всех.
Наконец, даже опуская все это, каждодневная практика функционирования полицейских несет в себе много унизительного. Полицейский требует, изучает, крутит как экспонат, может подвергнуть любого своему анализу, по приказу или прихоти и это считается нормальным. Подобным образом хозяин перед рядом клеток с кроликами может выхватить внезапно привлекшего взгляд, похлопать его, повертеть перед светом и засунуть обратно, либо унести на жаркое. С какой стороны не рассматривай эту ситуацию - мне не понятно, что за закон такой естественный – ходить свободным под надсмотрщиками.
Под руку с полицией идет судебная система – ворота в царство государственных наказаний. Судебная система нелепа, порочна и в существующем виде не имеет никакого права на жизнь. Судебный процесс – еще одно ритуализированное действо, обильно поставляющееся государственной властью. Бесконечные законы, процедуры, реплики, мантии и кафедры – декорации для шутовской трагикомедии со сценарием, не отличающимся разнообразием. По прихоти власти, по ее прямым указаниям судьи лопочут свои приговоры, трясут своими требниками от юстиции, ожидая новой подачки, а иногда даже и похвалы. Обвинить могут в чем угодно, сфабриковать – все, на что хватит фантазии, а все остальное отгородить и отторгнуть. Хорошей тактикой является также тотальное неприятие, когда суд перестает реагировать на что-либо. Подобное молчание и неприятие, автономия подозреваемого на процессе, кстати, весьма раздражают судей, которым для удовлетворенности и отчетности нужно представление.
Сама идея, что человек, не имеющий отношения ни к тебе, ни к обсуждаемому делу (если оно и было), руководствуясь списком законов, в принятии которых ты не участвовал да еще и с произвольным их толкованием может что-то решать в твоей жизни представляется мне абсурдной. Жизнь слишком сложна, самый гуманный свод законов не может быть справедливым ввиду своей естественной ограниченности, судья априори не может быть объективным ввиду того, что и он человек. Принцип автономии судей целесообразно заменить принципом автономности от судей. Судебная система может говорить только устами власти, которую обслуживает и поэтому изначально бесчеловечна. На мой взгляд, истинное равноправие, которое не совместимо с присутствием доминирующих ролей стоит дороже любой системы правосудия.
Вслед за системой суда протест вызывает функционирование системы наказаний. Способная только на время изолировать «преступные элементы» она ни коем образом не способствует исправлению преступника и дальнейшей его интеграции как полноправного члена общества. Все, от социальной обстановки тюрьмы до клейма по ее выходу направлено на то, чтобы лишить того, кого сочли виноватым, дальнейшей нормальной жизни. Раз попав в криминальную среду человек должен иметь огромную силу воли, чтобы не срастись с ней, проявления которой относительно редки. Да и сама пресловутая «криминальная среда» имеет свои истоки во многом в организации заключения, а не в испорченности заключенных. Клеточный режим, скотское обращение, ежедневное попрание всего человеческого в заключенном неудивительно ведут к его озверению, к выпуску привитой или развитой бесчеловечности на невиновный мир, как протест против этого мира, причудливо переплетенный с развалом личности.
Для поддержания системы наказаний ее тюрьмы должны постоянно пополняться, волны уголовников должны воспроизводиться. Машинка работает. Но это только внешнее, главное, зачем это нужно - поддерживать хоть какую-то легитимность полиции, власти и судей. Власть указывает: «смотрите на них – они звери, они изверги, мы ловим их, изолируем, но они не исправимы, наша задача охранять вас от них – иначе вас будут бить, грабить, насиловать и убивать безнаказанно». Это зрелище страха, не разобравшись мы машем руками, - ладно, да, вы правы, без вас смерть, беспредел. Патологические, медицинские случаи есть – их единицы, ошибки бывают – их больше, но все таки в разы больше преступлений порождено порочной средой, вскормленной государством, а их основная часть – рецидивами, вскормленными его правосудием. Ради собственной безопасности, любимого мифа государство готово коверкать жизни миллионов «преступников», калечить их жертв, трещать изо всех углов о своей лубочной доблести, застилая взгляд граждан волной насилия. А на самом деле именно государство имеет монополию безнаказанно грабить, насиловать, бить и убивать. Заодно с разыгрываемым представлением с людьми-извергами тюрьма – хорошая страшилка для свободомыслия. Не стоит забывать и об этом.
Следующее, с чем невозможно смириться – со стремлением государств к войне, вооружениям, организованной бойне, ограничению и разграничению, манипуляциям людьми и их историей. Я решительно выступаю против границ, армий и войн. Безумие войны, в которое государства втравливают сотни миллионов людей по всему миру нельзя объяснить ничем, кроме амбиций государства, как жадного паразитарного организма, и его попытками цементировать свою паству – граждан путем запугивания внешней угрозой. Границы нужны, как шторы, чтобы было проще делить людей на своих и чужых, сталкивать их, ввергать в бессмысленную ненависть друг к другу, чтобы заставить их взаимное отторжение работать на себя. Государственная демагогия, внедряя свои штампы в сознание, услужливо подсовывает штампы и для окружающего мира. В итоге тысячелетиями повторяется история, печальнее которой нет, история, как люди, которым нечего делить, у которых значительно больше общего, чем враждебного, у которых на самом деле одинаковые интересы, похожие желания и стремления истребляют друг друга в порыве коллективного психоза или подгоняемые кнутами погонщиков. Как реками их крови правители закрепляют свой престиж и свое могущество, их жизнями бросаются ради «высоких целей» – поставить себе постамент выше соседского, сжигают тысячами ради «долга» - долга помочь им в вихре смерти, чтобы дальше гнуть спину на них же в эпоху мира или лежать в земле. Настоящий враг сражающегося не такой же человек за линией фронта, а тот, кто ведет его на гибель – командир и властелин.
Психология войны с малых лет намертво вживляется в сознание людей. Храбрость, благородство, достоинство, сила, дух и душа подаются в кровавых декорациях войны. Не признать героизм бойцов, их самоотверженность, их порыв, их волю к жизни невозможно, этого и не требуется. Тем горше осознать, чью мельницу крутит поток их по-настоящему мужественных и достойных восхищения поступков. Тем печальнее видеть, как лучшее в людях должно стать ковром для торжественного выхода их начальников. Тем более удручающем кажется, что тот великий порыв, который открывает во многих война, та энергия, которую она пробуждает в людях направлена, как правило, на уничтожение себе подобных. Я не могу себе представить большего глумления над человеком, большего извращения его природы. Это делает с ним не врожденная жестокость и агрессия, ни злые соседи и различия – это любимый продукт государства, флаг которого – олицетворение высшей ценности бойца.
Каких только аргументов не придумывает государство и его придворные крикуны для накачки идеологии войны. Спектр охватывает все – от альтруизма по трансляции «свободы» и «гуманистических ценностей» до традиционного имперского бряцанья оружием. Весь этот антураж меняет только формальные категории войны, но не изменяют ее сути – взаимного уничтожения граждан в интересах их правителей. К ужасу боевых действий прибавляются огромные издержки мирного времени – для всех и каждого без исключения на нашей глобализированной планете.
Военная машина, как и государственная, питается за наш счет. Налоги – эквивалент проданного времени нашей жизни - наполняют военную казну, поддерживая воинственность государств и совершенно напрасную растрату ресурсов. С точки зрения эффективности для человека произведенный танк или ракетный комплекс – примеры дорогостоящих изделий, имеющих нулевую ценность. А с учетом их назначения и затрат на производство – отрицательную. До недавнего времени всеми было признано, да и сейчас особенно не оспаривается, что все лучшее предназначено для войны. Ситуация, когда авангард науки и техники формируется в военном комплексе, давно никого не удивляет. А ведь если подумать – какой это абсурд, когда передовые знания, должные освещать мир, направлены на разработку орудий смерти, когда товары, обладающие максимальной ценностью, производятся не для улучшения жизни, а для более прогрессивного ее уничтожения. «Хочешь мира – готовься к войне» - учит нас государство. Я же считаю, что если желаешь мира, то надо в первую очередь уничтожить два главных элемента войны – государства, как агрессоров и оружие, как средства ее ведения. Тут как не посмотри – в условиях напряженного противостояния (позиционного или культивированного) и небольших помех хватит для запуска машины уничтожения, а один раз и незаряженное ружье стреляет.
Помимо материальных издержек нужно принимать во внимание, что огромное множество людей отдает годы на военную службу, разработку и производство все более изощренных и действенных орудий уничтожения, меняя свою жизнь на пустышки. Военная служба становится резерватом для людей, подавленных экономическим принуждением и негативным социальным капиталом, а в некоторых странах, как в России, является обязательной данью государству. Фактически у нас в стране существует узаконенное рабство для мужчин, сроком на один год – архаическая извращенная форма государственной эксплуатации, в своем роде замечательный по своему идиотизму реликт. Конечно, есть обходные пути уклонения от службы – деньгами или бегством и здесь встает еще одна маска военщины – раздутый бюрократический аппарат командиров. Десятки тысяч людей, которые за раздачу приказаний марширующим рабам (в идеале для государства) получают большие деньги взятками и напрямую, не производя при этом ничего. Ну просто совсем ничего, даже для виду.
Наконец, раздел планеты границами, образы врагов и угрозы мешают нормально жить и развиваться людям мирно и сообща. Ментальные карты пестрят разноцветными лоскутами стран, но за их образами помимо нескольких распространенных стереотипов не стоит ничего. В лучшем случае – оболочка, государство. А мир – это не государства, не границы, мир – это люди. Разного характера, разных наций, рас, религий и убеждений, не сводимых к отмеренными их правительствами кусками земли. Близкие и далекие эти люди как и мы живут своей жизнью, а вокруг видят картинку «друзей» и «врагов». Сознательность, жажда познания и любовь к миру могут раз и навсегда изменить эту картинку. Путешествия и общение – лучшее средство против сознания войны.
В качестве побуждающего мотива для отчуждения, противостояния и войны государства очень часто прибегают к националистической риторике. Подобному подходу способствует доминирование одного этноса в границах большинства государств. Помимо этого в последнее время все большее распространение получает ситуация, когда государство списывает свои очевидные для всех и каждого провалы, которые невозможно замаскировать, так называемыми «межнациональными проблемами». В результате прямого потребления государственной идеологии возникает национализм и умеренная ксенофобия, перерастающие зачастую благодаря личным качествам и социальному окружению в воинственный нацизм и неофашизм. Идеология нацизма – это идеология смерти, рахитичный ребенок умирающего государства. Когда никаких логичных аргументов не остается в бой идут проверенные средства – примитивная агрессия, создание культов и мулета врага – в данном случае расового. Негативная энергия от происходящего вокруг должна быть выплеснута – самое простое решение обрушить ее на «тех, кто не мы».
Нацизм иррационален и неестественен. Люди равны и равным образом имеют право на жизнь и достоинство. Разжигание межнациональной розни может только усугублять ее, как и любая сегрегация сама провоцирует свое развитие. Этническая преступность, столкновения на базе культурных и религиозных различий поддерживаются национализмом обоих сторон и разрастаются до небывалых размеров. Нацизм не может решить никаких проблем. Его основные методы – огорождение, отгорождение, уничтожение и национальная автаркия не работают. Никакой этнос не может отгородиться от прочих и полноценно существовать сам по себе, никакой этнос не сможет загнать все другие народы в резервации и уничтожить все неугодные элементы чужой культуры, никакой этнос не сможет отнять желания своих некоторых членов (живучесть которых – биение самой жизни) к межнациональному общению, бракам и деторождению. Поэтому игра нацизма – это заранее проигранная игра, а все его более либеральные ветви в конечном итоге питаются нацистскими предрассудками и их ограниченная жизнеспособность может поддерживаться только отсутствием внятной идеологии.
Поддержание и изучение культуры своего народа, гордость за его успехи, совместная созидательная деятельность на его благо, развитие местных сообществ и укрепление внутренних связей – безусловно, полезные и похвальные действия, не имеющие при этом ничего общего с нацизмом. Добрососедство, мультикультурализм, многообразие межнациональных связей не исключают национальной солидарности. Напротив – тупая агрессия нацизма – это признак разложения и слабости этноса, питающего его. Чувство национальной сопричастности – в наших генах, душах и сердцах, а не в границах, кулаках и однообразном окружении. Взаимное обогащение опытом, эмоциями, постоянное динамичное развитие, местами смешение – лучшая почва для жизни и развития. Нацизм – это прежде всего тюрьма для самих нацистов, клеймо, которое нацисты ставят на неугодных – на самом деле их несмываемое клеймо.
Одним из важных элементов общества является религия. Ранее повсеместно распространенная формула - религия, нация, государство - в настоящее время значительно изменена, но, тем не менее, религиозное мировоззрение до сих пор формирует сознание сотен миллионов людей. Вопрос о божественной сущности и религиозной трактовке происхождения мира я оставлю в стороне. Для меня очевидно, что все религии – не более, как сказки и предания и отношусь я к ним соответственно. Я не представляю, как, учитывая достижения науки и техники, всеобщее просвещение и распространение знаний такое поразительное количество людей может продолжать верить в эти сказки и зачем им это нужно. Не представляю и не понимаю, но это, в конце концов, личное дело каждого, против веры я ничего и не имею, хотя от скептицизма по этому поводу удержаться порой довольно сложно. Если человек считает нужным или ему необходимо поклоняться – что ж, это его дело. В данном случае я хочу рассмотреть социальную сущность религии.
Религия и церковь как общественный институт и материальная структура вызывают отторжение и протест. Церковь, начиная со своих догматов и кончая организацией культа, является мощным орудием подчинения и эксплуатации верующих. Когда церковь не являла собой государство и не подчиняла его себе, тогда, за исключением конфликтов конкретных лидеров, она всегда шла под руку с ним (речь идет в основном о христианской религии). Такая ситуация доминирует и в настоящее время. В общем, формальное разделение церкви и государства – продукт относительно недавней эволюции общества, да и то полученный далеко не во всех странах. В своем деспотизме церковь значительно превосходит современные государственные институты, созданные изначально по образцу церковной организации и духу церковной иерархии.
Религия с самых малых лет учит тому, что требует потом государство – подчинению, почитанию, прямому восприятию, послушанию и признанию догматов. Религия учит не думать своей головой, а хватать священные истины целыми из чужых уст. Религия дает свои законы, предлагает свою систему поощрений и наказаний, пугает или подталкивает, обвиняет или восхваляет в зависимости от угодности или неугодности. Смирение и послушание перед деспотизмом всевышнего – основная ценность для большинства монотеистических религий. Вбитые намертво в голову понятия, овеянные приятной сказкой, непроизвольно отражаются на повседневной жизни, играют на руку власти (ни какой-то конкретной власти, а власти, как явлению), как тени божественного на земле, программируют лояльность и автоматизм. Паства для церкви – стадо для власти.
Эксплуатируемая церковью логика добродетели и гуманизма вывернута на изнанку благодаря авторитарной сути религии. К прекрасным словам о любви, о помощи ближнему, бескорыстии и так далее всегда прибавляется – следуй сему, а не то сгоришь в аду. Этот последний росчерк уничтожает смысл всей риторики церковной благодетели. Небольшая концовка напрочь уничтожает ценность всего религиозного учения, как нравственной системы. Добро из под палки – это не добро, добродетель под угрозой – это не добродетель. Даже там, где нечто хорошее рождено религией и не из страха ада, его зловещая тень погребает искренний порыв. Добро, солидарность и человечность – это выбор и в конечном итоге только как выбор имеет смысл и ценность. Заповеди в совмещении с адским огнем похожи на уголовный кодекс – не убивай, а то тебя посадят.
Религия для пущей важности привыкла демонстрировать себя в обстановке особой торжественности, которая признана подчеркивать священнодействие отправляемого культа. Ряженые слуги бога, пышная атмосфера золота и украшений, благовония, торжественные песнопения, зычные проповеди зачастую на непонятном языке и сложные обряды усиливают ощущение важности происходящего. В отсутствие разнообразия зрелищ для простого народа прошлого подобное служение могло заменять театр, функция его в настоящее время чаще всего сводится к поддержанию формулярной оболочки для создания иллюзии солидарности верующих. Иллюзии, которая распадается сразу за дверями храма. Как и в других случаях, мишура признана замаскировать пустоту, отвлечь внимание от противоречий и неприглядности, сместить внимание на форму, а не содержание.
Идея свободы и идея личности несовместима с идеей всемогущества творца. Религиозные знатоки придумывают всякие уловки, чтобы соединить религиозность и свободомыслие, но все эти попытки выглядят просто смешно, особенно в свете того, что церковь пытается подсунуть ответ и руководство к действию на любой появляющийся вопрос. Вообще в принципе меня давно интересует, какова функциональная ценность человека на земле в религиозной (христианской, например) картине мира. Являть собою отображение идеи и воли богов в преддверии их суда? В таком случае что это, как не рабство, доведенное до экстремума, когда и смерть не освобождает раба. «Раб божий» - краткое описание верующего. Какой бы милостивый и прекрасный не был бог в таком случае, впрочем, как и в любом другом, идея веры в него внушает мне только отвращение. На мой взгляд, религия сама по себе, как реакционная сила, сковывающая человека, вредна, а в качестве церковной организации, транслирующей идеи подчинения или идеологии, говорящей устами государства – представляет собой явное зло. В деле развития свободного общества одним из важнейших пунктов является снижение давления церкви на детей, пропаганда сознания, что даже для детей верующего человека религия должна быть выбором.
Где-то на сплетении церковных проповедей, законов государства, общественных стереотипов и естественных потребностей развивается такой институт как формальная мораль. Как и многие другие общественные институты, получившие широкое распространение, формальная мораль представляется мне вредной и чуждой человеку. Речь здесь не идет о морали вообще – живая, эволюционирующая мораль свободных сообществ – полезный инструмент неавторитароной организации общества – в данном же случае мораль рассматривается как свод в той или иной степени окостеневших понятий, связывающих опосредованно свободу личности. Давняя и близкая история изобилует примерами, когда общественная мораль приводила к ужасающей несправедливости и ограничениям и, даже вопреки интересам и чаяниям ее носителей, жестоко наказывала тех, кто выходил за ее рамки. Нормы закона и морали переплетаются и составляют собой тесный коридор для самореализации человека и общества. Мораль считают стражником общества от пороков человека, на самом деле она пытается только законсервировать развитие и ставить печати дозволенного и недозволенного, плодя под своим сводом неудовлетворенность и оппортунизм. Именно мораль рождает извращения.
Мораль авторитарна и предполагает различные виды насилия за преступление своих норм. Мораль опосредована – будучи иерархизированной, она не является отражением потребностей тех общественных структур, в которых непосредственно находится человек, судимый моралью. Мораль навязана – ее догматизм ограничивает формирование собственного мнения и модели поведения в независимости от вреда или пользы идущих от них. Мораль внедряется на территорию личного, не имея на это никаких прав, мораль пытается строить общество, которое должно быть единственным ее источником. Поэтому я не признаю формальную мораль, господствующую в государстве, и в этом плане считаю аморализм дозволенным и даже желаемым. Мораль каждого всегда находится вместе с ним и основное усилие общества и личности должно быть направлено на то, чтобы развитие уничтожило потребность в морали, создав богатый внутренний мир. Также как и с законом, религией – нравственные поступки должны естественно происходить от желания и по потребности, а не по воле какого-то призрака морализма.
Глупым пережитком прошлых времен все еще остается широко распространенное гендерное неравенство. Равноправие мужчин и женщин далеко как не достигнуто в странах, считающих себя передовыми и развитыми, а во многих государствах сам вопрос подобного равноправия является преступным кощунством. Ограничения в профессиональной карьере, политической, социальной, семейной и личной жизни для женщин встречаются повсеместно. Нет нужды описывать насколько несправедливым и неестественным является такое положение вещей. Тем более удивительно, насколько живучей оказывается патриархальность и доминационные притязания мужчин. То, что уже признали законы в плане выравнивания прав, по факту социальной инерции зачастую не работает. Консервативный взгляд общества на вопросы самореализации представителей различных полов становится основной цементирующей силой старого порядка. Поэтому от семьи до правительства до сих пор можно наблюдать доминирование мужчин. Мужская эксплуатация женщин отступает постепенно, и в этом плане необъяснимо, как просвещенные во всех прочих отношениях мужчины и женщины, беспрекословно принимают на себя растиражированную картину соотношения гендерных ролей, являющейся впечатляющем набором предрассудков и стереотипов. Хороший пример этого – понятие, что должно и не должно для мужчины и для женщины в плане социальной жизни. При едином взгляде на подобный свод канонов сразу становится очевидной его нелепость. Но этот неписанный закон в большинстве случаев работает.
Протестуя против гендерного неравенства, я считаю, что в плане общественной жизни, за исключением некоторых нюансов, обусловленных естественными различиями мужчин и женщин, все категории отношений должны отвечать единственно потребностям человека, не разделенным по мужскому и женскому полу. В плане личной жизни, при условии свободной реализации отношений их состав в полной мере должен определяться участниками личной коммуникации. Утверждение гендерного равноправия направлено не на то, чтобы подавить женственность и мужественность, как считают многие его противники, а но то, чтобы создать равные условия и возможности для самореализации мужчин и женщин. По моему убеждению, это будет только способствовать истинному и гармоничному развитию и женской и мужской природы.
В развитых странах и странах европейской культуры при наличии многих вопросов в сфере урегулирования вопросов дискриминации по половому признаку, в целом ситуация нормализуется и далека от критичной. Совсем другое дело во многих государствах Юга и Востока, где угнетение женщин достигает поражающих размеров. Особенно это характерно для мусульманских теократий, на законодательном уровне утверждающих тоталитарную регламентацию жизни и ограничение прав женщин. Подобное положение вещей требует скорейшего изменения, как и весь комплекс отношений, строящихся на неравенстве по естественным (раса, пол, физическое развитие) и общественным (религиозная принадлежность, социальный статус, политические взгляды) признакам.
При первом же взгляде на систему мировой экономики рынка и капитала, на ее проявления в повседневной жизни бросаются в глаза ее многочисленные провалы, неспособность решать ряд насущных проблем и избегать тревожных перекосов. Даже если раньше особенно не обращал внимания на суть экономических отношений как-то сразу заметно, что запущенный на всю мощность механизм работает со сбоями, становится очевидно, что вот не выходит оно – справедливость и довольство от тотальной конкуренции. Может и формулы не врут, а перед глазами не получается, нет благоденствия в обществе равных возможностей рынка. А если посмотреть повнимательнее – то приходит понимание, что формулы в реальной жизни – совсем не те, что в учебнике, что экономика капитала, потребительства и всеобщей конкуренции ведет единственно к саморазрушению и уничтожению человека, общества и окружающей среды. Капитализм уже не идет к пропасти, а бежит, несется все быстрее, оставляя на своем пути роботизированных исполнителей-потребителей, толпы нищих, попираемых колоссальными богатством золотой когорты, осколки искореженной природы и отбросы пустопорожних лет. Капитализм в своей неистовой гонке все ближе подходит к моменту собственного оргазма, который пережить не сможет, как и люди, попавшие в его мельничные жернова.
Основу капитализма составляет частная собственность и система товарно-денежных отношений. Они же в конечном итоге являются корнем проблем, порождаемых капиталистическим обществом. Развитая страсть к накоплению в союзе с культивируемой жаждой потребления являют порочный круг капитализма, постепенный выход из которого уже невозможен. Система капиталистического распределения провоцирует огромную социально-экономическую дифференциацию людей и питает разрушительное соревнование потребителей. В своем стремлении к удовлетворению реальных и мнимых потребностей дивергентность имущественной стратификации в обществе дополняется конвергентностью выравнивания в рабстве перед капиталистическим Молохом. Жрецы капитала, также как и людские массы – его питающая основа - подчинены ему в равной степени. Пароксизм капитализма – сращивание нищего и миллиардера во всеобщем рабстве во исполнение своей роли.
Частная собственность, рынок и денежные отношения как инструменты построения экономики стремятся к развитию и закреплению имущественного и социального неравенства. Это неизбежно даже при нормальном функционировании рыночных механизмов, но в действительности еще усугубляется реальным институциональным закреплением рыночных процессов. В союзе с государством и иерархизированными системами рынок в своем первоначальном виде развиваться не может, наличие государств и авторитарных корпораций сводит на нет его привлекательность даже в теории. Первичный перекос рынка в подобных условиях – увеличение богатства у ограниченного круга лиц и развитие эксплуатации капиталом. Ограничение благодаря неравному доступу, экономическое принуждение и механизмы консервации богатства составляют прочную воспроизводственную базу капитализма.
В повседневной жизни капиталистические отношения выливаются в бессмысленность работы миллионов людей. Труд, вызывающий неприязнь, - это умерщвление, прибыль с него – торговля человеком. Капиталистические отношения опосредуют трудовую деятельность, разобщают мотивацию, организацию труда, его продукт и потребление. Винтик в трудовой системе, сама суть которого вмещается в кратенький регламент – вот удел профессий максимального спроса. День ото дня, лучшие часы жизни большинства трудящихся уходят на алтарь капиталу. Конечно же, ситуация не тотальна, - есть множество профессий и занятий, которые по душе их исполнителям. Но по разным причинам таких людей немного и их радость труда – скорее исключение, чем правило. Намного больше людей удовлетворены своей работой – знание худшей альтернативы, небольшие запросы и приемлемое окружение ограничивают их туманные мечты. Для многих работа сносна, терпима т.д. – подобное положение вещей считается удачей. Вместе с тем, вовлечение работника в процессы, в которых задействован он и его предприятие, простейшая моральная и материальная поддержка уже могут сделать огромный шаг вперед для очеловечения трудовых отношений и восстановления образа труда, как созидательной деятельности, приносящей радость.
Субъективные оценки работы во многом складываются из отношений в коллективе, а не из условий, данных работодателем. Человеческое проникает всюду, разрастается само собой, оживляет и скрашивает даже тяжелый, убогий, механистический и неинтересный труд. В противовес отчуждению, подозрительности и изоляции трудовое взаимодействие должно идти по пути коллективизма и солидарности. Труд, как неприятная повинность – это его извращение, получившее повсеместное распространение.
Капитализм – узаконенная система грабежа большинства трудящихся, скрепленная их молчаливым соглашением на подчинение. Грабеж осуществляется на постоянной основе и в возрастающих масштабах. Затраченные усилия, время, энергия, творчество исполнителей присваивается «организаторами» и держателями ресурсов. Реальная значительность подобных организаторов дико, неправдоподобно переоценена, в то время как неоднократно доказан теоретически и на практике огромный потенциал самоорганизации общества и его трудовой жизни. Что касается ресурсов, то даже оставляя за рамками рассмотрения источник их получения, все равно внятного ответа на вопрос почему их обладание дает право на эксплуатацию себеподобных нет. У образования прибыли за чужой счет нет и не может быть логичных и справедливых оправданий. Это только демагогия, что организация компаний, как средства извлечения дохода сильно отличаются от феодальных вотчин. При определенном стечении обстоятельств и раньше дворовые могли стать дворянами, и долгое время перемещение между поместьями было законно. В индустриально-сервисном обществе смысл приватизации людей с землей исчерпывается и заменяется приватизацией корпорациями с их ресурсами – смертными и уязвимыми, но многочисленными и неистребимыми.
Мир «свободного» капитализма, в котором большинство эксплуатируется относительно узкой прослойкой держателей капитала, пытается привлечь идеей, что в нем каждый может быть или начальником, или подчиненным в зависимости от своих желаний, талантов и устремлений. Ширина возможностей по обеспечению мобильности между рядами подчиняющихся и дающих указания весьма преувеличена и ограничивается повсеместно, начиная с условий рождения и кончая перспективами наследования. Но даже не это главное, сама ущербность идеи состоит в том, что она не предусматривает отсутствия желания как повелевать, так и исполнять приказы. Идее истинной свободы чуждо понятие любой эксплуатации. Основная приманка капитализма – стать небольшим властелином в этом отношении не может быть интересна. Капитализм торгует товарами, людьми, понятиями, отношениями, и то что он не может подавить, он покупает. В итоге, окружая нас миром вещей и продажной идеологии, капитализм стремится к нашему собственному овеществлению.
Распространено мнение, что сейчас капитализм гуманизируется. Вероятно, но это все вопрос формы, восприятия и подачи. Опасное заблуждение касательно эволюции капитализма. Все компромиссы, на которые идет капитал – частного характера, в своей локальности они лишь более приличные покрывала для сокрытия его истинной сути – грабежа и подчинения. Подачки капитализма напоминают милостыню, а иногда походят на разбрасывание монет из королевской кареты. Идеология кнута и пряника в лице капитализма достигла максимального развития. Метод – кнут или пряник – выбирается в соответствии с минимальными издержками на реализацию. Если выгоднее улучшить условия труда – они будут улучшены, если выгоднее разогнать рабочих – они непременно будут разогнаны. Улучшение материального положения населения в эпоху позднего капитализма двояко – для многих стран оно означает частичный перенос эксплуатации на другие территории с небольшой компенсацией для граждан, с другой стороны оно является переносом акцентов в побуждении – с эксплуатации на производстве – эксплуатацией потреблением. Так стимулируется культ всеобщего потребительства.
Для огромного количества людей вокруг, к счастью, проблема выживания не стоит, их сознание отвергло религию, а повседневность – ложный патриотизм, они выбирают новую веру, находят понятный образ жизни и стремлений, мотивацию работы, мысли и досуга, они охотно воспринимают посыл корпораций и государства и рисуют свои воздушные замки, питая свою идеологию – идеологию потребления. Все большие массы людей склоняются уважительно перед культом вещизма, распространение которого приобрело небывалые масштабы. Помимо протеста потребительское отношение к жизни и культ вещей, - последняя надежда государственно-капиталистического строя в его современном виде – вызывает у меня искреннее отвращение и брезгливость. Если эволюция человека привела его к тому, что главное стремление для него – купить больше, кучнее, круче чем у соседа, жертвуя жизнью, здоровьем в тотальном соревновании со всеми, временами по головам, временами студнем - то, наверное, действительно для такого человека коллапс – единственный правильный конец. Когда человек превращается в жалкое создание, увлеченного только подгребанием под себя кучки своего барахла, смотреть на его жизнь противно.
Но все эти чувства заменяются яростью и ненавистью, когда видишь, что довело человека до этого жалкого состояния. Не естественный выбор, а обработка сознания – массовая, всесторонняя, всеобщая; экономическая, социальная и политическая, на работе, через СМИ, знакомых и соседей. Потоками льется ложь, волнами гнутся спины, воздвигая себе склепы в чреве новой Вавилонской башни. Потребительство множится и метастазами покрывает повсеместно общество, разлагая и разрушая его. Так государства и капитализм глумятся над Человеком, так они – уже рабы своего собственного аппетита, по своему гнусному подобию перестраивают людей. Все, чего достиг человек развитием, эволюцией, потом и кровью безжалостно топчется и попирается в этом экстазе непрекращающейся ярмарки. Люди тащат коробки, тянут тряпки и бряцают погремушками, отдавая за это все что у них есть на этом красочном карнавале, за которым читается лик смерти. Им никогда не бывает достаточно, предела для вещизма нет. Конец истории, конец смысла, пир во время чумы. По сравнению с этим намного приятнее выглядят идолы прошлого – Бог, государство, народ и род. Монахи и крестоносцы, конкистадоры и пираты, генералы и князья, крепостные и артельщики старого времени – их идеология и образ жизни для меня на порядок привлекательнее современного потребительства. Несмотря на все мое осуждение, для моего понимания намного ближе жизнь и смерть за честолюбие, короля, бога, государство, причуду, чем во имя накопления.
Культ потребления – естественное следствие развития капитализма. Капитализм ненасытен, и для удовлетворения его аппетита нужны все возрастающие обороты, а для их поддержания нужны новые ряды все более ревностных потребителей. Мы покупаем то, что нам не нужно, мы влезаем в долги ради этого, и все равно покупаем дальше и больше. Товары сокращают срок эксплуатации, качество производства падает – выброс на рынок хлама помогает сократить рыночный цикл. А угодливая реклама, всяческое подсовывание и просовывание позволят впарить практически что угодно. Товар и вещь начинает управлять человеком, вгоняя его в кабалу прихода и расхода денежных средств. Сам же потребитель в этом обмене участвует все больше тоже как вещь – как трансформатор цикла производства в цикл денег. Как пищеварительный тракт для организма. Никакого иного пути, кроме как увеличение объема потребления капитализм не может предложить по своей сути. Капитал может работать только на условиях расширения, поэтому при капитализме с исчерпанием экстенсивного потенциала рынка все больше будет культивироваться потребленчество.
Культ потребительства полезен государству. Развитие потребительского ажиотажа – бесконечная самовоспроизводящаяся игра для масс, которой государство отвлекает население от сознательной жизни. По воле истории, для поддержания производства и обороноспособности, население в значительной мере повысило образовательный уровень. Расширился кругозор и аналитические возможности, отступление эпохи борьбы за физическое существование оставило простор для мысленной деятельности. Для государства этот простор стал угрозой. Размышления о сути государства могли вызвать и вызывали массовые протесты, что создавало опасность его развала и демонтажа. Эта опасность обязала государства искать эффективные пути решения проблем. Решение было найдено – отвлечь людей потреблением – пухнущим, растущим на глазах; питать и стимулировать их аппетит, сковывать страстью к обжорству, опутывать условиями продолжения игры. Кроме отвлечения потребительство – подачка за соглашение и принятие государства и капитала. Это иллюзия улучшающейся жизни, вкус от которой на самом деле теряет свою насыщенность и уходит в область преданий. Это иллюзия выбора и возможностей, иллюзия самостоятельности и индивидуальности.
На другом полюсе гонки потребителей лежит гонка производства. Уже давно человек мог бы отдавать трудовой деятельности значительно меньше времени, чем сейчас. Освободившиеся часы могли быть занятыми отдыхом, любовью и дружбой, общением и саморазвитием. Но культура массового потребления заставляет проводить основное время потребителей на работе. Постоянная работа выгодна правительствам и капиталистам, как и иллюзия ее неизбежности. Замотанный человек, наработав кому-то капитал, мечтает об отдыхе, а не о смене миропорядка. И тем самым отдыха он не достигнет никогда, меняя бесценные минуты на новый поток хлама. Ненужное потребление, набивание деньгами капиталистов и чиновников отнимают право трудящегося на свободное время. Плеяда управленцев, организаторов, бюрократов, контролеров, полицейских, военных с их учреждениями, оборудованием, машинами, самолетами и пушками, гербами и блестящими офисами лишают работающих их досуга. В свободном обществе трудовое время тоже свободно, а время для отдыха может в разы превышать современные нормы, в современном обществе и формально свободное время, усеченное со всех сторон, приватизируется зрелищем, СМИ и потреблением. Человек опутан.
Результатом капиталистического развития экономики неизбежно будет сохранение и развитие разделения людей на богатых и бедных. Очевидно, бедных всегда будет подавляющее большинство. Не менее очевидно, что подобная система несправедлива и держится на ложных понятиях о ценности труда разного рода и его организации. Неравномерный обмен создает колоссальные диспропорции, которые в последние годы стали настолько велики, что даже адепты рыночной системы все чаще говорят о ее несовершенстве и склонности к саморазрушению. Эксплуатация трудом дополняется совершенно невменяемой эксплуатацией финансовым капиталом. В мире, в котором заправляют производные финансовые инструменты и многоходовые спекуляции (по моему убеждению, хорошо увязанные между собой) экономика все больше теряет адекватность. Капитализм окончательно отрывается от реальности и создает собственную виртуальную реальность, где его положение эфемерно и его впечатляющие конструкции до небес не несут под собой ничего. Кроме угнетения сотен миллионов людей в совершенно обессмысленной атмосфере. Капитализм сейчас – колосс на глиняных ногах – на этих ногах он пытается удержать свое распухшее невообразимое тело и ими же топтать землю, питающую его. По любым прикидкам такое положение вещей даже при всеобщей апатии и сумасшествии долго продолжаться не может.
Говоря о нищих и богатых неизменно наталкиваешься на вопрос – а почему же так? Ответ только один – богатые и наделенные властью приватизировали себе остальных и создали систему разграничений одних от других. Богатство сейчас – это преступление. Воровство со взломом, рукой из кармана у нас запрещается, у нас можно сесть в тюрьму, украв никчемный товар из магазина; но воровство через институты, различные узаконенные модели подчинения не пресекается и даже поощряется. Сейчас в ходу – аристократическое воровство, его реализация – самый любимый лик современного «успеха». Залезть в квартиру и украсть у кого-то что-то ценностью в сущий пустяк – что вы, зачем такая грязь – лучше воровать миллионами у миллионов, запуская руки не только в карманы, но и в души и мысли. Никто и никогда меня не убедит, что член совета директоров или хороший ваятель презентаций, или удачный закупщик и агент должен получать столько в месяц, сколько миллионы людей получают за десять лет. Покупая продукты и услуги, стоимость которых составляет годы чужого труда. Это не имеет и не может иметь оправдания ни в какой экономической, социальной или политической логике. Какой такой эффективностью объясняется, что стоимость росписи может сравняться со стоимостью многочасового, многодневного труда целого коллектива граждан. Никакой. Все объяснения подобного обречены на провал, да они обычно и не требуются – человек с росписью для кого-то кумир, а кому-то кажется недосягаемым, и это его обычно вполне удовлетворяет.
Вообще, меня удивляет отрешенное отношение современного человека к миру и к окружающему. Я знаю, да и все мы знаем полно людей, вполне обеспеченных, образованных, развитых и неплохих, в общем, людей, которые чуть ли не со слезами внимают трагедии фильмов, чутко сопереживают книгам, сострадают порой по сущим пустякам. Но я не понимаю, как эти же самые люди равнодушно проходят мимо всех ужасов современного мира. Я не понимаю и презираю их высокомерие, снобизм и глухость к слабым, обездоленным, попранным. Я не понимаю, откуда берется отрешение в их глазах, когда они видят реальные картины глумления над так любимой ими справедливостью. Такие люди, и их много, могут рыдать над судьбой несчастного на экране, но отойдут в сторону, если рядом в метро упадет в обморок человек. Они могут тонко переживать трагедию рабочих-бедняков начала прошлого века, когда это сыграно хорошими актерами, но с брезгливостью отвернутся от такого же рабочего современности. Хороший пример отчуждающей работы государства и капитала и той трактовке индивидуализма, которую они несут.
Одним из знаковых процессов последнего времени стала глобализация. Я выступаю за объединение мира, свободное общение и единение народов, за стирание искусственных преград между государствами. Но то, как нам это представляет глобализация – это кощунство. Это аппетиты ведущих государств и корпораций, решивших подмять под себя весь мир. Это экономическое, идеологическое и политическое подчинение каждого уголка планеты на благо капитала и клуба привилегированных стран. Кучки «сильных мира сего». Государствам старого света стало мало собственных граждан, корпорациям стало слишком тесно на своих рынках, подчинять колонии оружием, управлять ими и брать хоть какую-то ответственность уже не современно. Современно заманить их в добровольную кабалу, это чаще всего получается без осложнений, а когда это не получается – то можно помочь «установить демократию», погрозить остановить «помощь» и т.д. Действует прекрасно. Действует безотказно. Глобализация создает новые армии рабов, даровых, с туго заведенным моторчиком, с программой простой, как дважды два – «стать такими, как они». Когда в странах длительного развития капитализма и централизованной власти явно стал приближаться кризис старых институтов их экспансия обратилась наружу, поддержка была получена. Тяжело даже представить весь масштаб ущерба, принесенной современной глобализацией.
Это зомбирование сотен миллионов людей, отупение огромных пластов общества, стирание индивидуальности, это уничтожение самобытной, уникальной культуры десятков народов, это тотальное разрушение заповедной природной среды, моральное и материальной нищенство периферийных рабочих – мулов глобализации, это банкротство просвещения и трансплантация культа обжорства. Целые нации и государства, веками чуждые западных ценностей, как в их историческом виде, так и в их современной омерзительной трактовке, за кратчайшие сроки вовлекаются в мировое соревнование в надежде «догнать и перегнать». Некогда колонизированные, они тогда в своих цепях и под мушкетами были свободнее, чем сейчас с горящими глазами сжигающие себя в топке мирового капитализма. Нечего и говорить, что инициаторам глобализации новые адепты сами по себе не нужны, разве что некоторые иконы успеха, которые можно показывать как пример; поэтому участь граждан – материала глобализации – продавать свою жизнь и опустошать свою природу и быть опустошенными взамен на погремушку и то, что у меня язык не повернется назвать мечтой. Глобализация манит мир (называемый вторым или третьим) бескрайними возможностями, кока-колой и супергероями и оставляет его исковерканной нищей проституткой, как в печальных историях про провинциалку и трудный путь в Голливуд.
Ну и, конечно, говоря про капитализм, эксплуатацию и государство невозможно обойти вопрос о том, к чему их развитие приводит в плане состояния нашей общей среды обитания. Есть огромное количество аргументов, используя которые можно выступать за государство, за капитал и потребление, часто их достаточно сложно опровергнуть. Но по крайней мере один аргумент против является железным – современная организация общества с партнерством власти административной и экономической – с точки зрения экологии может привести только к уничтожению человечества. От этого не уйдешь. Можно сколько угодно спорить о разных нюансах, но все факты говорят, что «развитие» подобно современному просто не возможно в сколько-нибудь длительной перспективе. С этим рано или поздно придется согласиться тем, кто хочет оставить все как оно есть, но вот смогут ли они принять это и, главное, осознать заранее, пока еще будет возможность что-то изменить – это важнейший вопрос, который стоит сейчас не перед нациями и государствами, а перед каждым лично и человечеством в целом. Никогда человек не был в такой опасности как сейчас. Аппетит человека все более явно приближает его к роковой черте. Даже если нет понимания, любви к природе и ближнему, то должно быть четкое осознание неизбежности. Если бы и было божественное провидение, то оно явилось именно в этом лике. Сейчас каждый новый год – еще один решительный шаг человечества к смерти. Можно пытаться накопить для потомства богатства, только вот удастся ли ему ими воспользоваться?
Разрушение окружающей среды, как обязательный атрибут капитализма, проводится на всех уровнях – на глобальном, региональном и локальном. Природные взаимосвязи не позволят убежать от этой проблемы. И если для кого-то и реально маячащая картина всеобщего экологического коллапса неинтересна и находится где-то на уровне баек про НЛО, то для других и то, что происходит здесь и сейчас, ужасающая конкретика каждой детали тотального уничтожения – свидетельство прогресса раковой опухоли человека и большая личная трагедия. Мнимое благосостояние капитализма для немногих оставляет реальную свалку для всех; тот, кто внес самый большой вклад в ее разрастание, имеет возможность наиболее далеко убежать от своих экскрементов. Он может оставлять ворошится в них работающий на него плебс, пока есть места для бегства. Шутка в том, что если и на это все согласны, то все равно скоро наступит время, когда жить в таких условиях станет невозможно, а бежать будет некуда.
Системный экологический кризис – совершающаяся на наших глазах реальность. Загрязнение природной среды распространяется повсеместно, бесценные естественные богатства экспроприируются, эксплуатируются и выбрасываются шлаком на помойку человеческой истории. Воссоздание их невозможно. Разрушение атмосферы, загрязнение воды, обезлесение, опустынивание, утеря биологического разнообразия, деградация почв и развал естественных связей – основное наследство, которое мы оставим за собой, и вся ценность произведенного меркнет и выглядит насмешкой по сравнению с ним. Те многообразные и благородные попытки (в противовес отвратительным PR-акциям на могильниках природы), которые сейчас пытаются организовать отдельные активисты и их организации помогают решению множества проблем, но следует понимать, что глобальная экологическая проблема имеет глобальные корни и может быть решена только соответствующими методами. Грубо говоря, путем торговли квотами на загрязнение окружающей среды или помощи в отдельном случае природу не спасешь. Только кардинальная смена системы экономики и управления в силах остановить катастрофу. Это, конечно, не снижает ценности локальной борьбы.
В этой сфере нелепой и смешной выглядит официальная экологическая доктрина развитых государств по сохранению мировой экологической стабильности, как они это называют. Фиговый лист на теле капитала. Она сводится к ограничению собственному и практически на равных условиях (вспомнили о равенстве!) самоограничению развивающихся экономик. Т.е. давайте все больше не будем усугублять тяжелую ситуацию, ни бедный, ни богатый. Я, сытый, есть больше не буду, но и ты, голодный, не смей. Об этом серьезно просто невозможно говорить. Как подобное вообще имеет наглость изрыгаться из уст управленцев тех государств, где ежегодное потребление (в пересчете – ежегодное уничтожение среды) в разы, в десятки раз больше, чем у тех, кому они проповедуют? Пройдя частично через стадию варварской эксплуатации природы, чужими спинами заработав себе «золотой миллиард», накопив тем самым капитал, глашатаи этих стран говорят о природоохранных технологиях (и тут же не против и продать их) для тех, кто не поднялся и вполовину до их уровня потребления и продолжает тянуть их. Лживость, двойные стандарты и двуличие достигают тут просто чудовищного размера. Таким видится картина нового мира и переход к устойчивому развитию – фактически консервация стран третьего мира в их нищенстве с медленным снижением эксплуатации среды прочими странами благодаря благотворительности.
Но сама суть национального государства, культа потребления и капитализма не сможет сосуществовать с таким положением вещей. Идол наращивания производства и поглощения встал и затмил собой разум повсеместно. Капитал должен расти, государство должно набирать мощь – поэтому даже такая слабая (и не решающая собой ничего) доктрина шарлатанов от экологии не может быть реализована. Есть полно примеров, почему. Главный из них у всех на слуху – Китай. Китай захотел и смог развить немыслимые раньше темпы роста производства и устремился «догнать и перегнать». Там это отлично получается, только цена этого для природы столь велика, что бесчисленные новости о новых заводах, фабриках, шахтах, дорогах, автомобилях уже только вводят в ступор. Страна запустила свой мотор, до среднего потребления американца или европейца им еще очень и очень далеко, но они стремятся. И что это будет означать для мира, уже сейчас трещащего по швам от неистовств экономики? А ведь за Китаем есть Индонезия, Индия, Вьетнам и т.д. и т.п. У нас есть рамки – в современных условиях «золотой миллиард» не раздуть и до двух-трех, не говоря уже о шести, семи и так далее. И что тут делать – пытаться остановить их и им подобных, потому что много потреблять можно только в ЕС, США и паре анклавов, во имя природы, или еще что-нибудь – ответа на подобные вопросы не представляется. Да и не остановить. Капитализм не сможет выйти из этой ситуации, а государства могут предложить только новую войну или что-нибудь в этом роде. Было бы очень символично, хотя лучше было бы и не доводить до такой поэтики, если бы на гране краха человечества, человек смог отвернуться от пропасти, выжив, сбросить навсегда позорные цепи государственного кнута и денежного мешка.
На региональном уровне современная экономика оставляет повсеместно гноящиеся раны разрушенной природной среды, созерцать которые вынуждены миллионы людей. В мире и в России есть бессчетное множество мест, где буквально на глазах гибнет все живое. Это касается как гигантских мегаполисов, задыхающихся в собственных испарениях, так и промышленных городов, предприятия которых – дикие фабрики умерщвления, и доселе ненарушенных ландшафтов, от которых внезапно понадобилась древесина, нефть, металл или химическое сырье. В России я собственными глазами видел города, где не выживает ни трава, ни деревья, вокруг предприятий которых не может расти буквально ничего, которые струятся потоками отбросов своих допотопных заводов, и те безобразными разводами испещряют лунный ландшафт вокруг, которые льют на голову жителям кислоту и буквально разваливаются в прах. Там нет ни здоровья, ни среды обитания, ни перспектив – ничего. Зато я видел офисы компаний этих предприятий, блеск которых поражает глаза, зато я читал их великолепные отчеты о социальной помощи и экологических программах, зато я с интересом изучал интервью их владельцев об их планах и финансовой динамике. Экологические издержки капитализма – это наше загубленное здоровье, падение иммунитета, вырождение, когда у ребенка все меньше шансов родиться полноценным, это хищение нашего первобытного права на здоровую естественную среду.
На локальном уровне у нас отбирают те крохи, которые мы имели, которые никаким разумением не могли бы быть отторгнутыми от нас. Казалось. Все просто – лес вокруг, парки, река, пруд, долина – все то, что нам невыразимо близко и что неразрывно связано с нами – к нам сейчас отношения не имеет. Понадобится – лес будет вырублен, потребуется – река будет отнята и поделена на участки для коттеджей, захочется – и дом твой снесут, да и округу всю сравняют с землей. Вот так получается с государством, капитализмом и «правами». Что толку возмущаться постфакт и обращаться в их шутовской суд, если тебе уже никто никогда не вернет тех мест, которые ты любил. В мире бюрократов и денег неорганизованный человек – как дворняга, его можно выгнать откуда угодно, и за малейшие крохи учить ходить на задних лапах.
Я смотрю вокруг и вижу запертые двери, закрытые лица и пустые взгляды, вижу недоверие, опустошенность, ожесточенность, местами радость и иногда любовь, но сквозь все это я вижу усталость. Усталость жить за закрытыми дверями, усталость бесконечного соревнования, отсутствия доверия и необходимости выживания. Усталость от сознания бессмысленности. Люди продолжают свое дело и живут в той системе, которая сама собой бесчеловечна и обесчеловечивает их. И многим кажется, что выбора нет. А выбор есть, потому человек и является человеком, что он может выбирать. За пеленой усталости, разочарованности и равнодушия почти всегда можно увидеть смутный отсвет надежды. Надежды на что-то другое, которая теплится и здесь и там, явно или подспудно создавая мечты, которые порой кажутся фантастическими. Но нет ничего фантастического в том, чтобы жить по-человечески и пытаться понимать друг друга. Нас учат взаимному подозрению и одинокой борьбе за место под солнцем, а что мешает солидарному развитию и общему строительству под солнцем, которое светит всем. Я многое сказал про то, что вызывает у меня протест и рассказ это мог бы длиться еще очень и очень долго, но нет смысла перечислять все пороки действующей системы, несколько примеров вполне достаточно, чтобы увидеть их повсеместно. Теперь следует сказать, чего же я хочу.
За.
Все, за что я выступаю – это за переход отношений в обществе и между людьми к их естественному состоянию. Я считаю, что человек сам по себе хорош, а не плох, и имеет все возможности для построения гармоничной жизни. Я считаю, что человек стремится к общению и созиданию и поэтому может отлично существовать в обществе без указки. Я уверен, люди накопили достаточно опыта и знаний, чтобы спокойно справляться с самостоятельным жизнеобеспечением. При этом каждый волен решать за себя, а в сообществе должен быть услышан каждый. Сводя все воедино – основное, за что я выступаю – это свобода, равенство и солидарность.
На уровне организации общественной жизни я считаю оптимальной моделью организации общества реальное самоуправление. В данной трактовке самоуправление определяется как деятельность по самоорганизации добровольного союза людей, объединяющихся для достижения общих целей. Среди этих целей основными являются организация труда и обмена, создание и поддержание общественной инфраструктуры, решение внутренних вопросов, в том числе споров, совместное культурное развитие, определение отношения к внешним условиям существования, поддержание всех членов союза. Главными чертами подобного союза являются его добровольность, динамичность и сетевой принцип функционирования.
Сообщество людей организуется благодаря свободному волеизъявлению каждого человека и не является априори необходимым для каждой личности. Оно создается здесь и сейчас и ежечасно представляет собой лишь добрую волю к закреплению общественных отношений. Закрепление имеет под собой только тот смысл, что входя в сообщество каждый его член принимает участие в его жизни, разделяя его ценности и развиваясь вместе с ним. В том случае, если человеку не по нраву формирующийся вокруг союз или же он в чем-то окончательно разошелся с людьми, его формирующими – он в любой момент может выйти из него и продолжить жить в одиночестве, либо примкнуть к другому сообществу, либо организовать свое. В любом случае порицание такого человека если и будет иметь место, то только как нравственное. На практике же подобные добровольные изгнания будут единичными.
При систематическом нарушении человеком тех порядков, которые закрепились в сообществе, его явном оппортунизме и двуличии, несомненно, такой человек может быть изгнан из добровольного союза. Причиной для этого может быть и не соглашение с выполнением обязательств, добровольно и сообща принятых, при всей возможности их исполнения, и неуважение к участникам союза, и умышленное вредительство его деятельности и многое другое.
Динамичность союзов самоуправления поддерживается изменчивостью их состава, разнообразием решаемых задач и реальным развитием внутренних отношений. Число человек в сообществе может свободно сокращаться или увеличиваться благодаря воле его членов и складывающихся обстоятельств. При этом в отличие от государства каждое новое поколение не приписывается автоматически союзу своих родителей, а может также свободно выбирать себе место и способ жизни. У добровольных сообществ нет границ, нет законов и управителей, поэтому нет и присущей им косности. Сообщество решает насущные проблемы и способствует оптимальному общению, а не имеет в целях собственную институционализацию, поэтому каждый раз структура его взаимоотношений будет адекватна моменту, направлена вперед, а не назад, к совершенствованию, а не поддержанию фетишей.
Сетевой принцип функционирования предполагает свободное взаимодействие сообществ, формирование их союзов и конгломератов в зависимости от взаимного движения, а не территориальной, этнической или культурной общности (не исключая, безусловно, эти важнейшие факторы). Помимо этого союзы вполне могут быть перекрестными, т.е. один человек может входить в несколько сообществ и в каждом играть активную и соразмерную своему желанию роль. Наибольший простор в этом плане дает совмещение территориальных и специализированных союзов. Создание территориальных союзов инициируется общими интересами по поддержанию жизни и благоприятной атмосферы в месте обитания, специализированные же союзы образуются благодаря индивидуальным интересам каждого. Подобные сообщества были всегда и весьма широко распространены в наше время – это могут быть как профессиональные группы, так и группы по увлечениям, для реализации разного рода целевой взаимоподдержки, саморазвития и т.д. Сетевой неиерхичный принцип функционирования сообществ позволяет достигнуть наибольшего комфорта для их членов, является наиболее жизнеспособным и естественным для самореализации человека.
При формировании объединений союзов, развитии их взаимного обмена и поддержки будут созданы крупные конфедерации, которые, используя многочисленные ветвистые связи, могут охватить собой огромные пространства и даже весь мир. Переплетение интересов в рамках конфедераций будет чрезвычайно гибким и многомерным, их территориальный союз накрепко свяжется экс-территориальными отношениями специализации. Вместе с тем врастание сообщества в тело конфедерации может идти на каких угодно правах и любыми темпами. Те сообщества, которые предпочитают изолированность и замкнутость на внутреннее развитие не могут быть потревожены союзами более высокого порядка, так как их свободная воля по реализации собственных интересов (не вступающих в явный конфликт с интересами окружающих) в моем понимании важна ни сколько не меньше воли крупных образований. В этом и заключается тот основной принцип построения будущего, за которое я выступаю, - мнение каждого человека и его свобода являются неприкосновенными, а голос малого никогда не может быть заглушен криком большого. Свобода для личности подразумевает свободу общественных связей, добровольность которых исключает их авторитарность, при этом она может развиваться только в признании свободы всех окружающих и защите ее, иначе она не имеет ни смысла, ни содержания. Так я понимаю основное правило анархизма, то правило, которое и правилом назвать сложно, потому что это всего лишь отражение естественного положения вещей. В общем, я выступаю за анархизм.
Способствовать развитию сообществ и конфедераций будет проглядывающееся уже сейчас совмещение сетевых принципов современной самоорганизации, особенно благодаря глобальным информационным сетям, с традиционными принципами совместного общежития, которые мы наследуем от родовой, племенной и общинной организации человеческой жизни. Прошлое дает руку и поддерживает настоящее, настоящее питает новой силой старые, но не забытые ценности – в этом находится смысл современного строительства свободных, неавторитарных и неиерархических союзов.
Поддержание общественной жизни, выработка принципиальных решений и каждодневное урегулирование взаимных интересов в свободном обществе, чуждом навязанному и авторитарному, должно происходить способом, гарантирующим равное участие и равные возможности. Такой способ уже существует – это консенсус. Консенсус подразумевает принятие решений при всеобщем согласии и процедуру достижения этого согласия. По всем вопросам, решаемым консенсусом, должна быть выработана единая точка зрения, и принята одобренная всеми система действий. В случае даже небольшого количества несогласных в обход их мнения решения проводиться не могут. При возникновении таких ситуаций большинство старается представить более вескую аргументацию, убедить оппонентов и адаптировать свои предложения для приближения их к всеобщему согласованию. Переход к консенсусу может занять длительное время, но пренебрежение им убивает дух и сущность свободного сообщества. Подобным пренебрежением питаются ростки нового авторитаризма. С ходом времени привычка к разработке согласованных действий, гармонизация общественного и развитие личного, отказ от авторитарных амбиций упростят процедуру консенсуса, которая станет доминирующей повсеместно. В самых трудных случаях отсутствие возможностей прийти к консенсусу может привести к расколу союза, который, впрочем, осуществляемый свободным и мирным образом, не является чем-то трагичным.
Сообщество, построенное на основе добровольности и консесуального принятия решений, с одной стороны не нуждается в законе, а с другой стороны являет собой самое естественное проявление правового общества. Вопросы выносятся на общее обсуждение, обсуждение проходит в свободной и доступной манере, решение вырабатывается взвешенно, совместно и исходя из формирующейся ситуации. Таким образом, приводится в жизнь постоянное создание, обновление и реализация общественного права. Принцип добровольности и всеобщего согласования – единственная гарантия правомерности принимаемых решений и неизбежности их осуществления. Он в то же время позволяет оптимизировать жизнь сообщества (в противовес к стремлению повысить ее «эффективность» любой ценой), создавая наилучшие условия для развития солидарности и взаимопомощи. Сплоченность без подавления личности, общность как торжество свободы – к этому стремится анархическая самоорганизация.
Свобода вообще ключевое понятие для анархического общества. Как в личном, так и в общественном плане она должна реализовываться максимально полно, при этом переход к равновесию в обществе и развитие идеи истинной свободы сведет к минимуму те злоупотребления, которые мы имеем сейчас в мире тотальных ограничений. Выступая за свободу, я утверждаю ценность каждой личности и ее право строить свою жизнь сообразно своим желаниям. Никакое насилие в данном контексте оправдано быть не может. Если люди сообща вырабатывают собственные соглашения, никто не имеет права со стороны вмешиваться и судить их. Личное закрепляется за личным, общественное за определением воли общества, опосредованию в данной системе места нет.
Нам не нужны начальники, судьи, тюремщики и надсмотрщики. Договариваться и строить свою жизнь мы можем и без них. В том обществе, идею которого я поддерживаю, никогда не сможет сформироваться авторитарная система власти и иерархичная организация подчинения. Ни у кого не будет права распоряжаться другими людьми, диктовать кому-то свою добрую или злую волю, само определение хорошего и плохого будет в руках у членов сообщества. Делегирование будет применяться как посредническая функция и потеряет возможность к трансформации в систему принятия решений. Для действий не надо будет постоянно сверяться с кодексами, для работы – с чужим умыслом, для творчества – с его окупаемостью, для жизни – с придуманными схемами. Человек, не идиот, не урод и не дегенерат, чтобы его связывать, понукать и распоряжаться им. В нашей повседневной жизни мы можем порой решать сложнейшие задачи, так почему мы не признаем за собой право распоряжаться собой вполне?
Утверждая ценность свободных сообществ, я также выступаю за всемерное развитие отношений взаимопомощи. Взаимопомощь – важнейшая черта общества, его истинная душа и кровеносная система в противовес законности и авторитарной власти. Расположение к взаимопомощи заложено в человеке самой эволюцией и никакие, даже самые жестокие условия, не могли воспрепятствовать ее развитию. Людей лишали воли, доводили до скотского состояния, развращали, пытались стравить друг с другом, объявляли одинокими во взаимной борьбе – но ни тираны прошлого, ни велеречивые лжецы настоящего не смогли уничтожить тягу к взаимопомощи. Ее живучесть – залог дальнейшего развития человечества. Искажающие условия современности во многом оттеснили ценность взаимопомощи на второй план, провозгласив культ самостоятельного эгоизма, но лишь в совместной общественной жизни постигается настоящая самостоятельность, а институционализированный эгоизм так и не стал основной ценностью из-за своей природы, противной человеку.
Взаимопомощь может проявляться на всех уровнях – от отношений двух людей или небольшой группы, что весьма широко практикуется и сейчас, до взаимной поддержки обширных сообществ. Взаимная поддержка имеет огромный спектр реализации - это и общая защита от стихийных бедствий, и продовольственная помощь на время неурожаев, и совместное строительство общественных объектов, и помощь по обустройству на новом месте и многое другое. Главная идея в этом плане заключается в том, что дух взаимопомощи должен стать основным базисом для построения общественных связей – в этом случае человечеству гарантируется наиболее гармоничное и полное развитие. Тем более, что просто помогать ближнему – на самом деле это тоже наша позитивная потребность, приносящая радость, и тем приятнее видеть людей вокруг, когда уверен – ты не один и, быть может, если произойдет какое-либо несчастье или просто затруднения, то ты всегда найдешь понимание и подставленное плечо. А с другой стороны – никто никогда не влезет нагло в твою жизнь, если тебе этого ненужно.
Отношения в анархическом обществе должны строиться исключительно на основе взаимного уважения и стремления к взаимопониманию. Ценя собственную свободу в организации жизни и отношений, каждый член сообщества будет признавать такую же свободу у окружающих. Интересы и устремления у всех разные, еще более разнообразными они станут при падении авторитаризма, в этих условиях гармоничное существование возможно только при признании равного права каждого на индивидуальность. При всей простоте такой формулировки и естественности отношений равенства в настоящее время даже в личных отношениях проявления индивидуальности зачастую угнетаются эгоизмом и честолюбием. Многие считают, что если человек попал под влияние, то это дает какое-то право на его присвоение, на его подчинение в соответствии с собственными желаниями. С этим надо бороться, тот, кто отдает себя – дарит свое лучшее, и не должен получать в ответ амбиции к самоутверждению.
Обязательной чертой анархического общества является равенство доступа к продуктам потребления. Основополагающим принципом его существования является право на достойную жизнь. Любой член сообщества вне зависимости от конкретного вклада в формирование общественного продукта должен иметь возможность удовлетворить, по крайней мере, свои базовые потребности. Таким образом, прямой пересчет труда в потребление, не говоря уже о ничем не обоснованном денежном обращении современности, должен быть исключен из общественной практики. На деле, при достигнутом уровне накопления и технической базе, это будет означать создание условий, благоприятствующих развитию каждой личности. Конечно, с другой стороны, это повлечет за собой уничтожение многообразных излишеств и ограничение роскоши в личном потреблении, но это как раз представляется благом. Потому что ситуация, когда одним негде жить, а у других стоит по нескольку пустых домов по разным концам света или когда кому-то нечего одеть приличного, а у других шкафы ломятся от вещей на один день, мне кажется, не должна сохраняться.
Равенство доступа к продуктам потребления должно быть совмещено с общественной собственностью на производственный капитал. Работа по найму перестанет быть доминирующей организацией труда. При этом исчезнет возможность найма, как со стороны одного человека по отношению к другим, так и со стороны государства. Только такой системой может быть обеспечено социальное и экономическое равенство. Условия равного доступа к накопленным и производимым благам позволят в краткие сроки коренным образом изменить распределение и уничтожить богатство и бедность. Проблема эта может решаться только в комплексе, так как только благодаря бедным возможно существование богатых и только богатство обуславливает бедность. Когда не останется эксплуататоров и их прав на эксплуатацию, то тогда уже никому и в голову не придет наниматься. Система отношений хозяина и подчиненного исчерпает себя.
Общественная собственность на средства производства предполагает равное участие использующих их граждан в организации труда. Что, как, когда и каким образом производить могут решать только те, кто этим занимается в ориентации на тех, кто нуждается в том или ином виде продукции. В развитии самоорганизации производства и потребления сама по себе должна упраздниться финансовая система. При налаживании контактов прямого обмена и потребления, развале трудового рабства деньги и их эквиваленты станут просто не нужны. Вместе с использованием денег канет в историю ростовщичество во всех его проявлениях. Разделение труда нового типа позволит сочетать необходимую для поддержания общества работу с хобби и занятиями по интересам. Уничтожение системы корыстной эксплуатации и индивидуалистического крохоборства создаст прочный фундамент для перехода к общественному благосостоянию.
В результате трансформации экономических отношений труд станет более разнообразным и здоровым. Восприятие его как повинности будет все больше заменяться позитивным сознанием полезности созидательной деятельности для себя и окружающих. Изменение условий и смысла труда, развитие отношений равенства и солидарности поспособствуют укреплению тесных связей между людьми в отличие от разъединяющего труда современности. Потребности человека получат приоритет по сравнению с производством продукции и, особенно, прибылью, которая в явном виде существовать больше не будет. Сама прибыль нового общества – накопление его материального, социального и духовного капитала, общее повышение благосостояния каждого его члена в зависимости от его желаний. Смысл труда станет в том, чтобы произвести что-нибудь нужное и полезное, а не в том, чтобы заработать на нем.
Сокращение обязательной работы, увеличение времени на досуг будет сопровождаться коренным изменением системы ценностей. В этом плане я выступаю за переориентацию мотивации потребления на мотивацию развития. Развития во всех его проявлениях. Новые знания, новые умения, новые знакомства и чувства станут хорошей заменой бесконечной гонки за новыми товарами и статусами. Не секрет, что при самоорганизации общества на равных правах и общем отказе от эксплуатации поток потребления, принимаемый современным представителем среднего класса «развитой» страны обеспечен не будет. Измененная среда общественных взаимоотношений вскроет ненужность и губительность жизни общества по стандартам «съешь сколько можешь». Но, я думаю, не следует объяснять, насколько беден человек в окружении вещей, который постоянно думал о них, работал не покладая рук и остался в принципе тоже только с ними один на один. В экстремальном случае. В более широком – сколько он потерял в бегстве за туманным призраком в общении с друзьями, в отношениях в семье, в самопознании и раскрытии себя – со всех сторон, а не с той, которая наиболее разрекламирована. Новый взгляд на продуктивную жизнь в противоположность современному понятию успеха в действительности позволит обрести человеку себя и сконцентрироваться на том, что ему близко и любимо. А если ему близко и любимо собирать вещи – пожалуйста, пусть занимается этим, но только не чужими руками.
Свобода подразумевает самостоятельность. Понятие самостоятельности сейчас искажено. Социальные роли, производственные роли, зависимость от всего и вся, ограничения и предрассудки создают лишь иллюзию самостоятельности, которую так пестуют жители «свободных» стран. О какой реальной самостоятельности может идти речь для человека, которого если выгонят с работы, то он потеряет шанс на обеспечение простейших потребностей? А таких людей очень много. Какая самостоятельность может быть у человека, который не делает сам ничего, но не может обходиться без потребления того, что готовым приносят ему тысячи рук? Первый не может распоряжаться собой на практике, второй – не имеет никакого права на свои распоряжения. Я выступаю за реальную самостоятельность, основанную на деле, и ответственность каждого за свои поступки. Самостоятельная жизнь должна иметь под собой базис – моральное и материальное наполнение. В этом случае она возможна только в обществе свободной организации и свободного труда. Там, где человек имеет реальный выбор, и не может присваивать себе чужого. Отсюда же рождается и действительная идея ответственности – люди твердо встанут на ноги, будут сами себе хозяевами и поэтому вполне смогут отвечать за себя; правителей и эксплуататоров не станет – поэтому каждый будет оценен только по своим делам.
В воспитании и образовании также должны произойти большие перемены. Авторитаризм и жесткие программы заменятся более мягкими ограничениями и индивидуализированным подходом. После усвоения простейших понятий и приобретения первичных знаний детям следует позволять самостоятельно выбирать то, что им интересно. При этом участие в образовании ученика должно всесторонне расширяться, а роль и амплуа учителя станут более соответствовать образу наделенного знаниями проводника, а не обличенного саном проповедника. Сама организация учительства и ученичества станет более рыхлой, вовлеченными в процесс образования станут широкие массы взрослых людей, которые хотят новых знаний и которым есть о чем рассказать или что показать. Одним из важнейших пунктов образования нового типа, помимо передачи различных навыков и научных истин, будет развитие интереса и творческого подхода к жизни, становление в качестве свободной и цельной личности. Процесс образования в том или ином виде будет постоянным.
Анархическая организация общества позволит развиваться людям разных наций, культур и предпочтений. Отсутствие насилия и подчинения создадут благоприятную атмосферу для созидания и общения. Каждое сообщество сможет заняться собственным творчеством, накапливая то общее, что его связывает, лицезреть и поддерживать при этом бесчисленные, разноплановые, плодотворные и активные сообщества вокруг, которые расцветут пышным цветом на месте бывших полотен и масс государств. Разнообразие, внутренние и внешние связи, миролюбие и взаимопомощь объединят мир в противовес армиям, капиталу и господству, как этого требует глобализация. И этот мир станет нашим общим домом, тем местом, где мы хотим жить, так как мы это определяем, и где нет стен и преград, где человек, наконец, обретет себя. Этот мир стоит того, чтобы за него бороться и чтобы его сохранить. Поэтому нужно совсем иначе взглянуть на естественную среду, в которой мы живем, увидеть ее как дом, а не как придаток для удовлетворения бесконечного аппетита.
Действительно, взгляд на взаимоотношения природы и общества должен быть коренным образом изменен. Потребительское и эксплуататорское поведение по мало того, что лишает привлекательности окружающую среду, но также прямо ведет к деградации человечества. В обществе нового типа экологичные, природоохранные технологии должны получить безусловный приоритет над разрушительной техникой прошлого века. Сама жизнь человека станет более включенной в природную среду, люди станут ближе к их естественным условиям обитания. Радикальная перестройка экономики и социальных отношений – единственно возможный путь изменения ситуации, в которой человек все более рискует погибнуть в продуктах своей деятельности. На базе современной науки, благодаря изменению системы труда и его направленности, снижая объемы ненужного потребления, общество сможет наконец приблизиться к устойчивому развитию, о котором так много говорится, но которое просто невозможно при капиталистическом устройстве мира. Накопленных знаний для перехода к гармоничному развитию природы и человека хватит, дело за мотивацией. За решением, что важнее – накопление, разрушение, конкуренция, ненависть и смерть или снижение материальных амбиций, сотрудничество, взаимопомощь и жизнь. Человек – детище природы и без нее ничего из себя не представляет, несмотря на все свои изобретения и побрякушки. Противопоставление природы и человека нелепо, и если он даже не хочет, то ему придется подстраиваться под ее законы, потому что других законов нет.
Наверное, этим кратким описанием можно пока что ограничить то, за что я выступаю. На основании личной свободы, общественной гармонии, равенства и солидарности возникнет принципиально новый порядок мироустройства, о конкретных чертах которого сейчас можно строить только предположения. Этих предположений может быть очень много, но сочинять и предугадывать, как проявится в будущем та система ценностей, за которую я выступаю, не входит сейчас в мои задачи и не имеет особенного смысла. Подобно тому, как подчинение и эксплуатация постоянно ищут новых путей реализации, оплетая все стороны жизни и используя для этого все мыслимые и немыслимые средства, также свобода и взаимопомощь прорастет сотнями, миллионами всходов в ежедневной действительности для общества и человека. Их проявлений будет несказанно больше и только сама жизнь, наполненная новым смыслом, может ответить на тот вопрос – а как все это будет здесь или там. Свободное общество не работает по схеме, все попытки загнать его жизнь в план или расписать, рассортировать, разложить все по полочкам, заставить работать по писанному, обречены на провал. Это как раз вредная государственная утопия, что все можно предвидеть. Как и управление, как мотивация экономики, так и организация и стратегия получат источник в каждом, только коллективное «я» добровольных сообществ решит, как ему существовать.
Сейчас важно то, что построение жизни на основе тех базовых ценностей, которые я представил, возможно, и это доказано многолетней практикой сосуществования людей от родовой и поземельной общины и анархистов Арагона, до сапатистов и современных сквоттеров. Теоретическая реальность анархической организации общества также доказана в трудах блестящих анархических теоретиков. Накопленному опыту и здравому смыслу можно доверять, поэтому основной преградой к реализации анархических идей (на которые отзываются на самом деле огромные массы людей) является робость, трусость ума. Люди не могут поверить, что они действительно способны управлять и выбирать, люди не хотят посмотреть на мир новым взглядом, люди не решаются принять ни своей силы, ни своей свободы, ни своего достоинства. Многие даже не хотят мечтать. А между тем, только на этой робости, этой нерешительности держится старый опостылевший порядок. Только молчаливое существование позволяет ему громыхать своими криками, только согнутые спины держат его уродливое тело. И все равно как это назвать, но пока человек жив живым будет и его стремление к свободе и к взаимопониманию, к взаимоподдержке и миру. Я называю это анархизмом. Анархизм рядом, анархия работает, она живет в наших умах и сердцах. У человека есть шанс и я верю, что когда-нибудь он наконец будет использован. Время не ждет, наши жизни слишком ценны, чтобы тратить их впустую, наша индивидуальность слишком ярка, чтобы оставаться под колпаком.
Для себя и каждого.
Переход к анархизму возможен только при массовом восприятии его идей и активной реализации их на практике здесь и сейчас. Анархическая революция – это, прежде всего, революция ума и сознания, физическая борьба для нее является вторичной. Анархизм нельзя объявить, его можно только построить. Поэтому нет смысла рассчитывать на то, что группа убежденных революционеров-анархистов сможет расшатать и уничтожить старый порядок и создать новый. Никто не сможет распространить анархизм сверху – это противоположно его сути. Любой захват, любой прорыв – это только частность, эпизод, настоящие, действительно революционные перемены не могут быть рождены ружьями и стрельбой. Так они могут только проявиться. Поэтому основной задачей анархистов на данный момент, на мой взгляд, является активная пропаганда идей анархизма, расширение его базы, укрепление солидарности и поддержки между анархическими движениями. Развитию идей анархизма и их пропаганды должны способствовать акции низовой самоорганизации, расширение антигосударственной, антикапиталистической, антиглобалистской, профсоюзной и экологической борьбы, автономизма и свободомыслия. На волне увеличивающейся массы людей, лояльно настроенных к анархизму примеры конкретной борьбы будут важным воодушевляющим фактором, способствующим приданию реальности «утопичным» анархическим идеям.
В настоящее время при слабом охвате анархическими идеями общества в целом, под влиянием ряда субъективных и объективных причин анархическое движение плохо справляется с задачами своего расширения. Очевидно, не количество, а качество должно играть важнейшую роль, но, тем не менее, повторюсь, без массовой поддержки анархические сообщества – это только клубы по интересам, далеко не всегда несущие что-либо полезное в принципе. К сожалению, очень часто философия и идеология анархизма, рожденные народом и только в нем могущие найти прочный фундамент для существования, становятся базой для формирования полусектанских сообществ или почвой для создания субкультур. Но анархическая секта – это только частный вызов, в лучшем случае она может сохранить свои идеи для потомков, приблизиться к своим целям (по крайней мере декларируемым), вдохнуть жизнь в анархическое движение она не способна. Тайное анархическое сообщество – какая нелепость! Также и субкультура – это узкое объединение людей, не имеющее потенциала развития в широкое общественное движение. Я понимаю, что широкое развитие анархизма ограничивается репрессиями, агрессией государства и разного рода националистов, но это не значит, что можно позволить вытеснить анархизм на обочину общественной жизни в ряд агрессивных маргинальных группок. Чем по большому счету и представляется анархизм в России. В любом случае – это не путь. Для некоторых дел важна конспирация, важно ограничение глаз и ушей – но и не обязательно все транслировать на всех, конспирация не должна стать мотивацией к самозамыканию, варке в собственном соку. Работа по распространению анархический идей должна иметь безусловный приоритет.
Личное участие в борьбе против существующих порядков может принимать совершенно разные формы. Сейчас применяется много тактик как разрушения старого, так и созидания нового. Наиболее простой и эффективный путь, по крайней мере на раннем этапе, - распространение анархических взглядов, хотя бы в своей среде. На практике, действительно, многие просто не знают, что у анархизма есть разработанная система принципов и практических предложений, культивируемый негативный образ анархизма и анархистов чаще всего отпугивает людей, не знакомых с ними. Само слово «анархия» имеет резко негативную окраску для подавляющего большинства обывателей. Вместе с тем ни раз и не два люди, которые при упоминании об анархизме отмахивались от него или только снисходительно качали головами, при изложении его сути, равно как и при критике существующего порядка подтверждали справедливость анархизма и даже утверждали – «тогда я, наверное, анархист». Ценность анархизма не в его зачастую отпугивающих регалиях, а в его сути, находящей широкую поддержку.
Вне зависимости же от взглядов на жизнь для себя и других я бы предложил следующее:
Быть активным. Пассивность убивает. Она лишает жизни и вкуса и наполнения. Мало того, что пассивный человек подвержен управлению, манипуляции и прямому потреблению, но он также теряет главные способности человека – способность к творчеству и способность к созиданию. Активное взаимодействие с миром, здоровый и критичный взгляд на вещи, самореализация и развитие индивидуальности – лучшие союзники в формировании интересной и продуктивной жизни.
Быть свободным. Не позволять условностям сковывать себя. Для начала, не придумывать себе ограничений, не замыкаться на обыденном, не строить самому себе клетку. Чаще всего еще больше, чем окружающие, государства, законы, капитал и так далее человек сам зачем-то опутывает и ограничивает себя. Сам громоздит себе препятствия, сам роет себе могилу. Почувствовать вкус свободы – это отказаться от стереотипов и от старых страхов, принять ответственность за себя и радость собственного строительства жизни. Для высвобождения большей части потенциала личности реальных ограничений нет и поэтому обычное прозябание – это выбор, был ли он осознанным или нет. Жаловаться, оправдываться и пенять на условности – это только попытки убедить себя и других, что была ситуация, что ты не мог, что выхода не было – на самом деле это ерунда, правда в том, что можешь и выход есть. Человек сам первопричина того, что с ним происходит. Я призываю сделать выбор в пользу свободы.
Установить, чтобы слово не расходилось с делом. Вокруг отовсюду постоянно льются речи, слова и фразы порхают и кружатся, сыплются обильно предложения, обещания и увещевания. Слово теряет цену, вырождается и становится просто сотрясением воздуха, так как не имеет под собой ничего, не требует ни согласия, ни ответа. Ложь, лицемерие, двуличие и фразерство – одни из самых обыденных вещей современности. По мне так подобное положение вещей унизительно для человека. Не для того он создавал чудо речи, чтобы заполнить ей как мишурой все вокруг и создать несмолкаемый сбивающий с толку треск. Уважающий себя человек знает цену своим словам. А у нас сплошь и рядом прописное красноречие, похвальба и громкие фразы, клятвы и многозначительная болтовня, демагогия о благородстве и справедливости – только криво слепленный фасад для нищенства духа, низких страстей и жалких в своей ничтожности побуждений мелкой корысти. У нас любят говорить о большом, а заниматься мелкими спекуляциями. Это часто называется «сохранить лицо». Так вот, мне о такое лицо хочется только вытереть тряпку. Я за то, чтобы иметь лицо, чтобы слово и дело выступали только вместе.
Не создавать себе культа. Уважение, солидарность, поддержка и почитание не должны вырождаться в объекты культа. Культ подчиняет себе человека, и заменяет его волю своими проявлениями. В то же время он низводит объект уважения, так как его суть отделяется от формы, а поддержка теряет обоснованность и естественную искренность. Культ – это добровольное подчинение, добровольные рамки и жесткой ограничение свободомыслия, мне он представляется отжившим анахронизмом, оставшимся страхом одинокого человека перед силой природы.
Заниматься творчеством. Творческие способности человека – его наиболее ценная черта. В творчестве наилучшим образом проявляется и развивается индивидуальность, наиболее широкой может быть свобода. Творческое созидание – бесконечный процесс совершенствования и саморазвития, возможно, даже стержень личностного роста. Творчество питает силами, наполняет деятельность смыслом и способствует получению наиболее полного наслаждения от выполненной работы. Жизнь дает шанс создать действительно что-то свое и не воспользоваться этим шансом мне кажется величайшей глупостью.
Узнавать новое. Постоянно учиться, впитывать в себя происходящее вокруг, развивать способности и увеличивать знания. В мире есть столько всего интересного, что, кончено, никакой жизни не хватит, чтобы охватить это многообразие. Но это должно стать только стимулом к новому познанию и ежедневным открытиям. Книги, науки, навыки, профессии, умения – все это как магнитом тянет и ждет своего часа для каждого. Помимо этого, конечно, необходимо больше общения. Совершенно разнопланового. С интересными, непохожими людьми, компаниями, ассоциациями, с различным наполнением и проявлениями. Сейчас часто люди не имеют времени на общение, а оставшихся часов хватает только на самых близких. А часто отсутствует и мотивация к общению, что является прямым следствием установившейся социальной системы. Все это изменяемо, человеку открыт весь мир людей вокруг, яркий, живой и разнообразный, и закрываться перед ним в своем пенале повседневных «обязанностей» - худшее, на мой взгляд, прожигание жизни.
Путешествовать. Увидеть мир, где мы живем своими глазами. Потрогать, почувствовать, осмыслить, сохранить в себе. Наша планета с ее бесподобными природными ландшафтами, лесами, пустынями, горами, реками и океанами; наша цивилизация с ее бесчисленными проявлениями удивительных, цельных, непохожих культур поражают воображение. Хочется вместить все это, окинуть взглядом, распробовать, хотя бы мельком зацепить. Только в путешествиях может прийти чувство единства мира, понимание великой гармонии природы, осознание общего в человеке и той пропасти его возможностей, его творческого начала, которое можно наблюдать у разных народов по всему свету. По воздействию на эмоции, ум, дух и сознание, по приносимой радости и впечатлениям никакое времяпрепровождение не может сравниться с путешествием. Я призываю всех: давайте увидим мир, давайте узнаем наш общий дом, давайте путешествовать!
Получать радость. Жизнь должна приносить удовлетворение и радость. Совершенно необязательно, чтобы она была легкой и простой, но и безрадостное существование, даже обличенное какой-либо целью - не то, чему нужно становится номой. Путь получения радости, путь ее распространения у каждого свой, своей будет и история. Жизнь создана быть интересной, яркой, продуктивной и радость действительно приносит ей свои краски. Мрачность не спасает, уныние не помогает, серость не порождает, вымученность не создает.
Меня особенно удивляют представители многих субкультурных, политических, радикальных и революционных движений, как сейчас, так и в исторической перспективе своим подчеркнутым и культивируемым монашеством, вплоть до своеобразного умерщвления плоти. Тяжелые речи, тяжелые взгляды, агрессия, колючесть какая-то и замкнутость. Служение идеи без ее реальной реализации. Ограничение кругозора плохим и перенос хорошего с действительности к мечтам, с настоящего – на приятные образы будущего. На мой взгляд, подобный аскетизм не нужен, а, возможно, как явление массовое – даже вреден. Жизнью же только может породиться новая жизнь, радость будет воспроизводиться. Я считаю, что это очень важно, если не важнее всего – двигаться в желаемом направлении, легко ли это или сложно, хранить улыбку, надеяться и ощущать радость, приближая моменты счастья для себя и близких.
В перечисленном вроде нет ничего сложного, нет совсем ничего нового и кажется это до смеха банальным. Однако по опыту получается, что не получается у большинства людей жить в соответствии с этими предложениями. В банальном и простом вся суть, тогда, когда это выполняется, а не обсуждается раз за разом день за днем. Основные проблемы, с которыми я сталкивался, переживания и упования в конечном итоге приводят к совсем ограниченному набору побуждающих причин. И здесь не стоит опасаться простоты и «банальности» - ведь сложное в похожих случаях – привычка к фальсификации, это изначальная словесная акробатика, инсинуации на месте бесплодия. Когда нечего сказать – можно прикрываться высокопарными фразами и специальной терминологией, когда нет воли что-то сделать – можно придумать громоздкий и даже связанный, но совершенно ненужный комплекс оправданий. А в общем-то все это – ложь, пред собой и людьми, кулисы за которыми прячутся неприглядные образы настоящего. Разберемся с простым, начнем с малого и с себя, убьем в себе раз и навсегда лжеца и это будет стоить намного большего, чем труды по обоснованию того, а почему поезд всегда убегает минутой раньше.
Не ссать!
Трусости не должны быть места. Человек мельчает из-за трусости, из-за нее он превращается в копошащийся комочек, не хочет видеть дальше носа и соображать дальше телевизора. Неудачи большинства – это трусость, нереализованные возможности - это трусость, загубленные годы – это трусость, украденное счастье – это трусость. Это страх самостоятельности, страх перемен, страх перед своими силами, трусость от нежелания поднять голову от борозды, трусость от привычки, это лень и добровольное умерщвление безволием. Бред, человек не ограничен загородками, он заслуживает только того, что терпит, все остальное – демагогия. Мне смешно смотреть на «уважаемых» людей, которых в темной бане без охраны бы побили за один вид их поганый, мне смешно наблюдать «авторитетных» людей – искусных лакеев, лицедеев и подхалимов, мне смешно смотреть на «достойных» людей – все достоинство которых держится на их пресмыкании. Сознательных, для которых сознательность – как потасканная одежда, чтобы скрыть немытое тело; уверенных, для которых уверенность может соперничать с уверенностью барана, бредущего в стаде за козлом. Грустно видеть толпы, которые их питают, толпы которые поддерживают их табу, которые добровольно признают себя людьми второго сорта. Тех, которые ненавидят и презирают начальство, но и заискивают перед ним, кто машет по углам руками и разбрасывается словами, а при первом приближении забивается молча в тот же угол.
Никто не услужит, не дарует право на достойную жизнь, на уважение, на человечность и достоинство. На это нет ни земной, ни небесной власти, нет ни возможностей, ни полномочий. Только самостоятельно каждый и все вместе могут взять свое право быть человеком, свое право на свободу и свое мнение. Власть не может дарить того, что ей не принадлежит, но может забирать то, что мы ей добровольно, охотно временами, раздаем. На мой взгляд, пора прекращать эту раздачу, которой нет ни смысла, ни оправдания. Лучше дарить себя близким и окружающим, добровольно и свободно, чем питать чьи-то извращенные амбиции. Что мешает оттолкнуть те щупальца, которые ежесекундно окручивают и сосут соки? Может, забывчивость, - того, что никто не обязан удовлетворять прихоти тех, кому вздумалось диктовать.
Все в наших руках и только наши собственные решения могут что-то изменить. «От меня ничего не зависит…» - чушь, от тебя зависит все. Жизнь станет такой, каким боком к себе ее повернуть. Незачем перекладывать ответственность, нужно учиться, чтобы стать собой. Я призываю не бояться своих возможностей, не стискивать свою энергию, свое творчество, свой потенциал. Я призываю желать, мечтать и надеяться и приближать осуществление желаний, мечт и надежд ежедневно реальными делами. Бояться не зачем. Вспомни, что ты хотел? Что рисуется тебе в смутных ощущениях? Кем ты хотел стать? Получается? Выходит? А если нет – то почему, что не так? И что мешает переменить все? Разное, да, то то, то другое. А так ничего и не поменяется, так все будет пусто крутится на старой резьбе. И чего толку от каких-то незначительных событий, которые вздумалось называть вехами собственного «развития», если происходит то, что ты не принимаешь. Нужно помнить, что в каждом человеке есть индивидуальность, свое бесценное «я», есть звезда – это очень часто заслоняется, прячется и втуне умирает. Продавать все это за любую цену – безумие, нет таких цен и нет таких торгов, где подобное могло быть замещено. Зачем прятаться или хотеть нагнуть ближнего, весь мир – есть намного лучшие альтернативы. И есть главное, что если не захочешь - никто не сможет отнять, есть горизонты, к которым хочется стремиться, и есть вещи, которые реально достойны чтобы их добиваться.
Существует грань, за которой тобой уже не могут распоряжаться, за которой начинается собственный мир. Тот мир, где ты сам строишь свою жизнь и свое будущее. Где вкус к жизни перерастает в наслаждение, желание перемен – в перманентную революцию, индивидуальность – в бунт против серости, ожидание – в радость настоящего, грусть об ушедшем – в удовлетворение пройденного пути. Ты можешь показаться глупым, наивным, пропащим и неполноценным – но может ли это для тебя что-то значить, после того, как ты хоть раз почувствуешь, какова она – настоящая жизнь по сравнению с убогим существованием этих умных, успешных и довольных. Их ковырянием и действительным нищенством. Если вокруг мрак – это не повод выключать свою лампочку. К черту условности! Да и людей, которые только ждут явно или неосознанно освобождения и высвобождения, или которые уже не собираются маршировать в ногу, тысячи, миллионы и десятки миллионов. С ними вместе мир становится лучше и интереснее, а ведь это все только начало.
Все только начинается.
Свобода, равенство, солидарность
© Copyright: Венеамин Страхов, 2012
Свидетельство о публикации №212090800070
Свидетельство о публикации №212090800070
Рецензии
Кропоткин маст дай. Хотя пару умных слов из Вашей статьи я возьму себе в раздел "Государство", если Вы не против. Впрочем, Уинстон Черчиль говорил так: Подлец тот, кто в молодости не был коммунистом, и дурак тот, кто в зрелости им остался.
Коммунисты-анархисты - глубинная суть одна - абсолютная утопия, поскольку требует изменения человеческой природы. Эта идеология подходит индивидууму, но не социуму. Свобода подразумевает право не менять свою природу, иначе это не свобода, а тоталитаризм. Никто не желает счастья из-под палки.
Прочтите, к примеру, мою задачу о справедливости - как совместить свободу желаний конкретного индивидуума с тем, чтобы инвалид остался в живых? Никто не против общих установленных порядков, если у него кроят заработанное для других. Но никто и не хочет быть самым рыжим, и кормить инвалида, когда сосед Васька клал на этого инвалида с пробором. Так эта задача - полнейший примитив по сравнению со сложностью реальных процессов.
Каждый будет жить в самообспечивающемся доме? Вопросы общества будут решать те, кто заинтересованы и компетентны в любой отдельно взятой проблеме? Тут только общими фразами можно красиво распинаться часами, а задай анархисту конкретный вопрос - нарисуй рабочую подробную схему - и тут же сдулся. А если кое-что и слепит издали выглядящее работоспособным - схема разлетается вдребезги от двух-трех аргументов навскидку.
Общество равных возможностей, даже если его воплотить, по факту - остановка прогресса и общество исключительно потребления, поскольку никто не сможет сделать больше, чем потреблять. Это остановка прогресса и деградация. Только потенциальное неравенство дает стимул. Капитализм (классический, а не коррупционный и бандитский) отчасти решает проблему тем, что как минимум дает больше возможностей тем, кто доказал, что может что-то делать. Конечно, наследственное право серьезно тормозит потенциал капитализма, не спорю.
Другой вопрос - демократия в ее нынешнем виде - очень плохое устройство благодаря партийной системе. Кто должен управлять страной? Лучшие люди в стране. При партийной системе приходят те, кто уже всем должен, а у него должен быть один долг - долг перед народом. Суть зла - в том, что страной управляют не лучшие (компетентные и порядочные) люди в стране. Значит, надо разработать механизм, при котором будут управлять лучшие. А механизм управления - вполне неплох, хотя те же лучшие люди его бесспорно усовершенствуют - дай им только власть и механизм моментального отстранения, как только он становится в данный момент не одним из лучших.
Игорь Сирык 12.02.2013 18:24 • Заявить о нарушении
Коммунисты-анархисты - глубинная суть одна - абсолютная утопия, поскольку требует изменения человеческой природы. Эта идеология подходит индивидууму, но не социуму. Свобода подразумевает право не менять свою природу, иначе это не свобода, а тоталитаризм. Никто не желает счастья из-под палки.
Прочтите, к примеру, мою задачу о справедливости - как совместить свободу желаний конкретного индивидуума с тем, чтобы инвалид остался в живых? Никто не против общих установленных порядков, если у него кроят заработанное для других. Но никто и не хочет быть самым рыжим, и кормить инвалида, когда сосед Васька клал на этого инвалида с пробором. Так эта задача - полнейший примитив по сравнению со сложностью реальных процессов.
Каждый будет жить в самообспечивающемся доме? Вопросы общества будут решать те, кто заинтересованы и компетентны в любой отдельно взятой проблеме? Тут только общими фразами можно красиво распинаться часами, а задай анархисту конкретный вопрос - нарисуй рабочую подробную схему - и тут же сдулся. А если кое-что и слепит издали выглядящее работоспособным - схема разлетается вдребезги от двух-трех аргументов навскидку.
Общество равных возможностей, даже если его воплотить, по факту - остановка прогресса и общество исключительно потребления, поскольку никто не сможет сделать больше, чем потреблять. Это остановка прогресса и деградация. Только потенциальное неравенство дает стимул. Капитализм (классический, а не коррупционный и бандитский) отчасти решает проблему тем, что как минимум дает больше возможностей тем, кто доказал, что может что-то делать. Конечно, наследственное право серьезно тормозит потенциал капитализма, не спорю.
Другой вопрос - демократия в ее нынешнем виде - очень плохое устройство благодаря партийной системе. Кто должен управлять страной? Лучшие люди в стране. При партийной системе приходят те, кто уже всем должен, а у него должен быть один долг - долг перед народом. Суть зла - в том, что страной управляют не лучшие (компетентные и порядочные) люди в стране. Значит, надо разработать механизм, при котором будут управлять лучшие. А механизм управления - вполне неплох, хотя те же лучшие люди его бесспорно усовершенствуют - дай им только власть и механизм моментального отстранения, как только он становится в данный момент не одним из лучших.
Игорь Сирык 12.02.2013 18:24 • Заявить о нарушении
Хотим мы того или нет, но Кропоткин уже умер. К сожалению.
Я не против, Черчиля слышал.
Нет, уважаемый, коммунисты бываю разные и коммунисты-государственники и анархисты - принципиально различаются. На мой взгляд анархизм не требует изменения человеческой природы, а требует лишь неискаженного ее представления.Видимо, у нас разные взгляды на человеческую природу.
Идеология анархизма подходит и к социуму, и к индивидууму. Счастье из под палки - это совсем другая история.
Поверьте, для меня даже современный ублюдочный порядок лучше тоталитаризма. Но капитализм и, так называемая, демократия в нынешнем качестве никогда, подчеркиваю, никогда не приведут к свободе и не будут способствовать ей. Я принимаю слова Бакунина: "Свобода без социализма есть привилегия и несправедливость, социализм без свободы – рабство и скотство". К вопросу о тоталитаризме, капитализме и анархизме.
Знаете, не соглашусь - я, например, готов кормить инвалида. Я знаю десятки таких же людей, многие из которых и сейчас этим занимаются. И большинству, на самом деле, это близко, если экономический порядок и втюхиваемая ментальность не окончательно съела их мозг и душу. У многих съедает - но это не природное правило, это исторический факт. Я бы на Ваську в этом примере положил с пробором, пусть хавает.
К сожалению,на настоящее время моя недостаточная теоретическая и, особенно, практическая подготовка по теме не позволяет вполне аргументированно апеллировать по многочисленным вопросам, возникающим к анархизму. Я работаю над этим.
На Ваши слова - нет, нет и нет. Не обязательно натуральное хозяйство, не обязательно только речи, не одно голословие. Анархисты могут работать как специалисты на высоком уровне и просто решать сложные задачи, в том числе квалифицированные, с использованием сетевых механизмов работы, в опоре на свои компетенции, возможности и общую солидарность. Есть анархо-примитивисты, которые хотят жить в лоне природы с полунатуральным хозяйством. Я к ним не отношусь. Даже небольшой опыт горизонтальной самоорганизации по анархическим принципам утверждает жизнеспособность общества без авторитарного управления.
Не правда. Я считаю, что прогресс не остановится. Потому что не рубль и доллар его породили, не они составляют его сердцевину. Прогресс это проявление творчества. То, о чем Вы говорите, видимо, проекция прогресса, приватизированного экономикой. Я не считаю, что экономическое и социальное неравенство единственно порождают стимулы. Не они порождают творчество. А иначе - мы все уже давно как люди умерли. Да, кстати, с капиталистическим потребленчеством мы долго не протянем. Мои мысли об этом во "Времени перемен".
То что Вы предлагаете, по-моему, предлагал еще Платон. Многие считают, что устарел Кропоткин, интересно - как обстоят дела с Платоном? А если серьезно - я убежден, что власть по своей логике не может работать на граждан, что там где она появляется - она моментально развращается и ведет к разврату общество. Государство всегда было эксплуататором, им и останеться. Оно просто пытается работать с меньшими издержками, подстраиваясь под конъюнктуру. Просвещенное государство - сказка покруче всякого анархизма. Даже компетентный человек не вправе распространять свою компетентность без желания на других.
Спасибо за отзыв!
Венеамин Страхов 12.02.2013 23:44 Заявить о нарушении
Я не против, Черчиля слышал.
Нет, уважаемый, коммунисты бываю разные и коммунисты-государственники и анархисты - принципиально различаются. На мой взгляд анархизм не требует изменения человеческой природы, а требует лишь неискаженного ее представления.Видимо, у нас разные взгляды на человеческую природу.
Идеология анархизма подходит и к социуму, и к индивидууму. Счастье из под палки - это совсем другая история.
Поверьте, для меня даже современный ублюдочный порядок лучше тоталитаризма. Но капитализм и, так называемая, демократия в нынешнем качестве никогда, подчеркиваю, никогда не приведут к свободе и не будут способствовать ей. Я принимаю слова Бакунина: "Свобода без социализма есть привилегия и несправедливость, социализм без свободы – рабство и скотство". К вопросу о тоталитаризме, капитализме и анархизме.
Знаете, не соглашусь - я, например, готов кормить инвалида. Я знаю десятки таких же людей, многие из которых и сейчас этим занимаются. И большинству, на самом деле, это близко, если экономический порядок и втюхиваемая ментальность не окончательно съела их мозг и душу. У многих съедает - но это не природное правило, это исторический факт. Я бы на Ваську в этом примере положил с пробором, пусть хавает.
К сожалению,на настоящее время моя недостаточная теоретическая и, особенно, практическая подготовка по теме не позволяет вполне аргументированно апеллировать по многочисленным вопросам, возникающим к анархизму. Я работаю над этим.
На Ваши слова - нет, нет и нет. Не обязательно натуральное хозяйство, не обязательно только речи, не одно голословие. Анархисты могут работать как специалисты на высоком уровне и просто решать сложные задачи, в том числе квалифицированные, с использованием сетевых механизмов работы, в опоре на свои компетенции, возможности и общую солидарность. Есть анархо-примитивисты, которые хотят жить в лоне природы с полунатуральным хозяйством. Я к ним не отношусь. Даже небольшой опыт горизонтальной самоорганизации по анархическим принципам утверждает жизнеспособность общества без авторитарного управления.
Не правда. Я считаю, что прогресс не остановится. Потому что не рубль и доллар его породили, не они составляют его сердцевину. Прогресс это проявление творчества. То, о чем Вы говорите, видимо, проекция прогресса, приватизированного экономикой. Я не считаю, что экономическое и социальное неравенство единственно порождают стимулы. Не они порождают творчество. А иначе - мы все уже давно как люди умерли. Да, кстати, с капиталистическим потребленчеством мы долго не протянем. Мои мысли об этом во "Времени перемен".
То что Вы предлагаете, по-моему, предлагал еще Платон. Многие считают, что устарел Кропоткин, интересно - как обстоят дела с Платоном? А если серьезно - я убежден, что власть по своей логике не может работать на граждан, что там где она появляется - она моментально развращается и ведет к разврату общество. Государство всегда было эксплуататором, им и останеться. Оно просто пытается работать с меньшими издержками, подстраиваясь под конъюнктуру. Просвещенное государство - сказка покруче всякого анархизма. Даже компетентный человек не вправе распространять свою компетентность без желания на других.
Спасибо за отзыв!
Венеамин Страхов 12.02.2013 23:44 Заявить о нарушении
Прекрасные мысли и намерения!
Но давайте порассуждаем. Сперва разграничим сферу экономики и сферу принятия решений. Назовем взгляды в сфере экономики капитализм и социализм, а в сфере принятия решений - демократия и анархизм.
По второму разобраться проще. Учитываем, что мы имеем дело не с деревней на 100 жителей, где все друг друга знают, а, к примеру, с городом-миллионником. Хотя более честно было рассматривать страну в целом - а то если в одном месте все развалится, тот город, где все удалось, будет осажден голодающими. Так что анархизм надо строить, как ни крути, в масштабах всей страны. Вы смотрите на государство в его нынешнем виде и делаете вывод, что оно "власть по своей логике не может работать на граждан, что там где она появляется - она моментально развращается и ведет к разврату общество. Государство всегда было эксплуататором, им и останется". Я не возражаю, что всегда в государстве находятся люди, пытающиеся "перепутать личных овец с государственными", но считаю, что изменить это, или хотя бы свести к минимуму, возможно. Но - пусть я даже окажусь утопистом - но и такое государство, как есть, лучше его отсутствия. Предназначение государства - выполнять функцию перераспределения. Допустим, врачей и учителей при анархизме кормить не надо - кому нужны их услуги, тот им и оплатит их труд, госслужащих тоже не надо, раз нет государства. А как насчет остальных иждивенцев - сирот, инвалидов и пенсионеров, например? Если взять в материальном выражении - львиную долю их содержания сейчас обеспечивает государство, немного меценаты-капиталисты, и совсем капля в море - волонтеры. Пусть даже каждый проникнется и будет помогать какому-то иждивенцу лично. Но должен ли этот иждивенец попадать в зависимость от конкретного человека? А в следующий месяц Вы ногу сломаете, и деньги на лечение пойдут - что же этому пенсионеру делать? А если будут "сбрасываться" в общий котел кто сколько может - а денег не хватит на всех? А как решать - кому пару таблеток аспирина дать, а кому искусственное сердце подключить? И кто это будет делать? А если будет кто-то делать - то это и есть государство. И тут же кто-то запустит свою лапу в общественные деньги. Так это только иждивенцы. А охрана порядка, ремонт дорог и прочие дела для общей пользы? Кто их будет содержать, и кто принимать решения? Это навскидку - если у Вас уже есть какое-то видение - прошу, изложите.
А вопрос социализма и капитализма будет посложнее, но не намного. Различие между ними в собственности на средства производства и продукты труда, верно? При капитализме средства производства принадлежат капиталисту, за что он и получает часть продукта труда. А при социализме тому, кто орудует этим средством. Значит, завод принадлежит трудовому коллективу. А почему дворник на высокотехнологическом производстве будет получать 10 000 баксов в месяц, а на заводе по выпуску лопат - 100? Или другой пример. Два завода по выпуску лопат, на них работает по слесарю. На одном, к примеру, собрались толковые сбытовики, толкающие лопаты втридорога в Буркина-Фасо, инженеры, разработавшие улучшенную форму лопаты, и так далее. Прибыль поделили, слесарь получил по своему вкладу 1000 баксов, доволен. А на другом бездари, и завод пошел работать в убыток. Так что - может, слесарь еще должен занести баксов 200 вместо того, чтобы получить денег? Он не виноват, он просто делает свою работу, что и должен делать слесарь. Как быть?
Я не фанат капитализма и демократии, но видеть проблему может каждый, а вот как найти путь решения?
Игорь Сирык 13.02.2013 00:54 Заявить о нарушении
Но давайте порассуждаем. Сперва разграничим сферу экономики и сферу принятия решений. Назовем взгляды в сфере экономики капитализм и социализм, а в сфере принятия решений - демократия и анархизм.
По второму разобраться проще. Учитываем, что мы имеем дело не с деревней на 100 жителей, где все друг друга знают, а, к примеру, с городом-миллионником. Хотя более честно было рассматривать страну в целом - а то если в одном месте все развалится, тот город, где все удалось, будет осажден голодающими. Так что анархизм надо строить, как ни крути, в масштабах всей страны. Вы смотрите на государство в его нынешнем виде и делаете вывод, что оно "власть по своей логике не может работать на граждан, что там где она появляется - она моментально развращается и ведет к разврату общество. Государство всегда было эксплуататором, им и останется". Я не возражаю, что всегда в государстве находятся люди, пытающиеся "перепутать личных овец с государственными", но считаю, что изменить это, или хотя бы свести к минимуму, возможно. Но - пусть я даже окажусь утопистом - но и такое государство, как есть, лучше его отсутствия. Предназначение государства - выполнять функцию перераспределения. Допустим, врачей и учителей при анархизме кормить не надо - кому нужны их услуги, тот им и оплатит их труд, госслужащих тоже не надо, раз нет государства. А как насчет остальных иждивенцев - сирот, инвалидов и пенсионеров, например? Если взять в материальном выражении - львиную долю их содержания сейчас обеспечивает государство, немного меценаты-капиталисты, и совсем капля в море - волонтеры. Пусть даже каждый проникнется и будет помогать какому-то иждивенцу лично. Но должен ли этот иждивенец попадать в зависимость от конкретного человека? А в следующий месяц Вы ногу сломаете, и деньги на лечение пойдут - что же этому пенсионеру делать? А если будут "сбрасываться" в общий котел кто сколько может - а денег не хватит на всех? А как решать - кому пару таблеток аспирина дать, а кому искусственное сердце подключить? И кто это будет делать? А если будет кто-то делать - то это и есть государство. И тут же кто-то запустит свою лапу в общественные деньги. Так это только иждивенцы. А охрана порядка, ремонт дорог и прочие дела для общей пользы? Кто их будет содержать, и кто принимать решения? Это навскидку - если у Вас уже есть какое-то видение - прошу, изложите.
А вопрос социализма и капитализма будет посложнее, но не намного. Различие между ними в собственности на средства производства и продукты труда, верно? При капитализме средства производства принадлежат капиталисту, за что он и получает часть продукта труда. А при социализме тому, кто орудует этим средством. Значит, завод принадлежит трудовому коллективу. А почему дворник на высокотехнологическом производстве будет получать 10 000 баксов в месяц, а на заводе по выпуску лопат - 100? Или другой пример. Два завода по выпуску лопат, на них работает по слесарю. На одном, к примеру, собрались толковые сбытовики, толкающие лопаты втридорога в Буркина-Фасо, инженеры, разработавшие улучшенную форму лопаты, и так далее. Прибыль поделили, слесарь получил по своему вкладу 1000 баксов, доволен. А на другом бездари, и завод пошел работать в убыток. Так что - может, слесарь еще должен занести баксов 200 вместо того, чтобы получить денег? Он не виноват, он просто делает свою работу, что и должен делать слесарь. Как быть?
Я не фанат капитализма и демократии, но видеть проблему может каждый, а вот как найти путь решения?
Игорь Сирык 13.02.2013 00:54 Заявить о нарушении
Спасибо!
Действительно, анархическая организация общества вызывает много вопросов. Далеко не на все я могу ответить. В общем, анархические сообщества для устойчивости и нормальной жизни в агрессивных условиях среды должны либо, действительно, организовываться на значительных территориях, либо в изолированных районах. Не обязательно страны, да и анархистам понятие административных границ не близко.
Я, честно говоря, затрудняюсь определить в чем предназначение, например, такого государственного образования как Российская Федерация (имею в виду систему государства). Перераспределение – факт. Но вот нужно ли такое перераспределение? И вообще на каком основании оно происходит? Даже хорошо отлаженная система делегирования, которая в подавляющем большинстве государств отсутствует, не способна донести и исполнить должным образом низовые сигналы на государственном уровне. Да и вообще, в принципе, примем - пусть и коррупции и злоупотреблений нет – тогда такой вопрос: если я, весь мой двор, город, регион интересует состояние жизненной среды и мы бы хотели его улучшить, а государство считает, что нужно строить и строит ракету «Синева» - причем здесь мы?
Касательно учителей и врачей, как и в прочих случаях все будет регулироваться свободным обменом в идеале, а, для начала, видимо, чем-то вроде взаимозачетов. С сиротами – их общественное содержание точно лучше современных приютов и в плане атмосферы, и в плане социализации. Вот насчет инвалидов и пенсионеров и отношений личной зависимости – очень хороший, сложный и спорный вопрос. По-видимому, пока платежная система еще будет функционировать (сразу ее не уничтожить), действительно, их придется обеспечивать фондами в складчину. Промежуточное идеологически, но выполнимое решение.
Решать про курс лечения будут врачи специалисты. Про то, что всем нуждающимся сердце сразу не пересадишь…это вообще огромная проблема любого общества. Как конкретно решить, кто будет первым, я внятно ответить не могу. Добросовестность врачей будет подтверждаться консилиумом и отсутствием заинтересованности, кроме как в лечении пациентов. В общем, от более нуждающихся к менее. В любом случае – это будет адекватнее, чем полупустые клиники высокого класса, ожидающие высокооплачиваемых клиентов, при гигантском количестве людей, не способных никогда обеспечить себе подобное лечение. Выколачивание денег под угрозой здоровья прекратится. Основным же типом принятия решений для анархизма является консенсус.
В классическом анархо-коммунизме собственность на средства производства и на результаты труда фактически отсутствует, также как и платежная система. Звучит для настоящего времени диковато, но это так. То, что Вы описали – это существование общественных (кооперативных, товарищеских) предприятий в капиталистическом мире. Этот пример неадекватен анархическим условиям.
А насчет путей решения единства мнений нет. И, Вы правы, есть миллионы вопросов к тому, как может и должно организовываться общество при анархизме. Я стараюсь находить ответы. Ни всегда это возможно, особенно смотря со своих позиций и в той системе, в которой мы живем. нужно лучше знать людей и очистить мысли от предрассудков, а еще лучше – пробовать.
Венеамин Страхов 13.02.2013 09:21 Заявить о нарушении
Действительно, анархическая организация общества вызывает много вопросов. Далеко не на все я могу ответить. В общем, анархические сообщества для устойчивости и нормальной жизни в агрессивных условиях среды должны либо, действительно, организовываться на значительных территориях, либо в изолированных районах. Не обязательно страны, да и анархистам понятие административных границ не близко.
Я, честно говоря, затрудняюсь определить в чем предназначение, например, такого государственного образования как Российская Федерация (имею в виду систему государства). Перераспределение – факт. Но вот нужно ли такое перераспределение? И вообще на каком основании оно происходит? Даже хорошо отлаженная система делегирования, которая в подавляющем большинстве государств отсутствует, не способна донести и исполнить должным образом низовые сигналы на государственном уровне. Да и вообще, в принципе, примем - пусть и коррупции и злоупотреблений нет – тогда такой вопрос: если я, весь мой двор, город, регион интересует состояние жизненной среды и мы бы хотели его улучшить, а государство считает, что нужно строить и строит ракету «Синева» - причем здесь мы?
Касательно учителей и врачей, как и в прочих случаях все будет регулироваться свободным обменом в идеале, а, для начала, видимо, чем-то вроде взаимозачетов. С сиротами – их общественное содержание точно лучше современных приютов и в плане атмосферы, и в плане социализации. Вот насчет инвалидов и пенсионеров и отношений личной зависимости – очень хороший, сложный и спорный вопрос. По-видимому, пока платежная система еще будет функционировать (сразу ее не уничтожить), действительно, их придется обеспечивать фондами в складчину. Промежуточное идеологически, но выполнимое решение.
Решать про курс лечения будут врачи специалисты. Про то, что всем нуждающимся сердце сразу не пересадишь…это вообще огромная проблема любого общества. Как конкретно решить, кто будет первым, я внятно ответить не могу. Добросовестность врачей будет подтверждаться консилиумом и отсутствием заинтересованности, кроме как в лечении пациентов. В общем, от более нуждающихся к менее. В любом случае – это будет адекватнее, чем полупустые клиники высокого класса, ожидающие высокооплачиваемых клиентов, при гигантском количестве людей, не способных никогда обеспечить себе подобное лечение. Выколачивание денег под угрозой здоровья прекратится. Основным же типом принятия решений для анархизма является консенсус.
В классическом анархо-коммунизме собственность на средства производства и на результаты труда фактически отсутствует, также как и платежная система. Звучит для настоящего времени диковато, но это так. То, что Вы описали – это существование общественных (кооперативных, товарищеских) предприятий в капиталистическом мире. Этот пример неадекватен анархическим условиям.
А насчет путей решения единства мнений нет. И, Вы правы, есть миллионы вопросов к тому, как может и должно организовываться общество при анархизме. Я стараюсь находить ответы. Ни всегда это возможно, особенно смотря со своих позиций и в той системе, в которой мы живем. нужно лучше знать людей и очистить мысли от предрассудков, а еще лучше – пробовать.
Венеамин Страхов 13.02.2013 09:21 Заявить о нарушении
О! «Сначала поймайте кролика», как советует миссис Битон в своей поваренной книге. Ну или, как говорил anatol, правильно формулируя вопрос, ты демонстрируешь способность понять ответ.
И теперь Вы верно сформулировали вопрос:
Да и вообще, в принципе, примем - пусть и коррупции и злоупотреблений нет – тогда такой вопрос: если я, весь мой двор, город, регион интересует состояние жизненной среды и мы бы хотели его улучшить, а государство считает, что нужно строить и строит ракету «Синева» - причем здесь мы?
Переформулируя его, можно сказать, что есть две проблемы - только не "дураки и дороги". 1. Как сделать так, чтобы решения принимались лучшими людьми в стране? 2. Как сделать так, чтобы решения принимались с учетом пожеланий каждого гражданина?
На текущий момент эти вопросы одна страна с мире уже решила. Это Исландия, народ которой принял Конституцию в интернете (только этот факт намеренно всеми замалчивается от страха властей каждой страны за свои шкурные интересы). Собрались энтузиасты, написали текст, как все должно быть, все желающие присоединялись и обсуждали, и в итоге полностью сменили государственное устройство.
Конечно, в стране с населением 300 тысяч жителей это сделать проще, но нет преград для человека с интеллектом. Ну или, как Вы пишете, "Подвергнуть сомнению все, что раньше считал незыблемым, отвергнуть ограничения и сделать попытку субъективно, но, насколько возможно, непредвзято оценить положение вещей вокруг". Или, как говорил бодхисаттва Авалокитешвара, преодолей границы, преодолей границы границ, преодолей границы границ безграничного, и поймешь, как все на самом деле происходит.
И если таким путем будет выбираться (находясь в процессе постоянного переизбрания) руководящий орган страны, и каждый человек сможет написать свое предложение или отдать свой голос в поддержку чьего-то, а наиболее интересующие людей будут подлежать обязательному выполнению, оптимальная форма организации общества выработается в процессе, сама собой.
Игорь Сирык 13.02.2013 10:39 Заявить о нарушении
И теперь Вы верно сформулировали вопрос:
Да и вообще, в принципе, примем - пусть и коррупции и злоупотреблений нет – тогда такой вопрос: если я, весь мой двор, город, регион интересует состояние жизненной среды и мы бы хотели его улучшить, а государство считает, что нужно строить и строит ракету «Синева» - причем здесь мы?
Переформулируя его, можно сказать, что есть две проблемы - только не "дураки и дороги". 1. Как сделать так, чтобы решения принимались лучшими людьми в стране? 2. Как сделать так, чтобы решения принимались с учетом пожеланий каждого гражданина?
На текущий момент эти вопросы одна страна с мире уже решила. Это Исландия, народ которой принял Конституцию в интернете (только этот факт намеренно всеми замалчивается от страха властей каждой страны за свои шкурные интересы). Собрались энтузиасты, написали текст, как все должно быть, все желающие присоединялись и обсуждали, и в итоге полностью сменили государственное устройство.
Конечно, в стране с населением 300 тысяч жителей это сделать проще, но нет преград для человека с интеллектом. Ну или, как Вы пишете, "Подвергнуть сомнению все, что раньше считал незыблемым, отвергнуть ограничения и сделать попытку субъективно, но, насколько возможно, непредвзято оценить положение вещей вокруг". Или, как говорил бодхисаттва Авалокитешвара, преодолей границы, преодолей границы границ, преодолей границы границ безграничного, и поймешь, как все на самом деле происходит.
И если таким путем будет выбираться (находясь в процессе постоянного переизбрания) руководящий орган страны, и каждый человек сможет написать свое предложение или отдать свой голос в поддержку чьего-то, а наиболее интересующие людей будут подлежать обязательному выполнению, оптимальная форма организации общества выработается в процессе, сама собой.
Игорь Сирык 13.02.2013 10:39 Заявить о нарушении
А аппарат управления в принципе нужен. Не должен же каждый гражданин вникать - ставка налога на прибыль должна составлять 19 или 21 %. А вот в глобальном вопросе - перераспределить каких-нибудь пару миллионов от ремонта дорог на строительство ракеты "Синева" или наоборот - должен иметь право поучаствовать каждый. Ну и выбрать человека, который будет отвечать за ремонт дорог - тоже. Должен же кто-то контролировать, чтобы за деньги, выделенные на новый автобан, не строилась дорога к кому-то на дачу.
Игорь Сирык 13.02.2013 10:45 Заявить о нарушении
Игорь Сирык 13.02.2013 10:45 Заявить о нарушении
Я понимаю, о чем Вы говорите. И, действительно, кто же спорит, - есть примеры, где при помощи государства управление происходит разумнее, гуманнее и лучше, чем в других местах. У нас, например.
Но дело ни в этом. Ваш же пример указывает верное направление развития общества. Конституция, принятая и разработанная в интернете гражданами - это и есть живая анархия. Без иерархии и диктата люди сами приняли для себя основополагающие принципы жизни. Пусть это произошло в рамках государства, но государство здесь - только декорация. А можно пойти дальше, ведь, как Вы правильно говорите - нет преград для человека с интеллектом.
Анархия - это не хаос, не конец общества, это конец его структурирования на базе иерархии и авторитаризма. Я не знал про Авалокитешвару, но уже довольно давно пытаюсь жить по приведенному принципу.
Когда управление становится горизонтальным власть теряет смысл, а руководство - свое предназначение.Вы говорите о мягком государстве, прислушивающемся к гражданам и прибавляете ведующих и чистых помыслами руководителей. Я говорю, что мягкое государство - либо миф, либо переходная ступень к анархизму, либо и то, и другое частями (чаще всего); а руководство, как ни крути, я не принимаю. Здесь у нас разные мнения.
Венеамин Страхов 14.02.2013 08:57 Заявить о нарушении
Но дело ни в этом. Ваш же пример указывает верное направление развития общества. Конституция, принятая и разработанная в интернете гражданами - это и есть живая анархия. Без иерархии и диктата люди сами приняли для себя основополагающие принципы жизни. Пусть это произошло в рамках государства, но государство здесь - только декорация. А можно пойти дальше, ведь, как Вы правильно говорите - нет преград для человека с интеллектом.
Анархия - это не хаос, не конец общества, это конец его структурирования на базе иерархии и авторитаризма. Я не знал про Авалокитешвару, но уже довольно давно пытаюсь жить по приведенному принципу.
Когда управление становится горизонтальным власть теряет смысл, а руководство - свое предназначение.Вы говорите о мягком государстве, прислушивающемся к гражданам и прибавляете ведующих и чистых помыслами руководителей. Я говорю, что мягкое государство - либо миф, либо переходная ступень к анархизму, либо и то, и другое частями (чаще всего); а руководство, как ни крути, я не принимаю. Здесь у нас разные мнения.
Венеамин Страхов 14.02.2013 08:57 Заявить о нарушении
На это произведение написано 5 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.