Пустыня

   Пустыня, она на то и пустыня, что в ней много песка. И в Каракумах этого добра не меряно: многочисленные барханы, похожие на застывшие волны, тянутся до самого горизонта, и, кажется, что во всём мире есть только три вещи: песок, белёсое небо и  яркий диск раскалённого солнца. Если кто-то думает, что барханы – вещь постоянная и неподвижная, то он ошибается, напротив, они находятся в постоянном движении, и виной тому ветер. Пустынный ветер не знает не выходных ни праздников, он дует постоянно, иногда совсем чуть-чуть, а иной раз с силой урагана. И малые песчинки, повинуясь этой мощной стихии, путешествуют с места на место, подобно каплям воды в океане. В сердце пустыни встречаются барханы величиной с многоэтажный дом, их причудливо изогнутая верхушка точь-в-точь, как гребень огромной морской волны.
  Как раз среди таких барханов, на газовом промысле Наип, располагался вахтовый посёлок, состоящий из десятка металлических вагончиков и небольшого здания столовой. Месторождение интенсивно обустраивалось, и городок всегда был полон приезжих людей: строителей и газовиков. В посёлке господствовал песок, он был везде: в обуви и одежде, он забивался в уши и глаза, скрипел на зубах, проникал в желудок вместе с едой, он него не было никакого спасения. Вагончики, стоявшие буквой П, с наружной стороны были занесены песком по самые окна, внутреннее пространство посёлка  время от времени расчищал бульдозер. Люди ходили, увязая по щиколотку в сыпучей массе, но никто не унывал и не хныкал, ведь для большинства это была экзотика, новые ощущения, экстрим, одним словом.
  Бригаду штукатуров, состоящую их пяти молодых девчонок, привезли в Наип ближе к обеду. Было начало августа, температура в тени доходила до +46 градусов, но тени никакой не было, а на солнце температуру никто и не мерил. Одним словом, жара жуткая стояла. Девчонки пообедали в столовой, потом занялись работой. К вечеру они так устали от жары и тяжёлой работы, что еле добрались до своего вагончика. Душевой в посёлке ещё не было, девчатам пришлось принести пару вёдер воды и кое-как помыться в тазике.
   В раскалённом вагончике было очень жарко, сквознячок проникал через открытую дверь и окно, но прохлады не приносил. Потом внезапно поднялся сильный ветер, и закружило, замело – началась песчаная буря. Несмотря на сильную жару, окно и дверь пришлось закрыть. Девушки обливались потом, но что они могли поделать – у пустыни свои законы, человеку остаётся только терпеть. Вагончик вздрагивал от мощных порывов ветра, песок стучал о железную обивку, ураган гудел и завывал, он бесчинствовал, как будто хотел показать людям, кто здесь настоящий хозяин. Буря прекратилась только под утро.
  Когда девчонки проснулись, в вагоне было подозрительно темно и тихо. Электричества не было, наверное, из-за урагана, поэтому пришлось жечь спички. Часы показывали семь часов утра. В такое время на улице всегда светло, а сейчас почему-то темень. Поднесли зажжённую спичку поближе к окну и увидели, что окошко засыпано песком, и его невозможно открыть. Побежали к дверям, но и они не открывались, тоже придавленные  песком. У девчат началась паника, они поняли, что оказались заживо погребены в этой куче песка. Выбраться самим не было никакой возможности, приходилось только ждать. А ждать было тяжело, ведь вагончик – не благоустроенная квартира, в нём нет ванны и туалета, холодильника с едой и телевизора, есть только ободранные стены, несколько железных кроватей и лампочка под потолком, да и та не горит. Как говорится: удобства во дворе, но туда хода нет. Сильно мучила жажда, но воды не было. Время словно остановилось, минуты тянулись бесконечно. А помощь всё не приходила.
   Заложниками пустыни оказались не только девушки, но и их соседи, за ночь буря намела большущий бархан, который и накрыл своим серым брюхом ещё два вагона.
  К обеду пленников освободили из песчаного заточения. Что значит молодость, всё ей нипочём, и уже через полчаса девчата задорно смеялись, всё произошедшее казалось им весёлым приключением.
  Пустыня, пустыня. Она, как живое существо, загадочное и непонятное, живёт миллионы лет, очаровывая людей своими фантастическими пейзажами. Но нет в ней места человеку, а следы его временного присутствия пустыня тщательно зализывает своим шершавым языком.