Восхождение. Часть 1. Глава 8

   Пронзительные строки впиваются в душу. Если бы она так сильно не любила, разве смогла бы почувствовать за тысячи километров грозящую мне опасность?
   Верно говорят, когда Небо что-то существенное даёт человеку, оно забирает нечто взамен. Агнешка не просто одарённая, стоит ли перечислять её потери?! Марик приобрёл способность перемещаться в пространстве, но не имеет взаимности в любви. Плата неминуема, это знают все, поэтому боятся счастья, интуитивно предпочитая оставаться в тени. Но это неправильно! Отчаянно горящие души страдают вдвойне, но и живут так, как никто и никогда! Им не страшно умирать, потому что они познали глубину бытия в полной мере. Берегущие себя - теряют. Чем больше ты тратишь любви, тем больше её становится в тебе.
   "И мы знаем, что так было всегда,
    Что Судьбою больше любим,
    Кто живет по законам другим
    И кому умирать молодым..." - слова Виктора Цоя всплыли в памяти. Неужели нет другого пути? Агнешка знает это, сгорая, как свеча. Я вернулся к исследованию дневника: давалось мне это нелегко, но такова моя плата за проникновение в святая святых её души.

   "Пришёл мой солнечный свет, и мир стал ярче и теплее. Призналась ему, что меня выписывают, а идти некуда.
   "Кажется, я знаю как тебе помочь", - ответил он, и моё сердце подскочило от радости. Напрасно. Добрый отец начал рассказывать про монастырь, да ещё и где-то возле немецкой границы.
   "Ты приобщишься к жизни во Христе и обретёшь себя. Это не значит, что ты должна стать монахиней, нет, это сугубо твоё решение. Но такая жизнь укрепит, излечит душу, избавит от шатаний по ночному городу и соблазнов, от ненависти твоей тёти и безысходности."
   Я спросила: "Ты хочешь от меня избавиться? Чтобы я уехала так далеко?!"
   Этот человек понятия не имеет, что значит для меня. Или знает? Может быть поэтому и хочет, чтобы я скорее о нём забыла. Чем сильнее моя любовь, тем большую дистанцию он держит между нами.
   "Ты разбиваешь мне сердце... Ведь всё, что я прошу,- это хоть изредка видеть тебя!" - сказала я ему. А потом посмотрела на его губы и поняла, что отдала бы всё за одно их прикосновение, и сдуру ляпнула: "Я стану монашкой, если ты хоть раз поцелуешь меня."
   Он приблизился. Сердце подпрыгнуло, я закрыла глаза в ожидании поцелуя. И он последовал... в лоб. Разочарование в ту же минуту сменилось покоем. Я открыла глаза и посмотрела на него. Видит Бог, от Эрика исходило сияние, у него особенный дар. Господь наделил его способностью утешения.
   "Это единственный поцелуй, который я могу дать тебе, дитя."
   У меня земля уходит из-под ног, когда он рядом. Колдовство, похлеще того, на что я способна. Его чистую душу видно насквозь: как через кристальную гладь горного озера просматривается каждый камешек на дне. Сияющий дух не дремлет, чуткий ко всему, - вот главная его черта. Он всё пропускает через своё сердце. Где изъяны? Я ищу их и не могу найти, хоть что-то, за что можно было бы уцепиться и разлюбить. Нереальный человек, даже злость разбирает! Я копаюсь у него в мозгах, а он, превозмогая боль, позволяет мне это делать, лишь бы я ему верила. Драгоценный алмаз среди груды серых камней. Такого разве забудешь?
   "Эрик" - моё сердце выстукивает это имя с каждым ударом. Что же я наделала?!  Как впустила в себя эти чувства? Как теперь дальше жить? И умереть не могу, дала ему слово. Гореть мне этим синим пламенем до скончания своих дней, до последнего вздоха. Какой к чертям собачьим ещё нужен ад?! И где ещё искать рай, если он совсем рядом, но мне в него не войти?
   Запрусь в монастырь, чтобы никто не мешал думать о нём. Он пообещал, что сам отвезёт меня туда, - это моё условие, он его принял. Ушёл, подавленный моей любовью, знает о ней, чувствует. Она, как кипящая смола, проедает ему душу, но наполненное светом сердце неприступно, занято раз и навсегда.
   Я могла бы воздействовать на него и заполучить любой ценой, но эта проклятая любовь не позволяет мне воспользоваться своим даром. Искусить Ангела... что может быть слаще для ведьмы? Но я не смогу дышать после этого, не посмею.
-  Что ты голову опустил, мой бедный друг? Досталась тебе работёнка ещё та!  Крылья повесил, мысли тебе мои не нравятся. Не смотри на меня так, самой противно. Покрестил меня Добрый отец на твою Хранителя голову. Ладно, прости, я постараюсь исправиться. Поедем скоро в монастырь, там тебе будет легче среди своих. Научишь меня молиться, начнём веру постигать, а там глядишь и очистится моя скверная чёрная душонка. Никогда не думала, что вы, Ангелы, такие чувствительные. Жаль мне тебя. Ох, и намучаешься со мной, а уйти не сможешь. Повязаны мы крещением до самой смерти. Священника моего благодари, это он - Добрая Душа связал то, что вместе быть не может. Держись, хороший, может полегчает когда-нибудь. Я буду стараться, чтобы тебе не было уж чересчур стыдно за свою подопечную. Вот, и Добрый отец об этом же мечтает.
   Смешнее ничего не придумаешь: я и монастырь - чёрное в белом. Хотя, чем Бог не шутит! Авось и сгожусь на что... во всяком случае, нет сейчас других вариантов. Одно радует: мы будем вместе ещё целый день, только он и я, а там хоть в могилу живьём, всё равно."

Продолжение: http://www.proza.ru/2012/10/24/681