Золушка из Заполярья из цикла Сказки для взрослых

                Сказки для взрослых

                Золушка

     Лена приложила  ладони к холодному стеклу, тут же поднесла  их к пылающим щекам. Взгляд задержался на снежном великолепии за окном. Только под Новый год бывает такая сказочная погода. Фонари высвечивали длинные золотые дорожки. Сверкающие гирлянды, натянутые в дворике их общежития, подмигивали Лене, словно подбадривали ее. Она повернулась к ним спиной и сосредоточенно проверила, все ли хорошо на украшенном  свечами и разноцветными салфеточками новогоднем  столе. Вот селедка, вот традиционный оливье, вот его любимый рулет, который Лена сегодня готовила особенно старательно, поливая терпким испанским вином, давно припрятанным для праздника.
   Она посмотрела на часы – еще есть немного времени. Подошла к зеркалу – зеркало сегодня было с Леной в ладу. Ей очень шел этот нервный румянец, тщательно накрашенные ресницы не скрывали блеска ее темных, почти черных глаз. Накрученные локоны красиво ниспадали  на глубокое декольте. В этот вечер  она хороша как никогда. И вид у нее ни сколечко не уставший, хотя с самого утра вертелась как белка в колесе. Ведь необходимо  было занять очередь к газовой плите. Вон сколько комнат на этаже, и всего – то две плиты по три конфорки. Под праздник хозяйки до вечера толкаются на кухне. Потом она  пылесосила ковер, чистила сантехнику, украшала праздничный стол. Ну и себя надо было не забыть: очередь в душ  занимала тоже с раннего утра. Лена провела помадой по губам, улыбнулась. Все же она выглядит гораздо моложе своих 34х: девичья, не тронутая родами, точеная фигура, высокая грудь, стройные ножки. И почему он выбрал именно ее? Вон вокруг, сколько девчонок – его ровесниц. И каждую весну  расцветает и выпархивает  на улицы их города  целая армада новых, выросших за зиму из подросткового возраста юных красавиц, ее Лениных конкуренток. Нет, Лена сначала и думать о нем не хотела. Это же надо -  десять лет разницы. Еще чего не хватало! Но сердце ее каждый раз предательски падало, когда Антон смотрел на нее. Лена подошла к зеркалу поближе, поискала морщинки: пока незаметно. Но пройдет 3-4 года, и все! Она судила по лицу старшей сестры - это их семейное: «гусиные лапки» в уголках глаз  уже  просматривались у ее Наташи, а той всего – то 38. Она пригорюнилась  на минуточку, но тут же, встрепенулась. По коридору кто-то шел быстрой, размашистой походкой. Лена ойкнула, вспомнив, что сидит вся разнаряженная и в домашних тапочках. Бросилась к гардеробу и, со сладким придыханием, вытащила новенькую  обувную коробку. Размашистые шаги прошли мимо ее двери. Теперь можно, не торопясь, примерить эту красоту. Лена открыла коробку и вытащила блестящее серебристое чудо  с изящными ремешками и прозрачными, словно хрусталь, каблучками. Примерила, повертелась около зеркала. Восторг! Она победно улыбалась! Все-таки юным красоткам до нее далеко. Так со вкусом одеться может только настоящая, роскошная женщина. И с туфельками не промахнулась. Ножка у Лены маленькая, как у Золушки. Найти нужный размер – проблема. «Золушка», - так называл  ее бывший муж.
  «Золушка, ты у меня будешь ходить в хрустальных туфельках! Вернее,  буду  всю жизнь носить  тебя  на руках», - говорил он тогда Лене. Потом то же  повторил ее родителям. Сыграли свадьбу. Виктор был военным и  сразу  увез ее, не дав окончить институт, в далекий Мурманск. « Жена офицера должна быть его тылом», - учил  муж. Лена не возражала. Она, с удовольствием, окунулась в новые для себя обязанности. Обложилась книжками по кулинарии, окунулась в готовку. Даже придумала игру: муж, возвращаясь с работы, должен был по запаху определить новое блюдо. Теплые, сытые вечера, рюмочка, другая…. Лена не помнит, когда эта рюмочка стала ее последней каплей. А когда в пьяном угаре Виктор поднял на нее руку, она поняла, что сказка закончилась.
    Домой возвращаться было стыдно, ведь мама так отговаривала ее от этого брака. Лена так и осталась в Мурманске. Здесь она и институт окончила, и работу легко нашла, да и просто привыкла.
   Услышав скрип тормозов, она бросилась к окошку. Да, это Антон! Сердце забилось, она начала лихорадочно поправлять подушки на диване, салфеточки на столе, свои локоны.  Мгновение, и она утонет в его объятиях.  Лена  вспыхнула, она  еще  не привыкла к  этому, так   внезапно свалившемуся на нее счастью.
   Тот ресторан, где они познакомились, разделил ее жизнь на две половины: до и после знакомства с Антоном. Лена вообще  там оказалась случайно. Скромная и замкнутая, она долго отказывалась от приглашения бывших сокурсниц, ведь  давно привыкла к тихой своей размеренной жизни. Жизни, где все было разложено по полочкам, любила эту упорядоченность, которая была буквально во всем: в аккуратно разложенных вещах в комнате, в отглаженных блузках в шкафу, в выходе из дома на работу ровно в 8 15, и возвращении к точному времени отправления автобуса. Да и выходные у Лены были распланированы заранее: театр, выставка, библиотека. Но тем воскресеньем,  подруги все-таки затащили ее в «Славянку». Она не сразу услышала за грохотом ресторанных лабухов его приглашение на танец. Очень удивилась, смутилась подруг, и, разумеется, отказала. Но его настойчивость и огромный букет, преподнесенный опять же, на глазах подруг, сделали свое дело. Лена танцевала легко, с удовольствием,  удивляясь, как горячи его руки на ее талии….
    Она  повернула ручку двери и тут же отпрянула назад. В дверях стоял  молодой человек, которого она, вероятно, в темноте и спутала с Антоном. Тот же рост, стать, такая же кожаная косуха, джинсы, даже цвет глаз и волос такие же.
-- Лена?
  Она кивнула.
--Я от Антона, - парень сделал  знак, что хочет пройти в комнату. И войдя, снова знаком попросил дверь запереть.
-- Где он? Что с ним? – Лена почувствовала недоброе.
-- У Антона проблемы, - незнакомец мельком оглядел накрытый новогодний стол, - это от него. Лена  с волнением  взяла протянутый им вчетверо сложенный листок. И не успев дочитать, краем глаза увидела, как парень  направляется к двери.
-- Подождите, я ничего не понимаю, - Лена попыталась его остановить. Тот показал ей жестом  в сторону стола  и скользнул за дверь. Ей несколько раз пришлось перечитывать написанное, пока постепенно до нее  дошел смысл  изложенного Антоном. Тот в нескольких предложениях объяснял, что находится в следственном изоляторе, просил, чтобы она встреч с ним  не искала и сохранила переданные ей деньги, половину из которых, по словам Антона,
 она может  потратить на себя, а половину  по его инструкции, которую ей передадут позже, на адвоката. Инструкция – почему то это слово особенно взволновало ее. Еще какие – то деньги!  Тут только она обнаружила кейс, аккуратно прислоненный к ножке стола. Она со страхом щелкнула застежками – кейс был доверху набит пачками купюр. Лена рванула  за дверь, бежала по лестнице, сталкиваясь со снующими туда- сюда женщинами в бигудях с кастрюльками в руках. Бежала, что есть силы, и на счастье догнала отъезжавшую машину. Тонированное стекло опустилось, тот  «двойник» Антона смотрел на нее с нескрываемым презрением и произнес медленно и четко: «Женщина Гвоздя  должна соображать быстрее. Иначе….». Он, что- то хотел добавить, но передумал, машина рванула, обдав Лену снежной пеной. Только сейчас она почувствовала, что в  легких туфельках и декольтированном платье стоит по щиколотку в сугробе, держа, словно бомбу, на вытянутой руке кейс.
   Поднималась к себе под бой курантов, которые били прямо в сердце. На этажах распахивались двери, с бокалами в руках выбегали люди, выкрикивали поздравления. Лену тоже закружили, увлекли в одну из комнат. Она автоматически с кем-то чокалась, невпопад отвечала. При первой возможности, не выпуская злополучный кейс из рук, юркнула к себе. Не выключенный телевизор громко поздравлял Лену с Новым годом. Популярный астролог пророчил девяностому году большие перемены. Она швырнула  кейс  на пол, гадливо отправила его ногой под диван. Села  к новогоднему столу и, уронив голову на руки, зарыдала.                Конечно, она обвиняла во всем только себя. Быть такой слепой! Откуда у этого сопляка  иномарка, дорогая одежда? Откуда деньги на золото и на  парфюм  для нее?  Ее Антон был бандитом, братком, как у них говорят.  Вот откуда его неожиданные визиты по ночам, странные знакомые, внезапные исчезновения…. Хотя мягкое женское сердце оставляло ему шанс. Может он случайно, совсем недавно попал к ним? Может это какая -  то ошибка?
    Гибкий, дерзкий, подвижный как ртуть, Антон, обрушил на Лену столько внимания, что завоевал ее достаточно быстро. И не за дорогой парфюм и золотые украшения, которыми  ее увешивал, словно елку, а за его удивительную способность возводить Лену на пьедестал.  Видимо для него, простого деревенского парня, во что бы то ни стало пытавшегося выбиться в люди, интеллигентная ухоженная  Лена представлялась роскошной мечтой, его идеалом. Возможно, и разница в возрасте льстила ему. С ней рядом он старался вести себя солиднее, весомее, обдумывая заранее всякий раз, чем ее удивить, покорить. Лена все это прекрасно видела. А еще она разглядела в нем изголодавшегося по нежности и  ласке  брошенного матерью мальчика, жалела, голубила его. Словом, роман их был в самом разгаре….
    Что же теперь будет? И что натворил Антон? Ограбил? Убил человека? Кровь прилила к щекам. Она  вспомнила, какое однажды выражение лица было у Антона, когда он разговаривал  с кем-то  по телефону. Лена поискала нужное слово…. Свирепое, звериное, именно звериное…. Но ведь с ней  то, Антон  всегда  был нежным, внимательным. Неужели она в нем ошибалась? И на самом деле ее любимый -  жестокий хладнокровный преступник? Но чтобы, ни было, Лена своих не бросает. Антон прав. Ему необходим хороший адвокат. Долго рыдать  и причитать  было не в  ее характере. Жизнь закалила ее и научила быстро принимать решения. Она накинула пуховик, сунула ноги в сапожки и, захватив, кейс выбежала в морозную ночь.

* * *               

    Куранты пробили двенадцать раз, и Рафаэль разлил детское шампанское по фужерам.
-- Папа! Давай скорей чокаться! – торопила Настя, маленькое голубоглазое чудо, папина любимица.
-- С Новым годом, дочурка! Желаю тебе в этом году не болеть и удачно пойти в первый класс!
-- А я тебе, папочка, желаю…, - Настя наморщила лобик, - я тебе желаю… счастья!
-- Оно  сидит передо мной,  сейчас  закусит мандарином и пойдет в кроватку.
-- Ну, папочка! Ну, еще пять минуточек!
-- Мы так не договаривались, - Рафаэль сделал строгое лицо. – Сейчас не спят только взрослые. Спать, спать!
   Затворив дверь в детскую. Рафаэль собрался было налить себе чего- нибудь покрепче, но вспомнив, что завтра будет за рулем, махнул рукой и придвинулся ближе к телевизору.  Популярный  астролог пророчил девяностому году большие перемены. Рафаэля потянуло на зевоту. Он какое-то время переключал каналы, потом решил  поставить кассету с любимыми  старыми фильмами, под которые всегда  прекрасно засыпал. Он был рад, что отказался идти справлять Новый год к родителям. Обещал, что они с Настей заедут к ним завтра, после того, как хорошо выспятся. Он вообще не мог вспомнить, когда последнее время высыпался. Перед Новым годом  особенно все навалилось: беготня  с бумагами, суды, встречи с клиентами. Домой приходил за полночь, быстро что-то перехватывал из холодильника и опять садился за документы. Правда, уходящему году Рафаэль благодарен: ни одного проигранного дела. И по цепочке от клиента к клиенту растет его адвокатская репутация. Его страшно клонило в сон, не было сил дотянуться до пульта, скользнувшего на пол. Рафаэль уже похрапывал, когда затрезвонил  телефон. Нехотя, он в полумраке нащупал трубку.
--Але! Да, я. А, Катерина! Как же, помню. Да-да. Спасибо, И Вас! И Вам!
    Из телефонного разговора он понял, что срочно понадобились  его услуги, и уже собирался поставить  нового клиента  в очередь, но на том конце провода умоляли, плакали. В конце – концов, Рафаэль согласился встретиться уже на следующее утро в оговоренном месте.


          * * *

    Лена  не открыла, а просто продрала закисшие от короткого сна и несмытой туши глаза, и сразу стала очень несчастной. Утро заново обрушило на нее все переживания прошедшей новогодней ночи. Это ей просто повезло, что институтская подруга  живет недалеко. Лена осторожно на цыпочках  прошла в ванную, стараясь не разбудить подругино семейство. Она так и осталась ночевать у Катерины, которая сердобольно накапала им обеим коньяка, и постелила ей на диванчике в кухне.
    Лена посмотрела на себя в зеркало: ужас – заплывшие от слез глаза, помятая прическа. А ведь через час уже встреча с адвокатом. Она включила кран и  нещадно плескала пригоршнями холодную воду на лицо. Полегчало. Теперь крепкий кофе не помешает, она вошла в кухню, где уже  хлопотала Катерина.
-- Проснулась? – та придвинула ей дымящуюся чашку. – Давай еще раз посмотрим, какие там деньги. Ведь их  пересчитать надо. Так надо, - твердо повторила она, видя, как сжалась подруга при слове «деньги». - Во всяком случае, должны  же  мы знать, чем будем расплачиваться с адвокатом.
   Катерина  вытащила припрятанный в нише кухонного дивана кейс, затворила дверь, и, раскрыв кожаное чрево, начала вытаскивать пачку за пачкой  на стол.
-- За что он так со мной?  - жаловалась Лена. -  Я ничего не понимала, не знала.
-- Лен, не болтай ерунды. Как это ты не знала? Я и то, тогда еще начала подозревать, когда ты первый раз ко мне в брюликах пришла.
-- Он просто запутался, - слабо защищалась Лена, - он столько хлебнул за свою короткую жизнь. Рос без матери, голодал.  И, вообще, ты даже не представляешь, какие там нравы в их поселке. Там или пьют или отбывают.
-- Давай, не болтай, делом займись! Пересчитывай сотни, а я начну с полтинников. С ума сойти! Моя подруга –  без пяти минут подпольная миллионерша!
-- Катя, а этот твой адвокат? Поможет?
-- Еще как! – Катерина ловко шуршала купюрами. – Я его не первый год знаю. Толковый мужик. Умняга такой! К нему очередь стоит.  Это  он  мне немного обязан, вот и сделал исключение. Я его дочке классную няньку из своего агентства порекомендовала. Представляешь, мужик один ребенка растит. Сам!
-- А что с матерью?
-- Точно не скажу. Кажется, укатила в Америку с новым хахалем. Я – все!  А ты? Давай помогу. И вот что, передашь Рафаэлю от меня. – Катерина достала из шкафчика бутылку армянского.


   *   *   *


    Лена приняла анальгин и только, после этого, стараясь, лишний раз не трясти разрывающейся от спазмов головой, осторожно прилегла, укрывшись  до подбородка мягким пледом. Да, дела! Говорят, как проведешь  новогоднюю ночь, так и весь год пройдет. Перспективы у Лены самые мрачные. А Антон? Каково ему там, в клетке? Просил не искать его.  «Инструкция!», - Лена машинально села, тут же скривилась от боли. Он ведь просил  ждать какую – то  «инструкцию». А она сама начала  действовать и нашла для него Рафаэля.  Этот импозантный татарин  или армянин, Лена не слишком  разбиралась в национальностях, сразу внушил ей доверие. Солидный, основательный, все – все у нее расспросил. Лена и не заметила, как с помощью  его  умелых вопросов  восстановила в одну цепочку последние обрывки информации об Антоне. Рафаэль обещал по своим каналам все разузнать и сообщить Лене. И если это в его силах и компетенции, он возьмется за дело Антона. Вообще криминал – его, Рафаэля  профиль, и он уже имел  опыт «вытаскивания» сбившихся с пути молодых людей. Лена была благодарна Катерине. В Рафаэле теперь вся ее надежда. Интересно, сколько ему лет? Сорок? Сорок пять? Лена вспомнила его огромные восточные глаза, длинные как у девушки ресницы, мягкий голос. Эдакий интеллигентный  нацмен. Несмотря на драматизм ситуации, ей польстило, как он на нее смотрел. А вообще-то все эти татары и кавказцы – бабники! Но все равно сейчас вся надежда на Рафаэля. Она почти заснула, когда в дверь постучали. Лена скривилась – все сговорились делать ее несчастной. Закутавшись в плед, подошла к двери -  ее звали к телефону.
               
                * * *

   Рафаэль разложил   бумаги  на  кухонном столе (кабинетом он так и не обзавелся) и начал вникать в новое дело. Ему нравился этот процесс, когда из полученных фактов, обрывков сведений, добытых его усилиями  и хлопотами, он погружался в свое любимое занятие – выстраивание логической цепи. Его всегда удивляло и радовало, как быстро работал мозг, как мысль холодно и четко ложилась на бумагу.  Ему  это было дано еще в далекие времена его учебы в юридической академии. Уже там Рафаэль блистал. Это придавало уверенности в себе, окрыляло. Ведь он мужчина, у него семья…дочь. Правда видит он ее только в редкие выходные. А постоянно Настя под присмотром сменяющих друг друга бабушки и няни. Вот и сегодня  он оставил ее ночевать у своих стариков, не успев забрать после очередного насыщенного делами дня. Вообще у врачей и адвокатов  служба  ответственная, не вписывающаяся в выходные: на их совести человеческие жизни. Для всей страны новогодние праздники. А он  где только  сегодня  не был. С кем только не встретился. Итак, что мы имеем. Дубцов Антон, уроженец Мурманской области, ранее не судимый. Кто он Лене? Почему она так о нем хлопочет? Брат, племянник?  Молодой любовник? – Рафаэль встал, подошел к окну, открыл фрамугу, и, затянувшись, высунулся из окна так, чтобы сигаретный дым не попадал в квартиру. Женщины! Кто их поймет! Это инопланетянки. Иногда так податливы, что это пугает. И, наоборот, бывает  вывернут всю душу наизнанку, как это произошло с его бывшей. Рафаэль затушил сигарету, напомнив себе, что это запретная тема. У него давно все должно было отболеть, но все саднило и саднило, особенно, когда вокруг него бегала маленькая мамина копия с такими, же пронзительно голубыми глазами. 
    Итак, что мы имеем.  Антон Дубцов. Нападение на хозяина торговой точки. Без отягчающих. Доказательная база довольно хлипкая. Держится только на показаниях потерпевшего. Рафаэль зевнул, ему стало скучно. Все гораздо проще, чем он думал. Он, разумеется,  возьмется за это дело. Почему то ему была приятна мысль, что он скоро вновь увидит Лену. О Дубцове он уже не думал, ему было все ясно. А вот Лена…. Хотя, странно, вообще-то такие женщины никогда не были в его вкусе. Его всегда привлекали светлокожие, светловолосые, нежные  славянки. А Лена…. Совсем другая. Ему хотелось  скорее услышать ее тихий голос. Он набрал номер, и только потом взглянул на часы. Поздновато, но в общежитии ему ответили, и уже звали девушку  к телефону….

                *  *  *
               
    Они назначили встречу на знаменитых  Пяти углах. Лена  нервничала, ежилась на ветру, то и дело посматривала на изящные золотые часики, недавно подаренные Антоном. В прошлый раз она опоздала, а сегодня, наоборот, адвокат  задерживался на полчаса. Наконец, она обернулась на автомобильный гудок. Из баклажанного цвета девятки ее жестом приглашал в машину Рафаэль. Ну и вид у него! Лена ахнула: весь взбудораженный, пуговица на дубленке висит на ниточке, вот-вот оторвется, волосы всклокоченные. Пока она пристегивалась, он скороговоркой извинялся, нажимая на газ.
-- У меня дома неприятности, дочь заболела. Бабушка отправила за лекарством. Пока очередь выстоял – к вам опоздал. Если вы не против, тут недалеко, я быстро обернусь, и мы с вами вернемся к нашему делу.
-- Простуда? – Лене было искренне жаль девочку, воспитывающуюся без матери.
-- Кашель приступами, ничем не можем снять. Вот, может ампулы помогут.
-- А  вы не пробовали открыть в ванной горячую воду и дать девочке подышать. Возможно это ложный круп.
-- Вы намекаете на «скорую»?
-- Давайте газу прибавим! Все это мне не нравится, - Лена уже привыкла кого-нибудь опекать. Антон сейчас в СИЗО, ее внимание переключилось на дочь Рафаэля. Тот был готов сейчас в лепешку ради  Лены расшибиться, благодарный за ее участие. Когда болела Настя, он чувствовал себя совершенно беспомощным, всякий раз моля Всевышнего отдать все возможные недуги дочери ему.
   Они вместе поднялись на лифте. Рафаэль торопливо представил Лену родителям, которая тут же деловито передав ему куртку, пошла мыть в ванную руки. В минуту опасности она действовала всегда четко, брала инициативу на себя, и только потом, когда беды  миновали, пугалась и от души рыдала.
-- Давайте ребенка и срочно «скорую», - командовала она, включая горячую воду. – Не волнуйтесь! У меня за плечами медучилище.
  И пока Лена действовала, посадив на руки задыхающуюся Настю, пока  не приехала «скорая», пока они с Леной  не сопроводили  дочь в больницу, сердце Рафаэля не отпускала стальная рука ужаса и беспомощности. Он презирал себя в эти минуты слабости. Мужик называется! Парадокс! В подобные минуты ему хотелось одного: лечь и умереть, только бы не видеть страданий любимого ребенка. В больнице сняли приступ и оставили Настю  под наблюдением дежурного врача. Возвращаясь, обессиленные, они, решили перекусить  по дороге в кафе. Там им   как раз никто не помешает обсудить их дело.
-- Вы наша спасительница! – наполнял ей бокал Рафаэль. – Вас нам просто Бог послал.
       Лена молчала, она так последнее время измучилась своими и чужими бедами, что  теперь  еле сидела за столиком. По странному совпадению, они сейчас обедали в «Славянке»,  ресторане, где когда то и познакомились с Антоном.  Антон… сердце заныло. Как помочь ему? Что же это за страдание такое? Хватит ли у нее на все сил? Что придумал Рафаэль? Нет, с ним  Лене, безусловно, спокойнее. Катерина же говорила, что у него не было  проигранных дел. Лена отпила  из бокала, есть не хотелось, но она заставляла себя, понимая, что это ей сейчас необходимо. Она слушала план, излагаемый адвокатом, кивала ему, одновременно представляя себе, что сейчас делает Антон. С кем он в камере? Какой он? Наверняка, совсем исхудал. И почему он запретил ей  с ним встретиться?  Возможно, он боится за нее, боится, что кто-то попытается ее обидеть, пока он в СИЗО. Ведь Антон ее ни с кем так и не познакомил из своего окружения, кроме того «двойника», который назвал ее любимого  какой-то их бандитской кличкой. Теперь ей стало ясно, почему Антон так оберегал ее от знакомств. А она обижалась тогда, думала, он стесняется, что она старше.
-- Лена, вы слушаете меня? – Рафаэль ловил ее взгляд. Лена кивнула. Какие все- таки у него красивые глаза.  И почему его бросила жена?  Вот теперь  дочку один растит. Лена улыбнулась, вспомнив, как вцепилась в ее руку девочка, как положила свою головку ей на плечо, когда они ехали в «скорой». Бедняжечка, каково ей без матери. Лена пила теперь из бокала большими глотками, пытаясь отогнать  периодически возвращающуюся к ней  мысль, что  у нее   так до сих пор  и нет детей.
-- Лена, Вы измучены, я отвезу Вас домой. – Рафаэль дотронулся до ее руки. - Так вы поняли, когда нужные справки будут у меня, Антона выпустят до суда. Я обещаю Вам. Не волнуйтесь, я завтра же с ним встречусь.

                *   *   *
    Она не переставала целовать его волосы, глаза, губы, шептала самые нежные слова, которые приходили в голову в эти радостные минуты. Антона выпустили до суда. Лена ликовала – Рафаэль не подвел. Теперь он умело выведет дело на условный срок. А она уже постарается проследить за Антоном, внушить ему, чтобы он был осторожнее, попытается его отбить от той  страшной компании. Словом, костьми ляжет, но вытащит любимого из сетей, в которых он запутался. Первые мгновения она испугалась, как изменил его изолятор: не лицо, а два профиля, и вообще, во всем облике,  появилась какая – то   настороженность, пружинистость. Антон и раньше был  подвижным, живым  молодым человеком, но сейчас, ни на мгновение не мог находиться в состоянии покоя. Сначала он погрузился в ее нежность, но уже через минуту-другую резко встал, закурил, чего раньше никогда  себе  не позволял в ее комнате.
-- Я должен отъехать, Лена, где деньги? – бросил он ей через плечо.
-- Я все сохранила до копеечки.  С адвокатом, правда, еще не расплатилась.
-- Я же передавал, что половину денег можешь тратить на себя. А адвоката я поменяю.
-- Как? Зачем? Антоша, этот адвокат тебе помог уже, и еще поможет. Он очень надежный и порядочный человек.
-- Лена, - Антон внимательно смотрел на нее. – Сядь, поговорим.  Я не хотел и не хочу сейчас впутывать тебя во все это. Но раз так получилось, и ты в курсе, запомни одно: делай всегда только то, что я говорю. Я же писал тебе, чтобы ты ждала мою инструкцию, а ты … нашла этого барана.
-- Антон, как ты можешь так говорить!  Этот человек потратил на тебя свои выходные, подключил связи…. Мы ему должны деньги!
-- Я сам во всем разберусь, не лезь не в свое дело!
    Лена не верила своим ушам. Антон никогда так по хамски с ней не разговаривал. У нее на глаза навернулись слезы.
-- Послушай,  Ленок, - уже мягче продолжил он, - сейчас доверься во всем мне? Поняла? – Он ласково потрепал ее по носу.- Мне этот адвокат не подходит, понимаешь? И не надо больше об этом, а то я подумаю, что между вами что-то есть. А? – он резко взял ее за локоть.
-- Как хочешь, - Лена отвела его руку и  пошла, доставать припрятанные деньги. Потом демонстративно начала снимать  с себя  его подарки: часы, золотую цепочку, серьги, кольца.
-- Пойми, - Антон начал заводиться, - у нас с тобой все было красиво, так и дальше будет. Я куплю тебе квартиру, машину. Ты у меня будешь на золоте есть, на золоте спать.
  « Где-то я уже это слышала», - Лена вспомнила Виктора,
своего бывшего. Он тоже сулил ей золотые горы.
-- На что ты все это купишь? Ты что работаешь?  - Она шла ва-банк. – Ты же с бандитами связался. По тебе тюрьма плачет, Антон. Все это очень серьезно.
-- А ты что, думала, я буду жить как все эти бараны вокруг? Вставать в  шесть утра и идти на смену? Получать копейки?  Тебе же нравилось шиковать со мной! Лена, не будь дурой! Посмотри вокруг.  Кругом одни  роботы. А я так не хочу! Я хочу жить по человечески!
-- По человечески? Это грабить и убивать?
    Антон смотрел на нее некоторое время, затем натянул куртку, взял деньги и произнес медленно и четко:
-- Ты будешь делать то, что я скажу. Ты – моя женщина, и будешь меня слушать.  Запомни, если что –  из под земли достану! – и он, не прощаясь, хлопнул дверью.

                *  *  *


-- Папа, а Рождество тоже большой праздник?
--Конечно, раньше только его  и отмечали. А Новый год всего, каких – нибудь  триста лет назад придумали. – Рафаэль  сегодня целый день возился с дочкой, был доволен передышке, да и Настя так к нему и  льнула после больницы.
-- Папа, а я не  только тебе и бабушке с дедушкой подарки приготовила, - Настя с гордостью тыкала пальцем в свои рисунки. - Вот это  для тети Лены. А Она еще к нам придет?
    Рафаэль задумался. Как то странно получается. На Лену не похоже. Дело даже не в деньгах. Он ей  так благодарен за Настю, что даже собирался отказаться от гонорара. Но так внезапно пропасть. Два дня ни слуху, ни духу. И в общежитии ответили, что ее нет на месте. Ну что ж, ее можно понять. Любовь. Дело молодое. Да и вообще, Рафаэль злился на себя. Все время возвращаться к мысли  о ней. Он не хотел признаваться самому себе, что увлечен Леной. Это ни к чему хорошему не приведет. Но единственное, что он обязан сделать – предупредить ее.  Еще в СИЗО он понял, какой фрукт этот Дубцов. Он ему сразу не глянулся. Нет, это не запутавшийся мальчик. Это циничный, хладнокровный  уголовник. У него большое преступное  будущее. Таких   Рафаэль видел сразу.
    Звонок в дверь прервал  нить  невеселых размышлений -  в дверях стояла Катерина, которая тут же стала извиняться за визит без звонка.  Дело, не терпящее отлагательств, как объясняла она. Пройдя в комнату, она  судорожно сжала  руку Рафаэля.
-- Не знаю с чего начать! Я по просьбе Лены. Во-первых, вот, - она
протянула ему конверт с гонораром, тут же достала из пакета красочный, пахнущий типографской краской, том сказок.
--Это Рождественский подарок Настеньке от нее. А на словах она просила передать вам свою благодарность и добрые пожелания в праздник.
--А почему через Вас? Где она?
-- Вот потому то я и спешила. Лена уезжает, они поссорились с Антоном. Она решила с ним порвать, он несколько раз приходил к ней, угрожал. Лена боится и за себя и за него. Взяла за свой счет на работе, и уезжает  сегодня к матери, вернее, уже уехала. Что же теперь будет, Рафаэль?

                * * *

    Привокзальные огни весело подмигивали отъезжающим, словно, хотели сказать что-то ободряющее на прощанье. Поезд набирал скорость, и огоньки стали мигать быстрее, еще быстрее…
-- Девушка, Вы что так и будете закутанная  до места назначения  ехать? – молодые люди, соседи по купе, уже удобно расположились за столиком, доставая традиционные   в дороге напитки и закуски. – Раздевайтесь, давайте знакомиться. А  за  знакомство полагается  выпить.
     Лена вежливо  отвязалась от них, повесила куртку на крючок и вышла в тамбур. Она сейчас пожалела, что не курит. Смотрела в окошечко тамбура: вот последние огоньки Мурманского пригорода, и начинается бескрайняя заполярная степь. Зима в этом году аномально теплая, не как в первый год ее приезда сюда. «Дыра»,  - говорил тогда Виктор. Но на поэтичную тонкую  Лену произвели впечатления и  северное сияние, и необыкновенная простота северных жителей и девственные красоты Заполярья.
     Мурманск – она прощалась с ним. Все формальности потом. А сейчас Лена повторяла себе только одно слово «бежать». Оно пришло на ум, когда она увидела перемены в Антоне. А может он всегда таким был? Просто она себе придумала некий образ, не соответствующий действительности. Она любила, жалела, оправдывала одинокого, словно волчонка, ощетинившегося на весь мир, мальчика. Но в последний его приход она реально испугалась: перекошенное лицо, омерзительная брань в ее адрес, грубые попытки с ней сблизиться.  Одно ее радовало – она успела вернуть Антону  все  золотые побрякушки, которые он сгреб, буркнув ей что-то о временных  финансовых трудностях.
    Она стояла, ухватившись руками за промерзшие перекладины у тамбурного окошка, не замечая ни холода, ни стука хлопающих дверей, ни снующих туда-сюда пассажиров. И обомлела, когда ее развернули за плечи…Антон!...  Лена, будто во сне, будто это происходит не с ней, не сразу почувствовала боль от удара. Антон, молча, ухватил ее за волосы и швырнул что – было сил на грязный тамбурный пол. Она успела только закрыть голову руками и подтянуть колени к подбородку.  Ее словно парализовало. Она не могла ни кричать, ни сопротивляться этим тяжелым ботинкам. Удар, еще удар…. Время и пространство расширились. Во всей вселенной   сейчас не было никого и ничего, кроме ее скорченного тела и этих тяжелых ботинок. Только не по голове,… пожалуйста, не по голове….  Потом, через целую вечность в  гаснущем сознании  отозвались чьи-то крики, лязг тормозов, звон выбитого стекла, ее обдало ледяным дыханием из распахнутой двери тамбура….
    
                *     *     *

-- Ну, вот и умница! Сегодня ты будешь самой красивой первоклассницей! Так, давай еще раз все проверим: кофту теплую взяли, сменку взяли, фотоаппарат взяли…. Все? Ага, чуть букет не забыли!
-- Папа, мы самое главное забыли!
-- Ну-ка, ну-ка!
-- Позвонить!
-- Точно, дай я тебя расцелую! Умница моя! Только знаешь, давай лучше не позвоним, а приедем так, без звонка. Как будто сюрприз, хорошо?
-- Хорошо. Так даже интереснее. А ты уверен, что она с нами поедет? Ей уже можно на улицу выходить?
-- Теперь, Настена, ей все можно и даже нужно. Это полезно выздоравливающим свежим воздухом дышать.
--А подарок тот ты когда ей подаришь?
-- Какой такой подарок?
-- Папа, не хитри! Я все знаю: и про предложение, и про подарок в коробочке.
-- Ладно, только давай уговор: мы с тобой вместе этот подарок будем дарить, лады?
-- Лады. Это чтобы она точно согласилась?
-- Ну, да. Ты же сама говоришь, я – хитрый. Вот я все и продумал. Такой красивой и нарядной первокласснице она не сможет отказать.