Сокол 19. Шакир

Художник Барон фон Линд
 

Глава 19. Шакир

- Кого? – удивился Асад.
- Сестру.
- Чью сестру? – изумлению араба не было предела.
- Понимаешь, это они так себя называют – «сёстры». Это какое-то тайное общество, содружество или, быть может, женский орден. Они помогают друг другу, и у них есть главная. Её называют «Великая Сестра».
- И?
- Так вот, влюбился я в одну из этих сестёр без памяти. Она на полянках между кустарником ягоды собирала. Ну, это не совсем ягоды. Это такие розовые сферические сгустки желе размером с куриное яйцо, хотя бывают больше, с апельсин, или меньше. Их можно есть, они очень вкусные и питательные. Я ел.
- Ну, и что дальше?
- Да как тебе сказать, – перс запнулся, – она собирала ягоды… голая.
- Вот это да! – поразился Асад.
- Конечно, я не смог устоять, – со вздохом произнёс Шакир.
- Ты прав, в такой ситуации сложно устоять.
- Веришь ли, Асад, я так в неё влюбился, что за первой встречей последовала вторая, третья, четвёртая…. Я уже ничего не мог изучать, я жил тогда отшельником, в горах рядом с Багдадом. Так вот, все мои помыслы были только о ней.
- Я верю, – грустным шёпотом произнёс Асад, вспоминая свою Анадиль.
- Её звали НиккЕра.

Шакир замолчал, и в его взгляде отразились восторженные воспоминания о прошедших днях страстной любви. Он сидел на грязных тряпках, прислонившись к холодной скале с какой-то неестественной блаженной улыбкой на худом измождённом лице.
Араб порадовался за друга. Он сам испытал любовь подобной силы и понимал, что настоящие бескорыстные чувства редки в нашем, он поправил себя, да и не только в нашем мире. Тут на него нахлынули воспоминания.
Асад вспомнил свою первую встречу с Анадиль, свадьбу, их первую брачную ночь. Воспоминания были отрывочны и хаотичны, но их сила была в десятки раз мощнее, чем у обычных людей на земле. Видения вторгались в разгорячённый мозг араба с силой цунами, таранили его сознание обрывками ярких соблазнительных картинок и ощущений. Он чувствовал щемящую острую боль в области сердца.
Хотя как такового сердца в этом теле не было, Асад знал об этом, но было некое подобие астрального органа, совокупность ощущений «привязанная» к сердечной чакре. И теперь эта чакра сильно вибрировала, распространяя по всему астральному телу араба отголоски переживаний, страданий и жгучей ноющей боли.
Затем ворвались обрывки видений, когда после своей смерти он с возрастающей скоростью летел в каком-то бездонном чёрном колодце. Промелькнули злорадные ухмылки уродливых демонических существ, их дикий хохот и боль «приземления» в ином мире. Всё смешалось в каком-то чудовищном многоголосном постоянно меняющемся калейдоскопе.
Асад понял, что долго он так не выдержит, что необходимо срочно прекратить этот поток переживаний, это разрастающееся чувство самобичевания. Он мысленно сосредоточился и усилием воли взял себя в руки, преодолевая беспрерывно льющийся поток хаотичных воспоминаний, каждое мгновение трансформирующийся в сгусток болезненных острых ощущений, разрывающих его астральное тело. Араб начал мысленно читать молитвы, взывая к милосердной Исиде. Это принесло свои благодатные плоды, и через несколько минут он почти окончательно успокоился.

Асад вытер тыльной стороной ладони разгорячённый лоб и осмотрелся. Пещера имела продолговатую форму, метров пять в ширину, три-четыре в высоту и около двадцати в длину. Вход был более узкий, менее двух метров в поперечнике. Он подошёл к входу и осторожно выглянул наружу. Сумерки. На плацу не было ни души.
«Интересно, – подумал он, – а где монстры-охранники? Разве они не должны нас сторожить?»
Он вернулся к персу:
- Слушай Шакир, мы уже проговорили столько много времени, а свет над долиной остаётся такой же тусклый и не темнеет.
- Здесь нет понятия дня и ночи, Асад. Эта неприветливая долина под свинцовыми облаками всегда освещена одинаково. Здесь всегда сумерки, а «день» начнётся, когда охранники ударят древками копий о щиты.
- А охранники, почему они нас не стерегут?
- Из этой тюрьмы не убежишь. Да и бежать некуда! Голые камни, острые с множеством трещин скалы, по таким скалам много не набегаешься, да и спрятаться особо негде. А потом не забывай, что мы в другом мире. Ангел мрака покроет расстояние в десять миль за пять минут. А прятаться в пещерах и вовсе бессмысленно, с помощью магии ангел мрака увидит тебя сквозь любые скалы.
- Да-а-а, порадовал, – с грустью прошептал Асад. – Ну, тогда может быть, продолжишь свой рассказ о Никкере?

Шакир согласился:
- Днём я спал, а все ночи напролёт проводил с Никкерой. И конечно случилось то, чего я опасался – я умер. Ну, в том смысле, что по каким-то причинам, то ли от переутомления или недоедания, то ли ещё от чего-то, но моя серебряная нить, связывающая астральное и физическое тело порвалась и, следовательно, я не мог вернуться назад в своё физическое тело. Я застрял в промежуточном мире с моей возлюбленной.
Сначала всё шло хорошо. Так продолжалось около месяца. Но однажды к Никкере пришла Великая Сестра в сопровождении шести ангелов мрака, и сказала, что наш роман окончен.
- Ну и что твоя Никкера? – спросил Асад.
- Она попыталась защитить меня как могла, но потом расплакалась. А Великая Сестра бесстрастно изрекла, что это я соблазнил девушку, и теперь за сие деяние меня будет судить Суд Ангелов Мрака.
- А дальше?
- А дальше этот суд, в составе Великой Сестры, двух ангелов мрака и одного демона-писца в течение пяти минут выслушал сбивчивые показания Никкеры и, не задав мне ни единого вопроса, осудил меня на триста тридцать шесть лет каторжных работ в каменоломне седьмого уровня.
- Да-а-а, Шакир, ты влип ещё серьёзнее, чем я.
- Это точно, Асад. Пробыв здесь в течение одиннадцати лет, я понял, что если мы проживём здесь тридцать–сорок лет и не сдохнем – это будет чудо.
- Но может быть и хорошо, умрём здесь и воплотимся на земле.
- Нет, не всё так просто, как ты думаешь. Умерев здесь, мы возродимся в следующем мире над нами, умерев там – возродимся в следующем. А если учесть, что по моим расчетам мы находимся в седьмом мире, то, чтобы достигнуть воплощения на земле пройдёт в лучшем случае около трёхсот лет, – Шакир замолчал.
Асад сидел, оцепенев, не в состоянии вымолвить ни слова.
- Но самое плохое в том, – с грустью продолжил перс, – что если мы закончим жизнь самоубийством, то возродимся в мире, который расположен ниже этого. Так что выхода практически нет!
- Да уж, Шакир, ты меня озадачил.
- Не расстраивайся маг, может быть, со временем удастся что-нибудь придумать.
- А ты видишь, что я маг? – невольно удивился Асад.
- Конечно, вижу.
- А почему я не вижу твою ауру?
- Ты только что прибыл, и твой организм ещё не привык. Постепенно старые навыки вернутся, и ты сможешь видеть, – мягко сказал Шакир.
Асад молчал, размышляя об услышанном.
- Ладно, – закончил перс, – давай ложиться спать, до побудки осталось мало времени.

***

После первого трудового дня в каменоломне Асад очень устал, всё тело болело. Но, несмотря на это, после ужина, когда они вернулись в пещеру и прилегли на грязные тряпки, он попросил Шакира рассказать ещё о Никкере.

- Да что рассказывать, – перс на минуту задумался. – Жила она в небольшом уютном домике с верандой, недалеко от реки. Точнее не реки, а так, большого ручья. Этот ручей, причудливо изгибаясь, неторопливо струился по каменистой долине. Правда, в той долине было много низких кустов с колючками. Иногда попадались огромные раскидистые деревья, островки жёсткой низкой травы, какие-то мхи и лишайники.
- Здорово! – восхищался Асад. – А у нас тут сплошная пустыня.
- Да. Там хоть какая-то растительность была, – мечтательно согласился Шакир. – Так вот, Никкера на этих мхах, или между кустами ягоды собирала.
- Голая?
- Ну, не всегда. Понимаешь, жарко там очень, прямо как у нас в Персии, или в Египте. Обычно она носила короткие халатики, а ещё у неё было штук шесть-семь платьев.
- Платья красивые? – с интересом спросил Асад.
- Очень красивые, пышные такие, как в Англии или во Франции. Я на картинках такие платья видел, – уточнил перс.
- Ну и что дальше?
- А дальше я прилетал к ней, и мы занимались любовью, все ночи напролёт. Никкера очень страстная и добрая. Идеальная жена, – Шакир блаженно улыбнулся. – Она меня вином поила, мы ели ягоды, и опять занимались любовью.
- А откуда у неё вино?
- Не знаю, я не спрашивал. Ещё она выращивала цветы в таких больших кадках. Розы.
- Розы? – удивился Асад.
- Да, только они были мельче наших, земных, и очень колючие. Мы летали с Никкерой за водой к ручью.
- Да, прямо идеальная семейная жизнь, – со вздохом вымолвил Асад.
- Это точно. Ладно, давай спать.