Коммунальное чтиво

Коммунальное чтиво
Анна Новожилова
Слабонервным, ханжам и оптимистам читать это не рекомендуется.

  Телефон начал надрываться  в восемь часов утра.
-«Лика жалуется, что ты ее в туалет не пускаешь»!
- «Муттер! Это она меня в туалет не пускает»!
- «И как же ты обходишься»?
- «Когда на улицу бегаю в кусты, вчера  насцала в кастрюлю и забыла, в какую. Пойду, сварю пельмешки, может, вспомню».
- «Га-га-га»!
           По коридору прошмыгнула Лика – злобная чернявая карлица. Прошмыгнула – не совсем подходящее слово. Она всегда именно шныряла, согнувшись и глядя исподлобья.  Уселась на унитазе, оставила дверь нараспашку и, молитвенно воздев руки ( остаточные явления судорог) начала процесс опорожнения. Я закурила, а когда она закончила, то есть примерно через час, обрызгала всю квартиру духами.
           Хотела отправить смс, но телефон выдал надпись «батарея замерзла». Пришлось сунуть его в подмышку, чтобы оттаял.
          После  Мрази удалось попасть в туалет. Сиденье оказалось омерзительно теплым – она нагрела своим задом, покрытым ровной черной шерстью.
            В квартире стоял лютый холод, батарея мобильного не выдержала, но я привыкла, и теплое сиденье вызывало лишь глубокое омерзение. Включив кран, я завизжала, как обычно, впрочем. Кран был дыряв насквозь и обдавал водой с ног до головы. Телефон сантехника никто из соседей не знал.
         Со вчера постиранные джинсы, конечно же, не высохли. Пришлось надеть мокрые, и радоваться, что на дворе март, а не январь.

      
                ***
Отмыв ванну хлоркой и кипятком, Тася погрузилась в воду. Лежа в воде, преодолевала отвращение теперь уже к ванне. Пусть и зверски отмытая, а все равно посудина, где плескалось Животное, покрытое волосами даже сзади под коленками. Теплое и вонючее. Родная сестра Таси.
    Вчера она долго грозилась сломать Тасин компьютер, под угрозой заключения в тюремную психушку утянулась в свою комнату, как джинн в бутылку и там долго проклинала все и вся.
Через полчаса появилась перед Тасей со своим ноутбуком в руках. Он был разобран на части. Лика улыбалась своим большим ртом, потом заговорила, двигая квадратной челюстью, как щелкунчик: "Смотри. Вот что я сделала"!
-"идиотка"!
-"Я - идиотка? Сама ты идиотка"! Тварь визжала. Слюни выскакивали у нее изо рта и повисали на подбородке. Тася была уже пьяна, поэтому довольно вяло среагировала на эту безобразную сцену.
Сейчас она смывала с себя похмелье. В момент ванно-нирванный пронзительно затрезвонил телефон.
-"телефон"! - Тварь выдала визг, похожий на звонок металлического будильника.
-"Сними трубку"!
За дверь раздался истошный крик:" аво! аё"! Лика в свои 27 лет не выговаривала половину букв.
В трубке бесновалась Муттер: "Хи-хихи! Вы там друг друга еще не убили? А почему ты сама не взяла телефон"?
- "Я ванну принимаю, и заперлась, а то еще утопит на хер. А чего хихикаешь"?
- "Да так, вообще. Чего злобная такая"?
-"А с чего мне быть доброй, когда она меня бесит"?
- "Чем же"? ( Голосом одновременно мелодичным и требовательным).
-"Телефоном бесит меня, то есть своей реакцией. Прыгает там и орет, что эта штука зазвонила, ах, ах, что же нам теперь делать, оно звонит, звонит, о , Боже"!
-"Ну, она же больной человек".
-"Ну и хер с ней, все равно бесит. Ладно, ты чего хотела"?
-"Да так, рассказать о своих достижениях. Буду книгу переводить с литовского".
- "С каких пор ты владеешь литовским"?
-"Так я же ездила туда".
- "ну, переведи мне страничку".
-"Прямо сейчас"?
-"А что, давай сейчас".
-"Ну, мне словарь нужен".
-«Ну ты общий смысл, по диагонали, пропуская, что неясно, так общо».
-«Ну вот, тут заглавие «Варпас», я не знаю, что это»!
-« Я тебе посмотрю перевод в Интернете, но что ты дальше делать-то будешь»?
-«Ну как что, возьму словарь и буду перневодить».
-«Бу-гы-гы» -Не удержалась Тася.
Завершив разговор, Тася блаженно улыбнулась:"Дура. Овца педальная. Еще глупее меня".
Тася с трех лет считала себя нелепым существом, но глупость матери в последнее время просто зашкаливала. Это радовало, ведь, находясь ниже плинтуса, всегда приятно видеть. что кто-то еще дурнее тебя.

                ***
     Пробегав весь день по делам, Тася вернулась с шестью бутылками крепкого пива. Тварь снова плотно сидела на унитазе. Задернув занавеску в кухне, чтоб не засветили с улицы, Тася взгромоздилась на мойку для посуды и справила нужду. Через час туалет был по-прежнему занят. Что ж, мойка исправно несла свою службу. Посуды в ней все равно не было- Тася ела у себя в комнате прямо из пакетов, либо на улице. Ела ли сестра, не знал никто. Она была худа до отвращения, но ничего для себя не готовила и жаловалась всем и каждому, что Тася не пускает ее на кухню.
 

               
Тася врубила музыку и открыла новую бутылку. В желудке шевельнулся монстр. Сейчас придется снова идти в туалет, благо он уже свободен, и изливать из себя красное масло.
Пару дней назад приступ кишечного маслотечения довел Тасю до паралича. Она не меньше двух часов пролежала на полу. Было очень холодно, но это не имело значения. Когда обморок прошел, снова заболело правое легкое, прокуренное до дыры, которую Тася чувствовала во время вдохов и резких движений.
     На середине второй бутылки позвонила муттер.
-"А бабушка мне говорила, что ты в детстве нюхала клей"!
-"Выдумки досужих сочинителей"!
-"Бабушка может подтвердить".
-"Она пять лет как умерла и ничего подтвердить не может". На той стороне провода повисло напряженное молчание, но вскоре родительница вышла из положения:
"Бабка твоя вообще была очень гибкой женщиной. Сначала она забрала у меня Лику, но дед ваш все равно хотел уйти жить к любовнице, и тогда бабка забрала сюда и тебя, чтобы покрепче его привязать".
Тася слушала и напивалась. В груди темным сгустком ворочалась ненависть. Сорок вторая сигарета обугливала края каверны. Девятиградусное пиво толкало на подвиги.
-"Дед вообще наложил на себя руки, он ведь тебе отец, значит и тебе пора"!
-"Мне суицид не присущ".
-"Это поправимо. И ты отравишься газом, и я. Всех вылечат".
-"Да что за оптимизм в тебе такой мерзкий"?!
-"это жизнь, которую я ненавижу"!
-"Жизнь -это дар"!
-"Жизнь - это та свинья, которую ты мне, сука, подложила"!
-"А, я поняла, как последний взрослый, оставшийся в живых, я за все отвечу"?
-"Да! Молись своему Богу, которого нет, мясо"!
-"Тася, ну нельзя же так! Надо любить жизнь просто потому, что живешь".
-"Чем теперь ***ню городить, надо было не экономить на презервативах и абортах"!
-"Срать да родить нельзя погодить"!
-"Чтоб ты сдохла, ****ь твой лысый череп"!
Тася злобно повесила трубку. телефон тут же зазвонил снова. Это была Лучшая Подруга.
вдвоем они погрузились в размышления на тему, сдавать Лику в психушку или дождаться, когда карлица подохнет сама. Лика была меньше ста сорока сантиметров ростом.
Вся беда в том, что Тася надеялась продать эту квартиру и купить две отдельных. Поэтому сестра была ей нужна живой и здоровой. Ведь если она умрет, то ее половину жилплощади унаследует муттер, и тогда кошмар станет круглосуточным.
     А после разговора с подругой Тасю ждала кошмарная новость. Оказывается, муттер уже давно уговаривает Лику родить ребенка. Ужас и отчаяние схватили за горло ледяными пальцами. Если Лика родит, в этом доме появится третий человек. Да и человек ли? Еще одно чудовище. А муттер будет здесь дневать и ночевать на правах законной бабушки ввиду того, что больная деточка не управится сама со своей больной деточкой. Тася начала методично разбивать себе затылок об стену.

                ***
 Утро началось с очередной неприятности. Тася раздавила наушники. Сестра когда-то нашла их в помойке и продала Тасе за двести пятьдесят рублей. В шестиметровой комнате не было стола, тумбочки или полки, только один шкафчик, высокий, как пенал. Тася ела и читала на полу. Там же лежали и наушники.
      Сквозь них не так ясно слышались вопли Карлицы, хоть та и пыталась сорвать их у Таси с головы, чтобы сестра уже не могла защититься.
      Тася говорила по телефону и пошла с трубкой в прихожую, достать из кармана записную книжку, а по пути растоптала наушники. Взвизгнув свое обычное "я проклинаю этот дом", Тася еще долго материлась.
     Сестра пронюхала, что наушников больше нет и вскоре нарисовалась на пороге Тасиной каморки.
-"А мы когда-нибудь вообще с тобой разъедемся, или ты всегда будешь меня доставать"?
-"Я тебя достаю? Это ты меня достаешь"!
-"Я?! Будь ты проклята, сука, чтоб ты сдохла от рака! Чтоб ты сгнила от метастазов"!
- "Я тебя сейчас раскроЮ ножиком, гнида, ты у меня кровью умоешься, ****орванка, прошмондовка, шваль сифозная"!
Они смотрели друг на друга, сотрясаемые волнами чудовищной ненависти.
     И в этот момент погасла напольная лампа. От природы она была настольной, но стола-то здесь не было...
    У Лики-карлицы было все-таки одно ценное качество - она умела чинить электроприборы. Тася проверила "напольный" светильник. Нет, лампочка не перегорела. Включила в ту же розетку магнитофон. Не работает. Включила в розетку напротив - то же самое. В общем, Лика со своим мастерством оказалась бессильна.
    Накрылись четыре розетки одновременно. Остались только две, теперь по всей квартире тянулись провода удлинителей, и обе хозяйки регулярно спотыкались и падали лицом в пол. Тася один раз коснулась пола и долго потом блевала, ведь по этому полу ходит босиком ее сестра, Мразь, она же - Карлица. Лика из-за подобных пустяков не переживала, она была напрочь лишена брезгливости.
     Чинить розетки "мастером" Тася не стала. Она обдумывала способы самоубийства. Сначала она хотела покончить с собой, как только мать пронюхает, что старшая дочь снова дома, впервые за тринадцать лет. Потом оказалось, что Муттер - старая идиотка, и ее прогнуть как два пальца...об асфальт. Но и это не добавляло оптимизма. процесс жизни нужно было прекращать.
      Во время одного из ежедневных скандалов Тася потребовала у Лики веревку. Она знала, что Карлица хранит на шкафу невероятное количество веревок, бечевок и шнуров.
Их дед повесился за год до всего этого, так что присказка про дом повешенного здесь явно не годилась. Лика принесла веревку и снова заорала:"а если еще и ты повесишься, меня уже точно посадят"?
-"Хуже! В тюрьме срок есть, а когда тебя из дурки выписать, это врач решает. Понравишься - вообще никогда не выйдешь"!
-"Такт ты меня подставить решила? Ах ты, гнида"!

                ***
Что же остановило Тасю? Во-первых, веревка была слишком шершавой и лохматой, скользящая петля получалась плохо, а во-вторых - обыкновенная трусость. Кружится голова -отойди от края. Возможно, была и третья причина. Пиво -не водка все-таки. Но главное - пару дней назад Тася заключила контракт на продажу квартиры. Трусость и надежда.
   Когда Тася в досаде отшвырнула веревку, позвонила Лучшая подруга:
-"Хочу с балкона спрыгнуть"!
-"Из-за чего"?
-"Я - неудачник, я - ничтожная баба с мерзкими сиськами, за этим мясом никто не видит Человека"!
 Лучшая подруга всегда говорит о себе в мужском роде, так же общается и Тася. Правда, Тасе не до половых вопросов, но в одном они совершенно едины: рождение ребенка - это катастрофа. Тасина мать родила Сестру, и этим все сказано.
-"Давай поменяемся, я буду неудачником. а ты вместо меня будешь жить в этой квартире. Я тут петли вяжу на веревке"!
- "Как - петли"?!
-"А так, руками. Вешаться хочу".
-"Ты такой подарок сделаешь своим родственникам! Они только этого и ждут. Они же материально заинтересованы, тогда вся твоя собственность перейдет к ним. И сестра это понимает, может, они с матерью в сговоре"!
-"Мне уже плевать, в чем они там, в сговоре или в говне и кому перейдет собственность, я устал жить".
-"Прекрати! Давай через час встретимся возле метро Коломенская и пойдем в парк- бухать"!
-"Бухать - это всегда пожалуйста! Приятно, когда виден результат".
      При встрече подруги обнялись и поцеловались. Между ними не было лесбийской связи, еще лет семь назад они решили не портить хорошую дружбу плохим сексом и придерживались этого правила.
      Набрав вина, они спустились к реке и сели на лавочку. Стоило только расслабиться, как Тасе начал названивать старый, полузабытый приятель, мол, привези ему на дом потрахаться да привези. Если бы не было рядом подруги с бутылкой, Тася поехала бы к нему, но подруга и бутылка побеждали с уверенным счетом.
      С лавочки вскоре пришлось уйти. На берегу над их головами выстроился загадочный отряд из крепких мальчиков в берцах, камуфляже и штормовках. Главный Крепкий Парень прошелся перед строем, что-то негромко скомандовал, и шесть человек побежали по тропинке вниз. Подруги решили, что этот сюжет их не касается и ушли на заброшенное кладбище. В тенистой тишине уходили под землю надгробия с уже исчезнувшими надписями, на одном камне висели колготки.
     Лучшая Подруга конфисковала все сигареты, чтобы Тася не прожгла себе легкие насквозь.
-"Мне тут сказали, что я - женщина и должна рожать детей. то есть выполнять предназначенное Богом"!
-"Кем"?! Тася поперхнулась вином.
-"Тем самым"!
-"Ты читала Дину Рубину"?
-"Нет, а что"?
-"Ее слова: "если Бог есть, то это такая сволочь"!
-"Ха! Она права, я и сам так думаю"!

                ***

На следующий день Тася с утра включила Челентано и пытается  убраться в своей комнате. Это ей никак практически не удается, ведь пол служит ей столом, посудным шкафом, библиотекой, пивнушкой и кроватью. Есть диванчик, но когда торчащие из него острые железки вспарывают кожу на пояснице, Тася досыпает, лежа на полу. Холодно, но когда человек каждый вечер пьян в лоскуты, такие мелкие неудобства не имеют значения.
     Но некая попытка уборки сделана- выброс убежавших под диван окурков, мытье посуды и универсального пола, и вот, прямо-таки приличный дом.
     В дверном проеме появляется сестра с абсолютно пустыми спросонья глазами и говорит, полностью копируя контральтовый голос и интонации умершей бабушки:"Это Челентано? Итальянцы о-очень музыкальный народ"! Тася морщится от омерзения. Этот номер выглядит противоестественно: карлица говорит не своим голосом, будто чревовещатель или медиум.
Сестра замолкает и начинает просыпаться, безобразно зевает, как животное, и пустота в ее глазах заполняется инфернальной злобой. День начался.
     Умывшись, карлица снова возникает в проеме и начинает что-то нервно орать, как двумя маятниками раскачивая  длинными сиськами. Понять, что ей надо, не представляется возможным. Тася хрипло орет:"Заткнись"!
-"Ты что мне рот затыкаешь, сука"?
-"Заткни ***ло, мразь вонючая, вороний выкидыш"!
-"чтоб ты сдохла, тварь паскудная"!
Телефон зазвонил так громко, что обе сестры подпрыгнули и завизжали от неожиданности. Тася почувствовала, что по спине побежал ручеек холодного пота. Она сняла трубку, уже зная, кто это. Так мерзопакостно звучать могла только Муттер. И это , конечно же, была она.
-"Доброе утро, детки в клетке".
-"И тебя туда же".
-"Чувствую, настроение у всех бодрое".
-"БЁдрое! Чего хотела"?
-"Да так, пообщаться".
-"Ну, общайся".
-"А что это ты мрачная какая-то? Опять с Ликой грызетесь"?
-"А когда мы с ней нормально разговаривали"?
-"М-да...Я думаю, одна из вас должна покинуть квартиру".
Тася сразу поняла, что "одна из вас" - это она. Ну не Лика же!
-"Это у тебя не получится. У меня законные права".
-"Вот это я как раз и не одобряла с самого начала. Зачем нужно  было обеспечивать тебя жильем? Ты не инвалид, не карлица, вполне можешь найти себе мужика с квартирой. Бабка с дедом все-таки идиоты"!
-"мама"?
-"Что такое"?
-"Знаешь, у всех людей кишки розовые. Интересно, а у тебя - тоже"?
-"Сумасшедшая"!
-"Я же нормальная, ты сама сказала".
-"Ну, абсолютно здоровой тебя не назовешь, у меня хотя бы рака в семнадцать лет не было"!
-"Рак у тебя есть. Это мы - я и Лика. Ты родила собственную смерть. Мне очень любопытно с научной точки зрения….мнэээ…»
-"Не поняла, что ты там блеешь, что любопытно"?
-"Какого цвета твои кишки, дорогая мамочка".

-"Тася, включи первый канал, хорошее кино показывают".
-"У меня нет телевизора".
-"То есть как это нет?!
-"А так вот, нет".
-"Но такого не может быть, разве ты не можешь купить, ты же проститутка, или кто ты там, ведь я же знаю, что ты- наркоманка, ты в детстве клей нюхала".
Тася рявкнула:"пошла на ***, гонококк вонючий"! И швырнула трубку. Телефон немедленно зазвонил снова. Лика ответила из своей комнаты. Тася сняла параллельную трубку и сморщилась, отнеся ее подальше от уха. Голос сестры всегда напоминал трели электропилы, но в параллельном телефоне звучал просто чудовищно, еще более нечеловеческим, чем обычно.
-"Как поживаешь, дочка"?
-"Нормально ( тоном побитой, но затаившей злобу собачонки), а почему ты спрашиваешь"?
-"Должна же я быть в курсе, как мои дети живут".
-"Все нормально"( Переходя на визг)
-"Можешь помочь мне в одном деле"?
-"В каком еще деле"?
-"Твоя сестра в детстве нюхала клей, а теперь не хочет признаваться".
-"И что? Это в детстве".
-"Но я должна быть в курсе. вдруг она наркотиками торгует или проститутка, зачем нам такой человек в квартире"?
-"И что я должна сделать"?
-"Хорошенько допроси ее про клей".
-"Я боюсь".
-"Кого? Ее? Это жалкое дерьмо? А меня ты не боишься? Взрослой себя возомнила"!
-"Мне двадцать семь лет"!
-"Ты только случайно не в дурдоме, тебе по развитию семь, а не двадцать семь. Иди и делай что тебя приказано"!
     Через минуту злобно ощеренная Лика возникла на пороге Тасиной комнаты:" Тасечка! Так ты нюхала клей? Или ты не нюхала. Клей". склонив голову на бок, она издевательски улыбалась, видимо, чувствуя себя облеченной властью и при исполнении важного задания.
-"Убью суку гниложопую"! - заорала Тася.
-"Меня"?!
-"Не угадала"!
-"Маму? Давай вместе. И получим ее двухкомнатную. а то одна там живет уже двадцать лет, надоела мне"!
-"И как ты предлагаешь с ней поступить, "наследница престола"?
-"Какого еще престола- дристола?! Я ей однажды разбила градусник в умывальник, чтобы она ртути нанюхалась".
-"Это когда же"?
-"Лет пятнадцать назад".
-"А почему только один градусник? Я бы тебе ящик принесла для такого святого дела".
-"Я боялась, что ты меня заложишь".
Тася мысленно порадовалась Ликиному энтузиазму. Искалечив и загнав в гроб бабушку ( это отдельная история), доведя до самоубийства дедушку, Лика продолжает серию. Но как знать, кто на очереди на самом деле. Тася уже выгоняла сестру из комнаты, обнаружив, что та заходит, когда Тася спит, и смотрит на спящую. Тася тогда подскочила и прогнала ее:"Убить меня собралась? Тебя найдут, говно малолетнее"!
-"Не найдут, я грамотно спрячусь"! - Взвизгнуло у...бище из прихожей. Тася тогда купила на свою дверь засов, сначала ей дали щеколду, пришлось объяснить:"как от бешеной овчарки"! Дверь была трухлявой, ничего не стоило вынуть гвозди руками, но если сестра вломится ночью, Тася хоть проснуться успеет и схватиться за нож. А сейчас, несмотря на готовность сестры устранить мамашу, Тася опасалась, что Лика заложит.

"Понимаешь, Лика, у тебя недостает жизненного опыта для одной простой мысли".
-"Какой мысли"?
-"Убить муттер - все равно, что муху прихлопнуть, но отвечать за эту муху придется как за человека".
 В ответ Лика улыбнулась, будто услышав удачную шутку, растянув до ушей свой огромный рот так, что подбородок заслонил шею, а на невероятно крупных зубах сверкнули блики света. Тася вспомнила ее укусы. Тварь кусалась как пиранья, однажды такая рана не заживала месяца два, Тася ходила с забинтованной рукой, пока оголенная кость затягивалась слоем мяса, Лику, чтоб она разжала зубы, пришлось отпинывать ботинком в лицо. Хорошо, что она - карлица, легко попасть ногой по голове, но давление челюстей, хоть и мала весом, как у бультерьера, просто стряхнуть ее с руки не удавалось.
     Сестра вся ушла в улыбку, она стала огромным зубастым полумесяцем, когда из ее комнаты послышался странный треск.
-"что там за хрень у тебя"?
-"Это шкаф с дедушкиными вещами, он трещит, когда я с матерью общаюсь, когда она приезжала сюда, внутри шкафа кто-то стучался".
-"Раньше я бы решила, что ты врешь, или что у тебя до кучи открылись галлюцинации. Но двое не могут грезить одинаково".
-"А на тебя никто не ложился ночью"?
-"Кто? Сюда разве можно привести мужика? У него же нервы не выдержат одного вида этого тифозного барака"! ( за двадцать лет семья Таси и Лики превратила вполне уютную теплую квартиру в продуваемый насквозь пустой и зловонный сарай)
-"Я не про мужика! Ночью как-то просыпаюсь от того, что кто-то давит мне на ноги, а потом и на все тело. Свет включаю - никого".
-"Нет, ко мне не приходил, может, он пьяных не любит".
-"Не знаю. Его, правда, уже давно не было, только шкаф стучится".
-"Откроем"?
-"Н Е Т"!!!
-"Как знаешь. Я тоже не в восторге от этой идеи, просто интересно, кто там стучится, живет ли он в семье или всегда был на этом месте".
-"Кхм! Дом с привидениями"!
-"Романтическая хрущевка с призраком"!
-"Он любит кровь и агрессию, вот что, если он был здесь раньше нас, то он спал, никто не мог зарядить его лучше. Твоя сука-мать разбудила этого шатуна, теперь он хрен заснет"!

Но тут позвонил риэлтор, вселив надежду и спровоцировав скандал. Завтра придут возможные покупатели -смотреть квартиру. Вот ведь как, оказывается.
       Тася схватилась за швабры и веники, отодвигая сестру, которая по обыкновению путалась под ногами и маячила, как поплавок, не давая пройти. Она подпрыгивала, как кусачая собачонка, стараясь запрыгнуть в лицо и говорила, говорила...Говорила и говорила и говорила. Пока не начала визжать:
"а куда мы разъедемся"?
-"Куда нужно, в Москве не останемся"!
-"Почемууу-ух"? ( Подпрыгнула и заалела как лампа. Вместе с сестрой подпрыгнули и ее ничем не стесненные груди. Возможно, тоже заалели.).
-"Цена квартиры не позволит".
-"А как я буду ездить в Москвууу-ух"? ( громко приземляясь и звеня пряжками мужских сандалий и мелочью в карманах, звеня и подпрыгивая. Ничем не стесненные груди плюхнулись обратно и крутанулись вокруг своей оси, как полупустые носки, то есть носки, в которые положили пару небольших камней и подвесили.).
-"На электричке".
-"а там что, нет метро"?!
-"Метро нет".
-"Почему нет метро, почему нет метро, отвечай, сука, почему метро нет"?!
 Тася запустила ей в голову пивной бутылкой, Лика увернулась и заслонилась дверью, как щитом:
"Ты врешь, ты не собираешься со мной разъезжаться, ты хочешь всю жизнь быть рядом и воспитывать меня до самой смерти".
Тася подскочила к двери и стала открывать ее и тут же захлопывать по Ликиным ребрам. Крики и ругань теперь звучали сдавленно, но Тварь не сдавалась, она выскочила из закоулка между дверью и стеной уже когда Тася ожидала фонтана крови из зубастой пасти.
     Выжранная до костей очередным скандалом, Тася сходила за пивом и стала готовиться ко сну. Из соседней комнаты слышались рыдания и треск ломаемых вещей. Когда Лика совершала резкое движение, до Таси доплывала волна ее обезьяньего запаха. Пришлось закрыть все двери и открыть окно. Тася прилично захмелела, и холод ее не беспокоил, да и весна уже была в разгаре.
   Ночью Тася видела сон, будто у покойной бабушки появилась вторая могила, и это почему-то очень важно, именно вторая могила важнее, чем первая.
   Покупатели пришли и вскоре отправились восвояси с очень кислыми рожами. Было ощущение, что они и первые, и последние. По ошибке забрели в это гиблое место, ведь не только в этой квартире, но и в этом районе - только умирать.
      Вечером сломался домофон, и Тасе пришлось кричать под окнами, чтобы Лика открыла изнутри. Заряженная ежедневной порцией ненависти и безнадежного отчаяния, пнув ногой ненавистную дверь, Тася открыла очередную бутылку. В детстве у Таси  отнимались ноги, особенно при ходьбе, особенно когда Тася проходила мимо соседнего дома. А Теперь у нее не только отказывали ноги, но и остро болела печень.  Трамвайный круг и кирпичные развалины старого дома, на которых стоял новый ( построенный полвека назад)придавали этому месту некий мистический колорит. Круг - петля самая настоящая и руины неведомо чего...Стоило удалиться от этого заклятого места, и ноги шли нормально, и печень отпускало.
     Этот странное место излучало что-то, бьющее по больному. У Таси это естественно, печень, ну и ноги, почему-то. А что у других, она не спрашивала. Не общалась ни с кем.
   Лика однажды видела огромную лужу крови на асфальте возле того дома. Кому-то раскроили череп, уронив с автокрана металлический гараж. У этого человека уже ничего не болит. А у Таси отнимались ноги и пекло в правом боку. Она жила...И это было очень плохо.

Грязно-серые пятиэтажки не просто производили гнетущее впечатление, нет, они излучали опасность. Казалось, от этих стен отделяются жуткие, недобрые тени. Тасе даже приснилось, что возле метро собрались больные проказой, гниющие заживо, и не дают пройти, хватают ее за руки и за ноги.
     По сравнению с ближайшими домами и особенно квартирой трамвайный круг был просто райским местом. Там даже ночью было безопасно. А дома...
     А дома снова пропали деньги. Тасины сбережения медленно, но верно подходили к концу, перспектив не было никаких, и тут еще и недостача. Сестры не оказалось дома. Муттер обычно в приказном порядке требовала явиться, и тихо ненавидя, но изображая послушание, Лика ехала через всю Москву. Муттер грузила ей на спину самый тяжелый багаж, и они отправлялись на дачу. Муттер, уже без работы, но еще не на пенсии...Тася, с трудом действуя сведенными в судорогу от ненависти руками набрала номер.
-"Лика где"?
-"Моя дочь - рядом со мной".
-"Так. А где мои деньги"?
-"Рразбиррайтесь сами"! Муттер взвизгнула и повесила трубку. Тася тут же перезвонила.
-"Мамуля! Если ты, старая ****а, еще раз повесишь трубку, я тебя посажу за кражу организованной группой и договорюсь, чтобы тебя прикончили в камере"!
-"Ой, ну ты там поищи, может, в другом кармане". ( Ангельским голоском). Все было ясно. Муттер заказала кражу сестре. Сейчас они гуляют на Тасины деньги. Скорее всего, это происходит уже не в первый раз. "УБИТЬ"! - Тася стукнула кулаком по ладони, - "ВЫПУСТИТЬ КИШКИ, РАЗМАЗАТЬ ПО СТЕНЕ, ПРОЛОМИТЬ ЧЕРЕП, СМЕШАТЬ МОЗГИ С ПЕРХОТЬЮ"! Тася каталась по полу и рвала на себе волосы, корчилась и выгибалась дугой, на шее вылезли все жилы, как у старухи, глаза страшно, нечеловечески косили.

      Сестра свалила с деньгами, но у этого была и хорошая сторона. Исчезли мухи, полчища которых сопровождали каждый ее шаг. В квартире стало светлее и почему-то теплее. На второй день Тася, с детства согбенная как черепаха, распрямила спину. На третий день чувственно запела "Белой акации гроздья душистые".
Тася стояла на враз посветлевшей кухне и помешивала в кастрюле, продолжая петь:»

«…Годы промчались, седыми нас делая.
Где чистота этих веток живых..»

На четвертый день вернулась сестра и мухи. В квартире снова почему-то стало темновато.

      Тася засунула деньги в сапоги, которые не носила, теперь сестра таскала только мелочь из карманов. Но на алкоголь хватало, это самое главное. Тася не могла бросить пить ни на один день - боялась сойти с ума и начать грызть стекло или кататься по полу в припадке. Лучше выпить, а к ночи нажраться. Так многие делают. Так и жизнь скоротать…
      Впрочем, пьянка- пьянкой, отчаяние - отчаянием, а с матерью нужно было поддерживать общение, чтобы разделять и властвовать, иначе они с сестрой будут объединяться против Таси. И еще  информация. Куда Муттер ездит, кто приходит к ней, какие планы, и т.д. Все это, чтобы грамотно прикончить суку, если будет уж очень путаться под ногами. Тася даже приехала к ней в гости впервые за двенадцать лет. Но была немедленно узнана соседкой, к великой своей досаде.

Из комнаты Лики снова раздалось : «тррр»! Тася приоткрыла дверь:»что ты там снова ломаешь, «кости долбящая соседка»? ( Фразочка из Петрушевской).
-«Ничего, это шкаф изнутри живет».
Тася взяла свечку, зажгла и со словами «гребанный сатанизм» начала окуривать помещение.
-«Не поможет, вон, сколько икон, а толку»?! В комнате Твари было полно образов.
-«Да, у тебя тут хоть святых выноси».
Подойдя со свечой к шкафу, Тася посомневалась, но открывать не рискнула, а свеча зачадила черным дымом.
Обойдя комнату по кругу, Тася негромко стала напевать Янку Дягилеву:»Если нам удастся, мы до ночи не вернемся в клетку,
Мы должны уметь за две секунды зарываться в землю…»
-«Перестань петь» - Завыла как  пожарная сирена, Тварь.
-«Тебя бесит пение, потому, что у тебя в ушах кирпичи»!
-«Может, у меня и нет музыкального слуха, но я слышу больше, чем другие! Однажды такое было»!
-«Какое было»?
-«Не издевайся, это –правда. Сзади меня кто-то свистнул, оборачиваюсь –никого. Повернулась обратно – впереди свист и тоже никого, представляешь»?!
-«Да ну тебя»! Тася задула измученную свечку, оделась и двинула в магазин. Запасшись пивом и наливкой, отправилась на трамвайный круг, тихонько даже не напевая, а бормоча все ту же, неожиданно всплывшую в голове песню Янки Дягилевой:
«А мы пойдем с тобою, погуляем по трамвайным рельсам,
Посидим на трубах у начала кольцевой дороги…»
Устроившись в петле трамвайного круга на подстеленной газете, Тася открыла пиво и погрузилась в какие-то размышления, глядя прямо на те несколько кирпичей, что остались от старого дома и еще виднелись из земли.
«…Если нам удастся, мы до ночи не вернемся в клетку,
Мы должны уметь за две секунды зарываться в землю,
Чтоб остаться там лежать, когда по нам поедут серые машины…».
Запила пиво наливкой. Потеплело и отлегло. Весь мир стал далеким-далеким, будто она сидела в кинотеатре и смотрела фильм..
-«Шизофрения заразна, muy contagioso, по самым оптимистичным прогнозам я уверенно свихиваюсь» - мрачно думала Тася, - «Шкаф обе слышим, «то у нас собаки лают, то руины говорят».
   Руины молчали, ясно. Тася докурила сигарету до фильтра и сощурилась от едкого дыма. Глаза заслезились, и в слезной пелене она  увидела, что на месте старых кирпичей вырастает обгорелая стена. Крыльцо почти рассыпалось, в щелях между камнями растут молодые деревца. Дверь, которую, похоже, не открывали лет сто, замочная скважина в проржавелой личине. Дверь тоже обуглена, вдруг  скважина стала надвигаться, и послышался дикий хохот. Тася тряхнула головой, отгоняя наваждение. Мимо шла компания парней, один хохотал дико, несуразно, другие ржали тихонько, подловато:»хр, хр»!
-«Обкурились» - подумала Тася и отпила глоток пива. Тут же сморщилась от лекарственного привкуса. На дне  бутылки колыхался белый осадок.
-«Двери мерещатся, стены, блин, нигде от дурки спасенья нет, димедрола натолкали»!
Тася сердито выплеснула остатки пива и приложилась к наливке. «Отравители сраные. Я серчаю на вас! Где права потребителя, блин»?!
 Снова мрачно задумалась, вспомнив почему-то  представителей мужского пола. Ах, да, этот хохотун вызвал ассоциации. Первый мужчина хохотал как Мефистофель, кровь стыла в жилах. Второй хихикал тихушно, опустив голову, словно плевался в воротник. Третий вообще никогда не улыбался и гордился тем, что у него акулий рот –уголками книзу. Однажды она нашла в Интернете сайт deathclock.com, на котором каждый мог, введя определенные данные, вычислить дату своей смерти. Злобно и мстительно хихикая, Тася ввела данные всех троих по очереди. Оказалось, что все они умерли много лет назад. Тася ввела свои – еще года два поскрипит. Муттер – тридцать лет как мертва.
-«Там чужие слова. Там дурная молва,
Там ненужные встречи случаются…»- замурлыкала слегка хмельная Тася любимую песню Высоцкого, которая странно действовала на нее еще в шестилетнем возрасте. И спохватилась, что пора уже домой, она прилично набралась, раз сидит тут и поет песни своего детства.
По дороге она нашла большой и ржавый ключ. Пожалуй, он бы подошел к той двери, что померещилась ей от паршивого пива.

Дома Тварь стояла у дверей, сложив руки на груди:» ты где была»?
Тася слегка опешила:» а тебе какое дело»?
-«Не мне,  это мать спрашивала, я сказала, что не знаю, а она начала на меня орать. Мол, а кто тогда должен знать»!
-«Пошла она, угадай куда, проводим или сама найдет»!
-«Проводим. Чтоб не вернулась. А почему нам больше никто не звонит»?
-«А кто еще должен звонить»?
-«Как?! Ты не ждешь никого?! А покупатели?! Мы что, не меняем квартиру»?
-«Меняем, но что я могу сделать, если эта халупа никому не нужна»?
-«Я не знаааю»! ( Визг и прыжок, слюни разлетаются веером)
-«Вот и я не знаю, отвали от меня, я только вошла, дай мне спокойно разуться и вообще я не могу запереть дверь»!
-«Это от волнения» - Взвизгнула Тварь, запирая дверь.
-«Да, бля. Волнуюсь как на первом свидании»!
-«На каком еще свидании?! Ты меня дразнишь! Ты все наврала, тебе не нужно продавать квартиру, ты хочешь издеваться надо мной до самой смерти»!
-«Это ты надо мной издеваешься! Отстань от меня и дай покой»!
-«И не подумаю!  Ты мне за все заплатишь, я с тобой рассчитаюсь. Всю мебель при переезде можешь себе забрать, мне ничего не нужно, буду спать на полу и укрываться курткой»!
-«Я заберу, все дерьмо перевяжу ленточкой и повезу с собой в новую жизнь, мне же без дерьма никак нельзя!
-«Ты почему издеваешься надо мной»?!
-«Да пошла ты! Если делить барахло, скажи, где медали прабабки, где награды»?
-«Ой ( сдавленно), я их выбросила случайно в мусорное ведро, еще лет пять назад»…
-«Ах ты гнида паскудная, да я тебе сейчас глотку вырву, глаза выскоблю ножиком, я тебя урою сейчас»!  ( Тасю трясло от ненависти, рот сводило в жутких конвульсиях, глаза косили, пальцы скрючились). Почти три десятилетия бессильной ненависти оставили свой неизгладимый отпечаток.
-«На меня тогда мама накричала, и я решила так отомстить» - Торопливо произнесла Лика, сотворила гримасу горьких слез и шмыгнула в свою комнату.
Тася побросала кроссовки и сделала большой глоток из бутылки, затем шумно перевела дух. С трамвайного круга она пришла грамотно закосевшей, теперь же была трезва как стеклышко, что требовалось срочно исправить.
      Утро началось с собирания каши с пола и ледяных примочек на руку.  Тася шла из кухни с тарелкой и когда закрывала дверь,  подломала в дверной ручке мизинец правой руки. Теперь он был согнут вбок и наклонен к остальным пальцам, а Тася громко материлась и проклинала этот Дом.
В возможность уехать отсюда она уже не верила. Дом не отпустит ее, будет держать липкими щупальцами, как паук пойманную муху.
          Когда боль в пальце немного утихла, Тася отправилась на почту, там был Интернет.  Полная злобой, как зажигательной смесью, она  отправила письмо Лучшей Подруге и второе такое же – Подруге-Родственнице. Та ответила, что Бог не оставляет страдальцев.
-«И мучит до полного сумасшествия»!
-«Тасенька, ты не права».
И в этот момент Тася услышала за своей спиной разговор двух верующих женщин. Они были благостны, они говорили:» боженька, промысел божий».
Тася позеленела. Промысел божий – ее сестра и муттер, боженька создал все это…Весь этот мерзкий, безумный, гнусный и ненавистный мир – его рук дело.
Тася резко обернулась:» простите, дамы, что вмешиваюсь в беседу, я уважаю чувства верующих, но уважайте и вы чувства неверующих».  Ее голос звенел от ненависти. Они прославляют кого? Бога?! На днях Тася прогнала нищенку, просившую «ради Христа».
-«Ради кого»?! – Рявкнула она на нищенку, и ту как ветром сдуло. Так же и эти дамы пулей вылетели из здания почты. Тася блаженно улыбнулась. Они еще не озверели и верят в него? Почему, по какому праву их так щадит жизнь?! Но Тася щадить не будет. Никого. Тупо убивать? Нет! Мучить медленно и со вкусом. Лучше долгая «любовь»,  чем «секс на скорую руку».
         В детстве Тася училась рисованию. Муттер рассчитывала выучить ее уже к четырнадцати годам и дальше жить на ее деньги. Из тех времен ярче всего запомнился «натурщик». Это был не просто  обнаженный мужчина, а обнаженный абсолютно – череп с дырой в затылке. Восьмилетняя Тася наслаждалась, рисуя его, как Мессир Воланд, который видел женщин не только голых, но и с содранной кожей.
        Мужчиной или женщиной был этот череп при жизни, но когда в 1989 году его откопали богемные хулиганы-живописцы и принесли в мастерскую, он был не только без кожи, но и без мяса.
          Тася поняла, что превзошла Мессира  еще тогда, а ее человеколюбия хватит разве что на череп. Его очертания дивно красивы, он совершенен. Не двигается и молчит.  Кстати, и рисовать удобно, неподвижен и не мерзнет, рисуй его хоть целую вечность. Он не устает позировать. Тася  вздохнула и прогнала прочь некрофильские грезы – шло оплаченное время Интернета.

Сломанный палец, однако, не мешал работать на компьютере, верующих давно и след простыл, но злоба душила Тасю.
     Закончив свои дела в Интернете, Тася отправилась к метро. Мимо трамвайного круга она прошла, волоча ноги, но ведь нужно было сходить в туалет и позавтракать.  Домой возвращаться не хотелось. Наверняка сестра все провоняла и занимает свой "трон" в совмещенном туалете, хорошо бы помыться, но это нужно ловить момент и устраивать тотальную дезинфекцию.
     В общественном туалете Тася умылась и подержала под холодной струей распухший мизинец.Возле метро съела пирожок и ответила на звонок. Мобильный еще работал.
-"Тась, у тебя все в порядке"? Звонила Лучшая Подруга, та самая с которой Тася говорила в мужском роде.
-"Все в порядке. По уши в говне"!
-"Что случилось"?
-"Да все нормально, что ты"?!
-"У меня плохое предчувствие. Ты ничего не скрываешь"?
-"Ничего я не скрываю. Давай встретимся, и ты увидишь, что я все тот же".
       Тася зашла домой переодеться. Здесь ее тоже зацапал телефон - адское изобретение.
-"Здорово, дочь"! Муттер, как обычно, излучала самодовольство и бессмысленный животный оптимизм.
-"Здорово! Вот никак не пойму, чему ты все время радуешься"?
-"Жизни радуюсь я"!
-"Но как такое возможно? Как можно радоваться жизни? Это же опасно"!
-"Почему опасно-то"?
-"улыбайся реже и сдержанней. Помни:  Бог ненавидит тебя за то, что тебе хорошо"!
-"Ну с чего ты взяла"?
-"Давно живу на свете".
-"Ну я-то живу еще "давнее" лет так на двадцать пять и ничего такого не замечала".
-"Ты просто не умеешь делать выводы, в детстве я считала тебя умной, но если ты радуешься жизни, тогда извини. Ладно, мне надо собираться".
-"Куда"?  (Прокурорским тоном)
-"С подругой встретиться". Тася по детской привычке не могла не отчитаться, встав «во фрунт».

     С Лучшей подругой засели в Царицыно. Река, сосны, выпивка и разговор, понятный только им двоим.
-"Я видел очень плохой сон, Георгий"! ( Подруга редко, только в особых случаях называла Тасю этим именем).
-"Рассказывай, Константин"! ( Такое же редко называемое имя).
-"Ты открывал какой-то ржавый замок, приоткрыл дверь, из щели высунулись какие-то черные щупальца и схватили тебя за голову"!
-"Костя, ты что курил"?
-"Я этим не увлекаюсь, и мне не до шуток"!
-"Кстати, о дверях и замках. Я тут странный ключ нашел".
-"Покажи".
Тася дала ей тот ржавый ключ, который недавно подобрала на улице. Подруга изменилась в лице и отшвырнула ключ от себя:
"Выкинь, там что-то опасное, не знаю что, но мне плохо от этой вещи, она тянет за собой жуткое несчастье". Подруга побледнела и схватилась за сердце.

Тася нагнулась и подняла ключ с земли.
-"Убери его от меня, а лучше вообще выбрось"!
-"Он , конечно, странноват, сейчас таких дверей не делают, но выбрасывать-то зачем"?
-"А зачем он тебе"?
-"Просто как артефакт".
-"Выбрось"!
-"Я подумаю". В стаканах зажурчало вино.
  Ночевать Тася поехала к Подруге. Там можно было с наслаждением вымыться в чистой ванне, где никогда не купалась покрытая черной шерстью Тварь. Тася осталась у подруги на несколько дней.
      В это время муттер снова стала ее разыскивать.
-"Где она шляется"? ( Брызжа слюной, это слышно и по телефону).
-"Я не знаю"! ( испуганно взвизгнув).
-"Она дома ночевала"?(Требовательно)
-"Нет" ( Выпучив глаза и пустив слюну)
-Она ничего не сказала"?
-"Нет". ( С таким же глупым видом, очень низким и бархатным баском)
-"Ее курточки все на месте"?
-"Я не знаю, я их не считала".
-"А вот ты сходи в прихожую и пересчитай"!
Лика послушно проверила наличие теплой куртки и ветровки, обнаружила плащ, о чем и доложила.
-"Ну, значит, хахаля завела и трахаться поехала, далеко не убежит, скоро вернется".
-"Ну ладно, это ее дело".
-"Я тоже так думаю. но я же -Мать, я знать должна. Давай-ка ты собирайся и ко мне".
-"ЗАЧЕМ"??? (Лика завизжала и выбила копытами дробь).
-"Поможешь мне отвезти на дачу ящик с рассадой".
-"Ладно". ( тенором, сквозь зубы, терпеливо и обреченно сгорбившись).
На даче Муттер стала обрабатывать сестру, чтобы та принимала таблетки, которые ей прописал психиатр. Результатом был дикий скандал, который слышал весь поселок. Тася в это время смотрела фильмы Ленни Риффеншталь.
      
        Когда обе сестры вернулись домой, то Лика поделилась новостью.
-"Маму избила соседка, теперь будет суд".
-"А мое какое дело"?
-"Да я просто рассказываю".
-"А где у нее дача"?
-"В Шатурском районе".
-"Ты мне адрес перепиши".
-"Хорошо. А зачем тебе"?
-"Если что-то случится, поеду спасать".
Сестра в ответ гадко усмехнулась. Из всегда запертого шкафа послышался ликующий грохот.
-"Опять эта штука в шкафу ожила"!
-"Может, это неупокоенный дух нашего дедушки"?!
-"Нет, Лика, это дедушкины и бабушкины предсмертные муки. Ты знаешь легенду о дерьмодемоне"?
-"Нет"! Карлица снова выпучила глаза и открыла рот.
-"На Голгофе столетия подряд казнили преступников. Их предсмертная боль, ненависть и злоба никуда не девались. Они остались там и концентрировались. Когда распяли Христа, Дерьмодемон стал огромным и пошел по Земле, сея и множа себе подобных. Один из его детей - наша мать".
-"О! Так она -Дерьмодемон"?!
-"Да. Она не человек и не должна жить".
-"Хаха"!
-"Вот тебе и "хаха"! Ты в электропроводке ведь шаришь"?
-"Да, конечно".
-"твою мамочку очень не любит электрик, поняла?
-"Нет, не поняла...Ой, дошло"!
-"Только молчи"!

       На следующий день Тася собиралась пойти на платный рекламный опрос, но не нашла единственных приличных туфель. После долгих и безуспешных поисков крикнула:
"Лика, где мои туфли"?
-"Какие туфли"? Брызгая слюной, Тварь вышибла дверь и повисла на дверной ручке.
-"Ты прекрасно знаешь, какие"!
-"Я понятия не имею"!
-"А куда они делись"?!
-"Ищи сама"!
-"Я сейчас вызову участкового, и ты отсюда уедешь в автозаке"! Тася грохнула Ливе под ноги пустую бутылку. Тварь подскочила и заорала:
"Не надо участкового, вот твои туфли, я вспомнила"! С этими словами она разгребла кучу коробок, откопала дверь кладовки и вытянула оттуда старую сумку, из которой выглядывали искомые туфли. Но на рекламный опрос Тася уже не успела.
-"Тварь ты, я из-за тебя денег лишилась, будь ты проклята"!
-"Я случайно туда загнала туфли, они мне мешали мыть пол"!
-"Врешь, гнида, сука! Двадцать семь лет мою жизнь зажираешь! Когда ты уже сдохнешь, мешок с говном проклятый"!?
-"А-А-А"! - Затрясла Лика дверь своей комнаты, затем схватила куртку и выскочила на улицу.
  Находиться в квартире было немыслимо. Тася оделась и выскочила следом.
Лика буйствовала у газетного ларька. Там работала ее подруга, огромная бабища в бифокальных очках и с задницей, размером и формой похожей на крышку мусорного бака.
Лика рыдала:"Тася меня мучает, я так больше не могу, я брошусь под грузовик"!
-"Зачем ты издеваешься над больной девочкой"?! - Выскочила "Крышка-Задница", сверкая окулярами.
-"Пусть эта девочка расскажет, как она убивала наших бабушку и дедушку"!
-"Это обязательно"? - Спросила Лика.
-"Как хочешь"! Тася взяла крепкого дешевого пива и засела на лавочке в сквере.

Недалеко от скверика уже стоял наготове полицейский автобус. Высокий, худощавый сотрудник взглянул на Тасю и что-то шепнул своей напарнице. Та обернулась на Тасю, бывшую утесом ненависти и злобы среди мутной водички не людей, а населения. Полицейские как по команде дружно отвернулись.
     Она сделала глоток и начала тихонечко напевать слышанное во времена неформальной юности ( лет с одиннадцати Тася уже просто не могла находиться дома, в двенадцать лет впервые сбежала, поэтому можно вести отчет с тех пор), на хрипящей потрепанной кассете с такого же магнитофона:
"Если ты не слышишь стука, Родина слышит,
если ты не знаешь срока, Родина знает.
Точат зубы хилые подпольные мыши,
расправляют крылья перелетные стаи..."
Глоток, затяжка, продолжение:

"Раскулачен, раскурочен край мой болотный,
верные холопы застолбили участок.
Досками почета заколочены окна,
завязал узлами стоеросовый галстук...".
Затяжка, глоток, еще три затяжки. В это время сестру вытащили практически из-под колес автомобиля. Она не стала рассказывать, как убивала бабушку и дедушку, а решила произвести демонстрацию типа "свободу Юрию Деточкину", но была вытащена буквально за шиворот.
-"Тебе из дурдома вызвать или пригласить родителей"? сморщив маленький нос на огромном лице, она прохныкала:"ладно, маме позвоните". Хоть муттер в свое время резала ей стеклом лицо и вырывала волосы. но все-же она была более предсказуема, чем дурдом, в котором Лика не лежала никогда.

"...Сытый мифологией воинственной черни,
вышел в светлый путь да заблудился в потомках.
Постучался в бубен, вышли козыри-черви,
вскормленные мясом бровеносца-в-потемках..."

Первая бутылка летит в урну, открывается вторая, репертуар меняется:
"посадил старый дедушка репку,
выросла репка большая-пребольшая..."

Два глотка, сигарета, попытка вспомнить текст, но на ум пришли только строчки итз середины:
"Так и помер старик возле репы,
десять дней просидел и скончался.
Репа сгнила, и черви полезли,
 кожуру протыкая клыками..."

Тася наслаждалась абсолютным  бездействием и бездумьем. Для полицейских, которые дежурили на сквере, она не существовала, а бездействие и бездумье были способом не впасть в безумие, были, пожалуй, репетицией небытия, так желанного уставшей жить Тасе.
     В это время муттер входила в подъезд. Тася еще долго просидела в скверике, устав уже от  пения, хотя исполняла почти шепотом.
     Когда она открыла дверь квартиры, то обомлела - в коридоре нагло улыбалась муттер.
-"Здравствуй дорогая"!
-"И тебе не хворать".
-"что же это у вас тут происходит, что меня дернули? Мне завтра в шесть утра надо вставать"!
-"А что такое"?
-"Судебное заседание. Соседку свою за Можай загонять буду, Колыма по ней плачет"!
-"Ну так езжай домой".
-"А ты знаешь, сколько сейчас времени"?! Тася просмотрела на часы. Недурно она просидела в сквере на лавочке. Почти до ночи. Свойство времени - оно либо длинное и ужасное, либо нормальное, но короткое - раз, и жизнь прошла.
    Муттер пришлось оставить ночевать. Утром она вымелась, а Тася все утро кипятила чистое белье, висевшее в ванной и все полотенца - муттер могла до них дотронуться. А вот жвачку Тася сохранила и позвала Лику.
-"Чего тебе"? Существо с буханьем распахнуло дверь и пушечным ядром вырвалось в прихожую.
-"Видишь жвачку? Там материны слюни"!
-"Фу, блин! И что"?
-"Избавиться от нее хочешь? Где ближайшее кладбище"?
-"Ой, это ехать два часа".
-"Ничего, "Париж стоит мессы"!
-"Какой Париж"?!
-"Ты хочешь истребить мать"?
-"Хочу, конечно. Она вчера хотела, пока тебя не было, выбросить бабушкин костыль, который ты на память хранишь".
Тася немедленно набрала материн номер и проорала:"ты, срань, воровка, чтоб духу твоего больше в нашем доме не было, гнида паскудная"!
Затем обернулась к сестре:"не впускай ее в дом ни под каким видом, а то вещи будут пропадать! Вспомни, что она здесь вытворяла двадцать лет подряд"!
-"Она два года не приезжала".
-"Ну восемнадцать, кому от этого легче"?!

     Тася достала с полочки гвоздь подобранный где-то как тот ключ, и помчалась на кладбище. Там она расковыряла в земле ножом ямку, бросила туда жвачку и вколотила в нее гвоздь:
"Да прибьет тебе к земле сырой гробовая крышка так же надежно, как этот гвоздь, и да будет мое заклятье стальным, как этот гвоздь. Я, Таисия, хороню тебя"!

     Дома Лика встретила ее предложением:"а давай просто убьем маму"!
-"И ты думаешь, что нас не "посодют"?
-"А мы убежим и спрячемся".
-"Гениально. И куда же мы спрячемся? Под кровать или в шкаф"?
-"Не издевайся"!
     Зазвонил телефон. Тася взяла трубку.
-"Ну, как дела"?
-"Да так..."
-"Пока не родила? Ладно, в общем, проиграла я суд, можешь радоваться".
-"Да мне это как-то все равно".
-"Ну конечно, тебе лишь бы клей нюхать да наркоманить, кстати, сейчас фильм "Игла" по телевизору будет, про такую же наркоманку, как ты".
"Игла" - фильм великолепный, Тасе он очень нравился, но не говорить же об этом муттер. Потом будет всем сообщать:"моя дочь - наркоманка и смотрит "Иглу". Закончив разговор, Тася попросила Лику включить телевизор.
-"Не дам! Мало того, что ты вселилась в мою квартир...ой, то есть в нашу квартиру, ты хочешь отнять мой телевизор! Чтоб ты сдохла"!!!
-"Сама, тварь, сдохни! Телик еще дед покупал, тащи ножовку, распилим"!
-"Ладно, смотри, будь ты проклята"!
Тася была уже глубоко и безвозвратно пьяна, когда с экрана звучало:" бытие не есть сознание, бытие есть подсознание! Одна мысль в каждом нашем организме..."!

Назавтра Тася полдня болела с похмелья и пересчитывала мелочь, а потом задумчиво поплелась к помойке. Заглянула в мусорные баки - ничего, только гниль сплошная, да кошка прыгнула прочь. Одна помойка, другая, третья, и вот, наконец повезло. Целый моток медной проволоки, две старых сковородки и какое-то алюминиевое колесо.
     В пункте приема цветных металлов все это добро взвесили и неплохо заплатили. Тася заплатила за мобильник, купила дешевого вина в картонной таре и позвонила Лучшей Подруге.
     Через час они уже шли по лесу. Тася была в шортах, а Подруга - в плотных джинсах. Впереди, на тропинке их ждала змея. Подруга мощно протопала по зарослям, а Тася шла по тропинке навстречу своей судьбе. Не то у нее в голове, не то откуда-то издалека звучал Башлачев:
"Хорошо коли так, коли все неспроста,
коли ветру все дуть, а деревьям - качаться.

Коли весело жить, не считая до ста.
а потом уходить кто куда,
а потом все равно возвращаться..."

Гадюка взметнулась, никем не замеченная и тяпнула Тасю в голую ногу.
-"Ой, блин! Ни хрена себе крапивка"!
-"Что там, Георгий"?!
-"что-то обожгло ногу, как телефонным проводом хлестнули"!
Пройдя еще немного, они сели на бревно, выбрав место, где было меньше похоже на помойку.
-"Наливай". - Сказала Тася, почесывая укус.
-"У тебя нога краснеет".
-"Неудивительно. Здесь водятся пчелы-мутанты".
-"О боже! Она синеет"!
-"Кто, пчела-мутант"?
-"Нашел ты время в дурь впадать"!
-"Когда, если не сейчас"? - Праздничным голосом произнесла Тася, разглядывая ногу, которая все больше смахивала на баклажан.

"Возвращаются все, и друзья, и враги,
через самых любимых и преданных женщин.
Возвращаются все и идут на круги..."

-"Мало того, что дома достали, так еще и здесь какие-то твари кусаются"!
-"Вкусный ты. Но что же это за существо тебя тяпнуло?! Я такого никогда раньше не видел"!
-"Черт его знает. Сам в первый раз сталкиваюсь с подобным. Даже от укуса шершня ноги не синеют.
-"Надо в поликлинику или в травмопункт"!
-"Не пойду. Я там умру на нервной почве. Мне здесь спокойнее, а крепкие нервы - залог здоровья! Наливай"!
-"Ты уверен"?
-"Абсолютно! Я не от этого умру". Тася нервно почесала шрамы на запястьях - результаты своих юношеских попыток решить квартирный вопрос.
-"Георгий, ты псих! Мне тебя насильно тащить"?
-"Не успеешь. Оставь меня здесь, Константин".
-"Маршал Жуков, блин"! Теперь и Подруга услышала:"

"...только вечный огонь все равно прогорит.
Пусть хорош этот сон, да только тоже не вечен.
На молочном пути вход с восхода открыт,
и опять молоко по груди, по губам
и нельзя изменить место встречи..."

-"Тась, в смысле, Георгий, ты слышишь"?
-"Да. Ты только сейчас заметил"?
Тася посмотрела на часы в мобильном:"сорок минут прошло, а еще живой. Мне не сдохнуть, не уйти, моя печень нужна родственникам. Они ее клюют и жиреют"! С этими словами Тася перегнулась вперед и блеванула.
-"Что за дрянь мы пьем"?!
-"Как обычно".
-"Пусть клюют, суки, мой  цирроз"!
-"Им, с-сукам, ничего не будет"!
-"Ох, горит нога"! Тася вынула из кармана заветный мистический ключ и стала спускаться к реке, по дороге остановилась и схватилась за дерево - очень кружилась голова. Добравшись до воды, охладила в ней ключ и приложила к своей фиолетовой ноге. Очень скоро ключ согрелся, тогда Таисия разулась и сунула ногу в холодную реку:
"Ооо! Вау"!

"...Колея по воде, но в страну всех чудес
не проехать по ней, да еще налегке да с пустым разговором..."

-"Вот так намного лучше".
-"Запей вино, я сок открыл".
-"Спасибо, дорогой." Судорожно глотает.

"...Да разве что-то не так?
Вроде все как всегда -
то же небо опять голубое.
Да видно что-то не так,
если стало вдруг так хорошо..."!

Прошло два часа. Открыли третий пакет вина. Тася сидела, спиной привалившись к березе и пила очень медленно. Лицо ее было бледным.

"...Если ты ставишь крест
на стране всех чудес,
значит ты для креста
выбрал самое верное место.

А наши мертвые нас не оставят в беде.
Наши павшие как на часах часовые.
Но отражается небо во мне и в тебе.
и во имя имен пусть живых не оставят живые…»

 Подруга гладила Тасю по голове.
-"Ну, как ты?
-"Третий час пошел. Живу".
-"По-моему, это гадюка. Но откуда она взялась в городе"?
-"Пришла лечить меня от "ревматизьмы"!
-"Тебе бы все шутить"!
-"Эх! помогай мне Бог змеиный, раз другого бога нет"! - провозгласила Тася измученным шепотом.
-"Сколько лет тебя знаю, столько лет от тебя в полном шоке"!
-"Пора бы уж привыкнуть"!


"...Да в общем места в землянке
 хватает на всех.
А что просим? Да мира
и милости к нашему дому.
И несется сквозь тучи
забористый смех.
Быть-не быть? В чем вопрос,
если быть не могло по другому"? 
т итт
Музыка стихла.


-"Как ты себя чувствуешь"?
-"Да нормально"! Тася отслонилась от березы и уселась ровнее.
-"Как нога"?               
-"зудит маленько. Правильно мы не стали беспокоить никаких врачей. Мне спокойная обстановка гораздо важнее".
-"Но это все-таки была гадюка"!
-"Мои родственнички намного хуже". И тут зазвонил мобильник:
-"Тася, Т-т-тася! мать снова собирается к нам приехать"!
-"НЕТ! НЕ ВПУСКАЙ ЕЕ! НЕ ОТКРЫВАЙ ЕЙ ДВЕРЬ"!
-"Но если она будет ломиться"?
-"Полицию вызывай. Я сейчас приеду! Как бы она не угрожала и не пугала, не впускай ее"!
Тася трясущейся рукой пыталась засунуть телефон в карман.
-"Ломится муттер"?
-"Ага. Своим родичам я бы предпочел ежедневную гадюкотерапию"!
-"Блин, а эта дурочка не откроет дверь со страху"?
-"Может, это она может! Старая сука приедет со скандалом и инспекцией, будет везде рыться и орать, сожрет все продукты и останется ночевать. Так уже было, она таскалась сюда больше пятнадцати лет и плевала мне вслед в коридоре"!
-"Сука злоебучая"!
-"Пойдем, а то уже ночь".
-"Давай еще по стакану".
-"В дороге допьем, а то метро закроют".
-"А вдруг она уже едет"?
-"Сегодня уже вряд ли. Она рано ложится спать".

На следующий день Тася была разбужена очередным проклятым звонком. Лика сняла трубку в своей комнате. Разговор становился все более оживленным:
-"Да, а что"?
-"НЕТ"!
-"Не хочу принимать таблетки"!!!
-"Все равно не буду"! Визг становился невыносимым. Всю свою жизнь Тася слышала эти чудовищные звуки и частично потеряла слух уже к годам к одиннадцати, ведь громкость этого визга была намного больше обычного человеческого крика. Осторожно сняв параллельную трубку, Тася послушала. В эфире две раненые свиньи подбирались к ультразвуковому барьеру. Тася почувствовала, что у нее из ушей идет кровь и пропитывает воротник ночной рубашки.
-"Или вы заткнетесь, ИЛИ я иду убивать"! От чудовищной ненависти у нее прорезался сильный местечковый акцент.
-"Ты! С-сука! Почему распустила ее так , что в доме от визга люстру качает"?!
-"Это моя дочь"!
-"Заметно. И что с того"?
-"Она больна"!
-"А меня не ****! Я хочу, чтоб вы обе сдохли, ясно тебе, прошмандовка"?!
Когда беседа закончилась, к Тасе осторожно, пригибаясь, подошла Лика и вкрадчиво сказала:" ты знаешь, мама со своей подругой хотят нас обеих упрятать в психушку, чтоб освободить квартиру. Я не знаю, какие у мамы планы, но думаю, если она нас упрячет, то квартиру сдаст и будет деньги получать! Я ее ненавижу"!
-"С-суки, урою всех, мрази, гниды, паскуды"!
-"А давай ее отправим в дом престарелых"!
Через час звонков в справочную и затем в нужные государственные учреждения Тася уже знала, какие нужны документы и позвонила муттер, имея в запасе этот козырь. Когда он понадобится, она еще не знала.
-"Ну, прекратила орать"?
-"Прекратила, прекратила. Эта там успокоилась"?
-"В целом да. Говорит, что ненавидит тебя".
-"За что"?
-"Ты же хочешь всех сдать в психушку и подмять под себя квартиру"!
-"А ты рассчитываешь сдать только ее и устроить здесь притон? Не выйдет! Я и от тебя избавлюсь! Мне не нужна наркоманка и проститутка! Вчера опять явилась в полночь, мне Лика все докладывает. Еблась под кустами с разными немытыми подонками, да? Со сколькими вчера покувыркалась? Надо исправить бабушкину ошибку! Хата - моя, понятно тебе?"!
-"Ах ты ж мамочка! Да это я тебя упрячу в дом престарелых, да еще доплачу, чтоб тебя там ледяной водой на морозе обливали"! Козырь долго не удержался. Идея загнать Муттер в дом престарелых и там сгноить просто распирала Тасю великой радостью.
-"Чем ты доплатишь? ****яными доходами, шлюшка? Да ты три копейки стоишь"!
-"Я найду где заработать".
-"Ну конечно, всех отправишь по казенным учреждениям и наберешь жильцов".
-"Гениально! Сама придумала"?
-"Давай-ка включи свой вечно пьяный мозг и подумай, как быть с Ликой. Я тут врача нашла".
-"Это замечательно, я счастлива"!
-"Хочу вот ее туда сводить, но там платно".
-"Так заплати".
-"Я?! Но это же твоя сестра, твоя родная сестра"!
-"Охуела ты, коза, бить шестеркою туза"! Тася шарахнула трубку. Муттер позвонила снова.
-"Ты всерьез думаешь, что я дам тебе хоть копейку"?
-"Нет, и не смею надеяться. Позови Лику".
За двадцать минут сестра собралась и поехала к ней. Еще через полтора часа снова зазвонил телефон:
-"Тасенька, ее нет"!
-"Что такое "нет"?
-"Она так и не приехала, с ней что-то случилось"! Муттер рыдала, подвывала и хлюпала как разношенная манда.
-"Нет, ну точно охуела ты, коза! Обращаться ко мне за сочувствием по такому делу? Ко мне, к своей бывшей дочери-проститутке"?
-"Но я беспокоюсь, она же маленькая, ой, домофон"!
"Тьфу, мартышка ссаная"!- выругалась Тася и пошла пить, как ни странно, чай. Наконец пылавшее от телефона ухо немного отошло, и она набрала номер тети Киры. Когда бабушка была жива, они дружили. Так что тетя Кира досталась Тасе в наследство. У Киры - большой загородный дом, в котором она просто не успевает оборачиваться. Кира предложила Тасе вымыть окна за пять тысяч. Тася, которую муттер воспитала порядочной по отношению к другим и ненавидящей себя, сказала, что двух тысяч хватит за глаза.
Повздыхав и приняв валидол, Тася укатила в Тарасовку.
    Теперь будет астрономическая сумма, и можно будет купить себе новые трусы и мочалку. У Таси было два незаконченных ( не по ее вине) образования и одно законченное, но не любимое, а полученное по настоянию муттер:"нужна бумажка, необходим диплом, надо получить корочку"!. Итак, корочка имелась, а профессии не было. Да Тася и не рискнула бы пойти  на такую работу, где нужно думать и соображать.
      Она с самого раннего детства считала себя дурочкой, об которую все могут вытирать ноги. Расписаться в собственной никчемности она не хотела, поэтому предпочитала металлолом и простые временные работы. Нет, она, конечно, могла бы и курсовую написать на заказ и даже преподавать, могла загнуть что-то вроде"структурный функционализм Эмиля Дюркгейма с точки зрения современной социологии", но боялась, что обвинят в умничанье и засмеют. Так она еще живет, а так хоть руки на себя накладывай от стыда за собственную дурость и нелепость.
     Да и разве можно было сунуться к приличным людям с таким глупеньким лицом? Нет, ее место в помойке. Еще ребенком Тася, иногда, додумавшись до чего-то, восхищенно говорила:"я СВОИМ умом дошла"! Подразумевалось, что безногая станцевала или немой говорит. Тасиным умом и дойти, даже до самых простых вещей, своим умом?! Невероятно. Но с окнами она справится.
     Тася обычно не знает, куда девать руки, но в дороге проблема - куда девать глаза. Люди смотрят. Это неприятно. За окном проплывают домики, гаражи, и иные сооружения. Каждая мелочь в пейзаже вызывает тяжелые ассоциации и неприятные воспоминания. Вот газетный киоск. Напоминает тот, в которм работает подруга Лики, та, которй Тася была представлена заезжей бомжихой-аферисткой. Тася морщится, вздыхает и отворачивается. Открывает книгу, но уже через несколько страниц снова досадливо морщится - очередная мрачная ассоциация. Тасе по любому вопросу есть что вспомнить. Тяжело быть трезвой.

В гостях у тети Киры Тася наслаждалась обедом, сидя за столом, с чистой посудой и приборами, которые ни разу не упали на пол.
   Все злобные гномы отступили и затаились: сломанный палец перестал болеть, змеиный укус был забыт, шрамы на запястьях не чесались и не ныла ямка на шее, где несколько лет назад бугрилась раковая опухоль. Все было прекрасно, как никогда, не с ней и не в этой жизни. В правом ухе учащенно отстукивал пульс, в глазах слегка темнело. Бутерброд с форелью таял и изнывал.
   У тети Киры было тихо, красиво и безопасно. Никто не верещал в телефон и не пролетал над коридором, обстреливая зловонными подмышками.
    Тася не помнила уже, когда в последний раз ела по-человечески. Заветный ключ висел на шнурке под одеждой и приятно холодил. Деньги шуршали в пальцах и приятно грели душу. А муттер страдала. Она страдала и наяривала в телефон. Но Лика сварливо отвечала:"не знаю я, куда она пошла"!
    Поэтому когда Тася наконец ответила на звонок, муттер завладела ею безраздельно:"ну как поживаешь, дочь"? - Муттер звучала как вилка, укушенная больным зубом.
-"Нормально. Что нужно"?
-"Да вот, работу ищу".
-"Составь резюме, размести в интернете. Я -то тут при чем"?
-"Я не умею резюме составлять".
-"Посмотри в Интернете, как это делается".
-"я не умею пользоваться Интернетом".
-"Попросись к кому-нибудь за компьютер и там уже сама разберись".
-"Я не понимаю в этом ничего, да и знакомых таких у меня нет."
-"Так! А от меня тебе что надо"?
-"Ну ты это, помоги. Мы все-же родня. Должны же быть у тебя хоть какие-то родственные чувства к матери, породившей тебя в муках".
-"****ь! Мягкой посадки на мою шею". В ответ муттер дегенеративно хихикнула.
-"Значит так, хихикает она. На работу тебя не возьмут. Возрастной ценз и полная беспомощность.".
-"А что же мне делать"? ( Сопранно и отчаянно).
-"Удавись на капроновой веревке".
-"Нет, я серьезно".
-"И я серьезно. Стой с табличкой "подайте члену союза писателей". Членов наберешь гору. Насчет денег - не знаю".
-"Я с тобой как с человеком"!
-"Вот это меня и беспокоит. Со мной -как с человеком?! Это, бля, не к добру! Не надейся, ни копейки не дам.
-"Но как же мне жить дальше До пенсии почти год"!
-"Мне еще больше до пенсии, но я тебе идиотских вопросов не задаю".
-"Но ты же умная"!
-"Я???" Тася швырнула трубку. Телефон немедленно зазвонил снова. Биоробот "Муттер" не знал усталости.
-"Ну посоветуй же что-нибудь"!
-"У тебя вторая комната пустует, ни я, ни Лика в жизни к тебе не приедем, лучше сожрать друг друга"!
-"Ну и что мне, жильцов взять"?
-"А почему нет"? Муттер помолчала и сухо сказала:"спасибо. Свободна".

А Тася решила снова поесть. Совсем распоясалась и обнаглела. Ей захотелось не на помойку, а в кафе. Туда она и направилась. Сто сорок рублей за бизнес-ланч -это совсем недорого. Только зря она потом  сказала об этом по телефону Подруге. Лика подслушивала все разговоры, и скоро в голосе муттер появились новые интонации:
"Ты же у нас по ресторанам и барам ходишь, говорят".
-"Отъебись от меня".
-"Ну-ну. Ешь ананасы, рябчиков жуй"!
-"Спасибо за совет".
-"Я сегодня к вам загляну на ананасы"!
-"Тебе никто не откроет дверь"!
-"Я вашу дверь ногами вышибу"!
-"Да хоть плечом высаживай"!
-"Я вызову пожарных, полицию и скорую"!
-"Вызывай".
-"И скажу, что ты насильно удерживаешь беспомощного инвалида"!
-"Ага. Эй, инвалид беспомощный, сюда твоя мама едет"!
-"Что"??? Лика издала визг ржавой пилы и с топотом примчалась к телефону:
"Нет! Не впущу! Не смей! Мы тоже полицию вызовем"!
-"Слышала? Здесь будет много полицейских, сердитых и разгнев..."
Муттер не дала договорить:"Она больной человек. Ей нужны лекарства, я ее мать и обязана следить за ней"!
-"Она за мной следит, я так и знала"! - бешено затопотала сестра.
Тася отключила телефон и ушла пьянствовать на трамвайный круг.
     Крепленное пиво сегодня почему-то не успокаивало, а бесило еще больше.
-"Лучше бы я умерла от укуса змеи" - мрачно думала Тася. - "Жизнь -это низенькая темная избушка, запертая изнутри"!

У Таси было много возможностей умереть. И еще так называемый ангел-хранитель, который не давал ей этого сделать. Кто и почему решил, что это ангел? Тася иногда думала, что он как раз из другой конторы. А еще думала, что может быть, это действительно ангел, раз не дает прекратиться ее мучениям, значит точно посланник Бога, такой же садист.
   Развалины старого дома сегодня выглядели как-то не так. Новее, что ли? Непонятно чт о. но что-то изменилось.
"А мы пойдем с тобою, погуляем по трамвайным рельсам..." - привычно забубнила Тася песню своей юности, но осеклась. По спине потек холодный пот, да и сама спина вдруг словно остекленела. Здесь точно был кто-то еще, кроме нее, и этот Некто не гулял с собакой, не искал приключений с нетрезвой девушкой, да что там, он попросту был НЕОТСЮДА.
Пиво сделалось горьким, как желчь. Тася забрала свои припасы и отправилась домой. Некто НЕОТСЮДА смотрел ей вслед. Оглянуться она побоялась и шла все быстрей.
     Дома из комнаты сестры слышались злобные ругательства, шлепки и удары. "Вот тебе! Вот тебе"! -злобно вскрикивала Тварь, и что-то разбивалось, судя по звуку, керамические цветочные горшки.
     Тася распахнула дверь комнаты. Да, все герани и столетники валялись на полу среди осколков и земли. Лика их казнила. Всех.
-"Зачем ты, гнида, ни в чем неповинные растения казнила"?
-"Я не гнида! Я их разбила со злости, что не могу отыграться на людях"!
Смотреть на это Лобное Место Тася не могла и убралась восвояси, то есть в свою комнатенку, где не было хрупких предметов и живых существ.
    Тася не могла спокойно смотреть на то, как мучают животных или пилят деревья, например. Особенно деревья, ведь они не могут никак защититься. Эту свою жалостливость она считала смешной и постыдной, поэтому скрывала, опасаясь язвительных замечаний муттер. Оказывается, это можно прятать и подавлять в себе всю жизнь, но нельзя истребить полностью. Вот и сейчас ей было так тошно и мерзко, будто она сама устроила это избиение цветов.
    Палач женского пола, то есть палачиха или палачица, тяжело дышала, притомясь от трудов своих. Стало тихо, и тогда из шкафа послышался уже даже не треск, а утробное урчание. Тася включила музыку и не слышала.
     Пива хватило на остаток вечера. Тася лила его в себя будто воду на раскаленные угли, пила, будто давила ногами насекомых:"сгинь, прочь, отвали"!
     Так же как ее сестра расправлялась с растениями, Тася казнила пивом свои воспоминания. Каждое неосторожное слово, по ее мнению, позорное и нелепое,  давно забыто было всеми, кроме нее. Каждый раз, когда она отступила, а не вцепилась когтями в лицо противника, каждый раз, когда на нее рычали, а она отвечала мягко, постыдно, непростительно мягко. Тася снова и снова выносила этим пятнам на биографии смертный приговор и топила их, а они всплывали еще наглее и бесспорнее выставляя то, какая она, Тася, комичная, нелепая и стыдная личность.
     Под пивко позвонила Лучшая Подруга в тяжелом психозе, и Тася долго ее успокаивала.
-"Георгий, а если бы меня змея тяпнула, как думаешь, я бы умер"? - Подруга снова перешла на кодовые имена, и это означало, что дело плохо.
-"Тебе жить нравится"?
-"Да ты что? Конечно, нет"!
-"Тогда не умрешь".
-"такая безнадега, Георгий. Каждый день видеть в зеркале свою отвратительную, толстую физиономию, а вокруг эти рожи со своими вопросиками, когда мол, я замуж выйду! Тысячу раз сказал им уже, что никогда"!
-"Да пошли они в жопу со своим замужем! На себя бы посмотрели"!
-"Да по фигу мне этот замуж. Я неудачник, я всегда хотел сделать карьеру! А сам никто и звать меня никак"!
-"Можно подумать, я "кто" и звать меня"как"! Да, пожалуй, это подходящее слово - "Как". Причем жидкий"!
-"Ну почему все так, почему"?
-"По твоему желанию".
-"Блин, вот когда ты философствуешь, я иногда не врубаюсь".
-"Не врубаюсь" - это не из твоего лексикона. Понимаешь, я тоже когда-то мечтал обо всяких свершениях, мнил себя Бог знает кем и думал, что будущее мерцает где-то вдали, нужно только приближать его...И прочая такая высокопарная хрень. А потом я понял, что будущее давно стало настоящим, что вот это все и есть оно -будущее".
-"Ты мечтал. Ты мог, но они сломали тебя".
-"Да может и дело не только в них. Мечтать –глупо, стыдно, мечтают только слабаки и чмошники, у которых нет сил посмотреть правде в глаза и, смирившись, шагать навстречу гибели!. Да и вообще не нужно ничего хотеть, кроме удовлетворения своих минимальных потребностей".
-"И быть просто белковым телом"?
-"Ну почему же? Я вот, например, тело пивное".
-"Забавно! Но как же тогда душа"?
-"А никак. Ты фильм "Кин-дза-дза" смотрел? "скрипач не нужен" - это оттуда. В общем, по поводу души -"скрипач не нужен".
    А в это время в квартире муттер поселился молодой человек Митя, с длинными волосами, любитель старой крассической рок-музыки типа Uriya Heep и Led Zeppelin, а также отечественного рок-андерграунда. На самом деле он был личностью довольно темной, а выглядел безобидно - эдакй маменькин сынок.
 Когда Митя поднимался на лифте, в его наушниках звучал Олег Сурков:
"Кто-то думал, что жизнь- словно сказка,
кто-то плакал в кроватке ночами.
кто-то небо расписывал краской
и бессмысленно дергал плечами.

Кто-то спал под пушистым обманом,
кто-то с карты стирал целый город.
а кого-то настигли капканы.
для кого-то придумали порох..."

Митя задумчиво разглядывал надписи на стенах лифта, а муттер нарядилась как на смотрины, мало того, припасла вино и свечи. Похоже, разжилась деньгами у младшей дочери. Тася в последнее время недотач не замечала, все уже было или пропито, или украдено.

С тех пор, как муттер грозилась взломать дверь квартиры, Лика пребывала в перманентном ужасе и в ответ на любое обращение подскакивала и выла. Глаза у нее были как у животного, которое понимает, что его ведут на бойню.
 У Таси были несколько иные симптомы. То она в приступе клаустрофобии носилась по улицам без всякой цели, невероятно быстро отмахивая ногами километры, то запиралась в квартире и сторожила. Тасю трясло. Она точила нож и пыталась узнать, где достать серную кислоту. Кто-то повадился звонить и молчать в трубку, усиливая общую панику. Наконец этот кто-то заговорил:
"это пенсионнный фонд"?
-"Это квартира". - ответила Тася.
-"Да-а? Непохоже что- то. Молчи, дура"!
После этого звонка Тася совсем очумела. Нет, конечно, она считала нормальным, что в жизни нужно всегда бояться. Раньше она боялась муттер из-за школы. Боялась идти в школу из-за одноклассников, которым приглянулась ее затравленная физиономия. Тася уже давно была такой как сейчас, просто в школе она еще не пила. Хотела бы, только денег не было.
Много лет скрывалась от муттер, сменила адрес, телефон и фамилию, и все эти годы боялась, что ее все-таки найдут. Нашли.
   Но школа давно была закончена, и Тася даже считала что, не потрать она десять лет на это дерьмо, закончила бы за это время три университета. Медицинский, Иностранных языков и ВГИК-режиссерский.
   Тот хмырь, чью фамилию она носила, в сущности, был Тасе никем, и семьей этот странный симбиоз можно было назвать с большим трудом. Своим знакомым он представлял ее как племянницу и не носил обручального кольца. Тася называла его мужем и носила кольцо. Она до уже немалого возраста сохраняла наивность и простодушие по двум простым причинам - другие люди всегда правы, если что-то не так, то виновата только она.
    Но жизнь была в общем прожита, после драки кулаками не машут, только досадно было, что она как боялась, так и будет, видимо, бояться до конца своих дней. За всеми этими страхами ночными и мудрствованиями лукавыми она пропустила момент, когда Лика начала закупать керосин.
    Тася же пошла в церковь и поставила свечку за здравие муттер. Это и было начало конца. На следующий день у муттер выпала сразу целая прядь волос.
    Керосиновые приготовления Тася все-таки заметила:"что за хрень"?
-"Бухать буду, я пиво не люблю"!
-"А, ну, давай, бухай"! ТАся поняла, что Лика хочет спалить дачу вместе с муттер. Шкаф ворчал, сотрясался и лязгал чем-то неведомым из своего нутра.
Дотрагиваясь до Ключа, Тася непонятно почему начинала думать, что скоро все закончится. Ни логики, никакого разумного объяснения тут не было. Решив, что шизанулась совсем, раз слышит голоса вещей, Тася махнула рукой на эти странные "Послания". А зря.
    Муттер со своим квартирантом вступили в какие-то неуставные отношения. Не то чтобы секс, но вполне грубый флирт и что-то материнское. Муттер кокетливо смеялась, но было в этих булькающих звуках что-то уж совсем животное, признаки явной умственной деградации, жалкое, в общем, что-то. Скорее всего, она всегда была такой. Не замечали этого только юноши и мужики, охреневшие от гормонов да Тася, презиравшая сама себя с пятилетнего возраста. Ей даже черт лысый мог показаться верхом совершенства и светочем всяческой мудрости.
    Но Митя замечал это и не знал вообще как реагировать. Немолодая привлекательная женщина вполне может кокетничать с молодым и в меру упитанным мужчиной...и т.д. Ведь никому от этого не делалось плохо. Так он думал раньше, но не теперь...Он неосознанно боялся этого булькающего бессмысленного смеха, расширенных зрачков и бледных, вялых рук утопленницы, которыми она поправляла на нем шарфик. А  ее визгливый голос просто рвал барабанные перепонки. Ну прямо хоть беги с такой дешевой и удобной квартиры. Во всех отношениях идеально - метро рядом, до работы близко, снял комнату без посредника, да вообще классно! Вот если бы только не она...
  Митя по вечерам играл ей на гитаре песни собственного сочинения и внимательно слушал, как она верещит всякие гадости. Он все запоминал и успел захватить момент, когда у него появился сильный комплекс неполноценности. Черт подери, она буквально гипнотизировала его. Он начал ненавидеть свои стихи и не знал, куда девать руки. Митя ушел бы с этой квартиры, будь она хоть трижды идеальная, убежал бы рысью, галопом, но плесень уже завладела его разумом. Он больше не верил в себя. Не зная того, он становился похож на Тасю. Иногда прежний Митя словно из-под земли еще кричал и звал, но все тише, все слабее.

Тася поставила еще пару свечек за здравие мамочки. У той схватило сердце и начала душить щитовидка. А Лика продолжала паниковать:
-"Тася, что же теперь делать"?
-"В смысле"
-"Ну мать ворвется же сюда к нам в любой день и еще не одна"!
-"Тебе-то чего опасаться? Ты же всегда при ней штатным доносчиком была"!
-"Я раскаиваюсь, Тася, и теперь буду доносить только тебе".
Тася оторопело воззрилась на сестру, переваривая эту информацию. Лика продолжала:
"что ж делать, раз ты вселилась в мою, то есть в нашу квартиру, мать еще хуже. Она мне здоровье подорвет своими психическими таблетками, сама пускай их хлебает"!
          Тася передернулась от этого мерзкого жаргона и вспомнила, как Лика в детстве, чтобы ее позлить, ела из тарелки ртом, как животное и смеялась, широко открыв рот, полный пережеванной пищи. Результат достигался моментально - Тасю рвало. Выворачивало наизнанку от этих манер и от этого лексикона. Лекарства они хлебают, номер на определителе -"отбарабанился" и никак иначе, а собаку по двору вообще -"шпенделяет".
        Однажды Лика рассказывала, как ехала с муттер в электричке. По пути они вели свою обычную беседу, то есть: Лика визжала и сливала избыток слюны на подбородок, смачивая обильное оволосение, муттер визжала и глупо хихикала, периодически запевая непристойные частушки. В общем, эти двое были счастливы друг с другом. Определенно.
       Сидевшая напротив парочка алкашей дружно протрезвела и почти хором произнесла:"да вас же уничтожать надо"!
         Муттер, распевавшая прилюдно матерный фольклор и сюсюкавшая как с младенцем со своей великовозрастной и к тому же изрядно бородатой ( усы почему-то не росли) дочерью всегда ненавидела Тасю и поэтому прививала ей намертво понятие "священных семейных уз". СЕМЬЯ! Каторжный должен любить свои цепи!
        В семье, собственно, как и в любом коллективе, должен быть мальчик для битья, или козел отпущения, в общем, кто-то, выполняющий всю грязную работу и всегда виноватый. Лика с самого раннего детства знала, что "помойкой" в семье служит Тася. А теперь из-за материных капризов приходится этой "Вонючке" кланяться. Лика злилась и запланировала сначала прикончить мать, а потом разобраться с Тасей. А дальше?  А дальше она заживет на славу.
         В квартире муттер начинался уютный вечерок. Митя разливала вино по бокалам. Муттер вырядилась во что-то бархатно-вычурное и намалевала губищи фиолетовой помадой.
   Тася, ссутулившись, брела на трамвайный круг, а Лика собиралась ехать. Вслед ей распахнулся шкаф и со свистом вылетели один за другим столовые ножи из набора. Лика быстро выскочила за дверь, и вскоре села на вокзале в электричку. Пора было действовать. Через два часа фанерный домик муттер весело запылал. Освещенная пламенем, Лика несколько раз подпрыгнула и дико расхохоталась, затем почти на четвереньках кинулась прочь.
     Муттер сегодня было особенно неприятна Мите. Чтобы не глядеть на нее, он резал капусту и напевал про себя:

"кто-то смерть променял на свободу,
кто-то штаб запалил и съебался.
кто-то кашлял росою и медом,
по кустам, по этапам валялся.

В грязь затоптаны сны и копейки.
а достать нету сил, нету смеха.
из души, обнаружив лазейку.
выбиралось Кровавое Эхо..."
Муттер, казалось, а может, вовсе и не казалось, изо всех сил пыталась скрыть душившую ее злобу. Красиво накрытый стол, бархатное платье, макияж и  бокал вина на отлете в руке. унизанной перстнями..."Жаба в жабо"! - тихо закипал Митя.


Тася забилась в кусты внутри трамвайного круга и проворно мешала водку с пивом, предаваясь воспоминаниям.
Как Лика зашла в Тасину комнату и стала что-то подключать к удлинителю, выставив задницу прямо Тасе в нос.
-Убери свою жопу от моего лица!
-У меня что, такая противная жопа? - повернулась к ней сестра, обольстительно улыбаясь.
Вспоминала Тася, как в юности ходила в деревянных туфлях, которые Лика отказалась носить. Как многие годы подряд все бежала и бежала от Семьи, но заколдованный круг снова и снова возвращал ее обратно.
    "Это навсегда" - понимала Тася.- "Дом не отпустит и Семья не выпустит из своих клещей, ведь она необходима им". Вспоминала, как муттер еще в детстве прокляла ее. Может быть, поэтому Тася стала неудачницей и уже не убегает - уползает. Но ее догоняют, бьют и тащат обратно. Муттер охотится на нее под механический хохот Лики. Каждый шаг становится предметом обсуждения, осуждения и насмешек. Ведь она - Тася-дурочка, Тася-лахудра, Тася-посмешище.
    И вот она снова дома - в последний раз. Она вернулась умирать и позволит добить себя, ведь у нее больше нет сил сопротивляться. Каждый раз она начинала сначала, и каждый раз - неудачно.
     Она вспоминала, как муттер плевала ей вслед. Сестра предпочитала харкать в лицо. Вспоминала, как в школе мерзкий пацан Лешка высморкал зеленую соплю прямо на Тасину тетрадку. Молча смахнув на пол эту мерзость, Тася продолжала писать контрольную, даже не подняв глаза. Нужно терпеть, ведь она- чмо, человек морально опущенный. Ее нельзя защищать, иначе станешь таким же. Да ей и в голову бы не пришло возмутиться.
   Карла с бородой будет плевать ей в лицо вечно. Потом эта Карла родит такого же уебка, он подрастет и тоже будет издеваться над Тасей, которой некуда бежать. А муттер будет злобно хохотать:"правильно, так ее"!
Тася вспоминала,как ее невзлюбил дед. Когда она начала взрослеть, он стал врываться к ней в комнату во время переодевания. Тася передала ему через бабушку, что повесит на свою комнатенку замок. В ответ дед передал через бабушку, что в таком случае он ее вместе с этим замком вышвырнет на улицу.
     Вспомнила, как дед морил голодом парализованную бабку. Как его самого довели до самоубийства. Бабку схарчили первой, следом истребили деда. Настала очередь Таси. Она еще молода, ей только тридцать. Все впереди.
    
     В это время слегка нетрезвая муттер уже не могла сдерживать себя:"Митенька, я давно хочу спросить, а что, эти вот длинные волосы, которые вы собираете таким бабьим движением, они что-то символизируют? Может быть, вашу половую ориентацию? По-моему, вы при ходьбе оттопыриваете попку весьма характерным образом"!
-С-сука! Митя схватил ее за волосы и потащил. Она успела расцарапать ему руки своим маникюром, но он не почувствовал боли. Хорошенько треснув ее головой об угол, он быстро заклеил ей рот клейкой лентой,  связал ей руки и ноги и усадил на раскаленную электроплиту.
         Муттер пришла в сознание очень быстро, с замечательной скоростью поджариваясь. Запахло шашлычком и паленым волосом, к этому букету прибавилась вонь от плавящейся синтетики белья. В общем, амбре поднялось просто великолепное.
    Митя быстро покидал свои вещи в сумку и рванул прочь из квартиры.
Муттер умерла в больнице через две недели. Тася успела еще раз поставить большую и искреннюю свечку в церкви за ее здоровье. Митя лишь закрепил достижение и ушел, напевая:

"...Дверь закрыта на десять проклятий,
я себя перепрятал в матрешку.
По кусочкам зеркальных понятий
увела в бесконечность дорожка.

Так закончилось глупое детство,
затаились веселые раны.
Отгремела война, и из леса
возвращались домой партизаны."

Тася наливала очередной стакан и тихо напевала:

"...Если нам удастся, мы до ночи не вернемся в клетку.
Мы должны уметь за две секунды зарываться в землю.
чтоб остаться там лежать, когда по нам поедут серые машины..."

Ей не хотелось возвращаться не только до ночи, ей вообще не хотелось возвращаться домой, туда, где воняет Карлица, дверная ручка ломает пальцы, и муттер контролирует каждый шаг. В юности Тася искала тепла у мужчин, вместо тепла получила секс, унижения и насмешки. Интерес к плотским утехам был утрачен полностью, когда она поняла, что ею будут только пользоваться. Муттер подгадила и здесь. Проклятье распространялось абсолютно на все.
Выхода нет, и не будет.
    Тася приняла очередной стакан и вдруг увидела, что развалины снова стали меняться буквально на глазах. Появилась дверь,  и на этот раз Тася не испугалась, а поднялась и пошла, сжав в руке ключ. Он подошел, и дверь открылась. Больше Тасю никто и никогда не видел.