Российская психоморфологическая эмбриология

Более 50 лет тому назад Никита Хрущёв помешался на идее обкукуружения СССР. Такое часто бывает в условиях диктаторских режимов. Всегда хочется, чтобы многочисленные проблемы, которые со всей неизбежностью не решаются в условиях подневольной подчинённости идеям одной не очень умной головы, вдруг волшебно разрешились бы одним мановением диктатской руки. Мао Дзэдун, например, наивно надеялся большими скачками ускакать от своего идиотизма. Варка стали во дворах жилых домов, ловля мух, сшибание воробьёв и прочие маодзэдуновские глобальные идеи давали такие же нулевые результаты, как хрущевские идеи вытащить сельское хозяйство СССР, вставив ему в одно интересное место высокоурожайный кукурузный початок. Если с помощью КГБ советская власть узнавала всё, что нужно, из зарубежной практики в области науки и техники, то в области выращивания кукурузы секреты нельзя было украсть или купить, секреты можно было лишь уштудировать при доброжелательном отношении секретодержателя множества мелких секретов практики выращивания кукурузы.

По этой причине Никита Хрущёв выбрал одного из наиболее успешных представителей армии миллионеров, с которыми пролетарии всех стран боролись не на жизнь, а на смерть, и почтил его своим визитом, что должно было быть лестным любому американскому миллионеру: американских миллионеров много, а Генеральный Секретарь ЦэКа КПСС один. В качестве миллионера-кукурузника для общения с Никитой Хрущевым был назначен Росуэлл Гарст из Айовы. После поездки Хрущёва в Айову пошли массовые поездки специалистов, начиная от академиков и кончая простыми инженерами-наблюдателями из несельскохозяйственных органов. В итоге всё окончилось ничем, поскольку дело было не в количестве собираемой с одного гектара кукурузы, а в качестве гражданского общества, намеренного собирать много кукурузы с каждого советского гектара.

У меня в лаборатории работал сотрудник, дядя которого был академиком сельхознаук и работал в Ставропольском крае. Этот дядя моего сотрудника был направлен в длительную командировку в Америку для того, чтобы профессионально абсорбировать в себя всё наиболее важное из области американского кукурузовозделывания. На время поездки по Америке сопровождать дядю был назначен сын Гарста, тоже неслабый миллионер. Платили дяде хорошие командировочные, сытно бесплатно кормили и поили. Для советского человека конца 50-х годов даже в чине сельхозакадемика такая жизнь была непривычна и действовала разлагающе на психику. Через месяц слегка повредившийся дядя вернулся на родину. Многочисленные родственники дяди непрерывно приезжали и уезжали, жадно впитывая в себя впечатления реального человека, побывавшего в Америке. И все как один рано или поздно задавали один и тот же вопрос дяде: "Что его больше всего поразило в Америке?" И дядя неизменно механически отвечал: "Вы не представляете себе какие жлобы американцы! Миллионер (он имел ввиду сына Р. Гарста) каждый день стирал свои носки под краном!" В дядиных мозгах это никак не умещалось. Поскольку миллионер кормил дядю и оплачивал номера в гостиницах, в которых они совместно проживали, дядя имел возможность тратить копейки долларов на каждодневную стирку своего белья, поскольку была жара, а они ездили целыми днями по полям. Дяде с его академическими мозгами было не под силу понять, что в условиях свободного рынка миллионерство жёстко коррелирует с отсутствием дешёвых эффектов в виде бессмысленных расходов.

Вспомнил я эту историю, прочтя сегодня интервью профессора Российской Академии наук руководителя отдела эмбриологии НИИ морфологии человека С.В.Савельева (http://ethology.ru/interview/?id=198). В беседе с журналистом профессор эмбриологии и морфологии в частности сказал:

- Ну, как американцы, которые снимают кино о том, чего в Америке не бывает. Они мечтают. Американец выбрасывает кредитную карточку в окно и уезжает вдаль — это смешно. Надо видеть, как американец не гладит рубашку, чтобы сэкономить электричество. Это у них называется модой — покляпанные и мятые.
- Может, им просто лень?
- Нет. Они просто очень жадные.

По таким мелочам я определяю, что за полстолетия мало что изменилось. Я не утверждаю, что я прав. Я утверждаю, что мои глаза мне намного ближе чужих глаз.