Детство демократии и ренегат Каутский

 
С самых первых лет перестройки и по сей день под впечатлением от происходящих событий и мрачных прогнозов общественное мнение ищет ответ на вопрос «Что делать?».  До сих пор в процессе поисков эмоции изливаются такие яркие и бурные, что здравомыслящие граждане иногда спрашивают одержимых ими: «А что вы, в сущности, предлагаете?» 
На это им всё чаще отвечают, что пора от слов переходить к «делу», прибавляя, иногда, для пафоса  «пока сердца свободою горят» или что-нибудь подобное.   
Причём,  по некоторым оттенкам возмущённых эмоций можно догадаться, что для «дела» потребуется что-то родственное традиционному орудию пролетариата – булыжнику…
В интонациях политических лидеров, порой, тоже звучат те самые гневные нотки, за которыми, обычно, приходит желание разрушить что-нибудь до основания, но они никогда не поднимаются до такой громкости и отчётливости, чтобы за ними могли последовать «дела».
В политической ситуации уже много лет царит разброд. Причём,  так эффектно и эффективно, что он кажется изобретением наших внешних врагов.
Но, если послушать политические откровения в дискуссиях, которые случаются в курилках, в кухнях коммунальных квартир,  на лавочках перед подъездами домов или на заседаниях Думы,  приходится признать, что разногласия гнездятся в умах  граждан, являются той самой «разрухой в головах», о которой говорил писатель М.Булгаков,
и представляют собой реальную силу. Они ещё не могут грозить  «бессмысленным и беспощадным бунтом», но уже лишают способности к разумному делу. И многие вынуждены мириться с неприятным бездействием, хотя на душе  остаётся осадок нерастраченного гнева, горечь которого чуть ослабляется честным признанием непонимания всего происходящего. А иногда и совсем проходит в бурных переживаниях спортивных побед,  выступлений любимых артистов и других радостей жизни, которым у нас ещё, не смотря ни на что, есть место.
 
 «Кто не имеет понятия о ходе развития общества, тот не может быть сознательным и дальновидным бойцом своего класса, тот всегда остаётся в зависимости от впечатлений ближайшей среды и момента»…
«В обществе, рынком для которого служит весь земной шар… нельзя вести классовую борьбу целесообразно и успешно, опираясь только на здравый человеческий смысл…
Возникает настоятельная необходимость…расширить свой умственный горизонт путём научного познания…» - эти слова принадлежат соратнику К.Маркса и Ф Энгельса К.Каутскому и взяты из предисловия к его книге «Происхождение христианства» (1908 г)
    Данная статья и представляет собой  скромную попытку «расширить свой умственный горизонт» в перерывах между чтением газет,  просмотром теленовостей и участием в упомянутых диспутах.
Возможно, кто-то, читая её, испытает, как и я, несколько приятных моментов просветления разума и освобождения от навязчивой идеи срочно «ввязаться» в очередной «последний и решительный бой», потому что «промедление смерти подобно».

                В традиционном понимании, «история есть не что иное, как непрерывное стремление к свободе и равенству», но она ещё и непрерывное развитие производительных сил и общественных формаций .
Братоубийство, если верить Библии, возникло вскоре после создания людей, а классовая борьба появилась гораздо позже образования классов.
Вот, например, что Каутский пишет о рабстве, рассматривая общество эпохи Римской империи.
«У античных поэтов мы находим многочисленные примеры, показывающие, как непринуждённо обращались рабы со своими господами и с какой привязанностью относились обе стороны друг к другу.
Часто рабы в награду за верную службу отпускались на волю… Многие предпочитали рабство свободе…, чтобы оставаться членами богатой семьи».
«Среди рабов были не только повара, писцы, музыканты, педагоги, актёры, но и врачи, и философы… Громадное большинство их были такими же грабителями, как  их господа…».
             Конечно, нельзя согласиться с утверждением, что всякий, кто не производит непосредственно материальные блага, тот, если не грабитель, то иждивенец.
«Страдания рабов в горных рудниках трогали  (античных люмпен-пролетариев) так же мало, как страдания вьючных животных…Приближаясь к люмпен-пролетариату, (крестьяне и ремесленники) мечтали о беззаботной жизни на счёт богачей, они стремились к коммунизму путём ограбления богачей».            
              С этим спора нет. Попытки бедных жить за счёт ограбления богатых продолжаются  до сих пор. Иногда у них есть признаки праведности,  но чаще - уголовного кодекса.
                «Если патриархальное домашнее рабство является, быть может, самой мягкой формой эксплуатации, то трудно представить себе что-нибудь более ужасное, чем рабство для удовлетворения жажды прибыли» - продолжает Каутский.
 «Римское государство грабило весь мир…
Невежественные, озлобленные, злорадствующие, всегда готовые при удобном случае причинить вред своему неизвестному мучителю, рабы производили несравненно меньше, чем свободные крестьяне… Рабам можно было дать в руки только самые грубые орудия…
Зарождалась мрачная классовая ненависть бедняков к богачам. …Рабский труд заводил в тупик… Вражда к государству росла с каждым днём; даже на владычество варваров смотрели, как на избавление… от государственного порядка».
Для объединения всех сил страны требовалась демократия.
Римский народ получил право выбирать своих господ. Каждый богатый римлянин располагал многочисленными голосами в собрании, которыми он управлял в интересах своего клана…
Несколько таких кланов богатых семей захватывали  управление государством в свои руки, добивались избрания своих ставленников на высшие должности, а затем и в сенат».
«При Цезаре в Риме было не менее 300000 римских граждан, которые получали даром хлеб от государства, почти так же велико должно было быть число продажных голосов. Можно себе представить, какие суммы поглощались выборами.
В 53 году до Р.Х. скупка голосов вызвала такой спрос на деньги, что… разразился денежный кризис».
                По данным из книги И.Свенцицкой «Раннее христианство. Страницы истории», с 30-х годов 2 века до н.э. почти 200 лет в Римском государстве шла непрерывная борьба: восстания, войны, волнения, драки на площадях, борьба полководцев за власть.
Народные собрания не имели действенных средств контроля за сенатом и должностными лицами. При первом единоличном правителе, Г. Ю.Цезаре народные собрания продолжали созываться, должностные лица выбирались, а диктатор всех контролировал, имел право рекомендовать народу кандидатов на выборные должности, фактически назначая их.
При Цезаре особенно строго соблюдали законы против роскоши.
О нравах общества той эпохи говорит тот факт, что слава мужеложца и развратника не могла пошатнуть авторитет  диктатора в глазах множества народа. (Цезаря прозвали при жизни «мужем всех жён и женой всех мужчин») 
Но диктатура вызвала сопротивление. Цезарь был убит сторонниками республики. Один из руководителей заговора, М. Брут, обратился за поддержкой к гражданам Рима, но народ не только не откликнулся на призыв, а начал громить дома заговорщиков во время
похорон Цезаря.
«Обуянные гневом и лютой злобой, они забыли обо всём человеческом или, вернее говоря, доказали, что нет зверя свирепее человека, если к страстям его присоединяется власть» - писал греческий писатель Плутарх.

Республиканцы были разбиты.
Новым правителем Рима стал Август Октавиан. Он отказался от звания диктатора, но вскоре был удостоен звания «отец отечества».
В честь погибшего Цезаря  была воздвигнута колонна, у подножия которой приносили жертвы, давали клятвы и обещания.
Вскоре по всей империи стали ставить статуи самому Октавиану.
Возобновилось действие закона об оскорблении величия римского народа. К ссылке и казни приговаривали за насмешки, за стихи, за симпатии к убийцам Ю.Цезаря.
 Репрессии касались не только конкурентов в политической борьбе, но и простых людей из низов, выражающих своё недовольство властью.
«В период республики хвастаться богатством, носить дорогие одежды считалось неприличным, что порождало сознание равенства римских граждан. Новая власть  и знать не отказывала себе в роскоши в то время, когда «многие рабы и бедняки кончали жизнь самоубийством. Рабыни убивали своих новорожденных детей».
Каждый год проходили какие-нибудь выборы.
Кандидаты не жалели денег для привлечения голосов в свою пользу. И делали это не только из соображений честолюбия, а с уверенностью в том, что, заняв нужную должность, все затраты окупятся. Звание «благодетеля» приобретали раздачей денег, организацией театральных представлений и гладиаторских боёв.
Театральные представления устраивали в каждом квартале. В цирке проходили гладиаторские бои, там же выступали бегуны, зверобои, возницы. В театрах устраивали кулачные бои. Всем артистам и атлетам были положены привилегии. В знак милосердия гладиаторам запретили биться без пощады, а на съедение зверям перестали отдавать арестантов.

Анализируя историю развития демократии, в том числе и на примере Римской империи, К. Каутский в своих работах «Диктатура пролетариата» и «От демократии -  к государственному рабству» пришёл к выводу, что «разрушение капитализма ещё не социализм».
«Где капиталистическое производство не может тотчас же перейти в социалистическое, там произойдёт перерыв производственного процесса, а с ним  и массовая нищета, которой современный рабочий так же сильно боится, как безработицы».
«Чем сильнее развитие капитализма в государстве, чем демократичнее оно, тем ближе оно к социализму»
«Где пролетариат может удержаться у власти лишь с помощью диктатуры, а не демократии, социализм наталкивается на такие громадные препятствия, преодолеть которые …диктатура не в состоянии».

Именно за эти высказывания, перечёркивающие все планы вооружённого захвата власти большевиками, В. Ленин назвал Каутского «ренегатом», изменником.
В свою очередь, Каутский  обвинил большевиков в искажении марксизма, сославшись на слова К.Маркса «Общество не может ни перескочить через необходимые фазы развития, ни отменить последние декретами. Оно может сократить и смягчить муки родов».
«Наши большевистские друзья – пишет Каутский – считают, что диктатура есть самый безболезненный метод смягчить муки родов. Их практика представляется нам в виде недостаточно терпеливой беременной женщины, которая делает бешеные прыжки, чтобы ускорить роды.
Результатом такого метода является обычно нежизнеспособный ребёнок».
……
 Но В.И.Ленин продолжал утверждать, что «пролетарская демократия в миллион раз демократичнее всякой буржуазной демократии. Советская власть в миллион раз демократичнее самой демократической буржуазной революции».

Наше общественное мнение и сегодня не решило однозначно  спор этих теоретиков.
Возможно по той причине, что демократия образца последних 10-20 лет имеет многие признаки лицемерия нарождающейся демократии римского государства.
Наши выборные кампании с показной благотворительностью и подкупом голосов,   высочайшим покровительством спорту высоких достижений, театру и  шоу-звёздам даже в подробностях  напоминают благотворительность древних римлян ради скупки голосов, состязания их гладиаторов и театральные представления …

Нельзя не заметить, что
- склонность к возведению мемориалов и памятников происходит от древнего обычая присваивать вождям звания божества;
- наша элита не только не стыдится роскоши, а наслаждается её демонстрацией, как- бы презирая всякое упоминание о равенстве;
- у нас, как и в древнем Риме, получили распространение «колдовство, магия, предсказания, астрология";
- неимущим людям, как и в древнем Риме, путь для политической карьеры закрыт, потому что агитация и скупка голосов стоят больших денег;
- извращённой и лицемерной демократии сопутствует изощрённый разврат и развитая система развлечений, уводящая от жизненных вопросов.
История убедительно доказывает не только то, что на протяжении веков  рядом с подлинными попытками народовластия всегда имели место лицемерные заигрывания с демократией, которыми прикрывалась самая хищная эксплуатация народа, но и то, что
 «Чем сильнее развитие капитализма в государстве, чем демократичнее оно, тем ближе оно к социализму».
                Тема взаимосвязи нравственных основ общества и его политического строя требует особого внимания.
Глубина нравственного падения почти всех римских цезарей не оставалась незамеченной историками. Педофилия, мужеложство и традиционный разврат были «привилегией» правящих сословий и,  прежде всего, самих цезарей. Доносы, заговоры и дворцовые перевороты были обычным явлением Рима на протяжении многих лет. Жестокость и произвол личной власти, кажется, были ничем не ограничены.
И всё же, никто не сможет утверждать, что за несколько веков существования демократия не приблизилась к своим идеалам.
    Подлинная демократия отвечает какому-то естественному чувству справедливости, является, поэтому, объективной потребностью и условием развития производительных сил.
Можно ли на этом основании утверждать, что восстание рабов под руководством Спартака,  Парижская Коммуна,  Октябрьская Революция и многие другие попытки классовой и освободительной борьбы были ошибочными и напрасными?
Не смотря на схожесть их результатов, события эти нельзя считать подобными по цели, причинам возникновения, и  движущим силам. 
История – это не только стремление к свободе и равенству, а ещё и постоянная борьба за  нравственные идеалы.  Единомыслие ещё не делает людей политической силой. Одинаково мыслить могут и разбойники. Нравственность – это основа любой политической программы. Не случайно именно в этой части многие из программ запутаны до полной неопределённости.
Поэтому призывы на уличные бои и баррикады в наше время должны, как минимум, настораживать, хотя бы потому, что стали отличительной чертой «цветных» революций.
Разумеется, в общественных отношениях могут быть и случаются обстоятельства, при которых человек берётся за «булыжник», не думая о последствиях.
Но если есть возможность их обдумать, то лучше воспользоваться советом немецкого социал-демократа К.Каутского и не полагаться на так называемый «здравый человеческий смысл».   

«Что же вы читаете?» - спросил Филипп Филиппович Шарикова.
- «Эту… как её.. переписку Энгельса с этим…как его, дьявола.. с Каутским… голова пухнет! Взять всё да и поделить…» - этот диалог из «Собачьего сердца» нам знаком гораздо лучше, чем откровенное, без всяких иносказаний, мнение М.А. Булгакова об Октябрьской революции:
«Теперь, когда наша несчастная родина находится на самом дне ямы позора и бедствия, в которую её загнала «великая социальная революция», у многих из нас начинает являться одна и та же мысль.
 … А что же будет с нами дальше?
… На Западе кончилась великая война великих народов…
Мы так сильно опоздаем, что никто из современных пророков, пожалуй, не скажет, когда же, наконец, мы догоним их и догоним ли вообще?
 Ибо мы наказаны... Расплата началась. …
Нужно будет платить за прошлое неимоверным трудом, суровой бедностью жизни. … Платить за безумие …октябрьских дней, за самостийных изменников, за развращение рабочих, за Брест, за безумное пользование станками для печатания денег… за всё!
И мы выплатим…
Кто увидит эти светлые дни?
… И мы, представители неудачливого поколения, умирая,  ещё в чине жалких банкротов, вынуждены будем сказать нашим детям: - Платите, платите честно и вечно помните социальную революцию!» («Грядущие перспективы»)