Белый исход

                Белый исход

      25 октября 1922 года части Народно-Революционной армии ДВР под командованием Иеронима Уборевича и партизанские отряды вошли в город Владивосток. Эту дату можно неофициально считать окончанием Гражданской войны, несмотря на то, что разгром белых отрядов генерала А.Н. Пепеляева в Охотске, Полякова и Бирича на Камчатке произойдет только в следующем 1923 году.  Когда  батальоны народоармейцев  маршировали по Светланской,  на острове Русский  ( известного теперь как место проведения саммита АТЭС в 2012 и постройкой студенческого городка Дальневосточного федерального университета) продолжалась погрузка на суда кадетов Хабаровского графа Муравьева-Амурского кадетского корпуса. Фактически  эвакуация всех тех, кто не хотел оставаться под большевиками началась значительно раньше. В те октябрьские дни состоятельные жители Владивостока при встрече не желали доброго утра или дня, а задавали друг другу вопрос – Остаетесь? Уезжаете? Кто имел деньги – заранее отправились в эмиграцию на зафрахтованных японских пароходах или  судах Доброфлота. 16 октября канонерская лодка «Илья Муромец»  отбуксировала в Посьет гидрографическое судно «Охотск».  В этом порту и стала собираться  в неизвестность Сибирская военная флотилия под командованием адмирала  Г.К. Старка.  На последнем или как говорят военные, крайнем совещании было принято решение назначить этот порт местом сбора всех сил флотилии. На предыдущих рассматривались разные предложения – от ухода в Охотск, под защиту отрядов генерала Пепеляева или на Камчатку, с целью создания островка будущей свободной России. Но все эти прожекты разбивались о железную логику адмирала Старка. Где там, в предверии зимы разместить почти десять тысяч человек, чем кормить.
                Посьет
     В ночь на 26 октября 25 разнокалиберных кораблей и судов, от ледокола до прогулочной яхты, сосредоточились в Посьете. Кроме того суда флотилии находились еще на Камчатке,  на пути из Охотского моря и различных пунктов побережья Приморья и Татарского пролива. Так как у правительства генерала Дитерихса не было сколь-нибудь серьезного заграничного представителя, никакой информации о возможном отношении иностранных держав, в частности Японии и Китая  у адмирала не было. Только переписка с бывшим морским агентом России в Токио  контр-адмиралом Б.П. Дудоровым  позволяла надеяться, что Соединенные Штаты Америки могли дать надежное убежище и благотворительную помощь. Однако Манила, ближайший порт владений отстоял от Посьете более чем на две тысячи морских миль. Японцы стремились как можно быстрее отделаться от русской флотилии и о помощи можно было даже не надеяться. Китай находился в состоянии, близком к анархии, враждовавшие  между собой военные клики не подчинялись центральному правительству и могли совершить непредсказуемое, считаясь при этом только с личной выгодой. Так или иначе, но ближайшим иностранным портом мог быть только Гензан. 28 октября, взяв на борт еще с сотню тяжелораненых, флотилия вышла из Посьета. Один из участников того перехода запишет в своем дневнике, как  капитан судна в обычный жестяной рупор, буднично и просто объявил:  «Судно покинуло территориальные воды России».  Люди по разному отреагировали на слова. Одни отвернулись к переборке и молились, другие застыли в ступоре, мальчишки-кадеты, галдевшие как стайка воробьёв, притихли и утирали рукавами бежавшие слезы.
    Переход из Посьета при штормовой погоде оказался очень тяжелым, особенно для кораблей, шедших на буксире. При этом один катер затонул, а другой выбросило на песчаный берег, к счастью оба были без людей. При переходе от Владивостока и до Гензана флотилию конвоировал дивизион миноносцев, а в затем присоединился и легкий крейсер. Большевики требовали задержать и вернуть корабли и это было одно из главных препятствий переговоров.
                Гензан
      31 октября корабли собрались в корейском порту Гензан. Японские власти, а Корея с 1910 года находилась под протекторатом,  фактически была оккупирована  японскими войсками, не горели принимать русских эмигрантов. Только после долгих переговоров адмиралу Старку удалось списать на берег часть войск, гражданских беженцев и кадет. Съехавших на берег разместили в помещениях Карантинного городка.  Эти здания, сбитые в одну доску, с многочисленными щелями и без отопления. Положение беженцев на берегу оказалось не намного лучше тех, кто ютился на кораблях. Начались болезни, скарлатина и корь косила детей. За время стоянки образовалось целое русское кладбище с несколькими сотнями могил. Только несколько десятков человек, получив вызовы от родственников, смогли выехать дальше. Власти Японии требовали незамедлительного ухода. В это же время генералы Лебедев и Глебов, получив некие директивы от членов «Сибирского правительства» не хотели уходить, так как  считали, что наличие вблизи России воинских частей при  счастливой ситуации, поможет начать новый этап Белой борьбы с большевиками. 21 ноября флотилия вышла в Фузан и 23 прибыла в порт.
                Фузан
       Адмирал Старк в своих мемуарах напишет, что в Фузане повторилась та же история, что и в Гензане. Японские власти встретили флотилия с присущей им вежливостью и предупредительностью, но разрешили сход на берег только ограниченному числу лиц. После долгих совещаний было определено, что срок ухода флотилии истекает 2 декабря.
                Шанхай.
     Из Фузана в Шанхай вышло 16 кораблей. Утром 4 декабря, когда отряд находился в 150-180 милях от Шанхая, внезапно начался сильнейший шторм, во время которого погиб охранный крейсер «Лейтенант Дыдымов». Вместе с ним в морскую пучину ушли капитан I ранга А.В.Соловьев, командир корабля старший лейтенант Б.И. Семенов, 9 офицеров и 3 гардемарина, а также 34 человека команды и 29 пассажиров – из них 23 кадета Хабаровского корпуса.  Первоначально планировалось зайти в Шанхай только для бункеровки углем и водой, но после шторма почти половина судов требовали заводского и докового ремонта. Беженцы, непривычные к морским переходам, пережившие ужасный шторм и зная о гибели «Лейтенанта Дыдымова» были в панике и требовали отправить их на берег.
     В начале ни китайские власти, ни руководители Международного сеттельмента и Французкой концессии никому не разрешили сойти на берег. Тогда некоторые  предприниматели и купцы выдали 25 удостоверений кадетам, что такие то будут приняты на службу и не будут обременять  общество. Первая группа сойдя на берег умудрилась передать пропуска следующей, так оба корпуса – Сибирский и Хабаровский сошли на берег и разместились на территории Французкой концессии на вилле одного из отсутствующих иностранцев. После долгих переговоров бывшему консулу России в Шанхае  Гроссе удалось добиться от китайских властей и властей Французкой концессии разрешения сойти на берег около 800 человек.  Чтобы описать все беды и невзгоды, что обрушились на головы беженцев, будет мало целого романа.
                Манила
     Оставив транспорты, на которых размещались части генералов Глебова и Лебедева, в Шанхае   11 января 1923 года корабли Сибирской флотилии покинули Шанхай и 23 января прибыли в Манилу, потеряв во время перехода вспомогательный крейсер «Аякс», с команды удалось спасти лишь 6 человек. Там часть кораблей была брошена, часть продана, при этом адмирал Старк лично поровну распределил денежные средства между экипажами. Лагерь беженцев в Маниле просуществовал около года. Кто имел возможность, перебрался затем в Австралию, Новую Зеландию, Америку и Европу.
                ***
      Иеронима Петровича Уборевича, командарма 1 ранга расстреляют по «делу Тухачевского» в 1937 году , посмертно реабилитируют в 57, его жену казнят в октябре 1941, а дочь отсидев три года из назначенных пяти будет освобождена по амнистии 1947 года . 
     Адмирала Старка приглашали в США, но он выбрал Францию. В Париже проживала сестра покойной жены, вдова его друга, командующего Балтийским флотом адмирала  Развозова, а также скоро туда должны были привезти с Финляндии и сына с дочерью. Прибыв в Париж адмирал стал таксистом и проработал им почти двадцать лет. Во время оккупации Парижа немцы пытались склонить Старка к сотрудничеству, но он отказался, поэтому пришлось стать на время безработным, у него отобрали лицензию. Умер адмирал 2 марта 1950 года в Париже на 72 году жизни, похоронен на знаменитом теперь кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. Его сын, Борис, уже после смерти отца вернулся на родину. Он был священником, служил в храмах Костромы, Херсона, Рыбинска, Ярославля.


Рецензии
Прочитал с интересом.

Александр Брич   15.01.2021 17:03     Заявить о нарушении
И такое было.. Самое главное - чтобы не повторялось

Владимир Шевченко   16.01.2021 07:50   Заявить о нарушении
На это произведение написано 27 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.