Воспоминания старого сомелье

Профессию сомелье часто приравнивают к актёрской. И это справедливо.

Как?!!! Вы не знаете, кто такой сомелье? Расскажу, дорогой читатель, расскажу. Если в двух словах, сомелье это чувак, который знает, как правильно пить вино. Как его правильно и изящно открыть. Как, и в какой бокал, налить. А главное, сомелье знает, какое вино подходит к тому или иному блюду.

По комсомольско-окуджавской своей юности автор перепробовал кучу профессий. Пока не приобрёл, наконец, путную профессию. А именно, профессию транспортировщика. Да уж… тяжело далась, однако, автору эта профессия.

Вьюношем автор объездил полстраны безо всякого паспорта. Поездом, самолётом АН-2, автобусом, попутками и гужевым транспортом. В том числе, ишачно-верблюдным. И на работу несколько раз поступал без паспорта. Или же, бывало, с паспортом, правда, но безо всякой прописки. Пока не взыграла во мне эта… как её… ностальгия. И вернулся я в родное село, на окраине которого вырос, этак, лет пятьдесят назад завод под таинственным названием «почтовый ящик». И вздумал я, как и все окрестные колхозники, поступить на этот «режимный» завод. Тут с меня потребовали и паспорт, и прописку, и комсомольский билет, которого у меня, как раз, не было. Нет-нет, автор не соврал абзацем выше. Юность моя была самой, что ни на есть, комсомольско-окуджавской. Ровно четырнадцати годков от роду автор был, как и все достойные пионеры, торжественно принят в стройные ряды комсомола.  Но, ко времени взыграния в авторе ностальгии (простыл, видать, сильно), комсомольский билет был уж давным-давно утерян автором где-то, предположительно, в кустанайских сурково-ковыльных степях. Поди, теперь, найди его там, в ковылях… И всё бы ничего, ни в одной из организаций, шарашек и контор никому ни на хрен не нужен был мой комсомольский билет. Потому автор и не помышлял о том, чтобы съездить в тургайскую степь, да и отыскать утерянную ценную бумагу.

Другое дело, «почтовый ящик». Там мне дали анкету, в которой строго-настрого в письменном виде потребовали сообщить, служил ли я в белой армии. И ещё сообщить, нет ли родственников за границей. Вот ты как думаешь, читатель, служил ли автор в белой армии?..
Читатель! Сегодня у меня куча родственников за границей. Кто на Украине, кто в Казахстане, кто в Беларуси, кто в Узбекистане. А в то время не было таких малопозволенных родственников. Все родственники жили в одной стране со мной.
Поскольку автору, на момент поступления в "почтовый ящик", было двадцать семь с половиной лет, автор, ещё как, годился в комсомольцы. Автору пояснили компетентные лица, что на режимном заводе недостоин работать не член ВЛКСМ. И тут же, в отделе кадров, единогласно приняли в члены. И ещё целых полгода исправно отбирали каждый месяц три рубля на прокорм комсомольских вождей и укрепление дружбы с прогрессивной молодёжью всего мира. Эта сумма, три рубля, по случайному, или не случайному совпадению, будет играть особую роль в моих воспоминаниях.
 
А нынче вся страна – «режимная». Хотя народонаселению внушают, что наоборот. Без паспорта не только к куму не съездишь (билет на поезд в кассе не продадут), без паспорта скоро буханку хлеба не купишь.
А вот кот Матроскин живёт себе без паспорта, и ничего. Живёт не хуже моего.

Так вот, когда дружба с прогрессивным человечеством закончилась, и началась всякая перестройка, «почтовый ящик» стал потрескивать, видать, рассохся. И чтой-то стал ощущаться дефицит родных деревянных рублей в кошельке. Тогда слесарь из нашего цеха, Василь Петрович Пушкин, и предложил:
- Давай, подадимся мы с тобой в сомелье. Будем вахтовым методом с тобой работать посменно. Перекантуемся, как-нибудь, до лучших времён.

- Так я же ни черта не понимаю в этом деле, - отвечаю.
- Научу, дело знакомое, - отвечает Василь Петрович.

Ну, Василь Петрович мужик опытный. Он и «Автоваз» строил в Ставрополе, и в дальнее плаванье ходил, в Гондурас, и пшеницу косил в подшефном колхозе и в напитках разбирался.

- Главное для сомелье, - говорит Петрович, - клиенту угодить. К нужной закуске подать нужный напиток.

И что же? Подались мы в сомелье. Да трудные времена в сомельях-то и перекантовались. И ведь, как в воду смотрел Петрович! Настали лучшие времена: кругом демократия, изобилие, счастье, радость, светлое настоящее и ещё более светлое будущее. И никаких тебе комсомольских взносов. А нефти ещё на пятьдесят лет, а может, даже, и на пятьдесят один год, точно, учёные говорят, хватит. И вернулись мы с Петровичем к более мирным профессиям.

Да уж… теперь позвольте поделиться некоторыми секретами сомельевского мастерства.

Ну, каждый слышал, понятное дело (кино-то смотрим!), красное вино подаётся к красной рыбе и, красному же, мясу, а белое вино к белой рыбе и белому, сами понимаете, мясу. А если боле тонкая ситуация? Как поступить? Как правильно выпить и закусить? Тут-то и приходит к вам на выручку сомелье.

Вот ты, читатель, что бы ты подал к плавленому сырку «Орбита»? Ага… задумался…
То ли дело, Василь Петрович, он всё по науке... Смотрите, как всё просто, если разложить всё по полочкам. Главное, правильно оценить начальные условия.

Исходим из следующих начальных условий. Типичных. Выходят три друга, три слесаря, пусть это будут условные Атос, Портос и Арахис из заводской проходной.
- Ну что, по «рыжему»? – вопрошает Атос, по праву старшинства.
- А что, по «рыжему» - отвечают хором друзья.

Рыжего цвета, читатель, если ты не знаешь, или забыл, был простой советский рубль. Который не мялся, не рвался, в воде не тонул, да и в огне горел неохотно. Трояк же был цвета зелёного, пятёрка – синеватого, а десятка – красного. Ещё стишок такой был: «Получил получку я, девяносто два рубля, девяносто на пропой, два рубля принёс домой…». Потому, цвета сотенных бумажек иные и не знали даже. А фиолетовый четвертной или зелёные полсотни часто трудно было разменять в магазине.

Итак, прикинем начальные условия. Если скинуться по «рыжему», на руках имеем три рубля. Плавленый сырок «Орбита» стоил двенадцать копеек. Ещё одну копейку стоил кусок хлеба. Остаётся на руках два рубля восемьдесят семь копеек. Именно столько стоила бутылка водки. Вот вам и ответ на сложнейшую, для начинающего сомелье, задачу: что подать к плавленому сырку «Орбита»!

Читатель! Автор – типичный совок, не вписавшийся в строгие законы рынка. К авторским правам и первоначальному накоплению капитала, относящийся крайне беспечно. Совершенно бесплатно автор поделится ещё парой секретов по части правильного винопития и закусона. Которые передал ему не менее бескорыстный Василь Петрович Пушкин.

К салу, выращенному на левом берегу Днепра, В. П. рекомендовал подавать непременно горилку, изготовленную из пшеницы урожая 1991 года.  К салу, выращенному на правобережье Днепра, лучше всего подать горилку, изготовленную из урожая бурака лета 1913 года. По сравнению с которым (не бураком, а годом) благосостояние увеличилось и преумножилось.

К солёному огурцу урожая сентября 2012 года лучше всего подать самогон в гранёном стакане без ободка емкостью 166 миллилитров. К маринованному огурчику урожая июля 2012 года следует подать самогон, настоянный на дубовых полешках, в гранёном стакане с ободком ёмкостью 250 миллилитров, «всклянь».

Портвейн «Три семёрки» принято пить в подворотне, «из горлА». Церемония закусона такова. Атос занюхивает карамельку, передаёт её Портосу, тот откусывает половинку, передаёт Арахису, который и дохрустывает остаток. Тару следует бросить тут же, в подворотне.

Часто начинающий сомелье смущается, если ни закуски, ни посуды нет вообще. Казалось бы, пропащее дело. Как быть в этом случае? Выход есть! Немедленно подать бутылку водки! Нежно откупорить бутылку, пустить её по кругу. Отхлебнув примерно 166 граммов (отмерять можно по булькам), изящно занюхать рукавом!

Теперь, когда вы освоили азы искусства сомелье, если вас попрут с работы, вы смело можете устраиваться в лучшие питейные заведения.

Удачи вам!


Смотри также
http://proza.ru/2012/09/13/354